Международное частное право в нотариальной деятельности (Источники правового регулирования нотариальной деятельности)

Содержание:

Введение

Еще одна сторона современного развития нотариальной деятельности обусловлена повышением роли международного права и усилением взаимосвязи последнего с правом национальным. Следует заметить, что еще до принятия Конституции РФ 1993 г. нотариусы в нашей стране были наделены правом применять международные договоры, содержащие правила о нотариальных действиях. В свете п. 4 ст. 15 Конституции РФ положения, согласно которому общепризнанные нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью правовой системы страны, проблема применения нотариусами норм международного права обрела особую актуальность. Следует также иметь в виду, что рост интеграционных процессов, развитие предпринимательства и выход российских фирм н индивидуальных предпринимателей на международный рынок, а также усиление миграции, обусловливают более частое, чем раньше, обращение нотариусов к нормам международного частного права и права иностранных государств.

Нотариат играет важную роль в регулировании частноправовых отношений, связанных с иностранным правопорядком. Нотариат призван обеспечить защиту прав и законных интересов иностранных лиц. Функции нотариата в сфере действия МЧП: удостоверение документов, предназначенных для действия за границей; принятие документов, составленных за границей; охрана имущества, оставшегося на территории данного государства после смерти иностранного гражданина; охрана имущества, переходящего по наследству иностранцу после смерти местного гражданина; обеспечение доказательств, требуемых для ведения дела в органах иностранного государства.

Международное нотариальное право - это совокупность норм, регулирующих функционирование национальных нотариальных органов в сфере частноправовых отношений, связанных с правом двух и более государств. Нормы, регламентирующие нотариальную деятельность, имеют процессуальный характер - "нотариальное производство", "нотариальная процедура". В отечественной доктрине вопросы "международной" деятельности нотариата рассматриваются в рамках международного гражданского права.

Объектом настоящего исследования являются отношения, связанные с международно-правовыми аспектами нотариальной деятельности.

Предметом исследования выступают правовые нормы, регламентирующие нотариальную деятельность в целом, а также се отдельные вопросы, касающиеся применения нотариусами международного частного и иностранного права.

1. Общие правила совершения нотариальных действий с иностранным элементом

1.1 Источники правового регулирования нотариальной деятельности

К числу основных источников, регулирующих статус нотариуса в МЧП, относятся национальное законодательство, международные договоры и международные обычаи^[1], среди которых основная роль отводится следующим:

- Гаагская конвенция, отменяющая требование легализации иностранных официальных документов, от 5 октября 1961 г. (далее - Гаагская конвенция 1961 г.)^[2];

- Гаагская конвенция о вручении за границей судебных и внесудебных документов по гражданским и торговым делам от 15 ноября 1965 г. (далее - Гаагская конвенция 1965 г.) Конвенция о вручении за границей судебных и внесудебных документов по гражданским или торговым делам (Заключена в г. Гааге 15 ноября 1965 г.) // СЗ РФ. 13 декабря 2004 г. N 50. Ст. 4951.;

- Луганская конвенция о юрисдикции, признании и исполнении судебных решений по гражданским и коммерческим делам от 30 октября 2007 г. (далее - Луганская конвенция 2007 г.) ^[3];

- Брюссельская конвенция о юрисдикции и принудительном исполнении судебных решений по гражданским и торговым делам от 27 сентября 1968 г. (далее - Регламент Брюссель I)^[4];

- Регламент Европейского Союза о юрисдикции, признании и исполнении судебных решений по гражданским и коммерческим делам N 44/2001 от 22 декабря 2000 г. (далее - Регламент ЕС N 44) ^[5];

Нотариус при выборе применимого права должен отдавать предпочтение коллизионным нормам и правилам, содержащимся в международном договоре России с соответствующим государством(ами). Согласно ч. 4 ст. 15 Конституции РФ от 12 декабря 1993 г. нормы международного договора имеют приоритет по сравнению с внутренними источниками. Также в п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 5 от 10 октября 2003 г. "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" (далее - Постановление Пленума ВС РФ N 5) подтверждается, что правила действующего международного договора Российской Федерации, согласие на обязательность которого было принято в форме федерального закона, имеют приоритет в применении в отношении законов Российской Федерации.

Для нотариальной практики большое значение имеют двусторонние договоры России с иностранными государствами о правовой помощи, где установлен порядок и пределы ее оказания, компетентные органы и должностные лица, условия признания официальных документов иностранного происхождения, а также содержащие коллизионные нормы по отдельным видам частноправовых отношений. Также предметом таких договоров нередко становится взаимное признание и исполнение на территории одного государства судебных решений, постановленных на территории другого договаривающегося государства. В исключительных случаях допускается также взаимное признание и исполнение актов иных юрисдикционных органов договаривающихся государств, в частности нотариальных.

Например, ст. 26 "Конвенции между Союзом Советских Социалистических Республик и Итальянской Республикой о правовой помощи по гражданским делам" от 25 января 1979 г.^[6] приравнивает нотариальные акты в отношении денежных обязательств к судебным решениям. Аналогичные нормы содержатся в Договоре между Российской Федерацией и Республикой Польша "О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам" от 16 сентября 1996 г. ^[7], где согласно ч. 2 ст. 52 нотариальные акты, имеющие силу исполнительной надписи по законодательству Договаривающейся Стороны, на территории которой они совершены, приравнены к судебным решениям. Данные положения позволяют обращать некоторые нотариальные документы, совершенные в России, к исполнению, в том числе принудительному, на территории другой Договаривающейся Стороны. Для этого требуется получить экзекватуру (признание и исполнение) такого акта в компетентном суде .

Среди многосторонних договоров данного типа следует отметить Конвенцию о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г. (далее - Минская конвенция), заключенную государствами-участниками СНГ. Новая редакция Конвенции была принята в Кишиневе 7 октября 2002 г. (далее - Кишиневская конвенция)^[8]. Конвенция определяет порядок, в соответствии с которым документы, изготовленные и засвидетельствованные учреждениями или специально на то уполномоченными лицами в пределах их компетенции и по установленной форме, принимаются на территории Российской Федерации без какой-либо легализации. При этом документ, составленный на иностранном языке, предоставляется в территориальные регистрационные органы с приложенным к нему переводом на русский язык. Свидетельствование верности перевода осуществляется в порядке, предусмотренном ст. 81 Основ.

При возникновении коллизий между положениями двухсторонних и многосторонних соглашений, участниками которых является Российская Федерация, предпочтение должно отдаваться нормам, устанавливающим наиболее благоприятный режим для лиц, задействованных в нотариальном процессе, с целью обеспечения признания их прав и свобод в других государствах.

На территории России основным актом, регулирующим порядок совершения нотариальных действий, нотариальное производство, являются Основы. Среди кодифицированных источников первое место как по объему регулирования, так и значению занимает ГК РФ, где в разделе VI части III (ст. 1186 - 1224) содержатся основные положения МЧП. Разрешению коллизий юрисдикций посвящен ряд положений Арбитражного процессуального кодекса РФ (гл. 32 "Компетенция арбитражных судов в Российской Федерации по рассмотрению дел с участием иностранных лиц") и Гражданского процессуального кодекса РФ (гл. 44 "Подсудность дел с участием иностранных лиц судам в Российской Федерации").

Одна из принципиальных сложностей регулирования международных частноправовых отношений заключается в значительной роли, которую играют здесь судебная практика и доктрина. Несмотря на всю спорность понятия источника права, невозможно игнорировать значение судебной практики в такой сложной области, потому как в ней нередко отсутствуют необходимые нормы либо существуют значительные пробелы. Поэтому нотариусам необходимо принимать во внимание позицию высших судебных инстанций в отношении толкования тех или иных коллизионных норм, в частности: Постановление Пленума ВС РФ N 5; Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 11 июня 1999 г. N 8 "О действии международных договоров Российской Федерации применительно к вопросам арбитражного процесса"^[9]. Так, в постановлениях по конкретным делам - решение Верховного Суда РФ от 19 апреля 2000 г. N ГКПИ 2000-133: "адвокаты не наделены полномочиями нотариальных органов"^[10]. Значение доктрины МЧП велико, так как неоднозначность толкования одних и тех же понятий в нормативных актах и судебной практике превращают доктрину в один из существенных источников информации, использование которого подсказывает нотариусу верное решение, которое основано на авторитетном мнении.

1.2 Роль нотариуса в международном гражданском обороте

Возвращение России в мировое экономическое пространство не прошло бесследно. Трансграничная коммерция, международное движение лиц и капиталов стали привычной чертой современного нам общества, даже несмотря на некоторые ограничения, возникающие на пути их развития в последнее время. Отношения, порождаемые мировыми процессами глобализации экономик, ставят перед национальным правом новые задачи и проблемы, требующие унифицированного и гармоничного подхода при их разрешении.

Нотариат, функционирующий во многих странах на основе единых принципов и стандартов, способен играть здесь позитивную роль. Речь идет об участии нотариусов в регулировании частноправовых отношений с внешним, иностранным элементом. В последние годы количество таких дел в нотариальной практике стабильно растет. Причина этой тенденции очевидна и связана с увеличением деловых, личных, семейных и профессиональных контактов российских граждан и организаций с иностранными физическими и юридическими лицами. Особенностью отношений, возникающих на основе таких контактов, является наличие у них связи с различными правопорядками: российским и иностранным. Роль нотариуса заключается здесь в обеспечении адекватного ожиданиям сторон и в соответствии с применимыми нормами регулирования такой смешанной правовой ситуации в целях обеспечения действительности и эффективности приобретаемых прав и обязанностей вне зависимости от условий времени и места.

В целом нотариусам надлежит приспособить свою деятельность к международным правовым ситуациям, которые в зависимости от времени возникновения связи с иностранным правопорядком могут быть классифицированы на три вида.

Во-первых, это ситуации, изначально имеющие международный характер, связанные с правопорядками нескольких государств. Например, таковы широко распространенные смешанные браки, в которых супруги обладают гражданством разных государств; наследование имущества, находящегося за рубежом или же оставшегося после смерти иностранного гражданина; ипотека, финансируемая иностранным банком, и т.д.

Во-вторых, это первоначально внутренние правоотношения, которые впоследствии приобретают международный характер. Яркой иллюстрацией подобных ситуаций является, например, режим имущественных отношений супругов в семьях беженцев или эмигрантов, для которых изменение в силу тех или иных обстоятельств места жительства с одной страны на другую может повлечь также автоматическую трансформацию их имущественных отношений.

Наконец, в-третьих, нотариусу следует учитывать, что некоторые чисто внутренние правоотношения способны в будущем приобрести международный характер. При этом в отличие от ситуаций второго вида, которые уже имеют международный характер в силу прошлых связей с иностранным правопорядком, в данном случае нотариус учитывает перспективы развития ситуации, проектируя ее в будущее с целью обеспечить действительность и эффективность юридических действий, совершаемых заинтересованными лицами, или же в целях разъяснения сторонам тех юридических мер, которые необходимо будет предпринять в случае изменения фактических обстоятельств. Например, супруги, заключая брачный договор, или гражданин, совершая завещание, могут и не догадываться об их будущих последствиях на территории иностранных государств, где у них появятся имущественные активы или возникнут иные юридически значимые связи^[11].

Обобщая диспозицию п. 1 ст. 1186 ГК, можно заключить, что связь конкретного правоотношения и опосредующего его нотариального действия с иностранным правопорядком может проистекать из следующих обстоятельств:

1) наличие иностранного гражданства у физического лица или иностранное происхождение организации, участвующих в нотариальном действии;

2) нахождение имущества, являющегося объектом нотариально удостоверяемой сделки, за рубежом;

3) наступление правовых последствий совершаемого нотариального действия в иностранном государстве.

Как видно, в данном списке имеются как статические (гражданство физического лица; происхождение организации; местонахождение имущества), так и динамические элементы (место наступления правовых последствий). Довольно часто на практике целый ряд элементов правоотношения имеет связи с иностранным правопорядком.

Таким образом, нотариусу целесообразно заранее позаботиться о международной стороне дела, которая может проявиться в отношениях сторон позднее. Для этого ему необходимо не только знать и правильно применять российские нормы международного частного права, но при необходимости - осведомится также о содержании иностранного права, нормы которого могут быть применены к отношению с иностранным элементом. При этом следует иметь в виду, что игнорирование международно-правовой составляющей в отношениях сторон нотариального акта повышает риски его недействительности и наступления других неблагоприятных последствий, за которые нотариус отвечает .

В то же время необходимо помнить, что правила совершения нотариальных действий едины и общеобязательны на всей территории Российской Федерации. Они применяются также к отношениям с участием иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных организаций или при наличии иностранного элемента в иной форме. Нотариальное производство, как и судебная деятельность, подчинено законам lex fori, т.е. российскому законодательству о нотариате, кроме случаев, прямо предусмотренных законом (например, ч. 2 ст. 104, ст. 109 Основ). Тем не менее присутствие в правоотношении внешнего элемента придает ему ряд специфических черт, без учета которых в практической деятельности вряд ли возможно достижение приемлемого правового результата и на которых мы остановимся подробнее далее.

1.3 Компетенция нотариуса по делам, осложненным внешним элементом

Первый вопрос, на который должен ответить нотариус, - это вопрос о его собственной компетенции в деле, осложненном иностранным элементом. Алгоритм его решения включает ряд последовательных действий и зависит в основном от используемых для этого источников.

А. Определение компетенции на основании международного договора.

Данный вариант является наиболее простым: нотариусу необходимо основываться на правилах территориальной и предметной компетенции, установленных в международных договорах России с иностранными государствами . Основной объем договорных норм о компетенции в частноправовой сфере сосредоточен в дву- и многосторонних договорах Российской Федерации с иностранными государствами о правовой помощи. Распределение в них международной компетенции традиционно происходит в зависимости от места жительства сторон или одной из них, места нахождения имущества, места исполнения договора, гражданства и ряда других факторов . Например, в соответствии со ст. 48 Минской конвенции, по делам о наследовании движимого имущества компетентны учреждения Договаривающегося государства по месту последнего жительства наследодателя, а в отношении оформления наследственных прав на недвижимость - учреждения Договаривающегося государства по месту ее нахождения^[12].

Если норма относимого международного договора прямо указывает на органы и должностных лиц иностранного государства как на компетентные оформить отношения сторон или решить иной юридический вопрос, компетенция российского нотариуса по общему правилу исключается. Нарушение правил о компетенции международного договора обычно влечет недействительность нотариального акта .

Несколько иначе решается вопрос о разграничении компетенции между нотариусом и консулом, представляющим на территории Российской Федерации интересы иностранного государства. Так, большинство консульских конвенций, заключенных Российской Федерацией с иностранными государствами, уполномочивает консулов на удостоверение или свидетельствование отдельных юридических фактов в отношении граждан и организаций представляемого ими государства^[13] . Однако наличие данных правил не исключает компетенции местного нотариуса, который, при прочих равных, компетентен совершать нотариальные действия по просьбе иностранных лиц: только самой стороне принадлежит право выбора между консулом государства его гражданства или происхождения и местным нотариусом.

Указанное выше не исключает разъяснения нотариусом предпочтительности совершения нотариального действия консулом соответствующего государства, если его правовые последствия возникают в основном или только за рубежом. Объективные преимущества оформления документов для действия за рубежом консульскими или иными уполномоченными иностранными агентами связаны, во-первых, с отсутствием требований о легализации и, во-вторых, с совершением соответствующих актов в форме, предусмотренной законодательством по месту действия юридического акта. Кроме того, в случаях применения к отношениям сторон иностранного права консульские агенты a priori более компетентны, чем местный правоприменитель. В совокупности это обычно позволяет обеспечить более простое и эффективное признание прав сторон, вытекающих из подобных документов, на территории соответствующего иностранного государства, а также нередко ведет к экономии их времени и денег. Тем не менее, повторимся, в силу принципа диспозитивности выбор - обращаться или нет к местному нотариусу - остается за самими заинтересованными лицами, мотивы которых юридически безразличны.

Б. Определение компетенции на основании внутреннего законодательства.

В случае, когда внешний элемент в отношениях, удостоверяемых нотариусом, основан на иностранном гражданстве (подданстве) физического лица или иностранном происхождении организации, решение вопроса о компетенции нотариуса зависит также от применимого правового режима. Выделяются: 1) национальный правовой режим; 2) режим наибольшего благоприятствования; 3) ограниченный правовой режим.

Таким образом, наличие данного правового режима в конкретном деле может ограничивать или требовать соблюдения дополнительных формальностей при участии иностранных лиц в сделках определенного вида или в отношении ряда особых субъектов экономической деятельности.

В. Определение компетенции с учетом иностранного права.

Если правила территориальной компетенции обычно не вызывают серьезных затруднений в практике их применения, иначе обстоит дело с определением предметной компетенции нотариуса в делах с иностранным элементом. Нет сомнений, что нотариус не может превышать свои полномочия, установленные внутренним законодательством, совершая, к примеру, нотариальные действия, не предусмотренные российскими законами или международными договорами России. Этот вывод следует из принципа распределения публичных полномочий между различными органами государства, а также применения коллизионного правила lex fori к нотариальной процедуре. Однако достаточно ли для нотариуса соблюдения только собственного законодательства и может ли он проигнорировать требования иностранного закона, применимого к юридической ситуации по существу? Может ли он, в частности, совершать нотариальные действия, которые в соответствии с иностранным законодательством относятся к компетенции суда или иного уполномоченного органа за рубежом?

Если объект имущественных и личных неимущественных прав или правовые последствия нотариального акта сконцентрированы в основном за рубежом, нотариусу следует проявлять известную осторожность при совершении соответствующих нотариальных действий. В подобных случаях более целесообразным является заблаговременное получение и анализ положений иностранного закона, определяющего компетенцию иностранных органов и должностных лиц в соответствующих областях, а также устанавливающего правовые последствия совершения тех или иных действий и необходимые при этом формальности^[14].

Например, исключительная компетенция органов или должностных лиц, установленная иностранным правом (страны гражданства (происхождения) заинтересованного лица, места нахождения имущества или наступления последствий), делает, как правило, нежелательной оформление соответствующих актов российским нотариусом. Достижение здесь желаемого сторонами правового результата может быть существенным образом затруднено или вовсе невозможно. Так, нотариусу не следует совершать нотариальное действие при наличии конфликта компетенций с иностранным органом или должностным лицом всякий раз, когда для наступления необходимых правовых последствий за рубежом потребуется экзекватура нотариального акта или регистрация в публичных реестрах иностранного государства. Традиционным для законодательства многих государств мира является установление особых правил в сфере оборота недвижимости, создания организаций и осуществления прав их участников, интеллектуальной собственности.

Кроме того, нотариус должен учитывать, что иностранное законодательство может устанавливать дополнительные формальности для придания актам и документам, оформленным за рубежом и представленным в России для подтверждения определенных юридических фактов и прав. Например, в целом ряде стран common law действительность завещания, совершенного на их территории, связывается с выполнением судом или иным уполномоченным органом процедур его верификации для подтверждения его подлинности^[15] . Соответственно, выдача российским нотариусом свидетельств о праве наследования по завещанию без прохождения такого рода процедур в стране происхождения акта последней воли не допускается.

2. Участие иностранных граждан и организаций в нотариальном производстве

Особенности правового положения иностранных граждан и организаций на территории РФ в целом и при их участии в нотариальном производстве в частности проистекают из факта их одновременного подчинения двум национальным правопорядкам: государства гражданства или происхождения (иностранный правопорядок) и государства места нахождения или деятельности (российский правопорядок). Их соотношение в регулировании статуса иностранных субъектов далеко не всегда однозначно и порождает ряд практических проблем.

Устанавливая общий правовой режим иностранных лиц на территории Российской Федерации, российское внутреннее право будет по общему правилу некомпетентно при определении их гражданско-правовой правосубъектности^[16]. В соответствии с общими коллизионными нормами российского международного частного права, личным законом иностранных граждан и организаций является право страны, гражданство которой имеет физическое лицо (п. 1 ст. 1195 ГК) или где учреждено юридическое лицо (п. 1 ст. 1202, п. 1 ст. 1203 ГК). Эти коллизионные привязки включают в регулирование правового статуса таких субъектов материальные нормы соответствующего иностранного государства. Исключение касается лишь физических лиц с двойным (российским и иностранным) гражданством, иностранных граждан, постоянно проживающих на территории Российской Федерации, а также апатридов и беженцев, когда Россия является страной их места жительства или убежища соответственно. Личным законом названных лиц будут материальные нормы российского права (п. п. 2, 3, 5, 6 ст. 1195 ГК).

Участие иностранных граждан и организаций в качестве стороны нотариального производства предполагает систематизацию деятельности нотариуса в целях учета специфики правового положения таких субъектов. Деятельность нотариуса в подобных случаях должна включать ряд последовательных этапов, а именно:

1) квалификацию стороны сделки в качестве иностранного лица;

2) идентификацию иностранного участника сделки;

3) проверку гражданской правосубъектности иностранной стороны сделки и (или) полномочий ее представителя;

4) определение права, применимого к отношениям сторон по существу;

5) совершение удостоверительной надписи.

Рассмотрим данные этапы в деталях.

2.1 Квалификация стороны в качестве субъекта иностранного права

Вопрос квалификации стороны сделки в качестве субъекта иностранного права является первичным, так как от его решения зависят содержательные особенности нотариальной процедуры. Именно вывод о наличии связи участника сделки с иностранной юрисдикцией, будь то его иностранное гражданство или происхождение, позволяет охарактеризовать в целом правовые отношения сторон как осложненные иностранным элементом и приводит к необходимости разрешения в деле коллизионных вопросов (п. 1 ст. 1186 ГК).

Подходы к решению вопроса о квалификации стороны в качестве иностранного лица отличаются для физических и юридических лиц.

 А. Физические лица.

В качестве иностранного гражданина (подданного) квалификация физического лица должна осуществляться по общему правилу в соответствии с российским законом (п. 1 ст. 1187 ГК^[17]). Согласно ст. 2 Федерального закона о правовом положении иностранных граждан иностранный гражданин - это физическое лицо, не являющееся гражданином Российской Федерации и имеющее доказательства наличия гражданства (подданства) иностранного государства. Аналогичное определение содержится также в ст. 3 Федерального закона от 31 мая 2002 г. N 62-ФЗ "О гражданстве в Российской Федерации" (далее - Федеральный закон о гражданстве)^[18]. Таким образом, для достоверного вывода о наличии у физического лица качества иностранного гражданина или подданного нотариус должен убедиться в двух обстоятельствах:

- во-первых, в отсутствии у него российского гражданства;

- во-вторых, в наличии гражданства иностранного государства.

Как следует из текста Закона, обязанность доказать наличие иностранного гражданства возлагается на само заинтересованное лицо. Роль нотариуса заключается в оценке представленных документов и проверке содержащихся в них сведений в случае появления сомнений в их достоверности. При этом следует отметить, что реальные возможности по контролю в нотариальном производстве за достоверностью сведений, представляемых заинтересованными лицами относительно своего иностранного гражданства, а также места жительства или пребывания на территории Российской Федерации, носят достаточно ограниченный характер. Нотариус не относится к числу лиц, которым предоставлен непосредственный доступ к Государственной информационной системе миграционного учета (ст. 10 Федерального закона от 18 июля 2006 г. N 109-ФЗ "О миграционном учете иностранных граждан и лиц без гражданства в Российской Федерации" (далее - Федеральный закон о миграционном учете)), включая Центральный банк данных по учету иностранных граждан и лиц без гражданства, временно пребывающих и временно или постоянно проживающих в Российской Федерации.

Необходимо также учитывать, что подтверждение достоверными доказательствами иностранного гражданства (подданства) физического лица еще не исключает возможность того, что оно обладает одновременно российским гражданством (ст. 6 Федерального закона о гражданстве). Лица с двойным гражданством, одно из которых - российское, рассматриваются на территории нашего государства исключительно как граждане России и, следовательно, их личным законом будут материальные нормы российского законодательства (п. 2 ст. 1195 ГК). В то же время проверить факт отсутствия у обратившегося лица российского гражданства довольно сложно и требует значительных затрат времени. Поэтому на практике рекомендуется исходить из презумпции разумности и добросовестности физических лиц, заявляющих об отсутствии у них российского гражданства, отражая содержание такого заявления в самом нотариальном акте. К сожалению, встречаются ситуации, когда лица с двойным гражданством в зависимости от конкретной ситуации и субъективной выгодности представляют нотариусу либо российский, либо иностранный паспорт. Если данное обстоятельство становится известным нотариусу, то вряд ли он может его игнорировать при решении вопросов, связанных с определением дееспособности таких лиц. В случае, когда лицо с несколькими гражданствами не является при этом российским гражданином, в соответствии с п. 4 ст. 1195 ГК, его личным законом будет материальное право страны места жительства^[19].

В подтверждение иностранного гражданства или подданства могут быть представлены официальные документы, выданные компетентными органами иностранного государства, из которых прямо следует гражданство лица. Как правило, таким документом является паспорт иностранного гражданина, включая дипломатический паспорт и паспорт моряка (удостоверение личности моряка) (ст. 10 Федерального закона о правовом положении иностранных граждан). В случае невозможности представления паспорта иностранного гражданина по объективным причинам (несовершеннолетние дети, утрата, нахождение на оформлении в иных органах и т.д.) для подтверждения иностранного гражданства могут быть также использованы иные документы, в частности:

- свидетельство о гражданстве (certificat de , certificate of nationality), выдаваемое консульствами соответствующих иностранных государств на территории Российской Федерации;

- справки и свидетельства иных органов иностранного государства, ведающих вопросами гражданства (полиция, Министерство иностранных дел);

- свидетельства о рождении с отметкой о гражданстве и др.

Основной принцип их допущения в качестве доказательств иностранного гражданства заинтересованного лица это:

1) наличие прямой связи с удостоверяемым фактом;

2) наличие у свидетельствующего его государственного органа иностранного государства соответствующей компетенции.

Не являются документами, подтверждающими иностранное гражданство, разрешение на временное проживание и вид на жительство, выдаваемые территориальными органами Федеральной миграционной службы РФ иностранным гражданам, временно или постоянно проживающим в Российской Федерации. Хотя данные документы и содержат указание на иностранное гражданство правообладателя (п. 7 ст. 6, п. 4 ст. 8 Федерального закона о правовом положении иностранных граждан), тем не менее они не могут быть положены в основание вывода об иностранном гражданстве лица, так как являются производными и выдаются органами государственной власти Российской Федерации, которые некомпетентны решать вопросы гражданства в соответствующем иностранном государстве^[20] . В то же время данные акты могут использоваться нотариусом дополнительно к основным документам, удостоверяющим иностранное гражданство лица.

Не имеют никакого значения для целей подтверждения иностранного гражданства в нотариальном производстве такие документы, как миграционная карта иностранного гражданина, дипломатические, служебные или консульские карты.

Б. Юридические лица.

Для квалификации организации в качестве иностранной следует также отталкиваться от их легального определения в российском праве. Согласно российскому законодательству (п. 2 ст. 11 НК РФ, ст. 2 Федерального закона об иностранных инвестициях), иностранные организации - это юридические лица, компании и другие корпоративные образования, в том числе не являющиеся юридическими лицами, обладающие гражданской правоспособностью и созданные в соответствии с законодательством иностранных государств. В качестве иностранных на территории России рассматриваются также международные публичные организации, их филиалы и представительства.

Таким образом, любая организация, созданная в соответствии с законодательством иностранного государства, должна рассматриваться в Российской Федерации как иностранная^[21] .

От организаций иностранного права следует отличать организации с иностранными инвестициями. В этом смысле не являются иностранными дочерние, зависимые компании, филиалы и представительства иностранной организации (за исключением международных публичных организаций), создаваемые на российской территории в соответствии с российским законодательством. Например, не секрет, что большинство "иностранных" банков на территории РФ представляют собой их российские дочки с различной степенью участия материнского банка в их капитале и распределенной ответственностью по обязательствам. Речь идет, таким образом, о российских юридических лицах, у которых нет других особенностей в правовом положении на территории РФ, кроме связанных со статусом организаций с иностранными инвестициями (п. 6 ст. 4 Федерального закона об иностранных инвестициях).

На практике возникал вопрос: являются ли организации, созданные за рубежом исключительно российскими юридическими и физическими лицами, иностранными? В частности, большинство офшорных компаний, происходящих из известных территорий налоговой оптимизации и участвующих в российском гражданском обороте, создаются российскими физическими и юридическими лицами с использованием различных схем той или иной степени сложности, направленных, помимо прочего, на сокрытие своих конечных бенефициаров. Полагаем, что ответ на этот вопрос довольно прост, во всяком случае в гражданско-правовом смысле. Организация - самостоятельный субъект права, правосубъектность которой отделяется от правосубъектности ее учредителей или контролирующих ее деятельность лиц. Следовательно, коль скоро такой субъект права появляется в силу и на основании применения норм иностранного права, то его следует рассматривать как иностранный по отношению к внутреннему российскому правопорядку. Попытка распространить на такие организации связь, которую имеют ее учредители с российским государством, нивелирует само понятие гражданской правосубъектности организации, ее экономическую и юридическую самостоятельность. Представляется, однако, обоснованной позиция, когда связи учредителей иностранной организации и контролирующих ее деятельность лиц с конкретным правопорядком учитываются для целей налогообложения или выполнения иных публично-правовых обязанностей в месте осуществления хозяйственной деятельности и (или) получения основного дохода . Полагаем, что появление в России современного законодательства о контролируемых иностранных компаниях будет потенциально способствовать постепенному установлению реальных российских бенефициаров иностранного бизнеса, а значит - способствовать снижению юридических рисков использования номинальных корпоративных структур в нотариально удостоверяемых сделках.

Для установления иностранного происхождения организации следует опираться на ее регистрационные и учредительные документы, надлежащим образом подготовленные для действия в России. В частности, это могут быть следующие официальные документы, выдаваемые или засвидетельствованные уполномоченными органами соответствующего иностранного государства:

- свидетельство о регистрации (Certificate of Incorporation, Certificat de l'inscription);

- выписка из торгового реестра (Certificate of Good Stainding, Extrait du registre de commerce);

- учредительный договор и устав (Memorandum and Articles, Contrat de  et Statuts);

- справка об участниках (Share Certificate) и др.

В принципе единственного, бесспорно установленного, факта регистрации организации в иностранном торговом реестре достаточно для достоверного вывода о ее иностранном происхождении со всеми вытекающими отсюда последствиями, в том числе главным - применением в качестве личного закона такой организации норм материального права соответствующего иностранного государства.

2.2 Идентификация иностранной стороны

В самом общем виде идентификация иностранного участника сделки предполагает установление нотариусом факта обращения лица за удостоверением сделки под собственным именем (наименованием). В отношении физических лиц принято говорить об установлении их личности, а применительно к корпоративным образованиям - о проверке их тождества.

А. Физические лица.

Нотариусом на основании документов, предусмотренных Федеральным законом о правовом положении иностранных граждан и исключающих любые сомнения относительно его личности, производится установление личности иностранного гражданина. Основным документом, удостоверяющим личность иностранного гражданина на территории России, является его паспорт (ст. 10 Федерального закона о правовом положении иностранных граждан) . Личность иностранного гражданина может быть также установлена на основании иного документа, установленного федеральным законом или признаваемым международным договором Российской Федерации в таком качестве . В отношении лиц без гражданства в п. 2 ст. 10 Федерального закона о правовом положении иностранных граждан предусмотрен особый перечень документов, удостоверяющих их личность:

1) документ, выданный иностранным государством и признаваемый в соответствии с международным договором Российской Федерации в качестве документа, удостоверяющего личность лица без гражданства;

2) разрешение на временное проживание;

3) вид на жительство;

4) иные документы, предусмотренные федеральным законом или признаваемые в соответствии с международным договором Российской Федерации в качестве документов, удостоверяющих личность лица без гражданства.

Личность иностранного гражданина в нотариальном производстве не может по общему правилу подтверждаться только на основании административных документов, опосредующих законность его пребывания на территории РФ: виза, разрешение на временное проживание (вид на жительство) (кроме лиц без гражданства); миграционная карта, дипломатическая, консульская или служебная карта могут использоваться лишь как предварительные и (или) вспомогательные источники информации об иностранном гражданине^[22].

Если содержащиеся в документе, удостоверяющем личность иностранного гражданина, сведения вызывают у нотариуса сомнения, рекомендуется совершение нотариального действия отложить, предложив заинтересованному лицу представить дополнительные документы, устраняющие возникшие сомнения. Источником дополнительных сведений чаще всего являются документы, полученные от консульских и (или) дипломатических представительств иностранного государства на территории Российской Федерации. Так, вполне приемлемым документом, устраняющим возможные сомнения в личности иностранного гражданина, является удостоверение компетентного должностного лица соответствующего консульства, в котором он либо свидетельствует достоверность сведений первоначального документа, либо восполняет его. Возможна также ситуация, когда выдается новый документ, удостоверяющий личность иностранного гражданина (так называемый временный паспорт).

В настоящее время законом предусмотрен особый порядок установления личности иностранного гражданина, не имеющего действительного документа, удостоверяющего личность в органах федеральной миграционной службы (ст. 10.1 Федерального закона о правовом положении иностранных граждан). Если по результатам проверочных процедур достоверность персональных данных иностранного гражданина подтверждается, органом федеральной миграционной службы составляется об этом заключение, копия которого выдается самому гражданину. Представляется, что в отсутствие других бесспорных данных относительно личности иностранного гражданина данное заключение может при известных мерах предосторожности использоваться в качестве замещающего документа, на основании которого в нотариальном производстве устанавливается личность иностранного гражданина.

На практике обсуждался вопрос о возможности использования для целей установления личности иностранных граждан таких внутренних документов, как удостоверение личности (Украина, Молдова), водительское удостоверение (США, Германия), свидетельств нотариуса с участием не менее двух свидетелей (Германия, Австрия) и т.д. Представляется, что в отсутствие прямого указания действующего международного договора Российской Федерации с соответствующим иностранным государством или федерального закона, которыми бы данные документы признавались в качестве действительных для целей установления личности иностранного гражданина, их использование в качестве таковых при отсутствии других действительных документов довольно сомнительно и небезопасно. В то же время с учетом положений ст. 42 Основ данные документы в совокупности с другими документами, на основании которых возможно бесспорным образом установить личность иностранного гражданина, могут приниматься в нотариальном производстве. При этом целесообразно также убедиться, что в государстве выдачи документа он в соответствии с его законодательством может использоваться для этой цели.

Б. Юридические лица.

Проверка тождества иностранной организации означает установление соответствия наименования, организационно-правовой формы, учредителей, органов иностранной организации сведениям, содержащимся в соответствующих реестрах по месту учреждения такой организации.

Нотариусу следует внимательно относится к данному этапу своей деятельности, так как элементарная ошибка в написании наименования иностранной организации или в определении ее организационно-правовой формы может существенно затруднить определение правообладателя или обязанного по нотариальному акту лица, а в случае намеренной недобросовестности заинтересованных лиц - привести к ничтожности соответствующих юридических действий, убыткам сторон и, возможно, ответственности нотариуса.

Для проверки тождества иностранной организации используются в целом те же документы, что и для ее квалификации в качестве субъекта иностранного права. Основное внимание необходимо уделять такому документу, как выписка из торгового реестра страны учреждения организации при условии, конечно, что такой реестр существует в принципе и содержит достаточную и актуальную информацию. На основании данного акта компетентного органа иностранного государства нотариус проверяет прежде всего факт регистрации организации в иностранном государстве под определенным наименованием в соответствии с ее законодательством. Анализируя учредительные документы иностранной организации, нотариусу следует обращать внимание на различные регистрационные отметки и их совпадение с данными иностранного реестра организаций. При расхождениях между данными, полученными из публичных реестров, и учредительными документами предпочтение должно по общему правилу отдаваться первым.

2.3 Контроль правосубъектности иностранных лиц и полномочий их представителей

Сердцевину нотариальной процедуры удостоверения сделки с участием иностранных лиц составляет проверка гражданской правосубъектности иностранной стороны сделки и (или) полномочий ее представителя. Данный этап является наиболее сложным и специфичным, так как именно здесь нотариус впервые непосредственно сталкивается с применением материальных норм иностранного правопорядка. Это связано с тем, что российское внутреннее право будет по общему правилу некомпетентно при определении гражданской правосубъектности иностранных участников нотариальной сделки.

Установление правосубъектности сторон сделки и полномочий их представителей ставит различные вопросы применительно к участию физических или юридических лиц. Если в отношении первых более актуальными в практическом плане являются вопросы установления дееспособности, то для вторых приоритет должен отдаваться проверке правоспособности и полномочий их должностных лиц^[23].

А. Физические лица.

Согласно п. 1 ст. 1197 ГК, дееспособность физического лица определяется его личным законом, т.е. правом страны, гражданство которой это лицо имеет или в которой имеет обычное место жительства. В подавляющем большинстве случаев применимым для определения дееспособности иностранного гражданина будет именно иностранное право. Для нотариуса это порождает некоторые проблемы, связанные с выяснением его содержания и практическим применением иностранных норм. В то же время российское материальное право будет применимым при определении дееспособности иностранных граждан, постоянно проживающих на российской территории, лиц с двойным гражданством, одно из которых российское, апатридов и беженцев, проживающих на территории РФ или получивших здесь убежище (п. п. 2, 3, 5 ст. 1195 ГК).

При проверке дееспособности иностранных граждан нотариусам необходимо иметь в виду еще одно важное коллизионное правило. Согласно п. 2 ст. 1197 ГК, физическое лицо, не обладающее гражданской дееспособностью по своему личному закону, не вправе ссылаться на отсутствие у него дееспособности, если оно является дееспособным по праву места совершения сделки. На первый взгляд данная норма в принципе исключает необходимость для нотариуса проверять дееспособность иностранного гражданина в соответствии с правом его государства, если он является дееспособным по месту совершения сделки, т.е. согласно российскому гражданскому законодательству. Но эта видимость ложная, так как данная привязка к внутреннему российскому праву будет оправдана только в том случае, если другая сторона не знала и заведомо не должна была знать об отсутствии дееспособности у иностранного гражданина (п. 2 ст. 1197 ГК). Участие нотариуса полностью исключает такую возможность, поскольку он обязан установить дееспособность лиц, обратившихся за совершением нотариального действия в соответствии с применимым правом. Впоследствии, в случае возникновения спора, другая сторона всегда будет считаться знающей или заведомо обязанной знать об ограничениях дееспособности иностранного гражданина, если удостоверение сделки или свидетельствование иного юридического факта осуществлялось нотариусом.

Прямолинейное определение нотариусом дееспособности иностранного гражданина на основании российского материального права может повлечь признание сделки недействительной, а с ней - ответственность нотариуса за причиненные этим признанием убытки сторон. Таким образом, нотариусам не следует игнорировать применение компетентного иностранного закона при установлении дееспособности иностранного гражданина: это абсолютно необходимо.

В основных правовых системах мира наличие гражданской дееспособности связывается с:

1) достижением определенного возраста;

2) возможной эмансипацией;

3) отсутствием ограничений дееспособности.

Возраст. Будет серьезным заблуждением считать, что универсальной границей совершеннолетия во всем мире является достижение 18-летнего возраста. В достаточно большом количестве стран мира законодатель связывает наделение своих граждан полной гражданской дееспособностью с несколько большей социальной зрелостью и экономической самостоятельностью, характерной для более поздних периодов в жизни человека. Так, например, специфический возраст совершеннолетия, превышающий стандартное значение в 18 лет, установлен в целом ряде государств мира.

Возраст иностранного гражданина может быть установлен на основании документов, удостоверяющих его личность. В случае появления сомнений относительно реального возраста физического лица, а также при наличии расхождений между различными документами предпочтение должно отдаваться актам гражданского состояния, выданным компетентными органами иностранного государства и отвечающим условиям их действительности на территории РФ. Это может быть свидетельство о рождении или так называемая семейная книга, а также выписки из них. Наконец, в исключительных случаях нотариус при согласии заинтересованного лица нести необходимые расходы вправе назначить медицинскую экспертизу для установления действительного возраста иностранного гражданина.

Эмансипация. Внутреннее законодательство различных государств мира расходится при определении существенных условий эмансипации и необходимых процедурных формальностей при ее осуществлении. Еще более значимые расхождения касаются правовых последствий эмансипации: в некоторых правовых системах эмансипированный ребенок наделяется полной дееспособностью, тогда как в других он получает лишь ограниченную и (или) временную дееспособность. Кроме того, в ряде государств эмансипация необратима, в других же - наоборот^[24].

В целом после снижения возраста достижения совершеннолетия в законодательстве многих стран случаи эмансипации стали относительно редки или вообще невозможны. Международное частное право России подчиняет условия и последствия эмансипации закону гражданства несовершеннолетнего (п. 1 ст. 1197 ГК). Тем не менее в зависимости от оснований эмансипации иностранного гражданина на практике могут возникать различные проблемы, связанные с определением его дееспособности.

Так, один из нерешенных окончательных вопросов касается необходимости выполнения на территории Российской Федерации дополнительных формальностей, связанных с приданием силы иностранным судебным и (или) административным актам, провозглашающим эмансипацию за рубежом. Необходимы ли в данном случае экзекватура иностранных решений или их подтверждение в рамках административной процедуры в органах опеки и попечительства по месту совершения сделки? На наш взгляд, природа отношений, по поводу которых за рубежом выносится соответствующий юрисдикционный акт, такова, что никакие дополнительные процедуры, за исключением легализационных, не требуются . Сложно себе представить, чтобы в такой области, как правовое положение лица, зависящего от строгих юридических фактов и их суверенной оценки компетентным органом, было бы возможным игнорировать сложившуюся за рубежом правовую реальность: рождение, брак, смерть и эмансипация суть явления одного порядка, даже если в последнем случае речь идет о властно-волевом акте признания социальной зрелости лица. Признавая в целом компетенцию иностранного права в области правового положения физических лиц, следует распространить последствия такого признания и на юрисдикционные акты их органов, опосредующих соответствующие юридические факты.

Отсутствие ограничений дееспособности. Установить отсутствие ограничений дееспособности у иностранного гражданина довольно проблематично в силу сложности доступа к источникам такой информации, поскольку в большинстве случаев она носит закрытый характер. Естественно, что в очевидных случаях, когда в отношении лица имеются достоверные сведения о признании его недееспособным или ограниченно дееспособным, нотариус не вправе удостоверять сделку с его непосредственным участием. Такие сведения могут содержаться в решении иностранного суда или выданных на его основе документах (о назначении опекуна, о помещении на лечение и т.д.), отметках в документах, удостоверяющих личность, свидетельстве о рождении, выписках из публичных реестров (актов гражданского состояния, регистрации прав на недвижимое имущество, реестров избирателей и др.).

На практике нотариусам желательно всегда опрашивать иностранного гражданина об ограничениях его дееспособности, фиксируя его заявление об этом в тексте нотариального акта. К сожалению, в отсутствие сотрудничества с иностранными государствами в области актов гражданского состояния российскому нотариусу приходится исходить только из презюмируемой законом добросовестности действий участников гражданского оборота (ст. 10 ГК). Данное положение тем не менее не исключает возможности для нотариуса отказать в совершении нотариального действия, если в ходе общения с иностранным гражданином у него возникли обоснованные сомнения в способности гражданина адекватно отражать действительность, понимать значение своих действий и (или) руководить ими. Здесь сложно дать какие-то практические рекомендации: как правило, чувство опасности вырабатывается у нотариуса вместе с накоплением опыта. Так или иначе, нотариусу при появлении у него обоснованных сомнений в умственных и (или) волевых способностях обратившегося лица желательно удостоверение сделки с его участием отложить для получения дополнительной информации. При этом не следует путать пороки воли и интеллекта с особенностями социализации иностранного гражданина преимущественно в иной культурной среде. Иногда характерное поведение представителей отдельных стран и регионов может выглядеть шокирующим и экспрессивным (Средиземноморье, Центральная и Южная Америка) или недостаточно автономным и решительным (Юго-Восточная Азия, мусульманские страны) в глазах российского юриста. Не допускается совершение нотариального действия в отношении иностранного гражданина, находящегося в состоянии алкогольного, наркотического или токсического опьянения любой, даже самой незначительной степени.

С учетом содержания коллизионных привязок п. п. 3 - 5 ст. 1195 ГК важным на практике является правильное установление места жительства иностранного гражданина, так как от этого будет зависеть и право, применимое при определении его правового положения, включая дееспособность . Поскольку речь идет о квалификации правовой категории "место жительства", определение его существенных признаков должно осуществляться в соответствии с российским материальным правом (п. 1 ст. 1187 ГК). Согласно ст. 20 ГК, местом жительства признается место, где гражданин постоянно или преимущественно проживает. При этом в профильном законодательстве общее определение ГК о "постоянном или преимущественном проживании" дополняется рядом признаков:

- использование для проживания только жилых помещений (жилой дом, квартира, комната, жилое помещение специализированного жилищного фонда (служебное жилое помещение, жилое помещение в общежитии, жилое помещение маневренного фонда, жилое помещение в доме системы социального обслуживания населения и др.) либо иное жилое помещение);

- легальное основание для проживания: в качестве собственника по договору найма (поднайма), договору найма специализированного жилого помещения либо на иных основаниях, предусмотренных законодательством Российской Федерации;

- регистрация по месту жительства^[25].

Кроме того, в соответствии с п. 1 ст. 14 Федерального закона о миграционном учете постоянно или временно проживающий в Российской Федерации иностранный гражданин, обладающий правом пользования жилым помещением, находящимся на территории Российской Федерации, обязан в установленном порядке зарегистрироваться по адресу указанного помещения. Поэтому местом жительства иностранного гражданина на территории Российской Федерации должно признаваться жилое помещение, расположенное на территории Российской Федерации, в котором он зарегистрирован на законном основании, о чем делается соответствующая отметка в его паспорте. Однако в отношении иностранного гражданина, временно проживающего на российской территории (ст. 6 Федерального закона от 25 июля 2002 г. N 115-ФЗ), окончательный вывод о его действительном месте жительства должен делаться исходя из совокупности фактов, указывающих на преимущественное проживание в России или другом государстве, включая длительность и непрерывность проживания в конкретной стране. Место жительства иностранного гражданина не может определяться в России по месту его временного пребывания.

Базируясь лишь на российской концепции места жительства, разрешить вопрос о месте жительства иностранных граждан за рубежом несколько сложнее. Административная система обязательной регистрации физических лиц по месту жительства довольно редко встречается в иностранных правопорядках, что делает необходимым обращение к более общим и оценочным критериям определения места жительства гражданина. В частности, представляется возможным исходить здесь из широкого определения места жительства, заложенного в ст. 20 ГК, отбрасывая за неприменимостью критерии "использования жилого помещения для проживания", "легального основания для проживания" и "регистрации по месту жительства". Для этого нотариус может основываться на совокупности сведений, объективно указывающих на постоянное или преимущественное проживание иностранного гражданина за рубежом, например:

- фактическое длительное и непрерывное нахождение на территории определенного государства;

- право пользования определенным жилым помещением за рубежом и (или) несение затрат по его содержанию;

- легальный статус, позволяющий проживание на территории определенного государства;

- легальное, длительное и непрерывное нахождение членов семьи на территории определенного государства;

- работа за рубежом по бессрочному или долгосрочному трудовому контракту;

- статус налогового резидента иностранного государства;

- наличие избирательных прав в иностранном государстве и др.

Использование более гибкого подхода позволяет без нарушения основополагающих принципов национального права учесть некоторые распространенные в международной договорной практике и в иностранном праве механизмы определения места жительства гражданина, такие как: "обычное место жительства", "постоянная и временная резиденция", "центр жизненных интересов" и ряд других. В то же время в основание вывода о месте жительства гражданина за рубежом не могут быть положены некоторые зарубежные модели, основанные на юридических фикциях, например: "принцип минимальных контактов", "договорной домициль" и подобные им.

В практической деятельности следует учитывать, что возможность участия иностранных граждан, гражданская дееспособность которых установлена в соответствии с их личным законом, в нотариальном производстве не зависит по общему правилу от соблюдения ими административных правил нахождения на территории Российской Федерации. Иначе говоря, иностранец, нелегально находящийся на нашей территории, может в равной степени с российскими субъектами участвовать в гражданском обороте. Тем не менее несоблюдение императивных требований российских законов влечет наступление по отношению к нарушителям неблагоприятных последствий, в том числе применение мер ответственности. Нотариус специально уполномочен государством обеспечивать защиту общественного интереса в гражданском обороте: он отвечает за применение законов, имеющих общую значимость для всего социума. Поэтому во избежание негативных последствий как для заинтересованных лиц, так и для себя самого рекомендуется при наличии обоснованных сомнений проверять необходимость соблюдения таких норм иностранными лицами и до совершения нотариального действия предлагать им исполнить соответствующие обязанности . Однако их невыполнение a priori не влияет на гражданскую правосубъектность иностранного гражданина и, следовательно, на действительность совершаемых им в Российской Федерации юридических действий.

Б. Юридические лица.

В настоящее время иностранные юридические лица могут заниматься предпринимательской деятельностью непосредственно на территории Российской Федерации, включая и торговую деятельность, не создавая для этого каких-либо организационно-правовых структур, если в федеральном законодательстве не предусмотрены специальные изъятия. Наличие гражданской правосубъектности у иностранной организации не связано по общему правилу с фактом ее аккредитации, постановки на налоговый учет и соблюдения иных административных формальностей в месте осуществления такой деятельности на территории РФ. Однако, как и в случае с иностранными гражданами, нотариус обязан проинформировать представителей иностранной организации о негативных последствиях несоблюдения императивных требований российских законов и предложить им исполнить соответствующие публично-правовые обязанности.

Нотариус должен устанавливать правоспособность иностранной организации и полномочия ее представителей исключительно на основании ее национального закона. Правило п. 3 ст. 1202 ГК, в соответствии с которым организация не может ссылаться на ограничение полномочий ее органа или представителя на совершение сделки, неизвестное праву страны места ее совершения, не действует, если в удостоверении сделки принимает участие нотариус. В силу содержания своих полномочий нотариус обязан применить к определению гражданской право- и дееспособности иностранных лиц компетентный материальный закон, установленный на основании российских коллизионных правил. Следовательно, другая сторона всегда будет предполагаться знавшей о наличии ограничений полномочий органа или представителя иностранной компании, предусмотренных применимым иностранным правом. Необоснованное уклонение от применения материальных норм компетентного иностранного права при установлении правоспособности организации может повлечь ответственность нотариуса за причиненные другой стороне убытки, вызванные недействительностью сделки, совершенной неуполномоченной стороной.

При выборе применимого к правоспособности иностранной организации права может возникнуть проблема, что понимать под местом ее создания (учреждения). Данный вопрос касается квалификации юридических понятий и, следовательно, будет решаться в соответствии с российским правом (п. 1 ст. 1187 ГК).

Создание организации предполагает наличие сложного юридического состава, в котором определяющим является ее государственная регистрация. Так, в соответствии с п. 2 ст. 51 ГК юридическое лицо считается созданным с момента внесения данных о нем в единый государственный реестр. Именно с фактом государственной регистрации российское гражданское законодательство связывает наделение организаций гражданской правосубъектностью. Таким образом, под местом учреждения иностранной организации следует понимать государство, где она зарегистрирована.

В то же время законодательством ряда государств наделение организаций гражданской правосубъектностью не связывается с процедурой их регистрации. Например, в Дании существует полная свобода создания общественных объединений и отсутствует легальная процедура их создания и наделения правоспособностью. Такая организация правоспособна с момента фактического создания, который связан с принятием уставных документов членами объединения и началом осуществления уставной деятельности. В ряде других стран (Франция, Бельгия) действует уведомительный порядок создания общественных организаций, когда их правоспособность признается с момента направления в компетентный орган (МВД, Минюст, суд) уведомления по установленной форме. В этом случае следует исходить из установленной или подразумеваемой процедуры создания иностранной организации: место, где она юридически закончена, и будет местом учреждения организации. Для установления правоспособности такой организации может привлекаться специалист по иностранному праву для дачи юридического заключения в форме аффидевита или иного публично-правового документа, позволяющего установить содержание применимых норм иностранного закона^[26].

Специфику имеет также признание правоспособности в Российской Федерации иностранных организаций публичного права, т.е. организаций, которые полностью или частично созданы иностранным государством для осуществления каких-либо государственных полномочий или выполнения значимых для общества задач. Признание иностранного государства автоматически ведет к признанию действительности его публичного права. Соответственно, иностранные публичные организации должны признаваться в России при осуществлении легальной деятельности на российской территории. Необходимо обратить внимание на то, что наделение их правоспособностью может не связываться с регистрацией учредительных документов в каких-либо государственных реестрах и прямо вытекать из решения компетентного государственного органа за рубежом. Также компетенция публичной иностранной организации может прямо следовать из закона учредившего ее государства. Для установления правоспособности таких организаций могут использоваться как первичные нормативно-правовые акты, из которых следует факт создания и наделения компетенцией иностранной публичной организации, так и российские вторичные документы, свидетельствующие о прохождении процедур официальной аккредитации иностранной публичной организацией в МИД России.

Объем правосубъектности иностранных организаций. Иностранные организации не могут иметь правосубъектность более обширную, чем это определяется их национальным законодательством. Например, если применимое право иностранного государства отказывает своим организациям в праве безвозмездно получать какое-либо имущество, то они не смогут реализовать это право и в России. Или, например, в случае прекращения прав юридического лица у иностранной организации согласно ее национальному закону, она утрачивает их также в России, хотя бы и продолжала соответствовать внутренним, российским признакам юридического лица. Точно так же возможность и условия участия иностранных организаций в сделках определенного вида и (или) размера зависят в целом от их личного закона.

В настоящее время ГК достаточно полно определяет сферу компетенции личного закона иностранной организации, т.е. права государства ее происхождения (создания). Так, иностранное право должно, как правило, применяться к иностранной организации при определении:

1) статуса в качестве юридического лица;

2) организационно-правовой формы;

3) требований к ее наименованию;

4) условий создания, реорганизации и ликвидации, в том числе вопросов правопреемства;

5) содержания правоспособности;

6) порядка приобретения гражданских прав и принятия на себя гражданских обязанностей;

7) внутренних отношений, в том числе отношений с ее участниками;

8) способности отвечать по своим обязательствам;

9) вопросов ответственности учредителей (участников) юридического лица по его обязательствам (п. 2 ст. 1202, ст. 1203 ГК).

Таким образом, можно констатировать, что решение основных вопросов, касающихся гражданской правосубъектности иностранной организации в Российской Федерации, регулируется ее национальным законом. Роль местного, российского законодательства сводится к признанию иностранных организаций в качестве полноправных участников гражданского оборота и определению общих рамок их функционирования на территории России. Кроме того, на иностранные организации при осуществлении ими уставной деятельности на нашей территории полностью распространяются императивные требования российского законодательства (налогового, валютного, административного и др.).

Используемые документы. Поскольку наделение иностранной организации гражданской правоспособностью связывается, как правило, с фактом ее государственной регистрации, то единственным документом, исключающим любые сомнения относительно способности организации иметь гражданские права и нести обязанности, является аналог свидетельства о государственной регистрации в иностранном реестре организаций. Кроме того, в целях получения наиболее точной и актуальной информации следует в каждом случае предлагать заинтересованным лицам представить выписку из соответствующего публичного реестра, отражающую юридический статус иностранной организации непосредственно перед совершением соответствующего нотариального действия. Помимо сведений о регистрации организации, данный документ может содержать информацию о ее органах и лицах, компетентных представлять интересы организации без специального уполномочия, а также содержать иные значимые сведения о ее функционировании (детализированная выписка)^[27].

В то же время об объеме правоспособности иностранной организации и ее ограничениях можно судить в основном исходя из анализа ее учредительных документов: учредительного договора и (или) устава. При этом действующая редакция устава определяется как раз исходя из "свежей" выписки из публичного реестра юридических лиц за рубежом. На основании анализа учредительных документов нотариус может сделать вывод о возможности и условиях участия иностранной организации в определенной юридической операции, в частности, необходимости получения предварительного одобрения на совершение сделки определенного вида и (или) размера от иных органов иностранной организации или других органов и лиц, а также убедиться в том, что лицо, представляющее ее интересы, назначено в полном соответствии с учредительными документами.

Наибольшие проблемы связаны в нотариальной практике с установлением правоспособности и проверкой полномочий органов офшорных компаний, участие которых в российском гражданском обороте приобрело за последние годы массовый характер. Для офшорных юрисдикций, часто действующих по схожим правовым регламентам, основанным на традициях англосаксонского права, характерно сохранение в тайне определенной части юридически значимых сведений о компании. Исполнительные органы офшорных компаний носят, как правило, номинальный характер, а их реальные владельцы и бенефициары скрыты за непроницаемой пеленой конфиденциальных соглашений. Это порождает ряд практических сложностей:

- во-первых, затрудняет определение действительных намерений такой стороны в удостоверяемой нотариусом сделке. При номинальной структуре владения бизнесом возрастает риск так называемого "эксцесса менеджера", при котором он выходит за пределы полномочий и полученных от реальных владельцев офшорной компании указаний. Причем этот сбой может носить непреднамеренный характер в случае использования излишне сложной структуры (офшорной матрешки) и (или) неотработанных внутрикорпоративных процедур, приводя к искажению действительной воли владельцев бизнеса;

- во-вторых, усложняет контроль конфликта интересов, когда в сделке на разных сторонах участвуют аффилированные или иным образом заинтересованные лица. Не зная конечного владельца офшора, решить вопрос о его аффилированности (интересе) с другой стороной в правоотношении практически невозможно. Между тем сделки с заинтересованностью если и допускаются, то только при выполнении дополнительных внутрикорпоративных (одобрение иными органами общества - общим собранием, наблюдательным советом, советом директоров и т.д. в зависимости от положений учредительных документов и применимого права) или публично-правовых процедур (антимонопольных - предварительное одобрение антимонопольными органами).

В отсутствие в действующем российском законодательстве императивных норм, позволяющих эффективное снять "корпоративную вуаль", применяются специальные юридические техники, направленные на минимизацию юридических рисков в сделках с участием подобных субъектов. Так, в качестве стандартной рассматривается использование процедуры due diligence, состоящей из сводного анализа всего массива доступной юридической и финансовой информации об офшорной компании. Применительно к нотариальному производству она может состоять в раскрытии всей юридически значимой документации сторонами сделки под контролем и с участием нотариуса в оценке их юридического значения^[28].

В исключительных случаях - при удостоверении объективно крупных сделок, а также при наличии обоснованных сомнений - нотариусу рекомендуется с согласия сторон сделки привлекать для независимой оценки бухгалтерской и иной финансовой документации иностранной компании компетентного специалиста-аудитора. Выдаваемый им по результатам анализа соответствующих документов отчет может использоваться в качестве основания для вывода о возможности и условиях участия иностранной организации в соответствующей хозяйственной операции.

Во всех случаях участия офшорных компаний в сделках, удостоверяемых нотариусом, необходим анализ минимального набора документов, подготовленных для действия на территории России:

- свидетельства о регистрации (Certificate of Incorporation);

- выписки из торгового реестра (Certificate of Good Standing);

- учредительного договора и устава (Memorandum and Articles);

- справки об участниках (Share Certificate);

- справки о должностных лицах (Certificate of Incumbency, Appointment of (first) Director).

Как правило, иностранные организации заключают сделки и совершают иные действия на территории РФ через местных представителей, действующих по доверенности, удостоверенной за рубежом. Данное обстоятельство не исключает тем не менее необходимости проверки при нотариальном удостоверении сделки полномочий органа или должностного лица, выдавшего доверенность от имени иностранной организации на совершение соответствующих юридически значимых действий в России, поскольку полномочия представителя напрямую производны от полномочий доверителя: никто не может передать полномочий больше, чем обладает сам. Исключение составляют лишь случаи, когда доверенность представителя была удостоверена в рамках развернутой публично-правовой процедуры, поскольку в этом случае нотариус или другой публично-правовой субъект за рубежом уже проверил полномочия органа иностранной организации на передачу представителю права на заключение сделки.

Не являются документами, на основании которых может быть установлена правоспособность иностранных организаций, акты российских государственных органов, осуществляющих их государственную аккредитацию, налоговый, таможенный и иной административный учет и контроль. Такие документы могут тем не менее использоваться нотариусом как дополнительные источники сведений об иностранной организации.

При наличии сомнений в правоспособности иностранной организации, достаточности полномочий ее органов или представителей нотариус вправе предложить заинтересованным лицам представить дополнительные документы, а также самостоятельно навести справки в компетентных органах иностранного государства. В частности, на практике следует учитывать, что информация о статусе организации в стране ее происхождения является, как правило, открытой и может быть получена любым желающим. В большинстве государств функционирование систем регистрации организаций, а также процедуры рассмотрения дел об их ликвидации или банкротстве построено на принципах гласности и доступности информации . Конечно, в этом случае остается вопрос о юридическом значении информации, полученной нотариусом непосредственно в компетентных органах иностранного государства, особенно при ее расхождении с данными официальных документов, надлежащим образом оформленных и представленных нотариусу заинтересованными лицами. Во всяком случае, полагаем, что игнорирование сведений, полученных нотариусом непосредственно из самого торгового реестра, в том числе с использованием информационных систем удаленного доступа, вряд ли согласуется с обеспечением бесспорности отношений сторон как основной цели нотариального удостоверения. Поэтому совершение нотариального действия в этом случае рекомендуется отложить и предложить заинтересованным лицам устранить возникшие противоречия.

В качестве дополнительной предосторожности желательно каждый раз выяснять у представителей иностранной организации об известных им ограничениях ее право- и дееспособности, отражая соответствующие заявления в тексте нотариального акта. Применительно к удостоверению договоров с участием иностранной компании стандартный набор заявлений сторон обычно образует специальный раздел так называемых "гарантий и заверений". В содержание гарантий и заверений необходимо включать заявления сторон(-ы):

- об отсутствии конфликта интересов в сделке, связанного с аффилированностью ее сторон или наличием иной заинтересованности в ее совершении в соответствии с личным законом сторон;

- об отсутствии качеств крупности сделки применительно к каждой из ее сторон в соответствии с ее учредительными документами и применимым правом;

- об отсутствии ограничений, связанных с владением отдельными видами имущества, в соответствии с правом for и личным законом иностранной компании;

- об отсутствии требований о предварительном одобрении сделки или выполнения сравнимых формальностей со стороны других органов иностранной организации, третьих лиц, антимонопольных и иных административных органов в соответствии с личным законом и ряд других.

Это позволит заинтересованным лицам и нотариусу пользоваться презумпцией добросовестности и разумности действий участников гражданского оборота, снижая тем самым риск наступления неблагоприятных последствий в ситуации, когда заявления стороны в нотариально удостоверенном договоре очевидным образом противоречили действительности (п. п. 1, 2 ст. 10 ГК).

Форма и сроки действительности документов иностранного происхождения, используемых в нотариальном производстве для установления правоспособности иностранной организации, проверки ее тождества, полномочий ее представителя, а также установления иных юридически значимых фактов, определяются в соответствии с правом по месту их совершения и выдачи (п. 1 ст. 1209 ГК). Наибольшие практические сложности возникают, как обычно, с определением действительности документов, происходящих из офшорных юрисдикций. В большинстве случаев законодательство таких территорий налоговой оптимизации не предусматривает жестких, а тем более пресекательных сроков действительности регистрационных и иных официальных документов, указывая лишь на необходимость "добросовестного поведения" самой офшорной организации и ее должностных лиц, а также "разумную осмотрительность" ее контрагентов^[29].

Тем не менее независимо от сроков действительности документов, установленных применимыми нормами иностранного права, нотариус принимает во внимание их бесспорность исходя из природы юридических фактов, в подтверждение которых они представляются. В частности, полагаем, что в отношении состава участников и органов управления коммерческих организаций следует исходить из презумпции их изменения в краткосрочной перспективе. Поэтому иностранные документы, выданные или удостоверенные за рубежом более одного месяца назад до совершения сделки в России, не отвечают качеству их бесспорности и должны приниматься компетентным нотариусом лишь в исключительных случаях. Практика ведения торговых реестров во всем мире стремится к максимальному сокращению таких сроков, вплоть до проверки правового положения организаций в режиме реального времени. Очевидно, что юридические факты, свидетельствующие о правоспособности иностранной организации и достаточности полномочий ее органов, существуют только на день выдачи соответствующих документов. Чем дальше отстоит день получения документа в публичном реестре организаций за рубежом от дня сделки, тем более небесспорно существование указанных в нем фактов. Разумным и осмотрительным будет допущение в нотариальную процедуру документов иностранного происхождения с учетом сроков, необходимых для их подготовки и представления в России.

3 Функции и роль нотариуса по легализации документов, предоставляемых за границей, и иностранных документов, предоставляемых в России

Легализация - это действие, посредством которого публичное должностное лицо свидетельствует достоверность подписи на официальном или частном документе и качество, в котором действовало лицо, подписавшее акт, а равно в случае необходимости - подлинность печати или штампа, которыми скреплен этот акт, с тем чтобы он мог считаться достоверным везде, где будет представлен. По общему правилу, если международным договором не установлено иное, легализация осуществляется в стране, где был совершен нотариальный или иной официальный акт, полномочным должностным лицом государства, в котором данный документ должен быть впоследствии представлен, т.е., как правило, консулом соответствующего государства.

В некоторых странах, таких как Германия, Великобритания, Португалия, в процессе легализации могут удостоверяться не только подлинность печати, подписи и качество лица, подписавшего документ, но и наличие у данного лица компетенции подписывать акт. Природа легализации отчасти административная, так как без соблюдения формальных процедур для иностранных публичных актов такие документы не будут признаваться в РФ (ст. 106 Основ). Аналогично российские нотариальные акты и иные официальные документы, по общему правилу, подлежат легализации.

Значение легализации, безусловно, велико, но стоит учитывать то обстоятельство, что для ускорения документооборота и международных контактов нет необходимости и потребности легализировать все иностранные документы, подвергая обратившихся к нотариусу лиц дополнительным временным и материальным издержкам. Так, не требуют легализации иностранные документы, не имеющие прямого правового действия в конкретной ситуации: справочные, информационные материалы об иностранном гражданине или организации. Не следует также делать вывод о необходимости легализации в установленном порядке иностранных документов исходя только лишь из их официального характера^[30].

Является ли легализация или проставление апостиля единственным средством подтверждения подлинности иностранного официального документа? Процедура легализации достаточно сложна. К тому же она имеет существенный недостаток - документ, прошедший легализацию, оказывается действительным только для государства, консульское учреждение которого проставило легализационную запись. Таким образом, получается, что в ситуациях, когда между государством совершения акта и страной его представления отсутствуют дипломатические или консульские отношения, должна существовать какая-то иная процедура подтверждения подлинности.

Легализация имеет только декларативный эффект, подтверждая, что иностранный документ изначально обладал такой характеристикой, как достоверность. Иначе говоря, акт легализации сам является не более чем средством подтверждения достоверного происхождения иностранного документа от конкретного лица. Его отсутствие не отражается на действительности и достоверности самого документа. К сожалению, в российском законодательстве легализация есть формальное условие признания доказательственной силы документа на территории иностранного государства. Поэтому его невыполнение влечет в большинстве случаев невозможность принятия таких документов при совершении нотариальных действий.

В настоящее время в международной нотариальной практике можно констатировать упрощение процедур легализации или даже полное освобождение иностранных документов от всяких формальностей, что не может не сказаться на активности лиц, желающих вступить в отношения, носящие международный характер. В общем и целом процедура международного оформления документов будет различаться в зависимости от того, идет ли речь о российских документах, представляемых за рубежом, или об иностранных актах, используемых в российском нотариальном производстве.

Каждое из договаривающихся государств освобождает от легализации документы, на которые распространяет действие Гаагская конвенция 1961 г. и которые должны быть представлены на его территории. Под легализацией при этом подразумевается только формальная процедура, используемая дипломатическими или консульскими агентами страны, на территории которой документ должен быть представлен, для удостоверения подлинности подписи, качества, в котором выступало лицо, подписавшее документ, и, в надлежащем случае, подлинности печати или штампа, которыми скреплен этот документ. На сегодняшний день существует несколько вариантов, в зависимости от требований, предъявляемых законодательством, подтверждения доказательной силы актов: консульская легализация, апостилирование, отсутствие формальностей.

Заключение

Сегодняшний мир является миром глобализации и взаимной интеграции правовых систем. Система нотариата точно так же не является исключением. С одной стороны, в деятельности нотариуса в современных условиях невозможно избежать ситуаций, связанных с взаимодействием с иностранным элементом. С другой стороны, российский нотариат является частью международного сообщества латинского нотариата и взаимодействует с целостной международной нотариальной системой.

Усиление процессов трудовой и иной миграции в условиях различных правовых систем требует формирования процедуры подтверждения юридической силы документов граждан и организаций на территории иностранного государства. Эта функция во многом возложена именно на нотариуса. В международном обороте нотариус вправе свидетельствовать для доказательств, предъявляемых в суде или ином учреждении иностранного государства, подлинность подписи на документе, в котором гражданин подтверждает обстоятельства, удостоверение которых принадлежит государственным органам.

И.Г. Медведев справедливо отмечает, что, каким бы ни был уровень интеграции России в мировую экономику, нотариус должен быть готовым к встрече в своей профессиональной деятельности с новыми проблемами, порожденными данными процессами. Сама суть нотариальной профессии, сочетающей в себе публично-правовые и частноправовые начала, предоставляет ее носителям важные преимущества при столкновении с ситуациями международно-правового порядка. С одной стороны, нотариус, полномочия которого есть эманация публичной власти, способен обеспечить в делах с иностранным элементом защиту общезначимых социальных ценностей, составляющих основу нашего государства и общества. С другой стороны, как представитель свободной профессии нотариус больше, чем кто-либо, должен стремиться удовлетворить желания обращающихся к нему лиц, находя законные решения для достижения ими своих целей. В области международных отношений это позволяет находить гибкие и эффективные решения, устраняющие всякую неопределенность и спорность из отношений сторон.

Для упрощения международного оборота Гаагской конвенцией от 5 октября 1961 г. были отменены требования легализации иностранных официальных документов для удостоверения подлинности подписи и качества, в котором выступало лицо, подписавшее документ, и, в надлежащем случае, подлинности печати или штампа, которым скреплен этот документ. Вместо этого на документе проставляется апостиль. Апостиль свидетельствует о том, что орган, выдавший этот документ, был вправе его выдать, и дальнейшей легализации этого документа не требуется.

Установлен следующий порядок проставления на документах апостиля. По просьбе любого представителя документа на свободном от текста месте документа либо на его обратной стороне или же на отдельном листе бумаги, который прикрепляется к основному, совершается сам апостиль. Этот процесс регламентирован Приказом Минюста России от 3 июля 2012 г. N 130, которым утвержден Административный регламент предоставления Минюстом РФ государственной услуги по проставлению апостиля на официальных документах, подлежащих вывозу за границу.

Документы, которые не подпадают под действие Гаагской конвенции от 5 октября 1961 г., должны пройти процедуру легализации в порядке, установленном Приказом МИД России от 18 июня 2012 г. N 9470 , которым утвержден Административный регламент МИД России по предоставлению государственной услуги по консульской легализации документов.

Документ, предназначенный для действия за границей, чаще всего излагается на двух языках. С учетом того, что согласно принципу государственного языка нотариальные действия совершаются на русском языке, нотариус (в случае владения им иностранным языком) или известный ему переводчик (имеющий соответствующий диплом) может сделать перевод документа. Под текстом перевода нотариус совершает удостоверительную надпись о свидетельствовании верности перевода нотариусом или подлинности подписи переводчика.

Список использованной литературы

Конвенция между СССР и Итальянской Республикой о правовой помощи по гражданским делам (Заключена в г. Риме 25 января 1979 г.) // Сборник международных договоров Российской Федерации по оказанию правовой помощи. М.: СПАРК, 1996. С. 240 - 247.

Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г. // Бюллетень международных договоров. 1995. N 2. С. 3 - 28.

Договор между Российской Федерацией и Республикой Польша о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам (Подписан в г. Варшаве 16 сентября 1996 г.) // Бюллетень международных договоров. 2002. N 5. С. 56 - 86.

"Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая)" от 18.12.2006 N 230-ФЗ (ред. от 03.07.2016, с изм. от 13.12.2016)// "Парламентская газета", N 214-215, 21.12.2006,

Федеральный закон от 31.05.2002 N 62-ФЗ (ред. от 01.05.2016) "О гражданстве Российской Федерации"// "Собрание законодательства РФ", 03.06.2002, N 22, ст. 2031,

Витвицкая В.Р. О правовом положении иностранных юридических лиц как участников международных частноправовых отношений // Международное публичное и частное право. 2016. N 5. С. 16 - 19.

Витрянский В.В. Реформа российского гражданского законодательства: промежуточные итоги. М.: Статут, 2016. 431 с.

Горшунов Д.Н., Гурьянова В.В. Нарушения коллизионных норм международного частного права: понятие и их особенности // Международное публичное и частное право. 2016. N 4. С. 18 - 21.

Гражданский кодекс Российской Федерации. Международное частное право. Постатейный комментарий к разделу VI / М.М. Богуславский, Б.М. Гонгало, А.В. Демкина и др.; под ред. П.В. Крашенинникова. М.: Статут, 2014. 200 с.

Ерпылева Н.Ю. Эволюция коллизионного регулирования в международном частном праве России и Польши // Адвокат. 2015. N 1. С. 37 - 58.

Касаткина А.С. Статус нотариуса в международном частном праве // Международное право и международные организации. 2014. N 3. С. 378 - 396.

Кодификация российского частного права 2015 / В.В. Витрянский, С.Ю. Головина, Б.М. Гонгало и др.; под ред. П.В. Крашенинникова. М.: Статут, 2015. 447 с.

Луткова О.В. Расщепление статута в международном частном праве // Журнал российского права. 2016. N 4. С. 133 - 142.

Марышева Н.И., Лазарева Т.П., Власова Н.В. Цивилистическая концепция международного частного права // Журнал российского права. 2015. N 9. С. 57 - 66.

Машовец А.О., Медведев И.Г. Настольная книга нотариуса: В 4 т. / под ред. И.Г. Медведева. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Статут, 2015. Т. 4: Международное частное право, уголовное право и процесс в нотариальной деятельности. 287 с.

Международное частное право: учебник: в 2 т. / Е.А. Абросимова, А.В. Асосков, А.В. Банковский и др.; отв. ред. С.Н. Лебедев, Е.В. Кабатова. М.: Статут, 2015. Т. 2: Особенная часть. 764 с.

Паничкин В.Б., Боровик О.Ю. Наследственное право США. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2006. С. 617; Закон Израиля о наследовании 1965 г. (ст. ст. 39, 66а, 67а) // Гражданское законодательство Израиля. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2003.

Ралько В.В., Репин Н.В., Дударев А.В., Фомин В.А. Нотариат: учебник. М.: Юстиция, 2016. 214 с.

Унификация и гармонизация в международном частном праве. Вопросы теории и практики: монография / Я.О. Алимова, Н.Н. Викторова, Г.К. Дмитриева; отв. ред. Г.К. Дмитриева, М.В. Мажорина. М.: НОРМА, ИНФРА-М, 2016. 208 с.

Юсифова Р.Т. Некоторые проблемные аспекты трансграничной деятельности юридических лиц // Актуальные проблемы российского права. 2016. N 5. С. 162 - 168.

Юшкова Е.Ю. Судебная практика по вопросам нотариальной деятельности. М., 2004. С. 260.

1. Международные обычаи не играют существенной роли в международной нотариальной деятельности, так как используются в основном в сфере международных публичных отношений. Существуют также обычаи международного торгового оборота, которые представляют интерес, прежде всего, в области международной торговли, что не является объектом изучения в данной работе. См: Богуславский М.М. Международное частное право. М.: Норма. 2011. С. 33; Гетьман-Павлова И.В. Указ. соч. С. 68 - 82. ↑

2. Конвенция заключена в Гааге 5 октября 1961 г. государствами-участниками Гаагской конференции по международному частному праву и открыта для присоединения всех заинтересованных стран. СССР присоединился к Конвенции 17 апреля 1991 г. Конвенция вступила в силу для Российской Федерации как правопреемницы СССР 31 мая 1992 г. Текст Конвенции см.: http://www.hcch.net/index_en.php?act=conventions.listing. ↑

3. Луганская конвенция о юрисдикции и приведении в исполнение судебных решений по гражданским и коммерческим делам 2007 г. // Convention on jurisdiction and the recognition and enforcement of judgments in civil and commercial matters // Official Journal of the European Union L 339/3, 21.12.2007. Луганская конвенция вступила в силу 1 января 1992 г. Россия в ней не участвует. ↑

4. EC Convention on Jurisdiction and the Enforcement of Judgments in Civil and Commercial Matters, Brussels 1968 // European Law Journal. 2004. Volume 10. Issue 1. P. 123 - 142. ↑

5. Council Regulation (EC) No 44/2001 on jurisdiction and the recognition and enforcement of judgments in civil and commercial matters of 22 December 2000 // Official Journal of the European Communities. N 16.1.2001. L 12/1 - L 12/23. ↑

6. Конвенция между СССР и Итальянской Республикой о правовой помощи по гражданским делам (Заключена в г. Риме 25 января 1979 г.) // Сборник международных договоров Российской Федерации по оказанию правовой помощи. М.: СПАРК, 1996. С. 240 - 247. ↑

7. Договор между Российской Федерацией и Республикой Польша о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам (Подписан в г. Варшаве 16 сентября 1996 г.) // Бюллетень международных договоров. 2002. N 5. С. 56 - 86. ↑

8. Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г. // Бюллетень международных договоров. 1995. N 2. С. 3 - 28. ↑

9. информационные письма Пленума ВАС и региональные обзоры: информационное письмо Пленума ВАС РФ от 16 февраля 1998 г. N 29 "Обзор судебно-арбитражной практики разрешения споров с участием иностранных лиц"; Постановление Президиума ФАС Московского округа от 26 мая 2000 г. N 12 "Обзор судебной практики Федерального арбитражного суда Московского округа по рассмотрению дел с участием иностранных лиц" и др. ↑

10. Юшкова Е.Ю. Судебная практика по вопросам нотариальной деятельности. М., 2004. С. 260. ↑

11. Машовец А.О., Медведев И.Г. Настольная книга нотариуса: В 4 т. / под ред. И.Г. Медведева. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Статут, 2015. Т. 4: Международное частное право, уголовное право и процесс в нотариальной деятельности. 287 с. ↑

12. Ралько В.В., Репин Н.В., Дударев А.В., Фомин В.А. Нотариат: учебник. М.: Юстиция, 2016. 214 с. ↑

13. Международное частное право: учебник: в 2 т. / Е.А. Абросимова, А.В. Асосков, А.В. Банковский и др.; отв. ред. С.Н. Лебедев, Е.В. Кабатова. М.: Статут, 2015. Т. 2: Особенная часть. 764 с. ↑

14. Ерпылева Н.Ю. Эволюция коллизионного регулирования в международном частном праве России и Польши // Адвокат. 2015. N 1. С. 37 - 58. ↑

15. Паничкин В.Б., Боровик О.Ю. Наследственное право США. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2006. С. 617; Закон Израиля о наследовании 1965 г. (ст. ст. 39, 66а, 67а) // Гражданское законодательство Израиля. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2003. ↑

16. Касаткина А.С. Статус нотариуса в международном частном праве // Международное право и международные организации. 2014. N 3. С. 378 - 396. ↑

17. "Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая)" от 18.12.2006 N 230-ФЗ (ред. от 03.07.2016, с изм. от 13.12.2016)// "Парламентская газета", N 214-215, 21.12.2006, ↑

18. Федеральный закон от 31.05.2002 N 62-ФЗ (ред. от 01.05.2016) "О гражданстве Российской Федерации"// "Собрание законодательства РФ", 03.06.2002, N 22, ст. 2031, ↑

19. Унификация и гармонизация в международном частном праве. Вопросы теории и практики: монография / Я.О. Алимова, Н.Н. Викторова, Г.К. Дмитриева; отв. ред. Г.К. Дмитриева, М.В. Мажорина. М.: НОРМА, ИНФРА-М, 2016. 208 с. ↑

20. Машовец А.О., Медведев И.Г. Настольная книга нотариуса: В 4 т. / под ред. И.Г. Медведева. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Статут, 2015. Т. 4: Международное частное право, уголовное право и процесс в нотариальной деятельности. 287 с. ↑

21. Кодификация российского частного права 2015 / В.В. Витрянский, С.Ю. Головина, Б.М. Гонгало и др.; под ред. П.В. Крашенинникова. М.: Статут, 2015. 447 с. ↑

22. Гражданский кодекс Российской Федерации. Международное частное право. Постатейный комментарий к разделу VI / М.М. Богуславский, Б.М. Гонгало, А.В. Демкина и др.; под ред. П.В. Крашенинникова. М.: Статут, 2014. 200 с. ↑

23. Витрянский В.В. Реформа российского гражданского законодательства: промежуточные итоги. М.: Статут, 2016. 431 с. ↑

24. Витвицкая В.Р. О правовом положении иностранных юридических лиц как участников международных частноправовых отношений // Международное публичное и частное право. 2016. N 5. С. 16 - 19. ↑

25. Горшунов Д.Н., Гурьянова В.В. Нарушения коллизионных норм международного частного права: понятие и их особенности // Международное публичное и частное право. 2016. N 4. С. 18 - 21. ↑

26. Юсифова Р.Т. Некоторые проблемные аспекты трансграничной деятельности юридических лиц // Актуальные проблемы российского права. 2016. N 5. С. 162 - 168. ↑

27. Луткова О.В. Расщепление статута в международном частном праве // Журнал российского права. 2016. N 4. С. 133 - 142. ↑

28. Марышева Н.И., Лазарева Т.П., Власова Н.В. Цивилистическая концепция международного частного права // Журнал российского права. 2015. N 9. С. 57 - 66. ↑

29. Марышева Н.И., Лазарева Т.П., Власова Н.В. Цивилистическая концепция международного частного права // Журнал российского права. 2015. N 9. С. 57 - 66. ↑

30. Марышева Н.И., Лазарева Т.П., Власова Н.В. Цивилистическая концепция международного частного права // Журнал российского права. 2015. N 9. С. 57 - 66. ↑