Автор Анна Евкова
Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Метафорические сравнения с компонентом as/like в современном английском языке

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ

Исследование языковых единиц as и like представляется актуальным, поскольку они относятся к наиболее частотным в употреблении, но до сих пор не получили своего однозначного определения в морфологической системе английского языка. Кроме того, поскольку в настоящее время уделяется большое внимание взаимосвязи языка и мышления, интересно, с исследовательской точки зрения, рассмотреть слова as и like как инструменты логической операции сравнения. Сравнение является их понятийной основой, из которой развились другие значения, в частности, на основе метафорического переноса. В случае слова like такое развитие привело к образованию дискурсивного маркера.

Цель работы: проанализировать конструкции, в которые входят слова as и like, исследовать феномен развития их новых значений на основе метафорического переноса.

Задачи работы:

- Рассмотреть функции и значения слова as в классической интерпретации.

- Рассмотреть функции и значения слова like в классической интерпретации.

- Проанализировать диахроническое развитие новых значений слов as и like.

- Рассмотреть теоретические аспекты метафоры.

- Рассмотреть слово as как прецедентную грамматическую единицу.

- Рассмотреть слово like как дискурсивный маркер.

Объектом исследования являются категория сравнения и способы её выражения с помощью английских слов as и like.

Предмет исследования – синтаксические конструкции со словами as и like.

Методы исследования: классификационный, аналитический, описательный, метод сплошной выборки, контекстуальный анализ.

Структура работы состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения и списка использованной литературы.

Глава 1. Служебные слова as и like в грамматической системе английского языка

1.1. Функции и значения слова as в классической интерпретации

Служебные части речи — это классы слов, которые передают отношения между членами предложения, не называя этих отношений. Основное их отличие от знаменательных частей речи заключается в том, что, не участвуя в номинации, они не выполняют функции членов предложения. Они не являются лексически полнозначными словами; передаваемые ими отношения различны. К служебным частям речи принадлежат предлоги, союзы, частицы и артикль [16, с. 91]. Английское служебное слово as может выступать в различных функциях и не находит своего однозначного определения в системе частей речи. Проблема отнесения as к какой-либо конкретной части речи проистекает отчасти из того, что в современном английском языке разница между, например, предлогами и союзами не так очевидна, как в русском языке, где предлоги тесно связаны с падежами. В связи с почти полным отсутствием падежей в английском языке разница между союзами и предлогами стирается. Различие основывается только на семантике слова. Данная проблема была бы решена, если бы можно было объединить эти служебные части речи под одним именем. Такие попытки уже предпринимались. Например, французский лингвист Люсьен Теньер в работе «Основы структурного синтаксиса» выделил сочинительные союзы в один класс, который он назвал «jonctifs» (junctives). Предлоги и то, что мы называем подчинительными союзами, были объединены им в другой класс под названием «translatifs» (translatives). Таким образом, Теньер предложил классификацию служебных частей речи с точки зрения их функций в предложении [14, с. 255].

Для уточнения функций служебного слова as мы обратились к различным теоретическим и практическим грамматикам, а также к отдельным работам по данной проблематике.

В учебнике «Практическая грамматика английского языка» К.Н. Качаловой и Е.Е. Израилевича слово as отнесено к союзам, с уточнением, что оно может выступать и как самостоятельный союз, и как часть составного союза. Приводится следующая классификация: 1) as как сочинительный союз (в составе as well as); 2) as как подчинительный союз: а) времени (как самостоятельный союз или в составе as long as, as soon as); б) причины; в) условия (в составе so/as long as); г) образа действия (как самостоятельный союз или в составе as if /as though); д) сравнения (в составе союза as…as или (not) so…as). Кроме того, отмечается, что слово as может быть частью составных предлогов: as against, as compared with, as far as, as from, as regards, as a result of, as to/as for [19, с. 351-355]. Аналогичное описание функций служебного слова as представлено в учебнике И. П. Крыловой и Е.М. Гордон [20, с. 410-412].

В книге Б.А. Ильиша «Строй современного английского языка» слово as характеризуется как подчинительный союз или как часть предлогов as to, as for [18, с.155-159].

М. В. Хлебникова описывает as как подчинительный союз, который может иметь форму so as, вводящую придаточное предложение цели. За этим союзом всегда следует инфинитив [16, с.78].

В пособии «Практический курс грамматики английского языка» Т.Н. Михельсон и Н. В. Успенской указывается, что слово as может входить в состав обстоятельственных причастных оборотов: «причастие первое + as it does (did)»; «причастие второе + as it is (was)» [9, с.92].

В книге «Теоретическая грамматика современного английского языка» И.П. Ивановой, В.В. Бурлаковой и Г.Г. Почепцова слово as характеризуется и как сочинительный, и как подчинительный союз. Подчеркивается, что сочинительные союзы, то есть союзы, связывающие равноправные единицы, принадлежащие к одной и той же части речи, употребляются главным образом на уровне словосочетания, например, as well as; союзы такого типа являются парными [16, с.95-96].

В «Грамматике английского языка» М.А. Беляевой слово as также рассматривается и как сочинительный, и как подчинительный союз [10, с.145]. В качестве сочинительного союза, слово as является соединительным союзом (as well as). В качестве подчинительного союза, оно выражает 1) время (as, as soon as, as long as); 2) причину (as); 3) образ действия (as, as if/as though); 4) сравнение (as, so ... as, as ... as, not so ... as). М.А. Беляева также говорит о функции предлога и называет два наиболее употребительных составных предлога с as: as far as и as to (as for). Эти же предлоги упоминаются, как наиболее употребительные в «Практической грамматике английского языка» Л. Кутузова [22, с. 276].

Авторы пособия «Значение и функции некоторых внешне идентичных слов и грамматических конструкций» [4, с.26-30] отмечают, что слово as может выполнять функции союза и предлога. Если as стоит в начале предложения и за ним следует законченное предложение или если as стоит между двумя законченными предложениями, то это является абсолютным признаком того, что as выполняет функцию подчинительного союза. Если оборот as (as-phrase) можно трансформировать в придаточное предложение, то as является союзом. Выполняя функцию союза, вводящего причинные придаточные предложения, as имеет в качестве синонимов союзы since и because. Ещё слово as может быть союзом времени, образа действия, сравнения. Также as может выступать в функции союза, вводящего уступительное придаточное предложение. Если в придаточном предложении с союзом as имеет место нарушение обычного порядка слов, то есть если перед союзом стоит прилагательное, являющееся именной частью составного сказуемого, или наречие, относящееся к глагольному сказуемому, то as выполняет функцию союза уступки. Кроме того, если можно опустить придаточное предложение, вводимое с помощью as без нарушения грамматической структуры всего предложения, это является абсолютным признаком того, что as предшествует вводному предложению. Часто вводное предложение может представлять собой сочетание as it is, которое переводится «при существующем положении вещей».

Если as вводит словосочетание, которое не может быть развернуто в соответствующее придаточное предложение, то as выполняет функцию предлога «как», «в качестве». Особым случаем употребления as как предлога являются обороты, характерные для научной литературы, в которых после сказуемого, выраженного глаголами типа consider, know etc., стоит прямое дополнение с последующим словосочетанием с предлогом as. Обороты такого типа могут быть заменены инфинитивными объектными оборотами: We consider this result as being of great importance - We consider this result to be of great importance [4, с. 31-32].

Слово as может входить в различные конструкции, описанные, в частности, А. С. Хорнби в работе «Конструкции и обороты английского языка». Отмечается, что обстоятельственные придаточные предложения причины вводятся союзами because, as, since, considering that, seeing that, now that, а в официальном и торжественном стиле — in that, in as much as. Придаточное предложение, вводимое союзом because, обычно стоит после главного и получает эмфатическое ударение, в то время как придаточное предложение, вводимое союзами as, since, seeing that и т.п., обычно предшествует главному предложению, на которое падает главное ударение. Since привлекает больше внимания к причине, чем as, например, Не succeeded because he worked hard. - As he is working hard, he is likely to succeed [17, с. 312]. Служебное слово as также используется в оборотах сравнения и противопоставления. Когда нужно сравнить два более или менее одинаковых предмета, лица, качества, и т. п., пользуются основной формой прилагательного или наречия, впереди которой ставится наречие as, а позади сходный по форме союз as: Your house is as large as mine [17, с. 318-320]. При отрицании вместо наречия as обычно употребляется наречие so, однако непосредственно после стяженных отрицательных форм вспомогательного глагола встречается и as: Your house isn't as (so) large as mine. Неравенство сравниваемых предметов, лиц и т. п. выражают при помощи not so ... as, т. е. в отрицательных предложениях: The new edition is not so expensive as the old edition. Также as может входить в конструкцию, выражающую уступку. В этом случае в предложении обязательна инверсия, то есть прилагательное и наречие ставятся, для особой выразительности, в начале предложения: Rich as he is, I don't envy him [17, с. 324].

Для уточнения функций, сочетаемости и значений слова as обратимся к словарям. Прежде всего, рассмотрим трактовки, предлагаемые английскими толковыми словарями. В словаре «Merriam-Webster» as определяется, как наречие, союз, местоимение и предлог. В качестве наречия данное слово используется при сравнении двух предметов (as soft as silk; twice as long), когда as вводит пример или уточнение (various trees, as oak or pine) и, наконец, когда оно стоит перед предлогом или причастием (my opinion as distinguished from his). В качестве союза данное слово используется в тех же контекстах, которые были описаны в первом разделе данной главы. В качестве местоимения as чаще всего можно встретить после таких слов, как such/same (tears such as angels weep), а также в значении «a fact that» (he is a foreigner, as is evident from his accent). Как предлог, as употребляется, когда речь идет о чьей-либо роли, должности (works as an editor). Кроме того, as может быть синонимом предлогу like в значении «быть похожим» (his face was as a mask) [6].

В словаре «Macmillan English Dictionary for Advanced Learners» находим, что слово as может употребляться в качестве союза, соединяя две части сложного предложения (As I was leaving, the phone rang); в качестве предлога, за которым следует существительное (He works as a waiter); в качестве наречия, за которым следует прилагательное, еще одно наречие либо такие слова, как much и many (Nylon is cheaper than leather, and it’s just as strong) [6, p. 72-73].

По данным словаря «Oxford Advanced Learner’s Dictionary», служебное слово as может быть предлогом. В этом случае оно обозначает, что что-то используется в качестве чего-либо, например: They were all dressed as clowns. Также as является предлогом, когда мы говорим о чьей-либо должности или функции: She works as a courier. Слово as может функционировать в качестве наречия. В этой функции оно встречается в составе словосочетания as…as при сравнении двух предметов, людей, явлений: You're as tall as your father. Наконец, as может быть сочинительным или подчинительным союзом [6].

Словарь «Longman Dictionary of Contemporary English» предлагает аналогичную парадигму употребления слова as. Во-первых, данное служебное слово может быть предлогом или наречием. В этой функции as употребляется при сравнении двух предметов или людей: Tom's not as old as you, is he?; при упоминании должности человека, его социального положения: As a parent, I feel that more should be done to protect our children. Во-вторых, оно может быть союзом; здесь оно обнаруживает большое количество разных значений [59].

Англо-русский словарь В.К. Мюллера дает нам три функции служебного слова as. Во-первых, это относительное местоимение, которое переводится на русский язык «какой», «который», «что» (this is the same book as I lost). Во- вторых, это наречие. Если оно употребляется самостоятельно, то может переводиться «как», «как например», «в качестве» (do as you are told). Кроме того, оно может входить в состав таких наречий, как as…as (так же…как), в состав сочетаний as far as (так далеко, до; насколько), as for (что касается), as much as (сколько), as well (так же, с таким же успехом). В-третьих, as может являться союзом с разными значениями: когда/в то время как; так как; хотя/как ни [16, c. 35].

1.2. Функции и значения слова like в классической интерпретации

Наиболее полно описание данной языковой единицы представлено в книге «A Comprehensive Grammar of the English Language» (Quirk, Greenbaum, Leech, Svartvik). Авторы выделяют три основные функции: союз, предлог и частица, хотя сразу оговариваются, что слово like, наряду с as, является единицей, функции которой достаточно сложно классифицировать. Например, в компаративных конструкциях предлоги часто переходят в союзы, что может вызывать сложности.

Like как предлог может иметь два значения: «похожий по внешности» (The man like John is over there) и «схожий по характеру» (A man like John would never do that) [5, c.1275]

Приводятся примеры употребления слова like в функции предлога.

- She looks rather like me. Здесь слово like сходно с прилагательным в том, что может сочетаться с интенсификатором very и словом more при сравнении (например, She looks more like me).

- Like me she’s a blonde. Здесь использование like в качестве предлога имеет квазисочинительную функцию (with, along with): She’s a blonde, and so am I.

- She’s a teacher, just like you and me. Многие носители языка избегают субъектной формы местоимения в данном случае. Хотя ее можно встретить, если непосредственно перед местоимением не стоит слово like. Например, She’s a teacher like you and I.

- No one can write like her. Слово like здесь выражает значение «так же как, таким же образом, как и». Стандартной формой в данном случае будет местоимение в объектном падеже (like her), в то время как like she будет неприемлемым.

- She can’t write like she used to. Слово like здесь вводит придаточное предложение с субъектной формой местоимения (like she used to) и функционирует как союз. Такое использование like вместо as хотя и критикуется, но часто встречается в разговорной речи, особенно в американском английском. То же самое находим и в предложениях сравнения: He treats me like I was his sister.

В последнем примере предпочтительнее было бы as if или as though, так как употребление like считается нестандартным в данной функции. Напротив, из соображений правильности речи as иногда используется вместо like даже в качестве предлога, где было бы полезно сохранить различие между ними, иначе появляется возможность двоякой интерпретации: He spoke as a leader of mankind (in the capacity of) - He spoke like a leader of mankind (in the manner of) [5, c. 661-662].

В качестве частицы like используется с такими глаголами, как appear, feel, look, seem, sound, smell, taste. Они дополняются обстоятельственными оборотами, начинающимися с as if, as though: Jill looked as if she had seen a ghost. Возможна альтернативная конструкция с like – that music sounds like Mozart. Bill looks like his father. Также часто можно встретить придаточные предложения после like, но это является особенностью американского английского – It seems like the weather is improving. Отмечается также идиоматическое использование feel like в значении «хотеть»: I feel like a cup of coffee. Предполагается, что feel не является здесь глаголом-связкой, а скорее принадлежит к категории монотранзитивных фразово-предложных глаголов [15, c. 1175].

Авторы грамматики «Longman Grammar of Spoken and Written English» выделяют следующие функции like: прилагательное, наречие, предлог и союз (subordinator). Например, Here today and gone today, like I said (в функции союза). Like many marine painters he had never been at sea (в функции предлога).

Опираясь на корпусные данные, авторы отмечают, что слово like больше встречается в разговорной речи американского английского. Что касается академической прозы, то в ней данное слово вообще не встречается [4, c. 561-562].

Помимо вышеупомянутых функций исследователи говорят о слове like, как о «хедже», который может служить маркером неуверенности говорящего. Например, Like I'm pretty much in awe of it when I see it. Иногда его сложно отличить от дискурсивного маркера, который не имеет четкого лексического значения. Например, She like said that they would. На основе корпусных данных утверждается, что при выражении неточности, неуверенности носители британского варианта английского языка предпочитают sort of, в то время как носители американского варианта – слова maybe, kind of и like [4, c. 858].

Кроме того, слово like может употребляться для выражения приблизительного количества (approximator). Например, I looked for like three weeks. Также оно может вводить прямую речь (We're like I wonder what he meant by that?). Слову like в этом случае часто предшествует глагол be. Употребление данной конструкции характерно для речи молодого поколения [4, c. 871].

Глава 2. Фактор метафоры в функционировании as и like

2.1. Диахроническое развитие новых значений слов as и like

Общность языка и мышления более всего заметна при сравнении категорий логики и грамматики. Поскольку в течение многих веков человек выражал мысли посредством языка, в грамматическом строе языков появились категории, соотносимые с категориями мышления: подлежащее – субъект, сказуемое – предикат, дополнение – объект, определение – атрибут, существительное – предмет, глагол – процесс, прилагательное – признак, числительное (грамматическая категория числа) – количество, союз – связь, предлог и категория падежа – отношение, категория времени – время. В данной работе нас интересуют союзы как связующие элементы.

Исследователь Ю.В. Лядова пишет о том, что на данном этапе глобализации языка как универсального средства общения уделяется большое внимание формам и способам скрепления высказываний в сверхфразовые единства, также именуемых текстом. Говоря о тексте, как о понятийном объекте, она имеет в виду единство логически изложенных мыслей, связанных тематико-семантически и синтаксически. Предложения в тексте связаны между собой последовательностью излагаемых мыслей на определенную тему и образуют тесное грамматико-семантическое единство, единство мыслей и форм их изложения. Поскольку внутри текста существуют причинные, определительные и изъяснительные отношения, то можно говорить о характере связи предложений в сверхфразовом единстве и о типах подобных отношений предложений в текстовом единстве [14, c. 52-58].

Семантической основой функционирования as является сравнение. Это его базовое и первое значение, подтверждаемое этимологией. Данное слово происходит от ealswa, где eal - предок all, а swa - предок so, имея значение altogether alike, то есть «всецело, совершенно схож». Следовательно, здесь подразумевалась полная идентификация двух вещей или понятий [6, с. 198].

Авторы книги «The Genesis of Language: A Different Judgement of Evidence» говорят о семантической эволюции данного оператора сравнения. Он пережил когнитивный процесс демотивации. Сама концепция сравнения, таким образом, достигается демотивацией идентификации или, другими словами, ослаблением гиперболы [46, с. 450]. Это можно интерпретировать как то, что слово as частично утратило свою изначальную внутреннюю форму. В настоящее время оно почти никогда не означает полное сходство; сходство стало менее четким, размытым и более абстрактным. Далее в ходе исторического развития языка эта абстрактность значения все больше увеличивалась, что в итоге привело к полисемантизму функций данного слова.

Полисемантизм функций слова as берет свое начало в среднеанглийский период. Процесс активно развивается, и as начинает передавать значения причины, времени, цели, уступки. Первые новые значения, которые приобретает данное слово, это значения союза образа действия и союза вводного предложения. Б.А. Ильиш приводит следующие примеры: «for as myn auctour seyde, so seye I» (ибо как сказал мой автор (т. е. автор, который послужил мне источником), так говорю и я); «right on this same, as I have seyd, was hoolly al my love leyd» (именно на нее, как я сказал, была обращена вся моя любовь); «but ther may no man, as men may wel see, bequethe his heir his vertuous noblesse» (ибо не может никто, как ясно видно, завещать своему наследнику свое добродетельное благородство)» [17, с. 276]. Авторы книги «Connectives in the History of English» утверждают, что в поздний среднеанглийский и ранний новоанглийский периоды данный союз часто используется, чтобы сделать утверждения или заявления более правдоподобными путем сравнения или указания на соответствующую связь с христианскими догматами. На такую «правдоподобность» есть указания и в описаниях современного языка. Р. Кверк с соавторами отмечает в книге «A Comprehensive Grammar of the English Language», что добавление as во вводное предложение может несколько изменить его значение. Предложение приобретает утвердительный характер, подразумевая истинность, правду того, о чем говорится в главном предложении, в то время как, предложения без as имеют нейтральный оттенок. Пример: GEORGE, as you SAID, is a liar. - GEORGE, you said, is a liar. «Истинность» усиливается помещением предложения с as в начало предложения: As you said, George is a liar [5, c. 1116-1117].

В среднеанглийский период слово as используется, в частности, для введения важных цитат из Библии или цитат выдающихся теологов. Данная конструкция характеризуется как устойчивое выражение, поскольку она обычно включает в себя такие типичные компоненты, как as + имя автора + seith, writeth, etc. Примеры: 1) The þride askynge perteneþ to be þrid persone of þe Trynyte, þe Holygoste, to whom is apropred loue and charite, as Seynt Iohn seþ: «Deus caritas est» (HC c1410 Royal, 10) – «The third request concerns the third person of the Trinity, the Holy Spirit, to whom belongs love and charity, as Saint John says: «God is love»; 2) For as Seynt Austen seyth, beforn or Criste was borne, the worlde was full of derknes of dedely synne (c1450 Advent, 85) – «For as Saint Augustine says, before Christ was born, the world was full of darkness and deadly sin» [18, с. 297] Таким образом, можно утверждать, что значение сравнения было перенесено на новую функцию данного союза. Говорящий как бы сопоставил сказанное или написанное другим человеком со своими словами и установил определенное сходство.

Не вполне ясно, какие функции as развились раньше, а какие позже. Но в литературе есть указания, что переход от 15 к 16 веку был отмечен, главным образом, уменьшением использования подчинительных союзов в предложениях образа действия и сравнения, и увеличением в предложениях условия и уступки. Первый тип предложений обычно вводится с помощью as. Многие из них двойственны по смыслу. Некоторые однозначно являются предложениями сравнения, в то время как другие могут быть названы обстоятельственными или модальными [18, с. 297].

В книге «Connectives in the History of English» приводится теория субъектификации (theory of subjectification), согласно которой значения слов развиваются от конкретных ко все более и более абстрактным, от значений, устанавливающих отношения в физическом мире, к значениям, обозначающим отношения в сознании человека. Наивысшая точка субъектификации достигается, по мнению авторов, в случае конструкций, объясняющих речевой акт, в котором союз используется не для установления реальных, физических или логических связей между событиями, но как бы оправдывает речевой акт, выбранный говорящим. Кроме того, авторы говорят о существовании так называемой С-категории, включающей 3 или 4 компонента (cause, condition, concession, contrast). Данная категория выделяется на основании того, что эти отношения когнитивно более сложные, чем, например, временные отношения, и человеческому мозгу требуется больше времени, чтобы их обработать. Кроме того, исследователи утверждают, что подчинительные союзы приобретают «С-значения» позже значений времени, места или модальных [8, с. 151].

На основании этой гипотезы можно предположить, что у as вторым после сравнения развилось значение времени. Союз as в данном аспекте может выражать одновременность совершения действий (As it grew dark, we could hear the hum of mosquitoes), либо одно действие сразу же следует за другим (As soon as I left, I burst out laughing). Такая одновременность либо последовательность дает толчок для умозаключения, что ситуации сопоставимы по временному признаку, то есть ситуация А схожа с ситуацией В по признаку времени. Р. Кверк говорит о предложениях, содержащих некую «пропорцию». Предложения данного типа включают в себя сравнение. Они выражают пропорциональность или эквивалентность степени двух ситуаций. Примеры: 1) As he grew disheartened, (so) his work deteriorated; 2) As the lane got narrower, (so) the overhanging branches made it more difficult for us to keep sight of our quarry. Многие грамматики относят такие конструкции к придаточному времени, но тот факт, что в них выражается некая степень, сближает их с категорией сравнения [5, с. 1111].

Логично предположить, что хронологически после значения времени у слова as развивались значения из «С-категории», а именно cause, concession, condition. Рассмотрим значение причины. На основании сравнения двух ситуаций, говорящий делает умозаключение относительно того, что явилось причиной, а что следствием. Причем причинно-следственные отношения соотносятся с временной шкалой; можно проследить, какое действие совершилось раньше, а какое позже. Р. Кверк говорит о смешении в предложениях с as категорий времени и причины (the blend of time and reason). Примеры: 1) As long as you're here, we might as well talk about your last game; 2) It is doubtful whether research proposals by Freud himself would have been approved by reviewers, inasmuch as he was not affiliated to any academic institution. Связь между грамматическими категориями причины и времени здесь представляется очевидной, и, видимо, этим обусловлено функционирование as и since как союзов и причины, и времени. Такая двойная функция часто приводит к двойственности смысла: As he was standing near the door, he could hear the conversation in the kitchen. [Since he was standing near the door ... or While he was standing near the door.] [5, с. 1104-1105].

Существенным представляется замечание Р. Кверка о том, что в придаточных предложениях с as дается объяснение причины, но часто это не причина события или состояния, описанного в главном предложении; скорее объясняется причина совершения речевого акта, выраженного главной частью. Типичные предложения с because и since выражают отношения «прямой причины» (direct reason) между содержанием придаточного предложения и главного предложения. Менее типичным является использование придаточных предложений причины для выражения «косвенной причины» (indirect reason). Причина в данном случае не соотносится с ситуацией, описанной в главном предложении, как со следствием; причина здесь – это мотивация, побуждение для совершения речевого акта. Придаточные предложения с as характерны именно для второго типа, например: As you're in charge, where are the files on the new project? Можно перефразировать: I’m asking you where the files on the new project are and the reason for my asking is that you are in charge. В этом случае обычно за придаточным причины, вводимым союзом as, следует вопросительное или повелительное главное предложение. [5, с. 1104]

Аналогичная интерпретация различий между союзами причины as и because дается в книге «Connectives in the History of English». Отмечено, что союз because употребляется в трех значениях: 1) физические причины и их эффекты (external reason clauses); 2) умозаключение говорящего, свидетельствующее о способе представления аргументов (internal reason clauses); 3) причина, не обязательно соотносимая с ситуацией, описанной в главном предложении, скорее она является мотивацией, «побуждением» для речевого акта. Союз as часто употребляется для выражения последнего из указанных значений [18, с. 198].

Следующим в С-категории является отношение уступки. Здесь существует несовместимость или конфликтность между фактами, представленными в главном и придаточном предложениях. Однако, несмотря на их естественную несовместимость, оба эти факта являются достоверными. Кроме того, конструкции уступки имеют двухэлементную природу, требующую двух действующих лиц: того, кто уступает, и того, кому делается уступка. Говорящий выражает две точки зрения.

Еще одно С-значение, а именно, условие, развилось, скорее всего, позже значения времени или непосредственно из него. Другими словами, придаточное предложение с as абстрагировалось от выражения времени, используя более широкую категорию сравнения, например: I'm happy as long as my children are. В данном случае условием реализации всей ситуации является одновременность сравниваемых состояний: 1) I’m happy; 2) My children are happy [5, с. 1083].

Обратимся к диахроническому развитию слова like. По данным этимологии, союз, предлог и наречие like происходят от прилагательного like. Буквально, прилагательное like обозначает «имеющий такие же характеристики и свойства». Это слово представляет собой краткую форму от древнеанглийского gelic «похожий», которое восходит к *galika-«имеющий такую же форму или тело». В данном случае корень *lik- родственен древнеанглийскому lic, датскому lig, немецкому leiche. Все они означали «тело» [6]; то есть изначально подразумевалось физическое сходство, которое сохранилось в выражении look like. С течением времени сходство стало более абстрактным и распространилось на другие ситуации.

В своем дальнейшем развитии слово like приобретало новые качества, характерные для дискурсивного маркера. Первые случаи употребления like в данной функции зафиксированы в материалах, относящихся к 1778 году, причем интересно отметить, что маркер здесь стоит в конце предложения (going really fast, like). Авторы этимологического словаря обозначают такое употребление like термином «postponed filler». Согласно Дж. Андерсену, эта функция слова like уходит корнями в традиционные диалекты Британии. В настоящее время такая конструкция чаще встречается в северных диалектах, в то время как на юге Англии и в Лондоне она практически не выявляется [3, с. 222]. Начиная с 1950 года, like употребляется как усилительная частица (presumed emphatic), например: going, like, really fast [6].

Ближе к концу 20-го века появляется еще одна функция like – введение прямой речи. Первым, кто обратил на нее внимание, был Рональд Баттерс. В 1982 году, в журнале «American Speech» он описал этот совершенно новый на тот момент лингвистический феномен, а именно, употребление конструкции be like в случаях, когда говорящий предвосхищает передачу прямой речи или мыслей, которые не были произнесены вслух, например: And he was like «Let me say something», or I thought I was going to drown and I was (like) «Let me live, Lord!» [4, с. 42]. Данная конструкция пришла из американского английского и в современных исследованиях часто обозначается термином «quotative be like». Что касается этнической принадлежности, то такой вариант конструкции be like изначально появился в речи белого населения США, в частности в контркультуре Нью-Йорка, а затем стал употребляться афроамериканским и латиноамериканским населением [9, с. 222]. Использование данной конструкции более типично для жителей городов, чем для сельской местности. Она была особенно популярна в речи девочек-подростков в социолекте Valley Girl Talk. Исследования также показали, что носители языка в возрасте от 25 и старше сокращали использование данной конструкции в речи, а в возрасте 38 лет вообще переставали ее употреблять. Социолингвистика считает употребление этой конструкции более характерным для женщин, однако некоторые исследователи отмечают, что изначально данная конструкция использовалась девушками, но далее гендерные различия стерлись [9, с. 217]. По заключению Дж. Андерсена, дискурсивная конструкция be like - это американизм, который появился в Британии в результате межкультурных контактов.

2.2. Теоретические аспекты метафоры

Сравнение является одним из образных средств языка. В поэтике оно обозначает сопоставление изображаемого предмета, или явления, с другим предметом по общему им обоим признаку, так называемому tertium comparationis, т. е. третьему элементу сравнения. Сравнение часто рассматривается как особая синтаксическая форма выражения метафоры. Между сравниваемыми предметами ощущается расстояние, которое в метафоре преодолевается. Метафора как бы демонстрирует тождество, сравнение - раздельность. Поэтому образ, привлекаемый для сравнения, легко развертывается в совершенно самостоятельную картину, связанную часто только в одном каком-нибудь признаке с тем предметом, который вызвал сравнение. Таковы гомеровские сравнения. Поэт развертывает их, как бы забывая и не заботясь о тех предметах, которые они должны изображать.

Tertium comparationis дает лишь повод, толчок для отвлечения в сторону от главного течения рассказа [14, с. 654]. В художественном тексте сравнение создает образ, который помогает пониманию, запоминанию, в нем сильно убеждающее начало. Старое и давно известное в образных сравнениях предстает преображенным и переосознанным. Сравнение - это способ более широкого видения мира. Открывая мир, такие сравнения как бы диктуют реципиенту определенное настроение.

Сравнение бесспорно близко к метафоре. Исключение из сравнения компаративной связки (как, подобно, словно, будто и др.) и предикатива (подобен, напоминает и др.) - это основной прием создания метафоры. Сокращая «знак сравнения» (компаративную связку), метафора сразу же отбрасывает и основание сравнения: если сравнение трехчленно (А сходно с Б по признаку С), то метафора двучленна (А есть Б). Метафора более лаконична, она, как правило, не используется для обозначения случайного подобия. Особый тип сравнений нового времени - это сравнения-метафоры, которые трудно отличить от сравнений-образов, особенно от образов импрессионистского типа. Сравнения-метафоры - это своего рода вызов языковому сознанию: в них устанавливаются нетривиальные отношения между двумя понятиями. Такое сравнение как бы расшатывает логику, рациональное. Как правило, сравнения-метафоры оторваны от реалии:

«Сердце, как яблоня, плачет» (А. Блок). Здесь создается особая художественная реальность, вероятнее, даже символ реальности. Это сравнение держит читателя во власти автора, но в то же время оставляет свободу для сотворчества. [17, с. 144-151].

Изучением природы метафоры занимались такие выдающиеся мыслители, как Аристотель, Руссо, Гегель, Э. Кассирер, Х. Ортега-и-Гассет. О метафоре писали в своих исследованиях Р. Якобсон, А. Вежбицкая, Дж. Лакофф, Н.Д. Арутюнова и многие другие. В настоящее время исследование данного языкового явления распространяется на новые области знания и применяется в самых разных сферах.

Р. Хофман - автор ряда исследований о метафоре - пишет: «Метафора исключительно практична. ... Она может быть применена в качестве орудия описания и объяснения в любой сфере: в психотерапевтических беседах и в разговорах между пилотами авиалиний, в ритуальных танцах и в языке программирования, в художественном воспитании и в квантовой механике. Метафора, где бы она нам ни встретилась, всегда обогащает понимание человеческих действий, знаний и языка». [14, c. 150-153] Как следствие такого подхода, складывается мнение о всемогуществе метафоры, которое, наряду с отмеченным выше положительным эффектом, имеет и некоторые отрицательные следствия. Представление о вездесущности метафоры отодвигает на задний план проблему ограничений на ее употребление в разных видах дискурса. Это приводит к размыванию границ самого концепта метафоры: метафорой стали называть любой способ косвенного и образного выражения смысла, бытующий в художественном тексте и в изобразительных искусствах - живописи, кинематографе, театре. Меньше стали обращать внимание и на различие между метафорой, используемой в качестве номинативного приема, и собственно метафорой, сдваивающей представление о разных классах объектов. [8, с. 5-32]

Определение метафоры – это также сложная проблема. Лингвистический энциклопедический словарь даёт следующее толкование: метафора (от греч. μεταφορά — перенос) — это троп или механизм речи, состоящий в употреблении слова, обозначающего некоторый класс предметов, явлений и т. п., для характеризации или наименования объекта, входящего в другой класс, либо наименования другого класса объектов, аналогичного данному в каком-либо отношении. В расширительном смысле термин «метафора» применяется к любым видам употребления слов в непрямом значении. Метафора является не только ресурсом образной (поэтической) речи, но и источником новых значений слов, которые наряду с характеризующей способны выполнять номинативную (идентифицирующую, классифицирующую) функцию, закрепляясь за индивидом в качестве его наименования (ср. прозвище Медведь), либо становясь языковой номинацией некоторого класса объектов («анютины глазки», «роза ветров»). В этом случае метафоризация приводит к замещению одного значения другим [5].

Вопрос о первичной функции метафоры решается по-разному. В риторике и лексикологии метафора рассматривается, прежде всего, как средство номинации. Однако есть основания считать исходной для метафоры функцию характеризации, связывающую её с позицией предиката. Семантическая двуплановость метафоры затемняет её предметную отнесённость. Референция метафоры осуществляется обычно через установление её анафорической связи с прямой номинацией предмета.

Будучи многоаспектным явлением, метафора составляет предмет изучения ряда отраслей знания и разделов лингвистики. Как определённый вид тропов метафора изучается в поэтике (стилистике, риторике, эстетике), как источник новых значений слов — в лексикологии, как особый вид речевого употребления — в прагматике, как ассоциативный механизм и объект интерпретации и восприятия речи — в психолингвистике и психологии, как способ мышления и познания действительности — в логике, философии (гносеологии) и когнитивной психологии [4].

Ф. Уилрайт подчеркивает, что метафора – это процесс перемещения. Перемещение может быть описано как семантическое движение; представление о таком движении скрыто в самом слове «метафора», поскольку движение (phora), включенное в значение этого слова, есть именно семантическое движение - тот происходящий в воображении двойной акт распространения и соединения, который обозначает существо метафорического процесса. Распространение и соединение, представляющие собою два главных элемента метафорической деятельности, наиболее действенны в сочетании; возможно, на самом деле они всегда в той или иной степени соединены друг с другом, по крайней мере, в неявном виде. Таким образом, Уилрайт разграничивает два вида метафоры - «эпифора» и «диафора», - первое из которых обозначает распространение и расширение значения посредством сравнения, а второе - порождение нового значения при помощи соположения и синтеза. Эпифорическая метафора исходит из обычного значения слова; затем она относит данное слово к чему-то еще на основе сравнения с более знакомым объектом и для того, чтобы указать на это сравнение. Семантическое «движение» (phora) здесь, как правило, происходит от более конкретного и легко схватываемого образа к тому (epi), что, возможно, является более неопределенным, более сомнительным или более странным. «Жизнь есть сон»: здесь представление о жизни, составляющее подлинное содержание (tenor) предложения, является относительно неопределенным и неясным; тогда как сон есть нечто, о чем (и о пробуждении от чего) всякий имеет воспоминания. В диафоре же имеет место «движение» (phora) «через» (dia) те или иные элементы опыта (реального или воображаемого) по новому пути, так что новое значение возникает в результате простого соположения. [8, с. 82-119]. Для эпифоры основной является экспрессивная функция (апелляция к воображению), для диафоры — суггестивная (апелляция к интуиции). По когнитивной функции метафоры делятся на второстепенные (побочные) и базисные (ключевые). Первые определяют представление о конкретном объекте или частной категории объектов (ср. представление о совести как о «когтистом звере»), вторые (это всегда диафоры) определяют способ мышления о мире (картину мира) или о его фундаментальной части («Весь мир театр, и мы его актёры»). Н. Д. Арутюнова отмечает, что «в последние десятилетия центр тяжести в изучении метафоры переместился из филологии (риторики, стилистики, литературной критики), в которой превалировали анализ и оценка поэтической метафоры, в область изучения практической речи и в те сферы, которые обращены к мышлению, познанию и сознанию, к концептуальным системам и, наконец, к моделированию искусственного интеллекта. В метафоре стали видеть ключ к пониманию основ мышления и процессов создания не только национально-специфического видения мира, но и его универсального образа. Метафора тем самым укрепила связь с логикой, с одной стороны, и мифологией - с другой» [8, с. 5-32].

Одной из сфер, в которых активно изучается метафора, является когнитивная лингвистика. Взгляд на метафору как на когнитивный феномен впервые был обоснован в работах американского лингвиста Дж Лакоффа. Прошло уже более тридцати лет, с тех пор, как вышла известная книга Дж. Лакоффа и М. Джонсона «Метафоры, которыми мы живем» [13, с. 183], в которой была изложена теория концептуальной метафоры. Авторы определяют метафору как когнитивный механизм, приводящий к образованию упорядоченной системы соответствий двух концептуальных областей — области-цели и области-источника, а также как результат познавательной деятельности человека, имеющий мультимодальную форму репрезентации полисемичных лингвистических единиц, а также жестов и образов, имеющих переносное значение. С.Е. Кузьмина в своей статье «Концептуальная метафора и метафорический синтаксический концепт» пишет, что теория концептуальной метафоры находит применение в исследовании динамики значения и полисемии на разных языковых уровнях, соотношения первичных, прямых, конкретных значений языковой единицы с ее фигуральными, образными значениями, способности языковых единиц использоваться в нетипичных для них контекстах. Исследование полисемичной лексики исходит из тезиса о том, что все значения слова связаны между собой цепочкой метафорических переносов; а развитие семантики слова в целом определяется законами человеческого мышления. [2].

В лингвистической литературе понятие концептуальной метафоры относят и к грамматике. Исследователи предполагают, что грамматические (в частности, синтаксические) значения в силу своей абстрактной, чувственно не познаваемой природы уже являются метафоричными. Неоднократно высказывалась мысль о формировании лексико-грамматических и грамматических значений, например, значений предлогов, глагольных приставок, значений падежей, посредством метафорических переносов. Наряду с этим выдвинут тезис о том, что посредством метафорического переноса одни грамматические значения могут быть образованы от других (первичных грамматических значений). Под грамматической метафорой понимается переосмысление грамматических значений в рамках одной категории. К метафоре в сфере грамматики относят также транспозицию на уровне грамматических форм и коммуникативных типов предложений.

2.3. Слово as как прецедентная грамматическая единица

Исходя из содержания предыдущего раздела, можно заключить, что существует особый тип метафоры – грамматическая метафора. На наш взгляд, именно такой тип метафоры представлен в системе функционирования английского слова as. Данное слово в функциях союза причины, времени и т.д. также можно назвать прецедентной грамматической единицей.

Исследованию прецедентных единиц посвящены работы Н.А. Голубевой. В статье «Слово. Текст. Дискурс. Прецедентные единицы» она пишет, что когнитивной базой для прецедентных единиц служат прецеденты в широком смысле. Поэтому прецедентные единицы функционируют как образцовые языковые факты, служащие моделью для воспроизводства сходных фактов и представленные в речи определенными вербальными сигналами, которые актуализируют стандартное или нестандартное (по своей креативности) содержание. В этом широком понимании прецедентов в них включаются языковые клише и штампы разного уровня, стереотипы, фрейм- структуры, репрезентанты гипо-гиперонимической связи, устойчивые сравнения и т.п. единицы. Прецедент в данном значении представляет собой определённый «стереотипный образно-ассоциативный комплекс», значимый для определённого социума и регулярно актуализирующийся в речи представителей этого социума. Таким образом, под прецедентными единицами (< лат. praecedens, praecedentis – идущий впереди, предшествующий) понимаются когнитивные трансформы. Прецедентные единицы есть результат семантической деривации во взаимодействии с прагматическими факторами, они являются лингвокогнитивными знаками прецедентов в широком смысле. Это есть единицы, производные от языковых знаков, имевших ранее место в языке и служащие примером, основанием (смысловым и структурным элементом) для последующих случаев их языкового употребления в новой констелляции. Формируя номинативную систему, прецедентные единицы представляют собой совокупность разнородных формальных, грамматических, лексических и прагматических средств языка, которые объединяются в сложное целое, созданное по единой понятийно-знаковой, когнитивно-значимой модели – прецедентеме. Прецедентему реализуют разноуровневые лингвоментально ценные единицы, слова-понятия, которые имеют прецедентное значение, а именно фактитивность знания о событии, предмете, образе, его качестве или свойстве. Прецедентное значение рассматривается как пресуппозиция существования языковой единицы. Суть данных номинативных единиц обусловливается прецедентным содержанием, их когнитивная функция заключается в хранении общеизвестных или нестандартных/необычных когниций [13]. Далее Н.А. Голубева характеризует грамматическую метафору: «Как результат переосмысления первичного грамматического значения грамматическая метафора является выводным грамматическим значением, прецедентной. Если грамматику в целом можно воспринимать как совокупность метафорических знаков, то грамматическую метафору – как сущность грамматической образности, перенос, образность, но преломленные в грамматическом материале» [13].

Вслед за Е.И. Шендельс, Н.А. Голубева использует категориально- грамматический подход к пониманию грамматической метафоры как переноса грамматической формы с одного вида отношений на другой с целью создания образности. Столкновение первичного грамматического значения формы с ее значением в несвойственном для нее употреблении становится причиной семантического конфликта, который вызывает различные стилистические и грамматические эффекты. По мнению Н.А. Голубевой, существует три пути метафорического переноса в грамматике, которые базируются на трех противоречиях. Первое противоречие между внутри- и внеязыковой ситуацией строится на контрасте между первичным грамматическим значением и грамматическим значением формы в новом синтаксическом контексте в рамках одной и той же грамматической категории. Этот принцип так называемой контрдетерминации (термин Г. Вайнриха), лежащий в основе всякой метафоры как лексической, так и грамматической, в результате чего возникает эффект «как будто». Классическим примером метафоры данного типа является употребление настоящего времени для выражения прошедшего, что вызывает иллюзию псевдоактуальности, оживления события. Второе противоречие заключается в преодолении несовместимости грамматического значения формы и лексического значения слова, выступающего в данной форме, т.е. лексические и грамматические семы приходят в столкновение. Третье противоречие между внутриязыковой и внеязыковой ситуацией определяется способностью человека переносить язык внешнего мира на мир внутренний, духовный (Е.И. Шендельс, Джонсон, Свитсер). Этот тип метафорических отношений маркируют лексемы, которые под давлением контекста индицируют прецедентные, несвойственные им грамматические семы других грамматических категорий, такие как: дейксис, темпоральность, модальность. Н.А. Голубева отдельно рассматривает сравнительные конструкции, как один из способов структурирования информации, обеспечивающий синтаксическими средствами передачу прецедентного смысла. Эти конструкции обслуживают логическую операцию вывода на основе аналогии. В частности, она пишет: «Как когнитивная операция сравнение выполняет дейктическую функцию, когда отсылает говорящего к общей когнитивной базе tertium comparationis при анализе двух или более сущностей, между которыми выстраивается отношение по принципу «фигура – фон». При этом можно наблюдать некий «прыжок», по мысли Г. Вейнриха, от языка к метаязыку, так как объектами сравнения могут являться не только предметы, но и ход рассуждения об этих предметах» [12].

2.4. Слово like как дискурсивный маркер

Превращение слова like в дискурсивный маркер связано с процессом грамматикализации, в основе которого также лежит метафорический перенос. Для начала обратимся к роли и значению дискурсивного маркера like в современной английской речи. Е.М. Мурашковская выделяет функции данного дискурсивного маркера на текстовом и межличностном уровнях. На текстовом уровне слово like может служить средством заполнения хезитационной паузы. В англоязычной лингвистической литературе для обозначения этой функции like часто используется термин «filler». Говорящий хочет более четко сформулировать высказывание и поэтому использует данный дискурсивный маркер. Следующая текстовая функция like связана с фальстартом, когда, уже начав предложение, говорящий решает построить его по-другому. Кроме того, слово like употребляется с целью акцентировать внимание собеседника на последующей информации, особенно важной с точки зрения говорящего. Маркер like может также выступать в роли «смягчителя» информации/оценки, с целью начать новую тему, предоставить собеседнику обновленную или добавочную информацию. Что касается межличностного уровня общения, то здесь дискурсивный маркер like может употребляться для комментирования информации, выражения понимания/непонимания, симпатии и других чувств, а также для уточнения информации [3, с. 118-120]. Аналогичная интерпретация дискурсивных функций слова like представлена в работе Дж. Андерсена, который проводит свое исследование на основе корпусных данных. В речи носителей среднего возраста помимо функций, связанных с фальстартом, оговорками, и введением новой информации, Дж. Андерсен выделяет следующие прагматические функции like: введение в предложение примера (examplificatory), выражение примерного количества (approximative), заполнение хезитационной паузы (hesitational) и металингвистическое употребление like (metalinguistic use of like). Кроме того, во всех анализируемых примерах, независимо от функции, обнаруживается неидентичное сходство (non-identical resemblance) между мыслями говорящего и непосредственно тем, что он произносит [9, с. 218]. В своей работе Дж. Андерсен обращается также к когнитивному аспекту новых функций like. Он приводит следующие примеры: 1) My lowest ever was like forty; 2) I know but it wouldn’t be any point if someone wanted to be, like, a doctor and they got into a nursery place; 3) Well, really, how to make a cup of tea is like the same thing as making a cup of coffee; 4) (Разговор двух подростков) It’s like not moral. – Not [laughing] moral? 5) And he met this Thai girl, he was at Queenswood, er he’d met her before, you see, but he didn’t, like, fancy her but now he fancies her.

В примере (1) обозначено приблизительное число. Говорящий избегает более точной формулировки, так как, возможно, это совсем не важно и было бы излишне педантично. Like в данном случае это сигнал несоответствия между высказыванием и мыслью [9, с. 233]. В примере (2) like можно заменить выражением for example. Речь идет не о том, что кто-то хочет стать кем-то вроде доктора, а действительно доктором, то есть подразумевается более широкая категория - профессия в здравоохранении [9, с. 236]. Пример

(3) подразумевает, что процессы приготовления кофе и чая похожи, однако все же не являются идентичными, и такое расхождение выражается прагматическим маркером like. Это слово может передать цель говорящего - ему не нужно вдаваться в детали, он хочет подчеркнуть лишь общее сходство двух процессов [9, с. 235]. В примере (4) представлена функция, которую Андерсен обозначает как «металингвистическое употребление like». Здесь like выражает отношение говорящего к сообщаемому и может служить сигналом того, что выбранное языковое средство не совсем уместно в данном контексте по каким-либо причинам, например, не входит в активный словарь говорящего. Он испытывает дискомфорт, употребляя данную лексему, и прагматический маркер like позволяет ему дистанцироваться от выбранного языкового средства. Выражение not moral не свойственно речи подростков и в представленной ситуации может быть несколько высокопарным. Говорящий чувствует, что оно не подходит, и поэтому употребляет like. Подруга смеется в ответ, повторяя not moral, чем подтверждает его неуместность. Мы видим здесь тенденцию употребления like перед стилистически маркированным материалом, который не входит в языковой репертуар говорящего. По своему прагматическому эффекту like сравнимо с такими выражениями как as it were, so to speak, if you like, so called, поэтому like появляется, в основном, в речи подростков и молодых людей, чья языковая компетенция находится на стадии развития [9, с. 246]. В примере

(5) также наблюдается некое несоответствие между выбранным языковым средством и потенциально возможным в данном контексте. Выражение fancy her не совсем уместно, так как тот, о ком идет речь, действительно проявлял интерес, хотя и не очень большой. Следовательно, like служит здесь средством выражения степени, в которой этот интерес проявлялся [9, с. 244].

Еще одна важная функция дискурсивного маркера like, которую отмечают исследователи, это введение прямой речи, например: And then I’m like “No Way!” В подобных предложениях также наблюдается описанное выше «неидентичное сходство» между мыслью и произнесенной фразой. Говорящий как бы интерпретирует чьи-то слова. Эта интерпретация может заключаться в дословной передаче, передаче общего впечатления или передаче лишь сжатой информации. В любом случае семантически и логически произнесенная фраза сходна с тем, что говорящий интерпретирует. Поскольку в этом случае слову like всегда предшествует глагол be, можно говорить об устойчивом словосочетании. В англоязычных научных описаниях этого явления используются термины «quotative like» или «be like quotative complementiser». Данная конструкция может быть эквивалентной глаголам say, think, но то, что следует за лексемой like – не обязательно репрезентация произнесенной фразы, с помощью этого маркера может быть введена и внутренняя речь.

Внутренним языковым механизмом развития прагматических функций like является процесс грамматикализации. По мнению Д. Байби и соавторов, грамматикализация не ограничивается переходом от лексического к грамматическому. Этот диахронический процесс включает в себя изменения, происходящие с лексическими единицами, в результате которых они становятся более частотными и приобретают более общее значение, постепенно получая грамматический статус, а также их дальнейшее развитие после получения грамматического статуса [9]. Э. Траугот указывает, что в процессе грамматикализации лексический материал в высоко ограниченных прагматических и морфосинтаксических контекстах приобретает грамматическую функцию, а затем происходит развитие у него функций в большей степени грамматических и свойственных операторам (operator-like) [13, с. 645]. Появление новых значений и функций слова like можно рассматривать также в рамках теории субъектификации. Данная теория, наряду с общей теорией грамматикализации, активно разрабатывается в трудах Э. Траугот. Под субъектификацией она подразумевает развитие значений, которые сосредоточены на субъекте, направлены на говорящего. Значения слов развиваются от конкретных к абстрактным, от значений, устанавливающих отношения в физическом мире, к значениям, обозначающим отношения в сознании человека [11, с. 46]. М.Л. Авакова отмечает, что Э. Траугот рассматривает субъектификацию как решающий аспект грамматикализации, и что в её интерпретации грамматикализация не столько связана с потерей значений, сколько с их редистрибуцией, от пропозициональных к экстрапропозициональным, от концептуальных к процедурным [5, с. 2]. Т.А. Майсак указывает на то, что основным (или даже единственным) механизмом семантического изменения при грамматикализации признается метафора. Языковые формы, служащие для выражения грамматических понятий, создаются по принципу использования старых средств для новых функций [5, с. 41]. Наряду с метафорическим переносом возможен метонимический перенос. Б.Хайне и его соавторы пишут о контекстном переосмыслении (context-induced reinterpretation), о метонимическом переходе от смысла А к смыслу Б, при котором второстепенное (неядерное) значение языковой единицы в некотором специфическом контексте выходит на первый план и развивается новое ядерное значение. Б. Хайне рассматривает грамматикализацию как некий синтаксический феномен и выделяет четыре стадии последовательного семантического развития значения с учетом контекстов. Первая стадия – выражение используется в большом количестве контекстов. На второй стадии появляется связующий контекст (bridging context), в котором наряду с основным значением возможно и другое понимание, которое оказывается предпочтительнее. На третьей стадии возникают контексты переключения (switch context), в которых возможно лишь новое значение. Наконец, данное значение становится полностью самостоятельным и уже не зависит от контекста; в этом случае наступает стадия «конвенционализации» значения [3, с. 84-86].

Грамматикализацию лексемы like исследуют многие лингвисты, в частности, Дж. Андерсен считает, что данный процесс еще не закончен и в будущем можно ожидать увеличение частотности употребления дискурсивного маркера like в разговорной речи.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В ходе данной работы нами был проведен функционально-семантический анализ служебных слов as и like. Прежде всего, стояла задача идентификации данных слов в системе частей речи английского языка, определение их грамматического статуса, особенностей семантики и функционирования. Проанализировав предложения, содержащие слово as в практическом материале нашего исследования, можно сделать вывод о том, что в тексте художественной прозы наиболее часто оно встречается в функциях союза и предлога. Максимальное количество примеров приходится на функцию подчинительного союза; из них самыми частотными являются (в порядке убывания) союз времени, союз причины и союз образа действия. Составители словарей добавляют также слову as функции местоимения и наречия. Что касается функции предлога, то в нашем материале as встречается чаще всего при обозначении чьей-либо должности, роли, профессии. В тексте научной прозы максимальное количество примеров приходится на функцию предлога и подчинительного союза причины и сравнения. Исходя из такого многообразия функций, можно сделать вывод, что слово as не имеет однозначного определения в системе частей речи английского языка. Даже его статус как служебного слова представляется не столь однозначным после проведенного обзора научной литературы, поскольку многие авторы как практических, так и теоретических грамматик относят наречие и местоимение к разряду знаменательных, а не служебных частей речи.

Слово like оказалось представленным большим количеством примеров в тексте художественной прозы. Подавляющее большинство из них представляют функцию сравнения. Малое количество примеров в тексте научной прозы объясняется преимущественной принадлежностью данной единицы к художественному и разговорному функциональным стилям речи.

Нами было установлено, что во всех своих функциях, будь то союз, предлог, местоимение или наречие, слова as и like имеют сравнение в качестве своей понятийной основы. Категория сравнения не является исключительно языковой категорией, она также принадлежит логике и теории познания. Семантической осью сравнения является шкала «тождество – сходство – различие». С позиций строгой логики категория сходства лежит за ее пределами, так как она носит субъективный характер. Сходство тяготеет больше к языку, нежели к логике. Что касается категорий тождества и различия, то они входят как в сферу логики, так и в сферу языка. В английском языке тождество, то есть первая ступень сравнения, если говорить только о слове as, выражается в сравнительных конструкциях as…as, посредством предлога as (в качестве), а также с помощью местоимений such as, the same as.

Языковым средством выражения второй логической ступени сравнения, т.е. сходства или уподобления является сравнительная конструкция, выражающая результат сравнения, в которой один из сравниваемых предметов выступает как эталон, с которым производится сравнение. В английском языке сходство или уподобление выражается, как правило, сложноподчиненным предложением с союзами образа действия as if, as though, с помощью которых одно явление или предмет уподобляется другому. Сходство представляет собой семантическую категорию языка, устанавливаемую операцией уподобления. Диапазон уподобляемых признаков предметов колеблется минимально от одного и максимально до всей их совокупности. Поскольку речь идет о признаках предметов, то уподобление есть не что иное, как отождествление по сигнификату. Служебное слово like преимущественно выражает уподобление и часто используется в речи вместо as if/as though.

Категория сходства среди остальных отношений сравнения представлена в языке наиболее разнообразно. В ходе анализа языкового материала выяснилось, что одна и та же единица сравнительного типа в русском языке может соответствовать нескольким английским построениям и наоборот. Очень показательны в этом отношении формы as/ like/ the same, что позволяет говорить об их универсальности, об их семантической емкости. Третья ступень сравнения – различие выражается с помощью сравнительной конструкции not so…as.

Сравнения можно также разделить на реальные и ирреальные. Реальное сравнение представляет собой сопоставление реальных фактов объективной действительности. При ирреальном сравнении субъект сравнения представлен неким образом, существующим только в виртуальном, воображаемом мире. В предложениях же реального сравнения субъект представлен как существующий или существовавший в реальной действительности и, следовательно, выбор именования субъекта в них лексически ограничен. Сложноподчинённые предложения с союзами as if, as though выражают значение ирреального сравнения. Реальное сравнение выражается при помощи компаративных придаточных и конструкций с союзами as… as, not so…as. Предлог like и предлог as в значении «как, в качестве» можно разграничить, как единицы, выражающие реальное и ирреальное сравнение.

Разнообразие средств выражения сравнения в языке обусловлено рядом факторов: это, во-первых, наличие самих отношений, неоднородных по своей семантике; во-вторых, наличие модальных оттенков, требующих для себя особых форм выражения; в-третьих, по-видимому, разные стилистические различия текстов, в рамках которых осуществляется операция сравнения.

Сравнение является базовым, но не единственным значением слова as. Его полисемантизм уходит корнями в среднеанглийский период. В современных конструкциях с as мы наблюдаем явление грамматической метафоризации или переноса сравнения на такие категориальные сферы как время, причина, условие, уступка. Данный тип метафоры реализуется в прецедентных грамматических единицах. В единицах такого типа имеет место контраст между первичным грамматическим значением и грамматическим значением формы в новом синтаксическом контексте в рамках одной и той же грамматической категории. Происходит семантическое перерождение, т.е. прецедентность. Следовательно, мы вправе определить статус слова as как прецедентной грамматической единицы. Оно представляет своего рода когнитивный трансформ. Причем метафоризация происходит в определенном порядке. Согласно теории субъектификации, значения слов развиваются от конкретных ко все более и более абстрактным, от значений, устанавливающих отношения в физическом мире, к значениям, обозначающим отношения в сознании человека. Например, используя слово as в функции союза времени, говорящий сравнивает две ситуации и делает умозаключение, что ситуации схожи по признаку одновременности, то есть ситуация А схожа с ситуацией В по временному признаку.

Сделанные нами выводы подкрепляются теорией, которая в научной литературе представлена как теория С-категории, включающей 4 компонента (cause, condition, concession, contrast). Данная категория выделяется на основании того, что указанные в ней отношения когнитивно более сложные, чем, например, временные отношения, и человеческому мозгу требуется больше времени, чтобы их обработать. Кроме того, исследователи утверждают, что подчинительные союзы приобретают «С-значения» позже значений времени, места или модальных. На основании данной теории мы определили следующий порядок развития новых значений у служебного слова as: 1) время 2) причина (причем причинные отношения абстрагировались от временных) 3) условие 4) уступка.

Данную же теорию можно применить и к анализу развития новых значений слова like. Cубъектификация является решающим аспектом грамматикализации, при которой происходит редистрибуция значений. Основным (или даже единственным) механизмом семантического изменения при грамматикализации признается метафора. В результате метафорического переноса произошло формирование новых прагматических значений данной единицы и превращение ее в дискурсивный маркер.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

  1. Абрамова Г.И. Значение и функции некоторых внешне идентичных конструкций / Г.И. Абрамова. – Москва, 1969. – 89 c.
  2. Авакова М.Л. Дискурсивные частицы just, only и грамматикализация [Электронный ресурс] / М.Л. Авакова. Режим доступа: http://pglu.ru/upload/iblock/6de/uch_2009_ii_00015.pdf.
  3. Акатова А.А. Лексико-семиотическое пространство идиолекта / А.А. Акатова // Филологические науки. Вопросы теории и практики. – Тамбов: Грамота, 2015. – № 5. Ч. 2. – С. 13-15.
  4. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс / Н.Д. Арутюнова // Теория метафоры: сборник / сост. Н.Д. Артюнова; под ред. Н.Д. Артюновой, М.А. Журинской. – Москва: Прогресс, 1990. – 512 с.
  5. Байби Д. Эволюция грамматики: время, вид и модальность в языках мира: Пер. с англ. Т.А. Майсака под ред. В.А. Плунгяна. [Электронный ресурс] / Д. Байби, Р. Перкинс, У. Пальюка. Режим доступа: http://lingvarium.org/maisak/trans/Bybee_et_al_1994-ch1-rus.htm.
  6. Беляева М.А. Грамматика английского языка: учебник / М.А. Беляева. – 7-е изд., испр. – Москва: Высшая школа, 1984. – 319 с.
  7. Брагина Н.С., Голотик А.Н. Лексическая репрезентация объекта сравнения в компаративных фразеологических единицах (на материале современного английского языка) [Электронный ресурс] / Н.С. Брагина, А.Н. Голотик. Режим доступа: http://rae.ru/forum2012/pdf/2102.pdf
  8. Голубева Н.А. Грамматические прецедентные единицы в современном немецком языке [Электронный ресурс]: автореф. дис. … д-ра филол. наук: 10.02.04 / Н. А. Голубева. – Нижний Новгород, 2010. – 28 с. – Режим доступа: http://www.dissercat.com/content/grammaticheskie- pretsedentnye-edinitsy-v-sovremennom-nemetskom-yazyke
  9. Голубева Н.А. Слово. Текст. Дискурс. Прецедентные единицы / Н.А. Голубева [Электронный ресурс] / Н.А. Голубева // Язык, коммуникация и социальная среда. – Воронеж: ВГУ, 2007. – Вып. 7. – С.152-168. Режим доступа: http://lse2010.narod.ru/index/0-166.
  10. Долгова А.О. Семантико-грамматические свойства устойчивых сравнений (на материале русского, английского и немецкого языков) / А. О. Долгова // Вестник МГЛУ. Серия 1: Филология. – 2011. – №2 (51). – С. 20-28.
  11. Качалова К.Н. Практическая грамматика английского языка с упражнениями и ключами: в 2 т. Т.1. / К. Н. Качалова, Е. Е. Израилевич. – Киев: Методика, 1995. – 363 с.
  12. Крылова И.П. Грамматика современного английского языка: [Учебник для ин-тов и фак. иностр. яз.] / И.П. Крылова, Е.М. Гордон. – 9-е изд. – Москва: Университет: Высшая школа, 2003. – 448 с.
  13. Кузьмина С.Е. Концептуальная метафора и метафорический синтаксический концепт (на материале английского языка) / С.Е. Кузьмина // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. – Пятигорск, 2010 – №3. – С. 74-77
  14. Кутузов Л. Ф. Практическая грамматика английского языка: Учеб. пособие / Л. Ф. Кутузов – Москва: Вече, 1999. – 448 с.
  15. Лакофф Дж.. Метафоры, которыми мы живем / Дж. Лакофф, М. Джонсон, пер. с англ. А. Н. Баранова, А. В. Морозовой; под ред. и с предисл. А. Н. Баранова. – Москва: УРСС, 2004. – 254 с.
  16. Лядова Ю.В. К вопросу о союзах как скрепах синтаксических последовательностей / Ю. В. Лядова // Филологические науки в МГИМО: Сб. научных трудов / МГИМО (У) МИД России; Отв. ред. Л.Г. Кашкуревич. – Москва: МГИМО, 2002. – С. 52-58.
  17. Майсак Т.А. Типология грамматикализации конструкций с глаголами движения и глаголами позиции. / Т.А. Майсак. – Москва: «Языки славянской культуры», 2005. – 480 с.
  18. Малых Л.М. Статус категории сравнения в современных лингвистических исследованиях / Л.М. Малых // Вестн. Удмурт. ун-та, История и филология. – Ижевск, 2011. – Вып. 2. – С. 105 – 110.
  19. Маслова В. А. Лингвокультурология: Учеб. пособие для студ. высш. учеб, заведений / В.А. Маслова. – Москва: Издательский центр «Академия», 2001. – 208с.
  20. Мурашковская Е.М. Дискурсивный маркер like в молодежном онлайн- дискурсе / Е.М. Мурашковская // Вестник ЧГПУ им. И.Я Яковлева. – Чебоксары, 2014. – № 2 (82). – С. 116-121.
  21. Филдинг Х. Дневник Бриджит Джонс / Х. Филдинг: пер. с англ. Москвичевой А.Н. – Москва: «Торнтон и Сагден», 2000. – 360 с.