Автор Анна Евкова
Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Право требования и его передача третьему лицу (понятие и нормативные основы права требования)

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. Принадлежащее кредитору субъективное гражданское право может быть передано им другому лицу. Правила об уступке права (требования) имеют сложную самостоятельную историю.

Право требования кредитора к должнику "представляет собой одно из множества возможных агрегатных состояний имущественной массы, которую производственный фактор - "капитал" - способен вовлечь в экономическую жизнь. Поэтому существует насущная потребность в том, чтобы права требования, подобно другим особым имущественным объектам, могли передаваться от одного лица к другому. И все современные законодатели имеют на вооружении юридические механизмы, позволяющие осуществлять подобную передачу прав требования, хотя и в различных правовых формах.

Наличие в законодательстве норм, регулирующих те или иные отношения, - это, безусловно, огромное подспорье для решения большинства проблем. Однако даже грамотный и дальновидный законодатель не способен разрешить все проблемы, ответить на все вопросы, отрегулировать все возможные ситуации, возникающие в том или ином роде человеческой деятельности, тем более, когда речь идет о постоянно изменяющемся, совершенствующемся, прогрессирующем экономическом обороте. И здесь на помощь участников этого оборота приходит доктринальное, историческое, систематическое, судебное и иное толкование норм закона.

В связи с возрастающим количеством вопросов по практике применения норм об уступке права требования, в настоящее время возникла острая необходимость провести комплексное исследование проблем данного института в со-. временном гражданском праве России и уяснить природу, ограничения, условия, правовые последствия цессии. И здесь огромную помощь могут оказать работы отечественных, в том числе дореволюционных, цивилистов.

Объектом исследования является правоотношения, возникающие в процессе возникновения права требования и его переходе к третьим лицам.

Предметом исследования являются нормативные акты, судебные решения, основные положения российской современной доктрины, касающиеся понятия и условий цессии.

Цель исследования - комплексное изучение основных проблем уступки права требования в современном гражданском праве России, как с точки зрения нормативного регулирования, так и с позиций доктрины и правоприменительной практики.

Для достижения данной цели поставлены следующие задачи:

  • определение сущности правопреемства;
  • изучение характерных особенностей уступки права (требования);
  • исследование особенностей предмета уступки права (требования), объема предаваемых прав, условий уступки требования;
  • определение правового значения уведомления должника о переходе права;
  • анализ положений статьи 391 ГК РФ, исследование условий совершения перевода долга.

Методологические и теоретические основы исследования. При написании работы использовались логический и систематический методы научного исследования.

Использование указанных методов в их комплексе было направлено на максимально объективное и обстоятельное исследование рассматриваемой проблематики.

Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.

глава 1. Понятие и нормативные основы права требования

1.1.Понятие и общая характеристика праватребования

В соответствии с правилами главы 24 ГК РФ замена субъекта активной стороны обязательства возможна как в силу закона, так и по сделке (уступке права требования),в данной главе работы будет продолжено рассмотрение второго основания «перехода» прав кредитора к другому лицу. Изначально представляется необходимым определить понятие терминов цессии, уступки права (требования), сделки уступки права (требования).

В статье 382 ГК РФ указано, право может перейти к другому лицу по сделке (уступке требования), параграф 3 главы 24 ГК РФ обозначен как уступка права требования (цессия).

В литературе нет однозначной позиции по данному вопросу. М.И. Брагинский определяет цессию как передачу права по сделке (которая соответственно является основанием перехода права), а также в качестве перехода права в силу закона. То есть автор под цессией понимает последствие совершения сделки уступки либо применения нормы права.

В.А. Белов отмечает, что традиционно цессию понимают в двух значениях: как договор[1], либо в качестве распорядительного эффекта, в своей работе автор применяет оба значения данного термина .

Согласно позиции Д.И. Мейера, передача права по обязательству происходит на основании соглашения между кредитором и субъектом, приобретающим право, и на языке Запада данное соглашение именуется цессией, по-русски ее можно назвать сделка об уступке права или просто уступкой права[2].

Исторически, на последнем этапе развития перемены лица в обязательстве в римском праве, закреплена была цессия, и, например, в работе С.А. Муромцева цессия представлена как передача права, основанная на сделке[3].

Саму же уступку права по мнению В.А. Белова необходимо определять как цель заключения сделки, то есть прекращения субъективного права цедента и одновременное возникновение права цессионария, не следует отождествлять саму сделку с термином уступки права[4].

Однако в литературе встречаются и иные позиции авторов: так, В.В. Почуйкин считает, что уступка права требования - это сделка между цедентом и цессионарием, на основании которой происходит переход права,[5] М.В. Кротов цессию рассматривает в качестве сделки между первоначальным и новым кредитором[6].В соответствии с позицией А.В. Вошатко уступка права есть соглашение между кредитором и должником, последствием которого является сингулярное правопреемство. По мнению автора, законодатель ,используя термин «уступка права», описывает не сам переход, а его основание, причины, следствием которых они являются. Под уступкой права требования в законе понимается передача кредитором своего требования другому лицу по сделке. Передача требования по сделке, означает, что действие составляющее сущность передачи, имеет характер сделки, то есть является действием, направленным на переход требования от цедента к цессионарию[7].

Согласно этимологическому определению термина уступки, она представляет собой отказ от чего-либо в пользу другого[8].Перенося данное определение в плоскость рассматриваемого вопроса, представляется верным обоснование А.В. Вошатко, так как сделка в таком случае представляет собой основание абсолютно правового эффекта, посредством заключения сделки субъект отказывается от принадлежащего ему права, то есть совершает уступку права. Получается, подписывая сделку, цессионарий отказывается от принадлежащего ему права, в результате наступает абсолютный эффект, то есть прекращение права цедента и возникновение права цессионария. Цессия и уступка права требования рассматриваются законодателем как тождественные понятия, в литературе данное понятие используется и в том и другом значении.

Определив понятие уступки права (требования), необходимо определить характерные черты сделки, с целью ее отграничения от иных сделок гражданского права. Сделка обладает следующими присущими ей чертами:

Во-первых, такая сделка является двусторонней (договором), на такой характер данных сделок указывается и в литературе, но Л.А. Новоселова полагает, что поскольку законодатель закрепил в главе 24 ГК РФ термин «сделка», соответственно не исключается возможность осуществления уступки права на основании односторонних сделок.

Вошатко А.В. утверждает, что для перехода права на основании сделки не достаточно выражения отказа от своего права цедентом, необходимо еще согласие цессионария на принятие права, так как это противоречит абз. 1 п.2 ст. 1 ГК РФ, согласно которому граждане и юридические лица приобретают ... свои гражданские права своей волей и в своем интересе.

Во - вторых, данный договор является абстрактным. Относительно такого характера договора также нет единства мнений. Абстрактность сделки не значит, что сделка свершается абсолютно без основания, оно всегда присутствует, так как ничего не совершается просто так, ради самого действия. Абстрактная сделка — это сделка, у которой имеется экономическое основание, но оно не имеет правового значения, не влияет на квалификацию сделки. Так, п. 2 ст. 382 ГК указывает, что "для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласие должника, если иное не предусмотрено законом или договором". Если согласие должника не требуется, то чье же требуется? Очевидно, согласие субъектов, прежде должника упомянутых, то есть "другого лица" (к которому будут "переходить" права кредитора) и самого этого "кредитора".

Недействительности данной абстрактной сделки. Для осуществления уступки права возникает изначально обязательственное правоотношение, возникшее в результате данного отношения право будет предметом сделки (уступки права). Уступка права всегда имеет экономическое основание, гражданско - правовой договор, на основании которых цедент передает цессионарию право. Также осуществляется еще непосредственно сделка (уступка права). Однако в законе не указано обязательное наличие определенного экономического основания сделки (уступки права), соответственно она может совершаться в различных целях, и необходимо отграничивать договор, являющийся основанием и саму уступку права.

Данной позиции придерживается Л.А. Новоселова, рассматривающая сделку уступки как специальное юридическое действие, совершаемое с целью исполнения договора (договора купли-продажи), юридическое значение данного действия аналогично действию по передаче вещи для исполнения договоров об отчуждении имущества[9]. Автор также указывает, что сделки уступки могут совершаться на основании различных гражданско-правовых договоров, соответственно для действительности данных сделок осуществление той цели, для которой они совершаются, не требуется. Л.А. Новоселова отмечает, что рассмотрение сделки уступки в качестве абстрактной является условием стабильности оборота, так как защищает должника[10].Такого подхода придерживается В.А. Белов, В.В. Почуйкин . В.А.Белов [11] отмечает, что на абстрактный характер сделок может быть прямое указание в законе либо отсутствие указания на обязательное встречное удовлетворение в договорах данного вида. В отношении уступки права ГК РФ не указывает на экономическое основание данной сделки, поэтому автор делает вывод о ее абстрактности. Соответственно она может быть совершена в различных целях, и при этом в самом договоре не должно указываться основание совершения уступки. Но даже если стороны укажут на данное основание, договор не перестает быть абстрактным, а становится титулованным[12].

Л.А. Новоселова считает, что в данном случае договор представляет что-то между абстрактной и казуальной сделкой, боле тяготеющей к первому варианту. Помимо этого В.А. Белов утверждает, что указание в договоре основания имеет значение только для сторон договора и не влияет на достижение распорядительного эффекта сделки[13].

Аналогичный подход обосновывает А.В. Вошатко, считающий, что в п.1 ст. 382 ГК РФ не указывается на обязательное наличие основания в договоре как условия его действительности, поэтому договор может быть совершен по различным основаниям, основание входит в состав сделки, на основе которой совершается уступка, но между данным договором необходимо производить четкое разграничение. Также аргументом автора является положение ст. 1106 ГК РФ, в соответствии с которой действие договора уступки не уничтожается не существованием или недействительностью обязательства, на основании которого он был заключен, оно может быть ликвидировано только с помощью притязания, предусмотренного статьей ст. 1106 ГК РФ . Правило данной статьи автор рассматривает как преобразовательное притязание, осуществляемое судебным решением о переводе на цедента принадлежащего цессионарию права, данное право цедент может реализовать в случае если неосновательно обогатившийся цессионарий еще не получил исполнения по данному праву или не распорядился им иным образом, в таком случае цедент может потребовать от цессионария действительной стоимости неосновательно полученного и соответствующих доходов[14]. Но также автор указывает, что данный договор может быть и казуальным, в случае если стороны связали его действительность с казусом, основанием[15].

В противовес данному подходу М.И. Брагинский отрицает самостоятельность сделки (уступки права), соглашение между цедентом и цессионарием как определенный гражданско-правовой договор (договор купли - продажи, дарения и другие), и уже на основании данного договора осуществляется уступка права требования, как некий юридико-технический акт . В договоре сингулярной сукцессии может быть указание на наличие и содержание обязанности по передаче эквивалента, тогда данный договор будет казуальным. Позиции казуальности сделки уступки также придерживается М.В. Кротов[16].

Проанализировав позиции, представляется верным рассматривать данный договор в качестве абстрактного, так как нет точного указания в законе на экономическое основание сделки уступки права, соответственно уступка права может совершаться в различных целях. Также верными являются замечания Л.А.Новоселовой, что при таком понимании уступки права положение должника является более стабильным, В.А. Вошатко относительно правила, изложенного в статье 1106 ГК РФ.

В случае же указания в договоре на основание его совершения, договор необходимо считать абстрактным, так как именно таким он представляется исходя из положений закона, и было бы неправильным ставить общую характеристику сделки и положение должника в зависимость от усмотрения сторон. Наряду с указанным следует отметить, что практика иногда все-таки исходит из казуальности данной сделки. В случае совершения сделки уступки права между коммерческими организациями и в договоре содержится прямое указание на безвозмездность совершения уступки, тогда договор дарения, положенный в основание будет считаться ничтожным и на основании этого практика признает ничтожным и саму уступку права [17] . В результате получается, что действительность сделки зависит от действительности договора, являющегося основанием, что является противоречием теоретическим положениям об абстрактных сделках.

В - третьих, сделка является распорядительной. В литературе нет единства мнений по данному вопросу. М.И. Брагинский рассматривает договор как обязательственный, так как автор в принципе не относит такую сделку к числу самостоятельных и определяет как договор купли-продажи либо дарения и т.д.. Но такое мнение является ошибочным, выше данный подход был уже проанализирован. Цессия исторически возникла с целью перехода права (прекращение субъективного права у цедента и его возникновения у цессионария), первостепенное ее значение - замена субъекта активной стороны обязательства, посредством «передачи» субъективного права. В результате заключения такого договора между цедентом и цессионарием не возникает обязательственных отношений, а наступают абсолютно-правовые последствия- прекращение субъективного права у цедента и его возникновение у цессионария. На распорядительный характер сделки указывает В.А. Белов[18].

В - пятых, уступка права может быть как возмездной, так и без возмездной [19] . Договор, положенный в основание сделки уступки права требования, может быть как возмездным, так и нет. Как уже было отмечено, суды обращают внимание на данное положение в целях квалификации безвозмездной уступки права требования между коммерческими организациями в качестве договора дарения, так как в силу пп. 4 п.1 ст. 575 ГК РФ запрещено дарение между коммерческими организациями. Изначально практика в случае не указания на основание совершения уступки признавала договоры в качестве дарения . Однако такая практика судов критиковалась многими учеными[20] . Современная практика иная, в соответствии с п.9 Информационного письма ВАС РФ соглашение об уступке права (требования), заключенное между коммерческими организациями, может быть квалифицировано как дарение только в том случае, если будет установлено намерение на безвозмездную передачу прав (требования), отсутствие в сделке условия о цене передаваемого права само по себе не является основанием для признания ее ничтожной как сделки дарения между коммерческими организациями .

В - шестых, данный договор является консенсуальным, так как является заключенным с момента достижения соглашения по всем их существенным условиям, в результате заключения договора обязательства между цедентом и цессионарием не возникает, а происходит, как указывалось ранее, прекращение существующего обязательственного правоотношения, сопровожденное возникновением на его месте нового, с участием лица (кредитора или должника), в установлении прежнего обязательства не участвовавшего[21].

Таким образом, ввиду обозначенных особенных черт, сделка уступки права является самостоятельной абстрактной распорядительной двусторонней сделкой, основанием которой является гражданско-правовой договор, недействительность которого не влияет на действительность сделки уступки права (требования).

Определив характерные черты данного договора, необходимо рассмотреть вопрос о его существенных условиях, так как именно эта группа условий влияет на заключенность договора. ГК РФ не закрепляет особенных существенных условий для сделок данного вида в 24 главе ГК РФ, соответственно существенным условием данного договору является условие о его предмете.

Предметом договора уступки права требования является субъективное право (требование), возникшее из обязательства, иные права не могут передаваться по правилам главы 24 ГК РФ (не могут передаваться вещные права, исключительные и т.д.). Л.А. Новоселова также отмечает, что не может быть предметом сделки уступки права (требования) права на совершение односторонних действий (право выбора предмета исполнения в альтернативном обязательстве и т.д.) .

Основываясь на уже приведенном в данной работе определении обязательства, стоит указать, что в результате уступки права происходит именно замена активного субъекта обязательственного правоотношения, а не договора. Гражданско-правовой договор [22] есть юридический факт, порождающий гражданско-правовые отношения. Наглядный пример приводит Л.А. Новоселова применительно к заключению гражданско-правового договора, при заключении которого возникает не одно обязательство. Например, обязательство - должник (продавец) обязан передать вещь, у кредитора (покупателя) есть право требовать передачи товара, на основании этого данного договора также покупатель является должником. Уступка права влечет именно прекращение субъективного права цедента и цессионария в рамках конкретного обязательства, прекращения всего договорных правоотношений не происходит. В связи с этим законодателем была введена новая статья 392.3 ГК РФ, регулирующая случай передачи всех прав и обязанностей по договору другому лицу, соответственно предметом сделки уступки права требования может быть конкретное субъективное право (требование) кредитора.

В ГК РФ не ставится ограничений «передачи» права в зависимости от того из договорного иди внедоговорного обязательства оно возникло. ГК РФ устанавливает иные критерии, ограничивающие возможность «передачи» права (требования). Стоит отметить, что изначально в римском праве «переход права» рассматривался как исключение из общего правила, но в результате развития гражданского оборота, общее правило изменилось, запрет «передачи» требований стал исключением из общего правила. Действующая редакция ГК РФ закрепляет по общему правилу возможность «перехода» прав и устанавливает только некоторые исключения из данной возможности.

Установленные запреты совершения уступки требования можно разделить на запреты, закрепленные в законе и запреты, установленные в договорном порядке.

Рассматривая первую группу запретов, необходимо учесть, что общим правилом является положение ч. 1 ст. 388 ГК РФ, согласно которому уступка требования допускается, если она не противоречит закону. А отдельным правилом, вытекающим из общего, является положение статьи 383 ГК РФ.

Согласно статье 388 ГК РФ запрещается уступка права, которое неразрывно связано с личностью кредитора, однако в законе не закреплен закрытый перечень таких прав, содержится только один критерий - неразрывно связано с личностью. Для определения перечня данных прав необходимо учитывать связь цели установления обязательства с его субъектным составом, уступка права невозможна, если изменение лица на стороне кредитора приводит к результату, значительно отличающемуся от результата, преследуемого при установлении обязательства . Помимо указанного в качестве критерия можно обозначить цель восстановления или сохранения имущественного положения физического лица. Помимо указанных в статье 383 ГК РФ (требования об алиментах и из причинения вреда) к правам, неразрывно связанным с личностью кредитора, относится право на заключение договора аренды земельного участка, полученное по результатам аукциона, право требования компенсации морального вреда[23].

В статье 383 ГК РФ не устанавливается последствия нарушения данного запрета. Согласно общим положениям, а именно статье 168 ГК РФ сделки, не соответствующие требованиям закона или иного правового акта, являются оспоримыми. Согласно ч.2 ст.168 ГК РФ такие сделки, посягающие на публичный интерес либо прав и охраняемые законом третьих лиц, ничтожны, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки. В соответствии с п. 75 Постановления Пленума ВС РФ «О применении судами некоторых положений раздела 1 части 1 ГК РФ» одним из примеров нарушения публичного интереса является нарушение явно выраженного запрета, установленного законом[24]. Нарушение правила, предусмотренного ст. 383 ГК

РФ, явный пример нарушения прямого запрета законодателя, данная позиция отражена в судебной практике п. 75 Постановления Пленума ВС РФ «О применении судами некоторых положений раздела 1 части 1 ГК РФ» [25]. Соответственно в силу п. 2 ст. 168 ГК РФ такие сделки являются ничтожными как посягающие на публичный интерес. Получается, в силу законодательного запрета данных сделок и их ничтожности, следует констатировать, что в таких ситуациях, требование цедента к цессионарию в принципе не переходит. Также в силу ч. 1 ст. 388 ГК РФ иными положениями законодательства может предусматриваться запрет на совершение уступки требования.

Помимо запретов данного рода законодатель в некоторых случаях согласие должника для совершения уступки права. В п. 2 ст. 388 ГК РФ установлен заперт совершения сделки уступки требования по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное знание, без согласия должника. Ввиду того, что данное правило является исключением из общего правила возможности уступки любого права, а также исходя из того, что должнику по общему правилу безразлично кому исполнять данную обязанность , поэтому в случае спора тот, кто ссылается на существенное значение личности кредитора, должен это доказать, тем самым оспорив общее правило[26].

Критерий существенного значения личности должника является оценочным, потому нужно исходить из условий каждой конкретной ситуации, существенное значение может быть обусловлено видом договора, на основании которого возникло уступаемое право (например, фидуциарный договор, а именно договор простого товарищества[27]), в качестве критерия отмечается правовой статус или характер участия кредитора в правоотношении [28] . Некоторые авторы не проводят четкого разграничения между положениями ст. 383 и п. 2 ст. 388 ГК РФ. Кабатова Е.В. пишет, что п. 2 ст. 388 ГК РФ "можно рассматривать как частный случай ст. 383 ГК, регулирующей запрещение цессии"[29]. Но данная позиция является не верной, так как правила ст. 383 и п. 2 ст. 388 ГК РФ разрешают разные вопросы: в первом случае акцент делается на требование, неразрывно связанное с личностью кредитора и которое по действующему законодательству ни при каких условиях не может быть уступлено, во втором - на личность кредитора, которая имеет существенное значение для должника, но при этом само требование является уступаемым[30] .

Для совершения уступки данных прав необходимо согласие должника, в связи с этим в литературе отмечается, что договор уступки является трехсторонним .

Необходимо отметить, что в литературе не сложилось единого мнения относительно природы согласия на совершение сделки.

Как уже было указано, согласно ч. 2 ст. 388 ГК РФ для совершения уступки требования по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника, необходимо его согласие, соответственно проблема природы согласия распространяется и на данную ситуацию.

Актуальными являются два вопроса: момент дачи должником согласия на совершение уступки требования, соответственно момент перехода права, а также последствия неполучения данного согласия.

Крашенинников Е.А., исследуя вопрос о согласии на совершение гражданско-правовой сделки, отметил, согласие, являясь самостоятельной сделкой, является предпосылкой вступления основной сделки в силу, поэтому до момента получения согласия, основная сделка не вступает в силу, следовательно, не порождает соответствующих правовых последствий. Поэтому данные сделки не следует считать оспоримыми, так как они в принципе не порождают правовых последствий (например, переход права и т.д.)[31]. Однако в ГК РФ установлено иное общее правило, на случае совершения сделки без необходимого в силу закона согласия. В соответствии сч. 1 ст. 173.1 ГК РФ такие сделки признаются оспоримыми, если из закона не следует, что она ничтожна или не влечет правовых последствий для лица, управомоченного давать согласие, при отсутствии такого согласия, также законом могут быть предусмотрены и иные последствия отсутствия. В отношении уступки права в ГК РФ не установлено такое последствие как ничтожность, соответственно с момента заключения сделки право считается перешедшим цессионарию.

Как уже было отмечено в абз. 2 ч.1 ст. 173.1 ГК РФ закреплено правило, согласно которому законом или в предусмотренных им случаях соглашением с лицом, согласие которого необходимо на совершение сделки, могут быть установлены иные последствия отсутствия необходимого согласия на совершение сделки, чем ее недействительность. Следуя данному правилу законодателем в ч. 4 ст. 382 ГК РФ предусмотрено как раз иное правило на случай, если уступка права была совершена без согласия должника, и данный переход права повлек расходы. В соответствии с ч. 4 ст. 382 ГК РФ в описанной ситуации первоначальный кредитор и новый кредитор солидарно обязаны возместить должнику - физическому лицу необходимые расходы. Такой подход обусловлен тем, что должнику по общему правилу безразлична личность кредитора, исключением как раз является сложность исполнения обязанности должником в случае замены кредитора, но законодатель предусмотрел механизм покрытия расходов должника . В ч. 4 ст. 388 ГК РФ установлено отдельное правило применительно к не денежным обязательствам[32]. Таким образом, необходимо отдельно рассматривать денежные и не денежные обязательства, если обязательство относится ко второй группе, то соответственно существенное значение личности кредитора в том числе будет раскрывать в признаке «значительно более обременительное исполнение обязательства». Если обязательство относится ко второй группе, то следует в каждой конкретной ситуации анализировать значение личности кредитора для должника, обладает ли оно критерием существенности или нет.

Так как согласие не входит в фактический состав договора уступки, уступка заключается между цедентом и цессионарием, право «переходит» с момента ее заключения, соответственно данное согласие может быть и предварительным и последующим, отмечается, что согласие может быть выражено простым исполнением сделки, однако приводится также пример, согласно которому последующее одобрение невозможно, Ввиду того, что согласие является самостоятельной сделкой, его форма не зависит от формы сделки уступки права требования.

Также ограничение или запрет на совершение сделки уступки права может быть закреплено в договорном порядке (в соглашении между должником и первоначальным кредитором). Последствием нарушения данного положения согласно абз. 2 ч.2 ст. 382 ГК РФ является признание сделки недействительной по иску должника, если будет доказано, что цессионарий знал или должен был знать о наличии такого соглашения. Если же нарушается такого рода соглашение по денежному обязательству, то возможно только привлечение цедент к ответственности должник и цедент могут заключить соглашение об ограничении или запрещении уступки права на получение не денежного исполнения. Анализируя нововведения ГК РФ В.А. Белов пишет, что действующий ГК РФ дает ответ на вопрос: в какой ситуации запрет совершения сделки уступки права, основанный на договоре, не имеет силы для третьих лиц? Такой запрет не имеет силы, если он касается денежного требования, в остальных ситуациях применяется положение абз. 2 ч. 2 ст. 382 ГК РФ .

1.2.Предмет сделки уступки права требования

Предмет любого договора должен быть обязательно индивидуализирован, соответственно право, являясь предметом уступки требования, должно быть индивидуализировано. В литературе отмечается несколько признаков, которые характеризуют субъективное право как предмет сделки уступки, к ним относятся: предмет требования, активная сторона, пассивная сторона, содержание предмета, то есть какие действия должен должник произвести, основание требования[33].Однако возможны случаи, когда достаточно закрепления только некоторых признаков из перечисленных либо наоборот необходимо представить дополнительные критерии. Допустимо не указывать договор, являющийся основанием возникновения требования у самого цедента, ранее практика была противоречивой, однако ВАС РФ отмечал на возможное не указание договора в договоре уступки права требования [34] . Основание совершения цессии может быть указано путем ссылки в договоре на акт сверки расчетов, однако практика такое правило практически не признает, возможно признание, если в расчетном документе есть ссылка на договор. В случае передачи части требования, вытекающего из длящегося правоотношения, отсутствие указания на основание возникновения, период, за который уступается право, может свидетельствовать о не заключенности договора[35].

Так, суд признал сделку уступки права незаключенной ввиду ненадлежащей индивидуализации предмета договора. ООО «Северное управление жилищно-коммунальными системами» обслуживало определенное количество физических лиц, образовалась задолженность по оплате коммунальных услуг. Между данным юридическим лицом и ООО «Сибирская» была заключена сделка уступки права (данной задолженности), также имеется акт приема-передачи приложения к данной сделке, которая является ее неотъемлемой частью. Поскольку в данном случае произошла уступка права в длящемся обязательственном правоотношении, то есть не производилась замена субъекта во всем правоотношении, а только относительно задолженности, поэтому необходимо было индивидуализировать данную часть. Стороны не указали ни в договоре, ни в приложении основание возникновения обязательства, не указано сведения об основании обязательства, право требования, по которому передается - а именно подписанные сторонами договоры управления многоквартирным домом и акты об оказании услуг за определенные месяцы, акты финансовой сверки с должником или решение суда о взыскании задолженности. Таким образом, суд пришел к выводу, что не идентифицирована передаваемая часть обязательства, соответственно предмет не определен, сделка признана незаключенной[36]. Но всегда судами признается отсутствие прямого указания периода образования задолженности как основание признания сделки уступки недействительной .

В.А. Белов отмечает, что в случае спора между цедентом и цессионарием о заключенности договора уступки необходимо информацию, представленную цедентом, считать презумпцией. Так как индивидуализация предмета договора уступки — это забота цессионария, он заинтересован в том, чтобы предмет был определен, что соответствующим образом предъявить требование должнику[37].

Заключение сделки влечет абсолютно-правовое последствие (прекращение субъективного права и его возникновение, то есть так называемый «переход права»). Согласно ч. 2 ст. 389 ГК РФ требование переходит к цессионарию в момент заключения договора, если законом или договором не предусмотрено иное, то есть «переход» права осуществляется одномоментно с заключением договора.

Иногда законом устанавливаются дополнительные существенные условия для отдельных видов сделок уступки. Договор уступки требования, заключаемый субъектом гражданского права в процессе банкротства на стадиях внешнего управления или конкурсного производства, должен в обязательном порядке содержать условия: 1) о наличии встречного имущественного предоставления за цедируемое право; 2) о получении денежных средств за проданное право требования не позднее чем через 15 дней с даты заключения договора купли-продажи; 3) о переходе права требования только после его полной оплаты[38].

Помимо надлежащей индивидуализации предмета договора уступки обязательным является требование о действительности уступаемого права. Согласно правилам ст. 390 ГК РФ цедент отвечает за действительность уступаемого права, но не отвечает по общему правилу за исполнение данного требования должником. Критерии действительности требования: оноюридически существует и принадлежит цеденту . То есть в действительности существует обязательство, содержанием которого является субъективное право, передаваемое по сделке уступке права, соответственно, например, если обязательство возникло из договора, то данный договор должен быть заключен, а также признание договора недействительным влечет отсутствие в действительности передаваемого права. Э.Н Нариманов, основываясь на судебной практике, отмечает, что в силу условия реального юридического существования требования не может быть уступлено право, которое существовало лишь в течение срока действия договора, но прекратилось в связи с его истечением .

Представляется возможным передать право, в отношении которого срок исковой давности пропущен первоначальным кредитором, так как это не означает отсутствие данного право у цедента, но согласно ст. 201 ГК РФ в случае перемены лиц в обязательстве срок и порядок исчисления исковой давности не изменяется, поэтому цессионарию нецелесообразно приобретать данное право, так как в случае обращения в суд, должник может указать на истечение срока исковой давности, соответственно обязанность должником не будет исполнена. Также данное право должно принадлежать цеденту, соответственно последний должен является кредитором в обязательстве субъективное право которого подлежит уступке.

Из содержания ст.384 ГК РФ следует, что если иное не установлено законом или договором право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода прав, в частности, к новому кредитору переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства, а также другие связанные с требованием права, в том числе право на проценты. То есть по общему правилу права из обязательств, обеспечивающих основное, переходят к цессионарию, если иное не установлено законом или договором. При более детальном рассмотрении получается, что данное правило имеет ряд исключений.

Глава 23 ГК РФ устанавливает такой способ обеспечения как неустойка, то есть денежная сумма, которую должник должен уплатить в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения. В гражданском праве не устойка рассматривается как мера ответственности и как способ обеспечения исполнения обязательства . Во втором случае не возникает сложностей, право на взыскание неустойки переходит к цессионарию вместе с правом, вытекающим из основного обязательства[39]. При уступке части основного долга к новому кредитору обеспечение переходит пропорционально размер у переданного требования .

Если стороны в соглашении предусмотрели условие о том, что цессионарию не переходит право на неустойку, соответственно ввиду того, что у цедента право (требование) прекращается, соответственно прекращается и право на обеспечение . Правовое основание такого подхода представляется в п. 4 ст. 329 ГК РФ. В данной части указывается, что прекращение основного обязательства влечет прекращение обеспечивающего его обязательства .

Право на неустойку как обеспечение обязательства не может быть передано лицу, без передачи ему права по основному обязательству, так как сущность обеспечения заключается в том, что оно следует за основным обязательством.

В случае, когда должником до уступки права требования было нарушено обязательство, неустойка уже рассматривается как ответственность. В.А. Белов указывает, что уступка права требования денежной суммы, хотя бы и возникшее в ходе реализации дополнительного обязательства, но к моменту уступки приобретшее определенный размер, вполне имеют самостоятельный характер и могут быть "оторваны" от требования основного .Соответственно представляется, что право на неустойку (денежную сумму) как меру ответственности можно передать как самостоятельное право (требование),данный вывод также подтверждается судебной практикой .

Ввиду самостоятельности данного требования возникает вопрос: если в договоре нет указания о переходе вместе с основным данного требования, оно переходит или должно быть специальное на это указание в сделке ? Требованием неустойки в таком случае остается только по происхождению, но, по сути, является требованием определенной денежной суммы, имеющим независимое от уступаемого существование. На него, следовательно, не распространяются принципы принадлежности и следования уступаемому требованию, соответственно для передачи данного требования необходимо специальное указание в договоре.

Также отдельно стоит рассмотреть такое обеспечение обязательства как залог. В ст. 384 ГК РФ указывается, обеспечительные права переходят, если иное не установлено законом или договором. Согласно ст. 354 ГК РФ уступка права по договору залога возможна и она подчиняется правилам главы 24 ГК РФ, также она возможна только в случае передачи права по основному обязательству этому же лицу. Следовательно, отдельно уступить право залога невозможно ввиду установленного запрета. Л.А. Новоселова указывает, что ст. 354 ГК РФ устанавливает иное правило в отличие от ст. 384 ГК РФ, для передачи права залога необходимо ее оформление в отдельный договор уступки права требования . Однако практика арбитражных судов пошла по иному пути, достаточно оформления одного акта уступки.

Необходимо разрешить вопрос о судьбе залога, если стороны заключая сделку уступки, не оформили переход требования по договору залога, предусмотрели, что данное право не передается. Согласно положениям о залоге залогодержатель должен быть кредитором по основному обязательству. В результате совершения сделки уступки права цедент утрачивает статус кредитора, соответственно не может являться залогодержателем и реализовать права на заложенное имущество. Однако ГК РФ не предусматривает такого основания прекращения права залога, как уступка права требования обеспечиваемого обязательства. В литературе приводится позиция, что в такой ситуации залогодержатель утрачивает право на обеспечение, отказываясь, отступаясь от него (ст. 415 ГК РФ) .

Представляется сомнительным в данной ситуации применять ст. 415 ГК РФ, так как право залога не порождает долга у залогодателя, тем более, если должник по основному обязательству и залогодатель не совпадают, данную статью можно было бы рассматривать в случае, если в результате нарушения должником обязательства кредитор отказался от обращения взыскания на заложенное имущество. Представляется логичным в данной ситуации выход в соответствии с правилом п.4 ст. 329 ГК РФ, аналогично рассуждениям относительно неустойки.

Согласно статье 384 ГК РФ к новому кредитору также переходит право на проценты, при этом законодатель не уточняет о каких именно процентах идет речь . Л.А. Новоселова считает, что в статье 384 ГК РФ под процентами следует понимать и как ответственность, и право за пользование чужими денежными средствами. Необходимо различать ситуации: на момент перехода права по основному долгу срок уплаты процентов еще не наступил, поэтому проценты по долгу еще не начислены, и ситуации, в которых срок уплаты процентов наступил до момента уступки основного долга и проценты на сумму долга начислены. В первой ситуации право на проценты переходит к цессионарию, даже если на переход данного права не указывается в договоре. Во втором же случае проценты представляют собой отдельное сформировавшееся право требование, которое можно передать в качестве самостоятельного права.

Относительно возможности передачи права на возмещения убытков в литературе встречаются разные позиции. Стоит отметить, что возмещение убытков не является способом обеспечения обязательства, это самостоятельная мера ответственности гражданского права, так как возникает в результате нарушения обязательства, то есть на основании состава гражданского правонарушения. Соответственно обязательственное правоотношение по возмещению убытков является самостоятельным по отношению к «основному» обязательству, которое было нарушено, соответственно нет препятствий для передачи права на возмещения убытков отдельно по правила уступки права требования.

Изначально практика неоднозначно решала вопрос о возможности передачи права на возмещение убытков. Так, в информационном письме ВАС РФ в пункте 17 приведено судебное решение арбитражного суда субъекта, в котором суд указал, что в обязательстве по возмещению убытков личность кредитора имеет существенное значение для должника, поэтому необходимо согласие должника на совершение сделки уступки права требования. То есть суд не отрицал возможность передачи такого рода права, но с соблюдением процедуры (получение согласия должника). Однако суд кассационной инстанции указал, что, исходя из положений ст. 15 ГК РФ, обязательство по возмещению убытков не имеет существенного значения для должника, помимо этого суд отметил, что обязательств по возмещению убытков обладает самостоятельной имущественной ценностью. Соответственно право на возмещения убытков может быть уступлено цедентом любому лицу (цессионарию)[40].

Л.А. Новоселова считает, что в такой ситуации цессионарий заменяет цедента, соответственно решая вопрос о возмещении убытков, размера возмещения необходимо учитывать последствия, наступившие у цессионария, также должник может цессионарию предъявлять нарушения цедента (например, просрочка цедента). В литературе также можно встретить мнение о невозможности самостоятельной уступки требования на взыскание убытков, так как возникает сложность доказывания размера убытков, в случае судебного разбирательства цессионарий будет полностью зависеть от цедента. Л.А. Новоселова отмечает, когда цедент передает право, но сумма не определена еще, но ее возможно определить, то стороны могут определить ее в сделке уступки права, либо в целом данное препятствие преодолимо.

Отдельного внимания требует вопрос о возможности перехода цессионарию права оспаривания сделок, на основании которых возникли принадлежащие цеденту права. Так как в данной ситуации оспаривание сделок затрагивает структуру всего обязательственного правоотношения, а не только конкретного права, поэтому право на оспаривание сделки не может перейти к цессионарию, но в такой ситуации возникает вопрос: а остается ли данное право у цедента? Ведь в случае оспаривания цедентом сделки будут непосредственно затронуты права цессионария. В такой ситуации Л.А. Новоселова считает обязательным для цедента спрашивать согласие цессионария.

Относительно такого способа обеспечения как поручительство необходимо рассмотреть две ситуации: право требования к самому поручителю невозможно передать, и этому в литературе есть следующее объяснение, невозможно заключения таких сделок в силу требований ст. 363, 365 ГК РФ, поручитель и должник отвечают перед кредитором солидарно, исполнение обязательства поручителем погашает обязанность должника, по исполнении поручителем обязательства кредитор обязан вручить ему документы, удостоверяющие требование к должнику, и передать права, обеспечивающие это требование. Также уступка требования к поручителю невозможна уже потому, что объем прав, принадлежащих кредитору по отношению к поручителю, не может быть четко определен в силу солидарной (по общему правилу) ответственности поручителя и должника по основному обязательству. Однако перешедшее самому поручителю право в результате исполнения им обязательства может быть предметом самостоятельной сделки уступки права .

Помимо рассмотренных вопросов, необходимо обратить внимание на возможность передачи будущего права требования. Стоит отметить, что уступка будущих прав требования является частным случаем будущей уступки требований. Во-первых, стоит разграничивать уступку будущих требований от иных вариантов будущей уступки. Во - вторых, будущая уступка включает в себя как уступку будущего права требования (то есть обязательство, из которого следует данное право требования еще не возникло), так и уступку требований, которые существуют на момент совершения сделки уступки, но переход права возникнет, по наступлению определенного юридического факта.

Действующий ГК РФ предусматривает возможность передать цессионарию будущее требование (требование по обязательству, которое возникнет в будущем), в том числе требование по обязательству из договора, который будет заключен в будущем. Ранее в литературе отмечалось, что уступка будущего права не согласуется с общими положениями об уступке права, так как согласно ч.1 ст.382 ГК РФ цедент может уступить право только принадлежащее ему на основании обязательства. Поэтому считалось, что уступка будущего требования невозможна ,но такой ответ не согласовывался с разрешением ГК РФ устанавливать в качестве предмета уступки, под которую предоставляется финансирование, право на получение денежных средств, которое возникнет в будущем (будущее требование). Так В.А. Белов рассматривал уступку будущих прав подобной сделке, осложненной отлагательным условием, с той только разницей, что таковое будет не случайным, а конститутивным. Аналогичное обоснование приводит Л.А. Новоселова [41] . Также автор отмечает особенность распорядительного эффекта таких сделок, который заключается в наделении сторон сделки уступки права требования статусом будущего цедента (соответственно неизбежно в будущем лишится права (требования)), и статусом будущего цессионария (в будущем точно приобретет право требования). Действующий ГК РФ предусматривает возможность передачи будущих прав.

Рассматривая момент перехода такого права к цессионарию, стоит указать, что в теории выделяют два подхода: теория промежуточности, согласно которой право в результате возникновения обязательства сначала возникает у цедента, затем после «юридической» секунды переходит цессионарию, в соответствии со второй теорией (теорией непосредственности), право сразу возникает у цессионария. Е.А. Крашенинников отрицает первую теорию, в виду того, что она не соответствует распорядительному характеру уступки права, который заключается в выделении из имущественной массы первоначального кредитора и передается цессионарию, а также данный подход ставит должника в неблагоприятное для него положение, в случае возникновения права непосредственно у цессионария, а не переходит от цедента, будет отсутствовать преемство, следовательно должник не сможет предъявить цессионарию возражения, которые имели место у последнего, на момент совершения сделки уступки права требования[42]. Новоселова Л.А. отмечает, что данный вопрос имеет важное значение так как, например, в случае несостоятельности цедента, право изначально возникнет у него, то данное право попадет в конкурсную массу и не сможет перейти к цессионарию, потому по мнению автора предпочтительнее для цессионария рассматривать, что право возникает непосредственно у него. ГК РФ закрепляя возможность уступки будущих прав, принял позицию, выраженную Е.А.Крашенинниковым .

Л.А. Новоселова акцентирует также внимание на оформление сделки уступки права требования. Во-первых, стоит отметить, что по заключении договора, в результате которого возникнет обязательство право, из которого уже уступлено цедентом, либо по возникновению обязательства нет необходимости дополнительно оформлять передачу права требования. Во- вторых, на данную сделку также распространяются положения о форме, соответственно если договор еще не заключен, то предположительно стороны исходя из того, какого вида будет договор и какие требования ГК РФ будут на него распространяться, в такой же форме заключать сделку уступки права требования. В-третьих, следует акцентировать внимание на определение в договоре будущего права требования, до внесения в главу 24 ГК РФ нововведений, Е.А. Крашенинников отмечал, что в данном случае действует принцип определенности, то есть определенность уступленного требования в отношении его содержания, размера, сторон должна проявляться во времявозникновения права (требования) .

1.3. Требования, не подлежащие передаче третьим лицам

Имея в виду сделанные ранее общие выводы, а также наличие в ГК норм, регламентирующих отдельные случаи недопустимости совершения цессии, можно утверждать, что общим правилом ГК считает дозволенность уступки в порядке сингулярной сукцессии всякого требования по всякому обязательству. Исключения из этого правила, известные ГКРФ [3], немногочисленны. Это:

  1. требования, связанные с личностью кредитора, так называемые строго личные или высоко персонифицированные требования (в качестве примера ст. 383 ГК РФ [3], приводит требования об алиментах и о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью);
  2. требования, уступка которых противоречит закону или иным правовым актам (п. 1 ст. 388 ГК РФ [3]);
  3. требования, уступка которых противоречит договору (имеется в виду договор первоначального кредитора с должником);
  4. без согласия должника - требования по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника (п. 2 ст. 388 ГК РФ [3]), либо иное требование, не подлежащее уступке без согласия должника в силу прямого указания закона или соглашения цедента с должником(п. 2 ст. 382 ГК РФ [3]).

Русские ученые - цивилисты различных эпох выделяли также ряд частных случаев требований, цессию которых они считали недопустимой в силу самой природы этих требований. В основном это были строго личные права, т.е. права, в принципе не приспособленные к передаче, точнее – неразрывно связанные с личностью только одного конкретного кредитора (право требования предоставления узуфрукта, оказания личных услуг, возмещения за оскорбление, клевету, обиду; право требования возвращения дара, возникшее вследствие неблагодарности одаряемого, и некоторые др.). [25.C.26]

К строго личным требованиям отнесены также требование о выплате авторского гонорара и требования, связанные с отношениями членства в кооперативных организациях. К этой категории прав мы можем добавить право требования одаряемого к дарителю об исполнении обещания дарения(п. 2 ст. 572 ГК РФ [3]), а также право требования заемщика к кредитору о выдаче кредита ( ст. 819 ГК РФ [3]). В различные времена выделялись различные требования, уступка которых прямо запрещалась законом. Так, в дореволюционной России наиболее известным было предписание о запрещении передачи прав из закладных и заемных писем, обеспеченных закладом недвижимости. В советское время принципиально недопустимой считалась уступка такого требования, которая приводила бы к нарушению принципов планирования, например, требования о поставке продукции, о передаче предприятиями друг другу основных фондов. Транспортными уставами и кодексами было закреплено положение о недопустимости уступок прав предъявления претензий и исков к перевозчику.

Современными авторами нередко обращается внимание на недопустимость уступки ряда требований, связанных с банковской деятельностью, например:

  1. требований клиента к банку по распоряжению банковским счетом и вообще любых требований банка после отзыва у него лицензии на совершение банковских операций и т.п.;
  2. требований арендатора к арендодателю без согласия последнего;
  3. недопустимость безвозмездной уступки любых требований в отношениях между коммерческими организациями (противоречит ст. 575 ГК РФ [3]);
  4. недопустимость уступки любых требований, совершенной потенциальным банкротом во вред своим кредиторам (ранее противоречила и противоречит ныне соответствующим нормам законодательства о несостоятельности (банкротстве).

До недавнего времени к этому перечню следовало бы добавлять еще и случай недопустимости уступки резидентом России, резиденту же любых требований, выраженных в иностранной валюте, кроме как по специальному разрешению Банка России на каждую уступку: таковая противоречила п. 7-10 ст. 1 и п. 1 и 2 ст. 6 ранее действовавшего Закона РФ о валютном регулировании и валютном контроле. В настоящее время следует согласиться с мнением Чеговадзе Л. [24.C.10], согласно которому новый (ныне действующий) российский валютный закон не относит право требования, выраженное в иностранной валюте, к числу валютных ценностей и не рассматривает уступку такого права в качестве валютной операции.

В настоящее время следует констатировать недопустимость уступки:

  1. любых требований лицом, признанным банкротом, без санкции на то временного, внешнего или конкурсного управляющего (противоречит ст. 64, 82, 101, 109, 112, 133 и 140 Закона о несостоятельности (банкротстве);
  2. любых требований малолетними (противоречит ст. 28 ГК РФ [3],);
  3. отдельных прав из ценных бумаг, удостоверяющих совокупность прав, например, уступки только права получения дивидендов из акции без уступки остальных прав (противоречит п. 1 ст. 142 ГК РФ [3], устанавливающей начала презентационности и неделимости ценных бумаг) ;
  4. преимущественного права покупки (противоречит п. 4 ст. 250 ГК РФ);
  5. залогодержателем своих прав по договору о залоге, иначе, как при условии одновременной уступки тому же лицу и прав по обеспеченному залогом обязательству (ст. 355 ГК РФ [3]);
  6. требований, возникших из договоров пожизненной ренты и пожизненного содержания с иждивением (противоречит п. 2 ст. 589 ГК РФ [3]);
  7. финансовым агентом требований, которые он сам приобрел в порядке уступки (противоречит ст. 829 ГК РФ, если иного не будет предусмотрено договором финансирования под уступку данного требования).

Конечно же, отыскать все законодательные предписания, которые могут послужить основаниями для ограничения или запрещения уступки тех или иных требований, невозможно. Но можно вывести общее правило, хотя бы и на основании приведенных выше примеров. Как можно заметить, законодательные ограничения на совершение сделок уступки требований устанавливаются исходя из нескольких различных критериев: субъектного, объектного, содержательного и временного. [9.C.61]

Следовательно, ответ на вопрос относительно допустимости той или иной конкретной сделки цессии может быть дан, только после тщательного детального изучения всех имеющихся в законодательстве ограничений, касающихся:

  1. правоспособности контрагентов предполагаемой сделки;
  2. оборотоспособности объектов предполагаемых к уступке требований;
  3. возможности наделения правами определенного содержания только строго определенных лиц;
  4. возможного времени совершения тех или иных сделок.

Точное определение позиции по вопросу о недопустимости уступки того или иного отдельно взятого требования имеет и еще один существенный практический аспект: требования, которые не могут быть предметом уступки, не могут быть также и предметом залога (п. 1 ст. 336 ГК РФ [3]), а в более широком смысле - и предметом всякого иного обеспечения, реализация которого неизбежно или вероятно связана с изменением субъекта данного требования.[22.C.43]

глава 2. Правовое регулирование перевода долга

2.1. Понятие перевода долга

В соответствии со статьей 391 ГК РФ перевод долга с должника на другое лицо может быть осуществлен по соглашению между первоначальным должником и новым должником. Соответственно такое соглашение является основанием перевода долга, а сам «переход» обязанности является целью данного соглашения. Получается, что перевод долга является абсолютно правовым последствием заключенного соглашения. Соглашение, заключаемое между кредитором и должником, характеризуется теми же признаками, которые были обозначены относительно сделки уступки права: сделки данного вида относятся к двусторонним сделкам, являются абстрактными, консенсуальными, нося распорядительный характер.

Вп. 2 ст. 391 ГК РФ устанавливается правило, согласно которому перевод должником своего долга допускается с согласия кредитора, а при его отсутствии является ничтожным.

Ввиду такого правового регулирования в литературе сложились различные позиции относительно соглашения, основания перевода долга. Существует позиция, согласно которой перевод долга рассматривается как трехсторонний договор, заключенный между первоначальным, новым должниками и кредитором[43]. Также в литературе отмечается, что обязанность (долг) переходит по договоренности между первоначальным должником и новым должником, и данный переход санкционируется кредитором. Мигранов С.Д.критикует данный подход, так как в таком случае не соблюдается равенство субъектов, получается, что кредитор как бы выше первоначального и нового должника, что является не верным, сам автор считает, что договор перевода долга представляет собой трехстороннее соглашение между первоначальным должником, новым должником и кредитором[44].

В.А.Белов рассматривает перевод долга как следствие (результат) реализации сложного юридического состава, который состоит из договора о переводе долга, на основании которого первоначальный должник слагает с себя обязанность, передавая ее новому должнику, и согласия кредитора, которое автором рассматривается в качестве сделки. Перевод осуществляется по соглашению должника с третьим лицом, осложненному отлагательным условием, и до реализации отлагательного условия (согласия кредитора) все правовые последствия не наступают[45]. Автор отрицает рассмотрение перевода долга в качестве трехстороннего договора, так как из содержания ч.1 ст. 391 ГК РФ следует необходимость разграничения акта перевода долга и акт дачи согласия кредитором. В итоге заключения соглашения возникают отношения между первоначальным должником и новым должником. В результате дачи кредитором своего согласия возникают новые обязательственные правоотношения между новым должником и кредитором и прекращение ранее существующих обязательственных отношений между прежним должником и кредитором.

Представляется справедливым отрицание рассмотрения перевода долга как трехстороннего соглашения, так как фактически трехсторонних отношений и не возникает, результатом заключения договора о переводе долга является возникновение правоотношений между первоначальным должником и новым должником и в данных отношениях кредитор не участвует. Согласие кредитора в силу общих положений о сделке необходимо рассматривать как самостоятельную сделку, которая можно сказать является действием одобрения заключенного соглашения.

В своей работе В.А. Белов, анализируя практическую значимость рассмотрения согласия кредитора в качестве односторонней сделки, приводит обоснование М.М.Агаркова, с которым полностью соглашается: во -первых, согласие как одностороння сделка является одним из условий действительности договора только в отношении одного из его последствий, и не является элементом последнего. Это обстоятельство означает наличность и действительность договора перевода долга в отношении должника и третьего лица с момента его заключения, независимо от наличия или отсутствия согласия кредитора; во - вторых, рассматриваемое таким образом согласие представляется как санкция замены должника в обязательстве, но не является санкционированием иных прав и обязанностей сторон по договору; в-третьих, такого рода согласие не нуждается в принятии сторонами договора и вступает в силу с момента его восприятия должником или третьим лицом, чего нельзя сказать о волеизъявлении на участие в договоре; в-четвертых, согласие, понимаемое как односторонняя сделка кредитора, будучи данным и воспринятым, связывает кредитора в отношении должников и не позволяет взять обратно (во всяком случае его взятие обратно не может вновь обязать переводителя). В - пятых, согласие, понимаемое как односторонняя сделка кредитора, не должно подчиняться требованиям законодательства о форме договора перевода долга.

Рассматривая перевод долга как правовое последствие, наступающее в результате совершения соглашения нового и прежнего должников и согласия кредитора, необходимо обратить внимание на момент перехода долга (юридической обязанности). В ч. 1 ст. 391 ГК РФ указывается, что перевод долга с должника на другое лицо производится по соглашению. Рассматривая перевод долга как абсолютно-правовое последствие (то есть прекращение права и его возникновение), то на основании приведенной нормы можно сделать вывод о том, что момент перехода обязанности совпадает с моментом заключения соглашения между первоначальным и новым должником. Но в соответствии ч.2 ст. 391 ГК РФ перевод должником своего долга на другое лицо допускается с согласия кредитора и при его отсутствии является ничтожным. Рассматривая перевод как абсолютно-правовое последствие, получается, что прекращение и возникновение права возможно только в результате помиморед. заключения соглашения на основании выданного кредитором согласия. Соответственно в зависимости от того будет ли согласие последующим или предварительным, «переход» права произойдет либо в момент получения согласия, либо в момент заключения соглашения, если согласие уже получено. Данный вывод отмечается и в литературе, анализируя нововведения главы 24 ГК РФ, В.А. Белов отмечает, что соглашение не влечет без согласия кредитора главного правового последствия, замены должника в обязательстве, при этом соглашение вступает в силу с момента его заключения и порождает последствия до получения согласия только между прежним иновым должником . Относительно последствия отсутствия согласия кредитора в ч. 2 ст. 391 ГК РФ закреплено правило отличное от общего, данная сделка является ничтожной.

2.2.Общая характеристика соглашения между первоначальным должником и новым должником

Федеральным законом от 21.12.2013 г. №367-ФЭ[46]статья 391 ГК РФ была дополнена новыми правилами, согласно которым в обязательствах, связанных с осуществлением их сторонами предпринимательской деятельности, перевод долга может быть произведен по соглашению между кредитором и новым должником, согласно которому новый должник принимает на себя обязательство первоначального должника. В соответствии с п.3 данной статьи при переводе долга по обязательству, связанному с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, первоначальный должник и новый должник несут солидарную ответственность перед кредитором, если соглашением о переводе долга не предусмотрена субсидиарная ответственность первоначального должника либо первоначальный должник не освобожден от исполнения обязательства.

На наш взгляд, по своей сущности данные конструкции представляют собой не перевод долга. В первой главе было отмечено, что в теории существует шесть конструкций, позволяющих осуществить замену лиц в обязательстве: активная и пассивна делегация, цессия (активная и пассивная), перевод прав и перевод долгов, сущность каждой из них описана в первой главе данной работы.

Приведенное же правило содержит несколько конструкций. Во-первых, законодателем установлена конструкция пассивной цессии. Во-вторых, данная конструкция немного отличается от общетеоретического представления пассивной цессии, согласно ст. 391 ГК РФ первой по общему правилу последствием заключения такого рода соглашения является солидарная ответственность прежнего и нового должника, то есть не происходит замены субъектов стороны обязательства, а наоборот возникает множественность лиц. Также соглашением кредитора и нового должника может предусматриваться субсидиарная ответственность, в таком случае также в обязательстве также устанавливается множественность лиц. В-третьих, данным соглашением стороны могут предусмотреть освобождение должна от исполнения обязательства, и в этом случае ГК РФ устанавливается возможность первоначального кредитора отказаться от освобождения исполнения обязательства. В-четвертых, согласно ст. 391 ГК РФ к новому должнику по итогу выполнения им обязательства, связанного с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, переходят права кредитора по этому обязательству, если иное не предусмотрено соглашением между первоначальным должником и новым должником или не вытекает из существа отношений. Получается, что данное правило относится ко всем последствия заключения соглашения между кредитором и новым должником: установление солидарной ответственности, субсидиарной либо освобождение должника от ответственности.

В соответствии с общими положения ГК РФ об обязательствах, если лица являются солидарными должниками, то исполнение обязанности полностью одним из должников освобождает остальных от исполнения кредитору, и у должника исполнившего обязательство возникает право регресса к остальным должникам в равных долях за вычетом доли, падающей на него самого, данное правило применяется, если иное не вытекает из отношений между солидарными должниками. Получается, если соглашением между кредитором и новым должником устанавливается солидарная ответственность и обязательство выполняется одним из должников, должны применяться правила о регрессе, но законодатель в данном случае данную возможность исключил, закрепив правило о переходе прав новому кредитору. Закрепление названого правила согласуется с положением цитируемой статьи 325 ГК РФ, правила о регрессе применяются, если иное не вытекает из отношений между солидарными должниками.

При вступлении нового должника в правоотношения он юридически становится должником, но экономически он не является должным кредитору, так как кредитор взамен ему ничего не предоставлял, поэтому было бы не верным предоставлять возможность прежнему должнику в случае выполнения им обязанности, а не новым должником права регресса. Представляется, что данным обоснованием можно объяснить установление конструкции перехода права кредитора новому должнику, при исполнении обязанности прежним должником, просто прекращается правоотношение между должниками и кредитором и к прежнему должнику не переходят права кредитора и не возникает право регресса.

В случае субсидиарной ответственности закрепленная в 391 статье ГК РФ конструкция перехода прав кредитора к новому должнику является наверно излишней, так как при исполнении обязанности первоначальным должником(основным должником) обязанности у него не возникает право регресса.

Если же прежний должник был освобожден от исполнения обязательства и новый должник выполнил обязанность, исходя из формулировки статьи 391 ГК РФ, к новому должнику также переходя права требования кредитора по отношении к первому должнику. Получается у должника только на время прекращается юридическая обязанность и в случае выполнения новым должником обязанности в силу закона у прежнего должника вновь возникает обязанность[47].

Следует также рассмотреть природу перехода прав кредитора к новому должнику. Данная конструкция не является регрессом. У лица возникает право регресса на основании исполнения им обязательства, возникновение которого было вызвано действиями третьего лица. Изначально формируются два правоотношения, первое между лицом, которое в последующем совершит действие (или наоборот не исполнит обязанности), например, отношения между организаций и работником, отношения между солидарными должниками. В результате совершения действия бездействия, один из солидарных должников не выполнил обязанность при обращении к нему кредитора, возникает правоотношение между кредитором и в силу закона лицом, которое обязано в силу закона выполнить обязанность за действия лица. Исполнив обязанность, обязательство прекращается и на основании этого у плательщика в размере уплаченной суммы возникает право регресса, совершенно иное не идентичное тому, которое было у кредитора к третьему лицу, действиями которого было вызвано возникновение первоначального обязательства. Назначение регресса заключается в покрытии должником плательщику уплаченных последним сумм.

В статье 391 ГК РФ иная конструкция, согласно которой к новому должнику переходят права, то есть в данной ситуации не возникает совершенно иного правоотношения, не возникает нового субъективного права. Конечно обращаясь к первой главе, невозможна передача права, поэтому в этой ситуации в сущности право кредитора прекратиться и у нового должника одномоментно возникнет, но данное право возникает по сущности идентичное тому, которое прекратилось у предыдущего кредитора.

Указанный в статье 91 ГК РФ переход права нельзя назвать цессией. При цессии возникает такое же правовое последствие, что и в ст. 391 ГК РФ, переходит право, но переход права осуществляется не в силу заключения соглашения между кредитором и иным лицом. А в силу исполнения должником обязанности. Поэтому данный переход нельзя именовать цессией.

Рассматриваемый переход права схож с конструкцией суброгации. Суброгация представляет собой переход денежного требования уплатой долга за должника третьим лицом от кредитора к управомоченному лицу. Во-первых, суброгация возможна только в случае прямого указания закона. Во-вторых, обязательство плательщика возникает по его собственной воле. В-третьих, для исполнения обязательства плательщика возникают действия должника, то есть плательщик сам решается платить в случае совершения должником каких-либо действий. В- четвертых, плательщику предоставляется ранее существующее право со всеми дефектами и с частично истекшим сроком исковой давности, к плательщику переходят требования в том объеме, в котором плательщик исполнил обязательство.[48]

В соответствии со статьей 391 ГК РФ, несмотря на то, что в правоотношения вступает лицо по своей инициативе, обязанность выполняется не за должника, а самим должником, так как с момента вступления им в правоотношения он становится должником либо солидарным, либо субсидиарным. К данному должнику перейдет права, если он полностью выполнит обязанность. При суброгации же обязанность выполняет не должник, а плательщик за должника. Потому представляется, что правило статьи 391 ГК РФ не является суброгацией, а является самостоятельным иным основанием перехода права в силу указания закона в соответствии с п. 5 ч. 1 ст. 387 ГК

РФ[49]. Однако в литературе встречается мнение, согласно которому данное явление именуется суброгацией, так как в данном случае приходят права к лицу, исполнившему чужое обязательство[50]. То есть автор считает, что в данном случае имеет место суброгация, и законодатель в данном положение предусмотрел иное, установленное законом основание перехода прав. В.А. Белов отмечает, что таким образом замена должника законодателем была прекращена в свою противоположность - платеж с суброгацией. Стоит отметить, что юридически в данном случае выполняется не чужое обязательство, новый должник в силу соглашения становится должником по данному обязательству, но экономически, конечно, в такой ситуации новый должник выполняет не свою обязанность.

В рассматриваемом абзаце 2 ч. 3 ст. 391 ГК РФ указывается, что к новому должнику переходят права кредитора, соответственно к данным отношениям применяется статья 384 ГК РФ, определяющая объем прав кредитора, переходящих к другому лицу. В таком случае на данную ситуацию распространяются все рассуждения, изложенные во втором параграфе главы второй данной работы.

Помимо этого, законодатель предусмотрел, что правило о переходе прав кредитора к новому должнику, исполнившему обязательство, может быть изменено соглашением между должниками или если иное вытекает из существа отношений

Аналогично соглашению об уступке права предметом соглашения о переводе долга является юридическая обязанность, являющаяся содержанием обязательства, которая должна быть соответствующими способами индивидуализирована, иначе соглашение о переводе долга будет являться не заключенным.В случае отсутствия индивидуализации юридической обязанности В.А. Белов предлагает установить презумпцию достоверности сведений, предоставляемых прежним должником, так как заинтересованным в индивидуализации предмета соглашения является новый должник, ввиду того, что по итогу заключения соглашения обязанным является новый должник и для исполнения им обязанности в его интересах необходимо надлежащим образом индивидуализировать предмет.

Передаче подлежит любая обязанность, ГК РФ в главе 24 не устанавливает каких-либо определенных запретов. В литературе отмечается, что по соглашению о переводе долга может быть передана любая обязанность, закон не устанавливает каких-либо ограничений, так как ГК РФ закреплено согласие кредитора на совершение перевода долга, соответственно, если перевод долга каким-либо образом будет нарушать интересы кредитора, то он не выразит своего совершения перевода долга. Данной позиции придерживается В.А. Белов, но в тоже время автор отмечает, что иногда все- таки совершение перевода долгов влечем несоответствие некоторым законодательным положениям: перевод любых долгов на лицо, признанное банкротом, без санкции на то временного, внешнего или конкурсного управляющего, перевод части долга из обязательства с неделимым предметом (противоречит сущности обязательства)[51].

Некоторые авторы, предусматривая возможность передачи любой обязанности, указывают на наличие определенного рода оговорок. Например, перевод долга нельзя осуществить, если новый должник не обладает необходимой правоспособностью, не располагает соответствующей лицензией, с которой может быть связано исполнение обязательства, невозможно реализовать перевод обязанностей, вытекающих из правоотношений, в которых обязанность "неразрывно связана с личностью должника" и т.д. Также отмечается, что передать можно обязанности, которые, соответственно автор считает, что предметом соглашения о переводе долга может быть юридическая обязанность активного типа - совершить определенные действия[52].

Также актуальным является вопрос о возможности передачи части долга, рассматривая долг как юридическую обязанность, следует указать, что такой ее перевод возможен, аналогично положению об уступке права, только в случае делимости обязательства. Данного правила ГК РФ не закрепляет, но аналогично тому, как судебная практика выводила возможность передачи части права, идентичное обоснование лежит в основе возможности перевода части долга. Для того, чтобы передать часть юридической обязанности необходимо соответствующим образом индивидуализировать данную часть в соглашении между прежним и первоначальным должником.

Для совершения перевода долга необходимо согласие кредитора, представляющее собой сделку. При совершении односторонней сделки по выражению согласия кредитор освобождает от долга прежнего должника, обеспечивая при этом себе должника нового. Напротив, односторонней сделкой по выражению несогласия на перевод долга кредитор оставляет своим должником первоначальное лицо. Волеизъявление кредитора по вопросу о согласии или несогласии на перевод долга может быть обращено к любой из сторон договора перевода долга, не обязательно обращать его к обоим.

Заключение

В представленной работе дан анализ доктринальных положений относительно соотношений категорий цессии, уступки права и сделки, на основании которой осуществляется переход права. Дано определение сделки, являющейся основанием перехода права — это самостоятельная абстрактная распорядительная двусторонняя сделка, основанием которой является гражданско-правовой договор, недействительность которого не влияет на действительность сделки уступки права (требования).

Проанализированы условия совершения сделки (уступки права), исследовано правовое регулирование законодательных запретов на совершение сделок данного вида, а также изучена регламентация возможности установления ограничений в договорном порядке, сформулировано видение последствий нарушение данных запретов и ограничений.

Исследуя вопрос о предмете уступки права, в работе приведена примерная характеристика прав, являющихся предметом сделок данного рода, а также изучены вопросы объема передаваемых прав и возможность передачи прав, вытекающих из некоторых акцессорных обязательств.

Следующим вопросом, который подлежат изучению, являлась форма таких сделок и правовое значение уведомления должника. Проанализировав существующие теории формы сделок в гражданском праве, был сделан вывод, что законодатель в статье 389 ГК РФ закрепил такую теорию формы, как теория зависимости, в работе приведены положительные и отрицательные стороны такого подхода, также исследован вопрос о последствиях не соблюдения формы уступки права.

На ряду с уступкой права (требования) детальному изучению подлежало регулирование перевода долга. Представлен анализ положений статьи 391 ГК РФ, в результате сделан вывод, что в данной статье помимо конструкции перевода долга, еще укладывается конструкция множественности лиц, пассивной цессии и перевода прав в силу закона. Также рассмотрен вопрос обусловиях перевода долга. Согласно ч. 2 ст. 391 для совершения перевода долга необходимо согласие должника, отсутствие которого влечет ничтожность перевода долга, по итогу изучения юридической литературы сделан вывод, в соответствии с которым при переводе долга обязанность переходит к новому должнику только после получения согласия кредитора, но при этом обоснована позиция, согласно которой нельзя рассматривать основание перевода долга как трёхстороннее соглашение. Так как согласие является самостоятельной сделкой, я являющейся элементом фактического соглашения между новым и прежним должником.

Таким образом, в работе были исследованы некоторые особенности уступки права (требования) и перевода долга, определены проблемы, сформулированы пути их решения. Но необходимо отметить, что в целом правовое регулирование в данной части соответствует сложившемся общественным отношениям, но судебная практика, как правило, определяет правовую регламентацию, и законодатель лишь санкционирует уже сформированную практикуроссийских судов.

Список литературы

  1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ)
  2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 29.01.2017)
  3. Федеральный закон от 25.04.2002 N 40-ФЗ (ред. от 03.07.2016) "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств"
  4. Пояснительная записка ''К проекту Федерального закона ''Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств'' [Электронный ресурс] / СПС «КонсультантПлюс» - Режим доступа: http: www.consultant.ru, свободный. - Загл. с экрана (дата обращения: 21.03.2016 года).
  5. Проект федерального закона ''О внесении изменений в Закон Российской Федерации ''Об организации страхового дела в Российской Федерации'' и Федеральный закон "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств'' внесен Правительством Российской Федерации. Принят Государственной Думой в первом чтении 19 апреля 2014 года. [Электронный ресурс] / СПС «КонсультантПлюс» - Режим доступа: http: www.consultant.ru, свободный. - Загл. с экрана (дата обращения: 21.02.2017 года).
  6. Постановлении Пленума Верховного суда РФ от 29 января 2015 г. N 2 ''О применении судами законодательства об обязательном страховании владельцев транспортных средств». [Электронный ресурс] / СПС «КонсультантПлюс» - Режим доступа: http: www.consultant.ru
  7. Авилов Г.Е. Коммерческая концессия (глава 54) // Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Текст, комментарий, алфавитно-предметный указатель.- М., 2014
  8. Белов В. А. Защита интересов третьих лиц при переводе долга // Законодательство. 2015. № 11.
  9. Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Книга первая. // М.И. Бригинский, В.В. Витрянский - М.: Статут, 2013
  10. Витрянский В. В. Договор аренды и его виды: прокат, фрахтование на время, аренда зданий, сооружений и предприятий, лизинг. М., 2016.
  11. Гражданское право. Т. 1. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. // А. П. Сергеев, Ю. К. Толстой - М.: Проспект, 2015
  12. Гражданское право. Часть первая: Учебник / Под ред. А. Г. Калпина, А. И. Масляева. -2-е изд., перераб. и доп. - М.: Юристъ, 2012
  13. Грибанов А. Переход прав требования и долгов при от¬чуждении предприятия // Хозяйство и право. 2015. № 5
  14. Иоффе О. С. Обязательственное право. М.: Госюриздат, 1975,
  15. Каплоухий М. С. Соотношение уступки права требования и финансирования под уступку права требования // М.С. Каплоухий, 2013, № 9
  16. Комментарий к Гражданскому кодексу РФ (ч. 1). // О. Н. Садикова - М.: ИНФРА-М, 2015
  17. Поваров Ю. С. Защита прав кредиторов при совершении сделок с предприятиями // http://studlib.ru/article/a -507.html
  18. Пятков Д. В. Государственное предприятие как предмет догово¬ра купли-продажи // Хозяйство и право. 2016. №1
  19. Свириденко, О. М. Виды и состояние гражданско-правовых отношений с участием должника, находящегося в состоянии несостоятельности (банкротства), и третьих лиц // Право и экономика. – 2008. – № 12.
  20. Степанов С. А. Имущественные комплексы в российском гражданском праве. М., 2012
  21. Украинский Р.В. Правовая природа перемены лиц в обязательстве // Р.В. Украинский, Аудиторские ведомости. 2016. № 10.
  1. Белов В. А. Сингулярное правопреемство в обязательстве: опыт исторического исследования, теоретической и догматической конструкции и обобщения российской судебной практики [электронный ресурс]: - Москва: ЮрИнфоР, 2000 // Справочно - правовая система «Консультант Плюс».

  2. Мейер Д.И. Русское гражданское право. -М.: «Статут», 2003. - С. 451.

  3. Муромцев С.А. Гражданское право Древнего Рима. - М.: Типография А.И. Мамонтова и Ко, 1883. - С. 670.

  4. Белов В. А. Сингулярное правопреемство в обязательстве: опыт исторического исследования, теоретической и догматической конструкции и обобщения российской судебной практики [электронный ресурс]: - Москва: ЮрИнфоР, 2000 // Справочно - правовая система «Консультант Плюс».

  5. Почуйкин В.В. Уступка права требования в гражданском праве. // Актуальные проблемы гражданского права: Сборник статей , вып. 4 / Под ред. М.И, Брагинского. - М.: «Норма», 2002, - С. 249.

  6. Кротов М.В. Некоторые проблемы перемены лиц в обязательстве. // Очерки по торговому праву: Сборник научных трудов, вып. 6 / Под ред. А.Е. Крашенинникова.Я-ль.: ЯрГУ, 1999. - С.54.

  7. Вошатко А.В. О сущности уступки требования // Очерки по торговому праву: Сборник научных трудов, вып./ Под ред. А.Е. Крашенинникова. - Я-ль.: ЯрГУ, 2000, - С. 15

  8. Новоселова Л.А. Сделки уступки права (требования) в коммерческой практике. Факторинг. - М.: «Статут», 2004 // Справочно- правовая система «Консультант Плюс».

  9. Новоселова Л.А. Сделки уступки права (требования) в коммерческой практике. Факторинг. - М.: «Статут», 2004 // Справочно- правовая система «Консультант Плюс».

  10. Белов В. А. Сингулярное правопреемство в обязательстве: опыт исторического исследования, теоретической и догматической конструкции и обобщения российской судебной практики [электронный ресурс]: - Москва: ЮрИнфоР, 2000 // Справочно - правовая система «Консультант Плюс».

  11. Белов В.А. Содержание и действие договора уступки требования [Электронный ресурс]: «Законодательство», 2001, вып. 2 // Справочно-правовая система «Гарант».

  12. Белов В. А. Сингулярное правопреемство в обязательстве: опыт исторического исследования, теоретической и догматической конструкции и обобщения российской судебной практики [электронный ресурс]: - Москва: ЮрИнфоР, 2000 // Справочно - правовая система «Консультант Плюс».

  13. Вошатко А.В. Договор уступки и казуальная сделка // Очерки по торговому праву: Сборник научных трудов, вып. 8 / Под ред. Е.А. Крашенинникова. - Я-ль: ЯрГУ, 2001, - С. 40-42.

  14. Там же

  15. Кротов М.В. Некоторые проблемы перемены лиц в обязательстве. // Очерки по торговому праву: Сборник научных трудов, вып. 6 / Под ред. А.Е. Крашенинникова.Я-ль.: ЯрГУ, 1999. - С. 55.

  16. «Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации» [Электронный ресурс]: Информационное письмо Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 120 от 30 октября 2007 г. п. 9 // Справочно-правовая система «Консультант Плюс».

  17. Белов В. А. Сингулярное правопреемство в обязательстве: опыт исторического исследования, теоретической и догматической конструкции и обобщения российской судебной практики [электронный ресурс]: - Москва: ЮрИнфоР, 2000 // Справочно - правовая система «Консультант Плюс».

  18. Белов В.А. Содержание и действие договора уступки требования [Электронный ресурс]: «Законодательство»,

    1. вып. 2 // Справочно-правовая система «Гарант».

  19. Брагинский М. И. Договорное право. - Москва: Статут, 2003 - . Кн. 1: Общие положения. - 2003. // Справочно - правовая система «Консультант Плюс».

  20. Белов В. А. Сингулярное правопреемство в обязательстве: опыт исторического исследования, теоретической и догматической конструкции и обобщения российской судебной практики [электронный ресурс]: - Москва: ЮрИнфоР, 2000 // Справочно - правовая система «Консультант Плюс».

  21. Договор представляет собой соглашение сторон, направленное на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей. Гражданский кодекс Российской Федерации Ч.1.[Электронный ресурс]: ч. 1 ст. 420 Федерального закона от 30 ноября 1994 г. № 51- ФЗ (в ред. от 23.05.2016) // Справочно-правовая система «Консультант Плюс».

  22. Крашенинников А.Е. Гражданский кодекс Российской Федерации: Залог. Перемена лиц в обязательстве [Электронный ресурс]: Постатейный комментарий к § 3 главы 23 и главе 24", «Статут», 2014, - С. 120. // Справочно-правовая система «Консультант Плюс».

  23. «О применении судами некоторых положений раздела 1 части 1 ГК РФ» [Электронный ресурс]: Постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации № 25 от 23 июня 2015 г. п. 75 // Справочно - правовая система «Консультант Плюс».

  24. «О применении судами некоторых положений раздела 1 части 1 ГК РФ» [Электронный ресурс]: Постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации № 25 от 23 июня 2015 г. п. 75 // Справочно - правовая система «Консультант Плюс».

  25. Новоселова Л.А. приводит пример: пункт 1 Справки о результатах изучения судебной практики Федерального арбитражного суда Московского округа по рассмотрению споров, связанных с уступкой права (цессией), от 2 июня 2000 г. Новоселова Л.А. Сделки уступки права (требования) в коммерческой практике. Факторинг. - М.: «Статут», 2004 // Справочно- правовая система «Консультант Плюс».

  26. Почуйкин В.В. Основные проблемы уступки права требования в современном гражданском праве России: Дис.... канд. юрид. наук. - М., 2003. - С. 81.

  27. Крашенинников Е.А. Допустимость уступки требования. (ст. 606, п. 1 ст. 626, п. 1 ст. 650, п. 1 ст. 671, п. 1 ст. 689 ГК РФ) хозяйство и право 2000 № 8

  28. Цит. по: Пушкина А.В. Значение личности кредитора при уступке требования [Электронный ресурс]: Гражданское право, 2015, вып. 2 // Справочно -правовая система «КонсультантПлюс».

  29. Почуйкин В.В. Основные проблемы уступки права требования в современном гражданском праве России: Дис.. канд. юрид. наук. - М., 2003. - С. 69.

  30. Крашенинников Е.А. Сделки, нуждающиеся в согласии // Очерки по торговому праву: Сборник научных трудов, вы. 15 / Под.ред. Е.А. Крашенинникова. - Я-ль: ЯрГУ, 2008, - С. 9-11.

  31. Право на получение неденежного исполнения может быть уступлено без согласия должника, если уступка не делает исполнение его обязательства значительно более обременительным для него. Гражданский кодекс Российской Федерации Ч.1.[Электронный ресурс]: ч. 4 ст. 388 ГК РФ Федерального закона от 30 ноября 1994 г. № 51- ФЗ (в ред. от 23.05.2016) // Справочно-правовая система «Консультант Плюс».

  32. Белов В.А. Содержание и действие договора уступки требования [Электронный ресурс]: «Законодательство», 2001, вып. 2 // Справочно-правовая система «Гарант»

    существенное условие договора уступки требования [Электронный ресурс]: «Юрист», 2004, вып. 2 // Справочно-правовая система «Консультант Плюс».

  33. «Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации» [Электронный ресурс]: Информационное письмо Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 120 от 30 октября 2007 г. п. 12 // Справочно-правовая система «Консультант Плюс».

  34. «Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации» [Электронный ресурс]: Информационное письмо Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 120 от 30 октября 2007 г. п. 13 // Справочно-правовая система «Консультант Плюс».

  35. Решение Ленинского районного суда г. Иркутска по делу № 2-841/12 [Электронный ресурс]: решение от 13.04.2012 г. URL: https://rospravosudie.com.

  36. Белов В.А. Содержание и действие договора уступки требования [Электронный ресурс]: «Законодательство», 2001, вып. 2 // Справочно-правовая система «Гарант».

  37. Нариманов Э.Н. Предмет как существенное условие договора уступки требования [Электронный ресурс]: «Юрист», 2004, вып. 2 // Справочно-правовая система «Консультант Плюс».

  38. Новоселова Л.А. Сделки уступки права (требования) в коммерческой практике. Факторинг. - М.: «Статут», 2004 // Справочно- правовая система «Консультант Плюс».

  39. «Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации» [Электронный ресурс]: Информационное письмо Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 120 от 30 октября 2007 г. п. 17 // Справочно-правовая система «Консультант Плюс».

  40. Не исключается возможность заключения договора, в рамках которого сам момент уступки может быть отнесен во времени на будущее по сравнению с моментом совершения соглашения о передаче права. При таком варианте предметом договора об уступке может быть и требование из обязательства, которое не существует на момент заключения того договор , но возникнет в будущем.

  41. Крашенинников Е.А. Правовые последствия уступки требования // Хозяйство и право. 2001. №11. С. 17.

  42. Мигранов С.Д. Перемена лиц в обязательстве: вопросы теории и практики: Дис.... канд. юрид. наук. -Рязань, 2004 // Справочно- правовая система «Консультант Плюс».

  43. Там же

  44. Белов В. А. Сингулярное правопреемство в обязательстве: опыт исторического исследования, теоретической и догматической конструкции и обобщения российской судебной практики [электроный ресурс]: - Москва ЮрИнфоР, 2000 // Справочно- правовая система «Консультант Плюс».

  45. «О внесении изменений в ч. 1 ГК РФ и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) РФ» [Электронный ресурс]: Федеральный закон от 21 декабря 2013 г. № 367 - ФЗ // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

  46. Законодатель в статье 391 ГК РФ легализовал возможность возвращения должника в обязательство. Белов В.А. Изменения и дополнения положений ГК РФ о перемене лиц в обязательстве (общий обзор и комментарий [Электронный ресурс]: Закон, 2014, вып. 9 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

  47. Белов В.А. Суброгация // Очерки по торговому праву: Сборник научных трудов, вып. 7 / Под ред. А.Е. Крашенинникова. -Я-ль.: ЯрГУ, 2000, - С. 81-90.

  48. В данной статье перечисляются случаи перехода права в силу закона, в п. 5 ч. 1 ст. 387 ГК РФ указано, что переход права возможен и других случаях, предусмотренных законом. Гражданский кодекс Российской Федерации Ч. 1. [Электронный источник]: Гражданский кодекс Российской Федерации Ч.1.[Электронный ресурс]: ст. 387 Федерального закона от 30 ноября 1994 г. № 51- ФЗ (в ред. от 23.05.2016) // Справочно­правовая система «Консультант Плюс».

  49. Белов В.А. Изменения и дополнения положений ГК РФ о перемене лиц в обязательстве (общий обзор и комментарий [Электронный ресурс]: Закон, 2014, вып. 9 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

  50. Белов В. А. Сингулярное правопреемство в обязательстве: опыт исторического исследования, теоретической и догматической конструкции и обобщения российской судебной практики [электроный ресурс]: - Москва ЮрИнфоР, 2000 // Справочно- правовая система «Консультант Плюс».

  51. Там же