Проблемы развития правового регулирования в сфере корпоративных отношений и в сфере корпоративного контроля

Корпоративное право многих стран мира длительное время развивалось под влиянием идеи об обеспечении защиты акционеров и кредиторов общества от возможных негативных проявлений корпоративной формы ведения предпринимательской деятельности. Обусловлено это было также тем обстоятельством, что корпоративная форма существования предпринимательской деятельности наиболее эффективно и активно реализовывалась крупными субъектами предпринимательской деятельности с участием иностранного элемента – транснациональными корпорациями и иными корпоративными субъектами, что указывало на возможное вмешательство в осуществление корпоративного управления хозяйственной деятельности данных субъектов не одного, а сразу нескольких государств. Указанное могло создать предпосылки для возникновения конфликта интересов органов государственного управления, органов управления господствующим субъектом внутри корпорации, органов управления подконтрольными субъектами внутри корпорации, а также заинтересованными, в том числе – финансово, субъектами, создавая определенные угрозы эффективной деятельности корпорации.

Концепция «корпоративной угрозы», корни которой кроются еще в первых громких корпоративных скандалах XVШ-XIX вв., на долгие годы обеспечила предвзятое отношение законодателя к этой форме ведения предпринимательской деятельности. До недавнего времени исследователи даже не задумывались над тем, насколько удовлетворяют нормы корпоративного права потребности самых обществ и способствуют ли они осуществлению эффективного управления бизнесом. Вследствие такого несбалансированного развития корпоративное право конце ХХ в. превратилось в тяжкое бремя для осуществляющих предпринимательскую деятельность корпоративных субъектов, не только не способствовал, а по всем направлениям тормозил, осложнял ведения ими бизнеса. Это привело к постепенному, но безостановочному процессу отстранения бизнесом, особенно малым и средним, от корпоративной формы управления.

Для устранения предпосылок и причин возникновения этого кризиса сегодня в мировом масштабе происходит процесс фундаментального реформирования корпоративного права. Основным вектором при проведении реформ является уменьшение регуляторной нагрузки на корпорации, создание для них максимально благоприятной правовой среды. Отставание же государств в мировой конкуренции при развитии корпоративных норм права ухудшает инвестиционный климат и способствует утечке национального капитала за границу.

Соответственно, для Российской Федерации актуальным представляется изучение зарубежный опыт регулирования корпоративных отношений и корпоративного контроля, восприятие и рецепиирование лучшего из наработанного другими государствами в данной сфере.

Однако, для формирования действенных механизмов регулирования корпоративных отношений в России, актуальными остаются такие проблемы, как:

• развитие государственных механизмов регулирования корпоративного сектора экономики России;
• государственное регулирование привлечения и формирования финансовых ресурсов корпораций;
• система управления государственными корпоративными правами в экономике России;
• развитие внутреннего механизма корпоративного управления;
• разработка стратегии информационного социума, формирование национальных индикаторов развития информационного социума;
• совершенствование сотрудничества между органами государственной власти, корпорацией и населением, развитие механизмов социальной ответственности корпораций.

Решение этих вопросов должны стать перспективными направлениями развития в экономике и государственной политике, способствовать улучшению механизмов регулирования, развития и контроля над осуществлением корпоративных отношений в Российской Федерации.

Поскольку в рамках данной статьи все обозначенные проблемные вопросы раскрыть в полном объеме не представляется возможным, в качестве непосредственно объекта анализа проблематики развития правового регулирования в сфере корпоративных отношений и корпоративного контроля будет выделен такой аспект, как доктрина проникновения за корпоративную вуаль. Актуальность исследования специфики проникновения за корпоративную вуаль связана, к примеру, с учащением в последние годы ситуаций в бизнес-среде нашей страны, в которых кредиторы не имеют возможности получить с должников принадлежащие им средства, причиной чему часто становится отсутствие у должников ликвидных активов, достаточных для удовлетворения требований кредиторов. При этом бизнес-холдинги, фактической частью которых являются должники – самостоятельные юридические лица, продолжают успешно работать.

Кроме того, обладая установленным законодательно правом не разглашать сведения о собственной деятельности, предприятия, связанные между собой отношениями экономической зависимости, часто злоупотребляют правом на коммерческую тайну, тем самым в отдельных случаях стремясь уйти от ответственности по обязательствам, банкротства или уплаты налогов и обязательных сборов.

Вышеописанные ситуации встречаются не только в России. Однако государства с длительной историей развития корпоративного права и достаточно эффективной судебной практикой его применения разработали определенные механизмы защиты интересов кредиторов в подобных случаях. Одним из таких инструментов является доктрина «piercing the corporate veil», или «lifting the corporate veil», что в переводе с английского означает «поднятия корпоративной вуали», «срывание корпоративной маски», «проникновение за корпоративную вуаль».

Указанная доктрина, впервые сформулированная в судебных прецедентах в странах англосаксонского общего права, а впоследствии воспринятая и законодательством стран континентального права, правовой системе Российской Федерации почти не известна. Так, в 2012 г. была предпринята попытка ввести в российское законодательство категорию контролирующего должника лица, с последующим «расширением оснований ответственности контролирующих лиц по обязательствам подконтрольных лиц, в том числе – путем установления ответственности лиц, независимо от их организационно-правовой формы (включая и физических лиц), фактически контролирующих других лиц и определяющих их решения»^[1]. Однако дальнейшей реализации указанное не обрело, иные подобные попытки пока не реализованы, что позволяет говорить о несформированности в российском законодательстве доктрины проникновения за корпоративную вуаль.

В то же время, в научных исследованиях проблеме проникновения за корпоративную вуаль уделяется значительное внимание как отечественными, так и зарубежными исследователями.

В частности, в работе В. Д. Федчука^[2] осуществлено исследование специфики использования структуры проникновения за корпоративную вуаль в законодательстве стран как англосаксонской, так и континентальной системы права. По оценке А.В. Анисимова, «данное исследование безусловно представляет огромную ценность для изучения отношений зависимости, но представляется достаточно проблематичным проецирование механизма проникновения под корпоративный занавес на континентальное право. Данная система права использует другие методы для регулирования зависимости, которые являются более формальными и не переданы на усмотрение суда»^[3].

В свою очередь, Е. Попов и Е. Попова указывают, что термин «проникновение за корпоративную вуаль» используется в следующих ситуациях:

• «когда суд при решении вопроса об ответственности юридического лица отступает от принципа ограничения ответственности учредителей (участников) и возлагает ответственность на них;
• когда суд игнорирует обособленность юридических лиц, входящих в холдинговые образования или группы юридических лиц, и, исходя из принципа «единой экономической единицы», возлагает ответственность самостоятельного юридического лица на отдельные юридические лица, входящие в холдинг или группы;
• когда суд возлагает ответственность на органы управления юридического лица»^[4].

При этом, общепризнанной сутью концепции юридического лица, которая нашла свое закрепление в правовых системах всех развитых стран мира, является то, что:

• каждое корпоративное общество имеет свою правосубъектность, отличную от правосубъектности лиц, которые ее создали;
• участники корпоративного общества несут ответственность по его обязательствам в пределах размера принадлежащих им долей;
• имущество корпоративного общества отделено от имущества его участников;
• корпоративное общество существует независимо от его участников;
• корпоративное общество от собственного лица заключает договора, а также реализует свои права и обязанности в судопроизводстве.

Упомянутые положения нашли свое закрепление и в законодательстве Российской Федерации (в частности, в положениях п. 1 ст. 48 ГК РФ^[5], ст. 3 ФЗ "Об акционерных обществах"^[6], ст. 3 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"^[7] и прочее).

Принцип ограниченной ответственности и полной раздельности существования корпоративного общества и лиц, которые его основали, самостоятельности корпоративного общества с юридической точки зрения, а в силу этого – и принцип отсутствия оснований для ответственности акционеров по долгам корпоративного общества, были сформулированы в Англии в 1897 по делу «Solomon v. Solomon & Co»^[8]. Однако, несмотря на свой фундаментальный характер, указанные принципы не являются абсолютными. Впоследствие в отдельных случаях суды начали признавать необходимость отступление от указанного. Именно в англосаксонском праве, где основным источником права является судебный прецедент, были основательно разработаны основы правовой доктрины снятия корпоративной вуали, что означало игнорирование юридической самостоятельности компании.

При этом в разных государствах развитие указанной доктрины продолжалось по-разному. В Англии наработка обстоятельств, при которых допускалось исключение из принципа ограниченной ответственности компании, являлась достаточно сложным процессом и требовала длительного времени.

В настоящее время судами Англии признаются два основания для проникновения за корпоративную вуаль:

• корпоративное общество является агентом собственного акционера;
• корпоративное общество выступает «фасадом», скрывающим истинные интересы собственного акицонера.^[9]

Английские суды используют в основном второе основание, которое образно определяют как «фасад», «симуляцию», «пустую оболочку». Но и на этом основании они используют проникновение за корпоративную вуаль достаточно редко. Так, Палата лордов указывала, что в данных случаях проникновение возможно лишь в случаях, когда очевидным является, что корпорация – лишь фасад, который скрывает настоящие факты.^[10]

Следует отметить, что изначально доктрина проникновения за корпоративную вуаль использовалась только для привлечения к ответственности акционеров компании. Позже она была дополнена доктриной «alter ego», в соответствии с которой корпоративное общество признавалось «определенным продолжением его акционеров, в случаях, когда имеются доказательства, что имущество корпорации управляется акционерами как собственное».

На современном этапе и доктрина проникновения за корпоративную вуаль, и доктрина альтер эго применяются в английской практике как идентичные, при этом суды все чаще отказывают истцам в применении данной доктрины (дело «Adams v. Cape Industries PLC»^[11], что позволяет сделать вывод о неких злоупотреблениях в предъявлении требований о проникновении за корпоративную вуаль.

Анализируемая доктрина получила наибольшее распространение в практике судов США, которые достаточно жестко и категорично относятся к недобросовестности должником в случае, если последние используют корпоративное общество для ухода от ответственности. В практике американских судов принцип проникновения за корпоративную вуаль был четко определен по делу «United States v. Milwaukee Transit C» в 1905 г., когда было отмечено, что «корпорация по общему правилу будет пониматься как юридическое лицо до тех пор, пока не будет обоснованно доказано обратное; вместе с тем, когда понятие юридического лица используется для нарушения публичных интересов, оправдания правонарушения, сокрытия мошенничества, защиты преступления, закон будет расценивать корпорацию как ассоциацию лиц»^[12].

Наиболее активно указанная доктрина используется в Калифорнии, где удовлетворяются около 27% исков. Суды – как на уровне штата, так и федеральные – более чем за столетнюю историю применения этого принципа были обозначены условия реализации возможности проникновения за корпоративную вуаль. Так, Калифорнийский федеральный тест предполагает необходимость учета:

• степени, в которой акционеры уважают отдельную личность корпорации;
• степени несправедливости, которой подвергаются истцы (кредиторы) признанием отдельной личности корпорации;
• наличия у учредителей корпорации мошеннических намерений.

В Калифорнии применения доктрины проникновения за корпоративную вуаль возможно даже на основании недостаточной капитализации компании, ее существенного недофинансирования акционерами.

При этом перечень возможных факторов достаточно длинный, в частности это:

• неадекватная капитализация корпорации или отсутствие у нее активов;
• слияние активов корпорации и ее учредителей;
• несоблюдение надлежащих корпоративных процедур и смешивание отчетности различных юридических лиц;
• совпадение владельцев корпораций, их директоров и должностных лиц;
• принадлежность долей в корпорации только одному владельцу или членам одной семьи;
• использование одного и того же офиса, одних и тех же работников;
• сокрытие и ложное представление информации о реальных собственниках и менеджерах корпорации;
• несоблюдение «принципа вытянутой руки» в отношениях между корпорациями («принципом вытянутой руки» называют совокупность правил относительно налогообложения операций связанных между собой компаний, согласно которым аффилированные компании могут применять в коммерческих отношениях между собой контрактные цены, отличные от рыночных, однако в целях налогообложения величина цен будет определяться на уровне рыночных);
• создание корпорации и ее использование с целью возложить на нее ответственность другого лица.^[13]

В Германии, правовая система которой является континентальной с основным источником права – нормативными актами, доктрина проникновения за корпоративную вуаль нашла свое закрепление в Законе ФРГ «Об акционерных обществах» от 06.09.1965 г.^[14], который содержит отдельный раздел, посвященный регулированию взаимоотношений между контролирующими компаниями и компаниями, находящимися под контролем. Основным положением этого раздела является норма, согласно которой права акционеров и кредиторов зависимых компаний защищены обязанностью контролирующих компаний компенсировать годовые потери, понесенные в связи с деятельностью последних. Закон применяется к акционерным компаниям, но судебная практика распространяет эти правила и на общества с ограниченной ответственностью.

Немецкое законодательство предусматривает два способа регулирования отношений между контролирующим и зависимым предприятиями: заключение специального договора и де-факто – зависимость, которая устанавливается судом в каждом конкретном случае. Контролирующее предприятие, постоянно участвующее в хозяйственной деятельности зависимого лица, в некоторых случаях может быть признано ответственным перед кредиторами последнего.

Так, по делу «Autokran» Верховный федеральный суд установил, что контролирующее предприятие было ответственным перед арендодателем за неуплаченные зависимыми компаниями арендные платежи, поскольку могло получать средства напрямую от клиентов арендаторов и имело право на доходы зависимых компаний. При таких обстоятельствах контролирующая компания должна отвечать по долгам арендаторов.^[15]

Таким образом, несмотря на все материально-правовые и процедурные различия, характерные для корпоративного законодательства и практики его применения в различных странах с различными правовыми системами, выделяют существенные общие признаки, характеризующие принцип проникновения за корпоративную вуаль в рамках осуществления правоотношений в сфере корпоративного управления и корпоративного контроля, в частности:

• проникновение за корпоративную вуаль происходит только в порядке исключения, общим правилом остается имущественная обособленность юридических лиц и ограниченность ответственности;
• проникновение за корпоративную вуаль происходит только в режиме судебной процедуры и применяется в делах как по контрактам и деликтам, так и в рамках публичных правоотношений с участием государства, в том числе – банковских, страховых, экологических, налоговых, антимонопольных;
• обязанность лица, которое требует проникновения за корпоративную вуаль, – доказать наличие оснований для применения такого исключительного метода;
• необходимым основанием применения проникновения за корпоративную вуаль является существование значительного количества различных тестов для проверки наличия необычной (излишней) близости основной и дочерней компании;
• почти во всех правовых системах (за исключением, возможно, лишь Германии) отсутствует прямое законодательное закрепление взаимоотношений аффилированных обществ; отношения между основным и дочерним обществом, а также внутри юридического или фактического холдинга, почти всегда определяются в режиме ad hoc;
• основным недостатком процедуры применения проникновения за корпоративную вуаль является тот факт, что применение этого принципа во всех правовых системах находится в дискреции суда, в то же время, базируется не только на собственном усмотрении суда, но и на некоторых наработанных судебной практикой условиях и тестах.

Следует отметить, что ни одно из указанных оснований в отдельности и все они вместе не имеют определяющего характера, а потому, как и любые оценочные суждения, не позволяют субъектам хозяйствования знать наверняка и точно, может ли этот принцип быть применимым в их случае. Соответственно, проникновение за корпоративную вуаль происходит не во всех случаях, когда компания не в состоянии самостоятельно удовлетворить требования кредиторов, а только в случае мошеннических действий, недобросовестных попыток уклониться от выполнения принятых на себя обязательств, нарушение справедливости. При этом суды гораздо чаще удовлетворяют требования кредиторов, представляющих интересы корпоративного общества и государства, чем частных лиц.

В подведение итогов, обозначим, что эффективному использованию доктрины проникновения за корпоративную вуаль препятствуют ограниченные возможности и осложнения в получении информации от аффилированных лиц, домицилированных в других государствах.

Соответственно, доктрина проникновения за корпоративную вуаль, наработанная судами стран англосаксонского права, воспринята судебной практикой, а в отдельных правовых системах – и законодательством стран континентального права. Отрицая, на первый взгляд, ограниченную ответственность юридического лица по своим обязательствам, в действительности она может быть применена исключительно в рамках судебных процедур как экстраординарное мероприятие при наличии не только отношений контроля, но и злоупотреблений со стороны лиц, осуществляющих такой контроль.

Результатом применения данной доктрины в судебной практике Российской Федерации может стать эффективное противодействие злоупотреблением статусом юридического лица, действующего в корпоративной форме, и недобросовестным деловым практикам, обеспечения развития института социальной ответственности корпоративного бизнеса, повышения эффективности правового регулирования в сфере корпоративных отношений и корпоративного контроля.

Список использованных источников и литературы:

1. "Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)" от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 29.12.2017). // "Собрание законодательства РФ", 05.12.1994, N 32, ст. 3301.
2. Федеральный закон от 26.12.1995 N 208-ФЗ (ред. от 31.12.2017) "Об акционерных обществах". // "Собрание законодательства РФ", 01.01.1996, N 1, ст. 1.
3. Федеральный закон от 08.02.1998 N 14-ФЗ (ред. от 31.12.2017) "Об обществах с ограниченной ответственностью". // "Собрание законодательства РФ", 16.02.1998, N 7, ст. 785.
4. Aktiengesetz. Erstes Buch. Aktiengesellschaft. Erster Teil. Allgemeine Vorschriften [Электронный ресурс]. // Режим доступа: http://www.worldbiz.ru/base/20301.php
5. Анисимов А.В. Сравнительно-правовой анализ форм зависимости хозяйствующих субъектов в Российской Федерации и Федеративной Республике Германия: дисс. ... к.ю.н.: 12.00.03. – М., 2010. – 213 с.
6. Белоусов О. В. Правовые формы предпринимательских объединений по законодательству ФРГ и России: Автореф. дисс. на соиск. уч. ст. к.ю.н., Спец.: 12.00.03. - М. ,1998. – 26 с.
7. Верещагин А.Н. “Пронзание корпоративной вуали” (PCV) в англо-американском праве и применимость его решений в российской правовой среде [Электронный ресурс]. // Режим доступа: http://privlaw.ru/wp-content/uploads/2016/03/Tezisy_Verechagin_29.03.12.doc
8. Кулик Е. Ю. Доктрина alter ego в английском праве [Электронный ресурс]. // Режим доступа: https://www.eurasialaw.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=2435%3A-alter-ego---&catid=184%3A2010-12-13-11-50-40&Itemid=1
9. Молохов А. В. Что спрятано под корпоративной вуалью [Электронный ресурс]. // Режим доступа: http://www.arbitr.ru/press-centr/smi/45916.html
10. Попов Е., Попова Е. Корпоративная вуаль. // Коллегия. Российский правовой журнал. – 2002. – № 6. – С. 12-15.
11. Федчук В.Д. Dе facto зависимость dе jure независимых юридических лиц: проникновение за корпоративный занавес в праве ведущих зарубежных стран. - М.: Волтерс Клувер. 2008. – 400 с.
12. Шиткина И. С. Снятие корпоративной вуали» в российском праве: правовое регулирование и практика применения. // Хозяйство и право. - 2013. - №2. - С. 21-26.
13. Matheson J. H. The Modern Law of Corporate Groups: An Empirical Study of Piercing the Corporate veil in the Parent-Subsidiary Context // North Carolina Law Review 87. - May 2009.
14. Miller S. K. Piercing the Corporate Veil Among Affilated Companies in the European Community and the U.S .: A Comparative Analysis of U.S., German, and U.K. Veil-Piercing Approaches // American Business Law Journal, 36 (Fall 1998) 73. - P. 94-100.

1. Шиткина И. С. Снятие корпоративной вуали» в российском праве: правовое регулирование и практика применения. // Хозяйство и право. - 2013. - №2. - С. 21-26. ↑

2. Федчук В.Д. Dе facto зависимость dе jure независимых юридических лиц: проникновение за корпоративный занавес в праве ведущих зарубежных стран. - М.: Волтерс Клувер. 2008. – С. 29. ↑

3. Анисимов А.В. Сравнительно-правовой анализ форм зависимости хозяйствующих субъектов в Российской Федерации и Федеративной Республике Германия: дисс. ... к.ю.н.: 12.00.03. – М., 2010. – С. 18-19. ↑

4. Попов Е., Попова Е. Корпоративная вуаль. // Коллегия. Российский правовой журнал. – 2002. – № 6. – С. 12-15. ↑

5. "Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)" от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 29.12.2017). // "Собрание законодательства РФ", 05.12.1994, N 32, ст. 3301. ↑

6. Федеральный закон от 26.12.1995 N 208-ФЗ (ред. от 31.12.2017) "Об акционерных обществах". // "Собрание законодательства РФ", 01.01.1996, N 1, ст. 1. ↑

7. Федеральный закон от 08.02.1998 N 14-ФЗ (ред. от 31.12.2017) "Об обществах с ограниченной ответственностью". // "Собрание законодательства РФ", 16.02.1998, N 7, ст. 785. ↑

8. Кулик Е. Ю. Доктрина alter ego в английском праве [Электронный ресурс]. // Режим доступа: https://www.eurasialaw.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=2435%3A-alter-ego---&catid=184%3A2010-12-13-11-50-40&Itemid=1 ↑

9. Matheson J. H. The Modern Law of Corporate Groups: An Empirical Study of Piercing the Corporate veil in the Parent-Subsidiary Context // North Carolina Law Review 87. - May 2009. ↑

10. Цит. по: Miller S. K. Piercing the Corporate Veil Among Affilated Companies in the European Community and the U.S .: A Comparative Analysis of U.S., German, and U.K. Veil-Piercing Approaches // American Business Law Journal, 36 (Fall 1998) 73. - P. 94. ↑

11. Matheson J. H. The Modern Law of Corporate Groups: An Empirical Study of Piercing the Corporate veil in the Parent-Subsidiary Context // North Carolina Law Review 87. - May 2009. ↑

12. Молохов А. В. Что спрятано под корпоративной вуалью [Электронный ресурс]. // Режим доступа: http://www.arbitr.ru/press-centr/smi/45916.html ↑

13. Верещагин А.Н. “Пронзание корпоративной вуали” (PCV) в англо-американском праве и применимость его решений в российской правовой среде [Электронный ресурс]. // Режим доступа: http://privlaw.ru/wp-content/uploads/2016/03/Tezisy_Verechagin_29.03.12.doc ↑

14. Aktiengesetz. Erstes Buch. Aktiengesellschaft. Erster Teil. Allgemeine Vorschriften [Электронный ресурс]. // Режим доступа: http://www.worldbiz.ru/base/20301.php ↑

15. Белоусов О. В. Правовые формы предпринимательских объединений по законодательству ФРГ и России: Автореф. дисс. на соиск. уч. ст. к.ю.н., Спец.: 12.00.03. - М. ,1998. – С. 18. ↑