Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Понятие и классификация юридических фактов (История возникновения и развития понятия «юридический факт»)

Содержание:

Введение

В научной литературе и юридической практике под юридическими фактами понимается «конкретные жизненные обстоятельства, обусловливающие возникновение, изменение или прекращение правоотношений». В механизме правового регулирования юридические факты занимают «серединное», промежуточное положение.

В том смысле, что, с одной стороны, появлению юридических фактов должно предшествовать издание юридических норм, в которых они предусмотрены; с другой стороны, появление юридических фактов порождает правоотношения – возникновение, изменение, прекращение субъективных прав и юридических обязанностей.

В правовом регулировании общественных отношений юридические факты выполняют три основные функции.

Первая заключается в том, чтобы определить фактические социальные условия, в которых возникает правовая связь, и таким образом с фактической стороны обеспечить ее существование.

Вторая функция – обеспечить динамику развивающегося правоотношения за счет связывания содержания правоотношения, прав и обязанностей его субъектов, с меняющимися фактическими социальными условиями. Эта функция юридических фактов особенно заметна в длящихся правоотношениях – служебных, трудовых, семейных, жилищных и других, которые за период своего существования неоднократно изменяют свое содержание в зависимости от разного рода социальных обстоятельств.

Третья функция юридических фактов – зафиксировать фактические социальные условия прекращения правоотношения.

Юридические факты вызывают правовые последствия только во взаимодействии с правовыми нормами, «запуская» их в действие. В этом плане юридические факты в механизме правового регулирования можнорассматривать как звенья, связующие нормы права и правовые отношения.

Таким образом, юридические факты являются важной составляющей, определяющей существование и динамику правоотношений.

Правовая природа юридического факта чрезвычайно разнообразна и важна, так как от верного установления и классификации выраженного вовне события, деяния зависит фактическое установление (изменение, прекращение) правоотношения В настоящее время анализ категории «юридические факты» ведется в правоведении на нескольких уровнях. Прежде всего, это, конечно, в работах по теории права.

Ни один обобщающий труд по теории права и в прошлом, и сейчас не обходится без анализа природы юридических фактов, их классификации, их значения в правовом регулировании общественных отношений.

Целью данного исследования является рассмотрение понятия и особенностей юридических фактов и их роли в механизме правового регулирования.

Для достижения цели необходимо решить следующие задачи: рассмотреть понятие, особенности и виды юридических фактов, выделить проблемные аспекты юридических фактов.

Объектом исследования является совокупность общественных отношений, возникающих в процессе рассмотрения особенностей юридических фактов и их роли в механизме правового регулирования.

Предметом исследования выступают: теоретико-правовые основы юридических фактов и их роли в механизме правового регулирования..

В основу исследовательской работы положены результаты исследований, проводившихся российскими учеными-юристами по общим вопросам теории государства и права и других отдельных отраслей права.

В основу исследования положены научные, научно-популярные книги и периодические издания, опубликованное российское и зарубежное законодательство.

Нормативной базой послужили законодательные акты Российской Федерации. Поставленные задачи решаются общими и специальными методами теоретического исследования.

Широко используются элементарно-теоретический и структурный анализ и синтез, ситуационное моделирование. Отсутствие устойчивой практики применения российского законодательства в данной области определяет особую значимость формально-логического и исторического методов.

Структура работы обусловлена целью и задачами настоящего исследования и состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников.

Глава 1. Юридические факты: понятие, виды и функции юридических фактов

1.1 История возникновения и развития понятия «юридический факт»

Значение понятия «юридический факт» для современной юриспруденции колоссально. Юридический факт изложен в каждой нормативной норме, он представлен в диспозиции, т. е. само правило поведения людей, при котором возникает правоотношение. Невольно можно задаться вопросами: когда произошел этот термин, где и кем впервые был применен?

Термин «юридический факт» известен человечеству с давних времен. Известный немецкий ученый А. Манигк писал, что понятие «юридический факт» впервые ввел Савиньи: «Я называю события, вызывающие возникновение или окончание правоотношений, юридическими фактами».

Ф.К. Савиньи писал: «юридические факты – это события, которыми обуславливается начало или конец правоотношения». Но и до 19 века различалось несколько оснований возникновения правоотношений.

В Институциях Гая Юстиниана их четыре: контракт, квази-контракт, деликт, квази-деликт. Позже стали выделять пятое основание – одностороннюю сделку. История развития понятия «юридического факта» тесно связана с возникновением пандектной системы права и основывается на разработках немецких цивилистов конца XVIII-первой половины XIX в. (Г. Дернбург, Р. Зом, Г. Пухта, А. Тон, Е. Цительман, Л. Эннекцерус и др.)^[1].

Согласно этой системе, юридически значимые факты, противопоставляемые фактам юридически иррелевантным, могут выступать либо как события, либо как волевые действия, непосредственно не направленные на юридические цели, но тем не менее обуславливающие наступление правовых последствий, или непосредственно направленные на возникновение или прекращение правоотношений, причем последние, в свою очередь, подразделяются на односторонние волеизъявления участников оборота и волеизъявления, совпадающие с волеизъявлением одного или нескольких других лиц^[2]. Со временем эта система подверглась изменениям и дополнениям. Прежде всего, в нее включалось специальное указание на действия, противные нормам права, т.е. правонарушения.

Затем, выделялись так называемые слитные или сложные юридические факты, состав которых образовывали известное единство событий и действий, необходимых для возникновения или прекращения правоотношений, вслед за выделением сложных юридических фактов специальному анализу подвергся вопрос о предварительном действии наступающих частей фактического состава, т.е. вопрос о так называемом предварительном действии, или прообразе права.

Наконец, наряду с попытками отграничения совокупности юридических фактов от связанных с ними, но не имеющих юридического значения фактов материальных, предпринимались попытки построения общей системы юридических фактов, охватывающих собою обстоятельства, которым придавалось юридическое значение как в области частного, так и в области публичного права^[3]. Так, факт – это явление реальной действительности^[4].

Например, в теории гражданского права под юридическим фактом понимаются факты реальной действительности, с наличием или отсутствием которых нормы гражданского права связывают юридические последствия, то есть возникновение, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей у правосубъектных лиц.

Н.Г. Александров отмечал, что жизненные факты определенного вида, с которыми право связывает либо возникновение, либо изменение, либо прекращение правомочий и юридических обязанностей называются юридическими фактами^[5].

Говоря о юридических фактах, прежде всего необходимо отметить, что это факты реальной действительности, объективные факты, то есть явления, существующие независимо от нашего сознания.

Существуя объективно, юридические факты по своей природе и содержанию могут быть продуктами сознательной деятельности людей.

Таковы, например, юридические действия. Юридические факты отличаются от других фактов реальной действительности только с точки зрения значимости данных фактов для права.

1.2 Понятие, виды и функции юридических фактов

Сегодня общество двигается, не стоит на месте, ища пути совершенствования и непрерывного развития во всех сферах человеческой деятельности. Не исключение и правоотношения, они имеют свойство постоянно изменяться, что нас не удивляет, ведь понятие правоотношений является одним из основных в изучении теории права, а также государства в целом. Именно в такой обширной науке как право была разработана теория, связывающая движение разнообразных правоотношений-теория юридических фактов. Несмотря на всю необходимость, юридические факты в то же время выступают в роли основных проблем в практике^[6]. Познакомимся с данным термином. Юридические факты – это те или иные конкретные жизненные обстоятельства, связывающие нормами права возникновение, изменение, прекращение правоотношений^[7].

Юридические факты вместе с нормами являются предпосылками правовых отношений^[8]. Также стоит отметить, что без них правоотношения в принципе были бы просто невозможны, ведь умение работать с данными фактами является неотъемлемой частью правовой культуры. Правовые нормы не могут существовать в полной мере без юридических фактов, так как сами по себе они не устанавливают, изменяют и не прекращают правоотношения^[9]. Делаем вывод, что юридические факты – это звено, которое связывает правовую норму с гражданским правоотношением, их называют основаниями гражданских правоотношений. Зачастую нужен далеко не один, два, а несколько юридических фактов. Это множество называется юридическим составом. На основе этого существуют целые классификации видов, рассмотрим их. По характеру наступающих последствий – это правообразующие, правопрекращающие, правоизменяющие, универсальные факты. Данные факты имеют свойства образовывать, изменять, прекращать правоотношения. По волевому признаку – к данной классификации относятся события и действия. События представляют собой обстоятельства, не зависящие от воли и сознания людей. Действия – это факты, зависящие от воли людей, так как они совершаются ими.

По продолжительности действия – это факты, которые в свою очередь подразделяются на кратковременные и длящиеся. По количественному составу подразделяются на простые и сложные. Простые – это когда факты относятся к одной, общей отрасли права, сложные – когда в комплекс фактов входят факты различных отраслей. По значению – положительные и отрицательные. Возникают различные проблемы из-за несоблюдения правильных действий, таких как установка, удостоверение и доказательство правовой силы юридических фактов. Важно правильное умение владеть и разграничивать юридические факты, а также доказательства о них самих. Данный раздел играет существенную роль в теории государства и правоприменительной деятельности в процессе принятия конкретных решений, конечно, его нужно развивать. Выше сказанное позволяет сделать вывод, что юридические факты – не разрозненные явления правовой действительности, а определенная ее подсистема, с присущими ей связями.

Чем богаче, совершеннее идеальная система, тем точнее она выявляет и фиксирует существенные стороны объективной реальности, тем богаче содержание фактов, выраженных на языке этой системы.

В правовом регулировании общественных отношений юридические факты выполняют три основные функции.

Третья функция юридических фактов – зафиксировать фактические социальные условия прекращения правоотношения. Наличие правопрекращающих фактов свидетельствует о том, что юридическая связь исчерпала свои регулирующие функции и прекращает свое существование либо — такое тоже возможно – трансформируется в другую юридическую связь с иным содержанием, например, правоохранительную. В современной литературе обоснованно отмечается, что мировое информационное пространство завалено разного рода мусором, который необходимо время от времени удалять. «Чем раньше человечество задумается о проблеме информационного мусора, – пишет Н.В. Юдалевич, – тем реальнее возможность минимизации последствий его воздействия». Нечто подобное можно сказать и о правоотношениях, идеальных правовых моделях, выполнивших свою роль и утративших юридическое значение, – своеобразном «юридическом мусоре», который должен быть удален из правового информационного пространства.

Помимо основных, юридические факты выполняют в правовом регулировании и некоторые дополнительные функции.

К числу последних следует отнести, на наш взгляд, две взаимосвязанные функции – стимулирующую и ограничивающую.

Стимулирующая функция юридических фактов заключается в том, что социальные фактические обстоятельства, отражаемые в нормах права, выполняют не только одну из указанных выше основных функций, но и одновременно создают правовые стимулы для поведения людей и деятельности организаций.

Так, например, закрепление в законодательных актах фактических условий для получения премии, скидки, надбавки, поощрения, повышения в должности и т. д. создает правовые стимулы для соответствующего позитивного поведения.

Чем более точно и конкретно закреплены в законодательстве и вытекающих из него индивидуальных правовых актах социальные фактические условия получения тех или иных благ, тем эффективнее юридические факты выполняют свою стимулирующую функцию.

Может возникнуть возражение, что в данном случае речь идет о стимулирующей функции юридических норм, а не юридических фактов. Разумеется, без установления юридических норм правового стимулирования не существовало бы, но конечный социальный эффект достигается в данном случае через появление позитивных (или непоявление негативных) юридических фактов. Данное обстоятельство позволяет говорить, на наш взгляд, о наличии стимулирующей функции не только у юридических норм, но и у юридических фактов.

Ограничивающая функция юридических фактов в определенном смысле – «зеркальная» по отношению к предыдущей. Она заключается в том, что юридические факты обозначают границу между ситуациями, которые имеют юридическое значение и входят в предмет регулирования юридической нормы, и ситуациями, которые находятся за рамками данного предмета.

Таким образом, юридический факт, с одной стороны, это фрагмент действительности, событие или действие (материальный момент), с другой стороны, это явление, отраженное в норме права (юридический момент). Именно единство материального и юридического моментов придает фактам социальной жизни юридическое значение.

Глава 2. Юридические факты в отдельных отраслях права: актуальные аспекты правового регулирования

2.1 Акт об отобрании ребенка как особый юридический факт

«Публично-правовая направленность деятельности органов опеки и попечительства» позволяет отнести к числу особых видов административно-правовых актов органов опеки и попечительства как юридических фактов-обстоятельств акт об отобрании ребенка у родителей (одного из них) или у других лиц, на попечении которых он находится, при непосредственной угрозе его жизни или здоровью (далее – акт об отобрании ребенка).

Необходимость тщательного исследования акта об отобрании ребенка как юридического факта, влекущего за собой прямое юридическое последствие – возникновение, изменение или прекращение правового отношения, объясняется остротой существующей проблемы, заключающейся в отсутствии тщательно регламентированного административного порядка отобрания ребенка, что приводит к не всегда обоснованным действиям со стороны органов опеки и попечительства и их оспариванию со стороны родителей, но уже в судебном порядке.

Как отмечал Е.М. Ворожейкин: «Материально- и процессуально-правовые вопросы отобрания детей крайне слабо разработаны в семейно-правовой науке. Нет единства взглядов на него и судебной практике». Следует отметить, что сам по себе акт об отобрании ребенка не является самостоятельным юридическим фактом, порождающим или изменяющим правоотношения по воспитанию детей в семье.

В юридико-фактический состав входят: факт наличия непосредственной угрозы жизни ребенка или его здоровью, подтвержденный актом обследования условий жизни ребенка, составленного по фактическому месту его нахождения и подписанный представителем органа опеки и попечительства, имеющего полномочия защищать права ребенка; принятие постановления об отобрании ребенка; немедленное отобрание ребенка органом опеки и попечительства.

Таким образом, в качестве отдельного элемента фактического состава, акт об отобрании ребенка влечет юридическое последствие в виде действия – непосредственного отобрания ребенка у его родителей (лиц, их заменяющих).

Правовые последствия по факту подобных действий ведут к появлению разнообразных правовых последствий. Прежде всего происходит изменение семейно-правовых отношений, существовавших до этого момента между ребенком и его родителями. Отобранный в административном порядке ребенок наделяется статусом ребенка, оставшегося без попечения родителей, в то время как правовой статус его родителей становится неопределенным, поскольку ограничение или лишение родительских прав производится только в судебном порядке (п.1 ст. 70, п.1 ст. 73 СК РФ).

Таким образом возникает непростая ситуация, когда родительские права по отношению к ребенку хотя и продолжают сохраняться, но происходит их фактическое ограничение со стороны государства на основании акта, вынесенного органом исполнительной власти субъекта РФ (абз. 2 п.1 ст. 77 СК РФ). В юридической литературе высказывается точка зрения о том, что после отобрания ребенка родители утрачивают право на его личное воспитание, образование и совместное проживание с ребенком, они не могут заключить соглашение об определении места жительства ребенка при раздельном проживании ребенка. Однако следует уточнить, что ограничиваются не сами родительские права, а «наступает невозможность реализации права или совокупности прав. Сами по себе права за лицом сохраняются, но на какой-то период лицо лишается возможности их осуществления».

Таким образом, наступление юридического факта – принятия постановления об отобрании ребенка – для родителей как субъектов семейно-правового отношения порождает неблагоприятные последствия в виде ограничения юридической возможности осуществления своих родительских прав по отношению к ребенку. В результате действия акта об отобрании ребенка изменяются права и обязанности не только родителей ребенка, но и права и обязанности самого ребенка. Ограничение осуществления родительских прав автоматически приводит к ограничению осуществления прав детей по отношению к родителям. Ребенок сохраняет право на общение с обоими родителями, если это не оказывает на него вредного влияния, одновременно утратив право на их заботу, совместное с ними проживание, воспитание, защиту родителями прав и интересов ребенка. Таким образом, принятие данного акта влечет за собой как фактическое, так и юридическое ограничение прав участников правоотношений по воспитанию детей в семье, когда родители (лица, их заменяющие) лишаются родительского правомочия на собственные действия – возможности «самостоятельного совершения субъектом фактических и юридически значимых действий», а ребенок в силу п.1 ст. 121 СК РФ - возможности осуществления своего права на воспитание в родной семье, ограниченного государством в целях защиты его жизни и здоровья. Важным последствием акта об отобрании ребенка является возникновение между органом опеки и попечительства и родителями, у которых был отобран ребенок, нового правоотношения, являющегося по своей природе административным правоотношением, существующим наряду с семейно-правовым родительским правоотношением. Согласно п.2 ст.77 СК РФ длительность административного правоотношения, возникающего между органом опеки и попечительства и родителем, злоупотребляющим своими родительскими правами, невелика – с момента принятия органом исполнительной власти субъекта РФ акта об отобрании ребенка этот срок составляет всего лишь семь дней, чтобы обратиться в суд с иском о лишении или ограничении родителей родительских прав. Однако потому, что органом опеки и попечительства должно быть совершено еще одно действие – обращение в суд с иском, получается, что этот период не семидневный, как предусматривается п.2 ст. 77 СК РФ. Это тоже самостоятельный юридический акт, который не изменяет родительское правоотношение, но имеет значение в целом, потому как орган опеки и попечительства должен будет готовить заключение и собирать доказательства для последующего ограничения или лишения родительских прав родителей ребенка.

В юридической литературе высказываются сомнения в целесообразности установления такого сокращенного срока, поскольку по-настоящему обосновать иск в такой короткий срок просто невозможно. На наш взгляд, увеличение срока для предъявления иска в суд представляется нецелесообразным с точки зрения защиты интересов ребенка.

Практика показывает, что правоотношения между органами опеки и попечительства и родителями, осуществляющими свои права в противоречии с интересами ребенка из семьи, как правило, находящейся в группе риска, складываются задолго до вынесения акта об отобрании ребенка. В связи с этим семидневный срок, установленный законодателем, является критическим для принятия решения о дальнейшей судьбе ребенка, как для его родителей, так и для государства.

Еще одним правовым последствием принятия акта об отобрании ребенка является возникновение административного правоотношения между органом опеки и попечительства и самим ребенком, который, как самостоятельный субъект права может сам обращаться за защитой своих прав и законных интересов в орган опеки и попечительства, а по достижении возраста четырнадцати лет – в суд (п.2 ст.56 СК РФ). Ограничивая юридическую возможность его родителей защищать права и интересы ребенка, лично заниматься его воспитанием и образованием, орган опеки и попечительства обязан обеспечить его временное устройство. Таким образом, акт об отобрании ребенка имеет правообразующее значение, поскольку ребенок приобретает новый правовой статус – статус ребенка, оставшегося без попечения родителей, и имеющего временного опекуна в лице государства. Принятие акта органа опеки и попечительства об отобрании ребенка следует рассматривать и как правообразующий юридический факт, который влечет за собой возникновение одновременно двух новых административных правоотношений. Особенность правоотношения, возникшего между родителями ребенка и органом опеки и попечительства заключается в том, что родительские права, которые возлагает на себя орган опеки и попечительства в отношении отобранного ребенка, также ограничены, как и права родителей ребенка. Так, до устройства ребенка, оставшегося без попечения родителей, на воспитание в семью или в организацию, орган опеки и попечительства не может сам себе выдавать разрешение на совершение сделки от имени малолетнего на распоряжение его имуществом или совершение сделки несовершеннолетним от четырнадцати до восемнадцати лет; на вступление в брак и проведение процедуры эмансипации несовершеннолетнего.

Поскольку ограничение прав родителей производится только в части юридической возможности их осуществления, у родителей остается правомочие на защиту своих прав. Не случайно органы опеки и попечительства редко прибегают к отобранию ребенка в административном порядке. Родители, ссылаясь на ст. 63 СК РФ, утверждают, что отобрание ребенка без судебного решения нарушает их права и идет вразрез с принципом судебной защиты нарушенных прав.

Кроме того существует специальная ст. 68 СК РФ, где говорится о праве родителей требовать возврата ребенка от любого лица, удерживающего его у себя не на основании закона или не на основании судебного решения, и праве родителей в случае возникновения спора на обращение в суд за защитой своих прав. На наш взгляд, органы исполнительной власти субъекта РФ должны быть наделены лишь правом на обращение в иском в суд об ограничении или лишении родителей их родительских прав, когда меры по защите жизни и здоровья ребенка, принимаемые всеми профилактическими службами, исчерпаны.

Отобрание ребенка у родителей при непосредственной угрозе жизни ребенка или его здоровью следует производить на основании судебного приказа в силу его упрощенного порядка без какого-либо судебного разбирательства.

Однако этот вопрос требует тщательного исследования в связи с недостаточной разработанностью в науке гражданского процессуального права проблем приказного производства. Если же говорить о совершенствовании административной процедуры отобрания, то во избежание злоупотребления правом органами опеки и попечительства, в законе следует четко определить объективные критерии отобрания ребенка.

Сегодня в ст. 77 СК РФ сформулированы лишь негативные юридические последствия, связанные с отобранием ребенка у родителей (лиц, их заменяющих).

Таким образом, особенностью акта органа опеки и попечительства об отобрании ребенка как юридического факта, является создание им особой сложной структуры правоотношений по воспитанию детей в семье, включающей в себя несколько видов правоотношений, имеющих относительный характер, в которых фактические и юридические возможности осуществления прав всех его участников – родителей, ребенка и государства – взаимосвязаны и взаимоограничены

2.2 Проблемные вопросы юридических фактов в теории оперативно-розыскной деятельности

В теории права традиционным является понимание юридических фактов как конкретных жизненных обстоятельств, с которыми нормы права связывают юридические последствия (возникновение, изменение или прекращение правовых отношений).

Соответствующее положение, хотя и отражает сложившийся общеправовой взгляд на определение юридических фактов, вряд ли может считаться в полной мере отвечающим требованиям оперативно-розыскной практики, так как наступление юридических фактов помимо возникновения, изменения или прекращения правовых отношений, в ряде случаев, влечет и иные значимые правовые последствия.

Изучение юридических фактов в оперативно-розыскной деятельности, хотя и имеет существенное прикладное значение в виду их влияния на динамику правоотношений и способности юридических фактов характеризовать фактическую обоснованность применения права, между тем, их изучение ограничивается отдельными вопросами. Они рассматриваются, как правило, только в качестве оснований возникновения правоотношений.

Соответствующая ситуация вызвана тем, что значительное число юридических фактов, не всегда обоснованно с точки зрения правовой определенности, по-прежнему содержится в закрытых ведомственных нормативно-правовых актах.

В результате, как отмечает Е.В. Кузнецов, «основания для изменения или прекращения оперативно-розыскных отношений в связи с производством ОРМ, органами, осуществляющими ОРД, в самом ФЗ «Об ОРД» просматриваются лишь из его контекста»^[10]. Хотя правоотношения, реализуемые при проведении ОРМ в отношении граждан, не исчерпывают весь круг правоотношений в сфере ОРД, такая ситуация показательна. Между тем способность юридических фактов порождать юридические последствия, в том числе, возникновение правоотношения, закономерно должно быть одним из направлений исследований юридических фактов. При этом следует учитывать, что для возникновения правовых последствий не достаточно просто наступления реального жизненного обстоятельства, необходим целый комплекс условий.

В литературе возникновение юридических последствий связывается с наличием целой цепочки условий, состоящей из следующих звеньев:

1) закрепления в норме права правовой модели обстоятельства, с наступление которого связываются определенные последствия;

2) наступления самого конкретного жизненного обстоятельства;

3) реализации нормы права, под действие которой подпадает это обстоятельство.

Ввиду того, что оперативно-розыскная деятельность осуществляется посредством проведения оперативно-розыскных мероприятий (далее – ОРМ) в качестве юридических фактов в оперативно-розыскной деятельности, как правило, указывают основания проведения ОРМ.

По мнению А.Г. Маркушина, в оперативно-розыскной деятельности под юридическими фактами «следует понимать закрепленные в правовой норме основания проведения ОРМ. Они в основе своей указывают на наличие сведений, отражающих неправомерные действия»^[11]. Подобный узкий подход к определению юридических фактов исключительно в качестве оснований проведения ОРМ является спорным и не отражает ни многообразия правоотношений в ОРД, ни многообразия самих юридических фактов, а потому требует уточнения. Отношения, возникающие между органом, осуществляющим ОРД и гражданином, в связи с проведением ОРМ являются, хотя и основополагающими для ОРД, но все же не единственными правоотношениями в оперативно-розыскной деятельности.

Конечно, мы не оспариваем отнесение ряда оснований проведения ОРМ указанных в ст. 7 ФЗ «Об ОРД» к юридическим фактам. Но, все же, возвращаясь к тому, что необходимо для возникновения юридических последствий, мы не можем, не отметить, в целом спорный характер закрепления юридических фактов в ст. 7 ФЗ «Об ОРД» и причин для этого несколько. Одной из причин является особенность юридической техники ст. 7 ФЗ «Об ОРД», неоднократно отмеченная в литературе, состоящая в том, что в качестве оснований проведения ОРМ указаны как собственно основания (информация, сведения о фактах), так и формально-определенные поводы к проведению ОРМ.

В соответствующем, делении поводы к проведению ОРМ можно считать юридическими фактами, влекущими правовые последствия. Об этом может свидетельствовать как то, что в качестве поводов закреплены различные юридические акты, чаще всего процессуальные, так и то, что в рамках аналогичного деления в уголовном процессе поводы к возбуждению уголовного дела так же рассматриваются в качестве юридических фактов^[12].

Вторую группу оснований составляют предусмотренные пп. 1-4 п. 2. ч. 1 ст. 7 ФЗ «Об ОРД» основания проведения ОРМ, чья принадлежность к юридическим фактам не столь очевидна как в случае с поводами. По мнению Е.В. Кузнецова, «основание для проведения ОРМ, указанное в пп. 1. п. 2 ч. 1 ст. 7 ФЗ «Об ОРД», является одним из юридических фактов, отражающих специфику оперативно-розыскных отношений». Мы полагаем, что «данное основание позволяет органам, осуществляющим ОРД, проводить ОРМ как в ходе доследственной проверки, в порядке, предусмотренном ст. 144 УПК РФ, т.е. в рамках возникших уголовно-процессуальных отношений, так и в рамках негласного оперативно-розыскного производства.

В последнем случае уголовно-процессуальные отношения отсутствуют при условии, что нет поводов и оснований, предусмотренных ст. 140 УПК РФ для возбуждения уголовного дела». В целом верно определив специфику применения соответствующего основания проведения ОРМ, тем не менее, как мы считаем, это ошибочно определять его в качестве юридического факта.

Соответствующее основание (пп. 1 п. 2 ч. 1 ст. 7 ФЗ «Об ОРД») фактически закрепляет не просто юридический факт, а отсылает нас к двум различным юридическим составам необходимым для возникновения правоотношения при проведении ОРМ в рамках доследственной проверки и негласного оперативно-розыскного производства соответственно. Сами по себе сведения, и даже их наличие не могут считаться юридическими фактами, даже, несмотря на то, что оперативно-розыскная деятельность направлена на поиск оперативнозначимой информации.

Оперативная значимость информации (сведений) в конечном итоге будет зависеть от наличия или отсутствия определенного жизненного обстоятельства – подготовки к совершению, совершения преступления, признаков преступления и т.д.

Следует согласиться с мнением В.Б. Исакова, который отмечает, что «отправной «точкой» правоприменительного процесса выступает юридически значимая социальная ситуация», которая «в сферу правового регулирования входит не непосредственно, а через своего «представителя» – юридический факт», ну а «юридические факты, в свою очередь, вводятся в правоприменительный процесс посредством доказательств».

Доказательствами же, по нашему мнению, признаются «фактические данные, имеющие значение для установления юридических фактов, выраженные в предусмотренной законом форме».

Таким образом, следует согласиться с точкой зрения специалистов о том, что оперативно-розыскные правоотношения, как правило, вступают в силу одновременно с уголовно-правовыми правоотношениями, т.е. одновременно с юридическим фактом преступления. Но, в данном случае речь идет лишь о первичном юридическом факте.

Первичный юридический факт, в силу специфики правоотношений в ОРД, выступает в качестве элемента юридического состава вместе с юридическим фактом или фактами – поводами, отражающими получение соответствующих сведений. Необходимость наличия юридического состава так же характерна для многих других оснований предусмотренных ст. 7 ФЗ «Об ОРД», причем соответствующие нормы также не содержат исчерпывающего перечня юридических фактов составляющих фактический состав. Для установления и определения особенностей закрепления, которых необходимо обращаться к нормам иных нормативно-правовых актов.

При этом изучение юридических фактов в оперативно-розыскной деятельности не должно замыкаться на юридических фактах – основаниях и в том числе условиях проведения ОРМ, ведь требуют изучения так же различные юридические факты и юридические составы, значимые для отдельных видов правоотношений в оперативно-розыскной деятельности, в т.ч. не очевидные.

Глава 3. Дефектность юридических фактов: теория и практика

3.1 Понятие и виды дефектности юридических фактов

В течение формирования юридических фактов зачастую раскрывается, что они имеют разного характера изъян, дефекты. В одних случаях эти недостатки связаны с содержанием юридического факта (к примеру, отсутствие необходимого стажа), в иных – с внешней формой его выражения и закрепления (например, изъян в документе, удостоверяющем стаж). Еще в римском праве появилось понимание по поводу недостатков воли и волеизъявлений при заключении сделок. В то же время римское право добивалось точного выполнения установленного правила при совершении юридических поступков. Дефектность юридического факта можно разделить на две группы: абсолютную и относительную. Абсолютная означает, что общественное событие утрачивает юридический смысл и не имеет возможности применяться как юридический факт. Относительная – это дефектность лишь только предоставленного правоотношения. Она не исключает юридической роли факта в иных правоотношениях.

К примеру, непризнание стажа, дающего право на предоставление пенсии на дотационных условиях, не исключает применение этого юридического факта для назначения пенсии в общем порядке. Необходимо разделять дефектность самого юридического факта и дефектность доказательств о нем. Суд или же иной правоприменительный орган вправе не принимать довод или факт, в случае если он обременен теми или другими недостатками и вызывает недоверие в истинности. Например, вывод эксперта не имеет возможности быть принят как факт, в случае если он частично и двойственно не имеет основательного анализа объективных данных. Все же дефектность одного из доказательств не исключает, как правило, предъявления других доказательств, не обозначает недостатка самого юридического факта, приводимого в правоприменительном процессе.

Не надлежит смешивать дефектность юридических фактов с его неверной юридической оценкой.

В случае если первое – недостаток самого юридического факта, то второе – недостаток правоприменительного процесса. Дефектность юридического факта содержит в собственной базе дефектность социально-юридической обстановки. Дефектной можно назвать такую ситуацию, в которой отсутствовали бы другие нужные признаки или имелись бы иные, не предусмотренные законодательством. Недостатки в юридических фактах и составах можно сгруппировать по следующим основаниям.

В зависимости от их юридической ценности выделяются следующие виды вышеупомянутых недостатков:

1) Несостоятельность. Данный вид дефектности выражается в том, что фактическая предпосылка не произошла, ее нет. Общественные факты только лишь имитируют некоторым юридически весомым обстоятельствам, не будучи такими по существу. Случаем несостоятельного факта считается заключение брака в церкви или же с лицом, не способным воспринимать собственные поступки. Несостоятельный юридический факт не имеет возможности вызывать правовые последствия (если он в одно и то же время не считается правонарушением).

2) Недействительность. Данный вид дефектности основывается на том, что фактическая предпосылка появляется с важными нарушениями, при которых невозможно наступление правовых последствий. К примеру, недействительным считается фиктивный брак. Несостоятельность и недействительность факта очень схожи по юридическому значению, но не идентичны. Для того чтобы наступили правовые последствия, должен предусматриваться непохожий процедурно-процессуальный порядок. Законодательство допускает в известных ситуациях вероятность поправки недействительных фактических предпосылок и придания им юридической силы. Так, брак нельзя признать фиктивным, если лица, зарегистрировавшие фиктивный брак, фактически уже создали семью до рассмотрения дела судом. Несостоявшиеся юридические факты и составы ни при каких условиях не могут быть признаны действительными.

3) Частичная дефектность. Этот вид дефектности определяет, что в фактической предпосылке возможно разграничить «здоровую» и имеющую «недостатки» части.

Правовой смысл данных предпосылок различен: они могут повлечь за собой возникновение дополнительных прав и обязанностей, которые связаны с устранением нарушения, наступление правовых последствий в «усеченном» формате, в конце концов, впоследствии устранения нарушения – абсолютное наступление правовых последствий.

4) Малозначительное нарушение. Данный вид дефектности связан с процедурой установления юридических фактов и их документальным оформлением.

Классификация недостатков в юридических фактах и составах имеет возможность быть проведена по признаку их исправимости:

1) Исправимые – это нарушения, в которые возможно вносить исправления, тем самым восстановив полноценность действующего обстоятельства. Изменение нарушений имеет возможность быть достигнуто методом совершения действий, которые не были ранее совершены, принятием повторных действий, подобных уже совершенным, и другими способами. Исправимым недостатком фактического состава считается, к примеру, пропуск срока.

2) Частично исправимые – эти нарушения, можно исправить только в некотором объеме. Частично исправимыми можно признать административный акт, гражданско-правовую сделку, трудовой договор и др. Как может отреагировать законодательство на дефектность юридических фактов и составов? Один из видов юридической реакции можно назвать стабильностью правовых последствий. Смысл заключается в том, что в конкретных ситуациях законодательство стабилизирует правовые последствия, образовавшиеся из дефектных юридических фактов или же составов.

Иной вид реакции на несоблюдение в фактической предпосылке – отсрочка в наступлении правовых последствий. Он обширно используется, когда то или другое юридически важное нарушение находится на стадии формирования правоотношения до того, как наступят правовые последствия.

Вариацией юридической реакции на дефектность фактической предпосылки выступает мера недействительности. Этот тип реакции заключается в прекращении юридического значения фактической предпосылки, не возникновении правовых последствий.

Можно выявить простой и сложный варианты меры недействительности. В случае если первый ограничивается простым не наступлением правовых последствий, то во втором случае подлежит отмене.

Дефектные юридические факты и составы можно назвать негативным явлением в правовой системе. Образование юридического факта с тем или другими нарушением затрудняет обычный процесс правового регулирования, защиту легитимных прав граждан и организаций.

Система выделяет две главные такие причины: скрытое перерождение и подмену. Скрытое перерождение – это преобразование юридических фактов с течением времени.

К примеру, гражданин, имеющий дипломом о высшем образовании, со временем может утратить свои навыки при отсутствии практики, но юридический факт (наличие у него высшего образования) не изменится, так как существует его внешнее выражение (диплом).

Как раз из-за таких случаев необходимо создать эффективную и действенную систему контроля над юридическими фактами, на которых непосредственно базируется передача прав и обязанностей (в форме проверки, аттестации, тестирования).

Подмену фактов можно разделить на две группы: искусственная фабрикация (к примеру, имитация или сокрытие болезни для того, чтобы получить дополнительные права или освободиться от некоторых обязанностей) и создание фальшивых доказательств (поддельные документы). Подмена юридических фактов считается грубым нарушением правовых норм, за которое может быть предусмотрена уголовная ответственность, а по факту их признают недействительными.

3.2 Спорные вопросы дефектности юридических фактов

Итак, вопрос о дефектности юридического факта тесно связан с правильным определением правовой природы юридического факта. Существуют две основные точки зрения на правовую природу юридических фактов. Согласно одной из них, юридические факты – факты реальной действительности, с которым закон связывает определенные юридические последствия. Они могут быть не только действиями лиц, но и явлениями природы, которые известным образом воздействуют на общественные отношения, наступившие или, по крайней мере, длящиеся до настоящего момента^[13].

Согласно другой позиции, юридические факты – правовая модель, закрепленная нормами права (нормативная модель)^[14]. То есть юридический факт согласно данной позиции – юридически описанное правовое явление, обладающее совокупностью определенных признаков. Представляется, что наиболее верной является первая точка зрения.

Как правильно отмечает В. Б. Исаков, существуют открытые и закрытые фактические системы^[15].

Открытые фактические системы, по мнению ученого, допускают появление элементов, прямо не предусмотренных действующим законодательством. В. Б. Исаков в качестве примера открытой фактической системы приводит систему юридических фактов, закрепленную в ст. 8 Гражданского кодекса Российской Федерации^[16]. По существу к аналогичным выводам приходит и А. М. Чувакова. Она подчеркивает, что современный уровень развития экономического оборота делает невозможным закрепление в гражданском законодательстве всех без исключения юридических фактов^[17].

Действительно, ст. 8 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что гражданские права и обязанности возникают:

– из договоров и иных сделок, предусмотренных законом, а также из договоров и иных сделок, хотя и не предусмотренных законом, но не противоречащих ему;

– из решений собраний в случаях, предусмотренных законом;

– из актов государственных органов и органов местного самоуправления, которые предусмотрены законом в качестве основания возникновения гражданских прав и обязанностей;

– из судебного решения, установившего гражданские права и обязанности;

– в результате приобретения имущества по основаниям, допускаемым законом;

– в результате создания произведений науки, литературы, искусства, изобретений и иных результатов интеллектуальной деятельности;

– вследствие причинения вреда другому лицу;

– вследствие неосновательного обогащения;

– вследствие иных действий граждан и юридических лиц;

– вследствие событий, с которыми закон или иной правовой акт связывает наступление гражданско-правовых последствий.

Таким образом, из текста процитированного нормативного положения ст. 8 ГК РФ следует, что фактическая система, существующая в рамках гражданского законодательства, является открытой ввиду того, что: – гражданские права и обязанности возникают из договоров и иных сделок, хотя и не предусмотренных законом, но не противоречащих ему, – вследствие иных действий граждан и юридических лиц (не упомянутых в статье 8 ГК РФ).

То есть ГК РФ называет в общих чертах юридические факты, конкретные модели которых могут быть определены субъектами правоотношений применительно к каждой конкретной ситуации. Статья 8 ГК РФ не допускает существования в рамках гражданско-правовых отношений каких-либо иных юридических фактов, нежели упомянутых (даже в самом общем виде) в ст. 8 ГК РФ. Итак, перечень юридических фактов в гражданском праве носит открытый характер, а потому описать исчерпывающим образом все юридические факты в гражданском праве как правовые модели попросту невозможно.

Проблематичным также представляется выделение модели юридического факта в отношении реальных жизненных обстоятельств, описание (модель) которых было предусмотрено в утративших юридическую силу нормативных правовых актах. Так, Акционерное общество «Газпром газораспределение Курск» (далее – АО «Газпром газораспределение Курск», Общество) обратилось в арбитражный суд с заявлением к Управлению Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Курской области (далее – Управление Росреестра по Курской области, заявитель) о признании незаконным отказа, выраженного в уведомлении об отказе в государственной регистрации от 16.01.2017 № 46/026/001/2016-3717, в государственной регистрации права собственности акционерного общества «Газпром газораспределение Курск» на сооружение с кадастровым номером 46:25:000000:773 (наименование: «Газопровод высокого давления», протяженностью 721 кв. м, местоположение: Российская Федерация, Курская область, Фатежский район, Миленинский сельсовет, село Миленино, деревня Копаневка), и об обязании заинтересованного лица осуществить государственную регистрацию права собственности акционерного общества «Газпром газораспределение Курск» на сооружение с кадастровым номером 46:25:000000:773 (наименование: «Газопровод высокого давления», протяженностью 721 кв. м, местоположение: Российская Федерация, Курская область, Фатежский район, Миленинский сельсовет, село Миленино, деревня Копаневка) в установленный законом срок. Суть спора состояла в следующем. Основанием для отказа в государственной регистрации послужило, в частности, следующее обстоятельство: акт о приемке в эксплуатацию законченного строительством объекта систем газоснабжения от 22.11.1995 не содержит подписи представителей проектной организации. Согласно обязательному Приложению 9 СНиП 3.05.02-88 «Газоснабжение»^[18] была утверждена форма акта приемки законченного строительством объекта системы газоснабжения. Утвержденная форма акта приемки законченного строительством объекта системы газоснабжения не содержала требований о подписании акта представителями проектной организации. На момент рассмотрения судами указанного спора указанный СНИП утратил юридическую силу^[19], что, однако, не помешало судам оценить указанный выше документ как основание для государственной регистрации права собственности^[20], то есть как юридический факт. Таким образом, по нашему мнению, концепция юридического факта как правовой модели не является универсальной. Неоднозначное определение юридического факта порождает разнообразные подходы к определению дефектности юридических фактов. Так, существует мнение о том, что под дефектным юридическим фактом следует понимать его несоответствие модели указанного юридического факта, закрепленного в гипотезе нормы права^[21]. Вместе с тем в норме права не всегда может быть закреплена модель юридического факта, то есть категория «модель юридического факта» не является универсальной. Кроме того, существуют юридические факты, дефектность которых определяется постфактум. Так, например, в соответствии со ст. 61.2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» возможно оспаривание подозрительных сделок должника с момента введения одной из процедур несостоятельности (банкротства). Очевидно, что при нормальном течении хозяйственной жизни сделка была бы действительной и только введение одной из процедур несостоятельности (банкротства) влечет за собой подобные негативные последствия. Иными словами, закрепленными в ГК РФ моделями юридических фактов-сделок указанное обстоятельство не было предусмотрено, на момент совершения соответствующих сделок никто не предполагал, что одна из сторон может быть признана несостоятельной (банкротом). Существует также иное понимание дефектов. Так, В. В. Муругина, А. А. Воротников пишут, что таким свойством, как дефектность, объекты реального мира, а точнее, отраженные в сознании человека их модели – факты наделяются именно благодаря сознательной активности индивидов, в данном случае субъектов права^[22]. Иную точку зрения по вопросу дефектности юридических фактов высказывает А. М. Чувакова. Так, она считает, что существуют два критерия дефектности – юридический и социальный. Юридический факт дефектен в тех случаях, когда его признаки не соответствуют модели, закрепленной в гипотезе юридической нормы. Однако, по ее мнению, необходимо учитывать, что в норме права закреплена абстрактная (а значит, обобщенная, упрощенная) модель фактического обстоятельства. Любой конкретный социальный факт значительно богаче признаками по сравнению со своей нормативной моделью. В связи с чем требуется использование социального критерия – то есть наличие таких признаков, которые свидетельствуют о существенном изменении в его содержании. Из указанных точек зрения наиболее верной, по нашему мнению, представляется позиция А. М. Чуваковой. Действительно, в случае закрепления в ГК РФ юридического факта как правовой модели, его признаки как соответствующей модели могут не соответствовать имеющему место реальному жизненному обстоятельству. Вместе с тем правовая модель юридического факта не всегда может быть закреплена в норме права. В таком случае действует вышеобозначенный социальный критерий. Вопросы дефектности таких юридических фактов, как акты органов государственной власти и органов местного самоуправления, судебные решения лежат вне области гражданского права, поэтому указанные вопросы подлежат исследованию вне рамок данной статьи. Стоит лишь отметить, что нелогичными представляются взгляды некоторых авторов на административные акты, понимаемые как гражданско-правовые сделки (административные сделки)^[23].

Считаем, что указанные акты нельзя признавать сделками, поскольку:

а) статья 8 ГК РФ четко разграничивает основания возникновения гражданских прав и обязанностей – акты органов государственной власти и акты органов местного самоуправления, а также договоры и иные сделки. Очевидно, что если бы законодатель считал возможным некоторые акты государственных органов и органов местного самоуправления определить как сделки, то соответствующие исключения из правил, закрепленных в ст. 8 ГК РФ, были бы отражены законодательно;

б) к указанным актам невозможно применить положения о недействительности сделок, а также оценивать их с позиции злоупотребления гражданскими правами;

в) административно-правовой и гражданско-правовой эффект указанных актов проявляется в их двойственной правовой природе:

– указанные акты являются результатами осуществления внутренних административных процедур;

– законодатель связывает с наличием указанных актов гражданско-правовые последствия. Иными словами, для гражданско-правового регулирования не является важным правовая природа юридического факта – важно только то, что указанный юридический факт назван в качестве оснований возникновения гражданских прав и обязанностей. В качестве недостатка юридической техники можно также отметить, что ст. 8 ГК РФ посвящена основаниям возникновения гражданских прав и обязанностей, в то время как в ней отсутствует положение об изменениях гражданских прав и обязанностей и прекращении гражданских прав и обязанностей.

Аналогичным образом судебные решения также могут иметь признаки дефектности, однако рассмотрение указанного вопроса выходит за рамки настоящей статьи, поскольку относится к области процессуального права. Сроки как отражение времени, по нашему мнению, не могут быть признаны дефектными. Дефектным может быть признан документ – сделка с недвижимым имуществом, содержащим условие о соответствующем сроке.

Наиболее часто встречающимся дефектным элементом в фактическом составе являются сделки. Дефект в совершении сделки ГК РФ определяет как ее недействительность. В науке гражданского права дискуссионным является вопрос о понятии недействительности сделки.

В дореволюционной цивилистике активно обсуждался вопрос о том, является ли недействительная сделка юридическим фактом, вызывающим правовые последствия.

Как писал Г.Ф. Шершеневич, недействительная сделка не производит тех юридических последствий, которые предполагалось достигнуть ее совершением. Зато недействительная сделка может привести к другим юридическим последствиям – все должно быть восстановлено в положение, в каком находилось до совершения сделки. Если недействительная сделка совершена под влиянием принуждения или обмана, то виновное в том лицо несет имущественную ответственность за весь причиненный ущерб, а нередко и уголовное наказание^[24]. Как видно из приведенной позиции ученого, Г. Ф. Шершеневич не давал правовой оценки недействительности сделки: это сделка, юридический факт или правонарушение? Ю.С. Гамбаров, в отличие от Г.Ф. Шершеневича, определял недействительную сделку как сделку, вызывающую ответственность за убытки^[25]. По его мнению, недействительная сделка все же является сделкой, однако вызывает не те последствия, на которые рассчитывали стороны. Д.И. Мейер писал, что ничтожная сделка юридически не существует (то есть сделки как бы не было), однако существует фактически. По мнению ученого, факт, что сделка совершена, все-таки существует и может влечь за собой другие юридические последствия, например, последствия нарушения права^[26]. Оригинальное объяснение недействительным сделкам было дано Н. Н. Растеряевым. Он писал, что недействительной сделкой признается хотя и дозволенное юридическое действие, однако то, которое не удовлетворяет предъявляемым к нему законом требованиям, или которое не способно произвести известного юридического эффекта, а следовательно, не может вызвать той перемены в юридических отношениях, к которой оно было направлено^[27].

Таким образом, обобщая представления дореволюционных ученых-цивилистов о недействительности сделок, можно отметить, что все они отмечали, что недействительные сделки влекут не те правовые последствия, на которые рассчитывали участники.

Относительно правовой природы недействительности сделок расхождение было велико – от юридического несуществования сделки до признания указанных категорий сделок дозволенными юридическими действиями. Исследование правовой природы недействительности сделок было продолжено в советский период. И. Б. Новицкий, исследуя вышеуказанный вопрос, пришел к выводу, что недействительная сделка как юридический факт существует^[28]. По его мнению, факт никак не может превратиться в «не факт» – раз воля выражена и направлена на определенный результат (установление, изменение и прекращение правоотношений), этот факт наступил и не наступившим стать не может. Факт может быть безразличным с точки зрения права, но недействительным быть не может. Указанный факт не вызывает юридических последствий. Н. В. Рабинович считала, что недействительные сделки являются действиями неправомерными. Они потому и признаются недействительными, что противоречат нормам права. Именно неправомерность недействительной сделки обусловливает аннулирование сделки и определяет те последствия, которые влечет за собой объявление ее недействительной. Но из этого не следует, что она перестает быть сделкой, представляет собой деликт^[29]. Недействительная сделка является сделкой по своему содержанию, форме и направленности. В то же время она представляет собой правонарушение, поскольку нарушает норму закона, установленный правопорядок.

М. М. Агарков в соответствии с разделением недействительных сделок понимал под ничтожными сделками ничтожные волеизъявления, в то время как оспоримые сделки ученый определяет как условно действительные^[30]. То есть М. М. Агарков по существу отказывается признавать сделками ничтожные сделки, заменяя их термином «ничтожное волеизъявление». Таким образом, в рамках советской цивилистики остался нерешенным вопрос о правовой природе недействительной сделки.

В настоящее время ученые также не оставляют попыток найти и объяснить их правовую природу. По мнению Д.О. Тузова, недействительность сделки есть отрицание ее правового смысла. Правонарушением, по мнению автора, является предоставление по недействительной сделке в тех случаях, когда субъект предоставления виновен, то есть осознает или должен осознавать противоправность своего действия. Как следует из позиции Ф.С. Хейфеца, недействительная сделка – это гражданское правонарушение^[31]. По мнению автора, теперь гражданское правонарушение не исчерпывается, не замыкается деликтом, включает в себя все случаи нарушения конкретной или общей нормы, приводящей к последствиям, свойственным любому неправомерному действию – к недопущению сохранения их в силе и наступлению обусловленного ими правового эффекта, устранению уже наступившего результата, восстановления состояния, соответствующего закону. Вместе с тем, Ф. С. Хейфец отмечает, что категория неделиктных правонарушений на теоретическом уровне может быть разработана в будущем.

И. В. Матвеев определяет недействительную сделку как неправомерное действие, антипод сделки – правомерного действия. Ученый пишет, что недействительная сделка – это действие, совершенное в виде сделки, в котором законом и (или) судом установлено нарушение хотя бы одного из условий действительности последней, не способное породить те гражданскоправовые последствия, наступления которых желали его субъекты^[32]. Наконец, замыкает представленный выше перечень теорий, объясняющих недействительность сделок, позиция О. В. Гутникова, который делит недействительные сделки на сделки – юридические факты и сделки правоотношения. Недействительная сделка как юридический факт – это действия граждан и юридических лиц, направленная на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, за которым право отрицает юридические последствия, на которые была направлена воля сторон. Недействительная сделка как юридический факт может быть как правомерным, так и неправомерным действием. В то же время недействительность сделки – юридического факта влечет недействительность сделки – правоотношения^[33]. Из анализа множества теорий недействительности сделок представляется, что для понимания механизма включения сделок как элементов в фактический состав, опосредующий оборот недвижимого имущества, а также правовых последствий признания сделок недействительными, важными моментами являются следующие:

а) недействительность сделок касается в первую очередь сделок – юридических фактов, имеющих материальное выражение в виде определенных документов. Государственный регистратор, осуществляющий регистрационные действия с недвижимым имуществом, суд имеют дело с оформленными в письменном виде документами. Соответственно, предметом правовой экспертизы и рассмотрения дела в суде будут надлежащим образом оформленные документы в целом, а не волеизъявление, сделка-правоотношение и т.п.;

б) сделка, входящая в фактический состав, всегда является юридическим фактом, даже несмотря на свою недействительность (ничтожность, оспоримость). Недействительная сделка влечет правовое последствие – возможность ее оспаривания (либо применение последствий ее недействительности). Кроме того, правовая экспертиза не может затронуть всех аспектов недействительности сделок. Например, у государственного регистратора отсутствует возможность предвидения несостоятельности (банкротства) юридического лица – участника сделки с недвижимым имуществом, и, как следствие, – оценки сделки на предмет возможности признания ее подозрительной, отсутствует возможность оценить сделку на предмет мнимости и притворности сделки (в случае, если из представленных на правовую экспертизу соответствующих документов не следует явно ее ничтожный характер). А ведь по результатам проведения правовой экспертизы будет принят акт государственной регистрации, который будет находится в сильной взаимной (и правовой!) связи с соответствующим недействительным основанием государственной регистрации. Таким образом, недействительная сделка (в том числе, ничтожная сделка) является юридическим фактом, влекущим правовые последствия. Подводя итог вышеизложенному, возможно сделать следующие выводы. Категория «правовая модель юридического факта» или «нормативная модель юридического факта» не является универсальной. Существуют юридические факты, о которых нормы права упоминают лишь косвенно. В связи с чем наиболее оптимальным и универсальным, с нашей точки зрения, является подход, оценивающий дефектыюридических фактов как с юридической, так и с социальной позиции. Акты государственных органов и органов местного самоуправления, вызывающие гражданско-правовые последствия, не являются сделками, порядок и основания их оспаривания регулируется административным законодательством.

Равным образом, судебные решения могут быть оспорены в порядке и по основаниям, предусмотренном процессуальным законодательством. Недействительная сделка, являющаяся элементом фактического состава, является юридическим фактом, поскольку вызывает определенные правовые последствия, связанные с ее недействительностью.

Заключение

Итак, проанализировав особенности юридического факта, мы пришли к следующим выводам:

1. Юридический факт – явление правовое, формальное, которое может порождать правовой эффект, несмотря на отсутствие своего материального (реального) проявления. Поэтому традиционное определение юридического факта, как «явления реальной действительности» не вполне точно отражает сущность данного феномена. В данной связи, исходя из смысла, вкладываемого в данный признак юридического факта, для отграничения исследуемого явления от субъективных переживаний, мыслей, чувств, мотивов и т.п., во избежание подмены понятий предлагается определять юридический факт не как явление реальной действительности, а как объективное явление.

2. По форме проявления во внешнем мире юридический факт ничем не отличается от иных (неюридических) объективных явлений, отличие заключается в наличии правового эффекта, присущего только юридическим фактам.

3. Традиционный взгляд на юридические факты как явления реальной действительности, с которыми нормы права связывают возникновение, изменение или прекращение гражданского правоотношения, является слишком узким, а потому не отражающим всю сущность данного явления. Правовой эффект юридического факта заключается не только в возникновении, изменении и прекращении правоотношения; он гораздо шире. Необоснованное сужение круга правовых последствий юридических фактов в итоге приводит к сужению разновидностей самих юридических фактов. Не полное представление о юридическом факте не позволяет в том числе произвести их правильную классификацию. В связи с этим, в качестве признака юридического факта следует назвать наличие каких-либо правовых последствий, конкретизация – вопрос другого порядка (классификации по соответствующему основанию).

4. Не стоит причислять к юридическим фактам вообще все объективные явления, имеющие правовое значение, тем самым расширяя и понятие юридического факта. Юридическим фактом следует называть только такие явления, которые становятся основанием (причиной) правового эффекта. Стоит отграничивать собственно юридические факты от юридических условий и предпосылок (юридические факты в широком смысле). Юридические факты, в отличие от последних, одномоментны (не длящиеся), имеют «узкую специализацию» (предусмотрены конкретной нормой или несколькими взаимосвязанными нормами), влекут правовой эффект однократно.

5. Правовой эффект не может быть произведен исключительно законом, без юридического факта. Сам закон юридическим фактом не является. Для наступления правовых последствий необходимо наличие правовой нормы и юридического факта одновременно. Таким образом, понятие юридического факта можно изложить следующим образом. Юридический факт – объективное явление, влекущее предусмотренные правовой нормой юридические последствия.

Список использованных источников

Нормативные правовые акты

Конституция Российской Федерации: принята Всенародным голосованием12 декабря 1993 г. (с учетом правок, внесенныхФКЗ РФоправках к Конституции РФ от30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ) // Российская газета. – 1993. – 25 декабря.

Специальная научная и учебная литература

Абдулаев, М. И. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / М. И. Абдулаев. – М.:Право, 2016. – 320 с.
Бошно, С. В. Теория государства и права:учебник для юридических вузов и факультетов / С. В. Бошно. – М.:Эксмо, 2015. – 464 с.
Венгеров, А. Б. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов/ А. Б. Венгеров – М.:Омега-Л, 2014. – 608 с.
Гайков, В. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / В. Гайков. – М.:Феникс, 2016. – 704 с.
Капицын, В.М. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов/ В.М. Капицын – М.:ИНФРА-М, 2017. – 322 с.
Лазарев, В.В. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / В. В. Лазарев. – М.: Юрайт, 2015. – 640 с.
Малько, А. В. Теория государства и права:учебник для юридических вузов и факультетов / А. В. Малько. –М.:Норма, 2017. – 640 с.
Марченко, А. М. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / М. Н. Марченко. – М.:Проспект, 2015. – 652 с.
Матузов, Н. И., Малько, А. В. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / Н. И. Матузов, А. В. Малько. – М.:РИОР, 2014. – 528 с.
Морозова, Л.А. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / Л.А. Морозова. – М.:Норма, 2016. – 464 с.
Пиголкин, А. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов/ А. Пиголкин. – М.: Юрайт, 2016. – 752 с.
Рассолов, М. М. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов/ М. М. Рассолов. – М.: Юрайт, 2017. – 640 с.
Рассказов, Л. П. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов/ Л.П. Рассказов. – М.:РИОР, 2016. – 475 с.
Смоленский, М.Б. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / М.Б. Смоленский. – М.:ИНФРА-М, 2018. – 272 с.
Старков, О.В. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / О.В. Старков. – М.:Дашков и К, 2017. – 372 с.

Периодические издания

Аббасов О.Т. К вопросу о многообразии взглядов на понятие юридических фактов / О.Т. Аббасов // Сибирский юридический вестник. – 2016. – № 1 (72). – С. 119 – 124.
Виленский Н.М., Калашникова Е.Б. Исторические особенности и закономерности развития юридических фактов // Журнал Научный Альманах. Тамбов: ООО «Консалтинговая компания Юком». – 2016. № 5-1(19). – С. 359 – 362.

Пиголкин, А. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / А. Пиголкин. – М.: Юрайт, 2016. – С. 210. ↑
Абдулаев, М. И. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / М. И. Абдулаев. – М.: Право, 2016. – С. 165. ↑
Перевалов, В. Д. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / В. Д. Перевалов. – М.: Юрайт, 2014. – С. 198. ↑
Гайков, В. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / В. Гайков. – М.: Феникс, 2016. – С. 133. ↑
Малько, А. В. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / А. В. Малько. – М.: РИОР, 2016. – С. 104. ↑
Юридические факты и их виды [Электронный ресурс] – Режим доступа https://jurisprudence.club/teoriya-gosudarstva-prava-uchebnik/104-yuridicheskiefaktyi.html (Дата обращения 07.08.2019). ↑
Юридические факты [Электронный ресурс] – Режим доступа http://www.grandars.ru/college/pravovedenie/yuridicheskie-fakty.html (Дата обращения 07.08.2019) ↑
Юридические факты понятие и классификация [Электронный ресурс]. – Режим доступа https://works.doklad.ru/view/lNoDWeur5ig/3.html (Дата обращения 07.08.2019). ↑
Працко Г.С. Порядок общества: теоретико-правовые основания / Ростов н/Д., 2006. – С. 112. ↑
Кузнецов Е.В. Теоретические основы формирования отрасли оперативно-розыскного права: дис. … канд. юрид. наук. Омск. 2014. 282 с ↑
Маркушин А.Г. Оперативно-розыскная деятельность: учебник для вузов. 2-е изд. перераб. и доп. М.: Изд-во Юрайт, 2013. 399 с. ↑
Химичева Г.П. Досудебное производство по уголовным делам: концепция совершенствования уголовно-процессуальной деятельности: Монография. М.: Экзамен, 2003. 352 c. ↑
Красавчиков, О. А. Юридические факты в советском гражданском праве. – М.: Госюриздат, 1958. – С. 14. ↑
Синюков, В. Н. Юридические факты в системе общественных отношений: дис. … канд. юрид. наук: 12.00.01 – теория и история государства и права, история политических и правовых учений / Свердловский Имени Трудового Красного Знамени юридический институт имени Р.А. Руденко. – Свердловск, 1984. – С. 39. ↑
Миннербаев, Р. Х. Теоретические проблемы оптимизации фактических составов: дисс... канд. юрид. наук: 12.00.01 – теория и история права и государства; история учений о праве и государстве / Нижегородская академия МВД России. – Н.Новгород, 2011. – С. 29. ↑
Исаков, В. Б. Юридические факты // Общая теория государства и права / Отв. ред. М.Н. Марченко. В 3 т.: Т. 2 – М.: ИКД «Зерцало-М», 2002. – С. 444. ↑
Чувакова, А. М. Юридические факты, фактические составы и их дефекты: монография. – Одесса: Феникс, 2009. – С. 15. ↑
СНиП 3.05.02-88. Газоснабжение: Постановление Госстроя СССР от 17.03.1988 № 39 (ред. от 10.08.1994) // Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения 20.01.2019) (утратил силу). ↑
О принятии и введении в действие строительных норм и правил «Газораспределительные системы»: Постановление Госстроя РФ от 23.12.2002 № 163 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения 20.01.2019). ↑
Постановление Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 03.08.2017 по делу № А35-690/2017 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения 20.01.2019). ↑
Исаков, В. Б. Юридические факты в советском праве. – М.: Юридическая литература, 1984. – С. 116. ↑
Муругина, В. В., Воротников А. А. Дефектность юридических фактов как негативная черта правовой системы. – Саратов: Издательство ФГБОУ ВПО «Саратовская государственная юридическая академия», 2011. – С. 88. ↑
Чувакова, А. М. Указ. соч. С. 65. 15Агарков, М. М. Понятие сделки по советскому гражданскому праву // Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву. В 2 т. Т. 1: Социальная ценность частного права и отдельных институтов общей части гражданского права. – М.: Статут, 2012. – С. 224 ↑
Шершеневич, Г. Ф. Учебник русского гражданского права. – М.: Издание Бр. Башмаковых, 1911. – С. 179 ↑
Гамбаров, Ю. С. Гражданское право. Общая часть. – СПб., 1911. – С. 711 ↑
Мейер, Д. И. Русское гражданское право. – СПб.: Издание Николая Тиблена, 1864. – С. 190. ↑
Растеряев, Н. Н. Недействительность юридических сделок по русскому праву. Часть общая и часть особенная. СПб.: Типография товарищества «Общественная Польза», 1900. С. 18. ↑
Новицкий, И. Б. Сделки. Исковая давность. – М.: Государственное издательство юридической литературы, 1954. – С 66. ↑
Рабинович, Н. М. Недействительность сделок и ее последствия. – Л.: Издательство Ленинградского университета, 1960. – С. 11. ↑
Агарков, М. М. Указ. соч. С. 219. 26 Тузов, Д.О. Реституция в гражданском праве: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.03 – гражданское право; семейное право; гражданский процесс; международное частное право / Томский государственный университет. – Томск, 1999. – С. 44. ↑
Хейфец Ф.С. Недействительность сделок по российскому гражданскому праву. – М.: Юрайт-М, 2001. – С. 42. ↑
Матвеев, И. В. Правовая природа недействительных сделок. – М.: ООО Издательство «Юрлитинформ», 2002. – С. 19. ↑
Гутников, О. В. Недействительные сделки в гражданском праве. Теория и практика оспаривания. – М.: Бератор-Пресс, 2003. – С. 81. ↑