Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Принципы-методы гражданского права

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования определяется тем, что гражданское право - одна из основных, важнейших частей всякой развитой правовой системы. Термин гражданское право берет свое начало от римского «цивильного права», под которым понималось право исконных римских граждан-квиритов, право государства-города. В дальнейшем известный процесс рецепции (заимствования) римского частного права европейскими правопорядками привел к переносу этого понятия в современную юридическую терминологию, где оно стало привычным, традиционным наименованием одной из наиболее крупных, фундаментальных правовых отраслей. Поэтому и гражданское право нередко называют цивилистикой, а специалистов в этой области - цивилистами.

Гражданское право в известном смысле действительно можно считать правом граждан, поскольку оно призвано регулировать подавляющее большинство их взаимоотношений как имущественного, так и неимущественного характера. А такие взаимоотношения возникают, как правило, по воле их участников, которые сами определяют и содержание своих взаимосвязей, и даже последствия их прекращения или изменения. Ведь люди обычно самостоятельно решают, вступать им или не вступать, например, в те или иные договорные отношения и на каких условиях; они вольны защищать свое имущество или отказаться от его защиты в конкретной ситуации; они вправе предъявить требование о судебной защите своих прав (иск) или не делать этого и т.д. При этом люди руководствуются своими собственными, частными интересами (в том числе согласуя их с аналогичными интересами других лиц), которые, таким образом, по общему правилу всецело определяют и содержание складывающихся между ними отношений.

Современное гражданское право находится в процессе совершенствования. Законодательные органы совместно с научным сообществом и правоприменителями ведут активную работу по модернизации основных институтов гражданского права, предлагают новые концепции развития гражданского законодательства. В такой ситуации актуализируется значение категорий, лежащих в основе данной отрасли права, поскольку законодательная база должна строиться на прочном доктринальном фундаменте. Сказанное относится и к категориям общих понятий гражданского права, т.к. разработка стройной системы гражданского законодательства невозможна без четкого понимания того, каким образом гражданское право должно воздействовать на общественные отношения.

Целью настоящей работы является исследование общих понятий о гражданском праве.

Для достижения поставленных целей ставятся следующие задачи:

раскрыть особенности предмета гражданского права;
определить источники, принципы-методы и функции гражданского права.

Теоретической основой исследования послужили многочисленные монографические источники и другие научные публикации современных российских ученых: С.С. Алексеева, И.В. Белоус, В.В. Груздева, А.П, Сергеева, В.Ф. Яковлева и др.

1. Особенности предмета гражданского права

1.1. Имущественные отношения, регулируемые гражданским правом

Определение предмета гражданского права - непростая задача, которую ученые решают на всем протяжении существования цивилистической науки. Серьезные трудности, неизбежно приводящие к формированию различных, зачастую диаметрально противоположных доктринальных подходов, возникают в первую очередь при выявлении существа регулируемых гражданским правом имущественных отношений. Проблема осложняется разнообразием методологических посылок исследования, разработанных в данной сфере общей теорией права.

В юриспруденции господствует концепция, в силу которой к предмету правового регулирования относятся общественные отношения, отвечающие двум условиям: они объективно могут быть урегулированы правом (в том числе являются волевыми, сознательными) и требуют юридического воздействия [3, c. 214]. Предметом отраслевого регулирования признается определенная разновидность обозначенных общественных отношений.

Характеризуя имущественные отношения в качестве предмета гражданского права, большинство ученых указывают, что это отношения экономические: собственности, производственные, товарно-денежные (стоимостные), экономического оборота и т.п. [18, c. 112] Имущественные отношения имеют место там и тогда, где и когда средством удовлетворения потребностей выступает экономическое благо, являющееся продукцией или ресурсом для производства продукции. Поскольку же такое благо способно удовлетворять потребности человека, оно обладает свойством полезности. Вместе с тем экономическое благо в ряде случаев выступает объектом отношений, которые нельзя признать имущественными (например, отношения по применению рабочей силы) [16, c. 19]. Значит, необходимо сперва отграничить имущественные отношения от прочих экономических связей и только затем очертить круг имущественных отношений, регулируемых гражданским правом.

Первая задача решается посредством выявления специфических свойств объекта имущественных отношений с учетом того, что и содержание последних определяется данными свойствами [17, c. 22].

Имущественные отношения возникают по поводу блага, которое способно к обороту - перемещению из сферы деятельности одного лица в сферу деятельности другого, т.е. обладает свойством оборотоспособности. Не являются имущественными отношения, объектом которых выступает неотчуждаемое, а поэтому необоротоспособное благо, существующее само по себе, вне связи с другим благом (жизнь, здоровье и т.д.). Вместе с тем имущественными признаются отношения по поводу использования результата интеллектуальной деятельности: если авторство как таковое не имеет экономического содержания, то исключительные права на результат интеллектуальной деятельности, поскольку он может быть задействован в процессе «духовного производства», - всегда благо экономическое. Поэтому в цивилистическом аспекте правильнее говорить не о «личных неимущественных отношениях, связанных с имущественными отношениями», а наоборот, об «имущественных отношениях, связанных с личными неимущественными отношениями», поскольку отмеченные неимущественные отношения подвергаются гражданско-правовому воздействию именно потому, что они неразрывны с имущественными и отдельно от них не могут быть урегулированы. Если бы соответствующая связь оказалась расторжимой, личные неимущественные отношения должны были бы образовать предмет самостоятельной отрасли [18, c. 113]/

Оборотоспособность экономического блага обусловливает его ценность (меновую стоимость) - оно может сопоставляться с другими экономическими благами в определенной пропорции [17, c. 11]. А поскольку функцию всеобщего эквивалента выполняют деньги, ценность (меновая стоимость) экономического блага заключается в его денежной оценке. Оборотоспособность и способность экономического блага к денежной оценке предопределяют возможность обменять его на другое экономическое благо, а также заменить его в случае утраты другим экономическим благом, в том числе деньгами, т.е. эквивалентно восстановить.

Таким образом, имущественными являются отношения, объектом которых выступает экономическое благо, наделенное перечисленными свойствами. В содержательном аспекте имеются в виду отношения двух групп: 1) отношения принадлежности (присвоенности) блага, позволяющие удовлетворить потребности обладателя блага; 2) отношения присвоения, в том числе получения от другого лица, блага, которое позволяет удовлетворить потребности приобретателя блага (включая потребность в восстановлении утраченного блага) [47, c. 58]. Отношения обеих групп объединяет главное качество объекта - оборотоспособность, вследствие чего они предстают как имущественный оборот.

Изначально гражданское право нацелено на регулирование общественных отношений, связанных с присвоением и последующим сохранением экономических благ для извлечения их полезных свойств самими обладателями, т.е. с натуральным хозяйством [16, c. 17]. Поэтому ранее на первый план выдвигались юридические нормы, обеспечивающие неприкосновенность указанных благ, - вещное право, а также деликтное право как исторически первая часть обязательственной подотрасли гражданского права. Однако по мере развития экономики имущественные отношения начали проявляться по-новому - в актах обмена, распоряжения. Как следствие, отношения собственности, включая появившиеся к тому времени отношения так называемой интеллектуальной собственности, оказывались охваченными имущественным оборотом [18, c. 113].

Например, цивилистической отраслью регулируются отношения принадлежности гражданину семейного альбома, который имеет полезность (потребительную стоимость) разве что для самого его хозяина. Вместе с тем данное благо потенциально способно перейти к другому лицу и при определенных условиях приобретает форму товара (например, когда альбом понадобится еще одному родственнику). То есть отношения собственности, возникающие по поводу семейного альбома, подвергаются правовому воздействию не иначе, как статическое состояние оборота соответствующей вещи, в котором, однако, заложена динамическая энергия.

Следовательно, имущественный оборот имеет диалектически связанные стороны - статическую и динамическую. Гражданско-правовое регулирование же имущественных отношений осуществляется с помощью юридических норм, образующих различные подотрасли: вещное и интеллектуальное право регулируют отношения вещной и интеллектуальной собственности (статика имущественного оборота), обязательственное право - отношения, связанные с обменом, приобретением экономического блага и пр. (динамика имущественного отношения оборота). При этом каждая из подотраслей включает в свой состав охранительные нормы, рассчитанные на неизбежные аномалии имущественного оборота: институт защиты вещных прав, институт защиты интеллектуальных прав, институты охранительных обязательств соответственно [18, c. 113].

В юридической литературе принято выделять признаки регулируемых гражданским правом имущественных отношений [47, c. 49], нашедшие закрепление в п. 1 ст. 2 ГК РФ: равенство, автономия воли и имущественная самостоятельность участников. Примечательно, что, как правило, аналогичными чертами наделяется и метод гражданского права, исходя из того что «метод может характеризоваться лишь такими признаками, объективные основания которых заложены в регулируемых отношениях» [47, c. 55].

Вместе с тем подвергаемые гражданско-правовому воздействию индивидуализированные социальные связи зачастую возникают между отнюдь не равными субъектами, один из которых стремится навязать свою волю другому. Кроме того, нередко встречающаяся неплатежеспособность участников оборота ставит под серьезное сомнение их имущественную самостоятельность. Эти, равно как и другие подобные явления, искажающие идеальную модель регулируемых правом отношений, неизбежны и вполне обычны для экономической действительности. Отсюда вытекает одна из главных задач цивилистической отрасли - уравнять юридическое положение участников, обеспечив автономию их воль и имущественную самостоятельность. Значит, рассматриваемые признаки на самом деле характеризуют гражданское правоотношение, являющееся результатом, а не предметом правового регулирования. Применительно к признаку равенства Н.Д. Егоров отмечает: «Если признать, что стороны общественных отношений, входящих в предмет гражданского права, находятся в равном положении и без их правового регулирования, то становится бессмысленным само правовое регулирование указанных отношений методом равноправия...» [16, c. 12]

Итак, имущественные связи, выделенные из всей массы общественных отношений, составляют предмет регулирования различных юридических отраслей, а под традиционно называемыми цивилистической наукой чертами имущественных отношений в действительности скрываются признаки правоотношения. При таких условиях требуется отыскать дополнительный критерий, который позволил бы окончательно определить предмет гражданского права. Роль такого критерия выполняет степень самостоятельности регламентируемых юридическими нормами имущественных связей [17, c. 18].

Отношение принадлежности (присвоенности) экономического блага всегда самостоятельно, поскольку, по сути, представляет собой связь обладателя данного блага со всеми иными лицами, от блага отчужденными. Указанные отношения подвергаются исключительно гражданско-правовому регулированию ввиду принципиального отсутствия иной юридической формы их опосредствования. Следовательно, индивидуализированные социальные связи, возникающие в области вещной и интеллектуальной собственности (статика имущественного оборота), целиком входят в предмет гражданского права без каких-либо оговорок [18, c. 113].

Несколько иная картина наблюдается в области динамики оборота. Дело в том, что переход экономического блага возможен в рамках не только самодостаточного имущественного отношения, но и такого имущественного отношения, субъекты которого соединены еще одним отношением главенствующим. В подобных случаях имущественное отношение между субъектами производно от другого, неимущественного, отношения между теми же субъектами, что препятствует включению данного имущественного отношения в предмет гражданского права [18, c. 113].

Во-первых, имеются в виду имущественные связи, возникающие в области организации публичной власти (например, отношения по взиманию обязательных платежей в бюджет и внебюджетные фонды), а потому производные от регулируемых конституционно-правовой отраслью политических отношений. При этом в публично-правовых отраслях, в том числе в конституционном праве, применяется метод, приводящий участников в соподчиненное положение и поддерживающий в дальнейшем необходимую для существования властных отношений субординацию сторон. В результате субъекты вступают в имущественное отношение как уже юридически соподчиненные (неравные) участники, т.е. находясь в том положении, которое они заняли в рамках своей политико-правовой связи, урегулированной нормами конституционного права и породившей соответствующее имущественное отношение [16 c. 15].

Во-вторых, это имущественные отношения, которые утратили прежнюю самостоятельность вследствие возрастания значимости других отношений в гражданском обществе. Речь идет об объективно назревшей необходимости создания отдельного юридического режима, учитывающего неимущественную природу отношений, в зависимость от которых попадают в процессе эволюции имущественные связи [18, c. 113]. Названная необходимость, помимо прочего, привела в свое время к «отпочкованию» ряда частноправовых отраслей (прежде всего трудового права и семейного права) от гражданского права. А поскольку участники имущественных отношений, производных от главенствующих связей, образующих предмет соответствующей частноправовой отрасли, по логике вещей должны оказаться в том правовом положении, которое им придадут ее нормы, постольку рассматриваемые имущественные отношения как лишенные прежней самостоятельности находятся в составе предмета данной отрасли [3, c. 73]. Например, имущественное отношение по выплате работодателем заработной платы работнику производно от трудового отношения, возникшего между теми же субъектами, а потому регулируется нормами трудового права; отношение супругов-сособственников совместно нажитого имущества производно от их брачного отношения и потому опосредуется нормами семейного права [17, c. 42].

Как видно, предмет цивилистической отрасли образуют самостоятельные имущественные связи, не являющиеся производными от иных связей. Правильно поэтому рассматривать в качестве признака регулируемых гражданским правом отношений самостоятельность самих отношений, а не имущественную самостоятельность их участников. Что касается имущественных отношений, лишенных самостоятельности (производных от других связей, возникших между теми же субъектами), то они относятся к предмету иных юридических отраслей [18, c. 113].

Таким образом, регулируемые гражданским правом имущественные отношения есть самостоятельные (не производные от других связей между теми же субъектами) индивидуализированные социальные связи, возникающие в области отношений принадлежности и (или) присвоения экономических благ в обществе. Иначе говоря, предметом гражданского права выступает имущественный оборот в его «чистом» виде.

1.2. Личные неимущественные отношения как предмет гражданского права

Личные неимущественные отношения, их объекты, юридические признаки и иные аспекты активно и достаточно плодотворно изучались цивилистической наукой. Так, уже к середине 50-х гг. прошлого века утвердилось понимание личных неимущественных отношений как общественных отношений, выражающих индивидуальность личности и возможную ее моральную политическую оценку со стороны социалистического общества [22, c. 239].

Выделив в качестве отличительных признаков неимущественное содержание и личный характер, некоторые авторы определяют личные неимущественные отношения в виде отношений, возникающих по поводу неимущественных благ, в которых производится индивидуализация личности посредством выявления и оценки ее социальных качеств [23, c. 7].

Т.В. Дробышевская подразумевает под личными неимущественными отношениями такие общественные отношения, которые возникают по поводу неимущественных благ и обеспечивают физическое благополучие и индивидуализацию личности, ее всестороннее совершенствование, развитие, автономию в обществе и адекватность восприятия личности обществом [20, c. 19].

Следует подчеркнуть, что определение личных неимущественных отношений через их объекты - духовные (неимущественные) блага достаточно широко распространено в юридической литературе.

Среди признаков нематериальных благ и возникающих по их поводу личных неимущественных отношений выделяются следующие:

принадлежат человеку (жизнь, здоровье, честь, достоинство и др.) и только отдельные нематериальные блага могут принадлежать организации (деловая репутация, право на наименование);

носят естественный характер, т.е. принадлежат гражданам в силу рождения, и лишь некоторые из них возникают в силу указанных в законе обстоятельств;

неразрывно связаны с личностью их носителя, вследствие чего являются неотчуждаемыми и непередаваемыми иным способом. Другими словами, являются исключенными из гражданского оборота;

не подлежат точной имущественной (денежной) оценке, поэтому невозможно их восстановление в полной мере [16, c. 28].

Регулирование личных неимущественных отношений осуществляется совокупно нормами ряда отраслей права, тогда как их защита - прежде всего предмет гражданского права. Хотя необходимо упомянуть, что применительно к гражданскому праву в теории существовали и существуют два мнения по поводу нематериальных благ и связанных с ними личных неимущественных прав. Одни ученые придерживаются точки зрения, согласно которой гражданское право не регулирует, а лишь охраняет личные неимущественных права, тогда как другие утверждают о невозможности противопоставления регулирования и охраны прав постольку, поскольку регулирование и означает, в частности, охрану [25, c. 12]. Последняя точка зрения в настоящее время получила большее признание.

Неимущественные отношения складываются по поводу нематериальных благ, которые присущи любому лицу от рождения (жизнь, здоровье, благоприятная окружающая природная среда) либо приобретаются в силу указания закона (имя, неприкосновенность места жительства и т.д.).

Нематериальное благо представляет по своей сути прежде всего некое комплексное общественно полезное свойство субъекта права, основное содержание и назначение которого состоит в индивидуализации физического либо юридического лица, являющегося субъектом правоотношений, а также в его защите от внешнего воздействия государства, его органов и иных субъектов общественных отношений [4, c. 150].

И.А. Покровский рассматривает такие нематериальные блага человека, как жизнь, телесная неприкосновенность, свобода, называя их «элементарными благами». Естественность и необходимость защиты указанных благ в свое время явились предпосылкой построения естественно-правового учения о правах личности Г. Гроция, Хр. Томазия и других [33, c. 121]. Однако «крушение естественно-правовой доктрины повлекло за собой падение с прочими ее тезисами и этой теории прав личности», ...развитие позитивизма повлекло отрицание каких-либо особых «субъективных прав, прав личности». «Все, что мы здесь имеем, является, по ее мнению, ни чем иным, как лишь рефлексом объективной нормы: закон охраняет жизнь, телесную неприкосновенность, свободу и честь граждан, но никаких субъективных гражданских прав на жизнь, свободу и т.д. нет, и самая конструкция этих прав является искусственной. Субъективное гражданское право частного лица возникает только с момента нарушения запрета закона и имеет тогда своим содержанием лишь возмещение убытков» [33, c. 122].

Далее И.А. Покровский указывает, что возрождение концепции нематериальных благ и связанных с ними неимущественных прав было обусловлено развитием имущественного оборота, когда из-за имущественных интересов начинают «проглядываться» интересы неимущественные. Первоначально они сводились к праву на имя, а в случае осуществления лицом торговой деятельности - праву на фирму и присущую ей деловую репутацию (торговое имя). При этом репутация признавалась не менее важной не только для торговых людей, но и для обывателей. Кроме того, назрела необходимость охраны разнообразных интимных сторон человеческого существования от вторжения посторонних лиц, охраны тайны переписки и писем, гражданско-правового регулирования вопросов распоряжения изображением (например, фотографической карточкой) и т.д. [33, c. 122]. Между тем объективные нормы уголовного закона карают злоупотребление чужим именем только при особых условиях, а гражданский иск из деликта о возмещении вреда невозможен, с одной стороны, вследствие того, что имущественного вреда нет, а с другой - потому, что ответственность за вред предполагает по общему правилу вину деликвента [33, c. 123]. Недостаточность такого положения вещей делалась все более и более очевидной; чувствовалась необходимость предоставить заинтересованному лицу возможность добиваться судебным порядком простого признания своего права на имя и запрещения другим пользоваться этим именем. А это предполагало возведение права на имя на степень самостоятельного субъективного гражданского права, и притом права, не приобретаемого тем или другим специальным актом, а связанного с самым бытием человеческой личности, - другими словами, одного из прав самой личности – «Personlich – keitsrechte» [33, c. 123].

В советский период ряд ученых рассматривали неимущественные права, в частности право на честь и достоинство, в качестве субъективных прав, составляющих саму гражданскую правоспособность лица, подчас отождествляя конкретное неимущественное право с «элементом правоспособности» лица [8, c. 9].

В литературе того периода отмечалось, что возникновение личного неимущественного права не связано с конкретным юридическим фактом, а личные неимущественные права «... являются равными и конкретными с момента наделения лица правоспособностью и также не могут быть поставлены в зависимость от каких-либо условий, т.е. юридических фактов» [39, c. 19].

Напротив, субъективное право характеризовалось как предоставленная лицу возможность привести в действие аппарат государственного принуждения, а О.С. Иоффе отмечал, что субъективное неимущественное право лица есть не что иное, как «право гражданина требовать, чтобы осуществленная морально-политическая оценка его личности формировалась на основе правильного восприятия того, что он сделал или не сделал». То есть возникновение субъективного права было поставлено в зависимость от конкретного юридического факта (например, противоправное посягательство на нематериальное благо). Однако независимо от указанных выше мнений по вопросу возникновения субъективного права неизменным оставалось и остается до сих пор положение, согласно которому субъективное право лица рассматривается как мера его возможного поведения, обеспеченная законом и тем самым соответствующая поведению иных обязанных лиц. Мера поведения при этом не рассматривается как конкретное нематериальное благо. Субъективное право предоставляет лицу возможность удовлетворить материальные и духовные запросы, т.е. пользоваться социальными благами [45, c. 72].

Таким образом, наука гражданского права разграничивает понятия нематериальных благ и неимущественных прав на них.

Современная доктрина, в частности, говорит, что ни одна отрасль права, а равно и отдельные нормативные акты не могут наделить лицо честью, достоинством, здоровьем, именем, иными неимущественными благами, однако «... лишь в связи с содержанием соответствующей правовой нормы признается юридическая принадлежность субъекту жизни, чести и достоинства, личной свободы и неприкосновенности...» [25, c. 82], с содержанием нормы права соответственно связывают и возможность защиты нематериального блага. В последнем случае речь идет о субъективном праве лица на конкретное нематериальное благо, т.е. о личном неимущественном праве. Нематериальные блага, как отмечено в современной литературе, не имеют экономического характера, они неотделимы от личности, носят невещественный характер, носят переменный характер [15, c. 46]. Неимущественные права, в свою очередь, опосредуют отношения, возникающие по поводу личного неимущественного блага, в том числе по его приобретению и защите.

Тем не менее Гражданский кодекс Российской Федерации [1] (далее – ГК РФ) фактически смешивает (отождествляет) понятия личных нематериальных благ и неимущественных прав. Пункт 1 статьи 150 ГК РФ говорит, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Представляется, что законодатель в ГК РФ приравнял неимущественные блага, т.е. отношение физического (юридического) лица и конкретного материального или нематериального объекта окружающего мира, с субъективным правом лица на такое нематериальное благо. Более того, исходя из содержания ст. 150, 151 ГК РФ [1] неимущественное право само по себе рассматривается как некое нематериальное благо.

Такой вывод, основанный на положениях Гражданского кодекса, отражен и в ряде работ современных юристов. Так, К.И. Голубев и С.В. Нарижний отмечают, что по смыслу действующего законодательства (ст. 150 ГК РФ) понятием «неимущественные блага» охватываются и «неимущественные права» [15, c. 53]. Более того, значительная часть юристов рассматривают неимущественные права и нематериальные блага в контексте действующего ГК РФ, т.е. в качестве тождественных понятий [32, c. 15].

О.А. Пешкова рассматривает нематериальные блага и права на них, выделяя одновременно блага, направленные на физическое благополучие, права на формирование индивидуальности, права, обеспечивающие автономию воли субъекта, права, направленные на охрану интеллектуальной и иной деятельности [32, c. 16].

Итак, нематериальные блага - это разновидность объектов гражданских прав, которые, как указывалось выше, характеризуются их неэкономическим и невещественным характером. Нематериальные блага присущи конкретному юридическому или физическому лицу и могут носить переменный характер.

Личные неимущественные права - субъективные личные права лица (физического или юридического), объектом которых выступает нематериальное благо. Личные неимущественные права отличны от иных прав их нематериальным характером, направленностью на развитие индивидуума, спецификой оснований возникновения и прекращения. Предметом регулирования и охраны личного неимущественного права выступает особый объект - нематериальное благо.

Таким образом, нематериальные блага и личные неимущественные права - это разные правовые категории, которые взаимосвязаны между собой, но не являются тождественными. Личные неимущественные права как субъективные гражданские права составляют содержание личных неимущественных правоотношений, нематериальные (неимущественные) блага выступают в качестве объектов указанных правовых отношений.

2. Источники, принципы-методы и функции гражданского права

2.1. Понятие источника гражданского права

В числе многоаспектных научных проблем, подвергающихся исследованию в работах разного ранга и назначения, приоритетным признается направление, связанное с исследованием процессов модернизации правовых явлений, в числе которых особое место занимают вопросы теоретического осмысления источников права как таковых и источников конкретных отраслей российского права в частности. Именно феномен источников (формы) права способен оказать влияние на сущностные оценки отраслей права, предопределяет их содержание, воздействуя на формирование механизма правообразования, правового регулирования и правоприменения [9, c. 13].

Источник (форма) права является не только категорией науки теории права, но и отраслевой дефиницией. Как гражданско-правовая дефиниция она имеет свою юридическую природу, под которой понимается юридическая характеристика правового явления, выражающая структуру, место и роль этого явления среди других правовых явлений в соответствии с его социальной природой. Впоследствии эти дефиниции включаются в механизм нормативно-правового регулирования имущественных и личных неимущественных отношений в качестве юридического средства отражения явлений, процессов и потребностей развития [29, c. 56].

Следует сразу оговориться, что понятие «источник права» активно используется в отечественной юриспруденции и имеет статус основной правовой категории в понятийном аппарате теории права [11, c. 4]. При этом при его исследовании ученые неизбежно сталкиваются с проблемой полисемии слов и понятий. Именно многозначность общеупотребительного слова «источник», позаимствованного правоведами из разговорного русского языка, во многом предопределила ход и содержание многолетних научных дискуссий по поводу смысловых значений правового понятия «источник права» [11, c. 5].

Историко-правовой анализ возникновения понятия «источник гражданского права» позволяет утверждать, что оно оформилось не сразу [14, c. 2]. Следует отметить, что хотя термин «источник права» и был введен в научный оборот римскими юристами, они не дали ему никакого определения. Тит Ливии, называя Законы XII таблиц «источником всего публичного и частного права» (fons omni publice pnvatique iuris) , даже не мог помыслить о том, что употребляет впервые понятие, требующее дополнительного объяснения. Основываясь на текстах античных философов, О.М. Родионова объясняет данный факт отсутствием в греческой философии, а затем и в римской юриспруденции как таковой потребности обращения к исследованию истоков наличной действительности, в том числе и правовой [36, c. 132]. О нежелании римских юристов заключать какие-либо правоотношения в рамки строгих формулировок свидетельствует и изречение античного цивилиста Яволена: «Всякая дефиниция в гражданском праве опасна, ибо мало такого, что не могло быть опровергнуто» [30, c. 28].

Постепенно указанная римская формула была заимствована глоссаторами и перенесена на другие юридические институты, а в дальнейшем прочно укоренилась в правовом обороте.

Исследование вопроса об источниках права в качестве научной проблемы относится к XIX веку в результате столкновения новых политических и правовых идей. При этом представители русской дореволюционной правовой мысли занимались рассмотрением проблем источников права в рамках постановки более общих вопросов о назначении и сущности права. В частности, Н. Чижов, предвидя острые дискуссии по данному вопросу, писал, что «разрешение вопроса об источнике права шло (и будет идти) в тесном соотношении с определением понятия права...» [19, c. 65].

В дальнейшем, как в российской, так и зарубежной литературе были сформулированы несколько концепций, теорий источников права, высказано множество различных точек зрения и суждений. В конечном счете, эти научные дискуссии предопределяются типом правопонимания тех или иных исследователей правовой материи.

Сравнивая современный этап развития научной мысли с более ранними этапами, можно констатировать, что в понимании термина «источник», а также «форма» права сегодня наблюдается столкновение и несовпадение строго научного и образного, метафоричного подхода к данному явлению. Научный подход, предлагающий исходить из того, что изучаемый предмет, явление должны рассматриваться через философские категории сущности, содержания и формы, представляется методологически более верным. Поскольку «право, по справедливому замечанию В.Ф. Яковлева, представляет собой самостоятельное общественное явление, определенное целое со своей сущностью, содержанием, структурой, функциями и формой» [47, c. 19]. Таким образом, как особый общественно-политический феномен, право в науке юриспруденции должно анализироваться посредством выделения его сущности (идеи, нормы, правоотношения), содержания (правовые нормы, права, обязанности, юридическая ответственность и прочее) и особой формы.

Анализируя сложившиеся в отечественной и зарубежной научной литературе представления об источнике права - его понятии, сущности, содержании и назначении, невозможно не согласиться с М.Н. Марченко, который считает, что «источник права, как и само право, непозволительно определять лишь с одной какой-либо отдельно взятой стороны, поскольку это будет неполное, одностороннее его определение и несколько искаженное о нем представление» [17, c. 44]. Источник права как явление и отражающее его понятие следует рассматривать, как традиционно это делается в юридической литературе, одновременно в разных аспектах [15, c. 19].

Во-первых, с этимологической стороны источник права принято рассматривать с точки зрения общепринятого представления об источнике как таковом. В специальной лингвистической литературе в понятии «источник» было зафиксировано как минимум два схожих между собой класса предметов: первый имеет неовешествленную, нематериальную форму - «то, что дает начало чему-нибудь...», а второй, напротив, объективирован вовне как письменный памятник, документ. Данное представление об источнике, несмотря на то, что оно является общим и всеохватывающим, тем не менее, позволяет определить дальнейшее направление процесса познания исследуемой материи в виде источников как таковых вообще и источников права, в частности [40, c. 5].

Во-вторых, с точки зрения источника права как естественного - географического, климатического, биологического и иного фактора, оказывающего непосредственное влияние на процесс правообразования и опосредованное - на процесс правотворчества и, соответственно, на само право. В научной литературе неоднократно в связи с этим акцентировалось внимание на том, что «естественные факторы играют роль силы, воздействующей на правовое регулирование», и это «более чем очевидно» [19, c. 32].

В-третьих, с точки зрения источника права как социального, политического, идеологического, культурологического и иных подобных факторов, также оказывающих прямое воздействие на процесс правотворчества, и непосредственно на само право. Этот источник права можно назвать, исходя из его природы и назначения, социальным источникам права. Данное понимание источников права наиболее характерно для ученых исторической школы права, которые впервые обратили внимание на то, что закон или обычай сами по себе не «производят» право. Его творит народ. Тем самым была возрождена старая римская идея: определение источников права через правотворческие силы [37, c. 19].

Некоторые ученые под социальными источниками права, предлагает понимать сложную, полиструктурную, многоуровневую систему факторов общественной жизни, прямо или косвенно, с различной степенью выраженности на конкретном этапе исторического развития государства и общества влияющих на содержание права и инициирующих формирование его источников [34, c. 11]. Автор также выделяет наиболее существенные компоненты системы социальных источников, такие как экономика, политика, социальная структура общества, идеология, психология, нравственность.

Вместе с тем следует отметить, что исходя из факта обусловленности права социальной, культурной и иной средой, некоторые авторы склонны рассматривать источник права исключительно сквозь призму данных факторов. Так, некоторые авторы определяют его как «процесс селективной эволюции культуры, аккумулирующей в своих нормах поведения социальный опыт человечества (или опыт того общества, в котором они действуют)» [31, c. 44]. Как представляется, данное определение следует рассматривать достаточно критично, поскольку в нем преувеличивается роль культуры в правообразующем процессе, а сам источник права представлен как некий «селективный процесс». Тем не менее, данный подход отражает влияния культуры как одного из социальных факторов на процесс правообразования.

В-четвертых, рассматривая источник права как некий идеал правового сознанию, экстраполированный в соответствующую форму права. С этих позиций его называют идеальным источником права. В действительности у любого источника права есть свои идеальные основания, которыми являются правовые концепции, идеи, принципы, в основном носящие несистематизированный и нерациональный характер. Наиболее обстоятельно данную сторону исследуемого правового явления изучили представители психологической школы права [37, c. 18], в работах которых детально исследуется эмоционально-волевая составляющая права, и даже чересчур абсолютизируется роль субъективного фактора в установлении источников права [40, c. 6]. Таким образом, с этих позиций источником права выступают интеллектуально-волевые факторы, причем позитивное право, не соответствующее данным факторам, согласно данной концепции права, не становится формой права.

В-пятых, с материальной (экономической) стороны, с точки зрения восприятия в качестве источника права экономических факторов, существующих в том или ином обществе и оказывающих наряду с другими обстоятельствами определенное влияние на процесс правообразования. Исходя из природы и характера данного источника права, его обычно называют материальным источником права [34, c. 14].

В отечественной и зарубежной литературе экономическим факторам традиционно уделялось повышенное внимание. Исходя из марксистского учения о базисе и надстройке, о том, что силой, причиной, определяющей содержание всех надстроечных явлений, в том числе и права, является экономический строй общества, некоторые авторы высказывали точку зрения, что источником права являются «в конечном счете материальные условия жизни общества» или, точнее говоря, «условия материальной жизни классового общества» [31, c. 44].

Однако роль и влияние экономических факторов на развитие государства и права не только всесторонне рассматривались и оценивались учеными, но и зачастую абсолютизировались. В первую очередь касалось это советской литературы. Учитывая этот факт, полагаем, что сегодня критическому анализу должен подвергаться не сам «материальный» подход как таковой к рассмотрению проблем права и его источников [6, c. 27], а допускаемая некоторыми авторами его абсолютизация в ущерб другим подходам, преувеличение его роли и значения. Как представляется, роль экономических факторов при формировании источников права и особенно в такой отрасли, как гражданское право, трудно переоценить и в современный период построения рыночной экономики. Гражданское право должно отражать свое экономическое основание, без которого оно с неизбежностью потеряет свои регулятивные свойства. В силу этого влияние экономики на право неизбежно. В целом, следует отметить, что сегодня данный подход к определению источника права претерпел некоторые изменения, и рассматривает данное явление не только сквозь призму экономических факторов, а исходя из более широкого круга общественных отношений. Таким образом, источником права в материальном смысле являются существующие в конкретный исторический период развития общественные отношения.

Наконец, источники права понимают в формальном юридическом значении. В этом аспекте под источником права понимается совокупность способов возведения в «закон» воли политических сил, стоящих у власти, своеобразные формы объективизации нормативной воли конкретного государства. Именно здесь выделяют такие разновидности источников, как юридический прецедент, правовой обычай, нормативно-правовой акт, нормативный договор и др. При этом основное внимание исследователей концентрируется как на средствах или способах внутренней организации правовой материи, а также на формах ее выражения вовне [34, c. 14].

Н.М. Коркунов источник права понимал в техническом смысле, а также признавал необходимым отличать от источника права как средства познания или исторического памятника. В подобных случаях иногда говорят об источнике права, выступающем в специально-юридическом значении. При этом источник права понимается не иначе, как способ выражения (оформления) и закрепления нормы права в объективной действительности. Указанный подход к изучению рассматриваемой нами проблематики наиболее характерен для советского периода развития науки государства и права. Вместе с тем в понимании и применении этого термина в формальном (юридическом) смысле также нет единства [24, c. 343].

Несмотря на то, что данный период отечественной истории ни по количеству публикаций, ни по отношению марксистско-ленинской философии к генезису какого-либо явления (в том числе государству и праву) не может считаться неполноценным, важно отметить, что разработка понятия «источник права» происходило в основном лишь в узком формально-юридическом значении. Во многом то это объясняется не какими-либо недостатками советской теории права, а скорее марксистской идеологией этого периода в целом. Данное обстоятельство, по существу, означало сведение термина источник права к понятию формы (которое в свою очередь было разработано весьма основательно) [40, c. 9].

Таким образом, в советской литературе при анализе понятия «источник права» авторы в одних случаях говорят о силе, которая создает право, и называют ее источником права в материальном смысле; в других случаях говорят о форме, благодаря которой правовая норма приобретает общеобязательный характер, и называют ее источником права в формальном смысле. Однако под юридическим источником права большинство исследователей все же понимают форму установления и выражения правовых норм. При этом в одной трактовке имеются в виду нормотворческая деятельность государства, в другой - результат этой деятельности, в третьей - и то, и другое, объединяемое общим понятием «внешняя форма права» [11, c. 7].

Широкая доступность, формального понимания источника права объясняется его большей определенностью и в силу этого частым практическим употреблением именно данного смыслового значения термина «источник». Поэтому, как верно подметил С.Л. Зивс, термин «источник права» несет в себе специальный и условный смысл, не претендует на предельную точность, но является удобным в употреблении [40, c. 9].

Необходимо отметить, что данный формально-юридический подход является характерным для современной правовой литературы. Так, в литературе под источником гражданского права понимают форму выражения гражданско-правовых норм, имеющую общеобязательный характер; форму внешне объективированного выражения суверенного волеизъявления государства (нормативный юридический акт, судебный прецедент, санкционированный обычай); внешнюю форму выражения права, в частности совокупность нормативных актов, в которых содержатся нормы права [27, c. 68].

И.В. Белоус предлагает следующее научное определение понятия «источника права» - форма выражения, существования, изменения или прекращения норм или правил поведения, санкционированных или установленных государством для регулирования общественных отношений, которое в российской правовой науке имеет категориальный статус [9, c. 8].

При этом большинство учебной литературы по гражданскому, а так же коммерческому и предпринимательскому праву вообще не рассматривают в теоретическом плане вопрос об источниках (формах) гражданского права, не предлагают научного отраслевого определения источника (формы) права, ограничиваясь лишь рассмотрением системы гражданского законодательства и лишь изредка других источников гражданского права [16, c. 36]. Такая позиция представляется неоправданной, поскольку уяснение теоретического понятия источника (формы) гражданского права будет во многом служить методологической базой для дальнейшего формирования и изучения всей системы источников гражданского права [11, c. 6]. Без четкого понимания исследователями данной правовой материи, основных сущностных характеристик источников (форм) права, построение иерархической системы источников современного гражданского права во многом будет отличаться качественным разнообразием, ибо каждый ученый-цивилист, предлагая свою систематизацию источников гражданского права, будет вкладывать в само понятие источника (формы) гражданского права собственное понимание [40, c. 7].

Таким образом, проведенный анализ понятия источников гражданского права позволяет сделать вывод о том, что единого понятия источника гражданского права в настоящее время нет, существует множество правовых концепций источника права. Вместе с тем в науке гражданского права сегодня начинают развиваться и новые подходы к определению сущности и специфики источников гражданского права.

2.2. Принципы-методы гражданского права

Одним из последних достижений цивилистической науки в области учения о принципах гражданского права стало появление категории «принцип-метод». Между тем не до конца понятны ее сущность, отличительные признаки, не раскрыто соотношение со смежными явлениями. Осмысление подобных вопросов способствует развитию учения о принципах-методах, повышению не только теоретического, но и правоприменительного и правотворческого значения предложенного концепта. Разрешению указанных проблем должно предшествовать серьезное фундаментальное обоснование факта существования исследуемой категории.

Введение в доктрину термина «принцип-метод» предложил Е.В. Вавилин, который сформулировал контуры, по которым можно составить некоторое представление об этом явлении. Так, по мнению автора, принципы-методы – это второй уровень системы принципов осуществления прав и исполнения обязанностей, которые представляют собой частное, конкретное проявление начал первого уровня (т.е. целеполагающих принципов) [10, c. 11]. Как утверждает ученый, «принцип-метод – это основное направление организации правовой связи субъектов, их деятельности, которое адекватно отрасли права и правовой цели. Данное начало формирует определенные приемы и способы осуществления, создает предпосылки выбора конкретных средств реализации прав и исполнения обязанностей» [10, c. 11].

Положительный ответ на вопрос о существовании категории «принцип-метод» и ее необходимости для цивилистической науки и правоприменительной практики не дает однозначного представления о сущности предложенного концепта. В связи с этим требуется более глубокое изучение характеристик принципов-методов, выявление всех отличительных признаков вышеназванного явления [16, c. 25].

Следует перечислить выявленные отличительные признаки принципов-методов гражданского права:

– указывают на определенное действие целеполагающих (общеправовых, конституционных) принципов, придают им понятийную стройность;

– имманентно связаны с методом отрасли гражданского права;

– выступают связующим звеном между методом гражданско-правового регулирования и нормами гражданского законодательства;

– раскрываются через совокупность норм законодательства;

– имеют правоприменительное назначение;

– формируют способы и приемы действий для законодателя [13, c. 109].

Перечисленные отличительные признаки необходимы для того, чтобы не только правильно сформулировать дефиницию принципов-методов, но и осуществить их четкое разграничение со смежными явлениями, прежде всего, с целеполагающими принципами и отраслевым методом регулирования общественных отношений.

В частности, характеристики принципов-методов помогут раскрыть аксиологическое значение данного явления. Поскольку для юридической теории актуален вопрос, как принципы-методы реализуются в судебной практике.

Смежные явления (целеполагающие принципы, устанавливающие основные направления развития права, метод гражданского права), разумеется, также имеют правоприменительное назначение, но с учетом их более абстрактного характера, а также того факта, что их сущность раскрывается через принципы-методы, использование судами целеполагающих принципов и метода гражданского права возможно исключительно в совокупности с принципами-методами. В противном случае позиция суда, изложенная лишь с опорой, например, на целеполагающие принципы, не будет в полной мере ясной и обоснованной, что не допускается процессуальным законодательством [18, c. 31].

Так, целеполагающий принцип баланса интересов участников гражданского оборота часто используется в совокупности с принципом-методом защиты слабой стороны гражданско-правового обязательства. К примеру, в одном из решений от 21 января 2014 г. по делу № 33-451/14 Алтайский краевой суд посчитал, что действия банка являются злоупотреблением правом, нарушающим баланс интересов сторон, отметив при этом, что гражданин-поручитель является слабой стороной. Финансовые возможности и, как следствие, негативные последствия неисполненного обязательства поручителя и банка несопоставимы [2].

Кроме того, принципы-методы формируют приемы и способы деятельности для законодателя. Более конкретное содержание, которым обладают принципы-методы, позволяет законодателю не просто заявлять о неких абстрактных целях, которые зачастую используются в политических лозунгах (установить формальное равенство, обеспечить баланс интересов участников экономического оборота, достичь эффективности механизма правового регулирования), а применять определенные инструменты правового воздействия (установление свободы усмотрения сторон по одним вопросам, ограничение этой свободы – по другим, так как необходимо достичь защиты слабой стороны или не допустить злоупотреблений со стороны определенных участников и т.п.) [18, c. 31]. Как видно, значение целеполагающих принципов и принципов-методов для законодателя не одинаковое.

Между тем следует четко различать метод гражданско-правового регулирования и принцип-метод гражданского права. Первый формирует способы регулирования общественных отношений. Второй, являясь связующим звеном метода и норм права, раскрывается через совокупность правовых норм, чего нельзя сказать о методе [13, c. 110].

Так, принцип-метод добросовестности следует толковать через совокупность норм гражданского права, направленных на его реализацию. Отраслевой характер данного начала предопределяет нахождение таких норм в различных подотраслях и институтах гражданского права [13, c. 110].. Так, например, установлены обязанности действовать добросовестно для лиц, которые в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочены выступать от его имени, должны действовать в интересах представляемого ими юридического лица добросовестно и разумно (п. 3 ст. 53 ГК РФ). Существенно отличается порядок ответственности лиц, незаконно владеющих ценными бумагами, в зависимости от их добросовестного или недобросовестного поведения (ст. 147.1 ГК РФ). Аналогичный критерий применяется для разрешения отдельных вопросов права собственности (ст. 220 ГК РФ, 234 ГК РФ). При установлении, исполнении обязательства и после его прекращения стороны обязаны действовать добросовестно, учитывая права и законные интересы друг друга, взаимно оказывая необходимое содействие для достижения цели обязательства, а также предоставляя друг другу необходимую информацию (п. 3 ст. 307 ГК РФ). Применяется принцип добросовестности и по отношению к отдельным нормам права интеллектуальной собственности (п. 1 ст. 1361 ГК РФ).

Все вышесказанное позволяет сформулировать понятие принципов-методов гражданского права, под которыми следует понимать основополагающие начала гражданского права или его подотраслей и институтов, которые на основе имманентной связи с его методом определяют конкретное проявление целеполагающих принципов путем формирования способов и приемов действий как для участников гражданского оборота, так и для правоприменителя и законодателя.

2.3. Функции гражданского права

Рассмотрение функций гражданского права является первостепенной задачей любого, кто приступает к изучению этой отрасли права. Именно поэтому соответствующий раздел, посвященный данной категории в рамках гражданского права, должен не только открывать учебные издания по гражданскому праву, но и предварять крупные научные исследования; положения о функциональном назначении принимаемых норм должны включаться в описательную часть пояснительных записок к законопроектам [38, c. 57].

Вместе с тем следует отметить, что на современном этапе развития цивилистики вопросу о функциях гражданского права уделяется недостаточное внимание не только на уровне учебной литературы, но и в научных работах.

В большинстве случаев затрагивается вопрос о функциях отдельных гражданско-правовых институтов, например, рассматриваются функции договора [43, c. 319], функции ответственности в гражданском праве [21, c. 55], функции права собственности [41, c. 16], также изучаются отдельные функции гражданского права [42, c. 21].

Однако специальные исследования, посвященные функциям гражданского права, отсутствуют. Как исключение, можно отметить датированную советским периодом работу Д. Г. Хецуриани «Функции советского гражданского права (теоретические проблемы понятия и системы)» [46, c. 87].

В работах отечественных авторов по проблеме функций гражданского права категория «функция» зачастую используется как прикладной инструмент для исследования других гражданскоправовых категорий, правоотношений, институтов. Не умаляя значения функционального подхода при изучении и объяснении явлений гражданского права, хотелось бы обратить внимание на необходимость первостепенного изучения самой категории «функции гражданского права», а также отдельных функций гражданского права как системного образования.

В современном правоведении под функциями права понимают, прежде всего, направления правового воздействия на общественные отношения.

М.И. Байтин отмечает, что «функции права есть наиболее существенные направления и стороны его воздействия на общественные отношения, в которых раскрывается общечеловеческая и классовая природа и социальное назначение права» [7, c. 12]. Т.Н. Радько, внесший неоценимый вклад в разработку теории функций, определяет функции права как направления воздействия права на общественные отношения, потребность в осуществлении которого порождает необходимость существования права как социального явления. В этом смысле функция характеризует направление необходимого правового воздействия, т. е. такого, без которого общество обойтись не может (регулирование, охрана, закрепление определенного вида общественных отношений) [44, c. 295]. С.С. Алексеев понимает под функциями гражданского права основные направления его деятельности, определяемые его предметом, методом и основными началами гражданско-правового регулирования [17, c. 17]. Д. Г. Хецуриани считает, что функции гражданского права представляют собой «основные направления его воздействия на имущественные и личные отношения, определяемые равенством участников этих отношений и нацеленные на обеспечение социально-экономического развития общества и все более полное удовлетворение материальных и духовных потребностей граждан» [46, c. 72].

В целом можно заключить, что в правоведении не сложилось единого подхода к определению понятия «функции права» и «функции гражданского права».

По этому поводу можно сделать два замечания. Во-первых, следует согласиться с теми учеными, которые указывают на нецелесообразность определения функций права через термины «основные», «главные», «наиболее существенные» направления воздействия [35, c. 27], поскольку получается, что неосновные направления действия права вообще не должны рассматриваться в связи с его функционированием. Притом оценить, какие функции нужно отнести к «основным», а какие к «неосновным», достаточно затруднительно.

Во-вторых, следует согласиться с тем, что ученые, пытаясь разобраться в том, что такое функции права, слишком большое внимание уделяют терминологии, позабыв суть вопроса. Полагаем, что не столь важно, является ли функция права «направлением» или «ролью», значило то, что рассмотрение гражданского права сквозь призму его функций позволит выявить способы достижения целей, поставленных перед гражданским правом и гражданским законодательством в их взаимосвязи и взаимообусловленности [28, c. 165].

Изучение гражданско-правовых явлений с использованием функционального метода имеет огромный научный потенциал. В некоторых трудах уже можно встретить примеры, когда категория «функция» становится фундаментом для построения цивилистических концепций [5, c. 7]. Игнорирование функционального подхода к исследованию сущности гражданского права может негативно сказаться как на развитии отрасли, так и на содержательной стороне и практике применения норм, регулирующих гражданские правоотношения.

Функциональный анализ гражданского права позволит уяснить и социальное назначение этой отрасли, и ее роль в совершенствовании управления общественными процессами в современных условиях развития рыночной экономики и формирования правового государства [38, c. 57]. На основе функционального анализа можно сделать выводы о сущности и целях гражданского права и его отдельных институтов, а также о связях гражданско-правового механизма с иными социальными институтами и явлениями.

Функции гражданского права наиболее ярко отражают сущность данной отрасли права в целом. Поэтому их исследование способствует более глубокому познанию сущности этой отрасли, ее содержательных аспектов. Функции гражданского права нельзя отнести к числу статических явлений; они изменяются параллельно с теми преобразованиями, которые происходят в гражданско-правовой сфере как системе [43, c. 320].

Характеристика функций гражданского права теснейшим образом связана с пониманием основных начал отрасли, ее предмета и метода. Современное гражданское право базируется на идеях частного права, что не может не сказаться на тех функциях, которые ему свойственны.

Вопрос о функциях, присущих гражданскому праву, заслуживает самостоятельного глубокого изучения. Гражданскому праву как отрасли права свойственны как общие функции права в целом, так и специальные функции, отличающие гражданское право от иных отраслей и характеризующие его как отрасль частного права [17, c. 28]. Специфика гражданского права по сравнению с иными отраслями права будет выражена в преобладании одних функций над другими. Например, гражданскому праву почти не свойственна карательная функция, а основными здесь являются компенсационная и восстановительная функции.

Для современного гражданского права характерна полифункциональность, т. е. сочетание различных функций. Система функций гражданского права очень обширна и не ограничивается регулятивной, охранительной и восстановительной функциями. Не менее значимы и другие функции, такие как воспитательная, превентивная, нравственная, социальная, функция управления. Каждая из них тесно связана с признаками предмета и метода гражданско-правового регулирования. Вместе с такими категориями как «предмет» и «метод» гражданского права, функции можно отнести к системообразущим основаниям указанной отрасли права [12, c. 52].

Таким образом, верное определение функций гражданского права является залогом создания стройной цивилистической теории и системы эффективных гражданско-правовых норм.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги исследования общих понятий гражданского права необходимо отметить следующее.

Регулируемые гражданским правом имущественные отношения есть самостоятельные (не производные от других связей между теми же субъектами) индивидуализированные социальные связи, возникающие в области отношений принадлежности и (или) присвоения экономических благ в обществе. Иначе говоря, предметом гражданского права выступает имущественный оборот в его «чистом» виде.

Проведенный анализ понятия источников гражданского права позволяет сделать вывод о том, что единого понятия источника гражданского права в настоящее время нет, существует множество правовых концепций источника права. Вместе с тем в науке гражданского права сегодня начинают развиваться и новые подходы к определению сущности и специфики источников гражданского права.

Под принципами-методами гражданского права следует понимать основополагающие начала гражданского права или его подотраслей и институтов, которые на основе имманентной связи с его методом определяют конкретное проявление целеполагающих принципов путем формирования способов и приемов действий как для участников гражданского оборота, так и для правоприменителя и законодателя.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994г. № 51-ФЗ (ред. от 29.07.2017г.) // Собрание законодательства РФ. – 1994. - № 32. - Ст. 3301,
Решение Алтайского краевого суда от 21.01.2014 г. по делу № 33-451/14 // СПС «КонсультантПлюс».
Алексеев С.С. Общая теория права. М., 2016. – 384 с.
Андреев Ю.Н. Личные неимущественные отношения как предмет гражданского права // Антология научной мысли: К 10-летию Российской академии правосудия: Сборник статей / Отв. ред. В.В. Ершов, Н.А. Тузов. М.: Статут, 2008. – 218 с.
Асланян Н.П. Основные проблемы разработки современного учения о защите гражданских прав // Защита частных прав: проблемы теории и практики материалы международной научно-практической конференции. ответственный редактор Н.П. Асланян. 2012. С. 7–12.
Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации. Учебник / М.В. Баглай, Б.Н. Габричидзе. - М.: Норма, 2016. – 810 с.
Байтин М.И. О принципах и функциях права: новые моменты // Правоведение. 2000. № 3. С. 12-16.
Бакаева И.В. Понятие и признаки нематериальных благ: законодательство, теория и практика // Законы России: опыт, анализ, практика. 2012. № 4. С. 9-13.
Белоус И.В. Источники российского семейного права: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Ростов-на-Дону. 2004. – 28 с.
Вавилин Е.В. Механизм осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 2009. – 32 с.
Васильев A.B. Источники и формы права как научные категории // Право и государств: теория и практика. 2007. № 11. С. 4-10.
Васильев В.В. Функции гражданского права как системообразующий фактор отрасли. // Право и государство: теория и практика. 2011. № 6. С. 52-55.
Волос А.А. К вопросу о понятии принципов-методов гражданского права // Седьмой пермский конгресс ученых-юристов: материалы всеросс. науч.-практ. конф. (г. Пермь, ПГНИУ, 18–19 нояб. 2016 г.) / отв. ред. В. Г. Голубцов; О. А. Кузнецова; Перм. гос. нац. исслед. ун-т. – Пермь, 2016. - С. 109-112.
Воронина М.Ф. Понятие источников (форм) права в теории государства и права и в юридических отраслевых науках // История государства и права. - 2007. - № 19. - С. 2-3.
Голубев К.И., Нарижний С.В. Компенсация морального вреда как способ защиты неимущественных благ личности. - СПб.: Изд-во Юридический центр, 2015. – 160 с.
Гражданское право: Учеб. / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 2014. – 672 с.
Гражданское право: учебник / под ред. С.С. Алексеева. М., 2015. – 380
Груздев В.В. Имущественные отношения как предмет гражданского права // Российский юридический журнал. 2017. № 3. С. 112-116.
Диденко А.А. Система источников гражданского права Российской Федерации. Краснодар, 2016. – 216 с.
Дробышевская Т.В. Личные неимущественные права граждан и их гражданско-правовая защита. Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 2001. – 206 с.
Иванов А. А., Эриашвили Н. Д. Основания, функции и меры ответственности в гражданском праве. Теоретический аспект // Закон и право. 2012. № 4. С. 55–58.
Иоффе О.С. Развитие цивилистической мысли в СССР (часть I) // Избранные труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории хозяйственного права. М.: Статут, 2000. – 218 с.
Калятин В.О. Личные неимущественные права в отношении баз данных // ИС. Авторское право и смежные права. 2017. № 1. С. 7-10.
Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права / Н.М. Коркунов; Предисл.: И.Ю. Козлихин. - С.-Пб.: Юрид. центр Пресс, 2015. – 370 с.
Красавчикова Л.О. Перспективы и проблемы в регулировании личных неимущественных отношений по новому ГК РФ / Цивилистические записки. Межвузовский сборник научных трудов. М.: Статут, 2001. С. 82-88.
Красавчикова Л.О. Понятие и система личных неимущественных прав граждан (физических лиц) в гражданском праве Российской Федерации. - Екатеринбург, 1994. – 196 с.
Международное частное право: Учебник / Л.П. Ануфриева, К.А. Бекяшев, Г.К. Дмитриева и др.; Отв. Ред. Г.К. Дмитриева. - М.: ТК Велби, Из-во Проспект, 2016. – 694 с.
Мигачева А.Ю. К вопросу о функциях гражданского права // Седьмой пермский конгресс ученых-юристов: материалы всеросс. науч.-практ. конф. (г. Пермь, ПГНИУ, 18–19 нояб. 2016 г.) / отв. ред. В. Г. Голубцов; О. А. Кузнецова; Перм. гос. нац. исслед. ун-т. – Пермь, 2016. – 346 с.
Москаленко И.В. Юридическая природа и соотношение гражданско-правовых дефиниций и норм // Современное право. - 2005. - № 5. - С.56-60.
Обязательства, возникающие не из договора: сборник статей / Ф.Х. Альманса Монтойя, А.А. Амангельды, Д.В. Афанасьев и др.; отв. ред. М.А. Рожкова. М.: Статут, 2015. – 326 с.
Паничкин В.Б. Современные источники наследственного права США: особенности и тенденции развития // Нотариус. 2017. № 4. С. 44-48.
Пешкова О.А. Ответственность и защита при причинении вреда неимущественным правам и нематериальным благам граждан и юридических лиц. Волгоград, 2015. – 218 с.
Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права (в серии «Классика российской цивилистики»). М.: Статут, 2016. – 408 с.
Пресняков М.В. Виды источников конституционного права: типичные и нетипичные формы права // Российская юстиция. 2017. № 7. С. 11-15.
Радько Т.Н. Теория государства и права: учебное пособие. М., 2015. – 266 с.
Родионова О.М. Развитие научных представлений об источниках права: на примере источников гражданского права / О.М. Родионова // Правоведение. - 2005. - № 3. - С. 132.
Рузанова В.Д. Проблемы системы источников наследственного права // Наследственное право. 2017. № 1. С. 18-23.
Рыбаков В.А. О функциях гражданско-правового регулирования // Гражданское право. 2009. № 1. С. 57-60.
Сараев Д.В. О соотношении понятий нематериальные блага и личные неимущественные права // Юрист. 2002. № 7. С. 19-24.
Сергеев А.А. Актуальные проблемы идентификации источников российского права // Современное право. 2017. № 7. С. 5-9.
Соловьев В.Н. Ограничения права собственности при реализации социальной функции гражданского права // Нотариус. 2012. № 1. С. 16-20.
Соловьев В.Н. Основные направления реализации социальной функции гражданского права // Гражданское право. 2012. № 2. С. 21–23.
Сыропятова Н.В. Обеспечительная функция договора банковского счета // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2016. № 3. - С. 319-321.
Теория государства и права: учебник / под ред. В. Я. Кикотя, В. В. Лазарева. М., 2008. – 410 с.
Толстой В.С. Личные неимущественные правоотношения. М.: Изд-во Академии повышения квалификации и профессиональной переподготовки работников образования, 2015. – 202 с.
Хецуриани Д.Г. Функции советского гражданского права (теоретические проблемы понятия и системы). Тбилиси, 1990. – 192 с.
Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений. М., 2006. – 304 с.

В качестве следственного действия личный обыск направлен на собирание доказательственной информации (имеет свойства доказательств). С.А. Иванов раскрывает понятие следственного действия как совокупность предусмотренных законом и осуществляемых следователем или судом познавательных, поисковых и удостоверительных операций, приемов, направленных на отыскание, восприятие и закрепление (фиксацию) информации, имеющие доказательственное значение для расследования уголовного дела. В свою очередь некоторые авторы совершенно справедливо отмечают, что конкретная совокупность (набор) приемов, используемых следователем при производстве следственного действия, отличается в зависимости от характера и сущности действия. Личный обыск, безусловно, несет в себе общие черты понятия обыска, определяемого как следственное действие, целью производства которого является получение доказательств на основаниях и в порядке, установленном процессуальным законодательством. Это позволяет сделать вывод, что обыск следует отличать от имеющих схожий характер оперативно-розыскных и проверочных мероприятий, использование отдельных элементов которых предполагалось при определении обыска в качестве «оперативно-следственного» или «следственно-оперативного». В то же время, как в данных, так и в целом ряде иных определениях обыска отсутствует указание на отличительные признаки обыска, к которым, безусловно, следует отнести способы и приемы его производства, направленные на обнаружение и получение доказательственной информации, и являющиеся его сущностной основой. С указанной точки зрения любой обыск представляет собой совокупность действий, заключающихся в обследовании определенного места (объекта) для выявления как общедоступной, так и скрытой информации, предназначенной для расследования уголовного дела. Специфика личного обыска заключается в объекте данного следственного действия, которым выступает лицо, его одежда и имеющиеся при нем вещи.