Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Легальность и легитимность (Легальность и легитимность публичной политической власти )

Содержание:

Введение

Актуальность выбранной темы обусловлена тем, что понятия легальности и легитимности все чаще используются при определении качеств институтов публичной политической власти в непосредственной связи с указанием на персональные характеристики лиц, замещающих соответствующие должности. При этом в литературе зачастую приводятся совершенно необоснованные позиции относительно легальности и легитимности того или иного публично-властного института. В отсутствие каких-либо разъяснений, содержащих критерии, используемые для выводов о наличии легальной и легитимной характеристики у публичной политической власти соответствующего государства, допускается не только приведение немотивированных суждений, но также и подмена понятий, что абсолютно не способствует всестороннему и корректному рассмотрению политической и правовой проблематики функционирования публично-властных институтов.

Объектом данного исследования являются общественные отношения, возникающие в процессе осуществления легальности и легитимности публичной политической власти.

Предметом исследования выступают различные теоретические модели осмысления природы легальности и легитимности публичной политической власти.

Целью курсовой работы является изучение легальности и легитимности публичной политической власти.

Для достижения цели поставлены следующие задачи:

– изучить исторические предпосылки образования механизмов легитимации власти в России;

– рассмотреть правовое содержание понятий легальности и легитимности публичной политической власти;

– проанализировать понятие легальности политической власти и ее функции;

– раскрыть понятие, основные типы и правовые формы легитимности политической власти;

– выявить проблемы определения уровня легитимности современной политической власти РФ;

– определить легитимность политической власти в России: основания и перспективы.

Методологическую основу курсовой работы составил диалектический метод всеобщего познания, а также общие и частно-научные методы: анализ, синтез, логический, исторический, сравнительно-правовой, системно-структурный, конкретно-социологический, статистический методы и др.

В качестве основных используемых источников следует выделить работы М. Вебера, Г. Кельзена, Г. Харта, С.С. Алексеева, В.В. Денисенко, К. Шмитт и др., посвященные разработке содержания понятий легальности и легитимности, истории их развития. Этот материал и лег в основу данного исследования, будучи дополняемым отдельными тематическими статьями, рассматривающими легальность и легитимность публичной политической власти в определенном ее аспекте.

Среди авторов таких статей следует назвать Е.Б. Григорьеву, И.А. Исаева, С.М. Липсет, В.Е. Чиркина, Д. Шарп и др. При указанном сопоставлении также использовались основные теоретические положения, понятия и категории, закрепленные в учебниках по теории государства и права С.А. Комарова, Р.Т. Мухаева, В.В. Оксамытного, В.Д. Перевалова и др.

1. Легальность и легитимность публичной политической власти

1.1. Исторические предпосылки образования механизмов легитимации власти в России

Главная отличительная особенность России по сравнению с Западом заключается в специфическом характере сложившейся здесь государственности. Государство в России не прошло через этап обмирщения, выделения из сферы трансцендентного и переформатирования на основе идеи суверенитета. Государство в России оставалось механизмом отправления власти, в то время как принцип власти всегда был от него отделен. В этой связи примечательно, что в отличие от Европы, где домодерновое государство не отделялось от личности правителя, в России власть исстари воспринималась как некая субстанция, автономная в том числе и от фигуры непосредственного властителя [11, C.152].

В отличие от Запада, где социально-политическое развитие шло по линии выделения власти из общества, исторический путь России начался с создания властью общества. В столь своеобразных исторических условиях становления и развития института государства в России проблема легитимности государственной власти представала здесь в принципиально ином свете, чем на Западе. Россия не знала стадии, на которой власть была растворена в обществе, поэтому формирование централизованного государства, государства, мобилизовавшего все ресурсы населения и территории, сразу потребовало создания механизмов оправдания существующей власти. В контексте социальной среды, которая сформирована множеством автономных социальных миров, воспринимающих государство не как естественную оболочку общежития, а как внешнюю силу и орудие насилия, задача легитимации государственной власти превращалась в ключевую. Крупнейшие кризисы легитимности русского патримониального государства приходились либо на периоды десакрализации фигуры царя в восприятии всего населения или его части, либо на периоды более или менее глубинных социальных преобразований.

Еще одна важная проблема заключалась в том, что канал обратной связи между властью и обществом, посредством которого воспроизводилась легитимность государства, в России был весьма узок. Здесь очень долго отсутствовал аналог западного общественного мнения, в результате чего возможности власти воздействовать на то, как ее воспринимают подданные, существенно ограничивались. Как следствие любой политический кризис мог в массовом восприятии нанести удар по престижу власти. Впрочем, после того как в XIX в. общественное мнение в виде интеллигенции возникло, положение стало еще сложнее. Интеллектуальная прослойка, которая должна играть ключевую роль в легитимации режима, оказалась в состоянии перманентной и практически тотальной оппозиции ему. В исторической ситуации конца XIX – начала XX вв. все эти факторы, работавшие против легитимности русского патримониального государства, совпали, результатом чего стал революционный взрыв 1917 г. [11, C.181].

Сталинский СССР стал своего рода воплощением единства власти и общества. Однако созданная в нем система легитимации государства начала быстро разрушаться на новом историческом этапе – после перехода страны в стадию зрелого модерна.

Механизмы легитимации власти в России, в силу описанных выше особенностей исторического развития, сформировались еще на этапе традиционного общества. В результате, после того как социум очень быстро модернизировался, они сразу пришли в негодность. В России не было ни гражданского общества, ни политической нации. Имелась система сословий, в рамках которой государство перераспределяло ограниченный объем ресурсов, и реминисценции крестьянской «правды», закрепленные государственным патернализмом. Вследствие смены ментальной парадигмы массового сознания в обществе за несколько десятилетий сложилось ощущение неестественности и несправедливости подобного положения вещей [26, C.52]. Возникла беспрецедентная ситуация «социального голода» на материальные товары и услуги, а также, что важнее, на образы. Люди больше не хотели терпеть лишения, они хотели комфорта. Проблема же заключалась в том, что советская социально-политическая система не могла его обеспечить. В иных социокультурных условиях конфликт, возможно, нашел бы выход в рамках существующей системы. Однако в российской ситуации он оказался разрушительным. Дуализм массового восприятия государства привел к тому, что ответственность за недопотребление сразу легла на государственную власть, которая разом потеряла ореол легитимности и стала вновь восприниматься как нечто внешнее и чужеродное. Возник резкий диссонанс между запросами снизу и политикой сверху. Первой его почувствовала интеллигенция, которая вернулась на антигосударственнические позиции. За ней последовала и большая часть населения, что повлекло распад социальной ткани общества и в конечном итоге исчезновение государства.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что схема легитимации политической власти, сложившаяся на Западе в Новое время, сегодня во многом считается универсальной. Ее представляют как эталон, на который должны ориентироваться все современные государства, желающие, чтобы их воспринимали как «нормальные» и «цивилизованные». Это говорит лишь о том, насколько мощными оказались механизмы легитимации государственной власти на современном Западе: как естественные они воспринимаются не только у себя, но и по всему миру. Однако это ровным счетом ничего не означает с точки зрения применимости западного опыта к анализу ситуации в других обществах и культурах. Обзор хода русской истории показывает, что на протяжении столетий здесь работали иные способы организации власти и ее легитимации в глазах населения

1.2. Правовое содержание понятий легальности и легитимности публичной политической власти

В теории права понятия легальности и легитимности тесно связаны с понятием публичной политической власти: рассматриваемые понятия одновременно являются как дескриптивными, так и прескриптивными по отношению к содержанию публичной политической власти. Дескриптивный элемент рассматриваемых понятий выражается в определении легальности и легитимности в качестве критериев (возможных, но не имеющих образующий характер) публичной политической власти в конкретной философско-правовой парадигме или историческом периоде – как то концепция правопонимания или отдельно взятое государство в конкретном историко-политическом контексте. Прескриптивный элемент выражен разработанными и разрабатываемыми критериями определения легальности и легитимности, которые принимаются в качестве базовых элементов при описании модели публичной политической власти – вне зависимости от конкретной философско-правовой парадигмы или исторического периода. В современной правовой науке существуют различные подходы к определению легальности и легитимности как характеристик публичной политической власти, обладающей суверенитетом и действующей на конкретно-определенной территории. Как правило, легитимность как черта публичной политической власти, действующей в рамках определенной территории, выражающаяся в признании ее политических и правовых институтов, трактуется как понятие, являющееся более широким в отношении легальности, т.е. установленности законом.

Некоторыми из ученых, к примеру, С.С. Алексеевым, понятие легитимности отождествляется с понятием правозаконности [3, C.96]. Другими авторами, к примеру, В.В. Денисенко, приводится «интегративное» определение легитимности позитивного права – «легитимность позитивного права – это признание позитивного права субъектами права в качестве законных, принятых личностью, социальными группами или обществом правил поведения» [10, C.31].

Понятия легальности и легитимности тесно связаны с введенными в оборот Г. Кельзеном понятиями действительности и действенности правопорядка [15, C. 137].

Под действительностью правопорядка, подразделяемую Г. Кельзеном на формальную и материальную, понимается соответствие нормативно-установленного порядка основной норме, при этом ученый указывал на возможный, особенный (временный) характер такой действительности, определяемый самой нормой в части установления периода ее действительности или процедуры, только лишь при строгом соблюдении которой такая норма может быть изменена или отменена. «Принцип, согласно которому норма правопорядка действительна до тех пор, пока ее действительность не будет прекращена предусмотренным правопорядком способом или заменена действительностью другой нормы этого порядка, – этот принцип есть принцип легитимности. Этот принцип применим к государственному правопорядку лишь с чрезвычайно важным ограничением. Он неприменим в случае революции» – отмечал Г. Кельзен, уточняя, что сама революция нелегитимна априорно, при этом все же допуская фактическое изменение правопорядка революционным путем и ограничивая принцип легитимности принципом эффективности, что представляется наиболее релевантным цели революции, так как вне зависимости от мотивов совершения соответствующих действий конкретными субъектами ни одна революция не может быть успешна без кризиса эффективности управления, ввиду того, что при отсутствии указанного «порока» невозможно изыскать поддержку потенциальных участников революции.

Под действенностью Г. Кельзеном понималась объективная реализуемость – т.е. фактическая возможность правовых норм регулировать отношения в рамках существующего правопорядка. При этом им приводится позиция относительно того, что действенность правопорядка наравне с эффективностью «поглощающей» легитимность, является одним из условий постулируемой нормы даже в случае недействительности установления такой нормы, так как правопорядок является действительным в силу фактической возможности регулировать общественные отношения. Легитимность как характеристику публичной политической власти следует связывать с процессом легитимации, т.е. с процессом признания одного нормативного порядка с точки зрения другого нормативного порядка. В рамках легитимации, рассматриваемой как процедура достижения легитимности, следует выделять два «порядка» – порядок легитимирующий и порядок легитимируемый [1, С.136]. При этом если с определением легитимируемого правопорядка не возникает проблем с пониманием объекта легитимации – такими объектами могут являться как конституционный порядок, сложившийся в государстве в конкретно-определенном историческом периоде, так и отдельные институты такого конституционного порядка, то в части подходов к определению легитимирующего правопорядка усматривается некая дискреция – с одной стороны таким легитимирующим правопорядком может выступать как иной, в том числе предшествующий, а, равно с этим, «качественно иной» – т.е. не являющийся тождественным по своим существенным характеристикам предшествующему, правопорядок, принципы и нормы которого опосредуют правопорядок легитимируемый, так и право в целом, и в том числе право, реципируемое новым правопорядком в случае изменения правопорядка, т.е. право, продолжающее регулировать общественные отношения при смене правопорядка.

Из трудов М. Вебера следует, что «оценка» публичной политической власти как легитимной осуществляется населением на основании:

– безусловного от каких-либо аспектов, в том числе от основания и субъекта, установившего необходимость реализации, применения на протяжении длительного периода времени тех или иных социальных моделей, т.е. признания эффективными любых действий властных институтов, которые в конкретном рассматриваемом случае – в части их формирования, были организованы в соответствии с критерием «длительности применения» такого порядка их формирования – для традиционного типа легитимности;

– положительно воспринимающегося социумом экстраординарного для конкретных исторических, территориальных и политических условий характера лица (группы лиц), реализующего властные полномочия — для харизматического типа легитимности;

– соответствия наделения того или иного лица властными полномочиями, а, равно с этим, соответствия реализуемых таким лицом полномочий, установленному законом порядку – для рационально-легального типа легитимности [6, C.81].

Следует отметить, что схожая классификация легитимности следует и из трудов современных представителей научного социологического сообщества – так, социолог С.М. Липсет утверждает, что признание населением власти легитимной не является персонифицированным – легитимным признается институт как таковой, а не конкретное лицо, замещающее публичный мандат [17, C.29].

Значительный вклад в разработку содержания понятий легальности и легитимности внес представитель немецкой школы К. Шмитт. Он выделял четыре типа государства:

– государство правосудия;

– государство правительства;

– государство управления;

– законодательное государство [28, C.122].

В ряде научных работ современных авторов приводятся позиции о том, что легальность есть один из способов легитимации закона, что весьма спорно и представляется справедливым лишь в случае, если позитивный закон считать легитимирующим порядком. В некоторых из научных трудов также приводятся мнения о том, что легитимация есть процесс придания закону его позитивной силы, что также весьма спорно, ввиду того, что, очевидно, производится «подмена» понятия «легальность» понятием «легитимность». Довольно интересными представляются подходы современных зарубежных ученых к пониманию содержания таких характеристик публичной политической власти, как легальность и легитимность.

В зависимости от обеспечения со стороны публичной политической власти режима защиты прав и свобод человека на уровне, необходимом территориальному публичному коллективу, в том числе в контексте самоограничения действий государства, такая публичная политическая власть будет признаваться населением легитимной, при том – вне зависимости от легальности ее формирования [25, C.12]. Следует отметить и лингвистический аспект, затрагивающий понимание и толкование терминов «легальность» и «легитимность». Перевод с французского языка термина «легитимность» как «законность» или «узаконенность», не вполне отражает содержание понятия ввиду того, что собственно «законность» представляет скорее соответствие позитивной норме или позитивацию правила поведения – в этом случае дефиниция четко соответствует понятию «легальность». Понятие «легитимность» носит более прескриптивный характер, нежели «легальность».

М. Вебер, определяя понятие легитимности, включал в него не только законность власти с формальной точки зрения, но и явление социально-психологическое, состоящее в принятии обществом политической власти или как минимум пассивном повиновении ей. В современных отечественных работах по теории права также принято говорить о справедливости такой точки зрения: «Легитимность и легальность власти – понятия не совпадающие. Если легальность означает юридическое обоснование власти, ее соответствие правовым нормам, что выступает ее юридической характеристикой, то легитимность – это доверие и оправдание власти, что выступает ее нравственной характеристикой. Любая власть, издающая законы, даже непопулярные, но обеспечивающая их выполнение, – легальна, в то же время она может быть нелегитимной, не приниматься народом…» [5, C.602].

И.А. Исаев, приводя позицию П. Бурдье, говоря о легальности, акцентирует внимание на принципе общей легальности, допускающем принятие любых возведенных в закон решений. Политическая власть отрывает людей от их насущных проблем, предпочитая говорить об универсальных проблемах. Такой отрыв часто маскируется заявлениями о том, что бюрократическая система предназначена для ограничения властных отношений подчинения и господства и призвана переключить управление на мир вещей, но не людей. В этом проявляется одна из важнейших особенностей бюрократического – не водворять истину, принимая в расчет индивидуальное, но добиваться только одного – результативности. Принимаемые решения здесь всегда анонимны. И это качество переносится на издаваемые государством законы, параллельно с которыми действуют правила и нормы, на основе которых действует администрация. Принцип общей легальности, разросшийся до огромных пределов нормативного комплекса, оказывается прикрытием для принимающей решения бюрократии, действующей по своему собственному усмотрению. Процесс принятия решений теперь уже не будет системой ясных юридических процедур, регламентированных конституциями. Власть, сосредоточившаяся в недрах бюрократической машины, либо игнорирует, либо интерпретирует их в соответствии со своими целями. Монополия на легитимное символическое насилие позволяет власти произвольно навязывать собственные средства познания и выражения политической реальности. Администрация создает собственные политические мифы, закладывая в них предполагаемый смысл своей легитимности. Посредством замаскированного внушения этот «структурированный и структурирующий медиум» навязывает восприятие установленного порядка как естественного и легитимного», и также о соответствии легальности позитивности, а легитимности справедливости как признакам права [14, C.19].

Таким образом, можно сделать вывод о том, что для корректной оценки легальности и легитимности действий (решений) публичной политической власти в конкретно-определенном политическом и правовом контекстах необходима расстановка акцентов на элементах, составляющих легальность и легитимность. При оценке легальности порядка производится оценка соответствия такого порядка позитивному порядку, т.е. действующим правовым нормам в рамках определенной правовой системы.

2. Понятие легальности и правовые формы легитимизации политической власти в современном обществе

2.1. Понятие легальности политической власти и ее функции

Законность власти определяется термином легальность. Легальность власти координируется конституцией и законодательством, которые определяют пути формирования власти (например, законы об избрании президента, Государственной Думы, акты об исследовании престола и т.д.).

Легальность (законность) власти – политический порядок, опирающийся на законное право, подкрепленное соответствующими рационально-оправданными санкциями, тогда как его моральное содержание (поддерживаемое или не поддерживаемое большинством) считается вторичным (характерно для демократий). Правительства могут обладать законным авторитетом, не будучи справедливыми с точки зрения общественной морали. Но в то же время современное государство часто испытывает серьезный «дефицит» необходимой ему легитимности, когда его действия выходят за пределы общественного согласия [23, C.252].

Легальность соответствует понятию «законность», носит чисто юридический характер и означает формальное соответствие власти закону, ее юридическую правомерность.

Государственная власть и законность – это нерасторжимые и взаимообусловленные явления и понятия, но их соотношение почти не изучено. В самом общем виде законность можно охарактеризовать как требование строгого и неукоснительного соблюдения и исполнения законов всеми, как последовательное проведение законов в жизнь, в поведение людей, в деятельность государственных и негосударственных органов и организаций. В понятие законности включается также требование высокого качества самих законов. Законность можно рассматривать и в качестве важнейшего метода осуществления государственной власти, состоящего в подготовке и издании законов, а затем в строгом и неуклонном проведении их в жизнь в целях достижения организованности и порядка в обществе.

Государственная власть нуждается в легализации, узаконивании. Легализация (от корня латинских слов «закон», «законный») государственной власти – это признание правомерности ее возникновения (установления), организации и деятельности. Обоснование властных полномочий коренится в юридических актах и процедурах, в правовых отношениях. Однако бывают так называемые конституционные законы, легализующие антинародную, антидемократическую, террористическую государственную власть. Таковы были, например, правовые акты гитлеровской Германии. Поэтому, определяя легальность или нелегальность государственной власти, меру ее легализации, важно установить, насколько правовые акты, осуществляющие легализацию, соответствуют общепринятым принципам права, в том числе международного права.

Легальность власти – политический порядок, опирающийся на законное право, подкрепленное соответствующими рационально-оправданными санкциями. Государственная власть и законность – это нерасторжимые и взаимообусловленные явления и понятия. Государственная власть нуждается в легализации, узаконивании [21, C.156].

Легализация государственной власти Легализация государственной власти, неразрывно связанная с процедурами наделения властью ее носителей (прежде всего главы государства, парламента, правительства), осуществляется по-разному в условиях различных форм правления, государственного режима.

Термин «легализация» происходит от латинского слова «Legalis», что значит законный. Ссылки на легализацию как основание власти и должного поведения уже в IV-III вв. до н. э. использовались школой китайских легистов в споре с конфуцианцами, требовавшими такого поведения, которое соответствовало бы вселенской гармонии. Элементы своеобразной легализации присутствовали в противоборстве светской и духовной властей в Западной Европе в средние века, на нее ссылались в новое время сторонники «легитимной монархии» Бурбонов, выступая против «узурпатора» Наполеона.

Легализация государственной власти – это юридическое провозглашение правомерности ее возникновения (установления), организации и деятельности. В обычных условиях легализация государственной власти осуществляется, прежде всего, конституциями, особенно если они принимаются на референдуме, как Конституция РФ 1993 г., легализовавшая ту государственную власть, которая сложилась после фактического роспуска двухсоставного парламента (Съезда народных депутатов и Верховного Совета).

Легализация может осуществляться также путем принятия конституции избранным народом Учредительным собранием или парламентом. Конституции закрепляют основы общественного и государственного строя, порядок создания и систему органов государства, методы осуществления государственной власти, делая их легальными (законными).

Легализация государственной власти, ее органов, их полномочий, порядок деятельности осуществляется также иными правовыми актами: законами (например, законы о выборах парламента и президента, законы о правительстве, о судебной системе), указами президента, постановлениями правительства, решениями судов (например, Конституционного суда и других судов, рассматривающих споры о полномочиях между органами государства) и т.д [18, C.352].

Легализация государственной власти – понятие юридическое. Обоснование властных полномочий в данном случае коренится в юридических актах, хотя бывают такие конституционные акты, которые легализуют (на деле, только внешне) антинародную, антидемократическую, террористическую, государственную власть. Однако, во-первых, конституции и законы могут быть приняты, изменены, отменены различными способами [7, C.102]. Создававшиеся в результате военных переворотов во многих странах Азии, Африки, Латинской Америки военные и революционные советы декретировали отмену (часто - приостановление) конституций и нередко без каких-либо особых процедур провозглашали новые временные конституции. В действительности в Ираке такая временная конституция сохраняет свою силу с 1970 г. до настоящего времени, в ОАЭ временная конституция, принятая эмирами, – с 1971 г. В отдельных странах конституции заменялись институционными актами (Бразилия), прокламациями (Эфиопия). Монархи единолично «даровали» конституции «своему верному народу» (Непал, Саудовская Аравия и др.). В России в 1993 г. действие Конституции 1978 г. (с поправками) было приостановлено указом президента. Во-вторых, иногда конституции и законы, принятые в соответствии с установленными процедурами, по своему содержанию легализовали открыто диктаторскую, антинародную власть, тоталитарную систему. Таковы были конституционные акты фашистской Германии, расистское законодательство ЮАР (до принятия в 1994 г. временной конституции), «партии-государства» Гвинеи или конституции африканского Заира (их было несколько), провозглашавшие, что в стране существует единственный политический институт - правящая партия-движение, а законодательные, исполнительные органы, суды являются органами этой партии. Конституции России и СССР, принятые в период советского строя и провозглашавшие принадлежность власти трудовому народу, на деле легализовали тоталитарный и даже временами террористический режим.

Поэтому, определяя легальность или нелегальность государственной власти, меру ее легализации, необходимо учитывать не только внешние признаки (например, наличие или отсутствие конституции, иного основного закона, определяющего пределы государственной власти, основные права граждан), но и то, насколько правовые акты, осуществляющие легализацию, соответствуют общечеловеческим ценностям и принципам права, в том числе международного права [20, C.133]. Государственная власть должна быть законной. Во-первых, должно быть законным само ее происхождение (установление). Узурпация, захват государственной власти (как правило, это насильственное действие) незаконны, поскольку государственная власть должна вручаться ее органам в соответствии с процедурами конституции. Конституция Р. Ф. 1993 г. устанавливает, что «никто не может присваивать власть в Российской Федерации. Захват власти или присвоение властных полномочий преследуется по федеральному закону» (п. 4 ст. 3). Во-вторых, законной должна быть ее организация. В современном государстве власть не может осуществляться без непосредственного участия народа, например, путем выборов важнейших органов, и если в стране в течение многих лет нет избранного парламента и президента (правит страной лицо, провозглашенное президентом военным советом), отсутствуют представительные органы на местах, действуют чрезвычайные суды, организация такой власти не отвечает подлинным принципам легальности. В-третьих, законными должны быть сфера полномочий государственной власти, отношения, которые она вправе и может регулировать. Вмешательство государственной власти в частную жизнь граждан противоречит принципам свободы личности, естественных прав человека, которые являются постулатами подлинной легальности. Наконец, законными должны быть формы и методы деятельности государственной власти. Они должны осуществляться в соответствии с правовыми нормами, основанными на признании общечеловеческих ценностей. Массовый террор государственной власти по отношению к населению страны, депортация целых народов, лишение большинства населения избирательных прав, преследование инакомыслящих и т.д. лишает государственную власть подлинной легальности [16, C.213].

Нарушение принципа легальности государственной власти предполагает юридическую ответственность – политическую, уголовную, гражданскую. Она может выражаться в отставке высших должностных лиц, предании суду лиц, совершивших попытку государственного, военного переворота (так бывает, правда, только в случаях неудачных попыток), в смещении с должности (с возможностью предания затем суду) президента, других высокопоставленных должностных лиц за злоупотребление властью, измену государству, в возмещении ущерба гражданам в случае незаконного использования государственной власти ее различными органами и должностными лицами. Легализация государственной власти - это признание правомерности ее возникновения, организации и деятельности. В обычных условиях легализация государственной власти осуществляется, прежде всего конституциями, особенно если они принимаются на референдуме, как Конституция РФ 1993 г.

Таким образам, можно сделать вывод о том, что легальность власти – политический порядок, опирающийся на законное право, подкрепленное соответствующими рационально-оправданными санкциями. Государственная власть и законность – это нерасторжимые и взаимообусловленные явления и понятия. Государственная власть нуждается в легализации, узаконивании. Легализация государственной власти – это признание правомерности ее возникновения, организации и деятельности.

2.2. Понятие, основные типы и правовые формы легитимности политической власти

Понятие «легитимность власти» впервые было введено крупным немецким политологом Максом Вебером. Он же показал, что легитимация (обретение властью законности) не есть во всех случаях однотипный процесс, имеющий одни и те же корни, одно основание.

В политической науке наиболее популярна классификация, составленная М. Вебером, который с точки зрения мотивации подчинения выделял следующие ее типы:

– традиционная легитимность, формирующаяся на основе веры людей в необходимость и неизбежность подчинения власти, которая получает в обществе (группе) статус традиции, обычая, привычки к повиновению тем или иным лицам или политическим институтам. Данная разновидность легитимности особенно часто встречается при наследственном типе правления, в частности, в монархических государствах. Длительная привычка к оправданию той или иной формы правления создает эффект её справедливости и законности, что приобретает власти высокую стабильность и устойчивость;

– рациональная (демократическая) легитимность, возникающая в результате признания людьми справедливости тех рациональных и демократических процедур, на основе которых формируется система власти. Данный тип поддержки складывается благодаря пониманию человеком наличия сторонних интересов, что предполагает необходимость выработки правил общего поведения, следование которым и создает возможность для реализации его собственных целей. Иначе говоря, рациональный тип легитимности имеет по сути дела нормативную основу, характерную для организации власти в сложно организованных обществах.

– харизматическая легитимность, складывающаяся в результате веры людей в признаваемые ими выдающимися качества политического лидера. Этот образ непогрешимого, наделенного исключительными качествами человека (харизма) переносится общественным мнением на всю систему власти. Безоговорочно веря всем действиям и замыслам харизматического лидера, люди некритически воспринимают стиль и методы его правления. Эмоциональный восторг населения, формирующий этот высший авторитет, чаще всего возникает в период революционных перемен, когда рушатся привычные для человека социальные порядки и идеалы и люди не могут опереться ни на бывшие нормы и ценности, ни на только еще формирующиеся правила политической игры. Поэтому харизма лидера воплощает веру и надежду людей на лучшее будущее в смутное время. Но такая безоговорочная поддержка властителя населением нередко оборачивается цезаризмом, вождизмом и культом личности [5, C.67].

Помимо указанных способов поддержки власти ряд ученых выделяют и другие, придавая легитимности более универсальный и динамичный характер. Так, английский исследователь Д. Хелд наряду с уже известными нам типами легитимности предлагает говорить о таких её видах, как:

– согласие под угрозой насилия», когда люди поддерживают власть, опасаясь угроз с её стороны вплоть до угрозы их безопасности;

– легитимность, основанная на апатии населения, свидетельствующей о его безразличии к сложившемуся стилю и формам правления;

– прагматическая (инструментальная) поддержка, при которой оказываемое властям доверие осуществляется в обмен на данные ею обещания тех или иных социальных благ;

– нормативная поддержка, предполагающая совпадение политических принципов, разделяемых населением и властью;

– и наконец, высшая нормативная поддержка, означающая полное совпадение такого рода принципов.

Некоторые ученые выделяют также идеологический тип легитимности, провоцирующей поддержку властей со стороны общественного мнения в результате активных агитационно-пропагандистских мероприятий, осуществляемых правящими кругами. Выделяют и патриотический тип легитимности, при котором высшим критерием поддержки властей признается гордость человека за свою страну, за проводимую ею внутреннюю и внешнюю политику.

Следует особо сказать об идеологической легитимности. В истории классовых государств всегда придавалось существенное, а нередко первостепенное значение идеологическому узаконению существующих политических режимов. Идеологическая легитимация власти — историческая реальность, которую невозможно отрицать, как было бы нелепо игнорировать стремление власти к самоутверждению посредством самооправдания [13, C.8]. Известно, что монархи стремились обосновать свое право на господство, используя религиозное суеверие и прочие идеологические иллюзии, и психологические стереотипы. Иные властители, как, например, Екатерина III, пытались поставить на службу господствующей власти идеи французских просветителей, а прусский монарх философию Гегеля.

В настоящее время для обеспечения идеологической легитимности своего господства элиты используют мощь научно-технических и информационных средств, образуя и поддерживая индустрию идей. Описанные типы легитимности власти, как правило, в реальной политической практике переплетаются и взаимно дополняют друг друга. Доминирование того или иного связано с типом существующего режима. Так, харизматическая власть характерна для авторитарных систем. Когда как в условиях демократии политическая жизнь определяется господством закона. И все же проблемы легитимности власти, как отмечают исследователи, существовали и существуют во всех, включая демократическую, системах: только в одних в большей мере, в других – в меньшей [23, C.97].

Таким образом, можно сделать вывод о том, что для поддержания легитимности власти, используются многие средства. В том числе: изменения законодательства и механизма государственного управления в соответствии, с новыми требованиями; стремление использовать традиции населения в законотворчестве и при проведении практической политики; реализация легальных мер предосторожности против возможного снижения легитимности власти; поддержание в обществе законности и правопорядка.

3. Проблемы и перспективы развития легитимности политической власти в России

3.1. Проблемы определения уровня легитимности современной политической власти РФ

Легитимность это не что иное, как мера доверия народа к власти. Соответственно, о легитимности политической власти в современной России или о мере доверия народа к существующей политической власти можно судить по качественным и количественным измерениям общественного мнения, по устоявшимся теориям и рейтингам популярности тех или иных политических лидеров.

В российском обществе нет единого подхода в вопросе определения легитимности существующей политической власти. С одной стороны, можно рассмотреть проблему с таких позиций, например, как патернализм, утрата обратной связи общества с государством и т.д., или с более позитивной стороны, прибегнув к рейтингам действующих политических лидеров. Но ещё более рационально – использовать оба подхода.

Основной причиной проблемы легитимности политической власти в современной России является «отрыв» общества от государства, потеря между ними обратной связи. Одной из предпосылок, затрудняющей образование активного гражданского общества в России, является свойственный русскому народу патернализм. Ожидания, что все нужные изменения и нововведения придут «сверху», пагубно сказывается на политической активности граждан. О патернализме русского человека мы слышали неоднократно, но политическая культура способная меняться и развиваться, именно поэтому патернализм нельзя считать фундаментальной преградой на пути связи общества и государства. Но в тоже время, патернализм может быть обусловлен и не очень высоким откликом общества на определенные принимаемые властные решения.

Так же, одной из причин потери обратной связи может стать подрыв доверия государства к самому себе. Существуют некоторые «болевые точки», на которые государство иногда давит, и чем сильнее давление – тем больше вероятность разрыва. Существуют различные неправительственные организации и объединения, которые могут лоббировать властные решения, если те, в свою очередь, каким- либо образом ущемляют или противоречат их правам и взглядам [27, C.70]. Таким образом, если то или иное политическое решение оказывает негативное воздействие на интересы определенной группы интересов, то эта группа либо уводит свою деятельность в теневой спектр, либо категорически отказывается идти на диалог с государством, наращивая оппозиционную мощь и стремясь перетянуть электорат, давя на «болевые точки» и играя на присутствующих настроениях. Мы умолчим о возможных ответных действиях государства, так как это очевидно.

Наглядная демонстрация вышесказанных слов – сложившаяся ситуация в Украине, оппозиционные выступления в Киеве, на Майдане Незалежности (Площадь независимости), начавшиеся 21 ноября 2013 года. Поводом к этой массовой акции протеста послужило решение о приостановке процесса подготовки к подписанию соглашения об ассоциации между Украиной и Евросоюзом. Протестующие заявляют о неисполнении властями воли своих граждан. Следующие за этим события можно наблюдать через работу средств массовой информации.

Все перечисленные выше факторы приводят к потере доверия определенных слоев общества к государству, и соответственно, снижает уровень легитимности политической власти.

От теоретических изысканий можно перейти к статистическим данным, чтобы наиболее полно проиллюстрировать текущее положение дел в современной Российской Федерации. Для этого мы воспользуемся данными исследований популярности российских политических лидеров, что тоже, так или иначе указывает на степень доверия граждан властям. Наиболее громкий момент в этом аспекте – это признание журналом «Forbes» президента Российской Федерации В. В. Путина самым влиятельным человеком в мире [12]. Так же, согласно опубликованному в газете «Независимая» рейтингу 100 ведущих политиков России в октябре 2013 года, президент России занимает первое место, второе место занимает действующий глава правительства премьер-министр Д. А. Медведев [29].

Как известно, авторитет действующей политической власти подрывается так же благодаря деятельности оппозиционеров. Наверное, самое известное лицо российской оппозиции – А. А. Навальный, но подчеркнем, что он не был даже включен в рейтинг ведущих политиков. Но в то же время, электронный ресурс, предоставляющий результаты мнения пользователей, публикует несколько иные данные, согласно которым, среди ведущих политиков 4 место занимает оппозиционный деятель А. А. Навальный (но его рейтинг в последнее время начал заметно снижаться). Заметно, что в обществе нет доминации какого-либо одного взгляда на популярность того или иного политика. Так как уровень легитимности – это уровень доверия граждан к власти, то это создает дуалистичность во взглядах экспертов в определении состояния легитимности политической власти.

На основе анализа этих моментов, можно выявить некоторые закономерности. А именно, в рейтингах политиков, составляемых по профессиональному признаку, преобладают представители политической власти, которые находятся «у руля» нашего государства. В свою очередь, рейтинги составленные на основе мнения граждан, отображают немного другую картину современной действительности.

На основе вышеизложенного, можно сделать следующий вывод. Кризиса легитимности не существует как такового, но очень высока его вероятность. В связи с этим, можно привести ряд решений, которые с разной степенью вероятности помогут увеличению авторитета политической власти и большего доверия к ней со стороны граждан.

В первую очередь, это недопущение чрезвычайного давления на «болевые точки» в различных сферах общественной жизни.

Так, например, авторитарные методы в экономической сфере в условиях рыночной экономики могут привести к поступательному разрушению открытости экономических процессов. Процессы принятия политических решений должны быть достаточно открытыми, чтобы не вызывать подозрений и подрывать доверие со стороны граждан. Запросы «на честность» в политике появились не случайно, на это стоит обратить внимание [2, C.17].

Во-вторых, муниципальное и государственное управление нуждается в инновациях, изменении работы системы. Важный аспект в этом плане – упрощение системы управления, без потери коэффициента продуктивности работы. Во время становления бюрократии, она являлась несомненным двигателем политического прогресса. Но в настоящее время бюрократический аппарат Российской Федерации разросся до колоссальных размеров, что тормозит процесс развития. Каждый гражданин в своей жизни сталкивается с бюрократической системой, что зачастую оставляет негативные эмоции, тем самым вызывая предубеждение относительно всей политической сферы.

Третий аспект, которому необходимо уделить внимание – поддержка политической власти интеллигенцией. Как правило, интеллигенция имеет повышенную потребность в социальных сфере, а также имеет большее представление о политической действительность. Она – могущественный друг и, одновременно, коварный враг существующего политического режима [22, C.173]. Так как управлять интеллигенцией сложно, и именно она является катализатором оппозиционных выступлений, долг любого государства – поддерживать интеллигенцию.

Роль интеллигенции, как оплот государственности, трудно переоценить. Но нет для государства большей угрозы, чем волнения в среде представителей элитарной культуры. Согласно канонам развития культуры, именно элитарная культура задает путь развития и делегирует тенденции культуре массовой. Если же с представителями интеллигенции «расправляться» крайне авторитарными способами, то это неминуемо получит огласку и даст толчок к развитию сепаратистских настроений [19, C.63].

Подводя итог, нужно указать на двойственность восприятия человеком определенного политического деятеля. Пока он, в целом, удовлетворяет представления отдельного индивида о «правильности» мышления, поступков, поведения и понятий относительно таких категорий морали, как добро и зло, то он популярен и пользуется определенной степенью доверия. Но стоит этому человеку посягнуть на что-то, что слишком свято для гражданина или не соответствует его представлению о мироустройстве, то он тут же теряет всяческое доверие.

Наличие согласных и несогласных с правящим режимом – вещь вполне стабильная. Возможно лишь вариации, соотношение этих лиц в обществе.

Таким образом, говоря о современном российском обществе, то соотношение довольных и недовольных неоднородно в различных субъектах федерации. Это обусловлено разным уровнем экономического роста и развития субъектов, разным уровнем инфраструктуры и представительством правящей партии в регионах. Уровень легитимности современной политической власти в Российской Федерации в целом по стране можно считать достаточно высоким.

3.2. Легитимность политической власти в России: основания и перспективы

Легитимность политической власти в России в последние годы сильно возросла. Процессу легитимации власти, восстановлению доверия к ней способствовали такие факторы, как относительное благополучие в экономике, повышение уровня жизни населения, воссоздание атмосферы безопасности, упрочение международных позиций России, умелая идеологическая обработка масс и т.д. Но достигнутый уровень легитимности противоречит духу и природе легально-рационалистской легитимности, т.к. она базируется на низком уровне развития политической культуры, манипулировании общественным сознанием, а также предложенной обществу модели развития, предполагающей обмен демократических свобод на относительное экономическое благополучие. Очевидно, что такая легитимность не системна, ибо «она утратила всеобщий характер и наталкивается на легитимность иной природы, сосуществующую с ней в рамках одного социально-политического пространства». Более того, «политическая система, основывающаяся на конкретной фигуре, не может быть устойчивой и стабильной. Культура неучастия граждан, социальная апатия, недоверие друг к другу и к политическим институтам, стремление перенести всю ответственность «наверх» представляют собой серьезную угрозу для демократического развития» [4, C.36].

Каковы же основания легитимности политической власти в современной России. Исходя из исторических традиций и культурного архетипа, легитимность президентской власти держится на нравственном идеале, патриархальном этатизме, на вере в безупречность образа «помазанника божьего». Такой лидер обычно представляется человеком умеренно-авторитарного склада, в то же время не лишенным харизматических черт. Отношение к нему со стороны общества преломляется через призму не личных качеств лидера, а качеств, какими должна обладать высшая власть. Идеализация высшей власти и наделение ее практически чудотворными возможностями всегда ставит ее выше всякой другой власти. Высшая власть обладает высокой степенью иммунитета от делегитимации, но если общество в ней разочаровывается, то преклонение перед государственной властью, которое соответствует российскому социокультурному идеалу, заменяется беспощадной критикой, готовностью на радикальные меры, способные привести к смене политического строя.

Легитимность же исполнительной власти имеет рациональную основу и напрямую зависит от степени эффективности деятельности правительства. Правительство, способное проводить политику, соответствующую ожиданиям большинства населения, располагает легитимностью. Российский менталитет проводит четкую линию разграничения между высшей властью и правительством. Здесь действует механизм общественного сознания: «добрый царь» – «худые бояре», и ответственность за неблагополучие с первого лица переносится на нижние эшелоны власти [24, C.192].

Гораздо сложнее обстоит дело с основанием легитимности законодательной власти. Исторический архетип сознания воспринимает представительный орган как проявление соборности, воли к согласию, но не как отдельный орган власти, способный легитимировать политическую власть через агрегирование и артикуляцию общественной воли, возведенной в силу закона.

Легитимность политической власти в современной России базируется, прежде всего, на вере в персонифицированную власть, на которую общество возлагает надежды в плане ускорения социально-экономической и политической модернизации страны, обеспечения внутри- и внешнеполитической стабильности, обеспечения эффективной деятельности органов государственной власти, повышения уровня благосостояния граждан, перераспределения богатств в пользу бедных слоев населения, обуздания чиновничье-полицейского произвола, борьбы с коррупцией и т.д. Эти базовые требования составляют основу легитимности политической власти, и их выполнение может гарантировать безопасность существования политического режима [8, C.94].

Реалии в современной России таковы, что в ее политической жизни усиливаются авторитарные тенденции. К проявлениям этих тенденций можно отнести сужение политического поля, сокращение политической конкуренции, отсутствие условий для становления многопартийной системы, коррумпированность элиты, недоверие бизнеса государству, ревизия и устранение некоторых элементов прямой демократии. Объективно эти факторы усиливают патерналистские настроения и содействуют персонификации власти. В свою очередь персонифицированная власть, как показывает мировой опыт, нуждается в крупных политических, экономических, социальных проектах, ритуалах, новых символах, в том числе лингвистического характера. В качестве таковых в современной России регулярными стали прямые телемосты президента с населением страны, сборы молодежи на Селигере, жесткая державная риторика, имиджевые мероприятия международного характера (универсиада, олимпиада, планируемый чемпионат мира по футболу и др.). Безусловно, все вышеперечисленные мероприятия не лишены позитивного значения, но в то же время они являются всего лишь ширмой для реальной политики, основанной на «ручном управлении» государством и обществом.

По-прежнему весьма существенны проблемы, связанные с коррупцией, ростом цен, неудовлетворительным состоянием здравоохранения и образования, миграционной политикой и т.д. Откладывание решения этих и других наиважнейших проблем постепенно будет подтачивать основания политической власти и актуализировать проблему долгосрочности нынешнего политического режима. Следовательно, невозможность удовлетворения потребностей народа может привести политическую власть к потере легитимности.

Необходимо подчеркнуть, что классического кризиса политической власти на данном этапе в России нет, но имеющиеся проблемы могут способствовать накоплению потенциала ее делегитимации. «Запрос на перемены возникнет тогда, когда финансово-экономический кризис перерастет в социальный, а усилия власти покажутся неадекватными, не соответствующими запросу на справедливость и даже вредными» [9, C.16]. Но ситуацию в России пока можно оценить как инерционную. В народном сознании президент ассоциируется со стабильностью и представляется гарантом дальнейшего поступательного развития.

Таким образом, можно предположить, что дальнейшее развитие России будет продолжаться по пути укрепления авторитарного режима и минимизации политической конкуренции. Всевозможные каналы воздействия на общественное сознание будут связывать благополучие России на долгие годы вперед с персонифицированной властью, необходимостью борьбы с внутренним и внешним врагами. С этой целью не исключается вариант частичного пересмотра итогов приватизации 90-х гг. прошлого столетия, поощрения умеренного национализма. На этой волне массовое сознание, сформированное авторитаризмом, с легкостью может принять любые, даже не вполне законные шаги во имя будущего благополучия.

Заключение

В ходе изучения легальности и легитимности можно сделать следующие выводы о том, что для корректной оценки легальности и легитимности действий (решений) публичной политической власти в конкретно-определенном политическом и правовом контекстах необходима расстановка акцентов на элементах, составляющих легальность и легитимность. При оценке легальности порядка производится оценка соответствия такого порядка позитивному порядку, т.е. действующим правовым нормам в рамках определенной правовой системы.

Для поддержания легитимности власти, используются многие средства. В том числе: изменения законодательства и механизма государственного управления в соответствии, с новыми требованиями; стремление использовать традиции населения в законотворчестве и при проведении практической политики; реализация легальных мер предосторожности против возможного снижений легитимности власти; поддержание в обществе законности и правопорядка. Проблема легитимности – это в значительной мере проблема участия масс в управлении государством. Неспособность системы обеспечить участие подрывает ее легитимность.

Кризиса легитимности не существует как такового, но очень высока его вероятность. В связи с этим, можно привести ряд решений, которые с разной степенью вероятности помогут увеличению авторитета политической власти и большего доверия к ней со стороны граждан.

Муниципальное и государственное управление нуждается в инновациях, изменении работы системы. Важный аспект в этом плане – упрощение системы управления, без потери коэффициента продуктивности работы. Во время становления бюрократии, она являлась несомненным двигателем политического прогресса. Но в настоящее время бюрократический аппарат Российской Федерации разросся до колоссальных размеров, что тормозит процесс развития. Каждый гражданин в своей жизни сталкивается с бюрократической системой, что зачастую оставляет негативные эмоции, тем самым вызывая предубеждение относительно всей политической сферы.

Как правило, интеллигенция имеет повышенную потребность в социальных сфере, а также имеет большее представление о политической действительность. Она – могущественный друг и, одновременно, коварный враг существующего политического режима. Так как управлять интеллигенцией сложно, и именно она является катализатором оппозиционных выступлений, долг любого государства – поддерживать интеллигенцию.

Можно предположить, что дальнейшее развитие России будет продолжаться по пути укрепления авторитарного режима и минимизации политической конкуренции. Всевозможные каналы воздействия на общественное сознание будут связывать благополучие России на долгие годы вперед с персонифицированной властью, необходимостью борьбы с внутренним и внешним врагами. С этой целью не исключается вариант частичного пересмотра итогов приватизации 90-х гг. прошлого столетия, поощрения умеренного национализма. На этой волне массовое сознание, сформированное авторитаризмом, с легкостью может принять любые, даже не вполне законные шаги во имя будущего благополучия.

В заключение следует отметить, что легальность и легитимность – хотя и самостоятельные, но в тоже время в большой степени взаимосвязанные категории. Изменение одной из данных категорий, влечет немедленную реакцию другой на такое изменение. Поэтому в целях укрепления легальности через легитимность и наоборот, можно назвать следующие меры: выработка надежных правовых механизмов законотворчества; учет интересов различных социальных и политических сил при принятии решений; приоритет компромисса, демократических норм и процедур при решении возникающих конфликтов; повышение эффективности властных институтов; формирование национально ориентированной политической элиты; повышение эффективности реализации социальной функции государства в целом и многие иные.

Список использованных источников

Абдулаев, М. И. Теория государства и права / М.И. Абдулаев. - М.: Санкт-Петербург, Издательский дом «Право», 2016. – С.468 .

Агапонов А. К. Проблемы ответственности в политико-административном управлении // Государство и право. - 2000. - № 3. - С. 20.

Алексеев С.С. Философия права. / С.С. Алексеев. - М.: НОРМА, 1998. - С.164.

Бляхер Л.Е., Огурцова Т.Л. Приключения легитимности власти в России, или воссоздание презумпции виновности // Полис. Политические исследования. 2006. - № 3. - С.67.

Вебер М. Основные социологические понятия // Вебер М. Избранные произведения / пер. с нем. М. И. Левина. - М.: Прогресс, 1990. - С.643.

Вебер М. К состоянию буржуазной демократии в России // Русский исторический журнал. - Весна 1998. - Т. I. - № 2. - С.129.

Венгеров, А. Б. Теория государства и права / А.Б. Венгеров. - М.: Омега-Л, 2015. - С.608.

Головистикова, А. Проблемы теории государства и права. Учебник / А. Головистикова, Ю. Дмитриев. - М.: Эксмо, 2018. - С.832.

Григорьева Е.Б. Политические эффекты авторитарного синдрома в современном политическом процессе России // Вестник Томского государственного университета. - 2014. - № 379. - С.54.

Денисенко В.В. Легитимность как характеристика сущности права. Введение в теорию / В.В. Денисенко. - М.: Юрлитинформ, 2014. – С.189.

Дибиров А.Н. Теория политической легитимности / А.Н. Дибиров. - М.: Курс лекций, 2011. - С. 246.

Журнал «Forbes». 30.10.2013. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.forbes.ru (Дата обращения: 15.08.2018)

Иванников И. А. Эффективность государственной власти в России: проблемы теории и практики. Ростов н/Д., 2004. - С. 41.

Исаев И.А. Легальность и бюрократия // История государства и права. - 2014. - № 20. - С. 28.

Кельзен Г. Чистое учение о праве / пер. с нем. М.В. Антонова и С.В. Лезова. – СПб.: ООО Издательский Дом «Алеф-Пресс», 2015. – С.236.

Комаров С. А. Теория государства и права / С.А. Комаров, А.В. Малько. - М.: Норма, 2018. - С.442.

Липсет С.М. Размышления о легитимности // Апология. - 2005. - № 5. - С.103.

Марченко, М. Н. Проблемы теории государства и права / М.Н. Марченко. - М.: Проспект, 2016. - С.766.

Матузов Н. И., Малько А. В. Теория государства и права. Учебник. - М: Юристъ, 2004. – С.512.

Мухаев, Р. Т. Теория государства и права / Р.Т. Мухаев. - М.: Юрайт, 2014. - С.586.

Оксамытный, В. В. Общая теория государства и права / В.В. Оксамытный. - М.: Юнити-Дана, 2018. - С.512.

Охотский Е. В. Высокая правовая культура – основа эффективной административно-управленческой элиты // Властные элиты современной России. Ростов н/Д., 2004. - С.329.

Перевалов В.Д. Теория государства и права / ред. В.М. Корельский, В.Д. Перевалов. - М.: Норма; Издание 2-е, испр. и доп., 2015. - С.616 .

Радько, Т. Н. Теория государства и права / Т.Н. Радько. - М.: Академический проект, 2017. - С.720.

Чиркин В.Е. Конституционная терминология / В.Е. Чиркин. - М.: Норма: ИНФРА-М, 2013. - С. 69.

Шапсугов Д. Ю. Проблемы теории и истории власти, права и государства / Д. Ю. Шапсугов. - М.: 2003. - С.111.

Шарп Д. От диктатуры к демократии: стратегия и тактика освобождения. – М.: Новое издательство, 2012. - С.84.

Шмитт К. Понятие политического / А. П. Шурбелев, Ю. Ю. Коринец. - СПб.: Наука, 2016. - С.297.

100 ведущих политиков России в октябре 2013 года // Независимая газета. 1 октября 2013. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.ng.ru/ideas (Дата обращения: 15.08.2018)