Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Основные современные подходы к истолкованию природы права (Дискуссия о сущности права)

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ

Тема данной курсовой работы посвящена проблеме сущности права.

Право представляют собой уникальный, сложный и общественно необходимый феномен. Научный интерес к праву на протяжении всего времени его существования не только не исчезает, но и возрастает.

Вопросы правопонимания принадлежат к числу «вечных» характеристикой основных действий права отвечающего за сущность определяемую характеристику непосредственно понятиям элементов относящимся по примеру, которому признаки относящиеся функционально уже потому, что на каждом из витков своего индивидуального и общественного развития человек раскрывает в праве новые аспекты соотношения его с другими явлениями и сферами жизнедеятельности социума. Во многом от понимания права зависит постановка научных исследований, а также общая ориентация юридической практики. Задача познания заключается в том, чтобы за многообразными проявлениями права на поверхности общественной жизни попытаться найти его действительную сущность, социальную природу и общечеловеческую ценность. Рассматривая право как социальное свойство человека, его связывают с необходимой для человека свободой. Право призвано обеспечить свободу, без которой не может формироваться и развиваться личность, а в государстве нет свободы, если власть не ограничена правом. Право является важным инструментов регулирования экономических отношений в обществе, обеспечения нормального функционирования хозяйственного механизма внутри страны, а также оптимальной организации международного экономического сотрудничества. С правом имеет дело в своей жизни каждый человек и на этом основании составляет о нем свое собственное представление. При этом в науке теории права имеют место различные концептуальные взгляды на понятие и сущность права, начиная с утверждений о его божественном происхождении и праве, дарованном монархом и заканчивая теориями о возникновении права в результате захватнических войн либо классового расслоения общества, о договорном происхождении права. В связи с этим среди специалистов постоянно ведутся диспуты о правопонимании, происхождении и понятии права.

Таким образом, актуальность выбранной для написания данной курсовой работы темы объясняется той огромной ролью, которую право играет в жизни людей с момента его возникновения. В процессе своего развития человеческое общество выработало социальные нормы – правила поведения, которые явились важнейшим средством регулирования общественных отношений. При помощи социальных норм достигалось наиболее целесообразное поведение людей, решались задачи, которые не под силу отдельному человеку. Социальные нормы обеспечивали гармоничное функционирование общества в соответствии с потребностями его развития. Действуют эти нормы и в современном обществе. Говоря о высоком уровне развития цивилизации, в первую очередь, подразумевается степень развития в ней права.

Цель данной курсовой работы – на основе анализа имеющейся научной литературы рассмотреть основные подходы специалистов в области теории права к определению сущности права.

Задачи данной работы:

Проанализировать отношение к праву различных идеологических систем

2. Выявить особенности точек зрения различных ученых на понятие сущности права.

Структурно работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка.

1. ТЕОРЕТИЧЕКИЕ АСПЕКТЫ ИНСТИТУТА ПРАВА

1.1. Понятие права

Право — это система нормативных установок, опирающихся на идеи человеческой справедливости и свободы, выраженная большей частью в законодательстве и регулирующая общественные отношения^[1].

С правом имеет дело в своей жизни каждый человек и на этом основании составляет о нем свое собственное представление.

«Можно, пожалуй, найти человека во всю свою жизнь никогда не заинтересовавшегося вопросами естествознания и истории, — заметил виднейший русский теоретик права Н.М. Коркунов, — но прожить свой век, никогда не задаваясь вопросами права, дело совершенно немыслимое. Каким мизантропом вы ни будьте, как ни чуждайтесь вы людей, вам не обойти вопросов о праве. По крайней мере, одно право, право личной свободы, не может вас не интересовать. Чуждаясь людей, вы должны же сказать им: здесь сфера моей личности, сюда вы не имеете права вторгаться»^[2].

По словам известного древнеримского юриста Ульпиана, «изучающему право надо прежде всего узнать, откуда происходит слово «право» (jus); оно получило свое название от правосудия (justicia)... право есть наука (ars) о добром и справедливом»^[3].

Вопроса о понятии права не обходил ни один крупный философ древности. Видное место он занимал и в философии более позднего периода, а центральным стал для формирующейся юриспруденции. Вековые исследования то приближали, то удаляли человечество от правильного понимания права, его сути. «Для правоведа, — замечал И. Кант, — остается тайной — является ли правом то, что требуют законы, каков всеобщий критерий, на основании которого можно вообще различать правовое и неправовое»^[4].

Эти слова родоначальника немецкой классической философии не утратили своего значения и в наши дни. Понятие права, по словам американского правоведа Л. Фридмана, «имеет большое количество значений, хрупких, как стекло, неустойчивых, как мыльный пузырь, неуловимых, как время»^[5].

Отечественное правоведение немало поломало копий, определяя право, причем делалось это на «голом» месте, ибо наработки дореволюционной русской юридической науки с ее самобытностью, оригинальными суждениями и высочайшим мировым авторитетом были отброшены, а если рассматривались, то только с нигилистических позиций. Десятилетия дискуссий о праве в нашей юридической науке выявили три основных подхода к определению его понятия и сущности^[6]: а) нормативный, рассматривающий право только как систему юридических норм (нормативное, или так называемое узкое понимание права); б) социологический, отождествляющий право с регулируемыми им общественными отношениями; в) философский, связывающий право с мерой свободы и справедливости.

Социологический и философский подходы дали «широкое» понимание права, когда в его понятие включились я нормы права, и правосознание, и правоотношения, и т.д. Представители каждого из названных подходов считали его наиболее плодотворным, а полученное в результате определение права — единственно правильным. Истина, как всегда, — не на крайних полюсах непримиримых мнений, а между ними. Полярные суждения могут быть сближены, а компромисс может явить вполне приемлемое понимание права. Именно это и произошло в публикациях последних лет о правопонимании.

Верное понимание права не только определяет перспективы и направления развития юридической науки и ее эффективность, но и вооружает юриста-практика надежным и точным средством правоприменительной и правоохранительной деятельности. Не зная, что такое право, бессмысленно вести речь о его правильном применении, законности, юридической ответственности. Уясняя суть права и его признаки, уместно вернуться к старой, хорошо разработанной в дореволюционной, в том числе и русской, юриспруденции идее деления права на естественное и позитивное (положительное). Возникнув в древности, идея естественного права получила основательную разработку в трактате голландского юриста Гуго Греция «О праве войны и мира» (1625).

Естественное право (jus naturale) — это совокупность прав и свобод, обусловленных природой человека, его проживанием в обществе. К таким правам представители этой теории относят: право человека на свободу, на общение с себе подобными, на продолжение рода, на жизнь и нормальные условия человеческого существования, на собственность, на охрану своей жизни и здоровья со стороны общества и государства^[7].

В свою очередь, закономерны и вытекающие из этих прав обязанности — не причинять ущерба другим людям, обществу, государству, не препятствовать другим людям в осуществлении их прав. Естественное право, следовательно, представляет собой совокупность идеальных, глубоко нравственных и в высшей степени справедливых представлений о праве.

Историческая школа права, признающая право продуктом народной, национальной жизни, нанесла основательный удар по теории естественного права. Однако последняя быстро оправилась, продемонстрировав удивительную живучесть и завоевав себе еще больше сторонников. Теория естественного права должна занять достойное место и в российском современном правоведении.

Позитивное (положительное) право — это право, выраженное в принятых государством нормах, т.е. в законодательстве, а также в иных источниках права. Вне законодательства, вне правовых обычаев, прецедентов, нормативных договоров нет положительного права. Именно поэтому законодательство и право часто отождествляются^[8].

Деление права на естественное и позитивное снимает ряд проблем и споров в юридической науке. Во-первых, теряет смысл «широкое» и «узкое» понимание права, ибо идея естественного и позитивного права четче, полнее и убедительнее теоретически и целесообразнее, конструктивнее в практическом отношении. Во-вторых, возникновение права не связывается с государством, поскольку естественное право возникло задолго до государства и может существовать помимо него. Что касается позитивного права, то оно вне государства немыслимо и является результатом государственной правотворческой деятельности. В-третьих, становится ясным отношение между правом и законодательством.

Законодательство выражает лишь некоторую часть естественного права. Все остальное право существует в виде принципов, правосознания, иных правовых явлений. Законодатель может либо правильно отражать естественное право, либо искажать его. И тогда, по словам известного современного правоведа С.С. Алексеева, будет мала степень «права в праве», а точнее сказать, будет малая степень права в законодательстве^[9]. Человеческому обществу как ассоциации разумных существ присуща достаточно высокая степень организованности и порядка, которые возрастают по мере социального прогресса и дальнейшего развития цивилизации.

1.2. Отношение к праву различных идеологических систем

В истории общественной мысли, в сменявших друг друга влиятельных идеологиях можно, если несколько упростить схему, выделить два основных контрастирующих подхода к праву. Один из них — признание права важнейшей социальной ценностью, одним из основных (если не главным) фактором организации и развития общества. Для другого подхода, наоборот, характерно открыто отрицательное, скептическое или безразличное отношение к праву, неверие в его социальный потенциал, т.е. то, что обобщенно называют юридическим нигилизмом^[10].

Своими отдаленными корнями понимание права как важной потенциальной ценности уходит еще в античный мир Греции и Рима, эпоху просветительства, в XVIII в., на рубеже американской и французской революций. В борьбе с абсолютизмом, монархическим всевластием (вспомним изречение Людовика XIV: «Государство — это я») идеологи просветительства выдвинули лозунг: «Заменить правление людей правлением закона». При этом они верили во всемогущество законов, которые, по выражению одного из них, «могут все» (Гельвеции). Дидро объяснял происхождение общества деятельностью законодателя, а Гольбах полагал, что гуманного законодателя достаточно, чтобы обеспечить общественный прогресс^[11].

Для выполнения такой роли законы должны отражать требования и принципы естественного права, обусловленные природой человека. Закрепление того, что понималось под принципами естественного права в революционных декларациях о независимости, правах и свободах, создание писаных конституций, кодификации законодательства — все это способствовало представлениям о праве как первооснове общества. Такая трактовка роли права получила название «юридическое мировоззрение».

Ставшие господствующими товарно-денежные отношения отвергали прямое вмешательство государства в хозяйственную жизнь, они же требовали четкой, развернутой правовой регламентации. Право выступало как основа собственности и предпринимательства. Государству отводилась при этом роль гаранта и охранителя («ночного сторожа»), и уже здесь обнаруживаются истоки правового государства, связанности государства правом. «В буржуазном обществе, — отмечал известный советский юрист 1920-х гг. Е. Пашуканис, — правовая форма приобретает универсальное значение, юридическая идеология становится идеологией, по преимуществу»^[12].

Основоположники марксизма упрекали своих современников — представителей юридического мировоззрения в том, что они рассматривают действительность через «юридически окрашенные очки», не видят обусловленности права социально-экономическими и классово-политическими отношениями и т.д. В этой критике было немало справедливого. В последующем развитии юридического мировоззрения многие его крайности постепенно подвергались корректировке.

Главное, однако, состояло в другом. Именно с позиции юридического мировоззрения становилось особенно очевидным, что история общества — это история прогрессирующей эволюции - неравномерной и прерывистой - роли и значения права в жизни общества.

Сложные испытания прошла эта тенденция за последующие сто с лишним лет. Но при всех перерывах, порожденных масштабными социальными потрясениями (мировые войны, революции, диктатуры, кризисы) как во внутренней жизни, так и в отношениях между ними, право силы вытеснялось силой права^[13]. Развитие пришло к тому, что сегодня, в XXI в., роль права в современном мире велика как никогда раньше.

Историческое развитие подтвердило правильность основополагающего, а не производного фактора жизнедеятельности общества.

Без развития и совершенствования права, обеспечивающего максимально широкому кругу людей равную меру свободы и защиту основных прав, были бы невозможны современные индустриальные общества с их высокопродуктивным экономическим строем, широкой политической демократией, правовой государственностью. Фундаментальное значение таких выросших на юридико-мировоззренческой основе идей, как первенствующее значение прав и свобод личности, правовое государство (англоамериканский эквивалент — правление права), примат международного права, признается ныне почти всеми влиятельными идеологиями — неолиберальной, консервативной, социал-демократической и даже позднесоциалистической.

Обратимся теперь к философиям, которые отличают юридико-нигилистическое отношение к праву в пассивной или активной форме.

Для первой — пассивной — характерно безразличное отношение к праву, явная недооценка его роли и значения. В системе установок и ценностей соответствующих учений праву или вообще не находится места, или оно оказывается на задворках системы. С таким подходом можно встретиться не только в учениях, проповедующих авторитаризм и диктаторские формы правления, но, как это ни кажется странным на первый взгляд, в учениях, пользующихся репутацией демократических.

Критические суждения Н.Г. Чернышевского, Н.А. Добролюбова и др. о правовых институтах права царской России справедливы. Однако в системе их взглядов какой-либо позитивной роли праву не отведено, в нем они не видят важного фактора социальных преобразований, формирования демократических институтов. Соответственно и влияние, которое оказали эти авторы на общественное сознание (а это влияние было значительным), не способствовало пониманию ценности права, его престижу, развитию правосознания^[14].

Другой пример — взгляды русских философов начала XX в. (Н. Бердяев, П. Струве, С. Булгаков и др.) в концентрированном виде изложены в широко известном сборнике «Вехи» (1909). Авторы исходят из признания «теоретического и практического первенства духовной жизни над внешними формами бытия»^[15].

Поскольку право есть «внешняя форма общежития», то сколько-нибудь существенного интереса для представителей религиозной философии оно не имеет и «теоретически и практически» изгнано из числа ценностей, признанных обеспечить успех «общественного строительства». Характеризуя эту позицию, известный правовед И. Покровский писал спустя десять лет в другом, также известном сборнике: «Мы целиком в высших областях этики, в мире абсолютного, и нам нет никакого дела до того в высокой степени относительного и несовершенного порядка человеческого общения, которым является право»^[16].

Последующее развитие событий в стране быстро показало что при всей важности нравственных и духовных начал эти нравственные начала и внутреннюю свободу нельзя считать чем-то более высоким и значительным, чем «внешние» — юридические и политические институты, уже по одному тому, что за отказ от права приходится раньше или позже платить не только крахом демократии, но также и моральной деградацией и духовным обнищанием.

Право — это не «минимум нравственности», как полагал философ B.C. Соловьев^[17] и считают те, кто и сегодня повторяет подобные формулы (например, А.И. Солженицын). Право никогда не претендовало на то, чтобы в системе социальных ценностей стоять выше нравственности. Но и ее не следует ставить выше права. Ничего, кроме вреда, это принести не может. Да и вообще, любая схема, отодвигающая право на задний план, делающая его чем-то второстепенным, весьма опасна в социальном плане.

Активному юридическому нигилизму свойственно осознанно враждебное отношение к праву. Представители учений этого рода видят, какую важную роль играет или может играть право в жизни общества, и именно поэтому выступают против него. Эти учения отрицают социальную ценность права, в лучшем случае считают его наименее совершенным способом регулирования общественных отношений, а в худшем — требуют вообще отказаться от него.

Наиболее характерным примером такого крайнего, максималистского подхода является анархизм. В глазах его основателей — Штирнера, Прудона, Бакунина — право, как и государство, — это зло. Путь к идеалу анархизма — «свободному (либертарному) обществу» — лежит через радикальное преодоление этого зла. В одной из своих программных работ («Программа международного социалистического альянса») М. Бакунин требует немедленной отмены «всего того, что на юридическом языке называлось правом и применения этого права». Он же утверждал, что для торжества свободы надо отбросить «политическое законодательство», имея в виду прежде всего конституцию^[18].

К сожалению, не избежали сильного антиюридизма и идеологические течения в России. В качестве примера укажем славянофильство, сложившееся в середине прошлого века. Ход рассуждений славянофилов был примерно таков: единой общечеловеческой цивилизации и, следовательно, единого пути развития для всех народов не существует, каждый из них живет «самобытною» жизнью.

Отсюда принципиальные различия между Россией и Западом, важнейшее из которых в том, что Западу свойственно «поклонение государству», стремление построить жизнь на юридических основах, а Россия предпочитает им порядок, основанный на нравственных началах, монархическом патернализме, христианских идеалах и соборности.

Один из активных славянофилов И. Аксаков-младший писал: «Посмотрите на Запад. Народы увлеклись тщеславными побуждениями, поверили в возможность правительственного совершенства, наделали республик, настроили конституций — и обеднели душою, готовы рухнуть каждую минуту». Все это России не подходит. Поэт-юморист прошлого века имел все основания изобразить позицию славянофилов следующими строками: «Широки натуры русские. Нашей правды идеал не влезает в формы узкие юридических начал»^[19].

Так уж исторически сложилось, что российское общество и государство издавна отличал дефицит права и правосознания. Идеология славянофильства есть одновременно и отражение, и оправдание этого. К сожалению, свойственные ей подходы достаточно живучи и в тех или иных вариантах не раз встречались и позже.

Еще один пример — взгляды Л.Н. Толстого. Его противопоставительная формула «жить нужно не по закону, а по совести» не случайна. Неприязнь к праву, отличавшая Толстого-писателя, стала еще более глубокой у позднего Толстого-моралиста, назвавшего право «гадким обманом», а юриспруденцию — «болтовней о праве».

Советские исследователи справедливо писали о том, что юридический негативизм Л.Н. Толстого вырос на благодатной почве осуждения законодательства России с его сословным неравенством, жестокими санкциями, беззащитностью простого человека перед лицом закона и юстиции^[20].

Однако Л.Н. Толстой не щадил и более развитые формы и демократические институты права. В 1904 г. в интервью американской газете Л.Н. Толстой, говоря о западных странах, утверждал, что все усилия, результатом которых явились конституции и декларации прав, были напрасными и ненужными; это был неправильный и ложный путь^[21].

Двадцатый век отмечен несколькими вспышками анархического антиюридизма в идеологии и политической жизни. Он дал о себе знать в конце 60-х гг. в связи с волной студенческих движений, прокатившихся по Европе и США. Теоретические установки разных групп этого движения, представлявшие собой своеобразную смесь анархизма, марксизма и маоизма, объединяло отрицательное отношение к праву как якобы сугубо буржуазному институту, продукту сытого, забывшего о необходимости революционных изменений «одномерного общества». При всем своем радикализме сколько-нибудь длительного и серьезного влияния на общественное сознание в Европе и США эта вспышка не оказала.

Сегодня, в начале нового тысячелетия, юридический нигилизм не представлен влиятельными идеологическими теориями. Более того, в некоторых странах, где в течение веков господствовало отрицательное, во всяком случае настороженное, отношение к праву и закону, ныне ощутимы существенные перемены. Наглядный пример — Китай, где господствовавшая веками идеология конфуцианства, выдвинув альтернативу — «либо господство традиций, концентрирующих в себе нравственные и этические ценности, либо господство закона», сделала выбор в пользу традиций. Законы, с позиции конфуцианства, никакого значения для улучшения общества не имеют, чем их меньше, тем лучше, обращение к правосудию аморально, и все эти постулаты твердо укрепились в общественном сознании^[22].

Однако после того как Китай в последней четверти XX в. вступил на путь последовательных социальных реформ, отношение к праву значительно изменилось. Сходные тенденции в той или иной степени прослеживаются в некоторых государствах, где господствует мусульманская идеология, но, думаю, не во всех и с учетом того, что в этой идеологии право выступает не как самостоятельная ценность, а как производное от религиозных предписаний.

Многие западные авторы относят марксистское учение о праве к числу юридико-нигилистических, не склонных сколько-нибудь высоко оценивать право. Для этого имеются основания, но, тем не менее, ситуация не столь однозначна. Очевидно, следует различать несколько аспектов проблемы: во-первых, взгляды основоположников марксизма на природу права и его роль в истории общества; во-вторых, их взгляды на роль права на дальнейших этапах общественного развития, как его представлял марксизм; в-третьих, как были реализованы на практике эти взгляды пришедшими к власти последователями марксизма.

Обратившись к первому аспекту, мы увидим в марксистской доктрине немало положений и выводов, весьма значимых для научного понимания. Это прежде всего широкий и убедительный показ обусловленности права социально-экономической инфраструктурой общества, особенно товарно-денежными отношениями в сферах производства и распределения. Оправдан и анализ связи права с классовыми отношениями, который в работах создателей доктрины отнюдь не столь примитивен и однолинеен, как это пытались представить позднее советские авторы, основываясь на вырванной из контекста и неверно интерпретированной формуле из «Манифеста Коммунистической партии» (право как возведенная в закон воля господствующего класса). Создатели доктрины, подчеркивая связи права с инфраструктурой («базисом») общества, выступали против примитивной трактовки права как «господствующей воли государства», а также против отождествления права и закона и соответственно — законодательного волюнтаризма. Заслуживают внимания и трактовка права как применение равного масштаба к неравным отношениям, и некоторые другие положения доктрины. Если, однако, обратиться ко второму из названных выше аспектов, то оценки существенно меняются. Перспективы права в марксистском учении выглядели достаточно пессимистично.

Применительно к праву буржуазного общества они были таковы потому, что исключалась сколько-нибудь радикальная трансформация этого общества правовым путем.

Маркс ошибся в оценке потенциала и перспектив права буржуазного общества, как и самого этого общества. А между тем при всех несовершенствах тогдашних правовых систем вполне можно было увидеть, что право становится одной из фундаментальных основ и гражданской, и политической жизни демократически ориентированного общества^[23].

Создатели учения напрасно (хотя и не случайно) прошли мимо идеи «правового государства», ограничившись парой скептических высказываний. И если последующее развитие капитализма происходило отнюдь не по схеме Маркса, то огромную роль сыграло при этом право как один из «китов», на которых покоится развитое, демократически ориентированное общество. Не в меньшей мере проявлялась недооценка права, когда создатели доктрины обращались к будущему социалистическому обществу. По Марксу, только на его раннем этапе сохраняются «узкие горизонты буржуазного права» — этого исторически последнего типа права, которому предстоит отмереть вместе с государством. Стремление к «обществу без права» по меньшей мере не свидетельствует об уважительном отношении к последнему, и последующая практика социалистического строительства подтвердила это. О какой ценности права может идти речь, если диктатура пролетариата объявлена государственной властью, не ограниченной никакими законами, сам закон — не более чем инструмент его политики, права человека и гражданина сначала отрицаются вообще, а позже трактуются не как достояние личности, а как нечто дарованное «партией и правительством», правовое государство объявлено буржуазной выдумкой, конституция имеет мало общего с реальными механизмами государственной власти и т.д. Не исключено, что история социалистического строительства в нашей стране знала бы меньше насилия и беззакония, если бы марксистское учение отвело праву более достойное место.

Можно говорить о существенном переломе, который происходит в России в настоящее время в оценке права. Утверждается его понимание как основополагающей социальной установки, получили признание основные принципы правовой государственности.

Российская юридическая наука отказалась от идеологизированных установок эпохи длительного противостояния буржуазной науки, с одной стороны, и социалистической теории государства и права — с другой, как, например, тезис о социалистическом праве как «последнем историческом типе права». Она отказалась от обязательной классовой трактовки права и его основных институтов, по-иному взглянула на корреляцию права с экономикой и политикой, уйдя от сведения права к производному от экономики и превращения его в инструмент политики, по преимуществу. Права и свободы человека и гражданина не рассматриваются более как продукт государственной воли. Этот перечень можно продолжить, но важно и другое: российской теорией права накоплен и обобщен на доктринальном уровне значительный правовой материал, не остается без ответа ни одна из проблем, охватываемых тематикой этой научной дисциплины, и в целом многое из того, что создано ранее, но не потеряло своего значения. Это прочная основа для дальнейшего развития теории права как и всей юридической науки страны.

2.ДИСКУССИЯ О СУЩНОСТИ ПРАВА

Фундаментальная категория «право» - предмет повышенного внимания ученых. В общей теории выделяют три основных подхода к определению права: нормативный (узконормативное понимание права), социологический (отождествление права с регулируемыми им общественными отношениями), философский (право связывается с мерой свободы и справедливости)^[24]. Кроме того, существуют историческая, психологическая, позитивистская теории права, ряд других концепций. В последние годы появились новые теории, которые обычно противопоставляются нормативной трактовке права.

Рассмотрим основные положения инструментального подхода. Сторонники данного подхода (теории) описывают право как юридический инструментарий, совокупность правовых средств, призванных обеспечить юридическое воздействие на общественные отношения (С.С. Алексеев, В.Ф. Яковлев, Б.И. Пугинский, Б.И. Минц и др.).

С.С. Алексеев, анализируя механизм правового регулирования, характеризует его как систему правовых средств (юридических норм, правоотношений, актов), при помощи которых осуществляется правовое воздействие на общественные отношения^[25], т.е. не придает термину "правовые средства" юридического значения. В таком собирательном значении данный термин используется и в специальных научных исследованиях.

Б.И. Пугинский определил правовые средства (в широком смысле) как сочетания (комбинации) юридически значимых действий, совершаемых субъектами с дозволенной степенью усмотрения и служащих достижению их целей (интересов), не противоречащих законодательству и интересам общества. В более узком смысле они могут рассматриваться в качестве юридических способов решения субъектами задач для достижения своих целей (интересов)^[26]. Далее ученый дал классификацию правовых средств по различным основаниям, в том числе по отраслевому критерию. В частности, в особую группу он выделил гражданско-правовые средства (договор, недоговорное обязательство, меры имущественной ответственности и оперативного воздействия, способы защиты гражданских прав).

Предложенная трактовка вызвала серьезную критику. Так, Б.И. Минц отмечал, что правовые средства не являются собирательной категорией, подобно понятию механизма правового регулирования. Напротив, они сами входят в указанный механизм. Под правовыми средствами Б.И. Минц понимал способы и приемы действий, выработанные юридической практикой и выражающие оптимальные варианты поведения субъектов отношений на стадии осуществления права^[27].

Думается, что правовые средства подразделяются на несколько уровней.

Правовые средства первого уровня - нормы права, индивидуальные правовые акты, издаваемые государством в лице его компетентных органов. С этой точки зрения право тоже представляет собой средство государственного регулирования. Н. Неновски считает, что право в качестве средства сознательного и рационального нормативного регулирования получает возможность стать компонентом научного управления^[28].

Правовые средства второго уровня (например, договор, меры имущественной ответственности) связаны со стадией реализации права. В этом смысле они используются в качестве правовых рычагов, при помощи которых граждане и предприятия достигают результатов. Выделение конкретных видов правовых средств на этом уровне порождает двойственность терминологии.

Наконец, правовые средства третьего уровня как способы и приемы действий могут быть выражены во всех тех средствах ("средства в средстве"), которые напрямую касаются реализации и применения права. Конкретный набор действий, совершаемых в определенной последовательности, играет решающую роль в хозяйственных договорах. Названные действия носят юридический, а не фактический характер. Они способны оказывать и оказывают правовое влияние на участников правоотношений. Так, стороны в договоре могут предусмотреть поставку продукции более высокого качества по сравнению со стандартами или техническими условиями. Это их право вытекает из природы договора, ибо качество продукции должно соответствовать содержанию договора (п. 1 ст. 469 ГК РФ), его существенным условиям. Если стороны пришли к единому мнению (согласию) о поставке продукции повышенного качества, они могут использовать конкретные приемы и способы, необходимые им для оптимального исполнения своих прав и обязанностей.

Итак, правовые средства - собирательное понятие; оно не поддается определению в целом, поскольку невозможно установить специфические для него признаки. Термин "правовые средства" используется для обозначения права, его норм, институтов и отраслей, нормативных и индивидуальных актов, а также самого законодательства, правовых явлений на стадии реализации права. Попытки ученых определить право как систему правовых средств нельзя признать удачными ввиду многозначности понятия "правовое средство". В юридической литературе данный термин (как и понятия "способы", "приемы", "инструменты") часто употребляется произвольно, как общеизвестный. Мы согласны с выводом А.В. Малько, что категория "правовые средства" до сих пор обстоятельно не изучена^[29], она ждет своего исследователя.

Инструментальная концепция права, по нашему мнению, вносит в научный оборот некоторую неопределенность, а понятие "право" превращается в категорию с весьма неустойчивыми границами. Вместе с тем неопределенность базовых терминов приводит к разрушению категориального аппарата, подрывает основы научных исследований. На это обстоятельство обращают внимание и сторонники новых подходов к исследованию правовой деятельности, и представители традиционных учений.

Нормативная теория права, на наш взгляд, является доминирующей среди научных доктрин, хотя ее основные положения подверглись острой критике, в том числе бывших ее последователей.

Конечно, каждый автор вправе свободно высказывать свою точку зрения, отстаивать собственную позицию. Главное при этом - желание разрешить какую-либо проблему на базе теоретического и фактологического материала, а не субъективного представления и личного опыта. Критика же теоретических концепций и взглядов должна быть научно обоснованной и объективной. Очевидно и то, что не всякий раз и не по любому поводу нужно дискутировать. В 1972 г. видный советский и российский ученый, общественный и государственный деятель С.С. Алексеев дал следующее толкование права: «Право - это система общеобязательных, формально определенных, гарантированных государством норм, выражающих возведенную в закон государственную волю экономически господствующего класса (трудящихся во главе с рабочим классом - в социалистическом обществе) и выступающих в качестве классового регулятора общественных отношений»^[30]. Как видим, право понималось прежде всего как система норм и классовый регулятор. Такая трактовка соответствовала тем догмам социалистического общества и идеологии марксизма-ленинизма, которые господствовали в Советском государстве.

В более поздней работе С.С. Алексеев писал: «Право - это система норм, выраженных в законах, иных признаваемых государством источниках и являющихся общеобязательным нормативно-государственным критерием правомерно дозволенного (а также запрещенного и предписанного) поведения»^[31]. Здесь основной упор сделан также на характеристику права как системы норм, но без указания на классовый регулятор (по понятным причинам). В то же время в определении права появился новый признак оценки права – «критерий правомерно дозволенного поведения».

С.С. Алексеев обратил особое внимание на инструментальную теорию права. Он признал, что решающий компонент права - это нормы, однако если «копнуть поглубже», то сразу становится неизбежной, по мнению ученого, постановка вопроса обо всем комплексе явлений, таких как средства (инструменты) юридического регулирования общественных отношений. При этом подчеркивается, что инструментальная трактовка права - основа для характеристики уникальных особенностей правовой материи и прежде всего своеобразной логики права, которая придает социальный смысл отдельным качествам права^[32]. Главное же качество права (с позиций данной теории) - качество определенности; причем способность придавать определенность всей социальной жизни (главным образом в виде юридических конструкций). Весьма интересные рассуждения!

Даже на первый взгляд можно обнаружить внутреннее противоречие в логике этих рассуждений. Так, качество определенности права вытекает из сущности права (право - это система формально определенных, гарантированных государством норм). Поэтому неважно, как назвать право: системой, средством, инструментом и т.д. Основой (клеточкой) права является норма права, т.е. формально определенное правило поведения. Следовательно, сила и эффективность права, в том числе его составных частей (отраслей, подотраслей, институтов, норм), зависят от содержания правовой материи и условий их (норм) реализации.

Теория правовых средств безусловно имеет плюсы. В качестве положительного момента можно назвать ее универсальность с точки зрения как внутрисистемных, так и внешних (межотраслевых) связей. Будучи правовым средством, право взаимодействует с неюридическими средствами (политическими, экономическими, техническими и т.д.). Одним словом, право находится в глобальной системе средств (инструментов), что позволяет лучше познавать технологию их взаимоотношений.

Однако не стоит идеализировать инструментальную теорию права. Она в большей мере полезна в теоретическом плане, пригодна для построения юридических конструкций (таких как механизм правового регулирования), юридического моделирования. Но и здесь требуется пристальное внимание ученых при исследовании категории «правовые средства». Термин «правовые средства» имеет известную неопределенность. Кроме того, рядом с ним можно поставить понятия «правовые явления», «правовые инструменты», «правовые факторы» и др., которые при отдельных обстоятельствах могут считаться взаимозаменяемыми^[33].

На наш взгляд, перспективна разработка целостной концепции средств регулирования общественных отношений, где получили бы отражение как общие вопросы (понятие, признаки и виды средств), так и специальные (особенности тех или иных видов средств), в том числе механизм их (средств) взаимодействия. В ее разработке должны принимать участие ученые и практики, представители разных областей знаний. Причем следовало бы ограничить сферу такого комплексного исследования фундаментальной проблемой (например, государственный инновационный проект, модернизация и т.д.).

Нормативное понимание права нужно отличать от теории нормативизма. Нормативисты (Г. Кельзен и его последователи) рассматривают право как совокупность норм, связанных друг с другом системой иерархической зависимости. Высшая норма определяет содержание всего действующего права. Она необязательно фиксируется в писаном законе, а представляет собой чисто логическое предположение.

Основной недостаток теории нормативизма заключается в отрыве формы права от его сущности и материальных условий жизни общества. По Кельзену, право живет и развивается из самого себя, поэтому данное учение именуется в литературе «чистой теорией права». Идеологом чистого права был выдающийся немецкий философ И. Кант^[34].

Нормативная концепция, также рассматривая право как систему норм, базируется на материалистическом понимании права, его волевом содержании. Общеизвестно мнение К. Маркса и Ф. Энгельса о буржуазном праве: "Ваше право есть лишь возведенная в закон воля вашего класса, воля, содержание которой определяется материальными условиями жизни вашего класса". Это положение, распространяющееся на все правовые системы антагонистических формаций, имеет принципиальное значение и в настоящее время, несмотря на попытки ряда ученых-юристов предать забвению хрестоматийные понятия, а заодно коренным образом реформировать взгляды на сущность права. Что же мешает применению положения классиков о буржуазном праве? Наверное, во-первых, смущает их классовый подход к определению права. Во-вторых, в современных государствах с промышленно развитой экономикой обеспечивается высокий уровень социальной защищенности всех граждан посредством активной деятельности государства по регулированию социальной, экономической и других сфер жизнедеятельности общества, установлению в нем социальной справедливости и солидарности. Выходит, что в таких государствах нет господствующего класса и, соответственно, воли, возведенной в закон. В-третьих, государства различаются по политическому режиму, формам правления и государственного устройства.

Итак, в настоящее время едва ли стоит отказываться от трактовки права как системы общеобязательных, формально определенных, гарантированных государством норм, выражающих возведенную в закон государственную волю экономически господствующего класса. Данная формулировка права соответствует формам правления и политическому режиму отдельных стран (в частности, Северной Кореи, Ирана, Кубы и др.).

В теоретическом плане надо стремиться к универсальному определению права, рассчитанному на применение независимо от форм правления и государственного устройства, политического режима того или иного государства. Например, право - это система норм, выраженных в законах, иных признаваемых государством источниках (С.С. Алексеев).

При этом следует различать волю индивида (отдельных индивидов), коллективов предприятий и организаций (в том числе партий и других общественных формирований), классов, национальностей и народа в целом. Право может выражать государственную волю господствующего класса, волю трудового коллектива предприятия и т.п. Если воля государственная, она должна быть выражена как закон, иначе слово «воля» есть «пустое сотрясение воздуха пустым звуком»^[35]. Воля трудового коллектива предприятия (организации) чаще всего опосредуется в форме локальных (корпоративных) правовых актов. Аналогично выражается воля общественных формирований.

В публикациях последних лет прослеживается тенденция к формированию интегрального определения понятия "право" на базе нескольких научных концепций. Так, В.К. Бабаев считает, что спорные положения в определении права снимает деление его на естественное и положительное (позитивное)^[36]. Он выделяет общие для них признаки, раскрывает механизм их взаимоотношений. Однако сближение различных подходов к определению права невозможно простым их суммированием. «В истории науки еще ни одна подлинно научная теория не возникла лишь как простая сумма уже поставленных вопросов и сформулированных решений, как это предлагает интегральная юриспруденция»^[37]. В попытках такого суммирования таится опасность соединения в едином целом разноплановых и взаимоисключающих подходов к праву. Например, говоря о сближении концепций и взглядов, важно отметить, что право - это часть юридической надстройки экономического базиса общества; как элемент надстройки оно не может включать регулируемые им общественные отношения (социологическая теория права). Вместе с тем право и экономика тесно взаимосвязаны, ибо правовые связи обусловлены материальными условиями.

С указанных позиций, думается, неприемлема и деятельностная характеристика права. Право - это результат правовой деятельности, состоящей из двух основных стадий: создания общеобязательных норм и ненормативных правовых средств и правоприменения. Практическая деятельность не может иметь чисто правового характера. С помощью права существующие виды деятельности подвергаются волевому воздействию, т.е. право организует иную, неправовую предметную деятельность. В этом смысле оно может быть определено как упорядочивающее общественное явление, основная задача которого - организация предметной деятельности.

Понятие «правовая деятельность» также достаточно условно. В чистом виде правовая деятельность не существует. Например, нормотворческая деятельность (разработка и издание общеобязательных норм) есть отражение и сущность иной (неправовой) деятельности.

То же самое можно сказать и о правоприменительной стадии. С точки зрения деятельностной концепции право - это деятельность по применению общеобязательных норм и индивидуальных правовых средств. Представители этой концепции рассматривают право как явление, находящееся вместе с обществом в постоянном движении. Право должно применяться непрерывно, что закрепляется в правоприменительной практике, нормативную же природу права названные ученые не учитывают. При этом большое значение придается самой деятельности, а также реальным фактам. В противовес нормативному правопониманию деятельностная теория права исходит из абсолютизации правовой действительности.

Такой подход к праву нельзя признать новым в системе учений о праве. «Правовой реализм в юриспруденции» также апеллирует к деятельности, а не к правилам (нормам), законам и прецедентам, считается, что право есть деятельность суда, других органов государства. Но идея судебного, или управленческого, права доведена представителями школы «реалистов» до крайности, если не до абсурда.

Общечеловеческие права, свободы и обязанности берут начало в естественном праве, теория которого подвергалась ранее резкой критике в отечественном правоведении. Сторонники данного направления полагают, что естественное право есть совокупность прав и свобод, обусловленных природой человека; естественные права и свободы не зависят от усмотрения государства («дам» или «отниму»), не даруются государством, партией и правительством. Уяснение природы общечеловеческих начал в праве позволило существенно изменить российскую концепцию (философию) прав человека. Наиболее яркий пример тому - Декларация прав и свобод человека и гражданина, принятая российским парламентом 22 ноября 1991 г. Идеология естественного права призвана вытеснить коммунистические идеи, отвергающие частную собственность^[38]. Эта теория нашла сторонников и в России.

Между естественным и позитивным правом существует тесная связь. Недостаточно закрепить естественные права и свободы в позитивном праве, т.е. в действующем законодательстве. Важно, чтобы нормы (правила) претворялись в жизнь, а государство выступало гарантом и защитником этих прав и свобод.

Итак, в отечественной и зарубежной литературе можно отметить две основные тенденции в развитии правопонимания.

Первая характеризуется стремлением ученых раскрыть новые аспекты права, показать широкие его диапазоны. С.С. Алексеев писал, что требование жесткой дефиниции приобрело в советской юридической науке общее значение. До сих пор сложные вопросы понимания права зачастую сводятся к конкуренции определений, причем каждый из авторов считает предлагаемую им дефиницию единственно возможной и верной^[39]. Иначе говоря, выдающийся ученый выступает за плюрализм теорий.

Вторая тенденция связана с разработкой интегративного (синтетического) подхода к правопониманию. Здесь важно определить основные идеи и принципы такого объединения (синтеза), очертить общие начала. Это трудная задача для исследователя. У такого подхода всегда имеются оппоненты, выступающие против самой идеи объединения. Достаточно еще раз вспомнить процитированное высказывание В.А. Туманова о том, что "подлинно научная теория не возникла лишь как простая сумма уже поставленных вопросов и сформулированных решений". Остается непонятным, где простая сумма, а где - уже сложная.

Философский подход к определению права связывается с мерой свободы и справедливости. Известный английский специалист в области философии права Деннис Ллойд раскрывает духовные ценности права, в том числе показывает соотношение права и справедливости, права и свободы^[40]. В частности, он рассматривает такие вопросы, как формальная справедливость и равенство, реальная справедливость, правосудие и неправосудие и др.

Полагаем, что философский подход к правопониманию позволяет увидеть гуманистические цели права, сопоставить их с реальными условиями жизни общества и человека. Например, с целью достижения справедливости может быть правом установлено неравенство в виде привилегий или распределения по труду, по капиталу и т.д. В то же время распространено мнение: чем больше равенства, тем меньше свободы, и наоборот.

В философском (и не только) понимании права много неясности. Но если посмотреть на данный аспект через призму целей и содержания права, то нетрудно найти позитивный момент: справедливость, свобода, равенство - это основополагающие цели, на достижение которых должно ориентироваться право в целом и его составные компоненты. На наш взгляд, с позиций философии речь может идти не о праве, а о целях и содержании. Поэтому мы считаем целесообразным не ставить знак равенства между определением понятия явления и тем или иным аспектом. Те, кто рассматривает право с точки зрения философии, в действительности указывают на отдельный аспект, но не более. Простой пример: качество продукции (работ, услуг) - это технико-экономическое понятие, но у него имеется правовой аспект: соответствие качества продукции требованиям стандартов и условиям заключенного договора. Нельзя смешивать, скажем, экономическое понятие и экономический признак (аспект), как и юридическое понятие и юридический признак.

Остановимся подробно на ненормативных актах. При позитивной трактовке права ненормативная правовая деятельность оказывается вне права. Так, за пределами остаются индивидуальные правовые акты, другие ненормативные (индивидуальные) правовые средства. Безусловно, следует отграничивать нормативные акты от ненормативных (индивидуальных) правовых средств, поскольку такое разграничение имеет большое практическое значение, их смешение ведет к необоснованному расширению компетенции органов, на которые по закону возложены только функции по применению права. Однако указанное смешение имеет место в правовой деятельности, на что обращалось внимание в литературе.

Согласно распространенной в отечественной правовой науке доктрине норма права представляет собой формально определенное, общеобязательное и охраняемое государством правило поведения^[41]. Этим признакам не отвечает индивидуальное предписание, которое всегда рассчитано на индивидуальный случай и обращено к конкретным лицам.

Принципиален вопрос: является ли частный договор источником права, если он находится в одном ряду с законом? Распространено мнение, что нет, ведь основным источником права выступает нормативный акт. Мы придерживаемся иного мнения. На наш взгляд, категорией «право» охватывается система не только общеобязательных норм, но и ненормативных (индивидуальных) юридических средств, направленных на регулирование общественных отношений. К ним относится, например, гражданско-правовой договор как разновидность совместного правового акта^[42].

Вместе с тем надо назвать различия между нормативным и индивидуальным договором. Нормативный характер договор приобретает, в частности, при его заключении государствами. Так, в силу ст. 7 Гражданского кодекса Российской Федерации общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации считаются в соответствии с Конституцией Российской Федерации составной частью правовой системы России. Более того, международные договоры Российской Федерации применяются к отношениям, указанным в п. п. 1 и 2 ст. 2 Кодекса, непосредственно, кроме случаев, когда из международного договора следует, что для его применения требуется издание внутригосударственного акта. Если международным договором установлены иные правила, чем гражданским законодательством, применяются правила договора.

О нормативном договоре можно говорить применительно к публично-правовым соглашениям (компетенционно-разграничительные соглашения, соглашения о делегировании полномочий, программно-политические договоры о дружбе и сотрудничестве, функционально-управленческие соглашения, договоры между государственными и негосударственными структурами, договоры о гражданском согласии, международные договоры).

От нормативного договора необходимо отличать гражданско-правовой договор, в том числе публичный. Гражданско-правовой договор - это вид сделки (ст. 154 ГК РФ), а также индивидуальный правовой акт. В этом качестве гражданско-правовой договор не обладает такими свойствами права, как нормативность и общеобязательность.

Традиционное представление о нормативности и общеобязательности нормы права в последнее время претерпевает заметные изменения и в отечественной литературе. Ряд авторов подвергают сомнению распространенный тезис о том, что гражданско-правовой договор не может быть нормативным. Так, М.Ф. Казанцев пишет: «Нормативное условие гражданско-правового договора есть не что иное, как норма права (правовая норма)»^[43]. Нормативным договором, по его мнению, является, например, договор поставки, предусматривающий помесячную поставку товаров в течение года и уплату неустойки за недопоставку (просрочку поставки) товаров. Это прежде всего касается условия о неустойке за недопоставку. В этом духе рассуждает и Т.В. Кашанина^[44].

Право включает, на наш взгляд, и акты применения (приговоры и решения юрисдикционных органов, акты надзора и контроля и др.). Нельзя признать убедительным распространенное мнение о том, что право существует только на стадии создания общеобязательных норм и что его нет и быть не может в процессе реализации юридических норм. Границу между этими стадиями нельзя считать жесткой; напротив, она подвижна. Правотворческая деятельность осуществляется и на стадии применения правовых норм.

Таким образом, юридические источники права можно условно подразделить на две большие группы: нормативные и индивидуальные. Первые - это форма официального выражения общеобязательных предписаний, создаваемых государством в целях регламентации общественного (публичного) порядка. Вторые являются формой официального выражения индивидуальных предписаний (приказов, распоряжений, решений, приговоров и др.).

Включение договоров в национальную систему права характерно для англо-американской юридической доктрины, в отличие от континентальных правовых систем. В англо-американской системе права традиционно используется деление права на формальное и неформальное. Последнее подразумевает и социальные нормы, устанавливаемые гражданами на основе соглашений. Оба типа права, по мнению американских юристов, составляют правовую систему общества. Имеются и другие отличительные признаки.

В настоящее время вопрос о включении индивидуальных договоров в национальную систему права России несколько преждевременен и в теоретическом, и в практическом плане; он не рассчитан на широкое понимание и поддержку юридической (в первую очередь научной) общественности. Но сторонники конвенциональной теории права правильно отмечают, что право имеет социальный, а не только государственный источник происхождения. Понимание права как исключительно государственного регулятора общественных отношений устарело и не соответствует действительности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги данной курсовой работы, можно говорить о том, что в науке по-разному определяются сущность и происхождение права. Наиболее старая теория естественного права исходит из того, что права человека дарованы природой, их защита со стороны государства характеризует состояние справедливости в обществе.

Вопрос о сущности права тесно связан с вопросом о понятии права, но имеет вместе с тем самостоятельное значение. Если понятие права отражает основные признаки права, то сущность говорит о том, что есть право само по себе, в чем его смысл и внутренняя основа. Сущность – это как бы скрытая, невидимая сторона права, без которой нет права как такового.

Уяснение вопроса о сущности права так же, как и уяснение вопроса о понятии права, представляет определенную сложность, поскольку в научной и учебной литературе отсутствует однозначное решение этого вопроса. Кроме того, в ряде современных учебников по теории государства и права, по общей теории права этот вопрос или вообще не рассматривается, или подменяется вопросом о понятии права. В этой связи хотелось бы обратить внимание на узловые моменты, связанные с уяснением данного вопроса, и предложить некоторые варианты его решения.

Вопрос о сущности права рассматривается в юридической науке либо с классовых, либо с общесоциальных, надклассовых позиций. Классовый подход в понимании сущности права характерен для марксистско-ленинской теории права. Определяя право как возведенную в закон волю экономически господствующих классов, она прямо подчеркивала классовый характер права.

Преимущественно с общесоциальных позиций характеризует сущность права современная общая теория права, хотя единое понимание сущности права отсутствует и здесь. В частности, одни исследователи сущность права видят в том, что право – это обеспеченный государственным принуждением мощный социально-нормативный регулятор, определитель возможного и обязательного поведения. По мнению других – право по своей сущности – это охраняемая государственным принуждением нормативная форма упорядочения и стабилизации общественных отношений. С точки зрения третьих – сущностью права является обусловленная материальными и социально-культурными условиями жизнедеятельности общества общая воля, которая выражена в законе и вследствие этого выступает в качестве общего масштаба, меры поведения и деятельности людей. Наконец, четвертые сущность права видят в том, что право – это мера свободы (а также справедливости), гарантированная государством. Встречаются и другие высказывания относительно сущности права.

Можно сказать, что не бывает сущности права вообще, а есть сущность естественного права, т.е. права в общесоциальном смысле, и сущность позитивного права, т.е. права в юридическом смысле, есть сущность объективного права и сущность субъективного права. Это разные сущности, поскольку естественное и позитивное право, объективное и субъективное право – разные явления.

Сущность права в общесоциальном смысле, как представляется, непосредственно выражена в его понятии. Это социально оправданная, обусловленная общественными потребностями, признанная сообществом людей свобода, возможность определенного поведения. Иными словами, право в общесоциальном смысле с точки зрения его сущности есть свобода поведения. Но это свобода не любого поведения, а поведения, которое оправдано социальными условиями жизни людей, признается и одобряется обществом. В пределах своих прав человек свободен в своих действиях, общество в лице государства стоит на страже этой свободы.

Близкой к сущности естественного права, но все же не тождественной ей, можно считать сущность субъективного права. Субъективные права – это закрепленные в объективном праве или дозволенные им возможности, свобода определенного поведения участников общественных отношений. Поэтому сущность субъективного права тоже составляет свобода, но в отличие от естественного права это свобода, признанная или установленная государством. Государство, регулируя общественные отношения, определяет в своих нормах меру, границы свободы участников этих отношений, одновременно обеспечивая, охраняя эту свободу. Даже тогда, когда государство признает естественные права человека и закрепляет их в своих нормах, оно превращает эти права в субъективные. Следовательно, сущность субъективного права будет составлять свобода, которая установлена или признана государством и гарантирована им.

Объективное право – это государственный регулятор общественных отношений. Его сущность состоит в том, чтобы создавать и поддерживать в обществе определенный порядок, порядок, который необходим, в первую очередь, государству и тем, чьи интересы оно выражает. Такой порядок создается по воле государства, и эта воля всегда проявляется в нормах позитивного права. Представляется, что это и составляет сущность объективного права.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

I. Нормативные правовые акты

Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ) // СЗ РФ. 04.08.2014. № 31. Ст. 4398.
Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ (ред. от 23.04.2018) (с изм. и доп., вступ. в силу с 14.05.2018) // СЗ РФ. 07.01.2002. № 1 (ч. 1). Ст. 1.
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ
(ред. от 23.04.2018) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.06.2018) // СЗ РФ. 24.12.2001. № 52 (ч. I). Ст. 4921.
Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 23.04.2018, с изм. от 25.04.2018) // СЗ РФ. 17.06.1996. № 25. Ст. 2954.

II. Литература

Алексеев С.С. Теория права. М., 2014.
Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. 6-е изд. М., 2002.
Байтин М.И. Сущность права (Современное нормативное право-понимание на грани двух веков). Саратов, 2011.
Баранов В.М. Теневое право. Н. Новгород, 2012.
Вопленко Н.Н. Сущность, принципы и функции права. Волгоград, 2015.
Емельянов С А. Право: определение понятия. М., 2012.
Лейст О.Э. Сущность права. М., 2012.
Лившиц Р.З. Современная теория права. Краткий очерк. М., 2002.

Фаткуллин Ф.Н. Проблемы теории государства и права. М., 2016. С. 206.

Нерсесянц B.C. Право — математика свободы. Опыт прошлого и перспективы. М., 2006.
Нерсесянц B.C. Философия права Гегеля. М., 2008.
Нерсесянц B.C. Философия права. М., 2017.
Теория государства и права. Академический курс / Под ред. М.Н. Марченко. М., 2012
Теория государства и права. Учебник для вузов / Под ред. В.К. Бабаева. М., 2016
Тилле АА. Право абсурда. Социалистическое феодальное право. М., 2002.
Толстик ВА. От плюрализма правопонимания к борьбе за содержание права // Государство и право. 2014. № 9.
Черненко А.С. Философия права. Новосибирск, 2017.
Шикин Е.П. Что такое право. М., 2016.

Емельянов С.А. Право: определение понятия. М., 2012. С. 14. ↑
Лейст О.Э. Сущность права. М., 2012. С. 18. ↑
Перетерский И.С. Дигесты Юстиниана. М., 1956. С. 101, 214 ↑
Черненко А.С. Указ. соч. С. 83. ↑
Фридман Л. Введение в американское право. М., 2002. С. 8. ↑
Теория государства и права / Под ред. В.К. Бабаева. М., 2016. С. 214. ↑
Лейст О.Э. Указ. соч. С. 22. ↑
Байтин М.И. Сущность права (современное нормативно – правовое понимание на грани двух веков). Саратов, 2017. С. 12. ↑
Алексеев С.С. Теория права. М., 2015. С. 67. ↑
Алексеев С.С. Теория права. М., 2015. С. 88. ↑
Черненко А.С. Философия права. Новосибирск, 2017. С. 82. ↑
Пашуканис Е.Б. Избранные произведения по общей теории права и государства. М., 2015. С. 41. ↑
Теория государства и права / Под ред. В.К. Бабаева. М., 2016. С. 206. ↑
Черненко А.С. Указ. соч. С. 101. ↑
Там же. ↑
Теория государства и права / Под ред. В.К. Бабаева. С. 208. ↑
Черненко А.С. Указ. соч. С. 103. ↑
Черненко А.С. Указ. соч. С. 103. ↑
Теория государства и права / Под ред. В.К. Бабаева. С. 208. ↑
Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. М., 2012. С. 36. ↑
Там же. ↑
Лившиц Р.Л. Современная теория права. Краткий очерк. М., 2012. С. 59. ↑
Нерсесянц В.С. Философия права. М., 2015. С. 27. ↑
Алексеев С.С. Проблемы теории права: Курс лекций: В 2 т. Свердловск, 2002. Т. 1. С. 26; Комаров С.А. Общая теория государства и права: Учеб. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2017. С. 43 - 44; Венгеров А.Б. Теория государства и права: Учеб. М., 2015. С. 329 - 335. ↑
Алексеев С.С. Проблемы теории права. Т. 1. С. 153. ↑
Пугинский Б.И. Гражданско-правовые средства в хозяйственных отношениях. М., 2014. С. 87 - 93. ↑
Минц Б.И. Понятие и роль правовых средств в хозяйственных отношениях // Правоведение. 2003. № 2. С. 70. ↑
Неновски Н. Преемственность в праве. М., 2007. С. 92. ↑
Проблемы теории государства и права: Учеб. пособие. / под ред. А.В. Малько. М., 2009. С. 324. ↑
Алексеев С.С. Проблемы теории права. Т. 1. С. 26. ↑
Алексеев С.С. Теория права. М., 2015. С. 157. ↑
Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. 2-е изд. перераб. и доп. М., 2002. С. 75 - 76. ↑
Проблемы теории государства и права: Учеб. пособие. С. 325 (автор гл. XIV - А.В. Малько). ↑
Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. С. 422 - 457. ↑
Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. С. 422 - 457. ↑
Бабаев В.К. Законодательство Российской Федерации: теоретические вопросы, проблемы и перспективы // Государство и право. 2012. № 10. С. 8 – 9; Оль П.А. Правопонимание: от плюрализма к двуединству. СПб., 2015. С. 171 - 181. ↑
Туманов В.А. Буржуазная правовая идеология: к критике учений о праве. М., 1991. С. 160. ↑
Черданцев А.Ф. Теория государства и права: Учеб. М., 2017. С. 193. ↑
Алексеев С.С. Теория права. С. 150. ↑
Ллойд Д. Идея права / Пер. с англ. М.А. Юмашева, Ю.М. Юмашев; науч. ред. Ю.М. Юмашев. 4-е изд. М., 2017. С. 122 - 191. ↑
Теория государства и права: Учеб. / Отв. ред. В.Д. Перевалов. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2004. С. 159 ↑
Иванов В.В. Общая теория договора. М., 2006. С. 25 - 32. ↑
Казанцев М.Ф. Договорное регулирование. Цивилистическая концепция. Екатеринбург, 2015. С. 103. ↑
Кашанина Т.В. Частное право: Учеб. М., 2017. С. 338 - 345. ↑