Сроки в гражданском праве (общая характеристика и условия применения исковой давности)

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ

Исковая давность относится к числу наиболее фундаментальных институтов гражданского права. Поскольку практически все гражданско-правовые отношения характеризуются той или иной временной протяженностью, подавляющее их большинство тесно связано с гражданско-правовым институтом сроков и институтом исковой давности, в частности.

Развитие норм института исковой давности, таким образом, представляет собой объективный, исторически закономерный процесс. В то же время следует отметить, что со вступлением в силу действующего ГК РФ и последующими изменениями в системе гражданского законодательства данный процесс вовсе не завершился. Так, эволюция системы гражданского права в целом, развитие частных отношений, вступление в такие отношения с субъектами других государств, а также объективная необходимость ее принципиального соответствия международно-правовым нормам обострили проблему императивности или диспозитивности норм исковой давности. Зачастую затруднения на практике вызывает применение норм, регламентирующих исчисление начала срока исковой давности, а также использование ее конструкций, таких как приостановление, перерыв и восстановление. Об актуальности проблем правоприменения исковой давности свидетельствует тот факт, что к разъяснению данного вопроса часто обращается Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.

Проблеме исковой давности в отечественной теории гражданского права уделяется большое внимание. Ее разработкой и определением места в общей системе норм гражданского права в разное время занимались такие ученые как М.М. Агарков, С.И. Вильнянский, Ю.С. Гамбаров, В.П. Грибанов, М.А. Гурвич, М.П. Ринг, В.А. Жгунова, O.A. Красавчиков, О.С. Иоффе, В.А. Кабатов, М.Я. Кириллова, И.Б. Новицкий, А.К. Селезнев, Ю.К. Толстой, В.А. Туманов, A.A. Добровольский и др.

Цель исследования состоит в комплексном исследовании теоретических основ функционирования и современного состояния гражданско-правового института исковой давности в Российской Федерации.

Перед настоящим исследованием поставлены следующие основные задачи:

• теоретический анализ существующего законодательного и доктринальных определений сущности исковой давности и ее места в общей системе гражданского права;

• характеристика видов сроков исковой давности и особенностей исчисления исковой давности, закрепленных в законодательстве; рекомендации по их совершенствованию;

• выявление нечеткостей и противоречий в формулировках действующих правовых норм об исковой давности;

• анализ наиболее актуальных проблем практики применения норм института исковой давности и предложения по их решению.

Объект исследования - гражданско-правовой институт исковой давности. Предмет исследования - система гражданско-правового регулирования исковой давности в Российской Федерации и практика применения норм в данной правовой сфере.

В работе исследовании использовались такие методы научного познания как формально-логический, системно-структурный, историко-правовой, сравнительно-правовой и др.

При подготовке курсовой работы автор опирался на основные положения Конституции РФ, Гражданского кодекса РФ и иных нормативно-правовых источников регулирования исковой давности. Теоретическую базу исследования составили труды отечественных и зарубежных ученых по вопросам правового функционирования института исковой давности.

 

1 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА И УСЛОВИЯ ПРИМЕНЕНИЯ ИСКОВОЙ ДАВНОСТИ

1.1. Правовая природа срока исковой давности

Исковая давность по своей правовой природе является особой разновидностью гражданско-правового срока, объективная сторона которого выражается в том, что она является составляющей временного потока и характеризуется свойствами, присущими времени, такими, как необратимость, последовательность, однонаправленность, и иными. Вместе с тем, несмотря на тесную связь исковой давности с философской категорией времени, их общие свойства совпадают далеко не всегда. Так, в частности, одним из важнейших свойств временного потока является непрерывность его течения, в то время как течение срока исковой давности может быть как прервано, так и приостановлено, что вытекает из положений ст. 203, 204 Гражданского кодекса РФ. Однако в исковой давности существует также и субъективный элемент, который проявляется в том, что человек, выражая свою волю при осуществлении правоприменительной деятельности, оказывает на течение исковой давности определенное воздействие, которое влечет соответствующие правовые последствия для участников спорного материального правоотношения. Как справедливо отмечает К.Ю. Лебедева, юридическая природа срока (разновидностью которого выступает исковая давность) является комплексным объективно-субъективным явлением^[1].

В целях правильного понимания определения сферы действия исковой давности представляется целесообразным выявить ее правовую природу, определить круг общественных отношений, к которым она может применяться. Для уяснения приведенного обстоятельства представляется необходимым ответить на следующие вопросы:

- является ли исковая давность исключительно институтом материального права либо выступает комплексным институтом как материального, так и процессуального права;

- является ли исковая давность исключительно институтом частного права и может ли содержать в себе элементы публично-правовой направленности;

- в системе норм частного права является ли исковая давность сугубо гражданско-правовым институтом либо она может быть применена к иным отраслям частного права?

Ответы на эти вопросы не находят в науке однозначного решения, вызывают дискуссии и различные точки зрения.

Большинство ученых придерживаются точки зрения, что исковую давность следует признать институтом материального права. Так, в частности, Т.А. Терещенко отмечает, что исковая давность является материально-правовым институтом, поскольку правоотношения, связанные с ее действием, не обладают признаками процессуальных правоотношений, а также не возникают на основании процессуальных юридических фактов; основание же исковой давности лежит за пределами процесса. Вместе с тем данная точка зрения не является бесспорной. К примеру, А.А. Добровольский полагал, что исковую давность следует считать комплексным институтом материального и процессуального права.

В обоснование точки зрения, что исковая давность является институтом исключительно материального права, как правило, приводятся аргументы о недопустимости существования в гражданском законодательстве комплексных институтов. Вместе с тем тенденция развития гражданского законодательства направлена на включение в Гражданский кодекс РФ и иные законы, составляющие предмет гражданско-правового регулирования, комплексных норм. Представляется обоснованной позиция В.П. Мозолина, что в настоящее время зона монопольного регулирования гражданским законодательством имущественных отношений, указанных в ст. 2 ГК РФ в качестве предмета гражданского законодательства, постоянно сокращается^[2]. Обозначенная тенденция позволяет утверждать, что само по себе включение в Гражданский кодекс РФ общих положений и норм об институте исковой давности не свидетельствует о материально-правовой принадлежности данного института. Критерии, обосновывающие правовую природу давностного срока, должны обусловливаться совершенно иными признаками. В обоснование материально-правовой природы исковой давности отдельными учеными высказывается позиция, согласно которой основаниями для отнесения исковой давности к материально-правовым институтам являются: рассмотрение иска судом независимо от истечения исковой давности, а также обязательность применения и последствия истечения исковой давности. Обозначенная позиция представляется не бесспорной, поскольку приведенные обстоятельства по своей сути не отражают правовую природу исковой давности, а лишь свидетельствуют о тех правовых последствиях, которые влечет ее применение. Отдельные авторы также считают невозможным усмотреть процессуальную составляющую в нормах об исковой давности, поскольку целью норм гражданского процесса является регламентация порядка ведения процесса, а не определения отношений сторон по существу.

Вместе с тем из содержания норм действующего законодательства усматривается, что вопрос о применении срока исковой давности может возникнуть только в случае рассмотрения судом конкретного спора по правилам, установленным процессуальным законом. Данное обстоятельство свидетельствует о неотъемлемой связи исковой давности с процессуальными институтами. Кроме того, исковая давность является институтом, имеющим непосредственное воздействие на ход судебного процесса, что вытекает из содержания п. 6 ст. 152 ГПК РФ, согласно которому в предварительном судебном заседании может рассматриваться возражение ответчика относительно пропуска истцом без уважительных причин срока исковой давности для защиты права. Как справедливо отмечал Д.А. Грибков, институт исковой давности имеет не только материально-правовое, но также процессуальное значение, которое состоит в способности исковой давности оказывать влияние на движение процесса и развитие гражданских процессуальных отношений. Исковая давность выступает одновременно в качестве материально-правового срока а также в качестве процессуального средства защиты против иска: действие исковой давности невозможно вне рамок юридического состава - фактического (календарного) истечения срока и заявления ответчиком специальных возражений о пропуске исковой давности в порядке осуществления защиты по иску. Совокупность приведенных аргументов позволяет сделать вывод о том, что, несмотря на то что в исковой давности, безусловно, преобладает материально-правовое начало, ее правовая природа носит комплексный характер, поскольку вне процессуальной сферы общественных отношений данный институт существовать не может.

Также в настоящей статье автор ставит перед собой задачу определить, является ли исковая давность исключительно институтом частного права и может ли содержать в себе элементы публично-правовой направленности. Кроме этого, для определения правовой природы исковой давности представляется необходимым провести исследование, является ли исковая давность сугубо гражданско-правовым институтом либо может быть применена к общественным отношениям, регулируемым иными отраслями права. Представляется необходимым для правильного определения правовой природы исковой давности в положениях настоящей статьи также установить, имеет ли исковая давность исключительно материально-правовую направленность либо в ней существует важный процессуальный аспект, который позволяет сделать вывод о том, что исковая давность по своей правовой природе относится как к материальной, так и к процессуальной области законодательства. При этом вопрос о взаимосвязи исковой давности с нормами материального и процессуального права рассматривается применительно к правовой системе РФ, поскольку в странах англо-американского права (США, Великобритания), основанного на системе судебных прецедентов, исковая давность признается институтом процессуального права.

Исковая давность, безусловно, является одним из важнейших институтов цивилистики. Это подтверждается прежде всего тем, что основы правового регулирования исковой давности закреплены в Гражданском кодексе РФ, который является основным источником гражданского законодательства. Однако нормы частного права выходят за рамки гражданского законодательства, поскольку могут содержаться также в нормативно-правовых актах, регулирующих семейные, трудовые и отдельные иные общественные отношения. В связи с приведенным обстоятельством представляется необходимым определить, действует ли исковая давность в других разновидностях частноправовых материальных отношений.

Если обратиться к нормам семейного законодательства, то можно сделать вывод, что институт исковой давности подпадает и под сферу действий семейных правоотношений, что вытекает из п. 1 ст. 9 Семейного кодекса РФ, согласно которой на требования, вытекающие из семейных отношений, исковая давность не распространяется, за исключением случаев, если срок для защиты нарушенного права установлен Семейным кодексом РФ. Поэтому исковая давность к семейным отношениям применяется лишь в строго определенных случаях, а именно когда сроки защиты для нарушенных семейных прав предусмотрены в самом Семейном кодексе РФ. Наиболее распространенным в судебной практике примером применения исковой давности к семейным правоотношениям выступает положение п. 7 ст. 38 Семейного кодекса РФ, согласно которому к требованиям супругов о разделе общего имущества супругов, брак которых расторгнут, применяется трехлетний срок исковой давности. При этом правила течения указанного срока определяются в соответствии с нормами гражданского законодательства, что следует из положения п. 2 ст. 9 Семейного кодекса РФ, согласно которому при применении норм, устанавливающих исковую давность, суд руководствуется правилами ст. 198 - 200 и 202 - 205 Гражданского кодекса РФ, а также из разъяснения Пленума Верховного Суда РФ.

Если вопрос о применении исковой давности к семейным отношениям в правоприменительной практике разрешается однозначно, то вопрос о действии исковой давности на отношения, регулируемые трудовым правом, не находит однозначного решения. Анализ норм трудового законодательства позволяет сделать вывод о том, что вопрос о применении исковой давности к трудовым отношениям прямо законом не урегулирован. Вместе с тем правовая природа отдельных сроков, закрепленных в нормах трудового законодательства, вызывает вопросы. Так, согласно ст. 392 Трудового кодекса РФ работник имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права.

Данный срок не является сроком исковой давности, а является сроком обращения в суд. Однако в судебной практике данный срок нередко относят к числу специальных сроков исковой давности. Отнесение регулируемых трудовым законодательством сроков обращения в суд к срокам исковой давности можно увидеть даже в актах Конституционного Суда РФ. Вместе с тем Верховный Суд РФ высказал по этому поводу позицию, согласно которой ст. 199 ГК РФ может быть применена по аналогии к спорам, вытекающим из трудовых правоотношений, т.е. сроку обращения в суд, регулируемому ст. 392 ТК РФ. Вместе с тем в научной литературе отдельные авторы сходятся во мнении о нерешенности вопроса о правовой природе сроков для защиты, имеющих место в трудовых правоотношениях, поскольку не позволяется квалифицировать их в качестве сроков исковой давности.

Если обратиться к нормам международного частного права, то можно сделать вывод, что исковая давность имеет непосредственную связь с кругом общественных отношений, регулируемых этой отраслью. Так, в частности, институт исковой давности неоднократно упоминается в Конвенции об исковой давности в международной купле-продаже товаров и тесно связан с коллизионным регулированием частноправовых отношений. Это находит свое выражение в том, что отрасль международного частного права регулирует вопрос применения норм национального права конкретного государства по вопросам исковой давности. В нормах российского гражданского законодательства действует коллизионный принцип, согласно которому исковая давность определяется по праву страны, подлежащему применению к соответствующему отношению. Сложность в применении указанных норм обусловливается тем, что в праве различных государств существуют не только разные подходы в определении общего и специальных сроков исковой давности, но и различный порядок их применения и исчисления (не говоря уже о разнице в определении правовой природы давностного срока, что прослеживается, в частности, в странах англо-американского права, где исковая давность выступает в качестве института процессуального права). Поэтому при возникновении в общественных отношениях, связанных с исковой давностью, иностранного элемента в каждом конкретном случае необходимо установить, правовыми нормами какого именно государства либо каким международным договором регулируются правоотношения сторон.

Анализируя применение института исковой давности к различным отраслям частного права, можно сделать вывод о том, что исковая давность, несмотря на то что является «исконно» цивилистическим институтом, все же выходит за рамки круга общественных отношений, регулируемых отраслью гражданского права. Это согласуется с мнением многих цивилистов, которые в своих научных исследованиях пришли к обоснованному выводу, что гражданское право является основополагающей отраслью частного права.

Рассматривая вопрос о публично-правовом аспекте исковой давности, а именно о выходе исковой давности за сферу действия частного права, следует отметить неоднозначность в подходах к разрешению обозначенной проблемы. Одна группа авторов полагает, что исковая давность не имеет исключительно частноправовую природу и может применяться к публичным правоотношениям (в первую очередь к налоговым). Так, С. Туровский отмечает в своей работе, что, поскольку институт исковой давности относится к защите прав в судебном порядке, рассматривать следует именно судебные способы защиты прав участников правоотношений по уплате налогов. Другая группа авторов категорически отрицает возможность применения исковой давности к публично-правовой сфере общественных отношений. Еще И.Б. Новицкий отмечал, что нормы об исковой давности относятся только к гражданско-правовым отношениям и неприменимы, например, к взысканию недоимок по налогам и налоговым платежам. А С.В. Сарбаш в своих научных трудах указывает на то, что исковая давность подчинена принципам гражданского права.

С нашей точки зрения, для ответа на вопрос о применении публично-правовой сферы общественных отношений к институту исковой давности следует прежде всего обратиться к основополагающим свойствам частных и публичных отношений и определить, насколько они применимы к исковой давности. Как известно, для сферы частного права характерен диспозитивный метод правового регулирования, содержанием которого является воля участников правоотношения на совершение определенных юридически значимых действий, основанная на юридическом равенстве субъектов, в то время как публичному праву присущ императивный метод, основанный на приоритете воли публично-правового субъекта. Рассматривая исковую давность с обозначенной позиции, представляется, что ей присущи именно частноправовые черты, поскольку только от воли субъекта, управомоченного заявить о применении исковой давности в суде, в силу п. 2 ст. 199 ГК РФ зависит реализация права. Закон не только ограничивает суд в праве применять исковую давность по собственной инициативе без волеизъявления стороны по делу, но и лишает суд права даже предлагать какой-либо из сторон представлять доказательства или давать объяснения, связанные с пропуском исковой давности^[3]. Приведенное обстоятельство свидетельствует о том, что закон ограничивает публичную власть самостоятельно решать за участников правоотношения вопрос о применении исковой давности и обусловливает частноправовую природу указанного института.

Таким образом, правовая природа исковой давности представляет собой комплексное и многогранное явление, сочетающее в себе признаки различных отраслей права; правильное понимание затронутых в настоящей статье проблем необходимо в целях верного определения правовой квалификации исковой давности, что в конечном итоге упростит правоприменение и будет способствовать достижению законности.

1.2 Применение исковой давности

Вопрос о том, что происходит с субъективным гражданским правом после истечения срока исковой давности - продолжает ли оно существовать в усеченном виде, будучи лишено исковой защиты, или прекращается вовсе, стал предметом дискуссии еще в Древнем Риме и сохраняет спорный характер до сих пор, хотя современное lex mercatoria, констатировав наличие двух подходов (в соответствии с одним из них течение времени прекращает права и исковую защиту, тогда как согласно другому течение времени имеет значение только как защита против судебного иска.), сделало выбор в пользу первого варианта. (В силу статьи 10.9 Принципов международных коммерческих договоров УНИДРУА 2004 истечение срока исковой давности не прекращает права (пункт 1), но, как отмечается в комментарии к этому пункту, только создает препятствие для его принудительного осуществления).

По мнению древнеримских юристов, судья не обязан был ex officio принимать во внимание факт истечения давности: на это мог сослаться ответчик в своих возражениях против иска. С приведенным тезисом перекликается правило, содержащееся в пункте 2 статьи 10.9 Принципов международных коммерческих договоров УНИДРУА 2004: «Для наступления последствий истечения срока исковой давности должник должен заявить об этом для своей защиты». Аналогичная норма в отношении требований, возникающих из контракта внешнеторговой купли-продажи, установлена Конвенцией об исковой давности в международной купле-продаже товаров (Нью-Йорк, 1974), статья 24 которой гласит: «Истечение срока исковой давности принимается во внимание при рассмотрении спора только по заявлению стороны, участвующей в процессе».

Проблематика, связанная с применением исковой давности в нашей стране, имеет свою историю. В Российской империи решение суда об отказе в иске ввиду пропуска срока исковой давности могло быть вынесено не иначе как по заявлению ответчика.

В условиях социалистической системы хозяйствования с присущей ей активизацией роли суда в разрешении гражданско-правовых споров последствия истечения срока исковой давности применялись судом ex officio вне зависимости от наличия ходатайства ответчика, однако в случае пропуска давностного срока по уважительной причине нарушенное субъективное право подлежало защите (см. статью 49 Гражданского кодекса РСФСР 1922 года, статьи 82 и 87 Гражданского кодекса РСФСР 1964 года).

Перевод российской экономики на рыночные рельсы сопровождался реформированием законодательства и, в частности, появлением нового Гражданского кодекса, предусматривающего, что исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения (пункт 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации; далее - ГК РФ). Сообразно с изменением позиции законодателя относительно условий применения последствий пропуска срока исковой давности иной, чем раньше, подход к этой проблеме воспринят и органами судебной власти. Если ранее суд должен был по своей инициативе проверить, не истекла ли исковая давность, то в настоящее время проявление судом инициативы подобного рода исключено: «При подготовке дела к судебному разбирательству судья не вправе предлагать какой-либо из сторон представлять доказательства или давать объяснения (в том числе в определении судьи о подготовке дела к судебному разбирательству), связанные с пропуском срока исковой давности. Если же заинтересованная сторона (например, ответчик в отзыве на исковое заявление) ссылается на пропуск срока исковой давности, судья вправе в порядке подготовки дела к судебному разбирательству в целях обеспечения его своевременного и правильного разрешения предложить каждой из сторон представить по данному вопросу соответствующие доказательства» (пункт 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 12.11.2001 № 15 и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 15.11.2001 № 18 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности»; далее - Постановление Пленумов № 15/18). Судебная защита нарушенного субъективного права после пропуска срока исковой давности допускается в исключительных случаях и притом лишь применительно к физическим лицам (см. статью 205 ГК РФ).

Приведенная выше формулировка пункта 2 статьи 199 ГК РФ почти текстуально совпадает с нормой статьи 24 Конвенции об исковой давности в международной купле-продаже товаров. В обоих правилах предпосылкой учета судом пропуска исковой давности признается заявление стороны в деле, рассматриваемом в порядке искового производства. Ни ГК РФ, ни Конвенция не уточняют, о какой именно стороне спора идет речь.

Между тем в гражданско-правовом споре две стороны: истец и ответчик. От истца заявления подобного рода ожидать не приходится: он, напротив, заинтересован в защите своего (нарушенного, по его мнению) права безотносительно к истечению срока исковой давности.

Таким образом, в практическом плане ходатайство об отказе в иске на основании пропуска срока исковой давности может исходить от ответчика. Не случайно (на что уже обращалось внимание выше) Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА 2004 прямо указывают, что «для наступления последствий истечения срока исковой давности должник (который в случае возникновения судебного спора оказывается именно ответчиком. - В.М.) должен заявить об этом для своей защиты» (пункт 2 статьи 10.9), а в комментарии к изложенному правилу уточняется: «Последствия истечения срока исковой давности не наступают автоматически. Они возникают, если должник (он же ответчик. - В.М.) заявляет об истечении срока давности в качестве своей защиты».

Может ли, однако, ответчик считаться единственным лицом, легитимированным на заявление о пропуске срока исковой давности как на основание для отказа в иске? Дело в том, что определенными правами сторон наделены и другие лица, участвующие в деле. Так, прокурор, обратившийся в арбитражный суд, пользуется процессуальными правами и несет процессуальные обязанности истца (часть 3 статьи 52 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации; далее - АПК РФ). Прокурор, обратившийся в суд общей юрисдикции, пользуется всеми процессуальными правами и несет все процессуальные обязанности истца, за исключением права на заключение мирового соглашения и обязанности по уплате судебных расходов (часть 2 статьи 45 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации; далее - ГПК РФ). Аналогичным статусом обладают государственные органы, органы местного самоуправления и иные органы, которые в случаях, предусмотренных федеральным законом, могут обратиться в арбитражный суд в защиту публичных интересов, а также организации и граждане, уполномоченные федеральным законом на обращение в арбитражный суд в защиту прав и законных интересов других лиц (см. статью 53 АПК РФ).

Впрочем, как уже отмечалось, истец едва ли инициирует отказ в предъявленном им иске ввиду пропуска срока исковой давности.

В числе лиц, участвующих в деле, фигурируют также третьи лица двух разновидностей в зависимости от того, заявляют они или не заявляют самостоятельные требования относительно предмета спора. Третьи лица, относящиеся к первой группе, пользуются всеми правами и несут все обязанности истца (часть 1 статьи 42 ГПК РФ). (В арбитражном суде такие лица пользуются правами и несут обязанности истца, за исключением обязанности соблюдения претензионного или иного досудебного порядка урегулирования спора, если это предусмотрено федеральным законом для данной категории споров или договором (часть 2 статьи 50 АПК РФ). - Прим. авт.) Соответственно, заявление ими ходатайства о пропуске срока исковой давности по существу исключено.

Что касается третьих лиц, входящих во вторую группу, то они могут вступить в дело на стороне истца или ответчика, если окончательный судебный акт по делу может повлиять на их права или обязанности по отношению к одной из сторон. Эти лица пользуются процессуальными правами и несут процессуальные обязанности стороны, за исключением права на изменение основания или предмета иска, увеличение или уменьшение размера исковых требований, отказ от иска, признание иска или заключение мирового соглашения, предъявление встречного иска, требование принудительного исполнения судебного акта (часть 2 статьи 51 АПК РФ).

Третьи лица на стороне истца, будучи заинтересованными в удовлетворении иска, разумеется, не станут создавать этому препятствия подачей заявления о пропуске срока исковой давности. Между тем третьи лица на стороне ответчика не в меньшей степени, чем последний, заинтересованы в отклонении исковых требований. И если ответчик по каким-либо причинам воздерживается от заявления о пропуске срока исковой давности, может ли такое заявление быть подано в суд третьим лицом на стороне ответчика?

Наличие или отсутствие указанной возможности в принципе зависит от того, охватывается ли кругом полномочий ответчика, принадлежащих выступающему на его стороне третьему лицу, право ответчика сделать заявление о пропуске срока исковой давности.

Из текста и смысла как АПК РФ (см. часть 2 статьи 51), так и ГПК РФ (см. часть 1 статьи 43) явствует, что третьим лицам, не заявляющим самостоятельных требований относительно предмета спора, принадлежат все права соответствующей стороны (истца или ответчика) за исключениями, изложенными в виде исчерпывающего перечня. Иными словами, права, не обозначенные в перечне исключенных, могут использоваться как истцом (ответчиком), так и третьим лицом на его стороне.

Право на заявление о пропуске срока исковой давности в упомянутом перечне отсутствует. Следовательно (во всяком случае теоретически), это заявление может сделать не только ответчик, но и третье лицо на стороне ответчика.

Иной вывод зафиксирован в Постановлении Пленумов № 15/18. Отправляясь от буквального толкования понятия «сторона в споре», употребленного в пункте 2 статьи 199 ГК РФ, Постановление разъясняет, что третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, не вправе обращаться в суд с заявлением о пропуске срока исковой давности.

Данный вывод не согласуется с исчерпывающим характером перечня прав, отсутствующих у третьего лица на стороне ответчика, и потому не бесспорен. Весьма показательна в этом отношении практика Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Российской Федерации, допускающая отказ в иске на основании заявления о пропуске срока исковой давности, сделанного третьим лицом на стороне ответчика.

Оценка юридической природы заявления о применении исковой давности, сделанного легитимированным на это лицом, предопределяется квалификацией исковой давности в качестве института гражданского материального или гражданского процессуального права, что, в свою очередь, в значительной мере зависит от позиции по вопросу о правовых последствиях истечения исковой давности: влечет ли оно прекращение субъективного материального гражданского права либо последнее не перестает существовать, утрачивая возможность принудительного осуществления в судебном порядке.

В первом случае упомянутое заявление следует считать односторонней сделкой, поскольку сделка в принципе может быть направлена, в частности, на прекращение гражданских прав и обязанностей. То обстоятельство, что такое одностороннее действие порождает наряду с материально-правовыми также и процессуальные последствия в виде отказа в иске, не препятствует признанию его односторонним волеизъявлением сделочного характера.

Во втором случае юридический эффект заявления ограничивается гражданско-процессуальной сферой, ибо субъективное материальное гражданское право не исчезает, сужается лишь круг средств его юридической защиты.

Вместе с тем безотносительно к ответу на спорный вопрос о материально-правовой или процессуальной природе исковой давности бесспорно одно: заявление о применении исковой давности, сделанное надлежащим образом, обязательно для суда, который должен вынести решение об отказе в иске, не вдаваясь в рассмотрение дела по существу.

Выступить с заявлением о применении исковой давности или воздержаться от этого - управомоченное лицо решает по своему усмотрению. Возможно ли, однако, заключение между истцом и ответчиком соглашения, в силу которого ответчик принял бы на себя обязательство не подавать в суд заявление о применении исковой давности?

По прямому и притом императивному указанию закона отказ от права на обращение в суд недействителен (часть 2 статьи 3 ГПК РФ, часть 3 статьи 4 АПК РФ). Данная норма означает безусловный запрет на отказ от передачи возникшего спора на рассмотрение суда.

Между тем отказ от подачи в суд заявления о применении исковой давности не равнозначен отказу от обращения в суд по данному спору. Такой отказ означает лишь, что сторона обязуется не ссылаться в ходе рассмотрения спора судом на один из аргументов, а именно на факт истечения срока исковой давности, но сохраняет за собой право использовать в суде иные доводы, основанные, в частности, на анализе взаимоотношений участников спора по существу.

Таким образом, отказ от подачи в суд заявления о применении исковой давности (как односторонний, так и основанный на соглашении истца и ответчика) не охватывается смыслом нормы, содержащейся в части 2 статьи 3 ГПК РФ и части 3 статьи 4 АПК РФ. К тому же стороны упомянутого соглашения могут ограничить его действие определенным сроком.

Следовательно, закон не устанавливает препятствий для заключения соглашений такого рода. Не случайно за границей эти соглашения нередко заключаются, причем их юридическая сила сомнений не вызывает.

Теперь представим себе, что после заключения с истцом соглашения о неприменении исковой давности ответчик (очевидно, пришедший к выводу, что аргументов для защиты своей позиции по существу у него недостаточно) тем не менее направил в суд заявление о применении исковой давности.

Изложенная ситуация вполне аналогична той, которая возникает, когда сторона третейского соглашения обращается с исковым заявлением в государственный суд.

В соответствии с частью 1 (пункт 5) статьи 148 АПК РФ арбитражный суд оставляет исковое заявление без рассмотрения, если имеется соглашение сторон о рассмотрении данного спора третейским судом, если любая из сторон не позднее дня представления своего первого заявления по существу спора в арбитражном суде первой инстанции заявит по этому основанию возражение в отношении рассмотрения дела в арбитражном суде, за исключением случаев, если арбитражный суд установит, что это соглашение недействительно, утратило силу или не может быть исполнено.

В изложенной выше ситуации суду, применительно к приведенной норме, следует выяснить отношение истца к сделанному ответчиком заявлению и, если истец настаивает на соблюдении соглашения о неприменении исковой давности, проверить, нет ли оснований для признания этого соглашения недействительным (заключение соглашения под влиянием обмана, заблуждения, угрозы и т.д.). При отсутствии таких оснований заявление ответчика должно быть оставлено без рассмотрения.

Право ответчика сделать заявление суду о применении исковой давности возникает после пропуска ее срока (пока давность не истекла, применять, собственно, нечего). Вместе с тем возможно и заблаговременное заключение соглашения о неприменении исковой давности (точно так же, как возможно, например, заключение договора купли-продажи сельскохозяйственной продукции урожая будущего года). Как показывает иностранная практика, такие соглашения обычно заключаются, когда между сторонами спора ведутся переговоры о его урегулировании, при этом исковая давность на исходе, а истец еще не определился с перспективой и моментом предъявления иска.

Возникает вопрос, какие обстоятельства могут склонить ответчика к заключению с истцом соглашения о неприменении исковой давности.

Такое соглашение до последнего момента оставляет сторонам возможность компромиссного урегулирования спора путем взаимных уступок, а значит, сохранения партнерских отношений и продолжения сотрудничества. Именно этим и объясняется востребованность подобных соглашений за границей.

2. ПОСЛЕДСТВИЯ ИСТЕЧЕНИЯ СРОКА ДАВНОСТИ И ИЗМЕНЕНИЯ В ПРАВОВОМ РЕГУЛИРОВАНИИ ИСКОВОЙ ДАВНОСТИ

2.1 Процессуально-правовые и материально-правовые последствия истечения исковой давности

Истечение срока исковой давности порождает не одно, а целый комплекс правовых последствий. В зависимости от характера последствий пропуска исковой давности, о применении которой заявлено в ходе судебного разбирательства, их можно подразделить на процессуальные и материально-правовые. Необходимо заметить, что наименование первой группы последствий истечения давностного срока процессуальными является исключительно условным, поскольку исковая давность является материально-правовым институтом, и соответственно прежде всего последствия ее истечения проявляются в сфере материального права. Однако, учитывая, что применение последствий истечения давностного срока осуществляется только судом и облекается в определенные процессуальные формы, представляется уместным выделять и процессуально-правовые последствия как внешнее проявление последствий материально-правовых и отграничивать их от изменений в гражданских правоотношениях, оформляемых указанным в законе способом.

Истечение срока исковой давности, о применении которого заявлено стороной в споре, до вынесения решения является основанием к отказу в иске (п. 2 ст. 199 ГК РФ). При этом, как считают Верховный и Высший Арбитражный Суды Российской Федерации, заявление о применении исковой давности, сделанное одним из соответчиков, не распространяется на других соответчиков, в том числе и при солидарной обязанности (ответственности).

Однако суд вправе отказать в удовлетворении иска при наличии заявления о пропуске срока исковой давности только от одного из соответчиков при условии, что в силу закона или договора либо исходя из характера спорного правоотношения требования истца не могут быть удовлетворены (полностью или в части) за счет других соответчиков (например, в случае предъявления иска об истребовании неделимой вещи, находящейся в совместной собственности нескольких лиц).Таким образом, исковая давность действует и применяется ко всем имущественным гражданско-правовым отношениям, в том числе к отношениям с участием как юридических лиц, так и граждан.

Основное правовое последствие истечения исковой давности - прекращение права принудительного осуществления через суд субъективного материального права, т.е. прекращается право (погасительная давность). Отсутствие права на иск в материальном смысле влечет за собой вынесение решения об отказе в иске. Такое последствие наступает лишь в случае предъявления иска после истечения срока давности. Если же иск предъявлен своевременно, с соблюдением требований законодательства либо срок исковой давности восстановлен судом, то такой иск не может быть отклонен по мотивам истечения давности, сколько бы времени ни длилось производство по возбужденному спору.

При определении материально-правовых последствий истечения срока давности нужно также различать требования главные, т.е. вытекающие из права, которое существовало до правонарушения (например, требования о погашении долга), и дополнительные, т.е. установленные для обеспечения права от возможных нарушений (например, неустойка, поручительство и т.п.) либо появляющиеся как результат осуществления права (например, проценты, начисляемые на сумму долга, когда их взимание допускается законом). Для каждого из таких требований исковая давность течет самостоятельно. Но главное требование продолжает охраняться исковой защитой, даже если дополнительное требование уже погашено давностью. Когда же истекла давность для главного требования, нет смысла защищать обеспечивающие его дополнительные требования. Вот почему согласно ст. 207 ГК РФ установлено, что с истечением срока давности по главному требованию считается истекшим срок давности также для дополнительных требований.

Однако истечение исковой давности не погашает право на иск в процессуальном смысле. Поэтому суд общей юрисдикции, арбитражный и третейский суд обязаны принять исковое заявление, даже если иск предъявляется с пропуском срока исковой давности (п. 1 ст. 199 ГК РФ). Пропущенный срок при наличии уважительных причин может быть восстановлен (ст. 205 ГК РФ). При отсутствии оснований для восстановления срока исковой давности суд выносит решение об отказе в иске, причем ч. 6 ст. 152 ГПК РФ и п. 33 Постановления Пленума Верховного Суда РФ говорят о возможности вынесения такого судебного решения еще при подготовке дела к судебному разбирательству, если будет установлено истечение срока исковой давности.

Утрата права на иск в материальном смысле вследствие истечения срока исковой давности лишает обладателя субъективных гражданских прав возможности их принудительного осуществления при помощи такого процессуального средства защиты, как иск. При этом не исключено, однако, что обязанное лицо само произведет исполнение своей обязанности, несмотря на то что давность истекла. Это может быть сделано намеренно или ввиду неосведомленности о факте истечения давности. Но какие бы причины к подобному действию ни побудили, в случае исполнения обязанности нельзя требовать исполненное обратно, даже если бы в момент исполнения обязанное лицо не знало об истечении давности (ст. 206 ГК).

Правовые последствия истечения давностного срока являются одной из наиболее спорных научных проблем института исковой давности.

Много лет в цивилистической литературе дискутировался вопрос о том, что погашается истечением исковой давности: субъективное материальное гражданское право или только возможность его судебной защиты (право на иск)? Практическое значение дискуссии заключается в том, что признание существующим или утраченным регулятивного субъективного материального гражданского права в связи с истечением давностного срока порождает совершенно конкретные последствия в имущественной сфере не только для истца, но и для связанных с ним третьих лиц.

В прошлом столетии сложились четыре основные точки зрения по вопросу о характере погашающего действия исковой давности:

1) истечение исковой давности прекращает материальное и процессуальное право на иск, но не субъективное право;

2) истечение исковой давности не прекращает процессуальное право на предъявление иска, но погашает материальное право на удовлетворение иска и само субъективное гражданское право,

3) истечение давностного срока прекращает только право на иск в материальном смысле, а процессуальное право на иск и субъективное право продолжают существоват;

4) последствия истечения исковой давности определяются в зависимости от субъектного состава правоотношения, к которому применяется давностный срок: в отношениях между юридическими лицами истечение срока влечет прекращение субъективного гражданского права, однако, если хотя бы одной из сторон выступает физическое лицо, истечение исковой давности на существование субъективного права не влияет.

При этом большинство исследователей пришли к обоснованному выводу, что истечением исковой давности регулятивное субъективное материальное гражданское право не погашается. Материально-правовым последствием истечения давностного срока является прекращение права на судебную защиту нарушенного субъективного гражданского права.

В советской юридической литературе было высказано мнение, что вынесение судом решения об отказе в иске по мотиву пропуска исковой давности следует считать моментом прекращения регулятивного субъективного материального гражданского права^[4]. С этим мнением трудно согласиться, поскольку решение суда об отказе в иске в связи с пропуском давностного срока не является преобразовательным. Суд постановил такое решение, которое лишь констатирует прекращение охранительного права на иск в материальном смысле. Последнее хотя и связано с защищаемым регулятивным правом фактом его нарушения, но является самостоятельным правом, утрата которого автоматически не влечет прекращения нарушенного регулятивного права. Кроме того, если признать, что регулятивное субъективное гражданское право прекращается с момента вынесения судом решения об отказе в иске, произведенное после вынесения такого решения исполнение следует признать неосновательным обогащением либо исполнением нового обязательства, основанием возникновения которого является судебное решение или новое соглашение сторон. Однако неосновательным обогащением такое исполнение не является (ст. 1109 ГК РФ), признать его исполнением нового обязательства также не представляется возможным, поскольку никакое иное обязательство, кроме задавненного, нельзя считать основанием исполнения, произведенного в порядке ст. 206 ГК РФ.

По российскому законодательству субъективное материальное гражданское право с истечением давностного срока не прекращается, а продолжает существовать. Об этом свидетельствует, во-первых, ст. 206 ГК РФ, согласно которой должник или иное обязанное лицо, исполнившее обязанность, по истечении срока исковой давности не вправе требовать исполненное обратно, хотя бы в момент исполнения указанное лицо и не знало об истечении давности^[5]. Единственным основанием права на имущество и возможности обратного требования исполненного может являться существующее субъективное право. Следовательно, обязанность, о которой идет речь в ст. 206 ГК РФ, является правовой, а не моральной или установленной правилами общежития, как утверждали некоторые советские ученые, поскольку исполнение неправовой обязанности неверно считать юридическим фактом, порождающим гражданские права на предоставленное во исполнение такой обязанности имущество.

Доводом в пользу утверждения о сохранении регулятивного субъективного материального гражданского права после истечения давностного срока следует считать положения ст. 1109 ГК РФ, устанавливающей, что исполненное по истечении срока исковой давности неосновательным обогащением не является. Это означает, что основание для исполнения продолжает существовать и по истечении исковой давности.

Следующим аргументом в подтверждение сохранения регулятивного субъективного материального гражданского права за лицом, пропустившим давностный срок, является существование института восстановления исковой давности. Положения ст. 205 ГК РФ, наделяющей суд правом признать нарушенное право гражданина подлежащим защите и восстановить пропущенную истцом по уважительным причинам исковую давность, основаны на статусе суда как правоприменительного органа. Суд не наделен полномочиями по созданию регулятивных или охранительных субъективных гражданских прав для обратившихся за защитой лиц. Дополняет такую точку зрения ст. 8 ГК РФ, говорящая о том, что основанием возникновения гражданских прав выступает факт установления их наличия (но не создания) судебным решением. Кстати говоря, судебная практика допускает возможность совершения заявления о пропуске противоположной стороной исковой давности не только в суде первой инстанции, но и в апелляционной, где происходит рассмотрение дела по тем же правилам, что и в суде первой инстанции, следовательно, вопрос о восстановлении срока исковой давности также может разрешаться апелляционным судом. Это, кстати, дает дополнительные основания для исследования процессуального феномена исковой давности.

В качестве еще одного довода в пользу отстаиваемой трактовки материально-правовых последствий истечения давностного срока можно назвать норму п. 2 ст. 234 ГК РФ, предоставляющую давностному владельцу право на защиту своего владения только против третьих лиц, не имеющих прав на владение имуществом в силу иного предусмотренного законом или договором основания, но не против правообладателя. Это положение подтверждает, что лицо, не могущее восстановить свое владение имуществом в судебном порядке, автоматически не утрачивает право собственности и против него давностный владелец бессилен защищаться, поскольку основание владения в данном случае сохранено за собственником. Таким образом, сохранение за лицом, пропустившим давностный срок по виндикационному иску, права собственности означает, что, если задавненное имущество каким-либо образом окажется в фактическом обладании его собственника, правомерность действий которого в данном случае значения не имеет, т.е. правомочие владения соединится с фактическим обладанием вещью, давностный владелец не может применить против собственника меры принудительного воздействия.

Итак, в результате истечения давностного срока регулятивное субъективное гражданское право становится не обеспеченным принудительной (исковой) защитой, а корреспондирующая с ним юридическая обязанность превращается в так называемое натуральное обязательство^[6]. Однако дальнейшая судьба не обеспеченного исковой защитой права законом не решается: как долго регулятивное субъективное материальное гражданское право может существовать, входит ли оно в состав наследственной массы, может ли переходить к другим лицам по возмездным и безвозмездным сделкам (уступки права требования, купли-продажи, мены, дарения), может ли быть вложено в уставной капитал юридического лица и т.п., иными словами, сохраняет ли право свойства, присущие ему до истечения исковой давности, остается неясным и нуждается в соответствующих дополнительных исследованиях.

2.2 Изменения в правовом регулировании исковой давности

Федеральным законом от 7 мая 2013 года № 100-ФЗ (далее - Закон) был внесен ряд изменений в нормы об исковой давности. Само определение исковой давности, содержащееся в ст. 195 ГК, осталось при этом без изменений, то есть исковой давностью по-прежнему признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено. При этом заслуживающей внимания новеллой является установление в п. 2 ст. 196 правила о предельном 10-летнем сроке исковой давности, исчисляемом со дня нарушения права, для защиты которого этот срок установлен.

Можно предвидеть некоторые проблемы, которые могут возникнуть в связи с новым правилом о том, что односторонние действия, направленные на осуществление права (зачет, безакцептное списание денежных средств, обращение взыскания на заложенное имущество во внесудебном порядке и т.п.), срок исковой давности для защиты которого истек, не допускаются (п. 3 ст. 199 ГК). Здесь необходимо обратить внимание на следующие аспекты.

Во-первых, правило п. 1 ст. 199 ГК означает, что в ГК устанавливается самостоятельное последствие такого юридического факта как истечение срока исковой давности, который влечет правовые последствия в виде утраты кредитором права на совершение односторонних действий, направленных на осуществление субъективного права, независимо от заявления должника об истечении исковой давности. До вступления в силу Закона единственным предусмотренным ГК самостоятельным последствием истечения срока исковой давности была утрата потерпевшим права требовать возврата имущества, переданного приобретателю во исполнение обязательства по истечении исковой давности (ст. 1109 ГК).

Во-вторых, применительно к зачету п. 3 ст. 199 ГК вступает в противоречие с правилом ст. 411 ГК, в соответствии с которым зачет не допускается, в частности, в случае, если по заявлению другой стороны к требованию подлежит применению срок исковой давности и этот срок истек. Нетрудно видеть, что между этими двумя нормами существует противоречие, поскольку п. 3 ст. 199 ГК, в отличие от ст. 411 ГК, не связывает недопустимость зачета с заявлением другой стороны о применении к требованию срока исковой давности. Возможно, впрочем, что в ст. 411 будут внесены соответствующие изменения. Но если этого и не произойдет, то отмеченная коллизия должна решаться в пользу п. 3 ст. 199 ГК как нормы, действующей в более поздней редакции.

В-третьих, в п. 3 ст. 199 ГК речь идет лишь об односторонних действиях, направленных на осуществление права. Об односторонних действиях, представляющих собой самозащиту нарушенного права, в п. 3 ст. 199 ГК не упоминается. Между тем Гражданский кодекс рассматривает осуществление права и защиту права как самостоятельные понятия, на что указывают, например, п. 3 ст. 1 ГК и название главы 2 ГК. Следовательно, нет оснований рассматривать правило п. 3 ст. 199 ГК в качестве запрета на самозащиту права, срок исковой давности для судебной защиты которого истек.

Как позитивное явление следует оценить изменение редакции п. 1 ст. 200, где устанавливается общее правило о моменте начала течения исковой давности. В новой редакции этого пункта течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать не только о нарушении своего права, но и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Из ст. 203 ГК устранено упоминание о предъявлении иска в установленном порядке как основании перерыва исковой давности. Таким образом, единственным основанием перерыва исковой давности теперь является совершение обязанным лицом действий, свидетельствующих о признании долга.

В связи с изменением редакции п. 1 ст. 181 ГК отдельно следует коснуться сроков исковой давности по требованиям, связанным с недействительностью сделок. Так, в п. 1 ст. 181 ГК в его новой редакции устанавливается, что срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной составляет три года.

Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки. Таким образом, нетрудно видеть, что в п. 1 ст. 181 ГК появилось отсутствовавшее ранее упоминание о требовании о признании ничтожной сделки недействительной.

В связи с применением правил об исковой давности к требованиям, связанным с недействительностью сделок, необходимо обратить внимание также на следующее. Как следует из п. 2 ст. 166 ГК в ее новой редакции, объектом нарушения при совершении оспоримой сделки могут быть в отдельности как субъективное право, так и охраняемый законом интерес. Что касается ничтожной сделки, исполнение которой не начиналось, то ее совершение в принципе не способно нарушить субъективное право, поэтому требование о признании такой сделки недействительной может быть только требованием о защите охраняемого законом интереса, но не требованием о защите нарушенного права.

Однако, как следует из прямого указания ст. 195 ГК, в сферу действия исковой давности входят лишь требования о защите нарушенного права. На требования о защите оспариваемого права или охраняемого законом интереса исковая давность распространяться не может. Расширительное толкование правила о сфере действия исковой давности представляло бы собой установление не предусмотренного федеральным законом ограничения права лица на судебную защиту, что противоречило бы ч. 1 ст. 46 и ч. 3 ст. 55 Конституции РФ.

Как отмечает Конституционный Суд РФ в Постановлении от 20 июля 2011 года № 20-П (далее - Постановление № 20-П), институт исковой давности имеет целью упорядочить гражданский оборот, создать определенность и устойчивость правовых связей, дисциплинировать их участников, способствовать соблюдению договоров, обеспечить своевременную защиту прав и интересов субъектов гражданских правоотношений, поскольку отсутствие разумных временных ограничений для принудительной защиты нарушенных гражданских прав приводило бы к ущемлению охраняемых законом прав и интересов ответчиков и третьих лиц, которые не всегда могли бы заранее учесть необходимость собирания и сохранения значимых для рассмотрения дела сведений и фактов.

Применение судом по заявлению стороны в споре исковой давности защищает участников гражданского оборота от необоснованных притязаний и одновременно побуждает их своевременно заботиться об осуществлении и защите своих прав. Одновременно Конституционный Суд в Постановлении № 20-П отмечает, что предназначением норм исковой давности является блокирование судебного разрешения имущественного спора по существу. Понятно, что возможность такого блокирования ограничивает право лица на судебную защиту, поэтому она должна быть прямо предусмотрена федеральным законом, который не может подлежать расширительному толкованию.

Следовательно, годичный срок исковой давности может применяться лишь к такому требованию о признании оспоримой сделки недействительной, которое направлено на защиту нарушенного права. Если это требование направлено на защиту охраняемого законом интереса, к нему исковая давность применяться не должна.

Что касается требования о признании ничтожной сделки недействительной (без требования о применении последствий ее недействительности), то к нему не должна применяться исковая давность, так как совершение ничтожной сделки вообще не способно нарушить субъективное право. Такое требование может быть лишь требованием о защите охраняемого законом интереса. Между тем в п. 1 ст. 181 ГК говорится о применении к нему исковой давности. Однако ее течение может начаться лишь со дня начала исполнения ничтожной сделки. Если исполнение ничтожной сделки не начиналось, то исковая давность по такому требованию не начинает свое течение, что тождественно неприменению к этому требованию исковой давности.

Без каких-либо изменений оставлена ст. 208 ГК, в которой устанавливается перечень требований, на которые исковая давность не распространяется. Это дает повод отдельно коснуться тех аспектов сложившейся судебной практики, которые, как представляется, нарушают правила ст. 208 ГК.

Речь идет о применении исковой давности к требованию об устранении нарушения любых других, помимо нарушения правомочия владения, правомочий собственника, то есть, как следует из п. 1 ст. 209 ГК, правомочий пользования и распоряжения. Российская судебная практика исходит из того, что к этому требованию подлежит применению исковая давность, если нарушение правомочий пользования и распоряжения соединено с нарушением правомочия владения (лишением владения).

В этом пункте Постановления 10/22 указывается, что течение срока исковой давности по искам, направленным на оспаривание зарегистрированного права, начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о соответствующей записи в ЕГРП, но вместе с тем в силу абзаца пятого ст. 208 ГК (который содержит отсылку к ст. 304 ГК. - А.Э.) в случаях, когда нарушение права истца путем внесения недостоверной записи в ЕГРП не связано с лишением владения, на иск, направленный на оспаривание зарегистрированного права, исковая давность не распространяется. То есть в случае, когда нарушение права истца путем внесения недостоверной записи в ЕГРП связано с лишением владения, к такому требованию, как считает Пленум ВАС, должна применяться исковая давность.

Видимо, Пленум ВАС считает внесение недостоверной записи в ЕГРП разновидностью нарушения правомочия распоряжения имуществом. Собственно говоря, это само по себе неверно, поскольку недостоверная запись в ЕГРП вообще не нарушает прав собственника, а лишь создает угрозу нарушения права или затрагивает интересы собственника в бесспорности достоверности записи в ЕГРП о его праве собственности на вещь. Уже поэтому к требованию об оспаривании зарегистрированного права не должна применяться исковая давность, так как она распространяется лишь на требования о защите нарушенного права. Требования об устранении угрозы нарушения права, о защите оспариваемого права или охраняемого законом интереса в сферу действия исковой давности вообще не входят.

Но в целях настоящей статьи основное значение имеет то обстоятельство, что Пленум ВАС, рассматривая внесение недостоверной записи в ЕГРП как нарушение прав собственника, о котором идет речь в ст. 304 ГК, считает, вопреки ч. 5 ст. 208 ГК, что на требование об устранении такого нарушения исковая давность распространяется, если это нарушение соединено с лишением владения.

Аналогичный подход к этому вопросу проявляется и в Обзоре судебной практики по некоторым вопросам защиты прав собственника от нарушений, не связанных с лишением владения (информационное письмо Президиума ВАС от 15 января 2013 года № 153). Так, например, в п. 12 Обзора упоминается о деле, где суд в удовлетворении иска о признании права отсутствующим отказал в связи с пропуском истцом срока исковой давности. Суд мотивировал свое решение тем, что право на этот иск имеет только владеющее лицо, зарегистрированное в ЕГРП, а когда спорное имущество отсутствует во владении истца, его право может быть защищено исключительно с помощью иска об истребовании имущества из чужого незаконного владения (срок исковой давности по которому был пропущен), удовлетворение которого влечет за собой не только восстановление владения спорной вещью, но и корректировку записей в ЕГРП.

Между тем в ч. 5 ст. 208 ГК устанавливается, что исковая давность не распространяется на «требования собственника или иного владельца об устранении всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения не были соединены с лишением владения (ст. 304 ГК)». В ст. 304 ГК, в свою очередь, указывается, что «собственник может требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения». Любому, свободно владеющему русским языком, нетрудно видеть, что по буквальному смыслу текста ст. 304 ГК в ней идет речь о любых (всяких) нарушениях прав собственника, как соединенных, так и не соединенных с лишением владения как одной из разновидностей нарушения права собственности^[7].

Какие же есть у судов основания действовать вопреки буквальному смыслу ст. 208 и 304 ГК? Вряд ли таким основанием можно считать название ст. 304 ГК - «Защита прав собственника от нарушений, не связанных с лишением владения». Вполне очевидно, что название ст. 304 уже ее содержания. Общие принципы толкования норм права предполагают, в случае коллизии между названием и содержанием нормы права, отдание предпочтения ее содержанию, поскольку именно в нем раскрывается предусматриваемое соответствующей нормой правило. Ведь ничто не мешало законодателю изложить ч. 5 ст. 208 ГК в иной редакции, указав, например, что исковая давность не распространяется на «требования собственника или иного владельца об устранении всяких нарушений его права (ст. 304 ГК), если эти нарушения не были соединены с лишением владения». Но законодатель этого не сделал, из чего следует, что он имел в виду неприменимость исковой давность к требованиям негаторного характера независимо от того, предъявляются они владеющим или невладеющим собственником.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Общий срок исковой давности по-прежнему будет составлять три года со дня начала его течения. Но по новым правилам защита нарушенного права не сможет осуществляться по истечении десяти лет со дня нарушения этого права.

Причем для определения даты отсчета теперь важен будет факт «узнавания» соответствующим лицом не только о нарушении своего права, но и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права. До появления комментируемого Закона привязки к факту и сроку определения надлежащего ответчика не было.

По обязательствам с определенным сроком исполнения течение исковой давности начинается по окончании срока исполнения. А по обязательствам, срок исполнения которых не определен либо определен моментом востребования, срок исковой давности исчисляется со дня предъявления кредитором требования об исполнении обязательства. Если должнику предоставляется льготный срок для исполнения такого требования, исчисление исковой давности начинается по окончании указанного срока. При этом срок исковой давности во всяком случае не может превышать десяти лет со дня возникновения обязательства. По регрессным обязательствам течение срока исковой давности начинается со дня исполнения основного обязательства.

Еще одна новелла заключается в том, что срок исковой давности будет приостанавливаться при наступлении обстоятельств, указанных в п. 1 ст. 202 ГК РФ, если те возникли или продолжали существовать в последние шесть месяцев срока давности (а если этот срок равен шести месяцам или менее, то в течение срока давности). Если же стороны прибегнут к предусмотренной законом процедуре разрешения спора во внесудебном порядке (процедуре медиации, посредничества, досудебной административной процедуре и т.п.), течение срока исковой давности будет приостановлено на срок, указанный законом, а при отсутствии такого срока - на шесть месяцев со дня начала названной процедуры.

Если стороны решат прибегнуть к предусмотренной законом процедуре разрешения спора во внесудебном порядке (включая процедуру медиации, посредничества, досудебную административную процедуру), то течение срока исковой давности будет приостанавливаться на срок, установленный законом для проведения такой процедуры, а при отсутствии такого срока - на шесть месяцев со дня начала процедуры.

Эти новые правила призваны стимулировать мирное разрешение споров.

Если же нарушенное право защищается в судебном порядке, срок исковой давности не будет течь со дня обращения в суд в установленном порядке за защитой нарушенного права и на протяжении всего периода осуществления судебной защиты нарушенного права. При этом в случае, если суд оставит иск без рассмотрения, течение срока исковой давности, начавшееся до предъявления иска, продолжится в общем порядке, если иное не вытекает из оснований, по которым судебная процедура защиты права прекращена. В частном случае, если без рассмотрения будет оставлен иск, предъявленный в уголовном деле, начавшееся до предъявления иска течение срока исковой давности будет приостановлено до вступления в законную силу приговора, которым иск оставлен без рассмотрения. В любом случае, если после оставления иска без рассмотрения неистекшая часть срока исковой давности составит менее шести месяцев, она будет увеличена до шести месяцев. Исключением станут случаи, когда основанием оставления иска без рассмотрения послужили действия (бездействие) истца.

В случае пропуска срока на предъявление к исполнению исполнительного документа по главному требованию истекшим будет считаться и срок исковой давности по дополнительным требованиям.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Гражданский процессуальный кодекс Российской федерации.

Гражданский кодекс Российской Федерации

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 г.

Вострикова Л.Г. Сроки осуществления гражданских прав.

Гражданское право: Учебник. Т. 1 / Под ред. Ю.К. Толстого.

Коновалов А.В. Владение и владельческая защита в гражданском праве.: Юридический центр Пресс.

Лебедева К.Ю. Исковая давность в системе гражданско-правовых сроков.

1. Михальчук Ю. Срок исковой давности для крупной сделки

Терещенко Т.А. Понятие исковой давности.

1. ↑

2. ↑

3. ↑

4. ↑

5. ↑

6. ↑

7. . ↑