ПОНЯТИЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОГО ДОГОВОРА

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ

Термин «предпринимательский договор» стал употребляться со времени перехода к рыночной экономике вместо термина «хозяйственный договор», понимаемого как правовая форма хозяйственных взаимоотношений социалистических предприятий. При переходе от административно-командной экономической системы к рыночной роль договора коренным образом изменилась. Расширяется сфера его применения, появляются многие новые виды договоров.

Термин «предпринимательский договор» в Гражданском кодексе РФ (далее – ГК РФ) отсутствует, что вызывает определенные трудности. В ряде статей Кодекса, отражающих те или иные особенности предпринимательского договора, говорится о договоре или обязательстве, связанном с осуществлением предпринимательской деятельности или в сфере предпринимательской деятельности. Кроме того, в ГК РФ во многих случаях существует дифференциация регулирования договоров, заключенных между предпринимателями или с их участием, и «бытовых» сделок, участниками которых являются граждане.

На основе приведенных соображений в данной курсовой работе определена следующая цель: изучения предпринимательских договоров, его сущности и содержания, а также особенности.

В соответствии с целью поставлены и решены следующие задачи:

1. рассмотреть понятие, признаки и виды предпринимательских договоров;
2. определить ответственность предпринимателя перед контрагентом;
3. рассмотреть особенности отдельных видов предпринимательских договоров.

Объектом курсовой работы являются- предпринимательские отношения между контрагентами.

Предметом - предпринимательские договоры, заключающиеся в процессе ведения предпринимательской деятельности.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ СУЩНОСТИ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОГО ДОГОВОРА

1.1. Предпринимательский договор: понятие, признаки, функции

Предпринимательский договор – это соглашение двух или субъектов предпринимательской деятельности, осуществляющих деятельность в сфере реализации товаров, оказания услуг, выполнения работ, направленное на осуществление предпринимательских целей в сфере предпринимательской деятельности.

В ГК РФ впервые включен подраздел «Общие положения о до­говоре» и дано определение договора как соглашения двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей (п. 1 ст. 420 ГК РФ). До этого он оп­ределялся как двух- или многосторонняя сделка.

Термин «предпринимательский договор» стал употребляться со времени перехода к рыночной экономике вместо термина «хо­зяйственный договор», понимаемого как правовая форма хозяйст­венных взаимоотношений социалистических предприятий. Осо­бенностью хозяйственных договоров являлся их плановый харак­тер. Основанием их заключения служил плановый акт, адресован­ный контрагентам и обязательный хотя бы для одного из них.[2]

В дальнейшем, исследуя хозяйственные договоры, авторы от­мечали в качестве его конститутивных признаков особый состав участников (социалистические организации) и товарный харак­тер.[3] Таким образом, основные условия взаимоотношений пред­приятий определялись плановым актом, заключение договора не обусловливалось свободным волеизъявлением сторон.

При переходе от административно-командной экономической системы рыночной роль договора коренным образом измени­лась. Расширяется сфера его применения, появляются многие новые виды договоров, во многих случаях договор является един­ственным регулятором отношений.[4]

Термин «предпринимательский договор» в Г'К РФ отсутствует. В ряде статей Кодекса, отражающих те или иные особенности предпринимательского договора, говорится о договоре или обяза­тельстве, связанном с осуществлением предпринимательской деятельности или в сфере предпринимательской деятельности (п. 1. ст. 184; п. 4 ст. 23; п. 3 ст. 401; п. 3 ст. 428 и др.). Кроме того, в ГК РФ во многих случаях существует дифференциация регулиро­вания договоров, заключенных между предпринимателями или с их участием, и «бытовых» сделок, участниками которых являют­ся граждане.

Условно выделить предпринимательские договоры можно путем формулирования нескольких критериев. К ним следует от­нести:

а) связь с предпринимательской деятельностью, то есть при­менение тех или иных договоров для удовлетворения экономичес­ких потребностей предпринимателей, в процессе осуществления предпринимательской деятельности;

б) наличие хотя бы с одной стороны специального субъекта ­предпринимателя, действующего в сфере предпринимательской деятельности в установленной законом любой организационно­-правовой форме;

в) установление более «жестких» правил к предпринимателю, включая повышенную ответственность за нарушения договорных обязательств и ограничение в ряде случаев свободы воли субъекта, в результате чего стороны, заключающие договор, лишаются ос­новных гражданско-правовых признаков - юридического равен­ства, диспозитивности поведения.

Предпринимательский договор предусматривает следующие признаки:

1) связь с предпринимательской деятельностью – для удовлетворения экономических потребностей предпринимателей в процессе их деятельности;

2) стороны договора - субъекты предпринимательской деятельности;

3) предпринимательская цель использования передаваемого по договору имущества;

4) установление более жестких требование и правил к предпринимателю, установления ограничений свободы воли субъектов (ст. 421 ГК – свобода договора);

5) возможность отказа от договора, если это предусмотрено самим договором или прямо определено в законе;

6) презумпция запрета досрочного исполнения без согласия контрагента;

7) возмездный характер.

Используя такой критерий, как направленность договора на тот результат, который стороны желали бы иметь, вступая в обязательство, можно выделить предпринимательские договоры:

1) о передаче товаров в собственность, в хозяйственное ведение или в оперативное управление;

2) по передаче имущества в пользование; по выполнению работ;

3) возмездного оказания услуг.

1.2. Виды предпринимательских договоров

Перейдем к рассмотрению видов предпринимательских договоров. Следует отметить, что никому еще не удалось предложить такую договорную классификацию, в которую уложились бы все обязательства.

Критерий, который следовало бы считать основным, состоит в разграничении договоров в зависимости от того, что хотят стороны от договора получить. Иногда его называют направленностью договора^[1], встречается «характер опосредуемого обязательством перемещения материальных благ»^[2], а также предлагалось различать договоры по характеру правовых последствий^[3].

Все предпринимательские договоры следует различать по объекту и предмету (мы будем использовать для удобства термин «направленность»): 1) договоры, направленные на передачу имущества. Они представлены в ГК поставкой товаров, в т.ч. для государственных нужд, контрактацией, энергоснабжением, продажей недвижимости и продажей предприятия. Все они, имея в виду передачу имущества в собственность, составляют подвид названных договоров, в то время как другой их подвид связан с передачей имущества во временное пользование (аренда, в т.ч. транспортных средств, зданий, сооружений, предприятий, а т.ж. финансовая аренда (лизинг)); 2) Договоры, направленные на выполнение работ (подряд с его разновидностями (строительный подряд, подряд на выполнение проектных и изыскательских работ, подрядные работы для госнужд) и договоры на выполнение научно-исследовательских и пр. близких к ним работ); 3) договоры, направленные на оказание услуг. Здесь все дело сводится к возмездному выполнению обусловленных договором действий. Услуги в зависимости от характера выполняемых действий (деятельности) подразделяются на 2 подвида: юридические (поручение, комиссия, агентирование) и фактические (перевозка, хранение и т.п.). Если первые порождают определенный правовой результат, то вторые выражаются в совершении иных полезных действий: перевозчик перемещает пассажира или груз в пункт назначения, а хранитель обеспечивает сохранность переданного ему товара.

С направленностью договора, т.е. его предметом и объектом, связаны три следующих критерия, разграничающие договорные обязательства. Первый из них - возмездность и безвозмездность договоров; Второй критерий – односторонне и двусторонне обязывающие договоры. Существуют договоры, где одна сторона не несет никаких обязанностей, обладая лишь правами, в то время как другая обременена только обязанностями. Договор займа, например, возникает не раньше, чем заимодавец передаст деньги заемщику, после чего у первого появляется право требовать возврата долга, а у второго – обязанность вернуть денежную сумму. В двусторонне обязывающих договорах каждая из сторон является носителем и прав, и обязанностей; Третий критерий – по иному основанию, а именно: в зависимости от времени их возникновения. Консенсуальные договоры возникают, как только стороны пришли к соглашению. Реальные – не раньше чем к соглашению добавится передача имущества. Практический смысл такого деления состоит в определении момента, начиная с которого стороны считаются связанными договорным обязательством.

Если бы поставка оказалась реальным договором, то он и не возник бы прежде, чем поставщик передаст товар покупателю. Но такая ситуация никого не устроила бы. Во-первых, потому, что у поставщика на момент его контакта с покупателем может не оказаться товара, готового к передаче. Во-вторых, для покупателя совершенно необязательно стать собственником товара сразу после переговоров с поставщиком. Поэтому поставка в ГК сконструирована как консенсуальное обязательство, в котором соглашением сторон определяется условие – срок передачи товара.

Еще один критерий классификации позволяет разграничить обязательства, в которых принцип свободы договора действует в полную силу, от обязательств, в которых он подвергнут ограничениям.

Стороны могут заключить предварительный договор; он не создает для них никаких иных обязанностей, кроме как заключить основной договор. Таким образом, если на стадии предварительного договора еще можно выбирать контрагента, согласного на вступление в него, то после его оформления вопрос о выборе не возникает. Складывается ситуация, когда обязанность конкретных субъектов заключить договор основана на добровольно принятом ими обязательстве – предварительном договоре (ст. 421 ГК).

Заключая предварительный договор, стороны сами ограничивают свою свободу. Но она может быть ограничена и федеральным законом. Свобода договора, как полагает Конституционный Суд РФ, не является абсолютной, а потому ее законодательные ограничения оправданы, если того требует защита прав и законных интересов других лиц^[4]. В самом деле, ничем не сдержанная свобода породила бы слишком много злоупотреблений в ситуациях, когда спрос превышает предложение. Зачем, например, торговцу, если его товар идет нарасхват, тратить время на обслуживание мелкой клиентуры или товарному складу искать незанятое место дл размещения двух-трех ящиков, а железной дороге возиться с отправкой контейнера, когда можно заработать гораздо больше на перевозках крупных партий грузов.

Поэтому в ГК существует такой инструмент защиты прав, как публичный договор. Одной из его сторон всегда выступает коммерческая организация, которая по самому характеру своей деятельности должна ступать в договор с каждым, кто к ней обратится. ГК указывает на некоторые виды этих договоров – розничную куплю-продажу, перевозку транспортом общего пользования, услуги связи, энергоснабжение (ст. 426), прокат (ст. 626), складское хранилище (ст. 908) и пр. Отказ коммерческой организации от публичного договора допустим только в случае, когда у нее нет возможности его исполнить. Товарный склад, например, может не располагать свободными площадями для принятия на хранение товара. Отсутствие возможности – фактор объективный, он не имеет места там, где организация просто не хочет иметь дело с конкретным лицом^[5]. На ней лежит бремя доказывания невозможности заключить договор в случаях, когда другая сторона, ссылаясь на необоснованность уклонения от договора, обращается в суд с требованием о понуждении к его заключению. На рассмотрению суда могут быть переданы и разногласия по отдельным условиям публичного договора^[6].

Совершенно иначе ограничивает свободу договор присоединения. Ограничение состоит в самом содержании договора, которое заранее определено субъектом, в роли которого может выступать банк, энергоснабжающая организация, транспортная компания и т.п. Всякий, кто намерен заключить данный договор, оказывается перед выбором: вступить в него на предложенных условиях или воздержаться от этого. Примером может служить договор перевозки пассажира пригородным электропоездом. Никому и мысли в голову не придет ставить вопрос об изменении условий перевозки, а варианты поведения сводятся к двум: купить билет и сесть в электричку либо идти пешком.

Последний критерий классификации, о котором следует сказать, относится к получаемой от договора выгоде. В большинстве случаев стороны получают ее сами, однако в ст. 430 ГК урегулирован и др. вариант, связанный с договором в пользу третьего лица. В таком договоре стороны устанавливают обязанность должника произвести исполнение не кредитору, а третьему лицу.

Предложенная выше классификация договорных обязательств основана на ГК. Однако практика предпринимательства, сложившаяся за последние 10-15 лет, позволяет выделить несколько разновидностей договоров, но уже с чисто прагматической, а не научной точки зрения.

Например, С.С. Занковский выделяет партнерские договоры, которые обычно характеризуются краткостью содержания и отсутствием всякого упоминания о штрафных санкциях. Для таких договоров характерно взаимное доверие сторон, возникшее от длительного сотрудничества или по иным причинам^[7].

Е.П. Губин, П.Г. Лахно к иным видам договоров, заключаемых в целях осуществления предпринимательской деятельности, относит договор коммерческой концессии (франчайзинг), используемый исключительно в сфере предпринимательства; договор простого товарищества, заключаемый в целях осуществления предпринимательской деятельности по совместному долевому строительству зданий, сооружений, жилых домов и т.п.

Рассмотрев основные аспекты понятия, особенностей, видов предпринимательских договоров, хочется отметить следующее.

Договор есть основной регулятор поведения контрагентов. Нормативные акты создают правовую основу предпринимательской деятельности. Договор же устанавливает конкретный правовой режим экономических связей между партнерами. Он определяет порядок и условия исполнения договорных обязательств, формы взаимодействия сторон, контроль за выполнением обязательств, учитывает специфические особенности конкретных взаимоотношений сторон. Договор выполняет и функцию оценки результатов предпринимательской деятельности.

ГЛАВА 2. ЗАКЛЮЧЕНИЯ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКИХ ДОГОВОРОВ

2.1. Особенности заключения предпринимательского договора

Договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.

Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

Договор заключается посредством направления оферты (предложения заключить договор) одной из сторон и ее акцепта (принятия предложения) другой стороной.

Договор признается заключенным в момент получения лицом, направившим оферту, ее акцепта.

Договор, подлежащий государственной регистрации, считается заключенным с момента его регистрации, если иное не установлено законом.

Наряду с общим порядком заключения договора выделяют другие способы заключения договоров в сфере предпринимательства: заключение предварительного договора (стороны обязуются заключить в будущем договор о передаче имущества, выполнении работ или оказании услуг на условиях, предусмотренных предварительным договором); заключение договора в обязательном порядке (публичный договор); заключение договора путем присоединения (условия определены одной из сторон и могли быть приняты другой стороной не иначе как путем присоединения); заключение договора на торгах.

2.2. Заключение договора на торгах

Договор, если иное не вытекает из его существа, может быть заключен путем проведения торгов. Договор заключается с лицом, выигравшим торги.

В качестве организатора торгов может выступать собственник вещи или обладатель иного имущественного права на нее. Организатором торгов также могут являться специализированная организация или иное лицо, которые действуют на основании договора с собственником вещи или обладателем иного имущественного права на нее и выступают от их имени или от своего имени, если иное не предусмотрено законом.

В случаях, указанных в законе (реализация заложенного имущества, продажа предприятия должника), договоры о продаже вещи или имущественного права могут быть заключены только путем проведения торгов.

Торги проводятся в форме аукциона или конкурса.

Выигравшим торги на аукционе признается лицо, предложившее наиболее высокую цену, а по конкурсу - лицо, которое по заключению конкурсной комиссии, заранее назначенной организатором торгов, предложило лучшие условия.

Форма торгов определяется собственником продаваемой вещи или обладателем реализуемого имущественного права, если иное не предусмотрено законом.

Аукцион и конкурс, в которых участвовал только один участник, признаются несостоявшимися.

Данные правила применяются к публичным торгам, проводимым в порядке исполнения решения суда, если иное не предусмотрено процессуальным законодательством.

Аукционы и конкурсы могут быть открытыми и закрытыми.

В открытом аукционе и открытом конкурсе может участвовать любое лицо. В закрытом аукционе и закрытом конкурсе участвуют только лица, специально приглашенные для этой цели.

Если иное не предусмотрено законом, извещение о проведении торгов должно быть сделано организатором не менее чем за тридцать дней до их проведения. Извещение должно содержать во всяком случае сведения о времени, месте и форме торгов, их предмете и порядке проведения, в том числе об оформлении участия в торгах, определении лица, выигравшего торги, а также сведения о начальной цене.

В случае, если предметом торгов является только право на заключение договора, в извещении о предстоящих торгах должен быть указан предоставляемый для этого срок.

Если иное не предусмотрено в законе или в извещении о проведении торгов, организатор открытых торгов, сделавший извещение, вправе отказаться от проведения аукциона в любое время, но не позднее чем за три дня до наступления даты его проведения, а конкурса - не позднее чем за тридцать дней до проведения конкурса.

В случаях, когда организатор открытых торгов отказался от их проведения с нарушением указанных сроков, он обязан возместить участникам понесенный ими реальный ущерб.

Организатор закрытого аукциона или закрытого конкурса обязан возместить приглашенным им участникам реальный ущерб независимо от того, в какой именно срок после направления извещения последовал отказ от торгов.

Участники торгов вносят задаток в размере, сроки и порядке, которые указаны в извещении о проведении торгов. Если торги не состоялись, задаток подлежит возврату. Задаток возвращается также лицам, которые участвовали в торгах, но не выиграли их.

При заключении договора с лицом, выигравшим торги, сумма внесенного им задатка засчитывается в счет исполнения обязательств по заключенному договору.

Лицо, выигравшее торги, и организатор торгов подписывают в день проведения аукциона или конкурса протокол о результатах торгов, который имеет силу договора. Лицо, выигравшее торги, при уклонении от подписания протокола утрачивает внесенный им задаток. Организатор торгов, уклонившийся от подписания протокола, обязан возвратить задаток в двойном размере, а также возместить лицу, выигравшему торги, убытки, причиненные участием в торгах, в части, превышающей сумму задатка.

Если предметом торгов было только право на заключение договора, такой договор должен быть подписан сторонами не позднее двадцати дней или иного указанного в извещении срока после завершения торгов и оформления протокола. В случае уклонения одной из них от заключения договора другая сторона вправе обратиться в суд с требованием о понуждении заключить договор, а также о возмещении убытков, причиненных уклонением от его заключения.

Торги, проведенные с нарушением правил, установленных законом, могут быть признаны судом недействительными по иску заинтересованного лица.

Признание торгов недействительными влечет недействительность договора, заключенного с лицом, выигравшим торги.

2.3. Особенности отдельных видов предпринимательских договоров

Рассмотрим договор поставки товаров с предпринимательскими целями.

Поставка определена в ст. 506 ГК как договор, по которому поставщик-продавец, осуществляющий предпринимательскую деятельность, обязуется передать в обусловленный срок или сроки производимые или закупаемые им товары покупателю для использования в предпринимательской деятельности или в иных целях, не связанных с личным, семейным, домашним и иным подобным использованием.

Поставка сформулирована в ГК как вид договора купли-продажи. Это означает, что она, во-первых, характеризуется родовыми признаками купли-продажи как типа договора и, во-вторых, имеет отличительные качества, обусловившие специфическое правовое регулирование.

Поставка направлена на возмездную передачу имущества в собственность в обмен на эквивалентно-определенное денежное предоставление. «Договор поставки и договор купли-продажи сходны в том смысле, что оба они юридически опосредствуют возмездно-денежную реализацию имущества, которая по своей экономической сущности есть купля-продажа»^[8]. Данные родовые признаки позволяют применять к поставке большое количество общих положений о купле-продаже, отражающих указанную направленность. Согласно п. 5 ст. 454 ГК общие положения о купле-продаже применяются к поставке, если иное не предусмотрено специальными правилами о ней.

Важно отметить, что нормы общей части ГК могут применяться для регламентации обязательств по поставке лишь в том случае, когда они не противоречат общим положениям о купле-продаже, применимым к договору поставки.

Поставщик и покупатель подписали договор на поставку шинной продукции. В соответствии с договором товар следовало оплатить в течение 20 календарных дней с момента его получения. Товар был поставлен в июне-августе 1996 г., а оплачен лишь в ноябре 1996 г. Поставщик обратился в арбитражный суд с иском о взыскании с покупателя процентов на основании ст. 395 ГК за просрочку оплаты. Суд первой инстанции иск удовлетворил. Покупатель подал кассационную жалобу, в которой сослался на незаключенность договора поставки, поскольку договор с его стороны был подписан неуполномоченным лицом. Суд кассационной инстанции решение отменил и в иске о взыскании процентов отказал, указав следующее. Ввиду того, что договор был подписан неуполномоченным лицом, все письменные условия этого договора, в том числе условие о сроке оплаты, являются недействительными. В этом случае при установлении момента возникновения денежного обязательства по оплате фактически поставленной продукции и ответственности за неисполнение этой обязанности должна применяться ч. 2 ст. 314 ГК, обязывающая должника исполнить обязательство в семидневный срок со дня предъявления кредитором требования о его исполнении. Требование об оплате продукции поставщиком покупателю не предъявлялось. Поэтому денежное обязательство не возникло и ответственность за его нарушение не может быть применена. Отменяя кассационное постановление и оставляя в силе решение о взыскании процентов, Президиум ВАС РФ исходил из следующего. Несмотря на то что договор был подписан со стороны покупателя неуполномоченным лицом, он принял договорную продукцию и оплатил ее, т.е. фактически сделка купли-продажи была совершена. К фактическим отношениям купли-продажи (поставки) должны применяться нормы о купле-продаже. Правила общей части ГК могут применяться лишь постольку, поскольку иное не установлено в нормах второй части ГК. В частности, в ст. 486 ГК предусмотрено, что покупатель обязан оплатить товар непосредственно до или после его получения. При этом возникновение обязанности по оплате не связано с предъявлением кредитором требования об оплате. Поскольку в специальной норме предусмотрено правило, отличное от положения, содержащегося в ст. 314 ГК, суд кассационной инстанции должен был применить ст. 486 ГК. Таким образом, обязанность ответчика оплатить шинную продукцию возникла непосредственно после ее получения. За просрочку оплаты он должен уплатить проценты, предусмотренные ст. 395 ГК (п. 3 ст. 486 ГК)^[9].

Специфика поставки – это сугубо предпринимательское правоотношение, в котором и продавец, и покупатель действуют с предпринимательской целью. Предпринимательский характер правоотношения как нормообразующий фактор служит основой для формирования унифицированных норм, применимых к предпринимательским обязательствам различной направленности, в том числе к договору поставки. Такие нормы содержатся в общей части ГК. Это, в частности, ст. 310, регламентирующая условия и порядок одностороннего отказа от исполнения обязательства и одностороннего изменения его условий; ст. 359, касающаяся удержания, и некоторые другие. Однако основное нормообразующее значение данный признак приобретает в контексте определенной направленности. Поэтому в институте поставки сформулированы правила, отражающие предпринимательский характер именно такого договора, который направлен на передачу имущества в собственность в обмен на определенно-эквивалентное денежное предоставление. Таким образом, поставка сформулирована как вид купли-продажи, специфика которого выражается в том, что и продавец, и покупатель действуют с предпринимательской целью.

Правовая идея формирования института поставки заключалась в том, чтобы регламентировать особенности предпринимательской купли-продажи. Это означает, что нормы данного института должны быть применимы к любым отношениям купли-продажи между предпринимателями, в том числе к такой предпринимательской купле-продаже, которая характеризуется также иными особенностями. В частности, договоры энергоснабжения или продажи недвижимости могут заключаться между предпринимателями. В этом случае к ним, наряду с правилами, отражающими специфику передачи товара через присоединенную сеть или специфику недвижимости, должны применяться также нормы, обусловленные предпринимательской спецификой, т.е. нормы о поставке.

Однако существующая законодательная конструкция не позволяет в полной мере реализовать данную правовую идею.

Договор поставки выделен в ГК не только по предпринимательскому признаку, но и по признаку предмета договора. Большинство норм гл. 30 ГК сформулировано применительно к движимому имуществу, которое передается от продавца к покупателю не через присоединенную сеть, а обычным способом. Как следствие, данные положения института поставки не могут применяться к тем предпринимательским договорам купли-продажи, предметом которых является иное имущество, в том числе энергия и недвижимость. В результате создается некий правовой вакуум для регулирования отдельных видов купли-продажи: унифицированные нормы, отражающие предпринимательскую специфику купли-продажи, и положения, отражающие предпринимательскую специфику в контексте конкретных видов купли-продажи, в ГК отсутствуют, а правила поставки к ним неприменимы, поскольку они «привязаны» к особенностям предмета договора.

Каковы основные особенности правового регулирования договора поставки?

Необходимость обеспечения устойчивости хозяйственной деятельности предпринимателей потребовала установления особого порядка заключения договора поставки. Согласно ст. 507 ГК оферент, получивший на свое предложение о заключении договора не акцепт, а встречную оферту, обязан в течение 30 дней со дня получения встречной оферты принять меры по согласованию соответствующих условий договора либо уведомить контрагента об отказе от заключения договора на новых условиях. При невыполнении данной обязанности первоначальный оферент обязан возместить причиненные этим убытки, которые могут выражаться в виде разницы в цене товаров, если уклонение стороны от выполнения рассматриваемой обязанности привело к задержке направления заказа на изготовление товара другому поставщику.

К исполнению предпринимательского договора поставки предъявляются более жесткие требования, диктуемые потребностями хозяйственного оборота.

Ст. 510 ГК, не устанавливая в сравнении со ст. 458 ГК принципиально новых положений об исполнении поставщиком обязанности по передаче товара, конкретизирует основные моменты передачи товара применительно к особенностям предпринимательских отношений при поставке.

Специфика отношений поставки обусловила необходимость регламентации вопросов, касающихся периодичности поставок (ст. 508 ГК), восполнения недопоставки (ст. 511 ГК), ассортимента при восполнении недопоставки (ст. 512 ГК), отгрузочной разнарядки (ст. 509 ГК) и ряда других.

В частности, в отличие от обычной купли-продажи покупатель в договоре поставки вправе обязать поставщика реально исполнить договор лишь в течение срока его действия. Президиум ВАС РФ, рассматривая конкретный спор в порядке надзора, указал следующее. В силу п. 3 ст. 425 ГК законом или договором может быть предусмотрено, что окончание срока действия договора влечет прекращение обязательств сторон по договору. В соответствии с п. 1 ст. 511 ГК поставщик, допустивший недопоставку товаров в отдельном периоде поставки, обязан восполнить недопоставленное количество товаров в следующем периоде в пределах срока действия договора поставки, если иное не предусмотрено договором. Таким образом, истечение срока действия договора поставки прекращает обязанность поставщика поставлять предусмотренный этим договором товар^[10].

В ст. 518 ГК установлено, что требования, вытекающие из поставки некачественных товаров, могут быть заявлены поставщику не только покупателем, но и получателем.

Некоторые особенности касаются обязанностей покупателя. Исходя из того, что покупатель, так же, как и поставщик, является профессиональной стороной в договоре, законодатель установил для него в ст. 513, 515 ГК дополнительные обязанности, связанные с принятием товара. В частности, на покупателя возложена обязанность по проверке качества товара. Несоблюдение этой обязанности дает поставщику право требовать уменьшения размера своей ответственности, если непроведение покупателем должной проверки содействовало увеличению убытков. Законодатель обременил покупателя также дополнительной диспозитивной обязанностью по возврату поставщику многооборотной тары и средств пакетирования (ст. 517 ГК).

Поскольку предпринимательский характер отношений поставки нередко выражается в том, что товары передаются непосредственному получателю, минуя покупателя, стороны могут предусмотреть в договоре, что оплату производит получатель товара. Для того, чтобы исключить возможные неясности при применении подобных договорных условий, законодатель указал в ст. 516 ГК, что если получатель не оплатил товары, поставщик вправе потребовать оплаты от покупателя.

Заслуживает внимания и регламентация вопросов расторжения договора поставки. Имея в виду, что к поставке применяются соответствующие нормы общих положений о купле-продаже, законодатель предусмотрел специальные правила, отражающие специфику отношений поставки. Эта специфика выражается в следующем. Во-первых, установлены дополнительные основания для расторжения договора. К примеру, в ст. 509 ГК говорится о праве поставщика отказаться от исполнения договора в случае непредоставления покупателем отгрузочной разнарядки. В ст. 523 ГК предусмотрено право стороны на отказ от договора в случае неоднократного нарушения обязательств контрагентом. Во-вторых, некоторые общие основания расторжения договора, предусмотренные для купли-продажи, уточнены с учетом особенностей поставки. В частности, право покупателя отказаться от исполнения договора в случае непередачи продавцом проданного товара (ст. 463 ГК) сформулировано в ст. 511 ГК диспозитивно; права, предоставленные ст. 475 и 480 ГК любому покупателю в случае передачи некачественного или некомплектного товара, ограничены в институте поставки случаями, когда поставщик без промедления не заменит некачественные (некомплектные) товары на качественные (комплектные) – ст. 518-519 ГК.

Правильное понимание того, какой системный признак обусловил выделение поставки как договора купли-продажи, позволяет ответить на спорные вопросы, возникающие в теории и судебной практике.

Один из таких вопросов заключается в том, может ли квалифицироваться как договор поставки обязательство, в котором на стороне продавца выступает некоммерческая организация, осуществляющая предпринимательскую деятельность в целях достижения целей, предусмотренных в ее уставе. Некоммерческая организация, осуществляющая предпринимательскую деятельность в установленных законодательством пределах, обладает всеми признаками предпринимателя-профессионала, предопределившими специальный правовой режим договора поставки. Поэтому В.В. Витрянский справедливо отметил, что некоммерческие организации могут быть поставщиками товаров, если такого рода деятельность разрешена их учредителями и осуществляется в рамках их целевой правоспособности^[11].

Другой вопрос касается того, какие товары могут быть предметом поставки. В частности, в литературе была высказана точка зрения о том, что предметом поставки могут быть только новые вещи, не бывшие в употреблении^[12]. Думается, что поскольку правовая база поставки отражает специфику предпринимательской купли-продажи независимо от того, какие вещи являются ее предметом (новые или бывшие в употреблении), указанные особенности предмета не имеют значения для квалификации договора.

Наибольшие трудности в теории и правоприменительной практике вызвал вопрос о том, является ли несовпадение моментов заключения и исполнения обязательства квалифицирующим признаком договора поставки. Иначе говоря, можно ли квалифицировать как поставку договор купли-продажи между предпринимателями, моменты заключения и исполнения которого совпадают? В ст. 506 ГК сказано, что по договору поставки продавец обязуется передать покупателю товары в обусловленный срок. На практике эта норма нередко толкуется таким образом, что несовпадение моментов заключения и исполнения договора купли-продажи является основным квалифицирующим признаком, под который и создана специальная правовая база института поставки. Как следствие, договоры, заключаемые и исполняемые предпринимателями одновременно, квалифицируются не как поставка, а как обычная купля-продажа, и положения о поставке к ним не применяются.

Для правильного ответа на вопрос о том, является ли несовпадение моментов заключения и исполнения договора квалифицирующим признаком поставки, необходимо четкое понимание того, какой фактор обусловил специальное правовое регулирование отношений поставки. Если временной разрыв между заключением и исполнением договора является признаком, предопределяющим необходимость особой регламентации, то он должен рассматриваться как квалифицирующий признак договора поставки. Если же срок передачи товара является не нормообразующим фактором, а лишь элементом правового механизма, обусловленным иным нормообразующим фактором, то несовпадение моментов заключения и исполнения договора не может рассматриваться в качестве квалифицирующего признака поставки. В этом случае отсутствие данного правового элемента в конкретном обязательстве не препятствует условиях лишь о нарушении тех или иных форм, касающихся данного договора.

Анализ ГК показывает, что правила, регламентирующие поставку, отражают специфику предпринимательских отношений купли-продажи вне зависимости от того, исполняется такой договор в момент его заключения или через определенное время. Поэтому предпринимательский договор купли-продажи, моменты заключения и исполнения которого совпадают, также является поставкой и к нему в такой же степени применимы нормы гл. 30 ГК. Противоположный вывод искусственно ограничивает регламентацию данных правоотношений общими положениями о купле-продаже, необоснованно исключая применение к ним института поставки, специально созданного для их регулирования.

Без заключения письменного договора покупатель-предприниматель получил у продавца-предпринимателя товары по накладной. Товары оказались некачественными, о чем покупатель уведомил продавца. Продавец без промедления заменил некачественный товар, однако покупатель отказался от его принятия, сославшись на то, что в соответствии со ст. 475 ГК он будет устранять недостатки своими силами. Недостатки были устранены третьим лицом. Покупатель обратился в суд с иском о взыскании с продавца стоимости услуг третьего лица по устранению недостатков. Продавец, возражая против удовлетворения иска, ссылался на то, что согласно ст. 518 ГК покупатель вправе самостоятельно выбирать способы защиты от некачественной поставки лишь в том случае, если поставщик без промедления не заменит некачественный товар; в данном случае замена была предложена незамедлительно; поэтому отказ покупателя от принятия замены лишает его права требовать возмещения заявленных убытков. Суд иск удовлетворил, указав в решении следующее. Поскольку моменты заключения и исполнения договора в данном случае совпадают, рассматриваемую сделку, оформленную накладной, следует квалифицировать как разовую куплю-продажу, а не как договор поставки. Поэтому ст. 518 ГК, предоставляющая поставщику право без промедления заменить некачественный товар, к спорным правоотношения неприменима. Стороны должны руководствоваться только нормами общих положений о купле-продаже и, в частности, ст. 475 ГК, в которой право выбора способа защиты предоставлено только покупателю.

В результате того, что суд принял за основу квалификации такой признак, как несовпадение момента заключения договора и срока поставки, ст. 518 ГК, отражающая специфику предпринимательской купли-продажи, не была применена к правоотношениям, для регулирования которых она предназначена. Ведь право поставщика на незамедлительную замену некачественного товара обусловлено не совпадением моментов заключения и исполнения договора, а предпринимательским характером обязательства.

Квалификация фактической купли-продажи между предпринимателями как договора поставки не противоречит его легальному определению, содержащему указание на срок передачи товара. Необходимость установления срока передачи товара направлена на придание предпринимательским отношениям конкретности и определенности. Если же передача товара производится одновременно с заключением договора, отношения в части исполнения обязательства сами по себе приобретают максимальную определенность.

Таким образом, несовпадение моментов заключения договора и передачи товара не являются квалифицирующим признаком договора поставки. Для квалификации обязательства купли-продажи как договора поставки достаточно установления того, что продавец и покупатель действуют с предпринимательской целью.

Является ли условие о сроке передачи товара существенным условием договора поставки, которое должно согласовываться сторонами, когда моменты заключения и исполнения договора не совпадают?

Если исходить из того, что срок поставки определен законодателем как существенное условие договора, отсутствие соглашения о сроке влечет признание его незаключенным. Ст. 314 ГК, предусматривающая категорию разумного срока, в этом случае не применяется. Столь серьезные правовые последствия допустимы лишь в том случае, когда они обусловлены предпринимательской спецификой купли-продажи. Есть ли такая обусловленность?

Высказывается точка зрения о том, что «в ГК отсутствует норма, относящая срок передачи товара к существенным условиям договора купли-продажи или поставки, поэтому для отнесения условия о сроке поставки к существенным нет оснований, хотя указание на срок содержится в ст. 506 ГК, в которой дано определение понятия договора поставки^[13]. Аналогичное толкование ст. 506 ГК дано в п. 7 постановлении Пленума ВАС РФ от 22 октября 1997 г. №18 «О некоторых вопросах, связанных с применением положений ГК РФ о договоре поставки»^[14]: «В случаях, когда моменты заключения и исполнения договора не совпадают, а сторонами не указан срок поставки товара и из договора не вытекает, что она должна осуществляться отдельными партиями, при разрешении споров необходимо исходить из того, что срок поставки определяется по правилам, установленным ст. 314 ГК (ст. 457)».

Несмотря на то, что высшая судебная инстанция дала руководящее разъяснение по данному вопросу, думается, что иная точка зрения, тем не менее, заслуживает внимания. Она обосновывает необходимость согласования срока как существенного условия договора предпринимательской спецификой отношений поставки. Действительно, в ст. 314 ГК говорится о том, что если обязательство не предусматривает срока его исполнения и не содержит условий, позволяющих определить этот срок, оно должно быть исполнено в разумный срок после возникновения обязательства. Критерием определения срока в таком случае становится разумный срок. Разумный срок – категория во многих случаях субъективная , а потому – оценочная. Ее использование в предпринимательских отношениях, при которых права и обязанности сторон в интересах их хозяйственной деятельности должны быть четко определены самими контрагентами, чревато вынесением несправедливых судебных решений. Дело в том, что предпринимательский характер отношений по поставке с обеих сторон требует более конкретного определения срока передачи товара. Это необходимо поставщику. В неменьшей степени – покупателю. Поэтому предпринимательский характер обязательства предопределяет необходимость согласования срока поставки самими сторонами. «Опираясь на общие правила ст. 314 ГК, восполнить отсутствующее в договоре условие о сроке или сроках поставки достаточно сложно»^[15]. Разумный срок, предусмотренный ст. 314 ГК, может быть применен лишь в том случае, когда будет установлено, что воля сторон была направлена на то, чтобы путем умолчания определить срок поставки по правилам этой нормы.

Большинство описанных проблемных вопросов проявились при рассмотрении следующего судебного спора.

Между ЗАО и ООО был заключен договор, согласно которому ЗАО обязалось отпустить, а ООО принять рыбопродукцию согласно спецификации. Рыбопродукция была получена покупателем по накладным, подтверждающим исполнение именно по данному договору. Покупатель оплатил продукцию с просрочкой, что послужило основанием для предъявления к нему иска о взыскании договорной неустойки за просрочку оплаты. Суд первой инстанции в иске отказал на том основании, что поскольку в договоре не указан срок поставки, данный договор является незаключенным и, следовательно, любые условия, оговоренные в этом письменном соглашении, в том числе условие о неустойке за просрочку оплаты, не должны применяться к фактически состоявшимся отношениям купли-продажи. Апелляционная инстанция решение отменила и иск удовлетворила, исходя из следующего. Отсутствие в договоре согласованного срока поставки не является основанием для того, чтобы считать сделку незаключенной. Она является незаключенной как договор поставки. Но в то же время ее следует считать заключенной как договор купли-продажи, поскольку в силу ст. 454 ГК для договора купли-продажи срок передачи товара не является существенным условием. Поэтому суд апелляционной инстанции квалифицировал спорное обязательство не как поставку, а как обычный договор купли-продажи, заключенный в письменной форме, и признал действительными все его условия, в том числе условие об имущественной ответственности.

Суд кассационной инстанции согласился с апелляционной инстанцией по существу удовлетворения иска, однако изменил мотивировочную часть постановления. Основываясь на п. 7 постановления Пленума ВАС РФ от 22 октября 1997 г. №18 «О некоторых вопросах, связанных с применением положений ГК РФ о договоре поставки», кассационная коллегия указала, что отсутствие в договоре условия о сроке передачи товара не влечет за собой признания договора поставки незаключенным; обязательство следует квалифицировать как договор поставки, а срок должен определяться по правилам ст. 314 ГК.

Особый вид договора на реализацию товара, заключаемого между субъектами предпринимательства, - договор контрактации. По договору контрактации производитель сельскохозяйственной продукции обязуется передать выращенную (произведенную) им сельскохозяйственную продукцию заготовителю – лицу, закупающему такую продукцию для переработки или продажи (ст. 535 ГК). Стороны такого договора – продавец-производитель сельскохозяйственной продукции и покупатель – заготовитель этой продукции. Важно иметь в виду, что под заготовителем законодатель понимает любое лицо, закупающее сельскохозяйственную продукцию с предпринимательской целью.

Значение этого тезиса проявилось при рассмотрении конкретного судебного спора. Между заводом по производству сельскохозяйственных удобрений и сельскохозяйственным производителем был заключен договор мены, согласно которому завод должен был поставить аммиачную селитру, а сельскохозяйственный производитель – пшеницу. Завод свою обязанность выполнил. Сельскохозяйственный производитель часть пшеницы не поставил в связи с гибелью урожая. Завод предъявил иск о взыскании убытков, выразившихся в удорожании непереданной пшеницы. Суд в иске о взыскании убытков отказал на том основании, что отношения мены в части поставки пшеницы содержат элемент контрактации: согласно ст. 538 ГК производитель сельскохозяйственной продукции, не исполнивший либо ненадлежащее исполнивший обязательство, несет ответственность при наличии вины; поэтому гибель урожая, произошедшая не по его вине, освобождает его от имущественной ответственности. Завод подал кассационную жалобу, в которой указал на то, что отношения в части поставки пшеницы не могут квалифицироваться как контрактация, т.к. завод не является заготовителем сельскохозяйственной продукции. Следовательно, к сельскохозяйственному производителю неприменима ст. 538 ГК, и он должен нести ответственность за непоставку пшеницы независимо от вины. Суд кассационной инстанции оставил решение без изменения, а жалобу без удовлетворения, сославшись на то, что под заготовителем в ГК подразумевается любое лицо, закупающее сельскохозяйственную продукцию с предпринимательской целью^[16].

В качестве продавца-производителя выступают сельскохозяйственные коммерческие организации: хозяйственные общества и товарищества, производственные кооперативы, крестьянские (фермерские) хозяйства, осуществляющие предпринимательскую деятельность по производству (выращиванию) сельскохозяйственной продукции.

В отличие от договора поставки по договору контрактации продавец обязан произвести (вырастить) сельскохозяйственную продукцию для того, что ее продать покупателю (заготовителю).

Договор поставки товаров для государственных нужд – один из видов предпринимательских договоров по реализации товаров, направленных на обеспечение потребностей государства.

Поставка товаров для государственных нужд осуществляется на основе государственного контракта на поставку товаров для государственных нужд, а также заключаемых в соответствии с ним договоров поставки товаров для государственных нужд. Государственными нуждами признаются определяемые в установленном законом порядке потребности РФ или субъектов РФ, обеспечиваемые за счет бюджетов и внебюджетных источников финансирования.

Государственный контракт на поставку товаров для государственных нужд (далее – государственный контракт) – соглашение сторон, по которому поставщик (исполнитель) обязуется передать товары государственному заказчику либо по его указанию иному лицу, а государственный заказчик – обеспечить оплату поставленных товаров (ст. 526 ГК).

В качестве продавца (поставщика-исполнителя) по данному договору выступают субъекты предпринимательства, признанные победителями торгов, проводимых в целях размещения государственных заказов, либо принявшие к исполнению доведенный до них госзаказ.

Государственными заказчиками являются федеральные органы исполнительной власти, федеральные казенные предприятия или государственные учреждения, выполняющие функции управления в соответствующей сфере.

Правовое регулирование поставки товаров для государственных нужд осуществляется также на основании норм специальных законов: Закона «О поставках продукции для федеральных государственных нужд», Закона «О федеральном государственном резерве», Закона «О государственном оборонном заказе» и некоторых других.

Особенностью данного договора является то, что товары приобретаются заказчиком не для личного, семейного, домашнего потребления, а для потребностей государства. Однако субъект предпринимательства – поставщик по договору получает прибыль именно от профессиональной деятельности по реализации таких товаров.

Заключение государственного контракта обязательно для поставщика (исполнителя) лишь в случаях, установленных законом, и при условии, что государственным заказом будут возмещены все убытки, которые могут быть причинены поставщику (исполнителю) в связи с выполнением государственного контракта, за исключением казенного предприятия. Если заказ на поставку товаров для государственных нужд размещается по конкурсу, заключение государственного контракта с поставщиком (исполнителем), объявленным победителем конкурса, для государственного заказчика является обязательным.

При уклонении стороны, для которой заключение государственного контракта обязательно, от его заключения государственный заказчик вправе обратиться в суд с иском о понуждении этой стороны заключить государственный контракт.

Рассмотренные договоры относятся к договорам, направленным на реализацию (продажу) товаров. Предпринимательские договоры по реализации товаров имеют исключительно важное значение для предпринимательского оборота, так как развитая цивилизованная торговая деятельность – основа полноценного предпринимательства, стимулирующая производственную, посредническую и иные виды предпринимательской деятельности.

ГЛАВА 3. ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЯ ПЕРЕД КОНТРАГЕНТОМ

Понятие и сущность гражданско-правовой ответственности в цивильном праве является дискуссионным теоретическим вопросом.

Б.Д. Завидов отмечает следующие основные правовые аспекты ответственности. Во-первых, «ответственность за нарушение обязательства называют установленные законом меры имущественного воздействия на должника, нарушившего обязательство. Существуют две формы ответственности: возмещение причиненных убытков и уплата неустойки».^[17] Во-вторых, ответственность по гражданскому праву представляет собой ответственность одного участника гражданско-правовых отношений перед другими, т.е. ответственность правонарушителя перед потерпевшим. В гражданском обороте нарушение обязанностей одним участником всегда влечет за собой нарушение прав другого участника. Поэтому имущественная санкция, применяемая за допущенное нарушение, всегда имеет цель восстановление или компенсацию нарушенного права потерпевшего. Все принудительные меры ответственности предусмотрены главой 25 ГК. Однако, санкции главы 25 ГК неоднородны – одни из них, как например, возмещение убытков и взыскание неустойки – меры гражданско-правовой ответственности. Другие, такие как принудительное исполнение основного обязательства – не относятся к мерам ответственности и применяются независимо от условий ответственности, например, независимо от вины лица, нарушившего обязательство. В-третьих, одна из особенностей гражданско-правовой ответственности состоит в соответствии размера ответственности размеру причиненного вреда или убытков. Имеется в виду предел гражданско-правовой ответственности, ее компенсационный характер, эквивалентность возмещения потерпевшему причиненного вреда или убытков. Из этого правила имеются исключения. В законодательстве имеются отдельные положения, свидетельствующие о заведомо неэквивалентном (по отношению к убыткам) причиненным в результате правонарушения характере применяемых мер имущественной ответственности (ст. 394 –возможность взыскания убытков в полном объеме сверхзаконной или договорной неустойки). В-четвертых, особенностью гражданско-правовой ответственности является применение мер имущественного оборота за однотипные правонарушения. Указанная особенность продиктована необходимостью обеспечения последовательного проведения принципа равноправия участников гражданско-правовых отношений (ст. 1 ГК). Здесь также имеются исключения: по договору контрактации сельхозпродукции ответственность ее производителя за нарушение обязательства возможна только при наличии его вины (ст. 538 ГК); по договору проката (п. 2 ст. 629); покупатель по договору розничной купли-продажи, задержавший оплату товара, освобождается от уплаты процентов за пользование чужими денежными средствами (п. 3 ст. 500); в случае неисполнения продавцом обязательства по договору, возмещение им убытков и уплата неустойки вопреки общему правилу, предусмотренному ст. 396, не освобождают продавца от исполнения обязательства в натуре (ст. 505 ГК)^[18].

Итак, в теории и практике гражданского законодательства ответственность подразделяется на виды: 1) убытки, понесенные кредитором (п. 2 ст. 15 ГК в совокупности со ст. 393 ГК), причем прямые – реальный ущерб; 2) неполученный доход в виде упущенной выгоды – является также убытками (п. 2 ст. 15 ГК и ст. 393 ГК), ранее именуемое в гражданском праве как «косвенные» убытки; 3) уплата процентов за пользование чужими денежными средствами (ст. 395 ГК); 4) уплата неустойки (штрафов, пени); 5) договорная ответственность сторон – не противоречащая закону и иным законодательным актам.

Под договорной ответственностью сторон понимается ответственность, наступающая в случаях неисполнения и (или) ненадлежащего исполнения обязательства, возникшего из договора^[19]. Как следует из сути правовых норм ГК: ст.ст. 420, 421, 422, 423, 427 стороны могут включить в условия договора любую ответственность, не противоречащую закону или иным законодательным актам. То есть, контрагенты договора могут предусмотреть любую ответственность: возмещение прямых и (или) косвенных убытков (неполученных доходов), пеню за просрочку в выполнении взаимных обязательств, штраф в определенном размере от суммы договора при отказе от выполнения или невыполнения условий контракта и т.д. Главное здесь условие: ответственность сторон должна соответствовать закону.

На мой взгляд, здесь нужно отметить следующие основополагающие идеи и нормы ГК, как правила: 1) о равноправии участников гражданского оборота, независимо от организационно-правового статуса юридического лица. Ответственность должна быть эквивалентной (ст. 1 ГК); 2) в том случае, если неустойка или штрафы будут явно несоразмерны последствиям нарушения обязательства, суд вправе уменьшить неустойку (ст. 333 ГК); 3) в случае наличия в договоре явно односторонней ответственности, крайне невыгодных для одного из контрагентов контракта условиях, сделка может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего контрагента (ст. 179 ГК), с применением двухсторонней реституции (ст. 169 ГК); 4) применение повышенной ответственности одного контрагента, при полном отсутствии ответственности другого контрагента за нарушение обязательства, является злоупотреблением правом с намерением причинить вред другому лицу (п. 1 ст. 10 ГК), что может быть квалифицировано как мнимая сделка (ст. 170 ГК), которая судом может быть признана ничтожной (ст.ст. 168-170 ГК); 5) уплата неустойки и убытков при ненадлежащем исполнении обязательств не освобождает должника от исполнения обязательства в натуре, если иное не предусмотрено законом или договором (п. 1 ст. 396 ГК); 6) должник отвечает за действия своих работников и третьих лиц (ст. 402 ГК), в т.ч. и за действия третьих лиц (ст. 403 ГК); 7) ответственность предпринимательских структур носит явно повышенный характер, по сравнению со всеми другими участниками гражданского оборота (ст. 401 ГК).

Таковы общие идеи об ответственности предпринимателей в возмездных обязательствах. Однако надо различать договорную и внедоговорную ответственность. Так, нарушение обязательства, возникшего не из договора, а по другим основаниям, влечет внедоговорную ответственность (причинение вреда личности и (или) имуществу гражданина (юридического лица), когда вред подлежит возмещению в полном объеме причинителем вреда – ст. 1064 ГК; вследствие неосновательного обогащения – ст. 1102 ГК и др.). Внедоговорные обязательства (деликтные) могут возникнуть также из договора. Но, тем не менее, основанием «для применения ответственности все же является не нарушение договорных обязательств, а соответствующий факт причинения вреда либо неосновательного приобретения или сбережения имущества^[20].

И последние два аспекта договорной ответственности. Первый. Как я уже указала, в главе 25 ГК перечисляются (ст.ст. 393-406 ГК) условия, основания и принудительные меры защиты прав и интересов потерпевшей стороны обязательства. Все принудительные меры (гл. 25 ГК) подлежат применению только во взаимосвязи с правилами ст. 10-16 ГК, которые устанавливают основные положения о защите нарушенных прав. Второй аспект. Предпринимателям следует помнить, что меры защиты прав (гл. 25 ГК) могут применяться только при нарушении гражданско-правовых обязательств. Их нельзя применять к отношениям, регулируемым другими отраслями права. Поэтому Президиум ВАС РФ обращает внимание на то, что когда разрешаемый судом спор вытекает из налоговых или других финансовых и административных правоотношений, гражданское законодательство может быть применено только при условии, что это предусмотрено законодательством. Поскольку ни гражданское, ни налоговое, ни иное административное законодательство не предусматривает, например, начисления процентов за пользование чужими денежными средствами на сумму, необоснованно взысканную с юридических и физических лиц в качестве экономических (финансовых) санкций органами ценообразования, налоговыми, таможенными и др. государственными органами, то при удовлетворении требований названных лиц о возврате из бюджета этих сумм неприменима санкция за неисполнение денежного обязательства, предусмотренная ст. 395 ГК.

Итак, нарушение возмездных обязательств влечет обязанность должника возместить кредитору убытки, причиненные их неисполнением или ненадлежащим исполнением (п. 1 ст. 393 ГК). Основанием ответственности за нарушение обязательств является наличие вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания (п. 1 ст. 401 ГК). Лицо признается виновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства (п. 1 ст. 401 ГК). С этой позиции вопрос о наличии вины имеет важное значение. Например, необходимыми условиями для всех видов гражданско-правовой ответственности являются противоправное поведение и вина должника. Некоторой особенностью обладает вопрос о привлечении к ответственности в виде возмещения убытков: здесь необходимо доказать факт наличия самих убытков, а затем уже причинную связь между противоправным поведением и наступившими убытками.

Рассмотрим вопрос о противоправном поведении участника гражданского оборота (предпринимателя). Противоправным является такое поведение должника, которое не отвечает требованиям, предъявляемым к надлежащему исполнению обязательств. В соответствии с гражданским законодательством требования, предъявляемые к исполнению обязательств, содержатся не только в законе, иных правовых актах, обычаях делового оборота или иных обычно предъявляемых требованиях, но и в самих основаниях возникновения обязательств. Поэтому критериями противоправности поведения должника должны служить и некоторые основания установления обязательств. В случае возникновения обязательства из административного акта, критерием противоправности служит несоответствие поведения должника содержанию этого административного акта. Если обязательство возникает из договора, то противоправным признается поведение должника, нарушающее условия договора. Если же в основе обязательства лежит односторонняя сделка, то противоправным будет поведение должника, не соответствующее условиям односторонней сделки. Наконец, в обязательствах, возникающих из сложного юридического состава, поведение должно соответствовать всем элементам этого сложного юридического состава. В противном случае поведение должника приобретает противоправный характер^[21].

Как в уголовном, административном, так и в гражданском праве, противоправное поведение нарушителя «подразделяется» на: противоправное действие и противоправное бездействие.

Противоправное действие – действие, которое прямо запрещено законом (правовым актом), или противоречит закону (иному правовому акту), либо противоречит также договору, а равно односторонней сделке или обязательству. В этом плане, например, ст. 310 ГК содержит в себе нормы о прямом запрете на односторонний отказ от исполнения обязательств и (или) одностороннее изменение его условий, за исключением случаев, указанных в законе.

Противоправное бездействие. Оно может стать противоправным только тогда, когда на лицо может быть возложена правовая обязанность действовать соответствующим образом в определенной ситуации. Такая же обязанность может вытекать из условий заключенного договора. (Поставщик, например, не поставил в срок товар покупателю). Эта же обязанность (действовать) может прямо вытекать из закона.

Вопрос о причинной связи между противоправными действиями (бездействием) и наступившими последствиями имеет важное значение, особенно в случае возмещения убытков. Согласно п. 1 ст. 393 ГК возмещению подлежат лишь те убытки, причиненные противоправным поведением должника. Это означает, что между противоправным поведением должника и возникшими у кредитора убытками должна существовать причинная связь. В большинстве случаев нарушение обязательств решение вопроса о наличии или отсутствии причинной связи не вызывает трудностей. Так, ясно, что между просрочкой поставщика сырья и простоем оборудования и работников покупателя существует причинная связь, а между той же просрочкой поставщика и расходами покупателя по разгрузке поставленного с опозданием товара нет причинной связи, поскольку эти расходы покупатель понес бы и в случае своевременной поставки^[22].

Гражданско-правовая ответственность выполняет, на мой взгляд, две основные функции: направлена на удовлетворение имущественного интереса; призвана предотвратить (предупредить) гражданское правонарушение. Между тем, «обеспечительная» и «предупредительная» функции гражданско-правовой ответственности, при их систематическом срабатывании, могли бы снизить деловую активность большинства участников гражданского оборота, коими являются предприниматели. Видимо, поэтому, законодатель установил общее правило о том, что условие об ответственности строится на принципах наличия вины в действиях (бездействии) участника гражданского правоотношения (п. 1 ст. 401 ГК).

Между тем, в абз. 2 п. 1 ст. 401 ГК законодатель все-таки дает понятие «невинности». Так, лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства.

Итак, вина, в силу п. 1 ст. 401 ГК может выступать: в форме умысла; в форме неосторожности. В свою очередь, в теории права вообще, а в уголовном и гражданском праве в частности, неосторожность может проявляться в виде простой или грубой неосторожности.

Абстрагируясь от научно-дискуссионного взгляда на проблемы простой и грубой неосторожности, подчеркну, что различие между этими двумя формами вины (в форме умысла и неосторожности) не нашли своего окончательного закрепления в законодательстве. Только в п. 23 Постановления №3 Пленума ВС РФ от 28 апреля 1994 г. «О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья» сказано, что этот вопрос … должен быть разрешен в каждом случае с учетом конкретных обстоятельств дела^[23]. Естественно, только суд устанавливает, имеется ли в действиях контрагента вина в форме умысла или неосторожности.

Вместе с тем, следует различать: смешанную форму вины; и совместное причинение вреда.

В силу п. 1 ст. 401 ГК, смешанная форма вины (смешанная вина) характеризуется следующими моментами: убытки наступают в результате виновного поведения не только должника, но и кредитора; убытки сосредоточиваются в имущественной сфере только у одной стороны обязательства – кредитора; убытки представляют собой единое целое, когда невозможно определить, в какой части они вызваны виновными действиями должника, а в какой – виновными действиями кредитора. Самое главное здесь правило: чем выше степень вины участника обязательства, том более большая часть убытков относится на его счет.

Совместное причинение вреда может характеризоваться признаками: убытки наступают в имущественной сфере только одной стороны обязательства – кредитора; убытки вызваны противоправными действиями двух или более лиц; убытки представляют собой единое целое, и невозможно установить, какая часть этих убытков причинена каждым из этих двух или более лиц; совместные причинители несут солидарную ответственность перед кредитором.

Между тем, важно отметить два обстоятельства об ответственности участников гражданского оборота. Это «пониженная» (ограничение ответственности по обязательствам) ответственность и повышенная ответственность, в основном предпринимателя и владельца источника повышенной опасности. Мы рассмотрим первую: случаи ограниченной ответственности. Причем, действующему законодательству известна вина в форме легкой или грубой неосторожности. Для возложения ответственности достаточно наличия вины в любой форме^[24]. Однако в отдельных случаях, при наличии в поведении должника элементов легкой неосторожности, он может быть освобожден от ответственности или эта ответственность может быть минимизирована: по договору хранения (п. 2 ст. 901); по договору безвозмездного пользования, в правоотношениях по связи, по перевозке и в некоторых других случаях (п. 1 ст. 693 ГК).

Данное ограничение ответственности допустимо в силу п. 1 ст. 400 ГК, согласно которой по отдельным обязательствам, связанным с определенным родом деятельности, законом может быть ограничено право на полное возмещение убытков (ограниченная ответственность). Подчеркну и такое положение: согласно п. 2 ст. 400 ГК, соглашение об ограничении размера ответственности должника по договору присоединения или иному договору, в котором кредитором является гражданин, выступающий в качестве потребителя, ничтожно, если размер ответственности для данного вида обязательств или за данное нарушение определен законом и если соглашение заключено до наступления обстоятельств, влекущих ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства.

Расшифруем это положение ГК. Здесь, с целью защиты прав экономически более слабой стороны договора, законодатель вводит запрет для соглашений об ограничении размера ответственности должника по договорам присоединения или по иным договорам, по которым кредитором является гражданин-потребитель, если размер ответственности определен законом. Таковы основные положения о принципах вины участника гражданского оборота в гражданском правоотношении, за исключением вины предпринимателя (п. 3 ст. 401, ст. 402, 403 ГК), владельца источника повышенной опасности и компенсации морального вреда.

Такие обстоятельства, как случай (казус) в гражданском праве, непреодолимая сила (обстоятельства форс-мажора) почти всегда освобождают субъекта гражданского оборота от ответственности. Так, случай – то обстоятельство, которое заранее никто не в состоянии предвидеть. Ясно, если есть случай, то нет и вины. Непреодолимая сила – чрезвычайные и непредотвратимые при данных условиях обстоятельства (п. 3 ст. 401 ГК). Если случай – субъективная непреодолимость, то непреодолимая сила – объективная непредотвратимость.

Итак, бесспорным является факт, что ответственность предпринимателя несравненно выше, чем всех других участников гражданского оборота, ибо является самостоятельной, осуществляемой на свой риск деятельностью (п. 1 ст. 2 ГК).

Если иное не предусмотрено законом или договором, лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непреодолимых обстоятельств. К таким обстоятельствам не относятся нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие у должника необходимых денежных средств (п. 3 ст. 401 ГК). Иначе говоря, лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность, несет ответственность во всех случаях, за исключением непреодолимой силы, то есть обстоятельств «форс-мажор». Следовательно, ответственность предпринимателя в гражданских правоотношениях наступает независимо от вины последнего.

Между тем, заслуживает внимания сам факт значения определения «при осуществлении предпринимательской деятельности». В правовой литературе нет единого подхода к различию определений подобного рода: «предприниматель», «предпринимательская деятельность», «при осуществлении сторонами предпринимательской деятельности», «предпринимательство» и т.д. Однако различие в указанных определениях имеет большое значение. Так, если все указанные определения считать равнозначными, то все они будут нести в себе (за нарушение обязательств) «печать» повышенной ответственности, вытекающей из п. 3 ст. 401 ГК, в смысле ответственности без вины. В то же время, правоведы обоснованно доказывают, что никоим образом нельзя отождествлять понятийность этой терминологии.

Итак, предпринимательский признак следует устанавливать на основе выявления той цели, которую преследует сторона при заключении конкретной сделки. Однако можно говорить о презумпции, которая выражается в том, что коммерческая организация должна считаться преследующей предпринимательскую цель, если не доказано иное. Установление предпринимательского или некоммерческого характера деятельности, как указывает Ю.В. Романец, на практике порой вызывает значительные трудности. Для получения правильного ответа на вопрос о характере деятельности юридического лица необходимо установление различных обстоятельств. В результате может оказаться, что некоммерческая организация должна быть признана осуществляющей предпринимательскую деятельность, а коммерческая – наоборот, преследующей иные цели^[25].

ОАО энергетики и электрификации «Мосэнерго» в лице его филиала «Энергосбыт» обратилось в арбитражный суд с иском к Российской экономической академии им. Г.В. Плеханова о взыскании задолженности по оплате электроэнергии и пени за просрочку платежей в соответствии с договорами электроснабжения. Решением, оставленным без изменения апелляционной и кассационной инстанциями, суд взыскал основной долг и пени, уменьшив их размер на основании ст. 333 ГК. Президиум ВАС РФ, отменяя в порядке надзора указанные судебные акты в части неустойки, указал следующее.

Согласно п. 1 ст. 401 ГК лицо, не исполнившее обязательство либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности. Поэтому при рассмотрении спора суду следовало установить, преследовал ли ответчик в спорных правоотношениях энергоснабжения предпринимательскую цель. Для решения этого вопроса важно было выяснить, имел ли он доходы от обучения студентов на платной основе и оказания других видов платных услуг, каков их размер и были ли эти доходы достаточными для оплаты электроэнергии и надлежащего исполнения обязательств по упомянутым договорам.

В постановлении Президиума также указано, что ответчик, выступая в роли абонента по договору энергоснабжения, действует как учреждение, не осуществляющее предпринимательской деятельности. Отдельные услуги, которые ответчик вправе оказывать населению за плату, не являются его основной деятельностью и не влияют на его уставные цели и задачи. Поэтому ответственность в форме неустойки может быть возложена на ответчика только в том случае, если будет достаточными для надлежащего исполнения договорных обязательств, но ответчик не проявил заботливости в той степени, какая от него требовалась по характеру данного обязательства^[26].

Специфика предпринимательской деятельности как фактор, обусловливающий специальное регулирование, в основном не зависит от того, кто ею занимается –юридическое лицо или гражданин. Нормы российского законодательства о предпринимательстве должны быть единообразными для юридических лиц граждан, поскольку этому не препятствуют естественные свойства физических лиц. Ярким примером реализации данного принципа является п. 3 ст. 401 ГК, согласно которому лицо, не исполнившее или ненадлежащее исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности несет ответственность независимо от вины. Из ФЗ РФ от 30 ноября 1994 г. «О введении в действие части первой ГК РФ»^[27] следует, что данная норма распространяется и на граждан-предпринимателей.

В литературе высказывается мнение о том, что установление безвиновной ответственности для граждан-предпринимателей является несправедливым, что граждане в любом случае должны нести ответственность лишь при наличии вины и что идея постановления Президиума Верховного Совета РСФСР от 3 марта 1993 г., предусматривавшего в п. 5 сохранение в отношении граждан, занимающихся предпринимательской деятельностью без образования юридического лица, общих правил о гражданско-правовой ответственности за вину, была более правильной^[28]. Представляется, что вопрос о том, должны ли граждане-предприниматели нести ответственность независимо от вины, нужно решать с учетом того влияния, которое оказывает на субъективное основание гражданской ответственности специфика гражданина как физического лица. Если на гражданина в силу его естественных свойств нецелесообразно возлагать ответственность независимо от вины, значит, конструкция п. 3 ст. 401 ГК нуждается в совершенствовании. Если же идея о повышенной ответственности предпринимателя не противоречит особенностям физического лица, она должна распространяться на любых предпринимателей, в том числе и на граждан.

Специальное регулирование, обусловленное участием в правоотношении лица, преследующего предпринимательскую цель, проявляется в нескольких аспектах. Во-первых, если предпринимателю в договоре противостоит потребитель, может возникать экономическое неравенство контрагентов, требующее правового реагирования. Во-вторых, фигура предпринимателя сама по себе специфична. Это – профессионал, который, действуя в обороте, знает и может больше и с которого должен быть и больший, чем с обычного гражданина или с некоммерческой организации спрос^[29]. Кроме того, в ряде случаев необходимы правила, направленные на обеспечение нормальной профессиональной деятельности предпринимателя. Указанные особенности обусловливают специальные нормы, применимые к предпринимателю независимо от того, кто ему противостоит в договоре (потребитель или другой предприниматель). В-третьих, в том случае, когда в правоотношении участвуют только предприниматели, возникает специфичное правоотношение, для эффективного регулирования которого требуется особая правовая база. Ниже будут проанализированы два последних аспекта.

Характеризуя законодательное регулирование, обусловленное участием в договоре предпринимателя, необходимо отметить следующее. Данный фактор позволил сформулировать большое количество унифицированных норм, применимых к любым типам (видам) договоров, в которых участвует предприниматель.

В этом контексте значимой представляется норма п. 3 ст. 401 ГК, согласно которой лицо, не исполнившее или ненадлежащее исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность независимо от вины. Принцип безвиновной ответственности означает, что предприниматель может быть освобожден от ответственности только в том случае, если надлежащее исполнение обязательства оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы. Практическое применение принципа безвиновной ответственности выявило ряд важных моментов, нуждающихся в конкретном обозначении. Во-первых, ответственность независимо от вины должна применяться ко всем предпринимателям, если иные основания ответственности не предусмотрены законом или договором. На это особо обращалось внимание Президиумом ВАС РФ при рассмотрении споров об ответственности банков за ненадлежащее исполнение обязательств по договорам банковского счета.

Между банком и санаторием был заключен договор банковского счета. Банк исполнил платежное поручение санатория и перечислил с его счета на счет третьего лица 168750000 руб. в качестве предварительной оплаты за продукты питания. Впоследствии было установлено, что указанное платежное поручение подложно, а продукты питания (кофе) отпущены по подложной доверенности неизвестному лицу.

Санаторий обратился в арбитражный суд с иском к банку о взыскании 307968750 руб., включающих 168750000 руб., незаконно списанных с расчетного счета истца, и 139218750 руб. штрафа на основании п. 7 Положения о штрафах за нарушение правил совершения расчетных операций, утвержденного постановлением Совета Министров СССР от 16 сентября 1983 г. №911. Решением, оставленным без изменения апелляционной и кассационной инстанциями, в удовлетворении исковых требований отказано в связи с отсутствием вины банка в исполнении подложного платежного поручения. Президиум ВАС РФ отменил указанные судебные акты, указав следующее. Списав денежные средства по подложному платежному поручению, банк исполнил обязательство ненадлежащим образом. Согласно п. 3 ст. 401 ГК субъекты предпринимательской деятельности несут ответственность за ненадлежащее исполнение обязательств независимо от вины. Поскольку банк является субъектом предпринимательской деятельности, спор должен рассматриваться с учетом указанной нормы. В связи с этим суд должен рассматривать вопрос о возложении на него ответственности за риск^[30].

Во-вторых, обязательным условием применения имущественной ответственности, в том числе независимо от вины, является неисполнение или ненадлежащее исполнение договора. При отсутствии факта правонарушения не может ставиться вопрос об основаниях ответственности. Между тем на практике нередко смешиваются понятия надлежащего исполнения обязательства и отсутствия вины в ненадлежащем исполнении обязательства, в результате чего предприниматель, не нарушивший обязательства, признается нарушившим его безвиновно и привлекается к гражданско-правовой ответственности.

Так, в п. 9 «Обзора практики рассмотрения споров, связанных с использованием аккредитивной и инкассовой форм расчетов» приведен следующий пример. Организация-плательщик обратилась в арбитражный суд с иском к банку-эмитенту и исполняющему банку о возмещении сумм, неосновательно выплаченных получателю средств аккредитива. Плательщик указывал, что исполняющий банк не должен был производить выплаты на основании представленных документов, поскольку реально товар не отгружался. Организация – получатель денежных средств фактически прекратила свое существование, в связи с чем, возврат полученных ею средств невозможен. Факт изготовления сотрудниками организации-получателя поддельных товарно-траспортных документов подтвержден приговором суда по уголовному делу.

Арбитражный суд исковые требования удовлетворил за счет исполняющего банка, указав, что он не проверил надлежащим образом представленных ему документов. Ссылка банков на отсутствие вины в причинении истцу ущерба не была принято судом во внимание, поскольку в соответствии с п. 3 ст. 401 ГК банки как лица, ненадлежащим образом исполнившие обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несут ответственность и при отсутствии вины, если иное не предусмотрено законом или договором. Апелляционная инстанция решение отменила и в иске отказала, исходя из следующего. При расчетах с аккредитива на банк возлагается обязанность проверки документов, представленных получателем средств, а не факта поставки товаров. На банк не может возлагаться ответственность за несоответствие документов реальному положению дел, если такое несоответствие не могло быть выявлено исключительно на основании документов и банк действовал осмотрительно. Выплаты с аккредитива должны были производиться по представлении копий товарно-транспортных накладных и упаковочных листов. Указанные документы, а также реестр счетов, требовавшийся по условиям данного аккредитива, в исполняющий банк были представлены. Наименование товара соответствовало указанному в аккредитиве. По форме представленные документы отвечали предъявляемым требованиям. Фальсификация документов могла быть установлена лишь при наличии специальных технических средств, и при обычном осмотре ее невозможно было выявить, что подтверждается проведенной по уголовному делу экспертизой. Истцом не были представлены доказательства, подтверждающие причастность сотрудников банков к мошенническим действиям получателя. Поскольку банки действовали в соответствии с условиями аккредитивного обязательства и не допустили каких-либо нарушений, отсутствуют основания для привлечения их к уголовной ответственности за ненадлежащее исполнение аккредитивного поручения. Ссылка суда на положения ст. 401 ГК неосновательна, поскольку при отсутствии самого факта правонарушения не может ставиться вопрос об основаниях ответственности^[31].

В-третьих, согласно ст. 404 ГК размер ответственности должника-предпринимателя может быть уменьшен, если неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства было вызвано поведением кредитора. Представляется, что правило «о вине обеих сторон» необходимо применять не только при виновном поведении кредитора, но и в случае ненадлежащего исполнения, допущенного кредитором невиновно, если оно способствовало нарушению обязанности со стороны должника.

В-четвертых, как обоснованно отмечалось в юридической литературе, формулировка правила об учете вины кредитора в ст. 404 ГК явно неудачна – в ней говорится только о возможности уменьшения ответственности должника, но не о полном освобождении от ответственности, что во многих случаях и справедливо, если действия кредитора делают надлежащее исполнение невозможным^[32]. Показателен здесь такой пример. Между банком и товариществом (клиентом) был заключен договор валютного счета. В течение длительного времени бессменным руководителем товариществ был С. В марте 1994 г. на должность руководителя избран К. В мае 1994 г. С. представил в банк документы, подтверждающие его полномочия как руководителя товарищества: последний протокол собрания учредителей о его переизбрании и удостоверенную нотариусом карточку с образцами подписей. Через несколько дней С. сдал в банк платежное поручение за своей подписью о перечислении третьему лицу со счета товарищества 2 000 000 долларов США. Банк это платежное поручение исполнил. Впоследствии выяснилось, что общее собрание участников товарищества, на котором был решен вопрос об избрании С. на должность руководителя, было неправомочным и, соответственно, банк исполнил ненадлежащее платежное поручение. Клиент предъявил в арбитражный суд иск о взыскании с банка списанной суммы и процентов за пользование чужими денежными средствами. Решением, оставленным без изменения апелляционной инстанцией, иск удовлетворен. Федеральный арбитражный суд округа судебные акты отменил и в иске отказал по следующим основаниям. Исполнив платежное поручение, подписанное неуполномоченным лицом, банк ненадлежащее выполнил обязанности по договору банковского счета. Учитывая конкретные обстоятельства спора, следует признать, что это нарушение было невиновным. В то же время невиновное нарушение договора банком было вызвано виновным поведением клиента, выразившимся в необеспечении порядка в его органах управления и незаконных действиях его должностных лиц и работников, представивших в банк подложные документы. По смыслу ст. 401,404 ГК, должник, невиновно нарушивший свою обязанность при осуществлении предпринимательской деятельности, не должен нести имущественной ответственности, если нарушение обязанности вызвано виновным поведением кредитора^[33].

Согласно п. 3 ст. 401 ГК ответственность предпринимателя независимо от вины применяется, если иное не предусмотрено законом или договором. В то же время для некоторых предпринимателей безвиновная ответственность установлена законодателем в императивной форме. К примеру, императивная норма об ответственности независимо от вины сформулирована в отношении ломбарда (ст. 358 ГК).

Применению унифицированного принципа ответственности предпринимателя независимо от вины в ряде случаев препятствует та или иная специфика гражданских правоотношений. Важно четко представлять, какие факторы потребовали в конкретных обязательствах восстановления для предпринимателей принципа ответственности за вину. Это необходимо для того, чтобы распространять подобные исключения лишь на те отношения, которые характеризуются соответствующим признаком.

Так, сельскохозяйственный предприниматель, продающий выращенную им продукцию другому предпринимателю по договору контрактации, несет ответственность при наличии вины (ст. 538 ГК). Возврат к виновному основанию ответственность обусловлен экономической слабостью сельскохозяйственного производителя, зависимостью сельскохозяйственного производства от природных условий. Однако экономическая слабость сельхозпроизводителя является фактором, устраняющим безвиновную ответственность, лишь в том случае, когда ему противостоит предприниматель. Сельскохозяйственный предприниматель, продающий выращенную им продукцию потребителю, будет нести имущественную ответственность за нарушение договора независимо от вины.

Специфика отношений энергоснабжения обусловила необходимость установления принципа виновной ответственности энергоснабжающей организации (п. 2 ст. 547 ГК). Особенности услуг перевозки потребовали восстановления принципа ответственности за вину для перевозчика (ст. 795, 796 ГК). Виновная ответственность экспедитора по договору транспортной экспедиции предопределена связью данного обязательства с перевозочным процессом (ст. 803 ГК).

Интересно отметить высказывание И.А. Покровского, что «…не причинение вреда само по себе вызывает ответственность, а лишь причинение в связи с виновностью – умыслом или небрежностью»^[34].

Данное высказывание имеет исключение, как мы видим из проанализируемой статьи 401 ГК. Я считаю, что отступление от принципа виновной ответственности, предусмотренное п.3 ст.401 ГК, в соответствии с которым лицо, нарушившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, отвечает перед потерпевшими лицами независимо от своей вины, является правильным, логичным. Это объясняется тем, что предпринимательская деятельность осуществляется с целью извлечения прибыли и естественно, что риск негативных последствий такой деятельности должен брать на себя сам предприниматель. Но и здесь, как и в любом правиле есть свои исключения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, можно сделать следующие краткие выводы.

1. Предпринимательский договор заключается в целях осуществления его сторонами (стороной) предпринимательской деятельности.
2. Стороны (или одна из сторон) предпринимательского договора должны выступать субъектами предпринимательской деятельности.
3. Особенностью правового регулирования предпринимательских договоров является сочетание максимальной свободы и повышенных требований для предпринимателей в договорных обязательствах.
4. Договоры в сфере предпринимательства являются возмездными сделками.
5. При заключении предпринимательских договоров возможна такая форма акцепта, как совершение лицом, получившим оферту, конклюдентных действий по выполнению указанных в ней условий договора.
6. Лицо, нарушившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, отвечает перед контрагентом независимо от своей вины.
7. Обстоятельством, освобождающим от ответственности в сфере предпринимательской деятельности, является лишь воздействие непреодолимой силы, т.е. чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств.
8. Правила о безвиновной ответственности предпринимателя являются диспозитивными.
9. Предпринимательские договоры по реализации товаров имеют исключительно важное значение для предпринимательского оборота, т.к. развитая цивилизованная торговая деятельность – основа полноценного предпринимательства, стимулирующая производственную, посредническую и иные виды предпринимательской деятельности.
10. К основным договорам, сторонами которого являются предприниматели, относятся договоры: поставки товаров для предпринимательских целей, контрактации, коммерческой концессии, финансовой аренды (лизинга), складского хранения, страхования предпринимательских рисков, а т.ж. договор простого товарищества, заключенный для извлечения прибыли.

Несомненно, теория существует для практики. Я считаю, что глубокая проработка теоретических проблем договоров в сфере предпринимательства необходима для создания законодательства, эффективно регулирующего общественные отношения в рассматриваемой сфере. В то же время именно практика применения законодательства, и в частности, судебно-арбитражная практика выявляет степень соответствия конкретной правовой нормы потребностям юридического регулирования. Основываясь на материалах судебно-арбитражной практики, можно исследовать, насколько эффективны нормы, регулирующие договоры в сфере предпринимательской деятельности, «работают» на практике. Не случайно в работе использовались разъяснения ВАС РФ, а также примеры конкретных арбитражных споров. Я убедилась, что многие нормы российского законодательства, регулирующие сферу предпринимательских договоров, не обладают степенью эффективности.

Здесь возникает вопрос, какие нужно предпринять меры законодателю, чтобы устранить многие проблемы, касающиеся правового регулирования договоров в сфере предпринимательства?

Следует отметить, что начальным моментом для решения такого вопроса будет решение вопроса о создании и принятии в России Предпринимательского кодекса.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Гражданский кодекс РФ. Части первая, вторая. М, Проспект. 2013 г.
2. Обзор практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с договорами на участие в строительстве. П.
3. Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25 июля 2000 г. №56. Вестник ВАС РФ. 2000. №9.
4. Постановление Конституционного Суда РФ от 23 февраля 1999 г. №4-П. СЗ РФ. 1999. Ст. 1254.
5. Постановление Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 1 июля 1996 г. №6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением ч. 1 ГК РФ». Бюллетень ВС РФ. 1996. №9.
6. Постановление Президиума ВАС РФ от 12 января 1999 г. №7297/98. Система Гарант.
7. Постановление Президиума ВАС РФ от 31 марта 1998 г. №7435/97. Вестник ВАС РФ. 1998. №7
8. Приложение к информационному письму Президиума ВАС РФ от 15 января 1999 г. №39 «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с использованием аккредитивной и инкассовой форм расчетов». Вестник ВАС РФ. 1999. №4
9. Постановление Президиума ВАС РФ от 30 июня 1998 г. №6601/97. Система Гарант.
10. Постановление Президиума ВАС РЯ от 30 мая 2000 г. №6088/99. Система Гарант.
11. Дело Федерального арбитражного суда Северокавказского округа №1095/99. Система Гарант.
12. Дело Федерального арбитражного суда Северокавказского округа №2873/99. Система Гарант.
13. Предпринимательское (хозяйственное) право. Т. 1. Учебник. Под ред. О.М. Олейника. М., Юристъ, 1999 г.
14. Предпринимательское право. Учебник. Под ред. Е.П. Губина, П.Г. Лахно. М., Юристъ, 2014 г.
15. Гражданское право. Учебник в 2 томах. Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., Проспект. 2012 г.
16. Договорное право: общие положения. Под ред. В.В. Витрянского, М.И. Брагинского. М., Статут. 1997 г.
17. Гражданское право России. Курс лекций. Ч. 1. Под ред. О.Н. Садикова. М., 1996 г.
18. С.С. Занковский. Предпринимательские договоры. Отв. ред. В.В. Лаптев. Волтерс Клувер. 2014 г.
19. Р. Тельгарин. О свободе заключения гражданско-правовых договоров в сфере предпринимательства. Российская юстиция. 1997. №10.
20. Б.Д. Завидов. Правовое регулирование проблем обеспечения обязательств в предпринимательской сфере (Краткий аналитический комментарий: исполнение, обеспечение, ответственность за нарушение). Система Гарант. 2013 г.
21. Ю.В. Романец. Система договоров в гражданском праве России. М., Юристъ. 2011 г.
22. И.А. Покровский. Основные проблемы гражданского права. Кафедра гражданского права юридического факультета МГУ. М., Статут. 1998 г.
23. Комментарий к ГК РФ (постатейный). Под ред. О.Н. Садикова. М., Инфра. 1998 г.

1. См.: Предпринимательское право. М., 2001. Стр. 368. ↑

2. См.: Гражданское право. Часть 1. М., 1998г. Стр. 487. ↑

3. См.: Советское гражданское право. Часть 1. М., 1960г. Стр. 432. ↑

4. Постановление Конституционного Суда РФ от 23 февраля 1999г. №4-П. СЗ РФ. 1999. №10. Ст. 1254. ↑

5. Конституционный Суд РФ исходит из того, что «отсутствие возможности» не может быть обусловлено исключительно волей лица, оказывающего услуги, т.е. субъективным фактором. Определение от 6 июня 2002 г. № 115-О ↑

6. Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996г. №6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой ГК РФ». Бюллетень ВС РФ. 1996. №9 ↑

7. С.С. Занковский. Предпринимательские договоры. Отв. ред. В.В. Лаптев. Волтерс Клувер. 2004 год. ↑

8. В.Ф. Яковлев. О понятии договора поставки по советскому гражданскому праву. Проблемы гражданского и административного права. Изд. ЛГУ, 1962г. Стр. 244. ↑

9. Постановление Президиума ВАС РФ от 30 июня 1998г. №6601/97. Система Гарант. ↑

10. Постановление Президиума ВАС РФ от 30 мая 2000г. №6088/99. Система Гарант. ↑

11. В.В. Витрянский. Договор купли-продажи и его отдельные виды. Стр. 115-116. ↑

12. См.: Н.И. Клейн. Договор поставки. Стр. 38. ↑

13. Н.И. Клейн. Договор поставки. Стр. 43. ↑

14. Вестник ВАС РФ. 1998. №3. ↑

15. Гражданское право. Учебник. Ч.2. Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. Стр.60. ↑

16. Дело Федерального арбитражного уда Северо-Кавказского округа №2873/99. Система Гарант. ↑

17. М.И. Брагинский. Гражданское право России. Курс лекций. Часть 1. Под.ред. О.Н. Садикова. М., 1996г. Стр. 269. ↑

18. Б.Д. Завидов. Правовое регулирование проблем обеспечения обязательств в предпринимательской сфере (Краткий аналитический комментарий: исполнение, обеспечение, ответственность за нарушение). Система Гарант. 2013 г. ↑

19. Гражданское право. Учебник в 2 томах. 6-е изд. Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., Проспект, 2012г. Стр. 651. ↑

20. В.В. Витрянский, М.И. Брагинский. Договорное право: общие положения. М., Статут. 1997. Стр. 503. ↑

21. См. Учебник гражданского права. Т. 1, СПб, Теис, 1996г. Стр. 491. ↑

22. См. там же ↑

23. Бюллетень ВС РФ. 1994г. №7. Стр. 7 ↑

24. См.: Постатейный комментарий к ч.1 ГК РФ. М., Юстицинформ. 1995г. Стр.393 ↑

25. Система договоров в гражданском праве России. Ю.В. Романец. М., Юристъ. 2011 год ↑

26. Постановление Президиума ВАС РФ от 12 января 1999г. №7297/98. Система Гарант. ↑

27. СЗ РФ. 1994. №32. Ст.3302. ↑

28. О.Н. Садиков. О системе норм Гражданского кодекса. Стр. 16-17. ↑

29. А.Л. Маковский. О концепции первой части ГК РФ. Стр. 86. ↑

30. Постановление Президиума ВАС РФ от 31 марта 1998г. №7435/97. Вестник ВАС РФ. 1998. №7. ↑

31. Приложение к информационному письму Президиума ВАС РФ от 15 января 1999г. №39 «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с использованием аккредитивной и инкассовой форм расчетов». Вестник ВАС РФ. 1999. №4. ↑

32. О.Н. Садиков. О системе норм Гражданского кодекса РФ. Стр. 16. ↑

33. Дело Федерального арбитражного суда Северо-Кавказкого округа №1095/99. Система Гарант. ↑

34. И.А. Покровский. Основные проблемы гражданского права. Кафедра гражданского права юридического факультета МГУ. М., Статут, 1998г. Стр.285. ↑