Недействительность сделок (Исторические аспекты становления института недействительнсти сделок)

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ

Заключение сделок - это повседневная практика работы любой компании. Предприниматель в целях получения прибыли находит контрагентов, подписывает с ними договоры поставки, оказания услуг, аренды и многие другие.

Актуальность темы работы обусловлена тем, что Федеральным законом от 07.05.2013 N 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации»,^[1] внесены изменения в порядок правового регулирования недействительности сделок.

Проводимая в стране реформа гражданского законодательства, несмотря на ее явно затянувшийся характер, существенно модернизирует ряд хорошо известных юридических конструкций. В их числе институт недействительных сделок, уходящий своими корнями в далекое римское частное право.

Объектом данной работы являются общественные отношения, возникающие в связи с недействительными сделками в современной России. Данный институт включает в себя различные аспекты - социальные, экономические, культурные, правовые.

Предметом исследования данной работы являются нормы действующего гражданского законодательства и иные нормативные правовые акты, регулирующие отношения, возникающие в связи с признанием сделок недействительными, практика их применения, а так же научная и учебная литература по теме работы.

Целью данной работы ставится исследование недействительных сделок, выявление проблем в правовом регулировании данных отношений.

Задачами работы является:

• Изучить развитие и понятие недействительных сделок;
• Рассмотреть виды недействительных сделок;
• Проанализировать практику применения недействительности сделок;
• Выявить проблемные аспекты недействительности сделок.

Нормативно-правовой основой данной работы являются следующие нормативно-правовые акты: Конституция Российской Федерации, Гражданский кодекс РФ, Федеральный закон от 07.05.2013 N 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» и другие.

Теоретическую основу данного исследования составили работы таких авторов как: Бессонов В.А., Брагинский М.И., Витрянский В.В., Васькин В.В., Голованов Н.М., Грудцына Л.Ю., Сергеева А.П., Коршунова Н.М., Заскока С.А. Садиков О.Н., Мозолин В.П., Суханов Е.А., Сергеев А. П., Толстой Ю. К., Чеговадзе Л.А. и других.

B работе применяются общие и частные методы исследования, в том числе описательный, историко-юридический, системно-правовой, формально-юридический, метод сравнительного анализа.

Работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка.

ГЛАВА 1. ПОНЯТИЕ И ВИДЫ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫХ СДЕЛОК

1.1. Исторические аспекты становления института недействительнсти сделок

В ГК РСФСР 1964 г.,^[2] проникнутом идеологией тоталитаризма, была предпринята попытка отказа от принципа специальной недействительности сделок в пользу начала их генеральной недействительности, поскольку всякая сделка, не соответствующая требованиям закона, объявлялась недействительной (ст. 48). Однако данная попытка оказалась не вполне удачной: провозгласив недействительность противозаконной сделки, законодатель вместе с тем не указал, что она является ничтожной. В итоге судьба не соответствующих закону сделок по-прежнему ставилась в зависимость от специальных законодательных положений.

Принцип генеральной недействительности сделок нашел выражение в первоначальной редакции ст. 168 ГК РФ 1994 г.,^[3] согласно которой сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, признавалась ничтожной, если иное не следовало из закона.

В результате суду, обнаружившему при рассмотрении дела противоречие сделки какому-либо правовому акту, в том числе указу Президента Российской Федерации или постановлению Правительства Российской Федерации, за редким исключением, надлежало констатировать недействительность сделки, т.е. признать полное отсутствие у нее юридической силы, «ломая» тем самым гражданский оборот. Вопрос о том, какие конкретно охраняемые законом интересы затрагивает данное противоречие, находился вне пределов судебного исследования. Возобладал «тоталитарный» подход к решению проблемы обеспечения законности в имущественной сфере. Как говорится, «за что боролись, на то и напоролись».

По смыслу правовых норм, содержащихся в действующей редакции главы 9 раздела I части первой ГК РФ, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, за исключением следующих случаев: 1) когда сделка одновременно посягает на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц (в этом случае сделка ничтожна); 2) когда закон особо указывает на ничтожность сделки (возможность такого указания вытекает, например, из абз. 1 п. 1 ст. 173.1 ГК РФ и корреспондирующего ему п. 3 ст. 18 Федерального закона от 14 ноября 2002 г. N 161-ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях»^[4]); 3) когда закон предусматривает другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки (в этом случае судьба сделки определяется указанными последствиями, как это сделано, например, в п. 1 ст. 162 ГК РФ).

Казалось бы, в основе правового регулирования общественных отношений, возникающих в связи с совершением участниками оборота противозаконных сделок, по-прежнему лежит принцип генеральной недействительности с той существенной разницей, что теперь незаконная сделка презюмируется оспоримой, а не ничтожной.

Однако более внимательное изучение вопроса приводит к иным выводам.

Противоправность недействительной сделки является ее существенным качеством. На противоправность указывают и нормы ст. 168 ГК РФ в действующей редакции, поскольку в них идет речь о «сделке, нарушающей требования закона или иного правового акта». Вместе с тем сделка оспорима, если нарушает права или охраняемые законом интересы лица, в пользу которого оспаривается (абз. 2 и 3 п. 2 ст. 166 ГК РФ), и ничтожна, если посягает на публичные интересы или права и охраняемые законом интересы третьих лиц (п. 2 ст. 168 ГК РФ).

Как известно, правовые нормы по критерию необходимости соблюдения закрепленных в них правил подразделяются на императивные и диспозитивные, и эта классификация нашла легальное закрепление в п. 4 ст. 421 ГК РФ.

На практике зачастую к императивным нормам автоматически причисляют правила поведения, не содержащие прямого указания на возможность исключения их применения или отступления от них (в частности, не включающих фразу «если иное не предусмотрено соглашением сторон» или равнозначное выражение).

Между тем цивилистической отрасли свойствен общедозволительный тип правового регулирования. Значит, диспозитивные нормы есть общее правило, а императивные - исключение из этого правила. Говоря иначе, в гражданском праве, учитывая его диспозитивные начала, императивными должны признаваться нормы, которые не допускают возможность исключения их применения или отступления от них именно в целях защиты определенных интересов. Соответственно, все остальные нормы диспозитивны, независимо от того, содержится в них известная оговорка «если иное не предусмотрено соглашением сторон» или нет. С другой стороны, допустимое отступление от предусмотренного законом правила поведения или исключение его применения не должно нарушать охраняемые законом интересы.

В связи со сказанным можно только приветствовать подход к определению круга императивных правил, предложенный авторами проекта Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации «О свободе договора и ее пределах».^[5]

Можно сделать следующий важный для правоприменителя вывод: в гражданском праве действует режим общего императивного запрета нарушения охраняемых законом интересов. Соответственно, нарушение прав или охраняемых законом интересов действиями участников оборота есть всегда результат несоблюдения указанного запрета. Как следствие сделки, затрагивающие права или охраняемые законом интересы, полностью или в соответствующей части недействительны (оспоримы или ничтожны в зависимости от вида умаляемого интереса).

Кроме того, практически любая сделка содержит условия, формулировка которых дополняет правила поведения, установленные императивными или диспозитивными нормами (не предусмотренные законом условия). Судьба не предусмотренного законом условия должна определяться исходя из тех же соображений: если подобное условие нарушает права или охраняемые законом интересы, оно является недействительным как противоречащее режиму общего императивного запрета.^[6]

В случае же использования в ущерб охраняемым законом интересам под видом осуществления права возможности, предоставленной правомерно установленным условием договора, необходимо вести речь о злоупотреблении правом, что позволяет суду признать соответствующее условие договора недействительным в порядке применения п. 2 ст. 10 ГК РФ, но не на основании ст. 168 ГК РФ.

1.2. Виды недействительных сделок

Сделки могут быть признаны недействительными не только в случае нарушения формы их заключения, но и при несоблюдении иных требований (наличия сделкоспособности сторон, соответствия волеизъявления сторон их подлинной воле, соответствия содержания сделки требованиям закона). В этой связи среди недействительных сделок можно условно выделить четыре группы:

1) сделки с пороками субъекта:

- связанные с дееспособностью граждан (ст. 171, 172, 175, 176 Гражданского кодекса РФ);

- связанные с правоспособностью юридических лиц (ст. 173 ГК РФ);

- заключенные без необходимого в силу закона согласия на совершение сделки (ст. 173.1 ГК РФ);

2) сделки с пороками воли:

- совершенные гражданами, неспособными понимать значение своих действий (ст. 177 ГК РФ);

- заключенные под влиянием существенного заблуждения (ст. 178 ГК РФ);

- совершенные под влиянием обмана, насилия, угрозы или неблагоприятных обстоятельств (ст. 179 ГК РФ);

3) сделки с пороками содержания:

- нарушающие требования закона, иного правового акта (ст. 168 ГК РФ);

- совершенные с целью, противной основам правопорядка или нравственности (ст. 169 ГК РФ);

- совершенные для вида, без намерения создать соответствующие правовые последствия - мнимые (п. 1 ст. 170 ГК РФ);

- совершенные с целью «прикрыть» другую сделку - притворные (п. 2 ст. 170 ГК РФ);

- заключенные с выходом за пределы полномочий или в ущерб интересам представляемого (ст. 174 ГК РФ);

- заключенные в отношении имущества, распоряжение которым ограничено или запрещено (ст. 174.1 ГК РФ);

4) сделки с пороками формы (ст. 162, 165 ГК РФ).

Закон делит все недействительные сделки на два вида:

- относительно недействительные, или оспоримые, - сделки, которые признаются недействительными по основаниям, предусмотренным законом, в силу признания их таковыми решением суда (например, сделки, совершенные лицом, ограниченным в дееспособности, или несовершеннолетним, не достигшим возраста 14 лет);

- абсолютно недействительные, или ничтожные, - сделки, недействительные в силу закона, независимо от признания их таковыми судом (например, сделки, заключенные малолетними, мнимые или притворные сделки).

Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе. Она признается недействительной, если нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе влечет неблагоприятные для этого лица последствия. В случаях, когда сделка оспаривается в интересах третьих лиц, она признается недействительной, если нарушает права или охраняемые законом интересы последних.^[7]

Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки по общему правилу предъявляет сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо. Если лицо имеет охраняемый законом интерес в признании ничтожной сделки недействительной, то такое требование может быть удовлетворено независимо от применения последствий признания такой сделки недействительной. Суд вправе применить последствия недействительности ничтожной сделки по своей инициативе, только если это необходимо для защиты публичных интересов, а также в иных предусмотренных законом случаях.

Закон ограничивает право стороны оспаривать сделку, в частности, если:

- сторона знала или должна была знать о наличии оснований для оспаривания сделки, но при этом ее поведение свидетельствовало о намерении сохранить силу этой сделки;

- сторона действовала недобросовестно, в частности ее поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки.

Названные положения закона в первую очередь направлены на защиту добросовестной стороны, которая положилась на заверения или поведение контрагента по сделке и действовала с намерением исполнить ее (правило «эстоппель»). Они призваны способствовать стабильности гражданского оборота.

Вместе с тем установленный законом запрет требовать признания оспоримой сделки недействительной тем лицам, которые своими действиями подтвердили намерение ее исполнить (или ее одобрили), закрепляет общее положение об исцелении (конвалидации) оспоримых сделок: конвалидация оспоримой сделки не может быть повернута вспять только по желанию одобрившего ее лица.

Недействительные сделки не влекут юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с их недействительностью. Они считаются недействительными с момента их совершения. Если из содержания оспоримой сделки вытекает, что она может быть лишь прекращена на будущее время, суд, признавая сделку недействительной, прекращает ее действие на будущее время. Недействительность части сделки не влечет недействительности прочих ее частей, если можно предположить, что сделка была бы совершена и без включения недействительной ее части.^[8]

В случае исполнения сделки, признанной недействительной, возникает необходимость применения специальных имущественных последствий. Закон устанавливает соответствующие последствия в отношении каждой такой сделки (группы сделок). Вместе с тем в гражданском праве выработана особая конструкция имущественных последствий признания сделки недействительной, называемая реституцией. Реституцией считается возвращение всего полученного по исполненной сделке. Закон различает:

- двустороннюю реституцию - приведение сторон в первоначальное положение, когда обе стороны получают обратно все полученное по исполненной сделке;

- одностороннюю реституцию - возвращение исполненного только в отношении одной (потерпевшей) стороны.^[9]

В отдельных случаях может применяться недопущение реституции, при этом исполненное по ничтожной сделке одной или обеими сторонами обращается в доход государства (например, при совершении сделки с целью, противной основам правопорядка и нравственности, суд имеет право взыскать в доход Российской Федерации все полученное по такой сделке сторонами, действовавшими умышленно).

В отдельных случаях закон предусматривает дополнительные имущественные последствия недействительности сделки - возмещение убытков. Так, при признании недействительной сделки, совершенной под влиянием обмана, насилия, угрозы или неблагоприятных обстоятельств, убытки, причиненные потерпевшему, возмещаются ему другой стороной. Если сделка признана недействительной как совершенная под влиянием заблуждения, то сторона, предъявившая иск, обязана возместить другой стороне причиненный вследствие этого реальный ущерб. Вместе с тем она вправе требовать от другой стороны возмещения причиненных ей убытков, если докажет, что заблуждение возникло вследствие обстоятельств, за которые отвечает другая сторона.

Суд вправе не применять последствия недействительности сделки, если их применение будет противоречить основам правопорядка или нравственности.

Пункт 1 ст. 168 ГК РФ вводит презумпцию, согласно которой сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является по общему правилу оспоримой. Ничтожной такая сделка может быть лишь в случаях, прямо предусмотренных законом (в частности, при несоблюдении обязательной нотариальной формы сделки; при совершении сделки с целью, противной основам правопорядка и нравственности; когда она носит мнимый или притворный характер). В то же время, если сделка нарушает требования закона или иного правового акта и при этом посягает на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, она ничтожна (если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки).

Закон устанавливает ряд специальных правил в отношении отдельных оснований признания сделок недействительными.

В силу ст. 169 ГК РФ ничтожной является сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности. В отношении ее применимы общие последствия признания сделки недействительной (реституция). Однако в случаях, предусмотренных законом, суд может взыскать в доход Российской Федерации все полученное по такой сделке сторонами, действовавшими умышленно, или применить иные последствия, установленные законом. Понятия «основы правопорядка» и «нравственность» являются оценочными, т.е. нуждаются в трактовке участниками гражданского оборота и судебными органами с учетом всех фактических обстоятельств, характера допущенных сторонами нарушений, а также их последствий. Квалифицирующим признаком антисоциальной сделки является ее цель, т.е. достижение такого результата, который со всей очевидностью противоречит основам правопорядка и нравственности.^[10]

Ничтожными являются мнимая и притворная сделки (ст. 170 ГК РФ). Сделка считается мнимой, если совершена лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия (например, перечисление по договору подряда платежей в счет оплаты работ, которые не производились; реализация по договору купли-продажи имущества, на которое должно быть обращено взыскание, с целью исключения его из описи, если продавец фактически продолжает владеть и пользоваться этим имуществом, и т.д.). К мнимой сделке применимо общее правило о последствиях признания сделки недействительной.

Сделка считается притворной, если совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях. Примером может являться заключение договора дарения имущества при фактически возмездном характере его отчуждения с целью избежать предоставления преимущественного права покупки. Последствием недействительности притворной сделки является применение правил о сделке, которую стороны действительно имели в виду.^[11]

Таким образом, недействительность сделок наступает по различным основаниям, установленным законом. Эти основания связаны с теми или иными нарушениями условий действительности сделок, а именно: законность содержания сделки, соответствие воли и волеизъявления, соблюдение требуемой по закону формы сделки, совершение сделки лицом, обладающим необходимой дееспособностью.

ГЛАВА 2. ПРОБЛЕМЫ ИНСТИТУТА НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ СДЕЛОК

2.1. Практика применения недействительности сделок

До внесения изменений в статью 169 ГК РФ Федеральным законом от 7 мая 2013 г. N 100-ФЗ при наличии умысла у обеих сторон антисоциальной сделки все полученное или причитающееся им по сделке взыскивалось в доход Российской Федерации. Если умышленно действовала одна из сторон, то соответствующее имущество взыскивалось в доход государства только с этой стороны. Согласно же статье 179 ГК РФ в прежней редакции, в доход государства могло быть взыскано все имущество, причитающееся стороне, действовавшей недобросовестно, то есть стороне, которая угрожала другой стороне, обманывала ее, применяла насилие и т.д. Последствия, предусмотренные ранее статьями 169 и 179 ГК РФ, в литературе назывались конфискационными.^[12]

В Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации еще в 2009 г. (далее также - Концепция) было высказано предложение об отказе от санкции конфискационного характера, содержащейся в статье 179 ГК РФ, и об ограничении сферы применения аналогичной санкции для сделок, противоречащих нравственности (статья 169 ГК РФ).^[13] Данное предложение было воспринято законодателем: из статьи 179 ГК РФ конфискационная санкция исключена, а в статье 169 ГК РФ на этот счет говорится, что взыскание в доход Российской Федерации всего полученного по сделке со стороны, действовавшей умышленно, допустимо в случаях, предусмотренных законом.

В связи с изложенным представляет интерес вопрос о практическом применении правил названных статей ГК РФ. Так, в части применения статьи 169 ГК РФ Л.Ю. Михеева отмечает, что возможность взыскания в доход государства полученного по сделке вытекает, например, из статьи 51 Федерального закона от 26 июля 2006 г. N 135-ФЗ «О защите конкуренции».^[14] В силу этой статьи лицо, чьи действия (бездействие) признаны монополистической деятельностью или недобросовестной конкуренцией и являются недопустимыми в соответствии с антимонопольным законодательством, по предписанию антимонопольного органа обязано перечислить в федеральный бюджет доход, полученный от таких действий (бездействия).^[15] Однако пример, предложенный Л.Ю. Михеевой, не касается применения статьи 169 ГК РФ. Данной нормой регулируются последствия спора, вытекающего из гражданско-правовых, а не административно-правовых или уголовно-правовых отношений. Таким образом, закон, указанный в статье 169 ГК РФ, должен иметь гражданско-правовую, а не административно-правовую или уголовно-правовую природу.

Следует отметить, что действующее административное и уголовно-правовое законодательство предусматривают возможность конфискации в некоторых случаях имущества правонарушителей. Однако уголовно-правовую или административно-правовую конфискацию не следует смешивать с гражданско-правовой. Основанием применения уголовно-правовой или административно-правовой конфискации является преступление или административное правонарушение, тогда как гражданско-правовая конфискация должна применяться в связи с гражданским правонарушением, являющимся нежелательным явлением для общества, но не представляющим общественной опасности. Она направлена на утверждение в гражданском обороте добросовестного осуществления субъектами своих прав и исполнения обязанностей, на исключение сделок, совершенных с нарушением основ правопорядка или нравственности, под влиянием угроз, насилия, обмана и др., то есть сделок, отличающихся особо злостной недобросовестностью субъектов гражданского оборота.

Как уже отмечалось, в ныне действующей редакции статьи 179 ГК РФ нет указаний на конфискационные последствия недействительности сделок, подпадающих под сферу действия данной нормы. Комментируя названную статью ГК РФ, О.А. Рузакова отмечает, что положения о конфискационных последствиях из нее исключены, но обращает внимание на то, что некоторые из указанных в настоящей статье действий виновного в совершении сделки лица согласно статье 179 УК РФ рассматриваются как преступные деяния.^[16]

Действительно, согласно статье 179 УК РФ преступными являются следующие действия: принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения под угрозой применения насилия, уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно распространения сведений, которые могут причинить существенный вред правам и законным интересам потерпевшего или его близких, при отсутствии признаков вымогательства.

Однако в статье 179 ГК РФ указываются и такие действия, которые не охватываются диспозицией статьи 179 УК РФ, например злонамеренное соглашение представителя одной стороны с другой стороной сделки; использование стороной сделки стечения тяжелых обстоятельств у другой стороны для совершения сделки на крайне невыгодных для нее условиях (кабальной сделки); совершение сделки под влиянием обмана. Таким образом, во-первых, не все виды недобросовестных действий, допускаемых участниками гражданского оборота при совершении сделок, могут преследоваться в уголовно-правовом порядке, а во-вторых, совсем необязательно, что лица, совершившие подобные действия, будут осуждены. Например, сделка совершена под угрозой распространения сведений, которые не могли причинить существенный вред правам и законным интересам потерпевшего. В этом случае нет состава преступления, предусмотренного статьей 179 УК РФ, и соответствующее лицо не подлежит уголовной ответственности. Наконец, в связи с актом амнистии данное лицо может быть и освобождено от уголовной ответственности. Какие же в этих случаях гражданско-правовые последствия ожидают лиц, которые угрожали, обманывали, применяли насилие в отношении своих контрагентов? Предположим, что сделка будет признана недействительной и каждая из сторон обязана будет возвратить другой стороне все полученное по сделке (пункт 2 статьи 167 ГК РФ). Вполне возможно, что потерпевшему удастся получить возмещение причиненных ему убытков. Однако что может помешать недобросовестному субъекту вновь использовать возвращенное ему имущество для продолжения своей недобросовестной деятельности? Более или менее серьезным последствием при двусторонней реституции в данном случае является возмещение убытков потерпевшему, однако необходимо еще доказать их размер, причинную связь, а это совсем непросто. В результате недобросовестный субъект как бы получает приглашение на продолжение своей недобросовестной деятельности с использованием возвращенного ему имущества.

Комментируя статью 179 ГК РФ, О.А. Рузакова не отметила, что данная норма распространяет свое действие не только на сделки, совершенные физическими лицами, но и на отношения юридических лиц. Однако юридические лица по своей сущности вообще не могут быть привлечены к уголовной ответственности.^[17] И потому правовым средством воздействия на юридических лиц, которые порой пользуются всем арсеналом недобросовестных действий, указанных в статье 179 ГК РФ, могли быть конфискационные последствия. В настоящее время не является редкостью продажа гражданам фальсифицированных продуктов питания, лекарственных средств и т.д. К уголовной ответственности соответствующее розничное торговое предприятие привлечь нельзя. Его можно привлечь к административной ответственности согласно статье 14.7 КоАП РФ, но санкция невелика: от двадцати тысяч до сорока тысяч рублей. А каковы гражданско-правовые последствия с учетом того, что между торговым предприятием и гражданином был заключен договор розничной купли-продажи: признать сделку недействительной и возвратить стороны в первоначальное состояние? Но соответствующие товары уже использованы. Если сделку в этой ситуации признать недействительной (для чего имеются все основания), то покупатель должен будет возвратить купленные товары продавцу, а продавец - соответствующие денежные средства покупателю. Поскольку же продукты и лекарства не сохранились, то покупатель будет обязан возвратить стоимость соответствующих товаров, но, видимо, уже исходя из цены не натуральных, а фальсифицированных товаров. Если, конечно, фальсифицированные лекарства и иные товары могут иметь какую-либо самостоятельную цену. А если такой цены нет? Как быть с двусторонней реституцией?

Кроме того, покупателю в этом случае необходимо доказать факт приобретения товара именно у этого продавца, а не у другого, то есть при таком подходе покупатели в связи с недобросовестностью продавцов будут поставлены в условия, когда они будут вынуждены сохранять в течение длительных сроков чеки и прочие документы, подтверждающие совершение всех покупок. Как показывает практика, в таких ситуациях обращаются с требованиями к продавцам единицы, а продаются фальсифицированные товары большими партиями. При этом стоимость товаров будет возвращаться только установленным покупателям, а вот денежные средства, полученные продавцом от продажи товаров неустановленным покупателям, останутся у продавца. В этой связи можно сделать вывод, что продажа фальсифицированных товаров может быть источником обогащения для недобросовестных участников гражданского оборота без риска неблагоприятных последствий в смысле статьи 179 ГК РФ, и это также является еще одним «приглашением» к недобросовестной деятельности.

В связи с изложенным напрашивается вывод, что статьи 169 и 179 ГК РФ в новой редакции не только не способствуют соблюдению принципа добросовестности, а фактически являются своего рода «призывом» к наиболее циничным участникам гражданского оборота (прежде всего предпринимателям) игнорировать данный основополагающий принцип (презумпцию) гражданского права. Последствия в виде двусторонней реституции и весьма проблематичной возможности взыскать убытки с недобросовестного субъекта явно недостаточны для эффективности норм названных статей. Не будем забывать и о том, что согласно пункту 4 статьи 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

В Концепции отмечается, что принцип добросовестности вводится в гражданское законодательство с целью укрепления нравственных начал гражданско-правового регулирования. Как подчеркивает В.Ф. Яковлев, принцип добросовестности поведения участников гражданских правоотношений должен быть сквозным, то есть присутствовать во всех основных институтах гражданского права. Принцип добросовестности должен реализовываться на всех стадиях развития гражданских правоотношений: в совершении сделок, установлении прав и обязанностей, осуществлении прав и т.д.^[18] Е.Е. Богданова, отмечая важность принципа добросовестности для укрепления нравственных начал гражданского оборота, обосновывает вывод о его сверхимперативном характере.^[19]

Однако проведенный анализ статей 169 и 179 ГК РФ показал, что в действующей редакции данные нормы не способствуют внедрению принципа добросовестности в гражданский оборот. Более того, они фактически поощряют недобросовестное поведение, и потому, на наш взгляд, статьи 169 и 179 ГК РФ в вопросе о последствиях недействительности сделок следует изложить в прежней редакции.

2.2 Проблемы недействительности сделок

Проблемы правоприменительной практики о недействительности сделок были систематизированы нами следующим образом.

Первая группа проблем выявлена теорией гражданского права. Это проблемы противоречия современных законодательных положений и базовых классических доктринальных учений о недействительности сделок. Так, дискуссии среди ученых вызывают положения законодательства о возможности конвалидации некоторых видов недействительных сделок (ст. 171, 172 ГК РФ), предусмотренных ГК РФ. Строго говоря, это законодательное допущение уже само по себе является отступлением от классического учения, в соответствии с которым, по общему правилу ничтожная сделка «неисцелима». В данном случае позиция законодателя объясняется его стремлением защитить «слабую» добросовестную сторону сделки.

Еще один пример отхода законодательства и судебной практики от классического понимания ничтожности связан с проблемой применения к искам об установлении ничтожности сделок исковой давности. Согласно классической доктрине, никакое время не в состоянии исцелить ничтожность. В данном случае позицию законодателя возможно объяснить стремлением к стабилизации гражданского оборота^[20].

Второй и самой многочисленной группой проблем правоприменительной практики являются проблемы, отмеченные сложившейся многолетней судебной практикой и устраненные с принятием Федерального закона № 100-ФЗ от 07.05.2013^[21].

В качестве примера можно привести один из наиболее сложнодоказуемых на практике юридических составов оспоримых сделок — сделки, совершенные под влиянием заблуждения (ст. 178 ГК РФ). Указанная статья претерпела значительные изменения, вызванные сложившимися тенденциями судебной практики. Так, уже в названии самой статьи делается акцент на то, что для оспаривания данного вида сделок заблуждение должно иметь существенный характер.

Высшим Арбитражным Судом РФ не признано существенным заблуждение относительно объекта, передаваемого по договору аренды. В качестве объекта недвижимости, предназначенного для осуществления розничной торговли, был передан объект, обладающий статусом памятника архитектуры, о чем не знал арендатор. Наличие или отсутствие у объекта статуса памятника архитектуры не влияло на действительность оспариваемой сделки, поскольку и в том и в другом случае объект после капитального ремонта мог быть использован для торговой деятельности. Кроме того, спорный объект является вновь выявленным объектом историкокультурного наследия^[22].

Третью группу проблем можно обозначить как проблемы правоприменительной практики, которые давно дают о себе знать, но новые положения ГК РФ не дают путей их решения. Ответ приходится искать в изучении и обобщении судебной и арбитражной практики, в том числе Высших судов РФ.

Так, большинство ученых и правоприменителей отмечают, что наиболее труднораспознаваемыми на практике являются составы недействительных сделок, совершенных с целями, противными основам правопорядка и нравственности. Принципиальный момент в данном случае заключается в том, что именно цель сделки должна носить противоправный или безнравственный характер. Установление реально преследуемых целей сторон сделки находится на грани воли и волеизъявления, внешней и внутренней стороны сделки и поэтому является труднораспознаваемым на практике и вызывает у правоприменительных органов определенные сложности и даже приводит к вынесению неправильных судебных решений.

Истица, действующая в интересах двух своих несовершеннолетних детей, обратилась в суд с иском к бывшему супругу о признании договора дарения доли квартиры недействительным, применении последствий недействительности сделки.

В спорной квартире истице принадлежит 1/3 доли, ответчику — 1/2 доли, их несовершеннолетней дочери — 1/6 доли. Истица вместе с детьми зарегистрирована и постоянно проживает в спорной квартире. По договору дарения ответчик подарил принадлежащую ему 1/2 доли в праве собственности на спорную квартиру гражданину С. Согласие органов опеки и попечительства на совершение данной сделки получено не было. Указанная сделка, по мнению истицы, нарушает права ее несовершеннолетних детей, поскольку заключена с нарушением закона и совершена с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности.

Решением суда первой инстанции в удовлетворении иска отказано. В апелляционной и кассационной инстанции решение суда оставлено без изменения. Верховный Суд РФ установил, что судами нижестоящих инстанций не были применены нормы ст. 169 ГК РФ в контексте Постановления Конституционного суда РФ, а именно: совершение родителем, сознательно не проявляющим заботу о благосостоянии детей и фактически оставляющим детей без своего родительского попечения, умышленных действий, направленных на совершение сделки по отчуждению жилого помещения (или доли в праве собственности на жилое помещение) в пользу иного лица, с целью ущемления прав детей, в том числе жилищных, что может свидетельствовать о несовместимом с основами правопорядка и нравственности характере подобной сделки и злоупотреблении правом^[23].

Следует отметить, что с принятием Федерального закона № 100-ФЗ от 07.05.2013 законодательно урегулировано большинство спорных ситуаций в области правоприменения по недействительным сделкам. Но в то же время большинство ученых отмечает, что проявляющаяся местами расплывчатость и пробельность в регулировании отдельных отношений, вызванная новеллами гражданского законодательства, порождает в свою очередь новые проблемы в правоприменительной практике в области недействительности сделок. Именно это стоит иметь в виду, выделяя четвертую группу проблем правоприменительной практики о недействительности сделок, возможные проблемы, которые могут возникнуть в связи с введением обновленных норм ГК РФ.

Обобщая все вышесказанное, следует отметить, что применение правовых норм института недействительности сделок на практике отмечено определенными трудностями и наличием разного рода противоречий. Это не раз отмечалось в теории гражданского права. Сложившаяся многолетняя судебная практика направлена на устранение существующих пробелов в правовом регулировании недействительных сделок. Это не отрицает того факта, что судебное толкование не является источником права в российской правовой системе. Это означает лишь то, что суды выполняют свою основную функцию — правосудие — путем эффективного правоприменения и реализации права толкования законодательных положений. Действия же законодателя на современном этапе характеризуется объединением опыта судебной и арбитражной правоприменительной практики и достижений отечественной цивилистической доктрины с целью преодоления существующих проблем правоприменительной практики о недействительности сделок путем реформирования гражданского законодательства.

Недействительность сделки означает, что закон в силу наличия в составе недействительной сделки определенных дефектов отказывает такому юридическому факту в правовых последствиях. То есть недействительность сделок зависит от наличия установленных в законе оснований и признания их таковыми.

В институте сделок недействительность обеспечивается нормативным закреплением запретов и позитивных обязываний, что отвечает общедозволительному характеру сделок. Применение запретов и позитивных обязываний при констатации недействительности сделок обусловлено дефектностью одного из элементов, составляющих сделку, либо отсутствием одного из ее признаков, что в свою очередь исключает возможность рассмотрения действия в качестве действительной сделки. В обоих случаях дефект определяется установлением факта несоблюдения предъявляемых к сделкам нормативных требований^[24].

В теории гражданского права сложилось два основных подхода к классификации недействительных сделок. Первый подход, именуемый отечественными цивилистами «классическим учением о недействительности сделок» и перенятый отечественным законодательством, предусматривает деление недействительных сделок на ничтожные и оспоримые. Но вследствие того, что институт сделки подвергся значительному законодательному реформированию и большинство положений ГК РФ приобрели новый характер, утратили силу множество принципиальных различий и признаков указанных категорий, выработанных теорией гражданского права. Деление недействительных сделок на ничтожные и оспоримые теперь имеет более выраженную практическую направленность. При таком подходе не представляется возможным в полной мере определить сущностные свойства и особенности каждого из закрепленных законодателем оснований недействительности сделки.

Второй подход предусматривает классификацию недействительных сделок в зависимости от того, какой именно из элементов недействительной сделки является «дефектным», то есть не соответствует требованиям законодательства. Так, выделяются сделки недействительные вследствие порока содержания, порока формы сделки, порока воли и волеизъявления сторон сделки, порока субъектного состава. При этом указанный подход не учитывает множество принципиальных положений, заключенных в делении недействительных сделок на ничтожные и оспоримые.

Изучив проблему оснований недействительности сделок, в том числе и в рамках выбранного подхода, можно привести следующие выводы.

1. Сделка является одним из важнейших юридических фактов, действенным механизмом, посредством которого субъекты гражданских правоотношений могут реализовать предоставленные и гарантированные Конституцией РФ экономические права и свободы. Недействительная сделка — это тоже юридический факт, но в силу наличия в своем составе определенных дефектов отдельных элементов неспособный породить юридических последствий. Можно сделать вывод: основание недействительности — это закрепленные в законе критерии, при наличии которых сделка является недействительной (оспоримой или ничтожной).
2. Гражданским кодексом РФ законодательно закреплены основания ничтожности и основания оспоримости недействительных сделок. Практическая направленность деления недействительных сделок на ничтожные и оспоримые заключается в ответе на два основных вопроса: кто имеет право требовать признания сделки недействительной и в течение какого времени.

Правовым последствием оспоримых и ничтожных сделок в большинстве случаев является двусторонняя реституция. Для применения последствий недействительности сделки необходимо обращаться в суд независимо от того, является ли данная сделка ничтожной или оспоримой. Поэтому с практической точки зрения после признания судом сделки недействительной не имеет значения, была такая сделка оспоримой или ничтожной. Применение же иных последствий недействительности сделки также связано не с ничтожностью и оспоримостью, а с закреплением в самой статье ГК РФ возможности применения иных специальных правовых последствий.

1. Анализируя деление недействительных сделок на ничтожные и оспоримые, можно сделать вывод о том, что одним из критериев различия данных категорий является масштаб интересов, нарушаемых такой сделкой. Так, пресечение ничтожных сделок направлено на обеспечение общественных интересов и защиту определенных категорий граждан (малолетние, недееспособные). При оспоримых сделках преимущественно затрагиваются интересы одной из сторон такой сделки.

При этом представляется необоснованным и противоречивым отнесение недействительных сделок, заключенных под влиянием насилия или угрозы, к числу оспоримых. Целесообразна позиция законодателя, при которой правом на подачу иска о признании сделки недействительной наделяется потерпевший. Но при этом в п. 2 ст. 168 ГК РФ закрепляется положение о том, что к числу ничтожных относятся сделки, посягающие, в том числе, на публичные интересы. Публичный интерес выражает общественные ценности, которые обеспечиваются правом и признаются государством. Положения Конституции (ст. 2, п. 1 и п. 2 ст. 21) указывают, что высшей ценностью являются права и свободы человека, соблюдение и защита которых, а также защита достоинства личности — основная обязанность государства. Представляется обоснованным, что применение насилия к любому члену общества уже является нарушением публичных интересов, поэтому нельзя согласиться с позицией законодателя об отнесении сделок, совершенных под влиянием насилия или угрозы, к числу оспоримых, к ним необходимо применять положения о ничтожных сделках.

1. Нельзя не отметить, что институт сделки претерпел значительные законодательные реформы, положительным образом отразившиеся на разрешении некоторых проблем, возникающих при применении норм о недействительности сделок на практике. Наиболее принципиальными моментами, которые непременно стоит отметить, является изменение положения, в соответствии с которым теперь по общему правилу сделка, несоответствующая закону, признается оспоримой, а не ничтожной. Еще одним моментом становится закрепление в ГК РФ принципа добросовестности, отраженного в большинстве статей, посвященных недействительности сделок. Эти изменения, как отмечает сам законодатель, направлены на обеспечение и поддержание стабильности гражданского оборота и пресечение недобросовестных действий.
2. При этом нельзя не отметить наличие пробелов в правовом регулировании отдельных вопросов, касающихся недействительности сделок. Так, например, представляется необходимым законодательная регламентация правовых последствий последующего одобрения попечителем сделок, совершенных гражданином, ограниченным судом в дееспособности по ст. 176 ГК РФ. В таких условиях сложившаяся многолетняя судебная практика направлена на устранение существующих пробелов в правовом регулировании недействительных сделок. Это не отрицает того факта, что судебное толкование не является источником права в российской правовой системе. Это означает лишь то, что суды выполняют свою основную функцию — правосудие — путем эффективного правоприменения и реализации права толкования законодательных положений.

2.3 Последствия недействительности сделок и сроки исковой давности по недействительным сделкам

В случае если недействительная сделка исполнялась сторонами, возникает вопрос о судьбе имущественных предоставлений, полученных сторонами в результате ее исполнения, а также в случае возникновения каких-либо потерь (расходов и т.п.) в связи с исполнением недействительной сделки о том, на кого они должны быть возложены.

Имущественные последствия недействительных сделок в литературе принято подразделять на основные и дополнительные.

Единственным основным последствием недействительности сделок необходимо признать двустороннюю реституцию - восстановление сторон в первоначальное положение: каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость (п. 2 ст. 167 ГК). Она применяется всегда, независимо от оснований недействительности сделки и указания на такое последствие в соответствующей статье. Исключение предусмотрено ст. 169 ГК, которой суду предоставлено право в случаях, предусмотренных законом, взыскать в доход Российской Федерации все полученное по сделке, совершенной с целью, противной основам правопорядка или нравственности, сторонами, действовавшими умышленно (конфискация), или применить иные последствия, установленные законом.

Суд вправе не применять последствия недействительности сделки лишь в том случае, если их применение будет противоречить основам правопорядка или нравственности (п. 4 ст. 167 ГК).

Дополнительные последствия недействительности сделок состоят в обязанности возместить убытки, причиненные в связи с совершением и исполнением недействительной сделки в случаях, предусмотренных законом. Такая обязанность возлагается:

1) на дееспособную сторону, если она знала или должна была знать о пороках субъектного состава (ст. ст. 171, 172, 175 - 177 ГК); возмещению подлежит реальный ущерб;

2) на сторону, действовавшую умышленно и недобросовестно (ст. 179 ГК): убытки, причиненные потерпевшему, возмещаются ему в полном объеме; риск случайной гибели предмета сделки несет эта же недобросовестная сторона.

Специфические правила предусмотрены п. 6 ст. 178 ГК. В качестве общего правила установлено, что обязанность возместить другой стороне реальный ущерб возлагается на сторону, по иску которой сделка признана недействительной, т.е. на заблуждавшуюся сторону. Вместе с тем если другая сторона знала или должна была знать о наличии заблуждения, в том числе если заблуждение возникло вследствие зависящих от нее обстоятельств, то реальный ущерб ей не возмещается.

Более того, заблуждавшаяся сторона вправе требовать от другой стороны возмещения причиненных ей убытков (т.е. в том числе и упущенной выгоды), если докажет, что заблуждение возникло вследствие обстоятельств, за которые отвечает другая сторона.

Срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной составляет три года, однако момент начала его течения зависит от того, кем предъявлен иск - стороной сделки или иным лицом, не являющимся стороной.

Для требований сторон ничтожной сделки о применении последствий ее недействительности и о признании такой сделки недействительной трехлетний срок исковой давности исчисляется со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, т.е. одна из сторон приступила к фактическому исполнению сделки, а другая - к принятию такого исполнения.

Течение срока исковой давности по названным требованиям, предъявленным лицом, не являющимся стороной сделки, начинается со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать 10 лет со дня начала ее исполнения.

По смыслу п. 1 ст. 181 ГК, если ничтожная сделка не исполнялась, срок исковой давности по требованию о признании ее недействительной не течет.

Если сделка признана недействительной в части, то срок исковой давности исчисляется с момента начала исполнения этой части (п. 101 Постановления Пленума ВС РФ N 25).

Срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год и исчисляется со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена такая сделка (п. 1 ст. 179 ГК), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В завершении работы хочется особо отметить следующий аспект. В результате изменения ст. 168 ГК, сам Гражданский кодекс РФ претерпел существенные коррективы, прежде всего, признак противоправности недействительной сделки: теперь противоправной признается сделка, которая нарушает охраняемые законом интересы, т.е. не отвечает режиму общего императивного запрета, в связи с чем дополнительное упоминание о нарушении сделкой требований закона или иного правового акта, по существу, становится излишним.

Практически это означает, что суду в целях признания сделки недействительной надлежит выяснять вопрос о нарушении сделкой конкретных охраняемых законом интересов, не ограничиваясь одной констатацией ее внешнего несоответствия тому или иному правовому акту. Проблема обеспечения законности экономического оборота решена на основе «взвешенного» подхода.

Нарушение сделкой прав или охраняемых законом интересов стороны сделки или иного заранее заданного законом лица образует частноправовое нарушение, затрагивающее строго личную имущественную сферу. Очевидно, интерес правопорядка заключается как раз в том, чтобы предоставить соответствующему субъекту исключительную возможность самому определять судьбу юридических последствий, порожденных сделкой (сохранить или аннулировать их). Подобная сделка в силу п. 1 ст. 168 ГК РФ является оспоримой, а поэтому может быть признана судом недействительной только по специальному требованию управомоченного лица, подверженному к тому же действию исковой давности. До удовлетворения судом указанного требования сделка сохраняет свою юридическую силу и в этом смысле ничем не отличается от действительного юридического акта.

Нарушение сделкой публичных интересов, а также прав или охраняемых законом интересов третьих лиц образует публичное правонарушение, подрывающее установленный в стране правопорядок. Такая сделка в силу п. 2 ст. 168 ГК РФ ничтожна, что, помимо прочего, означает необходимость констатации судом недействительности сделки независимо от предмета рассматриваемого спора и давности ее совершения. Причем предполагается, что сделка не нарушает публичных интересов, а также прав или охраняемых законом интересов третьих лиц; обратное может усматриваться только из конкретных обстоятельств дела, например при установлении факта продажи чужого имущества (сделкой нарушено право собственности третьего лица, а не заранее данного субъекта).

Таким образом, в настоящее время в российском праве на самом деле господствует принцип специальной недействительности сделок, получивший новую, полностью отвечающую разумно сбалансированным интересам правопорядка и оборота, интерпретацию: сделка является недействительной, если она противоправна в силу нарушения ею охраняемых законом интересов (режима общего императивного запрета) и если закон не предусматривает иных последствий противоправности. В частности, сделка оспорима в случаях, предусмотренных законом, а также в иных случаях нарушения ею прав или охраняемых законом интересов стороны сделки либо другого заранее известного лица; сделка ничтожна в случаях, предусмотренных законом, а также в иных случаях нарушения ею публичных интересов либо прав и охраняемых законом интересов третьих лиц.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Конституция РФ (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ).
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ // Российская газета, N 238-239, 08.12.1994.
3. Федеральный закон от 07.05.2013 N 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» // Российская газета, N 99, 13.05.2013,
4. Федеральный закон от 14.11.2002 N 161-ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» // Российская газета, N 229, 03.12.2002.
5. Федеральный закон от 10.01.2003 N 18-ФЗ «Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации» // «Российская газета», N 8, 18.01.2003.
6. Федеральный закон от 24.04.1995 N 52-ФЗ «О животном мире» // Российская газета, N 86, 04.05.1995.
7. Постановление Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 N 16 «О свободе договора и ее пределах» // Вестник ВАС РФ, N 5, май, 2014.
8. Федеральный закон от 07.05.2013 N 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» // Российская газета, N 99, 13.05.2013.
9. Рекомендации Научно-консультативного совета при Федеральном арбитражном суде Уральского округа» По вопросам, возникающим при рассмотрении споров, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации (изменение правового регулирования (По итогам заседания, состоявшегося 15 мая 2014 года) // Экономическое правосудие в Уральском округе, 2014, N 3
10. Закон РФ от 04.07.1991 N 1541-1 «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации» // Бюллетень нормативных актов, N 1, 1992.
11. Апелляционное определение Московского городского суда от 24.12.2012 N 11-31110/12 // СПС «КонсультантПлюс».
12. Определение Санкт-Петербургского городского суда от 07.02.2013 N 33-1669/2013 // СПС «КонсультантПлюс».
13. Определение Московского городского суда от 16.03.2011 по делу N 33-6731 // СПС «КонсультантПлюс».
14. Определение Ленинградского областного суда от 14.08.2013 N 33-3581/2013 // СПС «КонсультантПлюс».
15. Постановление Десятого ААС от 22.09.2014 по делу N А41-26833/14 // СПС «КонсультантПлюс».
16. Андреев В.К. Сделка и ее недействительность // Юрист. 2014. N 1.
17. Анисимов А. П. Рыженков А. Я. Чаркин С. А. Гражданское право России. Общая часть. Учебник. М., Юрайт. 2014.
18. Глушко К. Признание сделки, совершенной под влиянием заблуждения, недействительной // Жилищное право. 2015. N 8.
19. Гражданский кодекс Российской Федерации. Постатейный комментарий к главам 1 - 5 / А.В. Барков, А.В. Габов, В.Г. Голубцов и др.; под ред. Л.В. Санниковой. М.: Статут, 2015.
20. Егорова М.А. Конвалидация недействительных договоров на основании принципа estoppel в российском гражданском законодательстве // Юрист. 2014. N 1.
21. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Части 1, 2. / Под ред. А.П. Сергеева. М.: Проспект, 2014.
22. Мельникова Ю.В. Недействительность (ничтожность) мнимых и притворных сделок и их правовые последствия // Российский судья. 2015. N 11.
23. Останина Е.А. Эстоппель и подтверждение сделки // Вестник ВАС РФ. 2013. N 11.

1. Федеральный закон от 07.05.2013 N 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» // Российская газета, N 99, 13.05.2013, ↑

2. Гражданский кодекс РСФСР. Утв. ВС РСФСР 11.06.1964 // Свод законов РСФСР, т. 2, с. 7. ↑

3. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ // Российская газета, N 238-239, 08.12.1994. ↑

4. Федеральный закон от 14.11.2002 N 161-ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» // Российская газета, N 229, 03.12.2002. ↑

5. Постановление Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 N 16 «О свободе договора и ее пределах» // Вестник ВАС РФ, N 5, май, 2014. ↑

6. п. 6 проекта Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации «О свободе договора и его пределах». ↑

7. Глушко К. Признание сделки, совершенной под влиянием заблуждения, недействительной // Жилищное право. 2015. N 8. С. 9. ↑

8. Анисимов А. П. Рыженков А. Я. Чаркин С. А. Гражданское право России. Общая часть. Учебник. М., Юрайт. 2014. С. 65. ↑

9. Гражданский кодекс Российской Федерации. Постатейный комментарий к главам 1 - 5 / А.В. Барков, А.В. Габов, В.Г. Голубцов и др.; под ред. Л.В. Санниковой. М.: Статут, 2015. С. 78. ↑

10. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Части 1, 2. / Под ред. А.П. Сергеева. М.: Проспект, 2014. С. 88. ↑

11. Мельникова Ю.В. Недействительность (ничтожность) мнимых и притворных сделок и их правовые последствия // Российский судья. 2015. N 11. С. 9. ↑

12. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой: В 3 т. / Под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2012. Т. 1. С. 535. ↑

13. Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. М., 2009. С. 28. ↑

14. Федеральный закон от 26.07.2006 N 135-ФЗ «О защите конкуренции» // Собрание законодательства РФ», 31.07.2006, N 31 (1 ч.), ст. 3434. ↑

15. Гражданский кодекс Российской Федерации. Сделки. Решения собраний. Представительство и доверенность. Сроки. Исковая давность. Постатейный комментарий к главам 9 - 12 / Под ред. П.В. Крашенинникова. М., 2013. С. 88 - 89. ↑

16. Там же. С. 131. ↑

17. Богданов Е.В. Проблема уголовной ответственности юридических лиц // Российская юстиция. 2011. N 8. С. 33 - 35. ↑

18. Яковлев В.Ф. О кодификации гражданского законодательства современной России // Основные проблемы частного права: Сборник статей / Отв. ред. В.В. Витрянский и Е.А. Суханов. М., 2010. С. 392 - 393. ↑

19. Богданова Е.Е. Принцип добросовестности и эволюция защиты гражданских прав в договорных отношениях: Монография. М.: Юрлитинформ, 2014. С. 20 - 28. ↑

20. Тузов, Д. О. Теория недействительности сделок: опыт российского права в контексте европейской правовой традиции. — М. : Статут, 2017. ↑

21. О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третей Гражданского кодекса Российской Федерации : [Федеральный закон № 100-ФЗ от 07.05.2013 (в актуальной редакции)] // Российская газета. — 2013. — 13 мая. ↑

22. Определение ВАС РФ № 1357/09 от 18.02.2009 по делу № А57- 1306/08-34 // Справочно-правовая система «Консультант Плюс». ↑

23. По делу о проверке конституционности пункта 4 статьи 292 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки В. В. Чадаевой :[Постановление Конституционного Суда РФ от 08.06.2010 № 13- П] // Российская газета. — 2010. — 17 июня. ↑

24. Егоров, Ю. П. Несостоявшиеся сделки // Журнал российского права. — 2014. — № 10. ↑