Автор Анна Евкова
Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Современные политические режимы

Содержание:

Введение

Актуальность темы. Государственная власть является единой и неделимой, поскольку у нее единый источник. А государственный механизм осуществляет роль проводника такой власти. И то, каким образом он действует в интересах всего государства, достигая стоящих перед ним целей, какими способами и средствами оперирует, оказывает непосредственное влияние и на форму правления, и на форму государственного устройства [15]. Следовательно, политический режим государства является едва ли не важнейшим элементом его формы, незамедлительно реагируя на все происходящие изменения. Более того, при смене политического режима, как правило, происходит и изменение формы правления, а также формы государственного устройства. Поэтому, рассматривая данную категорию применительно к конкретному государственному образованию, можно получить представление о принципах организации политического устройства общества, о политической направленности, существующей в той или иной стране в данный отрезок времени.

Общепринятая в российских учебниках и пособиях по политологии, государству и праву классификация политических режимов включает в себя три определения: демократия, авторитарный режим (автократия), тоталитарный режим (диктатура). В некоторых случаях упоминаются и гибридные режимы. В вышеуказанных источниках демократия далее классифицируется на прямую, плебисцитарную, либеральную, элитарную, представительную (плюралистическую), цензовую и некоторые другие виды. В западных учебниках принят своего рода чёрно-белый подход, при котором все режимы делятся на демократии и автократии (авторитарные режимы, диктатуры) [37, с. 45]. В англоязычной литературе демократию также принято классифицировать как прямую/непрямую, либеральную/нелиберальную, открытую/закрытую, частичную, гуманитарную, электоральную, совещательную (deliberative) и консоциальную (consociational) [18, с. 24].

Взаимоотношения между различными ветвями власти неоднократно подвергались исследованию, но эти исследования практически всегда проводились на дихотомической основе. Отдельно были исследованы отношения автократии и демократии [18, с. 24], плутократии и демократии; теократии и демократии; технократии и бюрократии; демократии и партократии. Из этих исследований делался справедливый общий вывод, что демократии приходится взаимодействовать и делиться с другими ветвями власти в процессе управления государством. Однако в каждом исследовании выделялись лишь две-три основные противоборствующие или сотрудничающие силы, тогда как, например, в государстве Израиль таких сил намного больше.

Каждое государство уникально по-своему и не всегда политический режим можно однозначно отнести к той или иной группе. Именно поэтому изучение современных политических режимов целесообразно проводить на примерах конкретных государств, выделяя присущие им особенности.

Таким образом, рассматриваемая тема является актуальной для исследования.

Актуальность темы работы обусловила мой выбор ее в качестве темы исследования.

Объектом исследования являются современные политические режимы. Предмет исследования – теоретические разработки, публикации в СМИ, относящиеся к теме исследования.

Целью исследования является анализ современных политических режимов.

Для достижения указанной цели в работе последовательно решаются следующие задачи:

-раскрыть понятие политического режима;

-выделить виды политического режима;

-проанализировать политический режим Израиля;

-исследовать политический режим КНДР;

-провести сравнение политических режимов Израиля и КНДР.

-выявить перспективны развития политического режима Израиля;

-оценить перспективны развития политического режима КНДР.

Работа основана на надежных источниках информации. Используются работы авторов учебников и учебных пособий, широко используемых для преподавания в ВУЗах, таких как: Н.А.Власенко, А.В. Малько, Г.В. Голосов и В.В.Диаконов. Используемые в работе научных статьи таки авторов, как: А.Якобсон, А. Рубинштейн, Н.Б. Шувалова, М. Тригубенко, О.А. Симоненко, В.Г. Постников, Ю.В. Попова, Л. Пай, В.О.Миронов, Зин Н.В. и других, взяты из Научной электронной библиотеки «eLIBRARY.RU», что говорит об их надежности. Кром того, в работе использованы материалы таких сайтов как: Официальный сайт канцелярии премьер-министра Израиля, сайт BBC и других источников информации, не относятся к желтой прессе.

Таким образом, степень разработанность данной темы в литературе достаточна для написания курсовой работы.

Структура настоящей работы включает в себя введение, три главы, объединяющие в себе семь параграфов, заключение и библиографический список.

Глава 1. Общая характеристика категории политического режима

1.1. Понятие политического режима

До настоящего времени дискуссия относительно определения термина «политический режим» остается актуальной, несмотря на наличие в юридической литературе многочисленных исследований в этой области. Тем более что в разные времена в дефиницию «политический режим» учеными вкладывались дифференцированные значения. Это обусловливается сложностью самой конструкции понятия, рассматривающегося как в теоретическом, так и в практическом аспекте. Кроме того, продолжающиеся до настоящего времени споры по поводу разграничения данного явления с иными, близкими по значению, например, с государственным режимом, требуют изложения множественности подходов к определению термина «политический режим». Все это дает основания для более углубленного исследования вопроса о конструкции института политического режима.

Так, политический режим определяется как совокупность политических отношений, средств и методов, применяемых властями, отношений государства и общества, форм идеологии, социальных, классовых взаимоотношений, состояния политической культуры [23, с. 195].

Нередко в юридической литературе можно встретить утверждение относительно того, что политический режим представляет собой одну из составных частей формы государства. Такой позиции придерживаются, например, А.В. Малько [25, с. 62] и Н.А. Власенко [4]. Напротив, А.И. Денисов акцентирует внимание на том, что политический режим характеризует собой не форму государства, а его сущность [7, с. 17]. Однако, как известно, сущность государства отражает суть государственной власти и ее принадлежность.

Как справедливо утверждает А.В. Малько, «политический режим выражает определенную упорядоченность политической власти, приемлемую для власти динамику и направленность политических отношений, достижение целей государственной власти и реализацию интересов» [25, с. 62].

Таким образом, обозначенные подходы к определению политического режима являются хоть и различными по своему внешнему выражению, но похожими по содержанию, поскольку политическая система и как составная часть формы правления, и как сущность государства выражает суть государственной власти, ее принадлежность государству и ее действие в интересах самого государства.

Однако в юридической литературе можно встретить и иное мнение, например: политический режим выступает общей категорией и включает в себя и форму правления, и форму государственного устройства [26, с. 7]. Похожую мысль высказывают некоторые западные ученые (например, М. Дюверже). Они отождествляют такие понятия, как «форма правления», «форма государственного устройства» и «политический режим» [28, с. 7].

Подобный подход мог бы быть вполне объясним до появления в науке самого термина «политический режим», который вошел в речевой оборот только в начале XX века. До этого момента к форме государства сводилась сама природа государственной власти, а позднее — правовое положение ее высших органов. Однако еще такие формы государства, как «деспотия» или «тирания», отражали по своей сути не только форму правления, но и политический режим государства. С появлением в юридической науке термина «политический режим» произошло разделение формы государства на несколько составляющих ее элементов, тем самым у исследователей сформировалась возможность более четкой характеристики государства. При этом, безусловно, политический режим оказывает влияние на форму государства, если не определяет его в целом. Так, вслед за сменой политического режима в государстве зачастую происходит и смена всей структуры государственного аппарата и изменение территориального устройства государства. Однако было бы излишне обобщать данные категории в одну — политический режим, — поскольку развитие каждой страны проходит индивидуально и уместить три элемента формы правления в одно понятие «политический режим», тем самым охарактеризовав его, не будет представляться возможным.

Немало ученых воспринимают институт политического режима через систему приемов и способов осуществления государственной власти. Например, М.Н. Марченко определяет данный институт как совокупность используемых стоящими у власти группами, классами или слоями общества методов и способов осуществления государственной власти [27, с. 317]. Более широкое понятие дает Ю.А. Кудрявцев, упоминая не только о государственной, но и о политической власти. Так, политический режим определяется им как элемент формы государства, характеризующий совокупность методов (приемов и способов) и форм осуществления государственной власти, а также деятельность элементов политической системы (политических партий, общественных объединений и др.) [23, с. 195]. Поскольку традиционно принято считать, что политическая власть включает в себя государственную, то наиболее четким является дефиниция, предложенная А.Я. Сухаревым, В.Д. Зорькиным, В.Е. Крутских, которые данным понятием обозначают систему приемов, методов, форм, способов осуществления политической власти в обществе [3, с. 500]. Это определение наиболее полно отражает сущность политического режима. Через систему приемов и способов осуществления государственной власти раскрывает понятие «государственный режим» С.А. Кареева. Она утверждает, что данный термин представляет собой систему или совокупность форм, методов, средств и способов властвования, через которые государственная власть легитимирует свое существование и функционирование [19, с. 18].

Таким образом, необходимо признать: в юридической литературе наиболее традиционным является отражение политического режима как совокупности способов, средств и методов осуществления государственной власти. Эта точка зрения наиболее четко обозначает сущность института политического режима, а также необходимость в вычленении его в отдельное явление, подвергающееся столь пристальному исследованию. При этом нельзя забывать о том, что политический режим как составная часть формы государства наиболее четко и динамично реагирует на все происходящие вокруг изменения, охватывая не только деятельность государства, но и функционирование других элементов политической системы общества. Как полагает А.В. Малько, «именно исходя из политического режима судят о подлинной картине принципов организации политического устройства общества. Политический режим обеспечивает направленность политических отношений; достижение целей государственной власти» [25, с. 62]. С ним соглашается Ю. А. Кудрявцев [23, с. 196].

Помимо указанных определений политического режима, в научной литературе можно встретить и иные. Например, А.Ю. Коркмазов и И.С. Марьевский понимают под политическим режимом систему методов осуществления демократических прав и свобод, отношение органов власти к правовым основам их деятельности [Цит. по: 31, с. 381]. В последнем случае, с нашей точки зрения, институт политического режима рассматривается достаточно узко. Основу дефиниции составляют отдельные признаки демократического политического режима и их отражение в деятельности органов государственной власти во взаимодействии последних с правом. При этом недемократические политические режимы этой дефиницией не охватываются.

1.2. Виды политического режима

Политические режимы, существующие в мире, многообразны. Их группирование на типы подразумевает выделение демократических и недемократических (антидемократических) политических режимов. Среди исследований по рассматриваемому вопросу в первую очередь необходимо определить точку зрения Ю.А. Кудрявцева [23, с. 195], который называет ряд критериев.

1. Способ осуществления народом своего суверенитета (непосредственно или через представителей).

2. Порядок образования и функционирования государственных органов. Применимо к демократическому режиму формирование государственного аппарата может осуществляться путем проведения выборов. По мнению Ю. В. Поповой, в отличие от подобного устройства, назначение его состава, как правило, характеризует авторитарный режим, при котором соблюдается строгая иерархия должностей [31, с. 381]. Наиболее крайняя форма такого выражения применяется при функционировании тоталитарного политического режима, когда государственные служащие назначаются вышестоящими чиновниками, а нередко и правящей партией.

3. Организация партий, под которой понимаются их взаимоотношения с другими элементами политической системы (прежде всего с государством) и их внутренняя организация. Как пишет В. В Дьяконов, данным критерием определяется место и роль политической партии в политической системе государства [8, с. 143]. В антидемократических странах политическая партия, как правило, единственная и в большей степени сливается с деятельностью государства, все так же оставаясь под его защитой и правовой охраной [27, с. 317].

4. Существование «политического поведения», оценка которого определяет различие между формально демократическим и фактически демократическим режимом.

5. Уровень социально-экономического развития страны. Как правило, антидемократические политические режимы обладают несовершенными социально-экономическими отношениями. Как справедливо отмечает М. Дюверже, плюралистическая демократия соответствует высокому уровню индустриализации, авторитаризм — экономической отсталости [Цит. по: 28, с. 7]. И действительно, история отдельных государств в период существования в них авторитарных систем говорит о низком уровне социальной мобилизации и политического развития государства.

6. Наличие многопартийности. Существование в государстве многопартийной системы говорит о возможности выбора политической программы развития страны, о формировании взглядов и воспитании в индивидах правовой грамотности. Как пишет А. И. Денисов, если рассматривать данный критерий в общем смысле, то такая система дает населению государства свободу убеждений, формирования мировоззрения, а также возможность выбора варианта поведения [7, с. 17]. В данном виде такое устройство свидетельствует о демократическом обществе и государстве, поскольку, хотя бы формально, но у граждан есть власть при формировании внутреннего политического курса страны.

7. Наличие легальной оппозиции. Данный критерий имеет неразрывную связь с предыдущим, поскольку легальная оппозиция предполагает разрешение государства путем юридического закрепления в действующем законодательстве на существование иного, отличного мнения, партий, общественных объединений с иным содержанием, иной программой, иными предложениями развития государства.

8. Наличие системы разделения властей. Принцип разделения властей присутствует как в демократических, так и в антидемократических правовых режимах. Как пишет Г. Н. Манов [26, с. 7], с которым соглашается М. Н. Марченко [27, с. 318], однако в последних этот принцип обладает не всеми чертами, например, может отсутствовать так называемая система сдержек и противовесов, которая теоретически должна присутствовать в государствах с демократической политической направленностью.

9. Степень централизации государственного аппарата и участия оппозиции в политической жизни страны. Демократические и авторитарные политические режимы достаточно сильно отличаются друг от друга. Так, в политической сфере тоталитарного государства существует строжайший централизм государственной власти, а именно управление жизнью общества «сверху» происходит таким образом, что местные органы власти и управления фактически становятся передатчиками команд. Система чинов и должностей доводится до «совершенства», тем самым создавая некую опору центральной фигуре власти в государственном аппарате [32, с. 50].

В.В. Диаконов приводит еще несколько критериев классификации политических режимов государства. Одним из главных он называет реальность прав и свобод человека в государстве [8, с. 143]. Так, в отношении демократических правовых режимов государства он закрепляет, что права и свободы не только установлены законом, но и реально участвуют в общественных отношениях, тем самым реализуясь на практике. При этом государство не вмешивается в частную жизнь граждан.

Иначе институт прав и свобод гражданина складывается в антидемократических режимах, где гражданин ограничен в реализации своих прав и свобод, даже если они установлены государством и конституционно закреплены. Например, Конституция СССР 1936 года утверждала право и свободу человека на тайну личной жизни. Однако еще достаточно долгое время после принятия Конституции СССР в советском законодательстве отсутствовала регламентация рассматриваемого института прав. И даже проект Уголовного кодекса СССР 1947 года не содержал главы о преступлениях, посягающих на частные права граждан. Это подтверждает декларативный характер правовых норм о правах граждан, закрепляемых тоталитарным государством. По мнению С.А. Денисова, наблюдается даже закономерность: чем более недемократичен режим, тем больше пустых, не работающих прав и свобод он может позволить себе закрепить в конституции [7, с. 17].

Из вышеизложенного вытекает вопрос о положении средств массовой информации. Монополия государства на СМИ может выступить основным признаком, характеризующим тоталитарные политические режимы. Для управления населением страны необходимо подчинить их мышление нужной идеологии. Этого можно достичь, в частности, исключив из литературы, радио, телевидения и т. д. любую информацию, порочащую, высмеивающую, критикующую существующий политический режим. Как справедливо отмечает Е. Александрова-Зорина, «тоталитаризм прячет истину глухим молчанием» [1, с. 43]. При демократических режимах теоретически, наоборот, должно превалировать развитие свободы СМИ.

Еще одним критерием классификации правовых режимов, нередко встречающимся в юридической литературе, может служить роль идеологии в жизни общества. Идеология — это система оформленных взглядов и идей, выражающая интересы различных социальных классов, групп, обществ, в которых осознаются и оцениваются отношения людей к действительности и друг к другу [23, с. 52]. В государствах с тоталитарным политическим режимом официальной признается только одна идеология — государственная, она же является идеологией правящей партии. Все иные идеи и выражения воспринимаются как противоречащие государственной политике, а равно — антинародными и подлежащими немедленному упразднению.

Г.В. Голосов предлагает рассматривать иной набор критериев для классификации политических режимов государства.

Одним из предложенных им критериев выступает характер борьбы за лидерство. Такая борьба, по мнению М. Н. Марченко, может иметь законный характер вследствие ее открытости и существования специальных регламентированных законодательством процедур, например, выборов [27, с. 317]. В некоторых режимах запрещена деятельность оппозиции, поэтому смена правящей группы может проходить в результате наследования, кооптации или даже применения насилия. На основании этого критерия Г.В. Голосов выделяет два политических режима — открытого и закрытого типа [5, с. 57].

Другим критерием Г.В. Голосов называет характер элиты по признаку наличия или отсутствия внутренней дифференциации. Он утверждает, что в тех обществах, где экономическая элита совпадает с властвующей, практически полностью отсутствует борьба за власть между субъектами политической деятельности (монолитная элита). Такая борьба чаще всего возможна только между «индивидуальными составляющими однородного целого» [5, с. 57]. На этом основании Ю. В. Попова выделила монолитную и дифференцированную элиту [31, с. 382]. Если проводить анализ между открытыми политическими режимами и закрытыми на основе предыдущего критерия — характера борьбы за лидерство, то становится очевидным, что практически невозможно существование открытых политических режимов государства с монолитной элитой.

Третьим критерием классификации политических режимов Г.В. Голосов называет уровень участия масс в политике. Отдельные виды таких режимов не допускают массы к участию в управлении государством, а другие, напротив, рассматривают выражение воли масс как своего рода гарантию поддержания существующего строя. Таким образом, Г.В. Голосов называет режимы, обеспечивающие населению механизмы включения в политическую жизнь, и исключает режимы, которые, напротив, оставляют массы вне осуществления политической власти [5, с. 57].

Конечно, перечень вышеназванных критериев не является исчерпывающим, поскольку их может быть выделено множество, вплоть до более детального дробления признаков одной из групп политических режимов, что приведет к фактическому слиянию названных критериев с признаками того или иного политического режима. Поэтому при рассмотрении вопросов о классификации режимов и об их характеристике наиболее целесообразным будет руководствоваться менее детальным перечислением и несколько укрупнить представленные критерии, объединив их в следующие группы.

Характер внешней и внутренней политики государства. В данной группе подлежат рассмотрению следующие критерии:

— основные направления деятельности государства «в военной и промышленной областях» [25, с. 62];

— характер существующих в обществе запретов;

— роль государства в формировании патриотического общества;

— уровень социально-экономического развития страны;

— существование официальной идеологии государства.

По степени «участия народа в осуществлении власти» [26, с. 7] можно выделить следующие критерии классификации политических режимов:

— способ осуществления народом суверенитета;

— возможность/невозможность участия граждан в политической жизни государства, а также степень возможного участия.

По способу «формирования и деятельности государственных органов» [27, с. 317] возможно выделить такие критерии классификации политических режимов, как:

— способ формирования государственного аппарата;

— объем полномочий государственных органов;

— способы деятельности государственных органов;

— наличие/отсутствие системы сдержек и противовесов;

— степень централизации государственного аппарата;

— количество правящих субъектов.

В зависимости от того, «каким образом осуществляется политическая власть в государстве» [26, с. 7], следует назвать такие критерии классификации политических режимов, как:

— характер взаимоотношения общества и власти;

— методы осуществления государственной власти;

— методы принуждения, используемые в целях поддержания правопорядка.

В зависимости от «организации партийной системы государства» [8, с. 143] критериями классификации политических режимов могут быть:

— характер взаимоотношений политических партий с другими элементами политической системы;

— наличие оппозиции, разрешенной государством для функционирования, степень ее реального участи в политической деятельности;

— внутренняя организация политических партий;

— место политических партий в политической системе государства;

— возможность существования многопартийной/однопартийной системы политических партий;

— степень самостоятельности политических партий в ходе своей деятельности;

— возможность законодательного закрепления партийной деятельности в стране с одновременной регламентацией.

По характеру «функционирования иных общественных организаций» [31, с. 381] выделяются такие критерии, как:

— роль и значение негосударственных и неполитических структур;

— законодательное закрепление деятельности общественных организаций и объединений;

— степень свободы деятельности общественных организаций, предоставляемой государством.

По характеру «деятельности органов безопасности и судов» [8, с. 144] необходимо назвать следующие критерии классификации политических систем:

— роль и место органов безопасности и судов;

— независимость судебной системы;

— характер полномочий органов безопасности.

По «наличию или отсутствию основных институтов гражданского общества и правового государства» [7, с. 17] существуют следующие критерии классификации политических режимов:

— уровень законодательного закрепления прав и свобод граждан;

— возможность реального соблюдения и использования гражданами их прав и свобод;

— степень свободы в формировании и выражении мнений субъектами политической системы и отдельными гражданами;

— степень свободы СМИ;

— наличие/отсутствие в государстве принципа равенства граждан перед законом;

— уровень политической и правовой культуры граждан.

Подводя итоги первой главы, можно сделать следующие основные выводы:

  1. В результате анализа понятий политического режима мы пришли к следующему выводу: политическим режимом является один из элементов формы государства, который представляет собой совокупность приемов, способов и форм осуществления государственной власти, включая деятельность таких элементов политической системы, как политические партии, общественные организации и др.
  2. Как видно, мнения ученых в области определения термина «политический режим» достаточно многообразны. Также различны и позиции относительно соотношения понятий «политический режим» и «форма государства».
  3. Внимание исследователей привлекает и вопрос относительно критериев классификации политических режимов.
  4. В настоящее время чаще всего перечисление таких критериев сводится к названию признаков, присущих тому или иному политическому режиму. Однако это провоцирует лишь переход от общего, от теории классификации политических режимов к рассмотрению одного из его видов. При этом данный вопрос остается важным при рассмотрении типов политических режимов в теории государства и права.

Глава 2. Политический режим Израиля и КНДР

2.1. Политический режим Израиля

Политический режим государства Израиль трудно вписывается в существующие в настоящее время классификации. Применяет термин «неполная демократия» при полной власти в стране подразумевает, что «пирог власти» [16, с. 11] в Израиле имеет сегменты, которые нельзя отнести к демократическому правлению. Также используются такие определения израильской демократии, как «мажоритарная», «консенсусная» демократия, «объединительная» модель демократии и т. д [38, с. 41]. Более подходящим определением израильской структуры власти является «гибридность», которую известный эксперт П. Меддинг – в своё время – объяснял наличием четырёх мажоритарных элементов: кабинета министров, доминирующего над парламентской системой, унитарного и централизованного правительства, однопалатного парламента, парламентского суверенитета [Цит. по: 18, с. 24]. К этим признакам следует прибавить ещё четыре, имеющих консенсусный характер: принцип пропорционального представительства; многопартийность; плюрализм в политических взглядах и широкие правительственные коалиции. Исходя из этого, предлагается использование (kratia – власть - греч.) базирующейся терминологии, где «кратия» означает силу, которая может способствовать принятию властными институтами политического решения. Чрезвычайно сегментированное израильское общество формирует «пирог власти» согласно своим основным преференциям, внося мультифакториальный критерий в процесс принятия политических решений в стране. В современном Израиле нет признаков прямого противостояния власти и гражданского общества, но есть множество несовпадений в интересах (преференциях) различных частей общества.

Израильский социолог, профессор С. Самуха определяет Израиль как «этническую демократию», так как нарушение этнического равенства меняет структуру и природу израильской демократии [Цит. по: 17, с. 53]. Этническая демократия – это политический режим, который соединяет в себе распространение основных гражданских и политических свобод на постоянных жителей с признанием привилегированного положения одной этнической группы («основной, титульной нации» [16, с. 11]) в отношении государства, что проявляется в доминировании основной нации в государственном управлении. Не принадлежащие к основной нации группы в данной ситуации нередко воспринимаются как угроза для привилегированного положения основной нации, но при этом допускается политическая борьба других групп за изменение положения. Это демократия, которая включает в себя недемократические элементы доминирования, а значит, она может быть понята как ограниченная, несовершенная разновидность демократии. С. Самуха подчёркивает, что «с меньшинствами обращаются как с второсортными гражданами». В то же время им разрешено вести борьбу за свои права демократическими мирными средствами [Цит. по: 17, с. 53].

Известные израильские эксперты А. Рубинштейн и А. Якобсон, напротив, решительно восстают против тех, кто в понятие «еврейское государство» вкладывают отрицательный смысл «с далеко идущими выводами» [38, с. 41]. Они не согласны с упрёками, которые сводятся к тому, что в определении Израиля в качестве «еврейского государства» заключён элемент неравенства и уже Декларация независимости была сформулирована как декларация еврейского народа. Однако всё более очевидным становится тот факт, что наличие арабского меньшинства и его положение в Израиле меняют характер израильской демократии.

В государстве Израиль автократическая составляющая власти принадлежит премьер-министру, а не президенту. Основной Закон о государстве был принят Кнессетом только в 1968 г. [37, с. 45] Он детально описывает функции, права и обязанности министров и заместителей министров, но не конкретизирует границы власти премьер-министра, за исключением упоминания о том, что он формирует правительство. Дополнения к этому закону от 1992 и 2001 гг. не внесли дальнейшей конкретизации функций премьер-министра, за исключением того факта, что он имеет право распустить парламент с согласия президента страны. Будучи главой исполнительной власти, главой администрации, главным дипломатом страны, главнокомандующим и лидером партии, премьер-министр имеет свою канцелярию как институт для претворения в жизнь своих автократических решений [29]. Хотя власть премьер-министра является ограниченной, контролируемой и основанной на демократических принципах, она также является его личной властью в том понимании, что многие его действия, решения или приказы не требуют ежедневного одобрения со стороны парламента.

Бюрократическая составляющая в Израиле неестественно раздута. Первое правительство страны (1949–1950 гг.) обходилось премьер-министром и 12 министрами, в то время как 29-е правительство (2001–2003 гг.) имело 26 министров, и с тех пор число министров не опускалось ниже 22 человек [16, с. 11]. Бюрократическая машина Израиля является «кратией», так как может ускорить или замедлить проведение законов в жизнь, имеет возможность выпускать свои руководства и инструкции, тем самым непреднамеренно или специально изменяя букву закона и влияя на политические процессы в стране [18, с. 24].

Теократический компонент традиционно силен в Израиле из-за выработанного еще в 1948 г. статус-кво в отношениях государства и религии, в результате чего религия не отделена от государства [38, с. 42]. Несмотря на это статус-кво, религиозные институты пытаются расширить свое политическое влияние, включая такие области, как международные отношения, система образования, жилищная проблема и медицина [15]. Если религиозные партии входят в правительственную коалицию, то при подписании коалиционных соглашений они обычно пытаются получить финансовые преимущества для своего электората. Такие государственные институты, как министерство по делам религий и два главных раввината, контролируют теократический сегмент политической власти в стране. Религиозные политические партии имеют две основные задачи: глобальную – превратить Израиль в религиозно-еврейское государство и локальную – удовлетворить нужды религиозного населения. С первых дней независимости религиозные партии были союзниками правящей партии «Мапай» и входили в правящие коалиции всех правительств, которые формировал первый премьер-министр страны Д. Бен-Гурион[15]. Это позволяло религиозным партиям играть во внутренней политике важную роль, не соответствующую их скромным размерам.

Декларация независимости и Основные законы провозглашают свободу совести и религии одним из основных принципов израильской демократии. Существует полная свобода религии в преимущественно еврейском государстве [38, с. 42]. Признанные религиозные общины наделены полномочиями регистрировать обращение в религию новых членов, а также браки между членами своих общин. В то же время государство не занимается пропагандой религии. Однако в широком смысле свобода вероисповедания в Израиле ограничена, так как законы обязывают граждан находиться под юрисдикцией религиозных судов (прежде всего, это касается брака и развода), независимо от их личного желания и отношения к религии.

Основной составляющей технократического сегмента в израильской политике является развитие отрасли высоких технологий, телекоммуникаций и компьютеризация. Текущие технологические изменения вызывают политические и социальные сдвиги, которые израильское правительство не может игнорировать. Современные исследователи указывают на политически значимые технологические и медицинские элементы технократизации Израиля [37, с. 43]. Партократия в Израиле настолько была стилем жизни общества, что уже в 1950-е гг. Израиль называли «государством партий» (Partienstaat) [38, с. 42]. Руководство ведущих партий, их выдвиженцы в правительстве и парламенте вовлечены в процесс принятия важнейших государственных решений. Лидеры основных партий правящей коалиции, сформировав кабинет министров и имея большинство в кнессете, выполняют все основные функции управления государством: формулируют общие цели государственной политики, контролируют исполнительную и законодательные власти и представляют высший слой политической (правящей) элиты [16, с. 11].

Израильская аристократия несколько отличается от современного понятия «политических элит», так как в арабском и ультрарелигиозном секторах израильского общества значение этого термина продолжает соответствовать значению, которое оно имело в XIX в. Израильская плутократия как политическое влияние богатых членов общества существует благодаря слабости и неразработанности демократических институтов. В теории идеального демократического общества любой запрос члена этого общества может быть решен через существующие демократические институты. Коррупция чиновников как специфический метод манипулирования процессом принятия решений просматривается в Израиле не только в деловой, но и в политической сферах. Коррупция чиновников в Израиле оценивается в международных рейтингах как умеренная[15]. Однако, вышеупомянутая раздутость министерского аппарата и значительный оборонный бюджет, по мнению некоторых исследователей, являются стимуляторами коррупционных тенденций [37, с. 46]. Плутократия появляется с того момента, когда богатый сектор населения получает возможность добиваться принятия выгодных для себя политических решений через лоббирование или коррупцию.

В результате «пирог власти» в государстве Израиль можно представить как сочетание и противоборство всех ветвей власти. Большинство этих «кратий» имеет свои институты (канцелярия премьер-министра, Кнессет, Главные раввинаты, Высший суд справедливости, министерства, руководство политических партий). Происходит постоянная борьба между «кратиями» за расширение их сегментов. Эта практически ежедневная борьба прослеживается на уровне политических решений и законов. Например, если раввинатам удаётся закрыть часть проезжих улиц в городе по субботам, теократический сегмент расширяется в ущерб демократическому и технократическому. Если министерству внутренних дел удаётся ввести нерелигиозную регистрацию брака, это усиливает демократию и государственную бюрократию в ущерб теократии.

2.2. Политический режим КНДР

Подчеркнем, что достоверных сведений о Северной Корее (из прямых источников) не так много. Из этого можно сделать выводы что многие факты могут быть или показаться противоречивыми, а многие на самом деле фальсифицированный. Экспертами отмечается, что противоречивые слухи о происходящем в КНДР, распространяющиеся через мировые СМИ, порождены, прежде всего, закрытостью Северной Кореи, отсутствием свободы слова и тоталитарным характером её политического режима, что исключает возможность получения достоверной информации напрямую, в то же время информацию, которая поступает из анонимных источников, очень сложно проверить [33, с. 263]. По мнению К. В. Асмолова, «даже западные разведслужбы зачастую не имеют адекватных сведений о происходящем в Северной Корее. Немаловажную роль играет также северокорейская пропаганда» [2]. Так, К. В. Асмолов отмечает, что слухи о зверствах в КНДР зачастую культивируются самими правящими кругами КНДР, с целью создания устрашающего образа и запугивания противников [2].

Действующая Конституция КНДР принята 27 декабря 1972 года, в неё внесены изменения 9 апреля 1992 года, 5 сентября 1998 года и 27 сентября 2009 года [21]. Статья 1 Конституции определяет КНДР как суверенное социалистическое государство, представляющее интересы всего корейского народа. Согласно Конституции КНДР, власть в стране принадлежит рабочим, крестьянам, трудовой интеллигенции, всему трудовому народу, интересы которых представляет Верховное народное собрание. На практике, всей полнотой власти в стране обладает узкая группа партийной номенклатуры, которая в значительной степени формируется по наследственно-семейному принципу, а все декларируемые конституцией представительные органы власти являются симулякрами. Правящая группа по факту превратилась в замкнутую касту во главе с Ким Чен Ыном, внуком первого руководителя страны Ким Ир Сена [9, с. 31].

Верховное народное собрание состоит из 687 депутатов, избираемых на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права тайным голосованием на 5 лет (выборы безальтернативные, официально объявляется, что правительственных кандидатов поддержало 100,0 % избирателей) [21].

Коллективный глава государства и постоянно действующий орган — Президиум Верховного Народного Собрания КНДР. В период между пленарными заседаниями он осуществляет «заседания президиума», в которых участвуют председатель Президиума Верховного Народного Собрания, его заместители и секретарь (в отличие от «пленарных заседаний», в которых участвуют председатель, заместители председателя, секретарь и члены). Президиум Верховного Народного Собрания был создан Конституцией 1948 года, упразднён Конституцией 1972 года. Его функции были разделены между Постоянным Советом Верховного Народного Собрания, выполнявшим функции Верховного Народного Собрания между его сессиями, и Центральным Народным Комитетом, являвшимся коллективным главой государства, наряду с индивидуальным главой государства — Президентом, должность которого была введена этой же конституцией. Восстановлен в 1998 году [33, с. 263].

Исполнительную власть возглавляет кабинет министров (Нэгак), члены которого, за исключением министра народной армии, назначаются Верховным народным собранием.

Высшим органом военной власти является Государственный комитет обороны. После смерти Ким Ир Сена председатель ГКО с 1993 г. — Ким Чен Ир (сын Ким Ир Сена) стал фактическим лидером страны. После смерти Ким Чен Ира с 2011 года лидером страны является Ким Чен Ын (сын Ким Чен Ира и внук Ким Ир Сена) [21].

Судами первой инстанции являются уездные народные суды, избираемые уездными народными собраниями или назначаемые Центральным судом. Кассационными судами являются провинциальные народные суды, избираемые провинциальными народными собраниями или назначаются Центральным судом. Высшей судебной инстанцией является Центральный суд, члены которого избираются Верховным народным собранием. Прокурорский надзор осуществляют Верховная Прокуратура, провинциальные и уездные прокуратуры.

Местными органами государственной власти являются народные собрания, избираемые сроком на 4 года. Местными исполнительно-распорядительными органами являются народные комитеты.

Главная политическая фигура государства, на данный момент, это - Ким Чин Ын [33, с. 263].

Официально в КНДР действуют три политические партии, объединённые Единый демократический отечественный фронт (ЕДОФ), который был создан в 1946 году. Руководящая роль в ЕДОФ принадлежит Трудовой партии Кореи. В состав фронта входят три партии [9, с. 31]:

-Трудовая партия Кореи — создана в октябре 1945 года. Правящая партия КНДР, её руководящая роль зафиксирована в Конституции. Идеологией партии является чучхе.

-Социал-демократическая партия Кореи — социалистическая, создана в ноябре 1945 года. Признаёт руководящую роль ТПК.

-Партия Чхондогё-Чхонудан («Партия молодых друзей религии небесного пути») — консервативная, создана в 1946 году. Признает руководящую роль ТПК.

Законодательство КНДР гарантирует реализацию политического плюрализма. Однако на практике, данные партии только создают видимость политического разнообразия, но силы не имеют, даже активно содействуют «ТПК» [35]. 11 статья Конституции закрепляет руководящую роль ТПК, которая является правящей с 1946 г. «Блистательный Товарищ» Ким Чен Ын развеял предположения о передаче власти если не другой партии, то хотя бы представителям другой семьи [35].

Национальная доктрина КНДР – Чучхе, содержит признаки тоталитаризма. Слово «чучхе» в переводе с одного из корейских диалектов означает понятие, близкое по значению к выражению «хозяин всего сущего». Именно таким в идеале должен быть гражданин КНДР [33, с. 263]. Но чтобы стать хозяином, он сразу должен беспрекословно подчиниться заветам Чучхе, сформированным Ким Ир Сеном. Данная доктрина должна была объединить учение марксизма-ленинизма с менталитетом жителей Восточной Азии. Она проповедовала изоляционистскую политику, питала собой идеи милитаризма, вождизма и авторитаризма. Как и заветы Сталина, идеология Чучхе была ориентирована на построение коммунизма в отдельно взятой стране, и таким государством была Северная Корея [9, с. 31]. Политическая обстановка, сформированная благодаря подобной идеологии, не могла не способствовать развитию тоталитарной модели управления.

В такой идеологической атмосфере развивалась Северная Корея. Политический строй, который был сформирован в КНДР, из-за смены правителей в кругу одной семьи некоторые эксперты называют «коммунистической монархией». Конечно, не все согласны с этим мнением, так как все-таки лидера выбирает партия, и он теоретически может относиться к другой семье. Другие эксперты, ввиду значительной ориентированности корейского варианта марксизма на национальные особенности, называют политический режим Северной Кореи коммунистическим национализмом или национал-коммунизмом.

Ещё при жизни Ким Ир Сена в КНДР широко был развит культ его личности, сравнимый по масштабам со сталинизмом [33, с. 263]. Об этом свидетельствует то, что в стране ему поставлено более пятисот памятников. Кроме того, целый ряд объектов и организаций назван именем Ким Ир Сена. Его биографию начинают изучать ещё в детском саду. Уже после смерти, в 1998 году Ким Ир Сену дали звание Вечного президента КНДР. Таким образом произошло фактическое его обожествление.

Хотя и в меньших масштабах, был так же развит культ личности Ким Чен Ира. Его биографию изучают в школах, а день рождения является национальным праздником[21]. После смерти Ким Чен Иру было присвоено звание генералиссимуса и героя КНДР.

В настоящее время начинается формирование культа Ким Чен Ына. Например, было дано распоряжение всем мужчинам КНДР носить такую прическу, какую носит их вождь [9, с. 31]. Политический режим Северной Кореи явно имеет авторитарный и автократический характер.

Ещё одной отличительной чертой северокорейского политического устройства является государственный террор против всех инакомыслящих или просто неугодных. Масштабы его пока полностью не раскрыты, так как КНДР является практически полностью закрытой страной. Но, несмотря на это, мир уже узнал о сотнях тысяч репрессированных.

По неподтвержденным пока данным, Ким Чен Ын приказал казнить министра обороны просто за то, что он заснул на заседании. Причем способ казни был выбран весьма изощренный: министра расстреляли из зенитного комплекса. Другого министра Ким Чен Ын собственноручно сжег из огнемета. Кроме этого, по приказу молодого корейского вождя был казнен его дядя вместе со всей семьей, включая малолетних детей. Политическое устройство страны, безусловно, поддерживается путем применения государственного террора, особенно жестокого при Ким Чен Ыне [33, с. 263].

Конституция страны написана в демократическом ключе, продвигает соответствующие принципы, однако, на деле, идёт их полное нарушение.

На данный, момент времени, жизнь в Северной Корее находится на уровне ниже средней отметки. Повсеместно в стране нарушаются все демократические принципы конституции. По сути, можно сказать, что страна перешла в тоталитарный режим, который можно сменить только революционным путём. Реализация власти в республики направлена только на сохранения правящей партии, так же людей, которые находятся в её главе власти. Поэтому все законы полностью или частично направлены на осуществление данной идеи[21]. Власти КНДР открыто отрицают данные факты и высказываются о том, что это клевета, призванная разрушить их страну, но это не так [9, с. 31]. На сегодняшний день КНДР является самым ярким представителем того, как реализуются принципы диктатуры одной партии, тоталитаризм и автократия. В стране существует собственная интернет сеть, которой, может воспользоваться примерно 1% населения, причём только через интеренет кафе. Причём данная услуга стоит больших денег, с учётом того, что средний доход населения в стране, в переводе на доллары составляет 1-4$[21].

Все радиоприёмники на территории страны должны иметь специальную пломбировку, которая блокирует все внешние радиостанции. Граждане КНДР обязаны слушать только те радиостанции, которые разрешены правительством. За использование радиоприёмников принимающих большее количество частот, чем разрешено полагается тюремное заключение сроком от 3 х лет [9, с. 31].

В конституции гарантируется права на свободу выбора места жительства и поездок, но по факту, из Северной Кореи, практически, невозможно выбраться[33, с. 263]. На деле это возможно только с помощью бегства. Так же, например, для того, чтобы переночевать у своего друга или коллеги по работе необходимо получить специальное разрешение.

Представляется, что власть, установившаяся в Северной Корее, в лице определённых людей, тщательно старается сохранить свои позиции, но не с помощью хорошей и правильной политики, направленной на благо людей и процветание государства, а с помощью диктатуры, тотального контроля и террора. Возможно, данный политический курс приведёт к революции, когда терпение народа будет окончательно исчерпано. Однако, пока что в стране подавляется любое инакомыслие и данная политика приносит нужные плоды правящей партии[21].

Корейская Народно-Демократическая Республика являет в своем названии пример искажения фактов в пропагандистских целях. Декларируемая принадлежность власти «всему трудовому народу» и соблюдение принципов демократии далеко от реальности.

В Северной Корее отчетливо видны признаки символической гигантомании, однако в условиях ограниченности ресурсов усилия сконцентрированы в двух направлениях: ядерная программа и культ вождей. Тема возможности осуществления ядерных ударов актуализируется каждый раз, когда Пхеньян желает напомнить мировому сообществу о проблемах в поставках в КНДР каких-либо ресурсов, гуманитарной помощи, а также подогреть воинственный энтузиазм северокорейского народа, часто в преддверие важных дат (День образования КНДР 9 сентября, День образования ТПК 10 октября, Дни рождения вождей – 16 февраля, 15 апреля и 8 января) [21].

Культ вождей наглядно воплощает обилие по всей стране их гигантских монументов, разнообразие архитектурных, музыкальных и литературных произведений, авторство которых нередко приписывается «великим руководителям» [9, с. 31]. В организации праздников, особенно политических, нехватка материальных средств и технических возможностей может быть успешно компенсирована многотысячной массовостью участников.

Если согласно конфуцианской традиции руководитель государства уподобляется отцу, то партия в таком случае играет по отношению к народу роль заботливой матери. Справедливости ради нужно отметить, «отец» – это не точный перевод с корейского «обои», что значит «родители». Таким образом, вождь – одновременно «отец и мать» корейского народа [24, с. 58]

С 1960- х гг. в идеологическую платформу партии вводятся идеи чучхе, т. е. построение социализма в условиях изоляции от международного сообщества. Официальные партийные органы обладают монополией на распространение информации и пользуются ею настолько успешно, что могут формировать в умах граждан абсолютно уникальную картину мира. Тем не менее, с течением времени и в этом герметичном колпаке возникают прорехи в виде контрабандных товаров из Китая, видеофильмов с картинами южнокорейской жизни, которые нельзя счесть декорациями [10].

С большими трудностями столкнулась основанная на принципах чучхе Тэанская система работы, при которой высшим руководящим органом любого предприятия выступал партийный комитет. Утверждалось, что «политическое руководство партии – это основная гарантия полного выявления творческих способностей народных масс в хозяйственной деятельности» [20]. М. Тригубенко говорит о состоявшемся демонтаже этой системы в связи с энергетическим и продовольственным кризисом и необходимостью привлечения иностранных инвестиций и помощи, а также с фактическим появлением кооперативных форм собственности и коммерческих фирм во внешнеэкономической деятельности [36].

Структура, где нет даже робкого намека на либерализацию – Корейская народная армия. Как заявлял Ким Чен Ир: «Армия есть партия, государство и народ» [9, с. 31]. Первый Председатель Государственного Комитета Обороны КНДР, Верховный Главнокомандующий Маршал Ким Чен Ын продолжает реализацию политики сонгун, ставящей армию на первое место в экономике, политике и идеологии. В этом смысле можно говорить о сочетании партократических и милитократических черт в политическом режиме КНДР. Не имея намерения представлять Северную Корею в образе вооруженного монстра, невозможно игнорировать тот факт, что основные ресурсы отвлекаются на поддержание высокой степени милитаризации при нерешенности элементарных социальных проблем. Так, согласно данным Всемирной продовольственной организации, хронически недоедают 37% детей в возрасте до пяти лет и 32% беременных женщин. Параллельно с этим Всемирная организация здравоохранения сообщает о крайне низких государственных расходах на медицинское обслуживание (менее $1 в год на чел.) [34]. Таким образом, выживание режима требует от населения физического самопожертвования.

Подводя итоги второй главы можно сделать следующие основные выводы:

1. Для определения политического режима Израиля приемлем термин «мультикратия» (мультиформократия). Мультикратия израильского «пирога власти» сложилась в основных своих чертах в первые годы существования государства. В дальнейшем её развитие предполагало не изменение числа его сегментов, а постоянную борьбу, расширение/сужение доли этих сегментов в структуре государственной власти. Такая структура позволила сохранить основные элементы демократического режима, дав при этом отдельным группам населения возможность удовлетворять свои религиозные, партийные, клановые, экономические и общественные запросы. Существующие в Израиле демократические институты контролируют большинство, но не все политически важные процессы в стране, часть из которых подвержена влиянию различных иных политически активных сил, которые – тем самым – определяются как «кратии». Так как доминирующим сегментом властных структур являются демократические институты, политический режим государства Израиль ближе к мультикратии с демократической доминантой.

2. КНДР использует институт политических партий, встроенных в систему традиционных ценностей. Демонстративная приверженность идеологии характерна для партийной элиты, занимающей административные посты в государственной и военной иерархии, в то время как от всего населения требуется лояльность к политике правящей партии.

3. Идея демократизации присутствует в политическом дискурсе страны, но на практике лишь символически включается упоминание этой концепции в названия политических партий и самого государства.

В общих чертах можно охарактеризовать основные признаки тоталитаризма, присущие северокорейскому режиму:

-обязательная для всех идеология; культ личности; цензура; однопартийная система;

-плановая экономика; развитая пропаганда;

-исключительная роль государства во всех общественных делах; мощный репрессивный аппарат принуждения.

4. Вот такой перед нами предстает современная Северная Корея. Политический режим – тоталитарный коммунизм с примесью национализма. Такая характеристика существующей системы будет наиболее точной. Кроме того, для северокорейского режима характерна наследственная смена власти и крайняя закрытость в отношениях с другими странами мира.

Глава 3. Сравнение политических режимов Израиля и КНДР, перспективы их развития

3.1. Сравнение политических режимов Израиля и КНДР

Сравнение политических режимов Израиля и КНДР целесообразно провести с помощью сравнительной таблицы (см. табл. 1), применив критерии видов политических режимов, рассмотренных выше.

Таблица 1. Сравнение политических режимов Израиля и КНДР

КРИТЕРИИ

ИЗРАИЛЬ

КНДР

Характер внешней и внутренней политики государства

Основные направления деятельности государства в военной и промышленной областях

Развитие высокотехнологичной промышленности, мировой уровень развития.

Наибольший рост промышленности в военной области.

Перекос экономики в сторону тяжёлой промышленности и высоких расходов на армию. Размер армии 4-5й (по разным оценкам) в мире.

Характер существующих в обществе запретов

Существуют запреты религиозного характера

Жесткие запреты во всех сферах жизни человека

Роль государства в формировании патриотического общества

Высокая, связана с религией

Культ личности руководителя

Уровень социально-экономического развития страны

Высокий

Низкий уровень развития

Существование официальной идеологии государства

Отсутствует

Идеологией правящей партии и государства в целом является чучхе

Степень участия народа в осуществлении власти

Способ осуществления народом суверенитета

Непосредственная демократия

Формальное – не посредственная демократия, фактически – воля народа не принимается во внимание властями

Возможность/невозможность участия граждан в политической жизни государства, а также степень возможного участия

Выборы президента, представительных органов власти

Фактически народ ничего не решает в политической жизни, хотя формально такие права закреплены Конституцией

Способ формирования и деятельности государственных органов

Способ формирования государственного аппарата

Выборы президента, который назначает премьер-министра

Парламент избирается по партийным спискам

Мэры городов (исполнительная власть) избираются

Муниципальные совету избираются по партийным спискам

Религиозные советы назначаются местной властью

Фактически назначается лидером страны

Объем полномочий государственных органов

Президент фактически имеет лишь представительные полномочия и полномочий по выбору премьер-министра

Фактически – глава государства – премьер министра.

Парламент обладает законодательными полномочиями.

Правительство – исполнительными полномочиями

Фактически все полномочия принадлежат лидеру

Наличие/отсутствие системы сдержек и противовесов

Присутствует

Фактически отсутствует

Степень централизации государственного аппарата

Децентрализована

Полная централизация

Количество правящих субъектов

Органы центральной власти, местные органы власти

Один (лидер страны)

Способ осуществляется политическая власть в государстве

Характер взаимоотношения общества и власти

Члены законодательной власти, президент, местные органы власти избираются населением

Общество фактически не имеет возможности влиять на власть

Методы осуществления государственной власти

демократия

Принуждение, диктатура

Методы принуждения, используемые в целях поддержания правопорядка

Дозволения и запреты, основанные на законе

Террор в отношении инакомыслящих

Организация партийной системы государства

Характер взаимоотношений политических партий с другими элементами политической системы

Путем выборов входят в законодательные органы

Существует правящая партия, ее лидер руководит государством и всем органами власти. Иные партии не имею политического веса

Наличие оппозиции, разрешенной государством для функционирования, степень ее реального участи в политической деятельности

Имеются политические силы, имеют реальную возможность влиять на власть

Фактически отсутствует

Внутренняя организация политических партий

Различная, в зависимости от партии

Возглавляет лидер, являющийся главой государства, фактически он решает все вопросы

Место политических партий в политической системе государства

Избираются в парламент и местные органы власти

Иные, кроме правящей, партии не имеют реальной возможности влиять на власть

Возможность существования многопартийной/однопартийной системы политических партий

Многопартийная система

Формально многопартийная система, но власть правящей партии закреплена в Конституции. Фактически власть имеет только правящая партия, политическая борьба между партиями отсутствует

Степень самостоятельности политических партий в ходе своей деятельности

Самостоятельны

Иные, кроме правящей партии, не имеют возможности принимать каких-либо значимых решений

Возможность законодательного закрепления партийной деятельности в стране с одновременной регламентацией

Отсутствует

Законодательное закрепление власти правящей партии

Характер функционирования иных общественных организаций

Роль и значение негосударственных и неполитических структур

Государство не отделено от религии

Существуют и действуют иные негосударственные и неполитические структуры

Полностью подчиняются власти, лидеру страны

Законодательное закрепление деятельности общественных организаций и объединений

Закреплено возможность их существования

Большое количество объединений, направленных на пропаганду действующего режима и фактически ему подчиняющихся

Степень свободы деятельности общественных организаций, предоставляемой государством

Высокая

Крайне низкая

Характер деятельности органов безопасности и судов

Роль и место органов безопасности и судов

Действуют в соответствии с законодательством

Существуют религиозные суды

Полностью подчинены лидеру государства, не имеют самостоятельности, поддерживают режим

Независимость судебной системы

Независима

Зависит от власти (лидера страны)

Характер полномочий органов безопасности

Действуют в соответствии с законами страны

Подчинены лидеру страны, подчинены только ему, полномочия по вмешательству во все сферы жизни человека

Наличие или отсутствию основных институтов гражданского общества и правового государства

Уровень законодательного закрепления прав и свобод граждан

Высокий

Провозглашается их приоритет в Конституции

Возможность реального соблюдения и использования гражданами их прав и свобод

Присутствует

Отсутствует

Степень свободы в формировании и выражении мнений субъектами политической системы и отдельными гражданами

Высокая

Отсутствует, инакомыслие наказуемо

Степень свободы СМИ

Свободны

Подчинены власти

Наличие/отсутствие в государстве принципа равенства граждан перед законом

Присутствует

Фактически отсутствует

Уровень политической и правовой культуры граждан

Высокий

Идеология правящей партии, которой обучают с раннего детства. Иное – наказуемо.

Итак, политические режимы рассматриваемых государства существенно отличаются. Политический режим КНДР можно охарактеризовать как тоталитаризм, где права и свободы, в том числе, пошляческие лишь присутствуют, но реально не соблюдаются [33, с. 263]. Политический режим Израиля можно охарактеризовать как демократический элементами «мультикратии». Основные отличия указанных политических режимов заключаются в наличие реальной власти у отдельных государственных органов, политических партий, населения в Израиле и полного фактического отсутствия (помимо власти лидера страны) в КНДР. Аналогичная ситуация с правами человека – в КНДР ни лишь закреплены [9, с. 31], но не соблюдаются, тогда как и Израиле они реально существуют и используются гражданами.

Существенным минусом Израильской политической системы является значительное вмешательство и демократию различных «кратий» особенно теократии, бюрократии и партократии. Плюсом является реально действующая власть народа, однако, выраженная как правило представительством отдельных политических сил и реальное наличие соблюдения прав человека.

Говоря по политическом режиме КНДР, к его плюсам можно отнести его устойчивость и обеспечение им развития в военной отрасли[21]. К минусам же можно отнести все недостатки тоталитарной системы – тотальных контроль за жизнью человека во всех отраслях, отсутствие реального выражения интересов народа, террор, экономический упадок.

3.2. Перспективны развития политического режима Израиля

В последнее время некоторые исследователи и специалисты по Израилю склонны делать выводы о том, что израильский парламентаризм находится в глубочайшем кризисе, политическая система раскололась, а политическая элита окончательно изжила себя. Такие выводы, конечно, не безосновательны. Однако говорить о полном кризисе представительной системы власти в Государстве Израиль не совсем верно. Израильская политическая система и израильский парламентаризм продолжают свое развитие[15]. Столкновение с различными сложностями неизбежно. Учитывая исторические, политические и социальные условия, в которых происходит развитие парламентаризма в государстве, трудности оказываются в значительной степени объяснимыми. Издержки представительной демократии, свойственные не только Израилю, но и европейским странам, также очевидны. По большей части результаты в развитии израильского парламентаризма могут быть оценены лишь в контексте мирового опыта построения демократического общества[15].

Степень открытости общественной жизни Израиля не позволяет своему истэблишменту безнаказанно нарушать законы страны. Высшие судебные органы пользуются доверием граждан и в силах призвать к порядку даже самых могущественных политиков Израиля. В данном случае «молодость» израильской демократии при всех ее типичных недостатках позволяет соблюдать некую прозрачность политической власти [17, с. 100].

Можно отметить тенденции к сужению полномочий религиозных судов, а также к ограничению многолетней монополии учреждений ортодоксального иудаизма. Эта тенденция проявлялась, прежде всего, в легитимации консервативного и реформистского течений в иудаизме. Были приняты решения о плюралистическом подходе к изучению иудаизма в системе государственного образования, о создании альтернативных кладбищ, о частичном финансировании учреждений неортодоксального иудаизма [14, с. 11].

Улучшение взаимодействия законодательной и исполнительной ветвей власти – это одна из наиболее часто дискутируемых проблем политологии. В Израиле судебная власть вмешивается в это взаимодействие, становясь политическим фактором. Основным критократическим институтом является Высший суд справедливости. Большинство исследователей сходится во мнении, что политическая деятельность этого суда постоянно расширяется. Это позволяет исследователям говорить о «юридикализации израильской политической системы» и влиянии судебной системы на процесс политической децентрализации и процесс усиления политического плюрализма [18, с. 24]. Высший суд справедливости был вовлечён в такие политически важные темы, как свобода слова и земельная политика [37, с. 45].

Клановая организация арабских, друзских и бедуинских сообществ делает аристократию политическим элементом, так как члены этих сообществ голосуют на выборах не как отдельные личности, а как члены клана, действующие по указке своих элитных семей [37, с. 45]. Аналогичная тенденция просматривается и в религиозном секторе еврейского населения страны, когда члены хасидских общин голосуют по прямому указанию своего религиозного лидера, ребе. Во многих хасидских общинах должность ребе передается по наследству.

Охлократические тенденции в современном Израиле в целом крайне незначительны, однако в арабском, друзском и бедуинском секторах отношение к женщинам основано не на законах страны, а на принципах традиционного уклада жизни. Кровная месть как вариант самосуда также иногда встречается в вышеуказанных секторах общества.

Часто демократия в Израиле критиковалась и критикуется не только с вышеупомянутых политических позиций, но и с точки зрения её слабости в управлении государством [14, с. 11]. Часть экспертов указывает на автократические тенденции израильских лидеров, делигитимацию власти, раздутый государственный аппарат, ограничение функционирования демократических институтов, накладываемое статус-кво в отношениях светской и религиозной частей общества и технократическими требованиями части израильского общества [22, с. 123]. Попытки улучшить механику управления государством оказались малоэффективными. Вышеупомянутый Основной закон от 1968 г. в его новой редакции от 1992 г. заменил израильскую парламентарную систему смешанной системой. Помимо выборов Кнессета по партийным спискам были введены и прямые выборы премьер-министра. Это новшество не улучшило политического положения в стране, и в 2001 г. Основной закон был снова скорректирован в обратную сторону. Большинство вышеупомянутых исследователей сходится во мнении, что слабость израильской демократии кроется не в её теоретическом базисе, а в её неэффективности в практическом, прикладном управлении страной.

Суммируя вышеизложенное, можно сделать вывод, что существующее в государстве Израиль стандартное для республик разделение власти на законодательную, исполнительную и судебную ветви вылилось в борьбу автократии, демократии и критократии. Каждая из этих кратий пытается расширить свой сегмент в «пироге власти» [15]. Премьер-министр может принять не одобренное парламентом политическое решение, Высший суд справедливости может опротестовать принятый парламентом закон на основании его противоречия ранее принятым законам или международному праву. Религиозные институты – это изначально недемократические жёстко иерархичные структуры. В Израиле им принадлежит сеть религиозных школ, неподотчётных министерству образования. Система образования в арабском секторе контролируется министерством образования лишь частично. Благодаря многопартийной системе, все правительства Израиля являлись коалиционными [18, с. 23]. При подписании коалиционных соглашений партократические тенденции обычно перевешивали демократические преференции. Государство старается не вмешиваться в клановый традиционный уклад жизни в арабском секторе, уступая местной аристократии часть власти. Во время избирательных компаний часть населения страны голосует не как отдельные независимые граждане, а как представители этнической или религиозной группы, подчиняющейся своему лидеру. Тем самым эти лидеры, не будучи сами во властных структурах, оказывают влияние на власть в стране, то есть являются «кратией» [14, с. 11]. Эти попытки привели к отставке президента страны (Э. Вейцман) и премьер-министра (Э. Ольмерт), однако проблема в целом далека от решения, и плутократический сегмент в «пироге власти» остаётся.

3.3. Перспективны развития политического режима КНДР

На данный момент, довольно тяжело представить какие - либо пути решения или прогнозировать какие - либо действия, направленные на смену политической обстановки и повышения уровня жизни населения. Многим политологам кажется, что на данный момент времени - это невозможно [9, с. 31]. Это можно обосновать тем, что на послабление режима или изменение политического курса правительство не пойдёт, так как это, скорее всего приведёт к народным волнениям, потому что люди почувствуют свободу. Также на данный момент революция невозможна, потому что сложившаяся ситуация находится под жёстким контролем правительства. На наш взгляд верхушка власти должна осознавать сложившуюся ситуацию и придумать какое-нибудь компромиссное решение, чтобы народ вздохнул более свободно и власть осталась прежней [9, с. 31].

9 марта 2014 г. в КНДР прошли очередные выборы в высший законодательный орган страны, первые после прихода к власти нового руководителя, а ровно месяц спустя, 9 апреля в Пхеньяне состоялась 1-я сессия ВНС КНДР 13-го созыва[33, с. 263]. В связи с истечением конституционных сроков полномочий высших органов государственной власти и управления депутатам предстояло сформировать их состав и избрать их руководителей. Многие обозреватели ожидали, что молодой лидер последует примеру своего деда и отца, которые в аналогичной ситуации, соответственно в 1972 и в 1998 гг., пошли на радикальную реорганизацию органов государственной власти и их персонального состава, что называется, «под себя» (так, в 1972 г. был введен пост президента КНДР, а в 1998 г. эта должность стала лишь посмертным титулом умершего в 1994 г. Ким Ир Сена[21]). В пользу такого варианта говорило и то, что депутатский корпус был обновлен более чем наполовину. Однако эти предсказания не оправдались. Дело в том, что за шесть лет, прошедших после занятия Ким Чен Ыном высших постов в партии и государстве в апреле 2012 г., он настолько энергично перетасовал руководящую колоду, попутно обновляя ее за счет выдвижения кадров второго и даже третьего эшелона, что радикальных перемен не потребовалось.

Достаточно сказать, что за этот период на двух ключевых постах — министра народных вооруженных сил и начальника Генштаба КНА сменилось по четыре генерала Северокорейскую властную пирамиду десятилетиями выстраивали под одного лидера, власть которого фактически ничем не ограничена. Последние попытки помешать становлению такой системы были безжалостно подавлены Ким Ир Сеном еще в 60–70- х годах прошлого столетия. Ким Чен Ын — продукт и воплощение данной модели [9, с. 31]. Он вряд ли станет делить с кем-нибудь власть и, как и его отец после смерти Ким Ир Сена, будет править единолично, опираясь на тех людей, которые будут возвышены им самими, а также на те старые кадры, которые уже многократно доказали свою лояльность [13, с. 46]. Такая модель предусматривает наличие высшего руководителя, абсолютного лидера. Все остальные руководящие работники, какие бы посты они ни занимали, для него совершенно равны! И если кто-то попробует стать человеком № 2 в реальности — как это, возможно, пытался сделать Чан Сон Тхэк, а за ним и Цой Рен Хэ, то его может постигнуть такая же судьба. Считаться человеком № 2, а тем более попытаться на деле играть эту роль — это как бы уже заявка на место номер один и может восприниматься как угроза существующей системе [12, с. 14].

Смещение Цой Рен Хэ буквально считанные дни спустя после его очередного карьерного взлета в апреле 2014 г. — убедительное тому подтверждение. Похоже, что все его должности в партии и армии перешли к очередному фавориту — первому заместителю заведующего организационно-инструкторским отделом ЦК ТПК Хван Бен Со, которому 28 апреля было присвоено звание вице-маршала КНА. Пока что Цой Рен Хэ, как сообщают, будет в ЦК ТПК курировать работу «массовых организаций трудящихся» — профсоюзов, работников сельского хозяйства, женского союза и т. п. Однако будущее его выглядит туманным — ведь он был первым секретарем северокорейского комсомола тогда, когда курирующий эту молодежную организацию отдел ЦК ТПК возглавлял Чан Сон Тхэк [30, с. 67].

Заключительные положения приговора в отношении Цой Рен Хэ не оставляют сомнений на этот счет: «те, кто посмеет идти наперекор единой руководящей линии Ким Чен Ына, бойкотировать его абсолютную власть и противопоставлять традициям горы Пэкту (эвфемизм, означающий в КНДР традицию наследственной передачи власти) личные интересы... кем бы они ни были, и где бы они ни скрывались будут беспощадно наказаны именем партии и революции, родины и нации» [Цит. по: 12, с. 14]. В такой ситуации политическое противоборство фактически невозможно [9, с. 31]. Политические партии лишены смысла существования в качестве защиты интересов отдельных групп и социальных слоев, отбора кандидатов для альтернативных выборов, ограничения монополизма государственной власти и т. д., то есть всех основных функций, присущих политическим организациям в обществах западного типа. Иные, кроме правящей, партии могут существовать, только если они не претендуют на власть и не являются политической оппозицией [6, с. 486]. Нагнетается уровень противостояния с Соединенными Штатами Америки.

Таким образом, в ближайшее время существенных изменений в политической системе КНДР не предвидится.

Подводя итоги третье главы, можно сделать следующий выводы:

2. Имеются кардинальные отличия в политических режимах исследуемых стран;

3. Каждый из рассмотренных политических режимов обладает своими особенностями, плюсами и минусами;

4. В КНДР в обозримом будущем в части политического режима изменений не предвидится;

5. В Израиле происходят постепенные изменения в политической власти, что связано с кризисом партийной системы.

Заключение

В теоретической части работы проанализированы основные подходы исследователей к определению термина «политический режим», рассмотрено его соотношение с формой государства.

Названы критерии классификации политических режимов. В целях укрупнения критериев классификации и ухода от фактического перечисления их признаков выработаны группы классификаций политических режимов.

Сделан вывод о том, что исследования в области определения термина «политический режим» и обозначение критериев классификации в юридической литературе не закончены и, несомненно, будут продолжаться по мере развития политической жизни государств.

В практической части работы проанализированы политические режимы двух стран – Израиля и КНДР.

Существующие в Израиле демократические институты контролируют не все политически важные процессы в стране, часть из которых подвержена влиянию различных иных политически активных сил.

Так как эти силы стимулируют, замедляют или изменяют процессы принятия государственных решений и влияют на их исполнение, они определяются как «кратии» (компоненты, ветви власти).

Слабость израильской демократии в практическом управлении страной позволяет «кратиям», особенно теократии, партократии и бюрократии, вмешиваться во внутреннюю политику государства и политический режим Израиля, который можно определить как мультикратия с демократической доминантой.

Политический режим КНДР следует охарактеризовать как Политический режим – «тоталитарный коммунизм» с существенной примесью национализма. Эта характеристика существующей системы является наиболее точной. Кроме того, для политического режима КНДР характерна наследственная смена власти, а также крайняя закрытость в отношениях с другими странами мира.

На основа обозначенных в теоретической части исследования критериев, проведено сравнение политических режимов Израиля и КНДР. Сделан вывод о существенном различии в политических режимах двух стран.

Демократия с национальными особенностями Израиля реально действующая, тогда как КНДР лишь провозглашает (в том числе в своем названии) демократию, в реальности же страна является тоталитарной и реально действующими признаками демократии не обладает.

В работе оценены перспективы развития и имения политических режимов в рассмотренных странах. Относительно КНДР можно с уверенностью сказать, что в обозримом будущем изменений политического режима не предвидится, вся внутренняя политика северокорейского лидера направлена именно на это.

Государство Израиль сейчас, по мнению некоторых политологов, переживает кризис партийной системы. Следует выделить тенденции к сужению полномочий религиозных судов и ограничению монополии учреждений ортодоксального иудаизма.Судебные структуры Израиля усиливают влияние на процесс политической децентрализации и усиление политического плюрализма, можно говорить о «юридикализации израильской политической системы».Клановая организация арабских, друзских и бедуинских сообществ влияет на политическое мировоззрение ее членов, аналогичные тенденции просматривается и в религиозном секторе еврейского населения страны. Отдельные эксперты указывают на автократические тенденции израильских лидеров, а также делигитимацию власти, раздувание государственного аппарата, ограничение функционирования некоторых демократических институтов, накладываемое статус-кво в отношении взаимодействия светской и религиозной частей израильского общества и технократическими требованиями религиозной части государства. Попытки по улучшению механики управления государством оказались малоэффективными.

Таким образом, на основании проведённого исследования можно сделать вывод, что цель работы – достигнута, а задачи – выполнены.

Библиография

  1. Александрова-Зорина Е. Демократия и тоталитаризм /Е. Александрова-Зорина // Юрист. - 2017. - № 8. - С. 47-49
  2. Асмолов К. Северокорейские предложения мирного договора /К. Асмолов [Электронный ресурс]// режим доступа: https://ru.journal-neo.org/ (дата обращения: 28.07.2018)
  3. Юридический словарь/под ред. А.Я. Сухарева.- М.:Статут,2015. -999 с.
  4. Власенко Н.А. Теория государства и права / Н. А. Власенко [Электронный ресурс] // СПС Консультант Плюс (дата обращения: 29.07.2018)
  5. Голосов Г.В. Сравнительная политология / Г. В. Голосоы. - СПб: Феникс, 2017. - 618 с.
  6. Гудошников Л. М. Эволюция политических систем и политических институтов Китая /Л. М. Гудошников. - М.: Аспект Пресс. 2015. - 718 с.
  7. Денисов А.И. Сущность и формы государства /А. И. Денисов// Юрист. - 2016. - № .2. - С. 17-20
  8. Диаконов В.В. Теория государства и права: учеб. пособие по теории государства и права / В. В. Диаконов. - М.: Нова, 2015. - С. 143
  9. Елисеев Н.А. Особенности организации власти в Северной Корее (КНДР) /Н. А. Елисеева// Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. - 2016. - № 3-3. - С. 31-33.
  10. Естественная смерть корейского сталинизма. Стенограмма лекции А. Ланькова, прочитанной 8 февраля 2017 года в рамках проекта «Публичные лекции «Полит.ру». [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.polit.ru/artic le/2017/02/22/lankov/ - (дата обращения: 29.07.2018).
  11. Ефимова Л. М. Особенности политической культуры современного Востока // Политические системы и политические культуры Востока / под ред. проф. А. Д. Воскресенского. - М.: АСТ: Восток –Запад. 2017. - С. 118 – 136.
  12. Жебин А. КНДР: каким курсом/ А. Жеребин // Проблемы Дальнего Востока. - 2017. - No 2. - С. 14-17
  13. Жебин А.З. КНДР: несменяемый вектор /А. З. Жереин// Проблемы Дальнего Востока. - 2016. - № 3. - С. 46-66.
  14. Карасова Т. А. Демократическая форма власти и политическая система Израиля /Т. А. Карасова. - М.: Риалтекс, 2015. - 134 с.
  15. Карасова Т. А. Демократия в Израиле/Т. А. Карасова. [Электронный ресурс]// режим доступа: http://www. perspektivy. info/ (дата обращения: 28.07.2018)
  16. Карасова Т. А. Политическая история Израиля. /Т. А. Карасова. –М.: Институт востоковедения РАН; «Наталис», 2016. - 98 с.
  17. Карасова Т. А. Правящая элита Израиля /Т. А. Карасова // Политическая элита ближнего Востока. - М.: Институт изучения Израиля и Ближнего Востока, 2016. - 215 с.
  18. Карасова Т.А., Штереншис М. Политический режим современного Израиля/Т. А. Карасова // Международная аналитика. - 2016. - № 4. - С. 24-32.
  19. Кареева С.А. Политический режим как элемент формы государства/С. А. Кареева// Государство и прав. - 2015. - № 1. - С. 18-23.
  20. Ким Чен Ир. Глубоко освоить теорию управления социалистической экономикой , основанной на принципах чучхе. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.naenara.com.kp/ru/3023.pdf - (дата обращения: 29.07.2018).
  21. КНДР: краткая справка // BBC [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://news.bbc.co.uk/(дата обращения: 28.07.2018)
  22. Крылов А. В. Энциклопедия израильской политики // Мировая экономика / А. В. Крылов. – 2015. - № 3. – С. 123–127;
  23. Кудрявцев Ю.А. Политические режимы: критерии классификации и основные виды /Ю. А. Кудрявцев // Правоведение. - 2015. - No 1. - С. 195
  24. Курбанов С. О. Идеи чучхе: конфуцианская традиция/С. О. Курбанов // Восточная коллекция. - 2016 - No 4 (7). - С. 58 -65.
  25. Малько А.В. Теория государства и права/А. В. Малько.-М.: АСТ, 2017.-511 с.
  26. Манов Г.Н. О понятии формы государства /Г. Н. Манов// Юрист. - 2015. - № 7. - С. 7-9
  27. Марченко М.Н. Теория государства и права/М. Н. Марченко. - М.: Нова, 2017. - 615 с.
  28. Миронов В.О. О понятии и формах политического режима// Вестник Института управления /В. О. Миронов. - 2017. - № 1. - С. 7-13.
  29. Официальный сайт канцелярии премьер-министра Израиля. [Электронный ресурс]// режим доступа: http://www. pmo. gov. (дата обращения: 28.07.2018)
  30. Пай Л. Незападный политический процесс /Л. Пай// Политическая наука. - 2003. - No 2. - С. 66 –85.
  31. Попова Ю.В. К вопросу о понятии "политический режим"/Ю. В. Попова// Вестник Омского университета. - 2017. - № 3. - С. 381-389.
  32. Постников В.Г. О политическом режиме/В. Г. Постников// Фундаментальные исследования в современном мире.-2016. - № 13. - С. 50-55.
  33. Симоненко О.А. Современные партократические режимы и их перспективы /О. А. Симоненко// Вестник Тихоокеанского государственного университета. - 2016. - № 4 (31). - С. 263-272.
  34. Сонгун – гарантия независимости. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://patriotweekly.ru/ - (дата обращения: 29.07.2018).
  35. Стьюк У. Корейская война // Военная литература [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://militera.lib.ru/(дата обращения: 28.07.2018)
  36. Тригубенко М. Некоторые соображения по поводу реформы в северокорейской экономике. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://do.gendocs.ru/ (дата обращения: 29.07.2018)
  37. Шувалова Н.Б. Статус религии при становлении политических режимов /Н. Б. Шувалова// Социальные науки. - 2014. - № 3. - С. 45-52.
  38. Якобсон А., Рубинштейн А. Или еврейское, или демократическое? /А. Якобсон, А. Будинштейн// Время искать. - 2015. - No 10. - С. 41-49