Понятие и признаки правового государства (История формирования и развития идеи правового государства)

Содержание:

Введение

Политико–правовые исследования правового государства имеют давние и богатые традиции. Они восходят к истокам философии и юриспруденции, сопровождают всю историю их развития – вплоть до современности.

Проблематика развития правового государства чрезвычайно актуальна и в настоящее время. Интерес к данной тематике, в том числе и в России, связан с осуществлением демократических преобразований, с провозглашением прав и свобод человека и гражданина, как высших ценностей современного общества. Сущность идеи правового государства заключается в его последовательной демократизации, утверждении суверенитета народа как источника власти, подчинении государства обществу. Правовое государство признает в качестве своих неотъемлемых обязанностей разделение властей, независимость суда, законность управления, правовую защиту граждан от нарушения их прав и свобод органами государственной власти и возмещение ущерба, нанесенного им публичным учреждением.

Основная причина такого внимания к правовому государству заключается не только в гуманизме самой идеи его возникновения, но и в поисках путей ее наиболее адекватного оформления и эффективного осуществления.

Представления о государстве, как организации, осуществляющей свою деятельность на основе закона, начали формироваться уже на ранних этапах развития человеческой цивилизации. С идеей правового государства связывались поиски более совершенных и справедливых форм общественной жизни. Мыслители античности (Сократ, Демокрит, Платон, Аристотель, Полибий, Цицерон) пытались выявить такие связи и взаимодействия между правом и государственной властью, которые бы обеспечивали гармоничное функционирование общества той эпохи.

Наиболее известные идеи правовой государственности изложили прогрессивные мыслители того времени Н. Макиавелли, Ж. Боден. В своей теории Макиавелли на основе опыта существования государств прошлого и настоящего объяснял принципы политики, осмыслял движущие политические силы. Цель государства он видел в возможности свободного пользования имуществом и обеспечении безопасности для каждого. Боден определяет государство как правовое управление многими семействами и тем, что им принадлежит. Задача государства состоит в том, чтобы обеспечить права и свободы.

В период буржуазных революций в разработке концепции правовой государственности значительный вклад внесли прогрессивные мыслители Б. Спиноза, Д. Локк, Т. Гоббс, Ш. Монтескье и другие. Надо отметить, что в работах русских философов идеи становления правового государства тоже нашли свое отражение. Они излагались в трудах П. И. Пестеля, Н. Г. Чернышевского. Г. Ф. Шершеневича.

Цель курсовой работы – системный, комплексный сравнительный анализ и обобщение идей становления и развития правового государства на разных этапах своего развития.

В соответствии с поставленной целью определены следующие задачи: изучение взглядов юристов, философов, политологов, правоведов на развитие правовой государственности; определение понятия, признаков правового государства; определение путей формирования правового государства; рассмотрение вопросов взаимодействия гражданского общества и правового государства в контексте выявления проблематики, ее разрешения и перспектив развития в будущем; формирование правового государства в современном российском обществе.

Объект исследования –  правовое государство. Предмет исследования – формирование идей о правовом государстве, его понятие и признаки; проблемы формирования правового государства в Российской Федерации.

Методологической основой исследования являются методы: диалектический, логический, системный, формально–юридический, исторический и другие методы научного познания.

Глава 1. Общетеоретическая характеристика правового государства

1.1. История формирования и развития идеи правового государства

Сам термин «правовое государство» сформировался и утвердился довольно поздно в первой четверти 19 века - в немецкой юридической литературе (в работах К.Т. Велькера, Р. фон Моля и др.). В дальнейшем этот термин получил широкое распространение, в том числе и в дореволюционной России, где среди видных сторонников правового государства были Б.Н. Чичерин, Б.А. Кистяковский, П.А. Покровский и др.

Представление о государстве как организации, осуществляющей свою деятельность на основе закона, начали формироваться уже на ранних этапах развития человеческой цивилизации. С идеей правового государства связывались поиски более совершенных и справедливых форм жизни. Мыслители античности (Сократ, Демокрит, Платон, Аристотель, Полибий, Цицерон) пытались выявить такие связи и взаимодействия между правом и государственной властью, которые обеспечивали бы гармоничное функционирование общества. Ученые древности считали, что наиболее разумна и справедлива лишь та политическая форма общежития людей, при которой закон обязателен как для граждан, так и для самого государства.

Государственная власть, признающая право, и одновременно ограниченная им, по мнению древних мыслителей, считалась справедливой государственностью. “Там, где отсутствует власть закона, -- писал Аристотель, -- нет места и какой-либо форме государственного строя. Закон должен властвовать над всем…”. Цицерон говорил о государстве как о “деле народа”, как о правовом общении и “общем правопорядке”. Государственно-правовые идеи и институты Древней Греции и Рима, античный опыт демократии, республиканизма и правопорядка оказали заметное влияние на становление и развитие более поздних прогрессивных учений о правовом государстве.

В период начавшегося разложения феодализма идеи правовой государственности изложили прогрессивные мыслители того времени Н. Макиавелли и Ж. Боден. В своей теории Макиавелли предпринял попытку набросать контуры идеального государства, наилучшим образом отвечающего потребностям своего времени. Цель государства он видел в возможности свободного пользования имуществом и обеспечения безопасности для каждого. Боден определял государство как правовое управление многими семействами и тем, что им принадлежит.

В период ранних буржуазных революций в разработку концепции правового государства значительный вклад внесли прогрессивные мыслители Г. Гроций, Б. Спиноза, Т. Гоббс, Д. Локк, Ш. Монтескье, Д. Дидро, и другие.

Гроций был первым выдающимся теоретиком школы естественного права. Целью государства он считал охрану частной собственности посредством таких правоустановлений, которые обеспечивали бы каждому человеку свободное пользование своим достоянием с согласия всех.

Спиноза одним из первых дал теоретическое обоснование демократического государства, которое, будучи связано законами, обеспечивает действительные права и свободы граждан. Он утверждал, что государство могущественно только тогда, когда оно гарантирует каждому гражданину не только сохранность жизни, но и удовлетворение его интересов, и предостерегал современных ему правителей от посягательств на собственность, безопасность, честь, свободу и иные блага подданных.

Гоббс разработал ряд прогрессивных положений о господстве права в общественной жизни. К их числу относятся, например, обоснование формального равенства перед законом, незыблемость договоров.

Локк также говорил о господстве закона, как обеспечивающего естественные, неотчуждаемые права собственности, индивидуальной свободы и равенства.

Монтескье объяснял установление правовой государственности необходимостью свободы в гражданском обществе. “Свобода есть право делать все, что дозволено законами. Если бы гражданин мог делать то, что запрещается законами, то у него не было бы свободы, так как тоже самое могли бы делать и прочие граждане”. Таким образом, политическая свобода у Монтескье означает установление законности и безопасности.

Значительный вклад в разработку основополагающих элементов правовой государственности в этот период внесли Вольтер, Гельвеций, Руссо, Кант, Пейн и другие видные мыслители.

Кант обосновал и детально разработал философскую основу теории правового государства, центральное место в котором занимает человек. Верховенство народа через верховенство Конституции, выражающей его волю, обуславливает свободу, равенство и независимость всех граждан в государстве, которое выступает как “объединение множества людей, подчиненных правовым законам”. Философская концепция правового государства по Канту оказала значительное влияние на дальнейшее развитие политико-правовой мысли и практику государственно-правового строительства.

Мыслители Западной Европы при всей новизне их концепций правового государства оттачивали элементы теории с позиций своего времени, опираясь на опыт прошлого, на достижения предшествующей социальной, политической и правовой теории и практики. Большинство авторов сходились во мнении, что правовым можно считать лишь то государство, где законодатель также подзаконен, как и гражданин. Идеи правового государства нашли широкое отражение и в русской политико-правовой мысли.

1.2. Сущность и основные черты правового государства

Правовое государство означает такой тип государства, власть которого основана на праве, им ограничивается и через него реализуется. Главными элементами, составляющими основу правового государства, являются свобода человека, связанная с наиболее полным обеспечением его прав, и ограничение правом государственной власти.

В правовом государстве в отношении человека создаются условия для его юридической свободы, своеобразный механизм правового стимулирования, в основе которого лежит принцип «разрешено все, что не запрещено законом». Этот принцип противоположен принципу тоталитарного государства: «запрещено все, что не разрешено законом». Принципиальная разница этих принципов заключается в изначальной свободе или наоборот несвободе человека. Если первый принцип предполагает частичное ограничение прав свободной личности, то второй принцип исходит из возможности предоставления полностью зависимому от государства человеку частичных прав и свобод.

Человек как автономный субъект свободен распоряжаться своими силами, способностями, имуществом, совестью. Право же, являясь формой и мерой свободы, должно максимально раздвинуть границы возможностей личности.

Обобщенно-правовые аспекты личности воплощаются в формуле «права человека», которые являются фундаментальными, так как призваны обеспечивать первичные предпосылки достойного человеческого существования и лежат в основе конкретных и многообразных субъективных прав личности. Права человека являются источником постоянного воспроизводства его инициативы, предприимчивости, инструментом саморазвития гражданского общества. В современный период проблемы прав человека выходят на международный, межгосударственный уровень, что подтверждает правомерность их приоритета над проблемами государства, свидетельствует об их общенациональном характере.

Права человека и правовое государство, несомненно, характеризуются общими закономерностями возникновения и функционирования, ибо существовать и действовать они могут только в одной «связке». Оба феномена имеют в своей основе право, хотя его роль для них неодинакова, несмотря на существующие точки соприкосновения. Это свидетельствует о том, что соединяющим звеном между человеком и государством должно выступать именно право, а отношения между ними должны быть истинно правовыми.

Сущность правового государства заключается в ограничении правом государства. Право здесь выступает как антипод произвола и как барьер на его пути. Поскольку государственная власть (главным образом власть исполнительная) имеет склонность вырождаться в различные злоупотребления, для нее необходимы надежные правовые рамки, ограничивающие и сдерживающие подобные негативы, возводящие заслон ее необоснованному и незаконному превышению, попранию прав человека.

Правовые ограничения необходимы для того, чтобы недостатки властной личности не превратились в пороки государственной власти. Вот почему можно сказать, что правом ограничиваются не собственно управляющие воздействия со стороны государственных структур на личность, а лишь необоснованные и противоправные ущемления интересов граждан. По сути дела, право, ограничивая власть, бережёт ее от саморазрушения, поэтому в условиях демократии утверждается верховенство права.

Следовательно, «правовое государство - это организация политической власти, создающая условия для наиболее полного обеспечения прав и свобод человека и гражданина, а также для наиболее последовательного связывания с помощью права государственной власти в целях недопущения злоупотреблений».

Глава 2. Основные признаки правового государства

2.1. Формирование доктрины прямого действия Конституции в российском праве

В специальной литературе отмечается, что конструкция прямого действия конституции специфична для Российской Федерации, с чем трудно согласиться.

В то же время, распространенное предубеждение относительно того, что всякая конституция закрепляет прямое и/или непосредственное действие ее установлений не соответствует действительности. Анализ показывает, что есть целая группа стран, в конституциях которых нет норм, закрепляющих такую особенность действия конституционных норм. Вместе с тем, не будет преувеличением сказать, что принцип прямого действия имплицитно присущ всякой конституции. Отсюда можно предположить, что формула прямого действия конституции выражается в том числе посредством так называемой юридически не оформленной (фактической) конституционной презумпции.

Для отечественной конституционно-правовой теории проблема прямого действия Конституции относится к числу новых. Справедливости ради надо сказать, что проблема прямого действия закона, хотя и не новая для отечественной юриспруденции проблема, однако до сих пор остается не решенной: достаточен хотя бы самый общий анализ законодательных текстов, чтобы в том убедиться^[1].

Между тем, конституционный императив ч. 1 ст. 76 Конституции о том, что «по предметам ведения Российской Федерации издаются федеральные законы прямого действия» не следует истолковывать отвлеченно от его правового смысла. Отмеченное положение Основного закона является для законодательного органа страны обязывающей нормой и означает буквально следующее: принимаемые российским парламентом федеральные законы имплицитно, в силу присущего им качества, должны действовать непосредственно; суды, иные правоприменительные органы воспринимают установления закона прямого действия в качестве правового основания для принятия решения (бланкетный характер отдельных положений данного закона не отменяет сделанного вывода, отражая лишь особенности применения данного положения). Несмотря на действительную сложность решения отмеченной проблемы, доктриной концептуально обоснованы механизмы оптимального ее решения.

Между тем, принцип научности законотворчества часто подменяется конъюнктурными соображениями. Отсюда расхожее среди парламентариев утверждение о том, что законы де факто не действуют якобы из-за неэффективного правоприменения, в действительности может указывать на просчеты в самой законодательной деятельности. Достаточно сказать, что семь -восемь из десяти принимаемых Федеральным Собранием федеральных законов имеют «вторичный» характер, т.е. связаны с внесением изменений и дополнений в ранее уже принятые парламентом законы. При этом далеко не редкость, когда законы об изменениях и дополнениях свидетельствуют о так называемых первоначальных пробелах, т.е. о явном законодательном браке. В этой же связи следует обратить внимание на то обстоятельство, что внедрение в конституционную практику «пакетного» способа принятия законов находится главным образом в юрисдикции законодательного органа страны. Хотя, конечно, роль исполнительной власти во внедрении данного механизма в законотворчество представляется не менее значимой.

Таким образом, проблема прямого действия закона, за некоторыми изъятиями, является частью более общей проблемы — качества закона. В этой связи вполне логичен вопрос о том, насколько концептуальные положения прямого действия закона распространяются на проблему прямого действия национальной конституции. С точки зрения юридической догматики (аналитической юриспруденции) может показаться уместным предположение (гипотеза) о рассмотрении данной проблемы в контексте общего и особенного3. Однако такой взгляд, если его принять, привел бы к использованию методологии анализа, отвлеченной от особенной, не характерной для обычных законов, природе национальной конституции. Между тем, именно в юридической природе конституции, ее месте и роли в правовой системе страны заключена суть проблемы. В этой связи уяснение конструкции прямого действия конституции предполагает обнаружение принципиальных особенностей, или специфических закономерностей, которые обусловлены природой (этосом) основного закона, его местом и ролью в структуре национального права, с одной стороны, а с другой, — в соционормативной системе регуляции.

Наверное, можно согласиться с утверждением проф. М.А. Краснова о том, что «прямое действие — это не специфическое свойство конституции. Любой правовой акт, если в нем не предусмотрено иное, должен применяться непосредственно»4. Однако, с замечанием цитируемого автора относительно того, «зачем же тогда в ч. 1 ст. 15 Конституции РФ говорится, что она (Конституция) имеет прямое действие?»^[2], нельзя согласиться. Думается, что в этом случае конституционного законодателя не следует упрекнуть в нерациональном расходовании конституционно-правовой энергии, или в избыточности конституционного регулирования, и вот почему. Во-первых, приведенное положение ч. 1 ст. 15 Конституции, имеющее характер философемы, справедливо обращает внимание на особую роль Конституции в соционормативной системе регулирования, не сопоставимой с той нагрузкой, которая характерна для федеральных законов (не только «обычных», но и конституционных). Из нормативного содержания данного установления проистекает, что Конституция, ориентированная, прежде всего, на области политического, отнюдь несводима к политической декларации, является Основным законом в государстве, действующим безусловно, непосредственно и вневременно в социальном пространстве, пределы которого очерчены только границами Российского государства. Во-вторых, это фундаментальное положение Конституции, имманентно оттеняющее присущее ей свойство, принципиально важное для применения конституционных установлений, прежде всего судами. Наконец, в-третьих, помещение в ч. 1 ст. 15 Основного закона генеральной клаузулы необходимо для того, чтобы гарантировать суверенный характер российской государственности, не ограниченный учрежденной самой же Конституцией федеративной структурой государства, а значит и действующим правом субъектов Федерации.

При этом не следует сводить понимание ч. 1 ст. 15 Конституции исключительно к ее буквальному истолкованию6, имея в виду гораздо более широкий ее контекст. Исследование проблемы позволяет сделать вывод о том, что формула «прямое действие Конституции» содержательно может рассматриваться как: а) юридическое свойство Основного закона непосредственно, без конкретизирующего его законодательства, воплощаться в правомерном поведении граждан и властных субъектов права, вызывая при этом вполне конкретные правовые последствия; б) как одна из основ конституционного строя (принцип конституционного права), позиционирующая особое место (силу) Конституции в структуре национального права, особенный механизм ее действия и; в) конституционно-правовое свойство основных прав и свобод, определяющее особый механизм, способы и юридические средства реализации, правовой охраны и защиты этих прав и свобод; г) юридическая конструкция, включающая набор взаимосвязанных компонентов, характеризующих «юридический состав» прямого действия Конституции; д) способ экспансии конституционного «вещества» (правовой «энергии» Конституции) в конституционную практику; е) конституционное средство реализации и защиты основных прав и свобод.

В специально-юридическом значении прямое действие конституции указывает на внутренне присущую способность конституционных норм оказывать (без каких-либо конкретизирующих их актов) непосредственное регулирующее воздействие в отношении всех, кому они адресованы, а также связанную с этим возможность граждан требовать защиты (обеспечения) основных прав, ссылаясь только на конституционные положения. Из этого следует, что в отношения органа власти (должностного лица) действует конституционный императив: орган власти не может обусловливать применение им нормы конституции, отсутствием конкретизирующего данную норму акта. Отсутствие конкретизирующих нормы конституции актов не означает невозможность их применения, а лишь указывает на своеобразие такого применения, связанного с использованием специфических правовых средств. Одним из таких средств является принятие судом решения на основе общего положения конституции^[3].

Прямое действие конституции в рассматриваемом аспекте возможно при условии обеспечения в конституционной системе страны режима наибольшего благоприятствования реализации Конституции, т.е. утверждения режима конституционной законности.

С этим связано оснащение Основного закона отвечающим его духу и букве законодательством и устранения многочисленных расхождений с Конституцией, содержащихся в законах и подзаконных нормативных актах. Ограничение нормативного объема конституционного положения в текущем законодательстве, а равно включение в него неправовых процедур, усложненного порядка реализации гражданами и их объединениями прав и свобод (скажем, использование в противоречии с конституционным правом разрешительного, а не уведомительного порядка его реализации) следует квалифицировать как правонарушающие (неправовые) предписания.

Соответственно формой прямого действия конституции является обусловленная содержанием ее норм правотворческая активность законодательного органа. Нормы Конституции, обладая наивысшим объемом нормативности, одновременно порождают и материальные, и правотворческие отношения. Факт существования конституционной нормы (его следует расценивать как юридический факт, факт-состояние) одновременно оказывает прямое регулирующее воздействие на непосредственных адресатов, способствуя возникновению так называемого общерегулятивного правоотношения и, в то же время, требует законодательной регламентации.

Издание предусмотренного конституцией закона, таким образом, тоже выступает способом ее прямого действия.

В этой связи принцип прямого действия конституции важен и для адекватной оценки законодательной деятельности. Принятие закона, не отвечающего содержанию конституционной нормы ее «духу» с указанной точки зрения (требований принципа прямого действия Конституции) следовало бы квалифицировать как отступление от принципа прямого действия и на этой основе признать закон неконституционным. В этом случае такая норма закона блокирует применение (использование) конституционного установления в точном соответствии с его содержанием, закрепленным Конституцией. Юридическим средством стимулирования законотворческой активности парламента могло бы служить предоставленное (по примеру некоторых зарубежных стран) гражданам право конституционной жалобы. Соответственно, правообладателю предоставляется юридическая возможность обратиться с конституционной жалобой (скажем, в орган конституционного контроля, непосредственно в верховный суд страны) по вопросу о неконституционном поведении органов законодательной власти. Подача жалобы порождает обязанность законодателя принять соответствующий закон (изменить его, отменить действие отдельных положений); на законодательном уровне создаются гарантии реализации конституционных прав граждан.

Существенная (не менее значимая) роль в обеспечении прямого действия Конституции федерального органа конституционного контроля. В Генеральном докладе XIV Конгресса Конференции европейских конституционных судов: «Конституция становится lex perfecta только тогда, когда конституционный суд может признавать обычные законы противоречащими конституции... Только активная позиция конституционного суда обеспечивает реальную, а не предполагаемую имплементацию принципа верховенства конституции. Через конституционный контроль конституция, как правовой акт, превращается в «живое» право». Как отмечается в компетентной литературе, статусные свойства Конституционного Суда, как судебно-юрисдикционного и, одновременно, — квазиправотворческого органа предопределяют особенности юридической природы его решений, их место и роль в сфере практической юриспруденции. Речь идет о том, что решения Конституционного Суда по сути являются воплощением прямого действия Конституции РФ и могут быть охарактеризованы как особый вид конституционно-судебных нормоустановлений, которые превосходят по юридической силе любые иные правовые акты, ниже уровня Конституции, а также: а) являются своего рода конституционным источником правовой системы; б) воплощают в себе единство нормативности и доктринальности, естественно-правовых и позитивистских начал; в) представляют собой источник (инструмент обеспечения) единообразия толковательной и правоприменительной практики норм и институтов всех отраслей права. При этом нет ни одной сколько-нибудь значимой сферы юридической деятельности, которые не затрагивалась бы — прямо или косвенно — в решениях Конституционного Суда, и где не были востребованы акты конституционного правосудия. Все это, делается вывод, «существенно повышает в том числе потенциал Конституции как акта прямого действия».

В новейшей литературе проблема прямого действия Конституции не ограничивается ее конкретизацией в действующем законодательстве, и воплощением в статутных правоотношениях. Просматривается стремление связать прямое действие норм Основного закона с конституционной практикой в широком ее понимании (С.А. Авакьян, В.О. Лучин).

Прямое действие Конституции РФ и непосредственное действие прав и свобод. Стало общим местом при анализе проблемы прямого действия Конституции РФ ограничиваться рассмотрением положения ч. 1 ст. 15. Между тем, такой подход к оценке прямого действия Конституции недостаточен. С этой точки зрения конституционное установление (конституционный принцип), предусмотренный ч. 1 ст. 15 Основного закона, требует соотнесения с положением ст. 18. В ч. 1 ст. 15 Конституции РФ говорится о том, что Конституция имеет прямое действие; ст. 18 Конституции содержит указание о том, что права и свободы применяются непосредственно.

Анализ конституционных текстов зарубежных стран указывает на то, что зачастую (как правило) в них не проводится различия между понятиями прямого и непосредственного действия конституции; использование того или иного термина не имеет принципиального значения. Однако, вывод о тождественности этих понятий был бы преждевременным. Конституции зарубежных стран чаще всего используют одно из таких понятий, как «прямое действие конституции» или «непосредственное действие прав и свобод» (или сходные лингвистические конструкции) или же одно из них. Так, Основной закон ФРГ (абз. 3 ст. 1) содержит следующее положение: «Нижеследующие основные права как непосредственно действующее право обязывают законодательство, исполнительную власть и правосудие». Что касается положений о прямом действии Основного закона, то конституционный акт их не содержит. По Конституции Бразилии «нормы, определяющие основные права и гарантии, применяются непосредственно». О прямом применении конституции отчасти свидетельствуют генеральные оговорки, применяемые в текстах некоторых конституций. Так, в соответствии с IХ-й поправкой к Конституции США «перечисление в Конституции определенных прав не должно толковаться как отрицание или умаление других прав, сохраняемых народом». В ч. 2 ст. 8 Конституции Республики Польша 1997 г. устанавливается, что «предписания Конституции применяются непосредственно, поскольку Конституция не постановляет иначе»; согласно ч. 2 ст. 4 Конституции Казахстана Конституция «имеет... прямое действие на всей территории Республики».

Формально-юридическая неинституционализированность прямого действия конституции в большинстве зарубежных стран в действительности не означает отрицания за национальным основным законом данного свойства. Очевидно, что идея прямого действия конституции базируется на естественно-правовой идее непосредственного действия прав и свобод. В данном контексте и национальная конституция изначально (по факту своего существования) становится непосредственно действующим правом. Из идеи непосредственного действия конституции проистекает идея «живой конституции». В странах, относящихся к семье общего права, отсутствие конституции как единого кодифицированного акта не аннулирует принцип прямого действия конституции (свойства сложившегося конституционного правопорядка). Прямое действие конституции в данном случае позиционируется фактически действующим принципом «Rule of law» (господства права).

В Конституции РФ понятия «прямое действие Конституции» и «непосредственное действие прав и свобод» сущностно различаются. В самом первом приближении конституционное положение ст. 18 о том, что права и свободы являются непосредственно действующими можно квалифицировать в качестве формы прямого действия Конституции. Прямое действие Конституции в указанном смысле — с точки зрения ст. 18 — позволяет гражданину требовать у государства обеспечения ему возможности воспользоваться нормой, включенной в текст конституции, а государство обязано выполнить данное требование. Иными словами, уже с момента вступления Конституции в силу между носителем основных прав, с одной стороны, и государством (органом публичной власти), — с другой, возникает общая юридическая связь (общее или статутное правоотношение), которая обусловливает взаимокорреспондируемые конституционные права (граждан) и конституционные обязанности (государства). С формально-юридической точки зрения это означает, что должны существовать юридические средства, которые бы обеспечили возможность обладателю права удовлетворить свой законный интерес средствами конституционного права. Таким конституционно-правовым средством, как отмечалось, является применение государственным органом, при наличии соответствующего юридического факта, конституционной нормы даже в отсутствие конкретизирующего ее акта. При этом принимаемое решение основывается на применяемой норме Конституции и выступает условием (юридическим фактом) реализации гражданином принадлежащего ему конституционного права.

Следовательно, признание прав и свобод непосредственно действующими предполагает одновременно с конституционным правом существование конституционной обязанности государства (органов государства, должностных лиц), выражающейся в их индивидуально-властных действиях (решениях, актах) по созданию юридических и фактических условий его (права) реализуемости. Реализация конституционного права в этом случае полностью зависит от усмотрения правопользователя.

С этим связано утверждение в профессиональном правовом сознании должностных лиц аксиомы (конституционной презумпции): применение конституционных норм не находится в прямой зависимости от наличия детализирующих их нормативных актов. Отсутствие таких актов не препятствует правоприменителю своими властными действиями придать конституционной норме, закрепляющей права и свободы, непосредственно действующий, реализуемый характер. Таким образом, создается механизм реального воплощения в жизнь одного из важнейших положений основ конституционного строя — принципа прямого действия конституции применительно к основным правам и свободам.

При оценке положения ч. 1 ст. 15 Конституции РФ возникает вопрос о том, все ли нормы Конституции имеют прямое действие? Очевидно, что не буквальное, а ограничительное толкование данной нормы в большей степени отвечало бы ее характеру (смыслу, «духу»). Но даже при таком подходе вопрос о том, какие формы прямого действия Конституции можно применить к той или иной ее структурной части остается нерешенным. Для ответа на этот, как представляется, ключевой вопрос следует обратиться к лингвистической и технико-юридической оценке положений ст.ст. 15 и 18 Конституции. Как отмечалось, ч. 1 ст. 15 говорит, что «Конституция имеет прямое действие», а ст. 18 о том, что «права и свободы человека и гражданина... являются непосредственно действующими». Это терминологическое различие указанных статей как-то осталось незамеченным. Чаще всего исследователи исходят из тождества отмеченных формулировок, полагая, что в обеих статьях речь идет об одном и том же. Из той посылки, что «прямое действие Конституции» не тождественно понятию «непосредственно действующие права и свободы», проистекают по меньшей мере два следствия: 1) прямое действие Конституции РФ с точки зрения ч. 1 ст. 15 означает, что она действует на всей территории страны и для достижения фактических целей не требует имплементации в законодательстве субъектов Федерации. Ее положения обязательны для всех без исключения органов, должностных лиц и граждан; 2) прямое действие Конституции в указанном смысле означает: а) закрепленные в Конституции базовые принципы, исходные положения, на которых основывается конституционный строй, с одинаковой силой и без каких-либо изъятий действует на всей территории РФ, в одинаковой мере обязательны для всех органов государственной власти субъектов Федерации; б) нормативный объем конституционных положений, закрепляющих основные права и свободы человека и гражданина, в равной мере распространяются в РФ в пределах ее юрисдикции. Федеральная законодательная власть (органы государственной власти) представительные (законодательные) и исполнительные органы власти в субъектах РФ, а также органы местного самоуправления в одинаковой мере обладают конституционной обязанностью в отношении признания, соблюдения, обеспечения реализации и защиты обладателей конституционных прав и свобод.

Различения понятий «прямое действие Конституции» и «непосредственное действие прав и свобод» («непосредственно действующие права и свободы») позволяет точнее подойти к оценке пределов прямого действия Конституции — проблеме, которая и в доктрине, и в конституционной практике остается нерешенной.

2.2. Гражданское общество в Российской Федерации: организационно-правовые проблемы формирования и развития

Взаимодействие государства и общества (в научной литературе оно подчас носит название социального государства) в отношении бремени социальных расходов, которые необходимы для поддержания социального благополучия граждан, претерпело несколько этапов развития: от первоначального невмешательства государства в рамках экономики «laissez-faire» через «welfare state» («государство благосостояния») к государству всеобщего благоденствия, а затем к критике и кризису такой модели до идеи неопатерналистского социального государства.

Как отмечают многие российские исследователи, государство и общество отходят от патерналисткой модели взаимоотношений, т. е. от взятия государством на себя всей полноты ответственности за социальное благополучие граждан, и переходят к партнерской модели, когда бремя осуществления социальных расходов во многом перекладывается на само общество и его представителей. Так, среди многих отечественных ученых распространено мнение о смене российской парадигмы в отношении бюджетных расходов на социальные нужды и о подходах к оценке их эффективности с «государства-мецената» к «государству-инвестору».

Наблюдаемый сдвиг парадигмы взаимоотношений общества и государства обуславливает изменение во всех сферах: социальной, экономической и политической. Таким образом, находясь в условиях незавершенного парадигмального сдвига, мы можем отслеживать векторы изменений социальных, экономических и политических процессов, а также в некоторой степени влиять на них.

Вышеизложенное позволяет сделать вывод о необходимости изучения вопросов об изменении ролевых позиций, сфер влияния, принципов, а также социального, правового и экономического фундамента взаимоотношений общества и государства. Одним из таких основополагающих вопросов для множества отечественных и зарубежных исследований в области социального государства является гражданское общество и его дефиниция.

Признак «социальное» в характеристике государства применительно к Российской Федерации, в первую очередь, берет свою трактовку из п. 1 ст. 7 Конституции Российской Федерации, в котором характеристикой государства такого вида является именно особая направленность деятельности органов государственной власти и государственного управления, которая заключается в создании «условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека»^[4].

Создание условий в более широком понимании, не ограничивающееся только удовлетворением базовых потребностей, должно заключаться в формировании базы и предоставлении ресурсов для осуществления общественной деятельности человека, его участия в жизни общества и государства (что позволит ему реализовать целый комплекс потребностей: социальных, престижных (личных), духовных (самовыражение)). Такое участие предполагает деятельный аспект: чем более человек «включен» в общественную деятельность, тем больше он имеет возможность оказывать влияние на общественную жизнь. Активная позиция человека, его деятельность формируют его гражданскую позицию и подводят нас к еще одному определению - «гражданское общество».

Феномен «гражданского общества» находится в поле зрения исследователей различных направлений ученой мысли. О гражданском обществе и его основных признаках, характеристиках и иных аспектах высказывались и высказываются ученые различных областей: политологи, юристы (особенно активны на этом поприще цивилисты), экономисты, философы, историки и социологи. И хотя многие специалисты в различных областях знания обращали пристальное внимание на данный феномен, все же стоит признать, что окончательно точка не поставлена в дискуссии о сущности, основных характеристиках и признаках гражданского общества, о том насколько сильно либо слабо его влияние (и есть ли оно вообще) на общественное устройство и процессы, происходящие в обществе; о его основных инструментах воздействия на них.

Рассмотрим лишь некоторые подходы к раскрытию сущности «гражданского общества».

Отечественные трактовки гражданского общества разнообразны, в связи с чем выделяется множество подходов к его трактовке, а именно: ценностный, субъектный, процессный, структурный, пространственный, сетевой, функциональный, цивилизационный, нормативный.

Подходы предполагают различный угол зрения на проблему определения гражданского общества и предлагаемый путь ее решения: либо через выявление конкретных субъектов гражданского общества и описание их возможных путей взаимодействия, либо основываясь на выделении элементов гражданского общества и описании их взаимосвязей, либо через призму реализуемых посредством концепции гражданского общества ценностных установок.

Интересно определение, данное гражданскому обществу 3. Т. Голенковой, которая рассматривает его с двух позиций: теоретической и нормативной. По ее мнению, с одной стороны, гражданское общество является агрегированным понятием, обозначающим «специфическую совокупность общественных коммуникаций и социальных связей, институтов и ценностей...». С другой стороны, гражданское общество рассматривается ею как некая нормативная концепция, мотивирующая и побуждающая граждан и иных социальных субъектов мобилизоваться и осуществлять различные типы и формы гражданской активности. То есть это понятие трактуется 3. Т. Голенковой не как закрепленное в пусть и разрозненных нормативных документах, установленное государством положение дел в обществе, рамочная концепция, задающая правила поведения (здесь важно — изначально навязанная государством обществу), но как идея, побуждающая общество к максимальной самоактуализации посредством требования от государства через определенные общественные институты и инструменты, коими эти институты обладают, воплощения гражданского общества в реальности^[5].

Трактовка гражданского общества как идеализированного общественного и государственного состояния, подчас имеющая много общего с утопическими концепциями общественного устройства, не нова и находит отражение в работах современных авторов: «...идея гражданского общества возникла как некая разновидность утопии - так называемая утопия «самоограничения», включающая в себя целый спектр дополнительных форм демократии и сложную систему гражданских, социальных и политических прав»^[6].

Часто цитируемое экономическое определение гражданского общества описывает его как нечто являющееся «совокупностью формальных и неформальных организаций и правил (институтов), которая соединяет отдельного индивида или семью (домохозяйство) с государством (властью) и бизнесом (частным сектором экономики)».

Еще одно определение гражданского общества как совокупности структур принадлежит А. П. Трескову, представляющему его в качестве совокупности «социальных, религиозных, развитых, экономических и иных структур, межличностных взаимоотношений, формирующихся и модернизирующихся в социуме вне границ и без вторжения государства в его деятельность», причем такая система отношений формирует«... условия для самореализации каждого гражданина, каждой группы для удовлетворения их каждодневных потребностей»^[7].

Куянова А. В. и Юрицин А. Е. высказывают идею об основной задаче гражданского общества, которая им видится как «... наиболее полное удовлетворение материальных, социальных и духовных потребностей человека, развитие социальной активности субъектов»^[8].

Субъектного подхода придерживается Я. П. Харченко, устанавливая, что такое общества всегда есть совокупность именно сознательных граждан, рационально реализующих индивидуальные интересы^[9].

С позиции философии гражданское общество рассматривается как «... совокупность различных неправительственных институтов, достаточно сильных, чтобы служить противовесом государству и, не мешая ему, выполнять роль миротворца и арбитра между основными группами интересов, сдерживать его стремление к доминированию остального общества».

Цивилизационный подход можно представить характеристикой гражданского общества как особой формы общественного существования, возникающей на определенном этапе общественного (исторического) развития.

Также довольно популярен подход, изложенный К. А. Грандоняном, представляющий гражданское общество как «справедливое демократическое экономически развитое общество, цель которого - оптимальное удовлетворение позитивных интересов и потребностей человека — достигается путём реализации потенциала свободной активной инициативной личности с помощью различных инструментов»^[10].

Определение объединяет в себе черты цивилизационного, ценностного и субъектного подходов.

Отметим, что все исследователи гражданского общества, так или иначе, рассуждают о присущих ему признаках и характеристиках. Так, Ю. В. Березутский дает характеристику гражданского общества через следующие признаки: сами люди, их активность, реализуемая посредством гражданских инициатив; совокупность общественных коммуникаций и социальных связей, имеющая свою специфику и реализуемая посредством различных институтов и структур гражданского общества; реальная возможность «... влиять на принятие управленческих решений, касающихся жизни граждан»^[11].

Н. П. Сидорова особо акцентирует, что одним из основных показателей формирования и развития гражданского общества выступают общественные организации^[12].

Активность граждан в деятельности развитой системы общественных некоммерческих организаций, как и само ее наличие, также выделяется другими авторами.

Т. Б. Якимова избирает характеристику гражданского общество через такие его функции, как: представительские (в отношении интересов граждан), агентские (в отношении реализации социальной политики) и функции конкурента (государству в отношении оказания социальных услуг) и внешнего побудителя (в отношении социальных процессов)^[13].

Е. А. Когай к признакам гражданского общества относит разнообразные социальные практики, посредством которых реализуются, как общественными организациями, так и отдельными людьми, социально-ориентированные проекты.

К основным чертам гражданского общества также можно отнести: 1) независимость от государственных структур (также такая независимость включает в себя самостоятельность относительно организаций, что не противоречит взглядам большинства исследователей на природу, признаки и институты гражданского общества); 2) институт частной собственности; 3) высокий уровень правового и культурного развития человека (патриотизм, инициативность, самоуправляемость); 4) законодательная база в тесном взаимодействии с реально функционирующим механизмом осуществления права граждан на информацию, что также подразумевает под собой свободу деятельности средств массовой информации, их ограниченность только буквой закона, а также отсутствие государственной цензуры; 5) общественный плюрализм; 6) гарантированная юридическая защита прав и свобод граждан на основе законов, в том числе равенство прав и свобод, возможность свободной реализации права на общественные объединения, создание законодательной базы, стабилизирующей отношения между государством и гражданским обществом.

Также интересным представляется то, что для функционирования гражданского общества во всей его полноте необходимо: отделение политики от экономики и от социальной сферы; невмешательство власть имущих в социальную жизнь; политический централизм и экономический и социальный плюрализм.

Любопытно, что некоторые правоведы отмечают наряду с таким распространенным признаком гражданского общества, как институциональный характер, зависимость общества от государственной воли, что является чрезвычайно дискуссионным моментом. Также к характеристикам гражданского общества отнесем: территориальную характеристику (идентификация людьми друг друга в сообществе по «территориальному» признаку); наличие специфической правовой связи между человеком и государством - гражданство; составную часть государства; разумный баланс и удовлетворение интересов различных социальных групп.

Подводя итог, в отношении сущности и характеристик гражданского общества следует признать, что: во-первых, гражданское общество является исследовательским феноменом, объединяющим в себе диаметрально противоположные подходы к его рассмотрению: от исключительно умозрительного концепта, недостижимого идеала, до вполне четкой характеристики общества, наблюдаемого в конкретный исторический период развития. Столь большой разброс возможностей для изучения формирует интерес у исследователей различных научных областей: философии, юриспруденции, политологии, экономики, социологии. Таким образом, единое, удовлетворяющее весь круг исследовательских интересов определение гражданского общества вряд ли возможно, однако, по мнению автора, междисциплинарный подход позволит отразить многогранность этого явления; во-вторых, сколь бы много ни было характеристик гражданского общества, в большинстве своем они сводятся к следующему: основа — активная личность, которая на основе неукоснительного соблюдения всеми участниками общественных отношений норм права реализует собственные и общественные интересы посредством общественных институтов и структур).

2.3. Система разделения властей и реализация механизма сдержек и противовесов в РФ

Для исключения единоличной формы правления и соблюдения принципов демократии предусмотрен механизм сдержек и противовесов в системе разделения властей. Этот принцип позволяет разделить полномочия между разными государственными структурами и обеспечить их независимость друг от друга.

Механизм сдержек и противовесов выражен в законодательных нормах, они предусматривают сдерживающие процедуры для исключения концентрации всей силы и полноты власти в одних руках. Если одна ветвь власти явно начинает превышать свои полномочия, другие ветви власти могут применить к ней решительные меры с целью уравновешивания власти.

Основной принцип системы сдержек и противовесов во власти описан в Конституции РФ, которая регулирует ответственность и полномочия каждой ветви власти.

Одна из главных ролей в вопросе уравновешивания власти отводится Президенту РФ как высшему должностному лицу и Конституционному Суду РФ. Именно эти две инстанции могут исключить принятие законотворческих норм.

Принцип сдержек и противовесов предусматривает, что все ветви власти находятся в равновесном положении и контролируют положение друг друга. Каждая ветвь власти независима только в поле своей деятельности. В других вопросах они зависимы друг от друга^[14].

Принцип разделения властей имеет законодательную природу происхождения, а система сдержек позволяет воплотить принцип разделения властей в жизнь^[15].

Как показывает история, государство не может быть эффективным, если власть в нем сосредоточена в одних руках. Само же воплощение механизма сдержек и противовесов в системе разделения властей в РФ выглядит таким образом: правительство готовит для рассмотрения парламентом проекты законов, парламент рассматривает эти инициативы; Президент имеет право отказаться от подписания закона и вернуть его на доработку; при повторном рассмотрении и голосовании за законопроект уже квалифицированным большинством право Президента на вето преодолевается; принятый закон может быть оспорен Правительством в Конституционном Суде, если он противоречит Конституции; парламент при наличии подозрений на нарушение Конституции Правительством имеет право оспорить его акты в Конституционном Суде. Более того, парламент наделен правом на объявление импичмента, что автоматически ведет к отставке Президента. Парламент может объявить о недоверии к Правительству, что обязывает Президента отправить Правительство в отставку, либо распустить парламент^[16].

В то же время для Президента предусмотрено право на роспуск парламента. Принцип разделения властей с системой сдержек и противовесов существует давно.

Цель использования этого механизма — исключить концентрацию власти в одних руках. В рамках этой системы все государственные функции рациональным образом распределяются между ветвями власти.

Так, парламент готовит проекты законов и рассматривает их, задача исполнительной власти заключается в том, чтобы создать условия для реализации законотворческих норм. Судебная власть следит за тем, чтобы надлежащим образом исполнялись принятые законы.

Рассмотрим недостатки системы сдержек и противовесов.

1. Большое влияние на политику государства оказывают международные и межправительственные организации. Против них система сдержек и противовесов практически бессильна. Например, Европейский Суд по правам человека имеет право наказать российские власти за нарушение законодательства в сфере прав человека. Российские власти обязаны исполнить решение организации, так как ими подписана Конвенция о правах человека.

2. Существование системы сдержек и противовесов на бумаге, и ее отсутствие в реальной модели государственного устройства. Например, в России власть сосредоточена в руках Президента, в парламенте большая часть депутатов относится к правящей партии, у истоков создания которой когда-то стоял сам Президент. Несмотря на то что формально эта партия не является президентской, она по-прежнему является лидирующей во всех областях. Получается, что принцип разделения властей существует на бумаге, в реальности власть сосредоточена в руках одного человека. Все остальные ветви власти являются лишь формально независимыми.

3. В системе сдержек и противовесов никак не ограничивается законодательная инициатива Президента. Иногда для изменения законов или проявления инициативы достаточно даже устного заявления Президента. Кроме того, Президент фактически руководит Правительством, так как Председатель Правительства Российской Федерации назначается Президентом Российской Федерации с согласия Государственной Думы, который потом назначает министров. Сам же Президент имеет право на роспуск Правительства.

4. Государственная Дума поставлена в сильную зависимость от Президента. Она может быть распущена по инициативе Президента, ее решения могут быть обжалованы Правительством, во главе которого стоит лицо, назначенное Президентом. Госдума неэффективно реализует свои контрольные полномочия, хотя для эффективного функционирования законодательства именно Госдума должна быть наделена контрольными полномочиями.

5. Недостаточными контрольными полномочиями в рамках функционирования системы сдержек и противовесов обладает Совет Федерации. Этот орган власти рассматривается как вторая ступень перед окончательным принятием решения по закону до отправки его на подпись Президенту. Совет Федерации может отправить закон на доработку. Большая часть глав регионов относятся к правящей партии, эти же главы назначают своих представителей в Совет Федерации. Опять же получается, что здесь нарушается принцип разделения властей — власть сконцентрирована в руках Президента и правящей партии.

6. Сфера деятельности Президента и Правительства не имеет четкого разграничения. Обе ветви власти имеют право на проявление законодательной инициативы, обладают правом на подготовку указов и осуществление кадровых перестановок. В назначении судей Конституционного Суда участвуют другие ветви власти, что уже нарушает принципы демократии.

Таким образом, можно сделать вывод, что в настоящее время существует колоссальное количество сдерживаний и противовесов в системе разделения властей. Для решения представленных выше проблем необходим рациональный подход действующего Правительства РФ.

Заключение

Подводя итог, хотелось бы подчеркнуть, что правовое государство предусматривает высокий уровень жизни человека, а не создание красивой структуры государственной власти и декларативного обеспечения прав и свобод личности. 

Идея правового государства основывается на необходимости достижения гармонии, справедливости в обществе. Вековой опыт государственного правового развития вырабатывал основные признаки, позволяющие при их реализации в жизни общества оградить личность от произвола государства, достичь оптимального соотношения интересов государства и личности. Теория правового государства изначально закладывалась древними мыслителями и была продолжена философами современности. В России эта идея возникла в противовес абсолютизму и разрабатывалась многими известными учёными-юристами.

Что касается основных характеристик правового государства, то, обобщая, можно сказать, что в основе организации и деятельности правового государства лежит принцип разделения властей: законодательной, исполнительной и судебной. Каждая власть осуществляет свои строго очерченные функции. И вместе, они сдерживают и уравновешивают друг друга, обеспечивая тем самым гарантию против нарушения демократических норм и злоупотребления властью. А кроме того, сами граждане через всеобщую избирательную систему имеют возможность контролировать власти и в случае необходимости корректировать их действия.

Правовое государство имеет ряд общих и объединяющих всех членов гражданского общества правовых основ, которые по своей сути носят надклассовый и общечеловеческий характер. Поэтому принципами правового государства, отличающими его от государства неправового, являются: наиболее полное обеспечение прав и свобод человека и гражданина; наиболее последовательное связывание с помощью права политической власти, формирование для государственных структур режима правового ограничения; разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную; верховенство закона; взаимная ответственность государства и личности; высокий уровень правосознания и правовой культуры в обществе; наличие гражданского общества и осуществление контроля с его стороны за выполнением законов всеми субъектами права и др.

В правовом государстве существуют определенные гарантии законности, которые обеспечивают соблюдение и исполнение закона. Это - социально-экономические, политические, юридические и международные гарантии.

Мы живем в стране, которая по Конституции Российской Федерации является правовым государством. Но то, что пишется в основном законе, не дает нам повода утверждать, что это именно так. В России общество еще не совсем созрело, чтобы обеспечить для себя условия, удовлетворяющие и реализующие свои разнообразные потребности и интересы.

Рассматривая политическую систему России нельзя забывать, что долгий период на её территории имела место быть социалистическая правовая система, возникшая после революции 1917 года. Она достаточно широко использовала известную юридическую терминологию, юридические конструкции, правила законодательной техники, в какой-то степени и деление права на отрасли. Как и другие системы права, она основывалась на верховенстве закона, кодификации основных сфер правового регулирования. При этом социалистическая правовая система базировалась на таких принципах регулирования, как слом старых правовых институтов, основывающихся на защите и охране частной собственности, многопартийности, разделении властей. Её нормы устанавливали господство социалистической и в первую очередь государственной собственности, законодательно признавали руководящую роль коммунистической партии во всех сферах жизни.

Все это отрицательно влияло на содержание, формы, методы и темпы советского государственно-правового строительства, препятствовало формированию надлежащих демократических государственно-правовых форм, институтов и процедур нормализованной и упорядоченной жизни советского народа и общества. При таком развитии событий, о построении правового государства не могло быть и речи.

Существенные демократические преобразования политической системы, повышение роли представительных органов, их влияние на жизнь общества, усиление заботы о правах и свободах личности, а кроме того внедрение новых рыночных отношений, обеспечение и охрана всех форм собственности - все эти прогрессивные меры находят закрепление в новых законах, которые интенсивно разрабатываются и принимаются в Российской Федерации. Складывается новое законодательство, в корне отличное от того, которое действовало ранее. В Конституции Российской Федерации, говорится, что Россия светское государство, ни одна партия или религия не может быть установлена в качестве государственной или обязательной, и никто не может быть принуждён к вступлению в какое-либо объединение или пребывание в нём.

Процесс становления правовой государственности занимает длительное историческое время. Он совершается также вместе с формированием гражданского общества и требует целенаправленных усилий. Нельзя также думать, что заимствование сугубо западных идей (а идея правового государства западного происхождения) привнесет в Россию согласие, порядок, демократию. Для этого необходимо рассматриваемые теоретические конструкции адаптировать к российской действительности, характеризующейся невысоким уровнем политической и парламентской культуры, слабостью демократических традиций. Концепцию правового государства западного образца для России можно признать пригодной только с целым рядом оговорок, учитывая отношение россиян к праву, как к социальному инструменту, историческую приверженность к сильному государству, низкую «природную» правовую активность и инициативу.

Список использованной литературы

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6–ФКЗ, от 30.12.2008 N 7–ФКЗ, от 05.02.2014 N 2–ФКЗ, от 21.07.2014 N 11–ФКЗ) // СЗ РФ. – 2014. – N 31. – Ст. 4398.
2. Болдырев С.Н. Гарантии как технико-юридические средства обеспечения прав и свобод личности // Общество и право. 2010. N 5. С. 21.
3. Барсова М.А. Принцип правового государства как идеологическая основа института административной юстиции в России // Закон и право. 2019. №1. 
4. Ганоев О.К. На пути к правовому государству: трансформация, реформирование, модернизация // Lex russica. 2017. N 2. С. 98 - 105.
5. Дегтярева Л.Н. Принцип правового равенства в системе конституционных принципов правового статуса личности // Государственная власть и местное самоуправление. 2018. N 2. С. 3 - 6.
6. Джаркымбаева А.К. Влияние правового сознания на формирование правового государства // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. 2019. №2-2.
7. Коновальчиков Я.А. Взаимодействие политических партий и государства как конституционно-правовая категория // Актуальные проблемы российского права. 2018. N 9. С. 74 - 81.
8. Кошель А.С. Конституционно-правовые основы парламентского права России // Lex Russica. 2019. №1 (146).
9. Макарова Н.А. Проблемы реализации синтетической концепции правовой природы возмещения вреда, причиненного государством, в цивилистическом процессе // Арбитражный и гражданский процесс. 2019. N 2. С. 11 - 16.
10. Магомедова Н.С. Механизм сдержек и противовесов в системе разделения властей Российской Федерации // Закон и право. 2019. №1.
11. Нарутто С.В. Конституция, федерализм и единство государственно-правовой системы России // Lex russica. 2018. N 11. С. 83 - 92.
12. Осавелюк А.М. Правовое государство как конституционная основа // Актуальные проблемы российского права. 2017. N 9. С. 47 - 55.
13. Плетников В.В. Особенности интерпретации понятия «государство» в современной России // Вестник Уральского юридического института МВД России. 2019. №1.
14. Титова Е.В. К вопросу о конституционно-правовой концепции взаимодействия государства и человека // Lex russica. 2018. N 11. С. 69 - 82.
15. Целикова Е.Ю. Скрытые полномочия Президента РФ на примере института назначения глав исполнительной власти // Colloquium-journal. 2019. №2-4 (26
16. Штокало В.А. Некоторые перспективы развития парламентаризма в России // Colloquium-journal. 2019. №3-4 (27).

1. Гриценко Е.В. Формирование доктрины прямого действия Конституции в российском конституционном праве // Государство и право. 2015. № 6. С. 5-18 ↑

2. Краснов М.А. Введение в конституционное право с разъяснением сложных вопросов: Учеб. пособие. М.: Изд. Дом Высшей школы экономики, 2018. С. 137 ↑

3. Червонюк В.И. Теория государства и права: Учебник для вузов. М.: Инфра-М, 2009. С. 543; Червонюк В.И., КалинскийИ.В., Мелехова А.Ю. Конституционное право зарубежных стран: Учебник. В 2 ч. Ч. 2. Сравнительное конституционное право. 3-е изд., обновлен. и доп. / Под общ. ред. докт. юрид. наук, проф. В.И. Червонюка. М.: Московский университет МВД России имени В. Я. Кикотя, 2018. С. 256 ↑

4. Березутский Ю. В. Социальная активность граждан как фундамент развития гражданского общества / / Власть и управление на Востоке России. 2017. № 2 (79). С. 109-117 ↑

5. Голенкова 3. Т. Гражданское общество в России / / Социологические исследования. 1997. № 3. С. 25-36. ↑

6. Гайнутдинова Л. А. Базовые характеристики гражданского общества / / Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. 2009. № 103. С. 215-225. ↑

7. Тресков А. П. Гражданское общество: истоки, понятие и признаки // Известия высших учебных заведений. Северокавказский регион. Общественные науки. 2012. № 1. С. 86-90 ↑

8. КуяноваА. В., Юрицин А. Е. Гражданское общество в Российской Федерации: организационно-правовые проблемы формирования и развития / / Вестник Омской юридической академии. 2014. № 3 (24). С. 4-7. ↑

9. Харченко Я. П. О признаках гражданского общества / / Психопедагогика в правоохранительных органах. 2011. № 2 (45). С. 40-42 ↑

10. ? Грандонян К. А. Современное гражданское общество: понятие и признаки / / Информационная безопасность регионов. 2010. № 1 (6). С. 15-18. ↑

11. Березутский Ю. В. Социальная активность граждан как фундамент развития гражданского общества / / Власть и управление на Востоке России. 2017. № 2 (79). С. 109-117 ↑

12. ? Сидорова Н. П. Общественные организации как форма реализации гражданской активности населения региона / / Власть и управление на Востоке России. 2018. № 1 (82). С. 79-84 ↑

13. ЯкимоваТ. Б. Некоммерческие организации как основной институт гражданского общества в России / / Вестник ТГПУ. 2013. № 12 (140). С. 116-119. ↑

14. Авакъян С.А. Конституционное право России: Учеб. пособие: В 2-х т. 4-е изд., перераб. и доп. М.: НОРМА: ИНФРА-М, 2017. 927 с. ↑

15. Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации. 6-е изд., изм. и доп. М.: Норма, 2017. 784 с. ↑

16. Гегель Г. Философия права. М.: Мысль, 2014. 524 с. ↑