Автор Анна Евкова
Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Сущность и содержание управленческих решений

Содержание:

Введение

Данная работа посвящена анализу методов моделирования управленческих решений.

Технология менеджмента рассматривает управленческое решение как процесс, состоящий из трех стадий: подготовка решения; принятие решения; реализация решения.

На стадии подготовки управленческого решения проводится экономический анализ ситуации на микро- и макроуровне, включающий поиск, сбор и обработку информации, а также выявляются и формируются проблемы, требующие решения.

На стадии принятия решения осуществляется разработка и оценка альтернативных решений и курсов действий, проводимых на основе многовариантных расчетов; производится отбор критериев выбора оптимального решения; выбор и принятие наилучшего решения.

На стадии реализации решения принимаются меры для конкретизации решения и доведения его до исполнителей, осуществляется контроль за ходом его выполнения, вносятся необходимые коррективы и дается оценка полученного результата от выполнения решения. Каждое управленческое решение имеет свой конкретный результат, поэтому целью управленческой деятельности является нахождение таких форм, методов, средств и инструментов, которые могли бы способствовать достижению оптимального результата в конкретных условиях и обстоятельствах.

Управленческие решения могут быть обоснованными, принимаемыми на основе экономического анализа и многовариантного расчета, и интуитивными, которые, хотя и экономят время, но содержит в себе вероятность ошибок и неопределенность.

Принимаемые решения должны основываться на достоверной, текущей и прогнозируемой информации, анализе всех факторов, оказывающих влияние на решения, с учетом предвидения его возможных последствий.

Актуальность работы обусловлена тем, что количество информации, которую необходимо переработать для выработки эффективных управленческих решений, настолько велико, что оно давно превысило человеческие возможности. Именно трудности управления современным крупномасштабным производством обусловили широкое использование электронно-вычислительной техники, разработку автоматизированных систем управления, что потребовало создания нового математического аппарата и экономико-математических методов.

Таким образом, цель работы – выявление вопросов, рассматривающих процессы принятия решений в организации.

Объект работы – система эффективности управленческих решений.

Предмет работы - принятие управленческих решений в ООО «Кристалл-М».

Актуальность и цель работы, определили круг задач для изучения:

  1. Рассмотреть сущность и содержание управленческих решений;
  2. Исследовать классификацию решений;
  3. Изучить особенности методов разработки и основных стадий принятия решений;
  4. Охарактеризовать показатели эффективности управленческих решений на конкретном предприятии.

Методологическая база. При написании работы использовались труды таких авторов, как: Радугин А.А., Коротков Э.М., Вершигора Е.Е. и многих других.

1. Сущность и содержание управленческих решений

1.1 Понятие «управленческих решений»

Управленческое решение – это одноразовый акт воздействия субъекта управления на объект, устанавливающий программу работ, направленных на определение и реализацию конкретной цели, вытекающей из общих задач, стоящих перед управляемым объектом. Оно основано на анализе фактически сложившейся ситуации и альтернатив ее решения.

Процесс управления включает регистрацию, сбор и обработку информации, подготовку и выбор альтернатив решения, определение ресурсного обеспечения и этапов его выполнения, контроль и анализ его осуществления. Этот процесс представляет собой совокупность частных циклов подготовки, принятия и реализации управленческих решений.[1]

Подготовка, принятие и осуществление решения представляют собой части процесса управления, отражающие его основное содержание и характеризующиеся одноразовостью действия, альтернативным характером, целенаправленностью и наличием программы действий.

В зависимости от целей и методов разработки различают следующие основные разновидности управленческих решений.

По масштабам объекта – глобальные, охватывающие все звенья управляемой системы; локальные, адресованные определенному звену или подразделению.

По характеру целей – стратегические, определяющие генеральные задачи; тактические, в которых разрабатываются более частные задачи, направленные на осуществление ранее выработанной стратегии; оперативные, направленные на осуществление первоочередных задач.

По периоду времени осуществления – перспективные (долгосрочные), рассчитанные на длительный период времени; текущие (среднесрочные), являющиеся частью, детализацией и уточнением перспективных; регулировочные (краткосрочные), направленные на обеспечение выполнения текущих и перспективных решений.

В зависимости от круга проблем, которые рассматриваются в решении – комплексные, связанные с изменением многих сторон деятельности управляемого объекта; частные (тематические), относящиеся к одной из сторон деятельности управляемого объекта; в их составе по преобладающему содержанию различают технические, экономические, социальные, организационные решения.

По методам обоснования (с определенной степенью условности) – формализуемые, при обосновании которых широко применяются математические методы; неформализуемые, которые обосновываются главным образом эвристическими методами.

По условиям, в которых они принимаются, решения, принимаемые в условиях определенности; решения, принимаемые в условиях неопределенности, относящиеся к разряду поисковых (они часто связаны с качественными скачками в развитии производства).

По способу воздействия на управляемый объект – директивные, которые доводятся до исполнителя в виде приказа, распоряжения, обязательного для выполнения косвенного воздействия, разработка и реализация которых осуществляются на основе использования средств стимулирования повышения эффективности деятельности объекта.[2]

Указанная классификация помогает выявить типовые решения, характеризующиеся определенным набором признаков, и разрабатывать для них типовые процессы обоснования, принятия и организации выполнения. Такая типизация процессов позволяет определить круг решений, разрабатываемых в определенных подразделениях аппарата управления и принимаемых на различных иерархических уровнях.

1.2 Классификация управленческих решений

В процессе управления организациями принимается огромное количество самых разнообразных решений, обладающих различными характеристиками. Тем не менее, существуют некоторые общие признаки, позволяющие это множество определенным образом классифицировать.[3] Такая классификация представлена в таблице:

Классификационный

признак

Группы управленческих решений

Степень повторяемости проблемы

Традиционные

Нетипичные

Значимость цели

Стратегические

Тактические

Сфера воздействия

Глобальные

Локальные

Длительность реализации

Долгосрочные

Краткосрочные

Прогнозируемые последствия

решения

Корректируемые

Некорректируемые

Метод разработки решения

Формализованные

Неформализованные

Количество критериев выбора

Однокритериальные

Многокритериальные

Форма принятия

Единоличные

Коллегиальные

Способ фиксации решения

Документированные

Недокументированные

Характер использованной информации

Детерминированные

Вероятностные

Степень повторяемости проблемы. В зависимости от повторяемости проблемы, требующей решения, все управленческие решения можно подразделить на традиционные, неоднократно встречавшиеся в практике управления, когда необходимо лишь сделать выбор из уже имеющихся альтернатив, и нетипичные, нестандартные решения, когда их поиск связан прежде всего с генерацией новых альтернатив.

-  Значимость цели. Принятие решения может преследовать собственную, самостоятельную цель или же быть средством способствовать достижению цели более высокого порядка. В соответствии с этим решения могут быть стратегическими или тактическими.

- Сфера воздействия. Результат решения может сказаться на каком-либо одном или нескольких подразделениях организации. В этом случае решение можно считать локальным. Решение, однако, может приниматься и с целью повлиять на работу организации в целом, в этом случае оно будет глобальным.

- Длительность реализации. Реализация решения может потребовать нескольких часов, дней или месяцев. Если между принятием решения и завершением его реализации пройдет сравнительно короткий срок – решение краткосрочное.

- Прогнозируемые последствия решения. Большинство управленческих решений в процессе их реализации так или иначе поддается корректировке с целью устранения каких – либо отклонений или учета новых факторов, т.е. является корректируемым.

- Метод разработки решения. Некоторые решения, как правило, типичные, повторяющиеся, могут быть с успехом формализованы, т.е. приниматься по заранее определенному алгоритму. Другими словами, формализованное решение – это результат выполнения заранее определенной последовательности действий.

Формализация принятия решений повышает эффективность управления в результате снижения вероятности ошибки и экономии времени: не нужно заново разрабатывать решение каждый раз, когда возникает соответствующая ситуация. Поэтому руководство организаций часто формализует решения для определенных, регулярно повторяющихся ситуаций, разрабатывая соответствующие правила, инструкции и нормативы.[4]

В то же время в процессе управления организациями часто встречаются новые, нетипичные ситуации и нестандартные проблемы, которые не поддаются формализованному решению. В таких случаях большую роль играют интеллектуальные способности, талант и личная инициатива менеджеров.

- Количество критериев выбора. Если выбор наилучшей альтернативы производится только по одному критерию (что характерно для формализованных решений), то принимаемое решение будет простым, однокритериальным. И наоборот, когда выбранная альтернатива должна удовлетворять одновременно нескольким критериям, решение будет сложным, многокритериальным. В практике менеджмента подавляющее большинство решений многокритериальны, так как они должны одновременно отвечать таким критериям, как: объем прибыли, доходность, уровень качества, доля рынка, уровень занятости, срок реализации и т.п.

- Форма принятия решений.

Лицом, осуществляющим выбор из имеющихся альтернатив окончательного решения, может быть один человек и его решение будет соответственно единоличным. Однако в современной практике менеджмента все чаще встречаются сложные ситуации и проблемы, решение которых требует всестороннего, комплексного анализа, т.е. участия группы менеджеров и специалистов.

- Способ фиксации решения. По этому признаку управленческие решения могут быть разделены на фиксированные, или документальные (т.е. оформленные в виде какого либо документа - приказа, распоряжения, письма и т.п.), и недокументированные (не имеющие документальной формы, устные).[5]

- Характер использованной информации. В зависимости от степени полноты и достоверности информации, которой располагает менеджер, управленческие решения могут быть детерминированными (принятыми в условиях определенности) или вероятностными (принятыми в условиях риска или неопределенности).

2. Процесс принятия управленческих решений: основные этапы и показатели эффективности

2.1 Методы разработки управленческих решений

Система муниципального менеджмента состоит из операций, направленных к операционной системе, обеспечивающей менеджеров информацией для принятия управленческих решений. В нашем случае операционной системой, удовлетворяющей управленцев самодостаточной информацией, для принятия решений выступает оперативный учет.

Централизованные региональные структуры (административная структура департамента недвижимости) представляют собой основной тренд социально-экономического развития современного мира. Организация местного самоуправления призвана играть важную роль в развитии всей системы управления, в решении первостепенных вопросов жизнеобеспечения на конкретной территории. Наиболее перспективным в региональном управлении является системный подход, рассматривающий регион как структуру взаимосвязанных функциональных блоков, между которыми циркулируют потоки денег, ресурсов, информации, а задача управления состоит в поддержании равновесия потоков.

Для эффективного муниципального управления необходимо пользоваться простыми приемами для выработки управленческих решений. Централизация в данном случае способствует приведению в действие мощных механизмов самоорганизации, устойчивости отдельных подструктур и их координированному взаимодействию.

Для выявления возможностей повышения качества принятых решений в муниципальном менеджменте большое значение имеет изучение соотношения методов, при помощи которых они обосновывались, и форм принятия решений. Это позволяет наиболее объективно оценить степень реализации требований, предъявляемых к решениям. Данный анализ целесообразно проводить применительно ко всей совокупности решений, принятых каким-либо функциональным подразделением на определенном уровне управления, и по отдельным группам решений. Для этого используются специальные наблюдения и обследования.

В практике работы аппарата управления применяются следующие методы обоснования решений:

  • программно-целевые;
  • оптимизационные;
  • расчетно-аналитические;
  • систематизированные;
  • опытные.

Программно-целевые методы применяются в муниципальном управлении чаще всего для обоснования стратегических и таких тактических решений, которые связаны с внесением существенных качественных изменений в работу управляемого объекта. Любое управленческое решение принимается для достижения определенных целей. Однако стратегические решения чаще всего направлены на решение качественно новой задачи (качественный скачок в развитии).

При их разработке лишь в минимальной мере можно опираться на традицию и опыт. Решение такой задачи предполагает принципиальные изменения.

Программно-целевые методы предполагают доминирующую роль цели, поиск средств и путей ее достижения.

Применение программно-целевых методов обоснования решений означает тщательную детальную отработку цели, которая должна быть достигнута в результате выполнения данного решения. Эта цель определяется исходя из задач, решаемых более крупной системой, в которую входит управляемый объект.

После определения цели в муниципальном управлении, разрабатывается программа ее достижения, включающая: разработку «дерева целей» для

Оценка нематериальных активов является одной из наиболее специфических областей оценки, зачастую включающих ряд предположений и экспертных суждений. При оценке нематериальных активов в целях отражения их стоимости в финансовой отчетности возникает дополнительный вопрос: возможно ли в принципе признание конкретного нематериального актива на балансе организации? Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть, в каких случаях возникают те или иные активы в финансовой отчетности организации и сложившиеся критерии признания нематериальных активов в соответствии со стандартами учета и составления отчетности. Традиционно нематериальные активы в финансовой отчетности признаются в одной из трех ситуаций: • при приобретении конкретного нематериального актива. Данная ситуация является наиболее простой, так как при этом должна быть известна цена, уплачиваемая за актив, которая и будет использоваться для отражения стоимости в отчетности. Лишь затем, в конце первого отчетного периода или в последующие отчетные периоды, стоимость актива может быть скорректирована при наличии обесценения. Следует отметить, что сделки купли-продажи конкретных нематериальных активов (в частности, технологии производства, товарного знака, отношений с покупателями) довольно редки, особенно в отечественной практике; • при первом применении стандартов отчетности, например при переходе компании на МСФО. При этом возможности признания нематериального актива по справедливой стоимости, отличной от балансовой стоимости по данным бухгалтерского учета, довольно ограничены. Например, согласно МСФО 1 «Первое применение МСФО», при приобретении компании, обладающей лицензией на добычу полезных ископаемых, приобретающая компания не может оценить и признать данный актив по справедливой стоимости как актив в бухгалтерском балансе. Вероятно, данное требование призвано уменьшить количество переоценок и завышения балансовых данных при отсутствии реальных сделок; • при приобретении бизнеса и оценке активов в целях распределения цены приобретения и расчете гудвилла как остаточной величины между уплаченной ценой и стоимостью приобретенных чистых активов.

Оценка нематериальных активов является одной из наиболее специфических областей оценки, зачастую включающих ряд предположений и экспертных суждений. При оценке нематериальных активов в целях отражения их стоимости в финансовой отчетности возникает дополнительный вопрос: возможно ли в принципе признание конкретного нематериального актива на балансе организации? Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть, в каких случаях возникают те или иные активы в финансовой отчетности организации и сложившиеся критерии признания нематериальных активов в соответствии со стандартами учета и составления отчетности. Традиционно нематериальные активы в финансовой отчетности признаются в одной из трех ситуаций: • при приобретении конкретного нематериального актива. Данная ситуация является наиболее простой, так как при этом должна быть известна цена, уплачиваемая за актив, которая и будет использоваться для отражения стоимости в отчетности. Лишь затем, в конце первого отчетного периода или в последующие отчетные периоды, стоимость актива может быть скорректирована при наличии обесценения. Следует отметить, что сделки купли-продажи конкретных нематериальных активов (в частности, технологии производства, товарного знака, отношений с покупателями) довольно редки, особенно в отечественной практике; • при первом применении стандартов отчетности, например при переходе компании на МСФО. При этом возможности признания нематериального актива по справедливой стоимости, отличной от балансовой стоимости по данным бухгалтерского учета, довольно ограничены. Например, согласно МСФО 1 «Первое применение МСФО», при приобретении компании, обладающей лицензией на добычу полезных ископаемых, приобретающая компания не может оценить и признать данный актив по справедливой стоимости как актив в бухгалтерском балансе. Вероятно, данное требование призвано уменьшить количество переоценок и завышения балансовых данных при отсутствии реальных сделок; • при приобретении бизнеса и оценке активов в целях распределения цены приобретения и расчете гудвилла как остаточной величины между уплаченной ценой и стоимостью приобретенных чистых активов.

отдельных подразделений управления и производственных звеньев; проектирование ресурсного обеспечения, т.е. определение содержания и масштабов, необходимых ресурсов и источников их получения и организационного обеспечения цели, т.е. установление органов, руководящих разработкой и осуществлением программы и ответственных за достижение цели в утвержденные сроки при рациональном использовании имеющихся ресурсов.

Таким образом, стратегические решения в процессе разработки и реализации программы их выполнения конкретизируются в целой системе тактических решений. В них раскрываются отдельные стороны процесса реализации стратегических решений, направленных на достижение генеральной цели и учитываются конкретные условия, в которых работает управляемый объект (район, город), т.е. система целей тактических решений, направлена на перевод цели – стратегического решения в состояние нормативно-стандартной модели.

Выявление в процессе анализа способов обоснования решений, разработанных с помощью программно-целевого метода, позволяет оценить целенаправленность, реальную перспективность системы управления.

Оптимизационные методы обоснования характерны для тактических и некоторых оперативных решений. Они базируются на применении методов исследования операций, которые включают различные методы программирования теории массового обслуживания, математической статистики, теории вероятностей и т.п. Их применение наиболее эффективно при разработке решений в условиях заранее и четко определенной цели (критерия оптимизаций), когда известны основные условия ее достижения (ограничения) и происходит выбор путей решения поставленной задачи (тактики), т.е. для хорошо структурированных проблем.

В зависимости от характера анализируемых процессов и сложившихся форм связи выбирается один из методов оптимизации. Если для процесса характерны линейные связи, то используются методы линейного программирования; при нелинейных связях – методы нелинейного программирова-

Оценка нематериальных активов является одной из наиболее специфических областей оценки, зачастую включающих ряд предположений и экспертных суждений. При оценке нематериальных активов в целях отражения их стоимости в финансовой отчетности возникает дополнительный вопрос: возможно ли в принципе признание конкретного нематериального актива на балансе организации? Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть, в каких случаях возникают те или иные активы в финансовой отчетности организации и сложившиеся критерии признания нематериальных активов в соответствии со стандартами учета и составления отчетности. Традиционно нематериальные активы в финансовой отчетности признаются в одной из трех ситуаций: • при приобретении конкретного нематериального актива. Данная ситуация является наиболее простой, так как при этом должна быть известна цена, уплачиваемая за актив, которая и будет использоваться для отражения стоимости в отчетности. Лишь затем, в конце первого отчетного периода или в последующие отчетные периоды, стоимость актива может быть скорректирована при наличии обесценения. Следует отметить, что сделки купли-продажи конкретных нематериальных активов (в частности, технологии производства, товарного знака, отношений с покупателями) довольно редки, особенно в отечественной практике; • при первом применении стандартов отчетности, например при переходе компании на МСФО. При этом возможности признания нематериального актива по справедливой стоимости, отличной от балансовой стоимости по данным бухгалтерского учета, довольно ограничены. Например, согласно МСФО 1 «Первое применение МСФО», при приобретении компании, обладающей лицензией на добычу полезных ископаемых, приобретающая компания не может оценить и признать данный актив по справедливой стоимости как актив в бухгалтерском балансе. Вероятно, данное требование призвано уменьшить количество переоценок и завышения балансовых данных при отсутствии реальных сделок; • при приобретении бизнеса и оценке активов в целях распределения цены приобретения и расчете гудвилла как остаточной величины между уплаченной ценой и стоимостью приобретенных чистых активов.

Оценка нематериальных активов является одной из наиболее специфических областей оценки, зачастую включающих ряд предположений и экспертных суждений. При оценке нематериальных активов в целях отражения их стоимости в финансовой отчетности возникает дополнительный вопрос: возможно ли в принципе признание конкретного нематериального актива на балансе организации? Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть, в каких случаях возникают те или иные активы в финансовой отчетности организации и сложившиеся критерии признания нематериальных активов в соответствии со стандартами учета и составления отчетности. Традиционно нематериальные активы в финансовой отчетности признаются в одной из трех ситуаций: • при приобретении конкретного нематериального актива. Данная ситуация является наиболее простой, так как при этом должна быть известна цена, уплачиваемая за актив, которая и будет использоваться для отражения стоимости в отчетности. Лишь затем, в конце первого отчетного периода или в последующие отчетные периоды, стоимость актива может быть скорректирована при наличии обесценения. Следует отметить, что сделки купли-продажи конкретных нематериальных активов (в частности, технологии производства, товарного знака, отношений с покупателями) довольно редки, особенно в отечественной практике; • при первом применении стандартов отчетности, например при переходе компании на МСФО. При этом возможности признания нематериального актива по справедливой стоимости, отличной от балансовой стоимости по данным бухгалтерского учета, довольно ограничены. Например, согласно МСФО 1 «Первое применение МСФО», при приобретении компании, обладающей лицензией на добычу полезных ископаемых, приобретающая компания не может оценить и признать данный актив по справедливой стоимости как актив в бухгалтерском балансе. Вероятно, данное требование призвано уменьшить количество переоценок и завышения балансовых данных при отсутствии реальных сделок; • при приобретении бизнеса и оценке активов в целях распределения цены приобретения и расчете гудвилла как остаточной величины между уплаченной ценой и стоимостью приобретенных чистых активов.

Оценка нематериальных активов является одной из наиболее специфических областей оценки, зачастую включающих ряд предположений и экспертных суждений. При оценке нематериальных активов в целях отражения их стоимости в финансовой отчетности возникает дополнительный вопрос: возможно ли в принципе признание конкретного нематериального актива на балансе организации? Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть, в каких случаях возникают те или иные активы в финансовой отчетности организации и сложившиеся критерии признания нематериальных активов в соответствии со стандартами учета и составления отчетности. Традиционно нематериальные активы в финансовой отчетности признаются в одной из трех ситуаций: • при приобретении конкретного нематериального актива. Данная ситуация является наиболее простой, так как при этом должна быть известна цена, уплачиваемая за актив, которая и будет использоваться для отражения стоимости в отчетности. Лишь затем, в конце первого отчетного периода или в последующие отчетные периоды, стоимость актива может быть скорректирована при наличии обесценения. Следует отметить, что сделки купли-продажи конкретных нематериальных активов (в частности, технологии производства, товарного знака, отношений с покупателями) довольно редки, особенно в отечественной практике; • при первом применении стандартов отчетности, например при переходе компании на МСФО. При этом возможности признания нематериального актива по справедливой стоимости, отличной от балансовой стоимости по данным бухгалтерского учета, довольно ограничены. Например, согласно МСФО 1 «Первое применение МСФО», при приобретении компании, обладающей лицензией на добычу полезных ископаемых, приобретающая компания не может оценить и признать данный актив по справедливой стоимости как актив в бухгалтерском балансе. Вероятно, данное требование призвано уменьшить количество переоценок и завышения балансовых данных при отсутствии реальных сделок; • при приобретении бизнеса и оценке активов в целях распределения цены приобретения и расчете гудвилла как остаточной величины между уплаченной ценой и стоимостью приобретенных чистых активов.

Оценка нематериальных активов является одной из наиболее специфических областей оценки, зачастую включающих ряд предположений и экспертных суждений. При оценке нематериальных активов в целях отражения их стоимости в финансовой отчетности возникает дополнительный вопрос: возможно ли в принципе признание конкретного нематериального актива на балансе организации? Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть, в каких случаях возникают те или иные активы в финансовой отчетности организации и сложившиеся критерии признания нематериальных активов в соответствии со стандартами учета и составления отчетности. Традиционно нематериальные активы в финансовой отчетности признаются в одной из трех ситуаций: • при приобретении конкретного нематериального актива. Данная ситуация является наиболее простой, так как при этом должна быть известна цена, уплачиваемая за актив, которая и будет использоваться для отражения стоимости в отчетности. Лишь затем, в конце первого отчетного периода или в последующие отчетные периоды, стоимость актива может быть скорректирована при наличии обесценения. Следует отметить, что сделки купли-продажи конкретных нематериальных активов (в частности, технологии производства, товарного знака, отношений с покупателями) довольно редки, особенно в отечественной практике; • при первом применении стандартов отчетности, например при переходе компании на МСФО. При этом возможности признания нематериального актива по справедливой стоимости, отличной от балансовой стоимости по данным бухгалтерского учета, довольно ограничены. Например, согласно МСФО 1 «Первое применение МСФО», при приобретении компании, обладающей лицензией на добычу полезных ископаемых, приобретающая компания не может оценить и признать данный актив по справедливой стоимости как актив в бухгалтерском балансе. Вероятно, данное требование призвано уменьшить количество переоценок и завышения балансовых данных при отсутствии реальных сделок; • при приобретении бизнеса и оценке активов в целях распределения цены приобретения и расчете гудвилла как остаточной величины между уплаченной ценой и стоимостью приобретенных чистых активов.

Между тем ситуация на рынке логистики сложилась следующим образом. Общий экономический кризис снизил спрос на услуги предприятия. Кроме того, на рынке имеется множество конкурентов предлагающих аналогичные услуги. Плюс, на рынке логистики (транспортных услуг) сложилась общепринятая практика оказания услуг. При этом средний срок предоставления отсрочки платежа у некоторых производителей или фирм может составлять 1-3 месяца.

В этой ситуации для повышения конкурентоспособности своей деятельности, ООО «Лидер» следует перейти на более мягкий тип кредитной политики, который подразумевает предоставление среднерыночных (общепринятых) условий оказываемых услуг. Предпосылкой перехода на более мягкий тип кредитной политики являются следующие факторы:

- стабильное финансовое положение предприятия и его высокая независимость от кредиторов;

- предприятие обладает потенциальной возможностью наращивать объем производства работ (услуг) при расширении возможности их реализации за счет предоставления кредита;

- финансовые возможности предприятия позволяют отвлечь часть имеющихся финансовых средств в текущую дебиторскую задолженность;

- падение спроса на услуги (работы) предприятия;

- общий уровень экономики переживает спад, в связи с этим снизился общий уровень платежеспособности заказчиков, что требует более либеральных условий договоров строительного подряда и иных возмездно оказываемых услуг.

В настоящее время финансовый менталитет собственников предприятия ООО «Лидер» направлен на не превышение допустимого риска в процессе осуществления хозяйственной деятельности, то мы предлагаем установить средний срок предоставления краткосрочного коммерческого кредита 30 дней. Предоставление долгосрочных кредитов по оплате за выполненные работы (оказываемые услуги).

Для повышения конкурентоспособности своей деятельности, ООО «Лидер» следует перейти на более мягкий тип кредитной политики, который подразумевает предоставление среднерыночных (общепринятых) условий оказываемых услуг.

Предоставление отсрочки по платежам не может обеспечить средний срок одного оборота краткосрочной дебиторской задолженности равного 30 дням. На практике всегда имеют место различные нарушения условий договоров и соответственно просрочки платежей. Допустим, что 80% дебиторов оплатят свою задолженность на 25-й день, 10% на 40-й день, и 10% на 60-й день. Тогда средний срок одного оборота краткосрочной дебиторской задолженности составит 0,8х30+0,1х40+0,1х60= 24+3+6=33 дня.

Предоставление отсрочки платежа до 30 дней можно провести в виде краткосрочной акции, для того чтобы набрать необходимый объем заказов на выполнении логистических работ (услуг), а можно ввести в постоянную практику предприятия.

Та как, запасы предприятия финансируются за счет краткосрочных и долгосрочных займов и кредитов, то здесь ООО «Лидер» несет потери в виде платы процентов по кредитам и займам.

Предполагается, что реализация работ (услуг) с отсрочкой платежа до 30 дней, позволит увеличить объем выручки на 243363х1,39 = 338274,57 тыс. руб. или на 26%.

Либерализация кредитной политики предприятия, которая предполагает увеличение доли продаж продукции с отсрочкой платежа, существенно повышает уровень кредитного риска ООО «Лидер». Ведь рост продаж в кредит предполагает снижение требований к кредитоспособности покупателей, что в несколько раз увеличивает вероятность появления безнадежных или просроченных долгов.

В этой ситуации мы рекомендуем ООО «Лидер» усовершенствовать работу по управлению с дебиторской задолженностью.

В управлении кредиторской задолженностью ООО «Лидер» (также как и в управлении дебиторской задолженностью), целесообразно группировать задолженность по срокам наступления обязательств и составлять график платежей. Здесь важно не допускать ситуаций появления просроченной кредиторской задолженности.

Поскольку доля простроченной кредиторской задолженности в пассивах баланса ООО «Лидер» очень незначительна и вся она будет погашена в результате предложенных нами выше балансовых изменений, то никаких особых мероприятий по ее сокращению не требуется.

По вопросам, связанным с предупреждением правонарушений среди несовершеннолетних, основное внимание как в правовых науках, так и в деятельности органов публичной власти и общественных организаций уделяется мерам социального и медицинского характера, что совершенно справедливо. Вместе с тем, как представляется, не должны исключаться и другие аспекты данной проблематики. Речь идет об уголовно-правовом регулировании запрета совершении правонарушений несовершеннолетними, не достигшими возраста уголовной ответственности.

Данная категория несовершеннолетних в области уголовного права определенным образом выпадает из внимания законодателя, что представляется неправильным. Суть проблемы здесь заключается в том, что законодатель прямо запрещает под страхом наказания только виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное уголовным законом (ч. 1 ст. 14 УК РФ), то есть под прямым уголовно-правовым запретом находится совершение преступления и соответственно наказание применяется к субъектам преступлений, в том числе к несовершеннолетним, достигшим возраста уголовной ответственности.

Однако совершение общественно опасного деяния, не обладающего необходимыми признаками преступления, уголовный закон прямо формально не запрещает, во всяком случае, отсутствует четкая формулировка о запрете общественно опасных деяний, не обладающих всеми признаками преступления. В нашем случае это касается лиц, не достигших возраста уголовной ответственности, то есть несовершеннолетних до 16 лет – в общем случае, и до 14 лет – в случаях, указных в ч. 2 ст. 20 УК РФ (данная проблема в значительной степени касается также лиц, совершивших деяние в состояние невменяемости, но мы делаем акцент на лицах, не достигших возраста уголовной ответственности).

При этом в случае совершения общественно опасного деяния лицом, не достигшим установленного возраста уголовной ответственности, уголовный закон предполагает применение к таким лицам мер уголовно-правового воздействия, которые, хотя и не являются наказанием, но вместе с наказанием входят в разряд мер государственного принуждения. Как видно, государство не оставляет без ответных уголовно-правовых мер действия, нарушающие запрет совершения общественно опасных деяний, и такой подход, на наш взгляд, должен быть императивом, то есть в подобного рода случаях не может не быть уголовноправового запрета совершать общественно опасные деяния указанной категорией лиц, поскольку иначе невозможно добиться эффективной защиты общества от угрожающих ему опасных деяний.

Обратим внимание на то обстоятельство, что законодатель, определив понятие преступления (ч. 1 ст. 14 УК РФ), оговаривает затем случай, когда деяние, формальное содержащее признаки какой-либо диспозиции из Особенной части УК РФ, не является преступлением, – если деяние является малозначительным (ч. 2 ст. 14 УК РФ).

Однако для другого случая, когда деяние, формальное содержащее признаки какой-либо диспозиции, также не является преступлением, законодатель не делает такой оговорки, хотя она должна быть. Речь идет как раз о таком случае, когда деяние виновно совершается лицом, не являющимся субъектом преступления, то есть не достигшим возраста уголовной ответственности. И поэтому может сложиться впечатление, что, например, умышленное причинение смерти другому человеку, которое совершается подростком, не достигшим 14 лет, не запрещается, поскольку в отношении таких лиц уголовное наказание не применяется. Однако это не совсем так, поскольку эти лица принудительно помещаются в специальные учебно-воспитательные учреждения открытого и закрытого типа, что следует из п. 8 ст. 22 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации». В этом контексте мы считаем неправильным, когда нормативное положение об «общественно опасном поведении» лиц, не достигших 14 лет, регулируется данным законом, а не в УК РФ, где это должно быть отражено.

Равным образом это касается и Федерального закона «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних», где в ч. 4 ст. 15 определяется, что в специальные учебно-воспитательные учреждения могут быть помещены лица в возрасте от 11 лет, если они «не подлежат уголовной ответственности в связи с тем, что к моменту совершения общественно опасного деяния не достигли возраста, с которого наступает уголовная ответственность» (подчеркнем, что данной формулировкой законодатель допускает «совершение общественно опасного деяния» данной категорией лиц).

На наш взгляд, такая норма должна содержаться прежде всего в УК РФ, так как речь идет о совершении общественно опасного деяния, которое является основным признаком преступления. В этой связи трудно согласиться с позицией, согласно которой действия, которые не контролируются сознанием, не могут образовать действия в уголовно-правовом понимании. Дело в том, что несовершеннолетний действительно может не осознавать общественной опасности своих действий и их последствий.

Но это не значит, что он вообще не контролирует своих действий – он их контролирует, поскольку действия человека совершаются с определенны умыслом и волевым усилием (мы не рассматриваем рефлекторных, инстинктивных телодвижений, которые не составляют предмета уголовно-правовых отношений), но контроль этот в силу отсутствия жизненного опыта и знаний осуществляется в искаженном виде с точки зрения соблюдения социальных норм.

Именно поэтому действия лица, не достигшего возраста уголовной ответственности, и образующие диспозицию какого-либо преступления, предусмотренной в Особенной части УК РФ, образуют «общественно опасное деяние», то есть деяние, которое имеет социально-правовую оценку (в том числе уголовно-правовую оценку).

И здесь не имеет значения, осознавал подросток опасность своих действий или не осознавал – он их совершил, они образовали общественно опасное деяние, то есть причинили вред конкретным общественным отношениям. Но реакция государства на такое деяние, разумеется, должна быть иной, чем на действия лица, достигшего возраста уголовной ответственности. В этом отношении полезным представляется законодательный опыт в истории нашего государства. Так, советский законодатель в УК РСФСР 1926 г. отказался от понятия «наказание», заменив его «мерами социальной защиты».

Обращает на себя внимание, что здесь отсутствует термин «преступление», хотя речь идет именно о преступлении, что подтверждается содержанием ст. 1 УК РСФСР, где говорится об «общественно опасном деянии (преступлении)».

Далее, в УК РСФСР 1926 г. содержались нормы, дифференцирующие меры социальной защиты в зависимости от субъекта деяния:

а) меры социальной защиты судебно-исправительного характера;

б) меры социальной защиты медицинского характера;

в) меры социальной защиты медико-педагогического характера.

Первый вид мер социальной защиты применялся к «полноценным» преступникам.

Второй вид мер социальной защиты применялся к невменяемым лицам, а третий – к несовершеннолетним до 14 лет, то есть не достигших возраста уголовной ответственности. Указанные лица не подлежали применении мер социальной защиты судебно-исправительного характера, то есть к ним не применялось уголовное наказание.

Как представляется, отмеченная в уголовном законе мера в виде отдачи малолетнего на попечение родителей, родственников или иных лиц и учреждений заслуживает внимания и современного законодателя, поскольку в случае совершения общественно опасного деяния малолетним (до одиннадцати лет) российское законодательство не указывает принятие такого рода мер; и хотя отдача малолетнего на попечение родителей (равно как иных опекунов) является очевидной, мы полагаем, что ее следует закрепить в уголовном законодательстве. Мы полагаем, что такой подход является рациональным, и его необходимо использовать в современной уголовном законе России, но в несколько иной форме. Мы полагаем, что уголовный закон должен более четко установить запрещенность совершения общественно опасных деяний любыми лицами, вне зависимости от их интеллектуально-волевых и возрастных характеристик, при этом целесообразно указать, что нарушение запрета влечет применение принудительных мер медицинского характера и принудительных мер воспитательного воздействия.

Такой уголовно-правовой запрет должен быть адресованы всему обществу, которое должно понимать, что государство запрещает любые общественно опасные деяния, совершенные любыми субъектами, и нарушение такого запрета является основанием применения к ним мер государственного принуждения (наказания, принудительных мер медицинского характера и принудительных мер воспитательного воздействия).

Данный подход целесообразно отрегулировать в дополнительной части к ст. 14 УК РФ, где необходимо отразить, что действия, содержащие признаки деяния, предусмотренного УК РФ, совершенное лицом, не достигшим возраста уголовной ответственности (это должно касаться также невменяемых лиц), не являются преступлением, однако ввиду общественной опасности эти действия находятся под запретом, нарушение которого является основанием для применения к указанным лицам принудительных мер воспитательного воздействия. Этот запрет должен осознаваться в обществе, он обращен прежде всего к родителям (иным опекунам) лиц, не достигшим возраста уголовной ответственности, которые должные тем самым более вдумчиво проводить воспитательную работу со своими детьми в части формирования поведения социально-полезной направленности.

ВРЕД В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ: ВИДЫ И ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ

Т ермин «вред» имеет достаточно широ- кое распространение как в научном языке и в законодательной практике, так и на обще- бытовом уровне. Однако в зависимости от раз- ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ОТРАСЛЕЙ ПРАВА Г. С. Шкабин* ВРЕД В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ: ВИДЫ И ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ Аннотация. В статье вред рассматривается как одна из системообразующих катего- рий, находящаяся в центре основных понятий и институтов уголовного права. Сущность данного социально-правового явления далеко не всегда подвергается детальному анализу и воспринимается учеными как априорно понятное, не вызывающее критики положение. В большинстве случаев вред ассоциируется с преступлением. Однако в уголовном законе предусматривается и вред, не являющийся преступным. Предлагается общее понятие категории вреда в уголовном праве, дается его классификация. В зависимости от мате- риального и формального критериев вред делится на преступный и непреступный. Ана- лизируются формы преступного вреда. Делается вывод, что понятие «вред» является родовым и включает в себя несколько более узких по своему содержанию категорий, таких как ущерб, убытки и тяжкие последствия. Указывается на связующую роль вреда между деянием и объектом преступления. Разграничиваются преступные последствия как при- знак объективной стороны состава преступления и преступный вред правоохраняемым отношениям. С позиции причинения вреда рассматриваются формальные и усеченные составы преступлений, неоконченное преступное посягательство, действия соучастни- ков. Особое внимание обращается на виды и значение вреда, не являющегося преступ- ным. Последний, в свою очередь, в зависимости от материального критерия делится на общественно опасный, а также на общественно полезный или социально допустимый (правомерный) вред. Особое внимание обращается на ситуации правомерного причинения вреда, которые предусмотрены в оперативно-розыскном законодательстве. Приводит- ся классификация норм о деяниях, причиняющих правомерный вред, закрепленных, помимо Уголовного кодекса РФ, еще в четырех группах нормативных актов. Проводится анализ правового регулирования общественно полезных (социально допустимых) деяний, кото- рые причиняют вред объектам уголовной охраны, но правомерность которых не пред- усмотрена уголовным законодательством. Рассматривается возможность применения аналогии уголовного закона в подобных ситуациях. С учетом тенденций в законодатель- ной практике предпринята попытка уголовно-правового прогнозирования о норматив- ном закреплении правомерного причинения вреда. Ключевые слова: понятие вреда, классификация вреда, преступный вред, общественно опасный вред, общественно полезный, социально допустимый вред, правомерный вред, аналогия уголовного закона, оперативно-розыскная деятельность, уголовно-правовой прогноз. DOI: 10.17803/1729-5920.2016.117.8.062-080 © Шкабин Г. С., 2016 * Шкабин Геннадий Сергеевич, кандидат юридических наук, доцент Рязанского филиала Московского университета МВД России имени В. Я. Кикотя uprzn@ya.ru 390044, Россия, г. Рязань, ул. 1-я Красная, д. 18а № 8 (117) август 2016 LEX RUSSICA 63 Шкабин Г. С. Вред в уголовном праве: виды и правовое регулирование личных обстоятельств это слово может пони- маться совершенно по-разному. Однозначно указать на отраслевую принадлежность рас- сматриваемой категории вряд ли возможно. Данное правовое установление употребля- ется если не во всех, то в довольно большом количестве нормативных правовых актов. Как отмечал Н. С. Малеин, вред — это прежде все- го социальное понятие, неотъемлемый при- знак всякого правонарушения. «Последствия правонарушения могут иметь материальный и нематериальный, имущественный и неиму- щественный, измеримый и неизмеримый, возместимый и невозместимый характер. Со- вокупность отрицательных последствий право- нарушения мы называем вредом»1 . Этот термин употребляется в Конституции РФ2 : согласно ст. 53 «каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненно- го незаконными действиями (или бездействи- ем) органов государственной власти или их должностных лиц»3 . Этот термин упоминается в КоАП РФ при ха- рактеристике крайней необходимости (ст. 2.7); целей и мер административного наказания (ст. 3.1, 3.4); возмещения морального вреда (ст. 4.7). Кроме того, в административном зако- нодательстве часто употребляются однопоряд- ковые понятия: вредные последствия (ст. 2.2, 4.2); ущерб (ст. 5.13, 7.17 и др.); убытки (ст. 3.5, 15.30, 15.21). В теории административного пра- ва достаточно распространенным является мне- ние, что административное правонарушение обладает таким признаком, как общественный вред. Эта категория нередко используется как синоним общественной опасности4 . В уголовно-процессуальном законодатель- стве также часто применяется данное понятие. Термин «вред» употребляется в ст. 5 УПК РФ («Основные понятия»), ст. 11 («Охрана прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве»), ст. 20 («Виды уголовного преследования»), ст. 23 («Привлечение к уго- ловному преследованию по заявлению ком- мерческой или иной организации») и др. Сло- во «ущерб», которое используется в качестве синонима вреда, встречается в ст. 28.1 («Пре- кращение уголовного преследования по делам о преступлениях в сфере экономической дея- тельности»), ст. 45 («Представители потерпев- шего, гражданского истца и частного обвините- ля»), ст. 125 («Судебный порядок рассмотрения жалоб») и др. В части 1 ст. 42 («Потерпевший») законодатель классифицирует вред на физиче- ский, имущественный и моральный. Наиболее широко категория вреда приме- няется в гражданском праве. Именно ГК РФ в самом общем виде указывает на вред и опре- деляет его виды. Этот термин встречается во всех четырех частях ГК РФ. Часть II ГК РФ содер- жит отдельную главу, посвященную обязатель- ствам вследствие причинения вреда. Помимо собственного обозначения, в гражданском за- конодательстве вред раскрывается через ис- пользование слов «убытки» и «ущерб». Таким образом, очевидно, что эти термины из одного логического и семантического ряда. Категория «вред» для гражданского права имеет одно из базовых значений. Подобное положение обусловливает постоянный и по- вышенный интерес к сущности вреда в ци- вилистике5 . Наиболее распространенным в гражданском праве является определение вреда, данное более 70 лет назад М. М. Агар- ковым. Ученый предлагал понимать под ним «всякое умаление того или иного личного или имущественного блага», а вред, нанесенный имуществу и выраженный в денежной сумме, называть убытком6 . Подобное научное опре- деление в общем виде сохраняет свою акту- альность и в настоящее время. Так, в Обзоре законодательства и судебной практики Вер- 1 Малеин Н. С. Имущественная ответственность в хозяйственных отношениях. М., 1968. С. 89—90. 2 Конституция Российской Федерации. Доктринальный комментарий (постатейный) / рук. авт. кол. Ю. А. Дмитриев, науч. ред. Ю. И. Скуратов. М., 2013. 3 Непосредственно слово «вред» применяется только однажды. Об ущербе как синониме вреда идет речь в ст. 36, 42 и 52 Конституции РФ. 4 Мелехин А. В. Административное право

ния; если меняется интенсивность связей, изучаемых при разработке решений – параметрического программирования; при вероятном влиянии факторов на выбранный критерий – методы статистического программирования; при включении в анализ факторов времени – методы динамического программирования. При усилении неопределенности, когда решение касается процесса с большой степенью случайности, т.е. менее структурированного, успешно применяется теория массового обслуживания. Для обоснования решений, которые имеют устойчивый набор факторов влияния на исследуемую функцию, но меняющуюся (вероятную) степень изменения факторов используют аппарат корреляционно-регресионного анализа. Все эти методы увязываются в методике обоснования решений через исследование операций.

Современное муниципальное управление является многоцелевой системой. В нем решается несколько взаимосвязанных, а порой взаимопротиворечащих друг другу целей. В этих случаях могут применяться методы многокритериальной оптимизации. Однако практически эти ситуации решаются путем проведения серии расчетов, каждый из которых ориентирован на достижение определенного критерия. А выбор наилучшего из них в данных условиях проводится руководящим звеном.

Удельный вес решений, обоснованных методами оптимизации, позволяет судить о том, в какой мере управление данным объектом или определенная подсистема ориентированы на достижение оптимальности управления.

Расчетно-аналитический метод применяется в целях разработки решений, направленных на развитие и совершенствование имеющихся тенденций, заложенных в ходе деятельности управляемого объекта.

Этот метод представляет собой сочетание анализа результатов деятельности объекта управления в области, связанной с предполагаемым решением, и прогнозных расчетов дальнейших тенденций его развития. С этой целью применяется прогностический анализ. Результаты анализа позволяют освободить отчетные данные от случайных явлений и подготовить добротный материал для целей прогнозирования. Смысл обоснования решений с помощью этого метода заключается в проведении углубленного анализа фактических данных, выбора методов аппроксимации явления, установлении конечной формулировки решения определении программ его выполнения.

Разновидностью расчетно-аналитического метода является факторный метод. Он применяется для определения путей развития тех процессов управления, на результаты которых оказывает влияние ряд факторов, функционально связанных с критерием.

Систематизированные методы могут дать большой эффект при обосновании многих решений, не подлежащих количественной оценке. В их основе лежат логическое мышление и опыт экспертов. К ним относится метод экспертных оценок, в частности «Дельфа-метод», особенностью которого является последовательное получение оценок при постепенном уточнении заданий экспертам; метод «мозговой атаки», когда коллегиально обсуждаются возможные варианты изменений; эвристический подход, т.е. установление типичных логических связей и взаимообусловленностей и т.п.

Опытные методы разработки решений основаны на личном опыте руководителей и специалистов муниципального управления, обобщении ситуаций и способах их разрешения, имевших место в прошлом.

Использование этого метода реализуется двумя путями. Первый из них заключается в выявлении типичных ситуаций и отборе после тщательного их анализа решений, принятых в этих ситуациях ранее.

На основе такого анализа создается банк типичных ситуаций и «стандарт» поведения управленца в них. При этом необходима строгая классификация ситуаций, четкое и краткое их описание и характеристика принятых решений. Наличие набора таких ситуаций и их решений позволяет использовать их в случаях возникновения аналогичных ситуаций в данное время.

Второй путь заключается в ориентации на личный, не зафиксированный опыт менеджера-управленца, принимающего решение. При этом качество решения зависит в значительной мере от квалификации руководителя и специалиста, масштабов и характера имеющегося у них опыта. Эта разновидность опытного метода особенно применима при принятии решений, требующих быстрого реагирования управляющей системы. Обоснование решения данным методом может производиться единолично специалистом или руководителем. Но в большинстве случаев оправдано коллективное рассмотрение таких решений с участием компетентного круга специалистов и представителей общественных организаций.

Применение каждого из названных методов обоснования решений базируется на комплексном использовании различных статистических, математических и логических приемов. Преобладание определенной группы приемов и формирует каждый метод.

Для обоснования решений необходимо выделить ряд специфических приемов: технико-экономический расчет, исследование операций, математико-статистическое моделирование, конкретные ситуации, деловые игры, имитационное моделирование, сетевые методы и т.д.

2.2 Показатели эффективности управленческих решений

Качество управленческого решения - это совокупность параметров решения, удовлетворяющих конкретного потребителя (конкретных потребителей) и обеспечивающих реальность его реализации.[6]

К параметрам качества управленческого решения относятся:

- показатель энтропии, т.е. количественной неопределенности проблемы. Если проблема формулируется только качественно, без количественных показателей, то показатель энтропии приближается к нулю.

Если все показатели проблемы выражены количественно, показатель энтропии приближается к единице;

- степень риска вложения инвестиций;

В. С.Моральный вред как институт гражданского права : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. 6 Агарков М. М.Гражданское право. М., 1944. Т. 1. С. 328. 64 № 8 (117) август 2016 LEX RUSSICA ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ОТРАСЛЕЙ ПРАВА ховного Суда РФ за второй квартал 2002 г. при толковании ст. 1084—1094 ГК РФ говорится, что «под вредом понимается материальный ущерб, который выражается в уменьшении имущества и (или) умалении нематериально- го блага». Категория «вред» не только упоминается непосредственно в уголовном законодатель- стве, но и лежит в основе многих уголовно- правовых понятий и определений, используе- мых в теории уголовного права. Более 250 лет назад Чезаре Беккариа писал, что «настоящим мерилом преступлений является вред, причи- ненный им обществу»7 . Этот индикатор соци- альной опасности часто применяется в отече- ственном законодательстве и в современный период. На сегодняшний день в Общей и Осо- бенной частях УК РФ данное слово исполь- зуется более чем 130 раз в 93 статьях (39 раз в 21 статье Общей части и 94 раза в 72 статьях Особенной части). Под вредом в уголовном праве, на наш взгляд, следует понимать такие изменения объективной действительности, возникшие вследствие совершения общественно опас- ного или полезного (социально допустимого) деяния, которые выражаются в прерывании (разрушении) или деформации общественных отношений, охраняемых уголовным законом. В целом рассматриваемую категорию нельзя однозначно отнести исключительно к негатив- ным правовым явлениям. Содержание вреда, как мы уже отмечали, относительно, поскольку оно зависит от множества социальных факто- ров. В зависимости от материального и фор- мального содержания вред в уголовном праве следует классифицировать на два основных, но противоположных вида: преступный и непре- ступный. В свою очередь, последний может быть как общественно опасным, так и социаль- но полезным или допустимым (правомерный вред). В науке уголовного права исследованием и анализом юридической сущности преступ- ного вреда занимались многие авторы. Среди них следует отметить С. В. Землюкова. Выде- ляя существенные признаки, он под преступ- ным вредом понимает: — конструктивный элемент преступного дея- ния, свидетельствующий об окончании пре- ступления — о достижении поставленной цели или реализации созданной действия- ми лица опасности; — нарушенное состояние охраняемых зако- ном общественных отношений, при кото- ром существенно снижены либо утрачены их социально полезные свойства; — объективный критерий тяжести совершен- ного деяния, подлежащий учету при при- влечении к уголовной ответственности, квалификации преступлений и назначении наказания8 . Проблемы рассматриваемой категории были также исследованы И. В. Бондаренко, который под уголовно-правовым вредом по- нимает неблагоприятные, социально опасные последствия, которые наступают в результа- те преступного посягательства на конкретные общественные отношения, т.е. те, которые и выражаются (объективизируются) в форме социально вредных деформаций в структуре таких отношений9 . Следовательно, понятие преступного вреда, как правило, использует- ся, во-первых, при установлении юридиче- ских признаков преступления (общественная опасность и противоправность), и, во-вторых, при определении признаков состава престу- пления (объекта преступления и объективной стороны). Способность преступного посягательства причинять вред охраняемым уголовным зако- ном отношениям есть объективное свойство преступления. Выделение вреда в качестве признака преступления происходит опосредо- ванно — через раскрытие содержания понятия общественной опасности. В науке уголовного права эту категорию (вред) традиционно опре- деляют как материальный признак обществен- но опасного деяния, который раскрывает его социальную сущность. Причинение существен- ного вреда интересам личности, общества и государства, «по сути дела, есть синоним 7 Беккариа Ч.О преступлениях и наказаниях / пер. с итальянского Ю. М. Маринина, Г. В. Черданцева ; сост. М. Ю. Юмашев. М., 1995. С. 91. 8 Землюков С. В. Преступный вред: теория, законодательство, практика : дис. … д-ра юрид. наук. М., 1994. С. 32. 9 Бондаренко И. В. Уголовно-правовое понятие вреда, причиненного преступлением, и проблемы его возмещения : дис. … канд. юрид. наук. Рязань, 1995. С. 59. № 8 (117) август 2016 LEX RUSSICA 65 Шкабин Г. С. Вред в уголовном праве: виды и правовое регулирование признака общественной опасности деяния, его расшифровка»10, т.е. фактически уяснение его смысла и содержания. Вред является не только признаком пре- ступления, но и критерием, отграничивающим его как от малозначительного деяния, так и от административного правонарушения. Каче- ственно-количественным индексом измере- ния вреда, характеризующим преступление, является его существенность, которая, в свою очередь, выступает относительно-оценочной категорией. Так, для признания тайного хи- щения преступным необходимо, чтобы, со- гласно примечанию к ст. 7.27 КоАП РФ, сумма похищенного превышала 1 000 рублей (коли- чественный показатель) и/или использовал- ся квалифицированный способ совершения деяния (качественный показатель), например кража, совершенная с незаконным проникно- вением в жилище (п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ). Однако по значительному числу преступлений определение существенности вреда является достаточно сложным процессом и результа- том, зависящим от множества обстоятельств. Наиболее наглядно это проявляется в преступ- ных посягательствах против чести и достоин- ства (например, ст. 128.1 УК РФ), должностных преступлениях, повлекших за собой наруше- ние прав и свобод человека, интересов обще- ства и государства (например, ст. 285, 286), и в других преступных деяниях с оценочными признаками. В качестве объективного признака состава преступления в теории уголовного права вред упоминается при характеристике объекта пре- ступления или объективной стороны состава преступления. Так, в специальной литературе получило распространение мнение, согласно которому объектом преступления является то благо, которому преступление причиняет вред либо создает угрозу причинения такого вреда11. Н. Д. Дурманов в свое время отмечал, что под преступным результатом следует по- нимать «те качественные изменения, которые причинены объекту посягательства действием или бездействием субъекта»12. Однако наиболее часто этот термин исполь- зуется при характеристике объективной сторо- ны состава преступления. В частности, понятие общественно опасных последствий в различ- ных юридических источниках раскрывается че- рез обобщенную категорию «вред»13. Иногда понятие вреда фактически подме- няет собой понятие последствий. Например, по мнению С. В. Краснопеева, к общественно опасным последствиям преступления относится реальный вред, причиняемый общественным отношениям, «выражающийся в совокупности причинно связанных с преступным поведением негативных изменений, которым подвергаются социальные, правовые, экономические, нрав- ственные и иные ценности общества»14. В таких случаях логично возникает вопрос о соотношении смежных понятий. Системный анализ норм УК РФ позволяет нам сделать вы- вод, что понятие «вред» является родовым и включает в себя несколько более узких по своему содержанию категорий15. Так, в УК РФ вред, помимо собственного значения, выража- ется в ущербе, убытках и тяжких последствиях. В некоторых случаях в уголовном законе ис- пользуются более конкретные формы выраже- ния вреда: причинение смерти человеку (ст. 105 УК РФ); прерывание беременности, или потеря зрения, или психическое расстройство и др. (ст. 111); заражение венерической болезнью, ВИЧ-инфекцией (ст. 121, 122, 131); отравление людей (ст. 236); массовая гибель животных (ст. 246); загрязнение, отравление или зараже- ние окружающей среды (ст. 247); распростране- ние эпидемий или эпизоотий (ст. 248) и т.д. В уголовно-правовой литературе преступ- ный вред, как правило, разделяется на матери- альный и нематериальный. В теории уголовно- го права предлагается и другая классификация. Так, Э. Э. Нагиева предлагает различать вред, 10 Наумов А. В. Российское уголовное право: курс лекций : в 3 т. М., 2007. Т. 1 : Общая часть. С. 275. 11 См.: Уголовное право. Общая и Особенная части / под ред. Н. Г. Кадникова. М., 2006. С. 116. 12 Дурманов Н. Д. Понятие преступления. М., 1948. С. 56—57. 13 См.: Степанов В. Г. Общественно опасные последствия в уголовном праве : дис. ... канд. юрид. наук. Сама- ра, 2006. С. 7 ; Афанасьева О. Р.Теоретические основы криминологического исследования и минимизации социальных последствий насильственной преступности : дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2014. С. 13—17. 14 Краснопеев С. В. Последствия преступления в уголовном праве России : дис. … канд. юрид. наук. Кисло- водск, 2003. С. 8. 15 См.: Бабаев М. М. Социальные последствия преступности. М., 1982. С. 11. 66 № 8 (117) август 2016 LEX RUSSICA ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ОТРАСЛЕЙ ПРАВА входящий в состав преступления, который влияет на квалификацию преступного деяния, и вред, причиненный преступлением, который подлежит возмещению16. Говоря о материальном вреде, следует на- чать с того, что материальные субстанции ле- жали в основе формирования понятия состава преступления (corpus delicti) еще в германском уголовном праве в XVI—XVII столетиях. Как в свое время писал С. Н. Таганцев, без веще- ственных предметов (например, трупа) не могло быть и преступления17. В современном уголовном праве материальный вред — это прежде всего последствия имущественного ха- рактера, например уничтожение или повреж- дение имущества, приведение в негодность объектов жизнеобеспечения, разрушение транспортной инфраструктуры и т.д. К матери- альному относится и вред жизни или здоро- вью человека, например наступление смерти или причинение телесных повреждений. Та- кой вред принято называть физическим, и он всегда связан с негативными изменениями в организме человека (так называемый органи- ческий характер вреда). Наиболее часто встречающейся в УК РФ формой материального вреда является ущерб. Эта последняя категория является составной частью вреда, то есть между ними существует соотношение как между целым и частью. Тер- мин «ущерб» в уголовном законодательстве употребляется 105 раз (8 раз в 4 статьях Общей части и 97 раз в 49 статьях Особенной части). Во всех случаях это понятие применяется к по- следствиям, имеющим имущественный харак- тер и исчисляемым в денежном выражении. Так, в статьях Особенной части УК РФ размер ущерба в значительном числе случаев регули- руется примечаниями к уголовно-правовым нормам и, как правило, определяется в рублях. Например, значительный ущерб от соверше- ния кражи не может составлять менее 2 500 рублей (примечание 2 к ст. 158 УК РФ), а круп- ным ущербом за ряд преступлений в сфере экономической деятельности считается ущерб в сумме, превышающей 1 500 000 рублей, осо- бо крупным — 6 000 000 рублей (примечание к ст. 169). Точное установление размера ущер- ба, разумеется, влияет на установление осно- ваний уголовной ответственности, на квали- фикацию преступного посягательства, а также позволяет отграничивать преступление от ма- лозначительного деяния. В юридической литературе встречаются мнения о том, что понятия «вред», «ущерб», «убытки» являются синонимами18. На наш взгляд, это не соответствует не только граж- данскому, но и уголовному законодательству. В УК РФ законодатель прямо предусматрива- ет подчиненный характер ущерба по отноше- нию к вреду. Это прослеживается в нормах, где встречаются оба термина. Так, в отдельных по- ложениях уголовного законодательства об ос- вобождении от уголовной ответственности или наказания в качестве условия указывается на то, что виновное лицо должно возместить при- чиненный ущерб или иным образом загладить вред, причиненный в результате преступления (ч. 1 ст. 75 УК РФ; ч. 4.1 ст. 79; ч. 4 ст. 80; приме- чание 3 к ст. 178). Из этого следует, что ущерб можно компенсировать, то есть предоставить эквивалент его стоимости. Вред же можно за- гладить и иным способом, так как он не всегда носит имущественный характер. В других слу- чаях ущерб упоминается вместе с вредом здо- ровью (ч. 1 и 2 ст. 163, ч. 1 ст. 215.1, ч. 1 ст. 216 УК РФ), а также иными тяжкими или обще- ственно опасными последствиями (ч. 1, п. «в» ч. 2 ст. 205, ч. 1 и ч. 2 ст. 207, п. «б» ч. 2 ст. 281). При рассмотрении вопроса о вреде опре- деленную сложность представляет его опре- деление через понятие «убытки». В ГК РФ (п. 2 ст. 15) говорится об убытках прежде всего в связи с их возмещением. Для этого выделяют два элемента: реальный ущерб («положитель- ный ущерб») и неполученные доходы (упущен- ная выгода)19. Реальный ущерб — это прежде всего расхо- ды, которые лицо, чье право нарушено, произ- вело или должно будет произвести для восста- новления нарушенного права, а также прямая утрата или повреждение его имущества. Упу- щенная выгода — это неполученные доходы, которые лицо получило бы при обычных усло- 16 См.: Нагиева Э. Э. К вопросу о соотношении терминов «вред», «ущерб», «последствия», «результат» // Рос. следователь. 2009. № 18. С. 12—16. 17 Таганцев Н. С.Русское уголовное право : лекции : в 2 т. М., 1994. Т. 1 : Часть общая. С. 141. 18 Юридическая энциклопедия / под ред. М. Ю. Тихомирова М., 1997. С. 456, 473. 19 Гражданское право : в 3 т. / под ред. С. А. Степанова. М., Екатеринбург, 2010. Т. 1. № 8 (117) август 2016 LEX RUSSICA 67 Шкабин Г. С. Вред в уголовном праве: виды и правовое регулирование виях гражданского оборота, если бы его право не было бы нарушено. В Уголовном кодексе РФ упущенная выгода прямо не предусматри- вается в качестве разновидности вреда. Од- нако, исходя из логико-юридического анализа отдельных норм, следует сделать вывод, что об этом виде последствий речь все же может идти. Это касается прежде всего преступлений в сфере экономики: ст. 165, ч. 2 ст. 169, ст. 180, ч. 3 ст. 183 и др. В уголовном законодательстве имеется ис- ключение из приведенных установлений. Так, ст. 104.3 УК РФ называется «Возмещение при- чиненного ущерба». Однако в самой норме условия возмещения такого ущерба раскрыва- ются через понятие вреда, то есть эти два тер- мина употребляются как синонимы. Было бы логично такую норму называть «Возмещение причиненного вреда», поскольку эта категория имеет более широкое и обобщенное содержа- ние. Вторая форма преступного вреда — это та, которая не имеет материального содержа- ния. Классификация такого вреда может быть достаточно широкой. Он может причиняться правам и законным интересам граждан, орга- низаций, обществу или государству, нарушать порядок осуществления правосудия и иметь организационный характер. Такого рода вред характерен для преступлений против свобо- ды, чести и достоинства личности (гл. 17 УК РФ), половой неприкосновенности и половой свободы личности (гл. 18 УК РФ), конституци- онных прав и свобод человека и гражданина (гл. 19 УК РФ), семьи и несовершеннолетних (гл. 20), общественной безопасности (гл. 24 УК РФ), здоровья населения и общественной нравственности (гл. 25 УК РФ) и др. К примеру, организационный вред может состоять в на- рушении нормальной деятельности организа- ций либо при дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества (ст. 321 УК РФ) и т.п. Нормальная де- ятельность в данном случае — это та, которая подчиняется установленному правопорядку и/ или регулируется нормативными актами. К нематериальному вреду также относится и умаление личных благ и неимущественных прав конкретного человека. В данном случае речь идет о так называемом моральном вре- де, под которым в соответствии со ст. 151 ГК РФ понимаются физические или нравствен- ные страдания. Через аналогичные признаки раскрывает эту категорию и высшая судебная инстанция. В соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы примене- ния законодательства о компенсации мораль- ного вреда»20 под таким вредом понимают- ся нравственные или физические страдания, причиненные действиями, посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловую ре- путацию, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну и т.п.) или нарушаю- щими его личные неимущественные либо иму- щественные права. Описание морального вреда через психо- логическую категорию «страдания» означает, что действия причинителя вреда обязательно должны найти отражение в сознании потер- певшего и вызывать негативную эмоциональ- но-психическую реакцию. Это выражается в форме негативных ощущений (физические страдания) или чувственных, субъективных переживаний (нравственные страдания). Пе- реживания, в свою очередь, могут быть в виде страха, стыда, унижения или иного неблаго- приятного в психологическом аспекте состо- яния21. Примером может служить вред, при- чиняемый клеветой, которая порочит честь и достоинство гражданина либо подрывает его репутацию (ст. 128.1 УК РФ). Анализируя нематериальный вред, следует отметить, что его виды достаточно многооб- разны. Формулируя такие последствия в уго- ловно-правовой норме, законодатель подчас описывает малореальные его варианты соци- ально-психологического характера. Так, при описании признаков возбуждения ненависти либо вражды, а равно унижения человеческо- го достоинства говорится о возможности уни- жения достоинства группы лиц (ст. 282 УК РФ). 20 СПС «КонсультантПлюс». 21 Эрделевский А. М. Компенсация морального вреда // СПС «КонсультантПлюс», 2013 ; Воробьев С. М. Социально-экономическая методика определения размера компенсации морального вреда потерпев- шим от преступлений в России: постановка проблемы // Право и современные государства. 2013. № 4. С. 14—17. 68 № 8 (117) август 2016 LEX RUSSICA ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ОТРАСЛЕЙ ПРАВА Мы не можем согласиться с буквальным и су- губо формальным толкованием этого положе- ния. На наш взгляд, заслуживают поддержки те авторы, которые считают, что достоинство присуще только отдельной личности. Группа лиц таким качеством обладать не может22. По своему содержанию преступный вред нередко синонимизируется с результатом преступления. В данном случае мы согласны с мнением А. П. Козлова о том, что результат (последствие) и вред выступают в качестве двух сторон одного явления — «преступного изменения объективного мира: одна сторона обращена к действию как производителю из- менений, а вторая — к общественному отно- шению как “жертве” изменения»23. Из приве- денного тезиса следует очевидный вывод, что общественно опасные последствия (и вред как их выражение) имеют значение только для конструирования объективной стороны состава преступления. В данном случае за- конодатель формализует вред только в тех пределах, которые, по его мнению, необхо- димы для признания деяния преступлением. Но это совсем не исключает существование вреда, направленного на прерывание или де- формацию охраняемых уголовным законом общественных отношений. Таким образом, в рамках учения о составе преступления вред является связующим звеном между объектив- ной стороной состава преступления и объек- том преступления. Однако в теории уголовного права имеет место неоднозначная позиция относитель- но вредоносности (наличия общественно опасных последствий) так называемых фор- мальных и усеченных составов преступлений, а также неоконченных преступлений. При рас- крытии собственной позиции по данному во- просу сошлемся на мнение С. Н. Таганцева, который считал, что любое преступление по- вреждает правоохраняемый интерес. Други- ми словами, нельзя «себе представить како- го-либо человеческого действия, которое бы не сопровождалось изменениями внешнего мира»24. Аналогичных взглядов придержива- ются и представители современной доктрины уголовного права, позицию которых мы разде- ляем. Так, Г. П. Новоселов считает, что преступ- ные последствия в их действительном смысле представляют собой «факт порождаемых пре- ступлением изменений окружающего мира»25. Н. Ф. Кузнецова справедливо указывала на принципиальную невозможность существова- ния безвредных преступлений26. Правильно говорит Ю. Е. Пудовочкин, что «нет преступле- ний, которые не влекли бы за собой негатив- ных изменений в объекте охраны»27. Итак, любое преступление является обще- ственно вредным. Преступное посягательство дезорганизует урегулированные правом со- циальные отношения, вносит в общество нега- тивные изменения уже тем, что нарушает уста- новленный правопорядок. Каждое преступное деяние совершается вразрез с нормами права, закрепляющими общественную дисциплину28. Другими словами, если бы такие деяния были безвредными, то они не были бы общественно опасными и не признавались бы преступными. Социальный вред всегда влечет за собой не- благоприятные изменения в окружающей дей- ствительности и, соответственно, в объектах правовой охраны. Всегда есть негативные со- циальные последствия от совершения любого посягательства, независимо от того, является ли оно по своей конструкции материальным, формальным, усеченным или так называемым составом создания опасности29. 22 Борисов С. В., Жеребченко А. В. Возбуждение ненависти, вражды, унижение человеческого достоин- ства: проблемы установления и реализации уголовной ответственности. М., 2015. С. 166. 23 Козлов А. П. Понятие преступления. СПб., 2004. С. 274. 24 Таганцев С. Н. Указ. соч. С. 277. 25 Новоселов Г. П. Без преступных последствий нет преступления // Рос. юстиция. 2001. № 3. С. 56. 26 Кузнецова Н. Ф. Проблемы квалификации преступлений / науч. ред. В. Н. Кудрявцев. М., 2007. С. 172. 27 Пудовочкин Ю. Е. Учение о составе преступления. М., 2009. С. 95. 28 См.: Лейст О. Э. Санкции в советском праве. М., 1962. С. 63—64. 29 Состав создания опасности (состав поставления в опасность) — это такая конструкция, в которой окон- чание преступления связывается не с наступлением общественно опасных последствий и не с нача- лом посягательства, а с моментом возникновения реальной возможности наступления общественно опасных последствий (см.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) : в 2 т. / под ред. А. В. Бриллиантова. М., 2015. Т. 1). № 8 (117) август 2016 LEX RUSSICA 69 Шкабин Г. С. Вред в уголовном праве: виды и правовое регулирование Последний достаточно редко упоминается в качестве самостоятельной классификацион- ной единицы и, как правило, рассматривается как разновидность либо формального30, либо материального31 составов преступлений. В ка- честве аргумента отнесения составов создания опасности к материальным некоторые авторы указывают на то, что факт создания опасности и является самим последствием преступле- ния32 либо что такие последствия возможны в будущем33. Позволим себе не согласиться с приведенными мнениями. Мы поддержива- ем тех авторов, которые считают, что создание опасности является признаком общественно опасного деяния34, последствия которого на- ходятся за рамками формального закрепления в уголовно-правовой норме. Соответственно, в данном случае правильно говорить о подви- де формальных составов. Как уже было указано выше, вред являет- ся обязательным признаком любого престу- пления. Однако следует отличать последствия как конструктивный признак состава престу- пления, получивший юридическое отражение в уголовно-правовой норме, и последствия, находящиеся за пределами формализованной конструкции. В тех случаях, когда вред от пре- ступления нормативно не отражен в диспози- ции уголовно-правовой нормы (формальные и усеченные составы преступлений), это не оз- начает, что его не существует в общественной практике. Законодатель подчас использует кон- струкции таких составов преступлений, когда невозможно конкретно определить характер общественно опасных последствий либо ког- да существуют значительные трудности (в том числе процессуального характера) при их уста- новлении. Нередко законодатель не включает вредные последствия в состав преступления, когда преступное деяние имеет высокую сте- пень общественной опасности уже в момент совершения самого преступного посягатель- ства (например, разбой, пиратство и др.). В формальных и усеченных составах пре- ступлений социально-негативные изменения (опасный для социума вред) не принимают- ся во внимание при установлении основания уголовной ответственности. Разумеется, такие неблагоприятные последствия могут иметь и другое уголовно-правовое значение: для назначения наказания, для определения его размера, при учете в качестве смягчающего или отягчающего обстоятельства и т.п. Соот- ветственно, деление составов преступлений на материальные, формальные и усеченные связано только с содержанием объективной стороны, с определением лишь указанных в за- коне конкретных последствий и момента окон- чания преступного посягательства. Для наглядности приведем пример с не- законной куплей-продажей наркотических средств. Предположим, что продавец соверша- ет преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 228.1 УК РФ (сбыт наркотиков), а покупатель — ч. 1 ст. 228 УК РФ (их приобретение). Оба состава являются формальными. По мнению законо- дателя, общественная опасность таких престу- плений заключается уже в самом факте совер- шения деяния. Для установления преступности действий покупателя и продавца не имеет зна- чения, с какой целью приобретались наркотики. Соответствующими статьями не предусматри- вается никаких последствий. Тем не менее это не исключает наличие социально опасного вре- да, который находится за рамками объективной стороны. Вред в рассматриваемом случае при- чиняется объектам уголовно-правовой охра- ны: во-первых, общественной безопасности и общественному порядку (родовой объект); во- вторых, здоровью населения (видовой объект); в-третьих, общественным отношениям, склады- вающимся в связи с соблюдением законно уста- новленного порядка оборота наркотических средств (непосредственный объект). Как видим, в приведенном примере налицо прерывание социальных связей, сложившихся 30 См.: Новосельцев С. П.Преступления с формальным составом в уголовном праве : дис. … канд. юрид. наук. Красноярск, 1998. С. 49. 31 См.: Полупан Г. Ю.Уголовная ответственность за создание опасности : дис. … канд. юрид. наук. М., 2013. С. 9. 32 См.: Полупан Г. Ю. Указ. соч. С. 91—92. 33 См.: Иванчин А. В. Концептуальные основы конструирования состава преступления : дис. … д-ра юрид. наук. Ярославль, 2014. С. 229—230. 34 См., например: Михлин А. С. Последствия преступления. М., 1969. С. 31—32 ; Современное уголовное право. Общая и Особенная части : учебник / под ред. А. В. Наумова. М., 2007. С. 773. 70 № 8 (117) август 2016 LEX RUSSICA ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ОТРАСЛЕЙ ПРАВА по поводу соблюдения порядка, который опре- деляется рядом нормативных актов, в том чис- ле Федеральным законом от 8 января 1998 г. № 3-ФЗ «О наркотических средствах и психо- тропных веществах»35. Другими словами, ре- альный вред обществу, безусловно, причиня- ется, но он находится за рамками конструкции ст. 228 и 228.1 УК РФ. Аналогичным образом рассматривается вред и в усеченных составах преступлений. При их совершении вред не имеет значения для квалификации. Однако это не исключа- ет его объективного существования. Так, при совершении разбоя (ч. 1 ст. 162 УК РФ) вред в конечном счете выражается в прерывании общественных отношений, состоящих в недо- пущении действий, направленных на противо- правное завладение чужим имуществом с при- менением насилия, опасного для жизни или здоровья. Следует отметить, что аналогичным обра- зом определяется вред неоконченного пре- ступления и деяния соучастника преступления. Предположим, что лицо решило совершить убийство и для этого приискало исполнителя преступления. Однако виновные на данной стадии преступного деяния были задержаны. Вред в данном случае состоит в деформации социальных связей, сложившихся в обществе по поводу неприкосновенности жизни челове- ка и недопустимости совершения приготови- тельных действий к убийству. Вред может и не являться преступным. Под ним следует понимать такой вред, кото- рый имеет внешнее сходство с преступлением (преступным вредом), но не признается тако- вым в силу исключения противоправности и/ или общественной опасности. Условно его можно назвать «непреступный вред» в широ- ком смысле слова. В принципе, классификация форм непреступного вреда идентична формам проявления результата преступного деяния (материальный и нематериальный вред и т. д.). Юридическая природа рассматриваемого вреда имеет дуалистичный характер. Исходя из совокупности социального и формального критериев правильным, на наш взгляд, будет выделить два его вида: а) общественно опас- ный вред, б) общественно полезный или соци- ально допустимый вред (правомерный). Непреступный общественно опасный вред при совершении общественно опасного деяния по социальному значению близок к преступно- му. Условно можно назвать непреступный вред в узком смысле слова. В целом для общества такой вред нежелателен. С формальной пози- ции он не является разрешенным. Однако зако- нодатель не признает соответствующие деяния и преступлениями. В основе непреступности такого вреда находятся конкретные обстоятель- ства. Они, как правило, обусловлены следующи- ми социально-психологическими факторами: 1) связаны с уровнем социально-психической зрелости личности — при совершении дея- ния лицом, не достигшим возраста уголов- ной ответственности (ст. 20 УК РФ); 2) обусловлены определенными интеллекту- ально-волевыми свойствами лица — состо- яние невменяемости (ст. 21 УК РФ); 3) ввиду отсутствия вины — при невиновном причинении вреда (ст. 28 УК РФ); 4) наличие в деянии небольшой обществен- ной опасности — приготовление к престу- плениям небольшой или средней тяжести (ч. 2 ст. 30 УК РФ); 5) стимулирование отказа от доведения пре- ступления до конца и причинения более тяж- ких последствий — добровольный отказ от преступления (ст. 31 УК РФ). В случае причи- нения вреда при указанных обстоятельствах принято говорить об исключении уголовной ответственности36. Общественно полезный и социально до- пустимый вред, в отличие от общественно опасного, может иметь позитивное или ней- тральное значение. С позиции социального 35 СПС «КонсультанПлюс». 36 В теории уголовного права выделяют и другие обстоятельства. См., например: Ендольцева А. Класси- фикация обстоятельств, позволяющих не привлекать лицо к уголовной ответственности // Уголовное право. 2003. № 3. С. 24—25 ; Дорогин Д. А.Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность. М., 2013. С. 495—521 ; Орешкина Т. Ю. Система обстоятельств, исключающих преступность деяния // Lex Russica. 2015. № 3. С. 73—85. 37 Дмитренко А. П.Институт обстоятельств, исключающих преступность деяния, в уголовном праве Рос- сии: основы теории, законодательной регламентации и правоприменения : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2010. С. 12. № 8 (117) август 2016 LEX RUSSICA 71 Шкабин Г. С. Вред в уголовном праве: виды и правовое регулирование содержания его принято называть обществен- но полезным или социально допустимым37. Исходя из этого критерия именно к правомер- ному вреду следует относить вред, причиняе- мый, например, при осуществлении оператив- но-розыскной деятельности. Исследуя уголовно-правовое значение пра- вомерного вреда, мы сталкиваемся с парадок- сальной ситуацией. В одном словосочетании находят свое выражение два противоположных понятия. С одной стороны, имеет место полез- ное или допустимое для общества (правомер- ное) деяние. С другой же, это деяние влечет за собой изменения в объективной действитель- ности (вред) и имеет сходство с преступлением. На схожесть правомерного вреда с преступны- ми деяниями неоднократно указывалось в спе- циальной литературе38. Подтверждением тому служит то, что каждая статья гл. 8 УК РФ начи- нается со слов «не является преступлением», то есть обращается внимание на отсутствие именно социально-негативного характера вре- да. В связи с этим употребление в теории уго- ловного права формулировки «деяние, внешне схожее с преступлением»39, вполне применимо, на наш взгляд, к правомерному вреду. Несмотря на то что исследуемая категория является необходимым элементом института обстоятельств, исключающих преступность де- яния, в теории отечественного уголовного пра- ва непосредственно проблеме правомерного вреда посвящено ограниченное количество научных работ. Наиболее полно, по нашему мнению, эти вопросы рассмотрены В. И. Ми- хайловым, который исследует данный право- вой феномен через призму так называемых уголовных правоотношений вреда40. Если говорить об отраслевой принадлеж- ности юридической категории правомерного вреда, то следует отметить, что данный вопрос достаточно подробно исследовался в уголов- ном праве41. С формальной точки зрения та- кой вред и условия его причинения должны быть предусмотрены уголовным законом. Как правило, речь идет об обстоятельствах, исклю- чающих преступность деяния, закрепленных в главе 8 УК РФ, либо о примечаниях к статьям Особенной части (например, в примечании к ст. 151 УК РФ). Однако факт уголовно-правовой принад- лежности не является совершенно очевидным. Существует достаточно большая масса норма- тивных актов, не относящихся к уголовному законодательству, в которых идет речь о воз- можности причинения правомерного вреда. Поэтому, говоря о юридическом закреплении рассматриваемой категории, следует разли- чать еще четыре группы норм из различных отраслей права. Во-первых, это статьи, сочета- ющие в себе процессуальный и материальный характер. Во-вторых, нормы, конкретизирую- щие положения уголовного закона. В-третьих, нормы, фактически исключающие преступ- ность деяния, но не содержащиеся в уголов- ном законе. В-четвертых, иные правовые уста- новления о деяниях, при совершении которых причинение вреда имеет возможный характер. Первую группу составляют нормы, в содер- жании которых детально описывается опреде- ленный порядок совершения представителями государства действий, фактически выражаю- щихся в причинении вреда объектам уголовно- правовой охраны. К ним относятся, например, некоторые следственные действия и уголов- но-процессуальные меры принуждения: обыск (ст. 182 УПК РФ), выемка (ст. 183), заключение под стражу (ст. 108), а также часть оперативно- розыскных мероприятий, проведение которых, как правило, влечет причинение вреда: про- слушивание телефонных переговоров, снятие информации с технических каналов связи (п. 9, 10 ч. 1 ст. 6, ст. 9 Федерального закона от 12 авгу- 38 Келина С. Г. Обстоятельства, исключающие преступность деяния // Уголовное право. 1999. № 3. С. 4 ; Орешкина Т.Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2012 г. № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совер- шившего преступление» // Уголовное право. 2013. № 2. С. 23—28 ; Блинников В. А.Обстоятельства, исключающие преступность деяния, в уголовном праве России. М., 2014. С. 21. 39 Баулин Ю. В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. Харьков, 1991. С. 19—27 ; Кадни- ков Н. Г. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. М., 1998. С. 4, 5 и др. 40 Михайлов В. И. Правомерный вред в уголовном законодательстве и правовой доктрине. СПб., 2011. 41 Баулин Ю. В. Указ. соч. С. 31—113 ; Пикуров Н. И.Уголовное право в системе межотраслевых связей. Волгоград, 1998. С. 97 ; Пархоменко С. В. Деяния, преступность которых исключается в силу социальной полезности и необходимости. СПб., 2004. С. 98—119 ; Дорогин Д. А.Указ. соч. С. 312—357. 72 № 8 (117) август 2016 LEX RUSSICA ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ОТРАСЛЕЙ ПРАВА ста 1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности»42 (далее — ФЗ «Об ОРД»)) и др. Отличительной чертой таких действий является то, что они, как правило, достаточно подробно регламентируются в соответствующих законах и чаще всего должны сопровождаться санкцией (согласием или разрешением) либо суда, либо руководителя соответствующего органа или его подразделения. По нашему мнению, такого рода нормы в своей основе фактически сочетают процессу- альные и материальные начала, а значит, встает вопрос об их соотношении с уголовным правом. К сожалению, в отечественном уголовном праве вопросы уголовно-правовой природы процес- суальных норм, предусматривающих возмож- ность причинения вреда, не получили должного научного обоснования. По результатам прове- денного нами экспертного опроса43 был сделан вывод, что на практике такой проблемы также не существует. Подавляющее большинство ре- спондентов (более 90 %) считает, что действия должностных лиц, выполняющих процессуаль- ные действия, не вызывают сомнений в уголов- но-правовой правомерности. Вместе с тем этот аспект проблемы являет- ся предметом исследования в немецком уго- ловном праве. Так, по мнению У. Хелльманна, при расследовании уголовного дела правоох- ранительные органы, заключая обвиняемого под стражу или проникая в жилое помещение, нарушают правоохраняемые блага. В соответ- ствии с уголовным законодательством Герма- нии такие действия содержат признаки соот- ветствующих составов преступлений. Однако ввиду их закрепления в уголовно-процессуаль- ном законодательстве они становятся дозво- ленными. Как пишет немецкий ученый, в та- ких случаях «уголовно-процессуальные нормы являются уголовно-правовыми основаниями, исключающими преступность деяния»44. Ос- новой допустимости таких мер будет их сораз- мерность c предотвращаемым вредом45. Вторая группа — это конкретизирующие нормы, которые представляют собой фактиче- ски дополнение уголовных правоположений. Они более подробно описывают частные слу- чаи уже существующих обстоятельств, исклю- чающих преступность деяния46. Как правиль- но, на наш взгляд, говорит С. В. Пархоменко, в других отраслях законодательства регламен- тируются не отдельные обстоятельства, ис- ключающие преступность деяния, а «различ- ные аспекты их проявления»47. Ничего нового (в уголовно-правовом смысле), как правило, они не несут и не регулируют уголовно-право- вых отношений. В случае противоречия со ста- тьями гл. 8 УК РФ применению, в силу предме- та правового регулирования, подлежат нормы уголовного законодательства48. Их основная роль состоит в конкретизации и детализации действий специальных субъектов в определен- ной обстановке. К такого рода нормам отно- сятся, например, большинство положений гла- вы 5 Федерального закона от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции»49, раздела V Закона РФ от 11 марта 1992 г. № 2487-1 «О частной детек- тивной и охранной деятельности в Российской Федерации»50 — о применении физической силы, специальных средств и огнестрельного 42 СПС «КонсультантПлюс». 43 По вопросам уголовно-правовой оценки причинения вреда при осуществлении оперативно-разыскной деятельности нами в 2009—2015 гг. был проведен экспертный опрос 327 сотрудников полиции, ФСКН, Следственного комитета, прокуратуры и судей в семи субъектах Российской Федерации (Московской, Рязанской, Смоленской, Тамбовской, Тульской, Тюменской областях и городе Москве). 44 Хелльманн У. Уголовно-процессуальные полномочия как уголовно-правовые основания исключения противоправности // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке : материалы Х Междунар. науч.- практ. конф. (24—25 января 2013 г.). М., 2013. С. 404—406. 45 Hellmann. Strafprozessrecht. Springer-Lehrbuch, 2006. P. 73—75. 46 Цуканов Н. Н. О соотношении норм Закона «О полиции» и УК РФ в регулировании права сотрудника полиции применять физическую силу, специальные средства и огнестрельное оружие // Администра- тивное

- вероятность реализации решения по показателям качества, затрат и сроков;

- степень адекватности (или степень точности прогноза) теоретической модели фактическим данным, на основании которых она была разработана.

Важнейший организационный аспект разработки и реализации управленческих решений — это организация последовательности работ, необходимых для выполнения этого процесса. Здесь особое значение приобретает тип менеджмента, существующий на предприятии.

Алгоритм разработки решений — логическая последовательность операций по разработке управленческого решения. Рассмотрим возможные алгоритмы процесса разработки и принятия решения при различных типах менеджмента.

Алгоритм принятия решений при традиционном менеджменте

Такой алгоритм может включать следующие операции:

- обнаружение проблемы;

- сбор информации;

- анализ информации;

- определение целей управления при решении проблемы;

- разработка критерия эффективности решения;

- идентификация проблемы с ранее имевшей место в этой или другой организации;

- изучение приемов и их последствий, применявшихся при решении схожей проблемы;

- прогнозирование по аналогии с ранее наблюдавшимися последствиями использования изучаемых приемов (при прогнозировании по аналогии полагают, что применение тех же приемов приведет к тем же, аналогичным результатам, что и в предыдущем случае);

- оценка и верификация вариантов решений;

- принятие, оформление, доведение до исполнителей решения, его исполнение и, наконец, контроль выполнения решений.

Таким образом, принятие решений при традиционном менеджменте основывается на изучении прошлого опыта решения аналогичных проблем в той или иной организации, а также прогнозировании последствий по аналогии с ранее наблюдавшимися последствиями. Эти особенности накладывают свой отпечаток на алгоритм принятия решений, в составе которого появляются этапы, связанные с идентификацией аналогичной проблемы и прогнозированием результатов по аналогии с уже полученными.

Алгоритм принятия решений при системном менеджменте

Алгоритм может включать следующие операции:

- обнаружение проблемы (контроль);

- сбор информации;

- анализ информации о системе и отношениях ее элементов;

- диагностика проблемы;

- определение целей управления элементом при решении проблемы на уровне системы;

- разработка критерия эффективности решения;

- генерация перечня возможных управляющих воздействий по отношению к подсистеме — источнику проблемы;

- прогнозирование последствий этих воздействий для более высокого иерархического уровня — уровня системы;

- оценка и верификация вариантов решений;

- принятие, оформление, доведение до исполнителей, исполнение, контроль выполнения решений.

Принципиальное отличие алгоритма принятия решений при системном менеджменте — осуществление этапов сбора информации о системе и отношениях ее элементов, определение целей управления элементом при решении проблемы на уровне системы, генерация перечня возможных управляющих воздействий по отношению к системе — источнику проблемы, и прогнозирование последствий этих воздействий для уровня системы.

Таким образом, при системном менеджменте при понимании организации как совокупности взаимосвязанных элементов принятие решений основывается на анализе информации о системе и ее составляющих, а также прогнозировании последствий для элементов системы и системы в целом.

Алгоритм принятия решений при ситуационном менеджменте

Такой алгоритм может включать следующие операции:

- обнаружение (контроль) проблемы;

- сбор информации о ситуации;

- анализ информации о ситуации;

- диагностика проблемы и ситуации, в которой ее предстоит решить;

- определение целей управления ситуацией при решении проблемы;

- разработка критерия оценки эффективности решения;

- генерация перечня возможных управляющих воздействий по отношению к подсистеме — источнику проблемы;

- прогнозирование последствий этих воздействий для ситуации (а не системы, как в предыдущем случае);

- верификация и оценка вариантов решений;

- принятие, оформление, доведение до исполнителей, исполнение, контроль выполнения решений.

Ситуационный подход концентрируется на том, что пригодность различных методов управления определяется ситуацией, поэтому в состав алгоритма принятия решений включаются этапы сбора и анализа информации о ситуации, определения целей управления ситуацией при решении проблемы, а также прогнозирование последствий управляющих воздействий для ситуации.

Алгоритм принятия решений при социально-этическом менеджменте

Социально-этический менеджмент может быть эффективным при разработке и закреплении в научном, организационном (а в некоторых областях или иерархических уровнях принятия решений и юридическом) планах специальных алгоритмов принятия решений.

Так, В. Н. Козак в свое время считал, что институт крайней необходимости не относится к числу уголовно-правовых, а является частью государ- ственного права52. Н. Д. Дурманов полагал, что обстоятельства, исключающие противоправ- ность, «необязательно должны относиться к уголовному праву, так как последнее тракту- ет о преступлениях и наказаниях, здесь же речь идет об одном из правомерных действий»53. Отдельные ученые считают неправильным включение в гл. 8 УК РФ всех обстоятельств, исключающих преступность деяния, так как «в этом случае возникнет обременительная и неоправданная во всех отношениях необхо- димость процессуальной проверки каждой, даже самой заведомо правомерной ситуации, связанной с данными обстоятельствами»54. На наш взгляд, отраслевую принадлежность в данном случае следует определять исходя из объекта причинения вреда, а следовательно, и предмета правового регулирования. Если вред причиняется объектам уголовно-право- вой охраны, то совершенно логично, что и ис- ключение преступности таких деяний должно определяться также Уголовным кодексом. Ана- логичную позицию занимают и другие иссле- дователи проблемы55. Третья группа норм из других отраслей за- конодательства фактически вторгается в сферу действия уголовного права путем его дополне- ния собственными установлениями о право- мерном вреде. Таким образом, возникает кон- куренция норм разных отраслей. К числу таких юридических определений можно отнести ч. 4 ст. 16 ФЗ «Об ОРД» — о правомерном вреде при осуществлении оперативно-розыскной де- ятельности; ч. 3 ст. 7 и ч. 2 ст. 8 Федерального закона «О противодействии терроризму» — о возможности уничтожения воздушного суд- на и плавательного средства при пресечении террористического акта; ч. 9 ст. 18 Федераль- ного закона «О полиции» — о правомерности вреда, причиненного сотрудниками полиции в соответствии с законодательством, и др. В соответствии с общепринятыми теорети- ческими и законодательными положениями об источниках уголовного права подобного рода коллизии должны решаться в пользу ма- териального права. Заключение о приоритете уголовного законодательства в этом вопро- се можно сделать при системном толковании постановления Конституционного Суда РФ от 29 июня 2004 г. № 13-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений ста- тей 7, 15, 107, 234 и 450 Уголовно-процессуаль- ного кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы»56. В нем подтверждается конституци- онность приоритета норм Уголовно-процессу- ального кодекса над нормами конкурирующих с ним иных федеральных законов и подзакон- ных актов, что предусмотрено в ч. 1, 2 ст. 7 УПК РФ. В основу данного решения положен в том 51 СПС «КонсультантПлюс». 52 Козак В. Н. Вопросы теории и практики крайней необходимости. Саратов, 1981. С. 60—61. 53 Дурманов Н. Д.Указ. соч. С. 206. 54 Савинский А. В. О перечне обстоятельств, исключающих преступность деяния // Рос. юстиция. 2014. № 5. С. 57—59. 55 См.: Ткаченко В. Принуждение к повиновению и выполнение профессиональной обязанности // Сов. юстиция. 1990, № 3. С. 28 ; Милюков С. Ф., Побегайло Э. Ф. Актуальные проблемы применения ору- жия сотрудниками правоохранительных органов // Законы России: опыт, анализ, практика. 2006. № 11. С. 39—54 ; Пархоменко С. В. Юридическая характеристика нормативной основы деяний, преступность которых исключается // Сибирские юридический вестник. 2013. № 1. С. 74—81 ; Михайлов В. И.Право- вое регулирование причинения вреда при правомерном выполнении профессиональных (должност- ных) функций // Адвокат. 2015. № 5. С. 33—42. 56 СПС «КонсультантПлюс». 74 № 8 (117) август 2016 LEX RUSSICA ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ОТРАСЛЕЙ ПРАВА числе и предмет правового регулирования, ко- торый является критерием построения россий- ского законодательства (п. «о» ст. 71, ч. 1 ст. 76 Конституции РФ). Предложенный вывод подтверждается и юридической практикой. Так, согласно ч. 4 ст. 16 ФЗ «Об ОРД» при защите жизни и здо- ровья граждан, их конституционных прав и за- конных интересов, а также для обеспечения безопасности общества и государства от пре- ступных посягательств допускается вынуж- денное причинение вреда правоохраняемым интересам. Подобные вредоносные действия возможны со стороны должностного лица ор- гана, осуществляющего оперативно-розыск- ную деятельность, либо лица, оказывающего ему содействие, совершаемое при правомер- ном выполнении последним своего служебно- го или общественного долга. По своей юриди- ческой сути данная норма представляет собой обстоятельство, исключающее преступность деяния при осуществлении оперативно-ро- зыскной деятельности, которое, однако, и до настоящего времени не нашло отражения в уголовном законе57. По результатам проведенного нами опроса более 80 % респондентов дали отрицательный ответ на вопрос о возможности использования ч. 4 ст. 16 ФЗ «Об ОРД» для правовой оценки действий лица, осуществляющего оперативное внедрение и умышленно причиняющего вред объекту уголовно-правовой охраны. Пример- но такое же количество (около 80 %) практи- ческих работников фактически воспринимают эту норму как правовую декларацию, как фор- мальность, то есть как законодательную дефи- ницию, не имеющую прагматического содер- жания. Анализ правоприменительной практики также показал, что это правоположение поч- ти не применяется. Нам удалось обнаружить лишь один случай использования этой нормы. В принципе, его можно было бы не упоминать и списать на допустимую погрешность при ис- следовании проблемы. Однако субъект, при- менивший ч. 4 ст. 16 ФЗ «Об ОРД», заставляет обратить внимание на этот факт. 23 августа 2011 г. Судебная коллегия по уго- ловным делам Верховного Суда РФ вынесла кассационное определение на приговор Челя- бинского областного суда, которым был осуж- ден Л-в за получение взятки в крупном размере (п. «г» ч. 4 ст. 290 УК РФ). При выявлении дан- ного преступления проводилось оперативно- розыскное мероприятие — оперативное вне- дрение. Внедренным лицом являлся сотрудник милиции Л., представлявший организацию, от которой Л-в пытался получить взятку. В ходе проведения оперативного внедрения Л., по по- ручению Л-ва, вносил ложные сведения в до- говоры, подписывал фиктивные заявки на уча- стие в открытых конкурсах от имени компании. Позднее Л-в был признан виновным и осужден. Однако в ходе судебного заседания пред- ставители защиты поставили перед судом во- прос о правовой оценке незаконных действий внедренного лица. На это Судебная коллегия в своем определении ответила, что «Л. при проведении оперативно-розыскного меропри- ятия выполнял указания и рекомендации Л-ва, в том числе по составлению необходимых до- кументов задним числом. Данные действия допустимы частью 4 статьи 16 Закона “Об опе- ративно-розыскной деятельности”»58. Иными словами, была признана законность поведе- ния внедренного лица, причинившего вред правоохраняемым интересам. Де-факто здесь имеет место аналогия зако- на, формально недопустимая в уголовном пра- ве. Суд при возникновении уголовно-право- вых отношений, ввиду отсутствия в уголовном законодательстве соответствующей правовой конструкции, применил норму другой отрас- ли права. Однако возникает вопрос: насколь- ко верно законодателем определена отрас- левая принадлежность этой статьи? Ответ, на наш взгляд, таков: содержание ч. 4 ст. 16 ФЗ «Об ОРД», исходя из предмета регулирования, носит уголовно-правовой характер. Следова- тельно, имеет место своего рода коллизия: во-первых, отношения, связанные с причине- нием вреда объекту уголовно-правовой охра- ны, не урегулированы собственно уголовным законом, а во-вторых, существующая в другом 57 Комментарий к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности» / отв. ред. А. Ю. Шу- милов. М., 1997. С. 153 ; Вагин О. А., Исиченко А. П., Чечетин А. Е. Комментарий к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности» (постатейный). М., 2009. 58 Кассационное определение Верховного Суда РФ от 23.08.2011г. № 48-О11-81 // URL: http://www.vsrf.ru/ stor_pdf.php?id=457362 (дата обращения: 25 июля 2015 г.). № 8 (117) август 2016 LEX RUSSICA 75 Шкабин Г. С. Вред в уголовном праве: виды и правовое регулирование законе норма, фактически имеющая уголовно- правовой характер, не применяется по причи- не иной отраслевой принадлежности. Реше- ние данной проблемы, на наш взгляд, видится в исключении из оперативно-розыскного за- конодательства рассматриваемых положений и в дополнении Уголовного кодекса РФ новой нормой. De lege ferenda предлагается ст. 39.1 «Причинение вреда при проведении опера- тивно-розыскного мероприятия» УК РФ59. К сожалению, случай с «обстоятельством, исключающим преступность деяния в опера- тивно-розыскном законодательстве», далеко не единственный. Аналогичные по правовой природе положения содержатся и в других нормативных актах60. Сложившаяся в законодательстве ситуация по данному вопросу свидетельствует о возник- новении негативной тенденции. Она связана с дестабилизацией системы построения отрас- ли уголовного права, что выражается в появле- нии норм, имеющих уголовно-правовой харак- тер в других отраслях права. Четвертая группа — это нормы о деяниях, при совершении которых причинение вреда является альтернативой: он либо причиняется, либо нет. В такого рода нормах не предусмо- трены конкретные действия. Прямо в них не идет речь о допустимости вреда, но ввиду от- сутствия детальной регламентации такая воз- можность существует в потенциале, т.е. вполне вероятна. Здесь прежде всего следует говорить об оперативно-розыскных мероприятиях, про- ведение которых при определенных условиях может состоять в причинении вреда объектам уголовно-правовой охраны. В таких ситуациях лица, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, совершают действия, имеющие внешнее сходство с преступлением. Например, получение оружия при проверочной закупке (п. 4 ч. 1 ФЗ «Об ОРД») имеет внешние признаки его незаконного приобретения (ст. 222 УК РФ); разрешение перемещения наркотиков через Государственную границу РФ при контролиру- емой поставке (п. 13 ч. 1 ФЗ «Об ОРД») схоже с их контрабандой (ст. 229.1 УК РФ); передача денег взяткополучателю при оперативном экс- перименте (п. 14 ч. 1 ФЗ «Об ОРД») близка по со- держанию даче взятки (ст. 291 УК РФ); нахожде- ние оперативного сотрудника в криминальной среде при оперативном внедрении (п. 12 ч. 1 ФЗ «Об ОРД») с объективной стороны тождествен- но участию в банде (ч. 2 ст. 209 УК РФ) и др. Во всех приведенных и иных аналогичных случаях действия лиц, осуществляющих опе- ративно-розыскную деятельность, имеют для общества полезный либо допустимый характер. Однако мы точно так же уверены, что матери- альной основой данного поведения должны быть нормы уголовного законодательства. К со- жалению, на сегодняшний день прямое уголов- но-правовое регулирование описанных деяний отсутствует. Не является достаточно разработан- ным этот вопрос и в теории уголовного права. Современное отечественное уголовное за- конодательство не содержит понятия обстоя- тельства, исключающего преступность деяния, оно только использует его форму (название). Существование такой общей нормы позволило бы решить подобные ситуации, которые, несо- мненно, еще будут возникать в дальнейшем. По- этому в ее отсутствие, на наш взгляд, логичным и практически необходимым выходом являет- ся применение по аналогии уголовно-право- вой нормы об одном из закрепленных обсто- ятельств, исключающих преступность деяния, имеющего наибольшее сходство. По этому пово- ду высказывают свое мнение многие ученые61. 59 Шкабин Г. С. Уголовно-правовое регулирование оперативного внедрения в борьбе с организованной преступностью // Право и политика: теоретические и практические проблемы : сб. материалов II Меж- дунар. науч.-практ. конф., посвящ. 20-летию юрид. фак-та Ряз. гос. ун-та им. С. А. Есенина (4 ноября 2013 г.) / отв. ред. А. В. Малько. Рязань, 2013. Вып. 2. С. 419—421. 60 Орешкина Т. Ю. Соотношение ряда положений Федерального закона «О противодействии терроризму» и некоторых других федеральных законов с нормами Уголовного кодекса об обстоятельствах, исклю- чающих преступность деяния // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке : материалы IV Между- нар. науч.-практ. конф. (25—26 января 2007 г.). М., 2007. С. 200—204. 61 Кругликов Л. Л. Аналогия в уголовном праве: миф или реальность? // Кругликов Л. Л. Проблемы теории уголовного права : избранные статьи, 2000—2009 гг. Ярославль, 2010. С. 176—186 ; Кауфман М. А. Ана- логия в уголовном праве России: историко-правовой анализ // Рос. правосудие. 2012, № 12. С. 79—85 ; Бриллиантов А. В., Яни П. С. Применение норм о соучастии: аналогия или толкование? // Законность. 2013. № 6. С. 31—36. 76 № 8 (117) август 2016 LEX RUSSICA ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ОТРАСЛЕЙ ПРАВА Несмотря на существующий запрет приме- нения аналогии в части 2 статьи 3 Уголовного кодекса Российской Федерации, такое реше- ние проблемы является, по нашему мнению, меньшим злом по сравнению с полным от- сутствием правового регулирования данного вопроса. Аналогия в нашем случае выступа- ет в качестве механизма воспроизведения в последующем из института обстоятельств, исключающих преступность деяния, новых норм о правомерных деяниях и лежит в ос- нове репродуктивной функции уголовного права62. Положение о недопустимости применения закона по аналогии в науке уголовного права и в учебном процессе является в определенной мере табуированным, раз и навсегда установ- ленным. Иными словами, это формально и од- нозначно запрещенный процесс и результат в виде нарушения принципа законности (ч. 2 ст. 3 УК РФ). На самом деле фактически все не так, по крайней мере по двум обстоятельствам общеправового порядка. Первое. В социальной действительности достаточно часто возникают факторы, опре- деляющие существование негативного явле- ния и состоящие в причинении вреда. При этом правовое регулирование таких ситуаций отсутствует. Например, в Уголовном кодексе Российской Федерации предусмотрена ответ- ственность только за один вид временного за- имствования — угон (ст. 166). Остальные же случаи, порой не менее общественно опас- ные, уголовно-правовой оценке формально не подлежат63. Второе. Существует скрытое использование аналогии на правотворческом уровне. Такие правоустановления содержатся в нормах как Общей, так и Особенной части Уголовного ко- декс Российской Федерации. Это, например, уголовная ответственность за незаконный оборот «аналогов» наркотических средств и психотропных веществ (ст. 228, 228.1 УК РФ и др.) или фактическое применение аналогии при оценке физического или психического принуждения по правилам о крайней необхо- димости (ч. 2 ст. 40 УК РФ). И до введения в действие Уголовного ко- декса Российской Федерации 1996 года при- менялась аналогия закона, хотя и тогда также постулировалось положение о ее недопусти- мости. Уголовный кодекс РСФСР 1960 года знал только два обстоятельства, исключаю- щих преступность деяния, — необходимую оборону и крайнюю необходимость. Однако это не означало, что действия субъектов пра- воотношений по причинению вреда охраняе- мым законом интересам, носившие социаль- но полезный характер, совершались только в рамках этих обстоятельств, исключающих преступность деяния. В уголовном праве отсутствовали нормы, предусматривающие исключение ответствен- ности за какие-либо общественно полезные поступки, связанные с причинением вреда и не являющиеся ни необходимой обороной, ни крайней необходимостью. Правоприменитель был поставлен в такое положение, когда необ- ходимо было дать оценку юридическому фак- ту, а правовых норм для такой оценки не суще- ствовало. Выход из этой ситуации был найден в применении аналогии законов в отношении норм о необходимой обороне и крайней необ- ходимости. Примеров аналогии обстоятельств, исклю- чающих преступность деяния, в правопри- менительной практике было множество. Так, очевидна фактическая аналогия закона в по- становлении Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. № 14 «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опас- ных посягательств», согласно которому причи- нение вреда преступнику при его задержании следует рассматривать как совершенное в со- стоянии необходимой обороны64. В теории уголовного права советского пери- ода уже тогда сложилось мнение, что причине- ние вреда при задержании лица, совершивше- го преступление, является самостоятельным 62 Суть репродуктивной функции уголовного права состоит в воспроизведении из уже существующих норм и институтов уголовного законодательства новых положений закона (см.: Шкабин Г. С. Уголов- но-правовой институт крайней необходимости в деятельности органов внутренних дел : дис. … канд. юрид. наук. М., 2004. С. 9, 43—62). 63 Гладилин В. В. Временное позаимствование в уголовном праве: вопросы ответственности / под ред. Н. А. Лопашенко. М., 2006. 64 СПС «КонсультантПлюс». № 8 (117) август 2016 LEX RUSSICA 77 Шкабин Г. С. Вред в уголовном праве: виды и правовое регулирование институтом уголовного права65. Однако по- скольку иное не было предусмотрено зако- нодателем, подобные действия предлагалось рассматривать по правилам о необходимой обороне. Таким образом, применение аналогии за- кона в отношении обстоятельств, исключаю- щих преступность деяния, на наш взгляд, сле- дует признать допустимым. Этот вывод влечет за собой и соответствующее предложение по изменению ч. 1 ст. 2 УК РФ. В редакции этой нормы, видимо, должен быть сделан упор на недопустимость применения аналогии только для оценки запрещенного поведения. Подводя итоги, считаем возможным сде- лать уголовно-правовой прогноз66 о норматив- но-правовом регулировании правомерного причинения вреда. Нам видятся три варианта дальнейшего развития событий. Первый вариант. Размывание основ коди- фицированного построения отечественного уголовного права будет продолжаться и в даль- нейшем. В законах иной отраслевой принад- лежности будут и в последующем появляться «свои» обстоятельства, исключающие преступ- ность деяния, по примеру Федерального зако- на «Об ОРД» или Федерального закона «О про- тиводействии терроризму». В итоге это станет шагом к формированию отраслевого уголовно- го права, как это сложилось к настоящему вре- мени в Германии. Так, уголовно-правовые нор- мы, помимо Уголовного кодекса, содержатся еще более чем в 400 законах67. Однако следует отметить, что на сегодняшний день в этой стра- не идут совершенно противоположные (обрат- ные) процессы, состоящие в трансформации уголовно-правовых положений из дополни- тельных законов в Уголовный кодекс68. Второй вариант. Не исключено существо- вание симбиоза уголовно-правовых и специ- ально-отраслевых видов правомерного причи- нения вреда. Например, в Уголовном кодексе могут быть закреплены их общие виды (на- пример, исполнение закона или выполнение профессиональных функций), которые не бу- дут иметь самостоятельного значения. Специ- альные же виды в зависимости от субъекта или сферы применения получат закрепление в иных нормативных актах. Третий вариант. Принцип системности пра- ва будет соблюден, и все новые законы, пред- усматривающие возможность причинения правомерного вреда объектам уголовно-пра- вовой охраны, согласно ч. 1 ст. 1 УК РФ, будут включены в Уголовный кодекс. Вполне возможен каждый из вариантов. Однако последний сценарий, на наш взгляд, соответствует не только требованиям законо- дательства и традициям российского уголов- ного права, но и потребностям правоприме- нительной практики борьбы с преступностью. При этом вполне допускаем, что такое направ- ление совершенствования уголовного закона в настоящий момент представляется некой со- циальной иллюзией (идеалом) и строится на позитивных ожиданиях. Вместе с тем, отстаивая идею уголовно- правовой природы правомерного вреда ох- раняемым уголовным законом интересам, необходимо обратить внимание на то, что возникающие при его причинении отношения указывают на обособленность соответствую- щих норм. Данное обстоятельство позволяет прийти к логическому заключению в нашем уголовно-правовом прогнозе. Общность норм о правомерном причинении вреда, предус- 65 Курляндский В. И. Уголовная ответственность и меры общественного воздействия. М., 1965. С. 5—55 ; Козак В. Н. О расширении уголовно-правовых гарантий участия граждан в укреплении правопорядка в свете новой Конституции СССР // Вопросы развития и защиты прав граждан и социалистических орга- низаций. Калинин, 1978. С. 143—144. 66 Уголовно-правовое прогнозирование — это научно обоснованный анализ перспектив развития уголов- ного права с целью получения информации о направлениях, путях и средствах его совершенствования (см.: Клейменов М. П. Уголовно-правовое прогнозирование : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Екате- ринбург, 1992. С. 9). 67 См.: Шулепова Л. Ф.Дополнительное уголовное право Федеративной Республики Германии: понятие, система, источники : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. С. 11 ; Фристер Г. Уголовное право Германии. Общая часть = Strafrecht. Allgemeiner Teil : пер. с нем. 5-е изд. М., 2013. С. 13. 68 Жалинский А. Э. Современное немецкое уголовное право. М., 2006. С. 348 ; Хелльманн У. Критический анализ современного уголовного законодательства ФРГ // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке : материалы VIII Междунар. науч.-практ. конф. (27—28 января 2011 г.). М., 2011. С. 573—579. 78 № 8 (117) август 2016 LEX RUSSICA ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ОТРАСЛЕЙ ПРАВА БИБЛИОГРАФИЯ 1. Блинников В. А. Обстоятельства, исключающие преступность деяния, в уголовном праве России. — М., 2014. 2. Борисов С. В., Жеребченко А. В. Возбуждение ненависти, вражды, унижение человеческого достоин- ства: проблемы установления и реализации уголовной ответственности. — М., 2015. 3. Бриллиантов А. В., Яни П. С. Применение норм о соучастии: аналогия или толкование? // Законность. — 2013. — № 6. 4. Воробьев С. М. Социально-экономическая методика определения размера компенсации морального вреда потерпевшим от преступлений в России: постановка проблемы // Право и современные госу- дарства. — 2013. — № 4. 5. Гладилин В. В. Временное позаимствование в уголовном праве: вопросы ответственности. — М., 2006. 6. Ендольцева А. Классификация обстоятельств, позволяющих не привлекать лицо к уголовной ответ- ственности // Уголовное право. — 2003. — № 3. 7. Кауфман М. А. Аналогия в уголовном праве России: историко-правовой анализ // Рос. правосудие. — 2012. — № 12. 8. Келина С. Г. Обстоятельства, исключающие преступность деяния // Уголовное право. — 1999. — № 3. 9. Козлов А. П. Понятие преступления. — СПб., 2004. 10. Кругликов Л. Л. Проблемы теории уголовного права: избранные статьи, 2000—2009 гг. — Ярославль: ЯрГУ, 2010. 11. Кузнецова Н. Ф. Проблемы квалификации преступлений / науч. ред. В. Н. Кудрявцев. — М., 2007. 12. Милюков С. Ф., Побегайло Э. Ф. Актуальные проблемы применения оружия сотрудниками правоохра- нительных органов // Законы России: опыт, анализ, практика. — 2006. — № 11. 13. Михайлов В. И. Правомерный вред в уголовном законодательстве и правовой доктрине. — СПб., 2011. 14. Нагиева Э. Э. К вопросу о соотношении терминов «вред», «ущерб», «последствия», «результат» // Рос. следователь. — 2009. — № 18. 15.Новоселов Г. П. Без преступных последствий нет преступления // Рос. юстиция. — 2001. — № 3. 16. Орешкина Т. Ю. Система обстоятельств, исключающих преступность деяния // Lex Russica. — 2015. — № 3. 17. Пархоменко С. В. Деяния, преступность которых исключается в силу социальной полезности и необ- ходимости. — СПб., 2004. 18.Пикуров Н. И. Уголовное право в системе межотраслевых связей. — Волгоград, 1998. 19. Пудовочкин Ю. Е. Учение о составе преступления. — М., 2009. 20. Савинский А. В.О перечне обстоятельств, исключающих преступность деяния // Рос. юстиция. — 2014. — № 5. 21. Таганцев Н. С.Русское уголовное право : лекции : в 2 т. — М., 1994. — Т. 1 : Часть общая. мотренных УК РФ и другими нормативными актами, способны образовывать собственные институты. Совокупность таких институтов со временем может трансформироваться в под- отрасль уголовного права69, выраженную в са- мостоятельном разделе Уголовного кодекса либо даже в федеральном законе о правомер- ном вреде.

В конституционном развитии нашей страны немало противоречивых моментов. В целом современный российский конституционализм основан на идеях народовластия, демократии, правового и социального государства, его федералистской структуры. И все же достаточно часто мы находим неувязки. Так, Конституции Российской Федерации в статье 3 закрепляет принцип народовластия.

Один из возможных вариантов такого специального алгоритма принятия решений включает:

- сбор информации относительно состояния объекта управления, возможных управляющих воздействий, параметров недопустимых состояний объекта управления;

- анализ этой информации;

- диагностика проблемы;

- определение целей управления при решении проблемы;

- разработка критерия оценки эффективности решения;

- прогноз последствий каждого из управляющих воздействий;

- оценка того, допустимы ли последствия каждого из располагаемых воздействий;

- разработка критерия оптимальности принимаемого решения;

- верификация и оценка вариантов решений;

- выбор из множества рассматриваемых решений наилучшего в соответствии с принятым критерием оптимальности;

- оформление принятого решения;

- доведение принятого решения до исполнителей или соответствующих органов управления;

- исполнение решения;

- контроль того, изменяются ли, и если изменяются, то насколько критически, параметры недопустимых состояний объекта управления. Если имеет место критическое изменение параметров недопустимых состояний объекта, то возвращаются к началу настоящего алгоритма.

При социально-этическом менеджменте особое внимание при принятии решений уделяется учету допустимых и недопустимых последствий вариантов управляющих воздействий по различным параметрам.

Алгоритм принятия решений при стабилизационном менеджменте

Такой алгоритм может включать следующие операции:

- обнаружение проблемы;

Она гласит, что носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ. Народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления.

И, тем не менее, в ст. 11 Конституции РФ, надо полагать, по недосмотру творцов Конституции, отражена лишь «власть органов»: государственную власть в Российской Федерации осуществляют Президент Российской Федерации, Федеральное Собрание (Совет Федерации и Государственная Дума), Правительство Российской Федерации, суды Российской Федерации (ч. 1); государственную власть в субъектах Российской Федерации осуществляют образуемые ими органы государственной власти (ч. 2).

Характерно, что «власти органов» отдавали предпочтение и предшествующие советские Конституции в истории нашего государства – тогда, спрашивается, в чем движение вперед на новом этапе отечественного конституционализма? И только в ст. 130 Конституции хоть как-то отражена роль народа: местное самоуправление в Российской Федерации обеспечивает самостоятельное решение населением вопросов местного значения, владение, пользование и распоряжение муниципальной собственностью; местное самоуправление осуществляется гражданами путем референдума, выборов, других форм прямого волеизъявления, через выборные и другие органы местного самоуправления.

Такой важный элемент конституционализма, как демократия, должен находить проявление как в государственных, так и в общественных институтах. Как это ни парадоксально, в публичной власти демократизм проявляется больше, чем непосредственно в обществе.

С разной степенью демократизма, с «отливами и приливами» развивается российская избирательная система, она то способствует совершенствованию народного представительства, то отражает полное равнодушие к нему – например, отмена порога явки на выборах привела к тому, что они являются состоявшимися при любом проценте явки избирателей в помещения для голосования. А это означает, что роль народного представительства вольно или невольно обесценивается, ведь отказ избирателей от участия в голосовании обусловлен «не довольством» своей жизнью, а именно «недовольством», в основе которого неверие во власть. Правда, в деятельности органов государственной власти, особенно представительных, внешнего демократизма достаточно.

По крайней мере, это выражается в дискуссионной манере работы, заседаний, их публичном освещении и т.д. Однако конституционализм должен быть отражен в демократическом характере и развитии общества. А здесь очевидны противоречия.

При разработке проекта Конституции Российской Федерации было немало попыток конституционно отразить основы гражданского общества. Например, включили большой раздел о гражданском обществе в проект Конституции РФ, разработанный Конституционной комиссией Съезда народных депутатов РФ. Но у этого проекта несчастливая судьба, фундаментом Конституции стал проект первого Президента Российской Федерации. И в нем не нашлось места статьям о гражданском обществе, даже самому данному понятию.

Конечно, от создания гражданского общества как сообщества сознательных людей, болеющих за судьбы своей Отчизны, мы еще далеки. Но вот какие-то более или менее устойчивые правила развития гражданского общества, стандарты нам все-таки необходимы.

Причем речь идет о правилах стабильных, а не подстроенных под политические цели конкретных деятелей. Например, никуда нам не деться от политического плюрализма и многопартийности, их основа отражена в ст. 13 Конституции РФ.

Но наша система то расширяется за счет множества партий и желания превратиться в партии разных общественных объединений (до 90-е годов прошлого века), то сужается за счет увеличения минимальной численности членов партии от 10 тысяч до 50 тысяч (2-тысячные годы) – до 7 партий, то опять расширяется посредством уменьшения минимальной численности партии до 500 человек (2012 год) – теперь уже, как минимум, более 80 партий. И что же делать? С одной стороны, вроде нельзя железными рамками стабилизировать политическую жизнь общества, с другой же стороны – зачем «мучить» население множеством химерных организаций, именующих себя партиями.

Характерно то, что конституционализм применительно к гражданскому обществу у нас стали толковать именно как политическое многообразие. Между тем настроение населения и различных его слоев выражают различные общественные объединения неполитического профи- ля.

Однако и здесь мы наблюдает перекосы: то вдруг выявляется, что наши т.н. некоммерческие объединения очень даже корыстны и для своих целей не гнушаются зарубежного финансирования, причем даже в правозащитной деятельности; то общественный резонанс придается малым и отнюдь не заслуживающим этого объединениям лиц неформальных ориентации; то начинаются попытки создать общественные объединения из лиц, не приспособленных к общественному взаимодействию, – футбольных фанатов. Особенно неудачно то, что неполитические общественные объединения отделены от политической жизни.

Речь не идет о том, что они непременно должны выдвигать кандидатов в депутаты, хотя на муниципальном уровне и это требуется. Но под знаком борьбы с коррупционностью их вообще отстранили от участия в предвыборной агитации, отдав ее на откуп политическим партиям. В итоге широкий круг по-настоящему нужных общественных объединений в сфере культуры, образования и т.п. абсолютно незаслуженно ушел в тень. Характерно, что появившееся по инициативе В.В. Путина и расширяющее свои границы общественное движение «Общероссийский народный фронт» по меньшей мере занимается су- губо общественными проблемами, уделяя из их спектра повышенное внимание, пожалуй, патриотизму, в основном же оно нацелено на участие в политической жизни и в избирательном процессе. Конституционализм, конечно, также категория государственной организации, что в особенности в условиях России связано со структурой государства и деятельность органов публичной власти.

Наш конституционный строй характеризуется федеративной природой. Вполне очевидно, что развитие федерализма тоже идет по принципу «приливов», в первую очередь это касается централизации и децентрализации. Однако в сильной степени у нас это вопросы политики. Даже понимая, что иначе не может быть, все- таки хочется пожелать российскому федерализму более стабильной конституционно-правовой основы. В ситуации, когда более 70 процентов доходов находится в руках федерального центра и его соизволением превращается в трансферты в бюджеты субъектов РФ, очевидно, что это не лучшим образом сказывается на отношениях центра и мест. Федерация имеет право на оценку эффективности деятельности субъектов РФ, при этом критерии оценок широки и не исключают субъективизма Центра в подходах к отдельным субъектам.

Очень важный аспект конституционализма в общегосударственном и регионалистском измерении связан с многонациональным составом и религиозной палитрой населения страны. Неизбежно возникает вопрос: насколько едины наши граждане с учетом национальной и религиозной принадлежности? Думается, что обоснованна категория «российской нации», которая особенно четко обозначена в утвержденной Президентом РФ в 2012 году Стратегии государственной национальной политики.

Она созвучна категории «единый многонациональный советский народ», которая была отражена в Конституции СССР 1977 года. Специфика лишь в том, что теперь говорится не только о многонациональном народе России – с этого понятия начинается текст действующей Конституции РФ 1993 г., но и о российской нации как объемном стратегическом явлении, призванном объединить граждан нашей страны. На базе общности жизни, государства, территории, языка общения, при полном уважении национальных и религиозных чувств, мы в состоянии создать такую общность, которая будет выше локальных особенностей.

Вот такой конституционализм и требуется России. В заключение нельзя не коснуться проблемы, почему-то кажущейся болезненной отдельным политикам и ученым, – насколько надо быть приверженцем текста Конституции РФ? При довольно популярных в стране разговорах о необходимости модернизации экономики, политической системы не понятно, почему предлагается не трогать текст Основного закона. Это просто ошибочно; к тому же и не очень хорошо, почему конституционные реформы возможны, когда они увеличивают срок полномочий Президента Российской Федерации и депутатов Государственной Думы, но запрещены, если реформами предлагается усовершенствовать баланс органов государственной власти. Между тем необходимость соответствующих конституционных реформ очевидна. Мы изложили их видение в журнальной публикации [1].

Кратко говоря, конституционные реформы должны состоять во введении конституционно-правовой ответственности Президента Российской Федерации, в установлении такого порядка работы палат Федерального Собрания, когда возможна, наряду с их самостоятельной деятельностью, также и коллективная работа, в более четком определении на конституционном уровне системы исполнительной власти и ее подверженности парламентскому контролю. Нет сомнений в том, что от этого выиграет не только политическая реальность страны, но и в целом Конституция России и отечественный конституционализм.

ЮРИДИЧЕСКАЯ ТЕХНИКА УСЕЧЕННЫХ СОСТАВОВ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРЕПЯТСТВУЕТ РЕШЕНИЮ ОСНОВНОЙ ЗАДАЧИ УГОЛОВНОГО ПРАВА

Согласно ч. 1 ст. 2 действующего УК РФ перво- степенной задачей уголовного права как от- расли права является охрана от преступных по- сягательств. Именно эта задача лежит в основе самого факта существования уголовного закона и его предназначения. Для решения данной задачи уголовный закон использует не только метод запрета, выражаю- щийся в запрете совершения преступлений под угрозой уголовного наказания. Помимо этого делу охраны от преступных посягательств служит и та- кой метод правового регулирования, как метод поощрения. В уголовном праве он представлен целым рядом поощрительных норм, среди которых особое место по праву принадлежит норме о до- бровольном отказе. В соответствии со ст. 31 УК РФ добровольным отказом от преступления признается прекращение приготовления к преступлению или покушения на преступление, если решение об этом было добро- вольным, окончательным и было принято при ус- ловии осознания возможности доведения престу- пления до конца. Лицо, добровольно отказавшееся от преступления, уголовной ответственности не подлежит. Суть данной нормы проста и очевидна. Решая задачу охраны от преступных посягательств, уго- ловный закон до последнего момента предоставля- ет лицу шанс недоведения преступления до конца, предлагая в награду непривлечение к уголовной ответственности за фактически имевшие место приготовление к преступлению или покушение на его совершение. Вместе с тем в решении важнейшей задачи ох- раны от преступных посягательств уголовный за- кон, к сожалению, является непоследовательным. Проявляется это в том, что приоритет данной зада- чи охраны от преступных посягательств учитывают не все нормы уголовного права. К их числу отно- сятся статьи Особенной части УК РФ, в которых сформулированы преступления с так называемым усеченным составом. Специфика данных норм заключается в том, что в них, например, покушение на преступление сформулировано как оконченное преступление. Этот юридический прием исключает возможность добровольного отказа при фактическом покуше- нии в преступлении с усеченным составом. Объяс- няется это тем, что юридически такое покушение квалифицируется как оконченное преступление, а ст. 31 УК РФ предусматривает возможность от- каза только для приготовления к преступлению и покушения

- сбор информации об изменении параметров;

- анализ информации;

- диагностика проблемы;

- определение целей управления при решении проблемы и разработка критерия эффективности решения;

- исследование изменения параметров объекта;

- оценка времени, располагаемого на выполнение операций управления;

- распределение времени на операции подготовки, принятия и исполнения решений с целью нахождения объекта в управляемом состоянии с вероятностью, не менее заданной;

- генерация компенсирующих воздействий;

- прогноз последствий их применения — оценка целесообразного уровня последствий компенсирующих воздействий в соответствии с проявлениями конкретной проблемы;

- определение интенсивности компенсирующих воздействий, обеспечивающих целесообразный уровень последствий;

- принятие, оформление, доведение до исполнителей, контроль выполнения и времени выполнения решений.

Для решения конкретных задач с использованием того или иного типа менеджмента эти алгоритмы могут изменяться в соответствии со спецификой конкретной задачи.

После предварительной регламентации параметров качества управленческого решения и его эффективности (устанавливается предел, минимально допустимая эффективность, ради которой стоит приниматься за решение проблемы) анализируются факторы внешней среды, оказывающие влияние на качество и эффективность решения. Затем анализируются параметры проблемы («вход системы») и принимаются меры по их улучшению и повышению качества входящей информации.

После уточнения требований к принимаемому решению («выхода»), уточнения факторов «внешней среды», влияющих на качество и эффективность решения, отработки параметров проблемы («входа системы») следует смоделировать технологию принятия решения, проанализировать параметры процесса, принять меры по их улучшению и приступить непосредственно к разработке решения. Если качество исходной информации для решения проблемы («входа») оценивается на «удовлетворительно», то при любом уровне качества «процесса принятия решения» в системе качество принятого решения («выхода») будет «удовлетворительным».[7]

К основным условиям обеспечения высокого качества и эффективности управленческого решения относятся:

-     применение к разработке управленческого решения научных подходов менеджмента;

- изучение влияния экономических законов на эффективность управленческого решения;

- обеспечение лица, принимающего решение, качественной информацией, характеризующей параметры «выхода-входа», «внешней среды» и «процесса» системы разработки решения;

- применение методов функционально-стоимостного анализа, прогнозирования, моделирования и экономического обоснования каждого решения;

- структуризация проблемы и построение дерева целей;

- обеспечение сопоставимости (сравнимости) вариантов решений;

- обеспечение многовариантности решений;

- правовая обоснованность принимаемого решения;

- автоматизация процесса сбора и обработки информации, процесса разработки и реализации решений;

- разработка и функционирование системы ответственности и мотивации качественного и эффективного решения;

- наличие механизма реализации решения.

Выполнить перечисленные условия повышения качества и эффективности управленческого решения довольно трудно и это дорого стоит. Речь о выполнении полного набора перечисленных условий может идти только для рациональных управленческих решении по дорогим объектам (проектам). Вместе с тем конкуренция объективно вынуждает каждого инвестора повышать качество и эффективность управленческого решения.

Поэтому в настоящее время наблюдается тенденция увеличения количества учитываемых условий повышения качества и эффективности решении на основе автоматизации системы менеджмента.[8]

Одним из важных факторов, влияющих на качество управленческих решений, является число ярусов в организации, увеличение которых ведет к искажению информации при подготовке решения, искажению распоряжений, идущих от субъекта управления, увеличивает неповоротливость организации.

Этот же фактор способствует запаздыванию информации, которую получает субъект решения. Это и обуславливает постоянное стремление сократить число ярусов управления (уровней) организации.

Серьезной проблемой, связанной с эффективностью управленческих решений, является также проблема выполнения этих решений. До трети всех управленческих решений не достигают своих целей по причине невысокой исполнительской культуры.

В нашей и зарубежных странах социологи, принадлежащие к самым разным школам, пристальное внимание уделяют совершенствованию исполнительской дисциплины, включению рядовых сотрудников в разработку решения, мотивации такой деятельности, воспитанию «фирменного патриотизма», стимулированию самоуправления.

Также, в теоретических источниках отражено, что эффективность управленческих решений определяется тремя основными группами показателей деятельности организации:

1) Показатели экономической эффективности:

- прибыль;

- выручка от реализации;

- доходность;

- себестоимость;

- рентабельность;

- ликвидность;

- управленческие затраты.

2) Показатели качества и результативности труда:

- качество продукции или услуги;

- производительность труда;

- соотношение темпов роста производительности труда и заработной платы;

- фонд оплаты труда (ФОТ);

- средняя заработная плата;

- потери рабочего времени на 1 работника (чел.-дни);

- качество труда персонала (баллы или %).

3) Показатели социальной эффективности:

- текучесть персонала (отношение числа уволенных работников к общей численности персонала),

- уровень трудовой дисциплины (отношение числа случаев нарушения трудовой и исполнительской дисциплины к общей численности персонала),

- соотношение управленческого персонала, рабочих и служащих,

- равномерность загрузки персонала,

- коэффициент трудового участия (КТУ) или вклада (КТВ)

- социально-психологический климат в коллективе.[9]

Качество управленческого решения (рис. 1) - совокупность свойств, которыми обладает управленческое решение, отвечающих в той или иной мере потребностям успешного разрешения проблемы (своевременность, адресность, конкретность и др. свойства).

Управленческие решения должны быть надежными, своевременными, целенаправленными, планируемыми, эффективными.

Контроль за исполнением управленческих решений - это совокупность процедур и приемов управленческой деятельности, которые используются для фиксации и корректировки исполняемых мероприятий.[10]

Выделяют следующие методы контроля за исполнением управленческих решений.

1) Фиксация результатов проведенных мероприятий.

2) Анализ отчетной документации.

3) Беседы и деловые совещания.

4) Корректировка планов.

5) Анализ показателей деятельности отделов, служб, организации в целом.

6) Мотивирование за участие в разработке решений.


Рисунок 1 - Условия и факторы, определяющие качество управленческих решений

Контроль является важной составляющей процесса разработки управленческих решений, влияет на производительность труда, качество продукции (услуги) и эффективность решений.

В современной теории используются приемы и методы, которые позволяют выявить причины ухудшения качества, обнаружить причинно-следственные связи между рядом факторов.

Причинно-следственная диаграмма Ишикава — это экспертный метод, который впервые появился в Японии и применяется для выявления причин сбоя технологических процессов в том случае, если явные нарушения обнаружить сложно. Рассмотрим причинно-следственную диаграмму на примере туристической организации.

В некоторых организациях часто приходится сталкиваться со скрытыми, не всегда очевидными фактами, ухудшающими качество услуг.[11]

Например, часто в организациях, манера общения с потребителем не соответствует высоким стандартам международного сервиса. Возможны: невнимание или, напротив, чрезмерное давление на клиента. Может наблюдаться негибкость в общении. В некоторых фирмах актуальны проблемы недостаточной информированности клиентов, невыполнения условий договорных отношений, безопасности туристов и т.д.

В данной схеме необходимо обнаружить причинно-следственные связи между главным показателем (качество услуг организации), основными группами факторов влияния и причинами снижения качества отдельно в каждой группе. Так, в ходе последовательного анализа, можно обнаружить скрытые причины, негативно влияющие на качество.

3. Методы принятие управленческих решений в ООО «Кристалл-М»

3.1 Характеристика ООО «Кристалл-М»

Общество с ограниченной ответственностью ООО «Кристалл-М» создано 24.07.92 г. учредителями. Общество является коммерческой организацией с разделенным на доли учредителей уставным капиталом.

Имущество, созданное за счет вкладов учредителей, а также произведенное и приобретенное хозяйственным обществом в процессе его деятельности, принадлежит ему на праве собственности.

Основные направления (виды) деятельности общества:

  • лесозаготовка и реализация пиломатериала, стройматериалов из бруса, рейки, штакетника, доски сухой (обрезной и необрезной) и т.д.;
  • производство и реализация домов, бань из бруса, мебели и иных столярных изделий, деревообрабатывающая промышленность;
  • строительные, отделочные, ремонтные, монтажные, наладочные работы;

- другие виды деятельности, не запрещенные действующим законодательством.

Высшим органом управления обществом является общее собрание участников. Участники обладают количеством голосов пропорционально их долям в уставном капитале, за исключением случаев, предусмотренных Законом РФ «Об обществах с ограниченной ответственностью». Размер доли, соответствующий одному решающему голосу, составляет 50% уставного капитала.

Директор осуществляет текущее руководство деятельностью общества. Директор подотчетен Собранию и обеспечивает исполнение его решений. Директор решает все вопросы деятельности предприятия.

Общество ведет бухгалтерский и статистический учет и отчетность, инкассацию денежных средств в порядке, установленном законодательством Российской Федерации. Методическое руководство и контроль общества по вопросам организации бухучета, составления отчетности и проведения финансовых операций осуществляется местными налоговыми органами.

3.2 Методы принятия управленческих решений на предприятии

В основном на исследуемом предприятии используются экономические и социально-психологические методы принятия решения.

Под экономическими методами управления понимают совокупность способов воздействия на экономические (материальные) интересы объекта управления (работника). Эти методы в ООО «Кристалл-М» имеют следующие особенности:

Материальный интерес выступает как мотивационный фактор.

Косвенный характер воздействия (действуют через систему ограничений и стимулов).

Они вносят элемент саморегулирования в систему.

Самая демократичная форма воздействия на объект.

Дает возможность прогнозировать потенциальную реакцию объекта управления на управляющее воздействие субъекта управления.

Возможно количественное соизмерение результатов воздействия данной группы методов.

Стратегический характер.

Широко используются методы премирования, выплаты процентов за выгодно проданную продукцию.

Из социальных методов управления большая их часть на ООО «Кристалл-М» обусловлена государственными гарантиями (продолжительность труда, установление пенсионного возраста).

В ООО «Кристалл-М» социальные методы представлены в следующих формах:

социально-экономические (нормирование труда, требование соблюдения техники безопасности, установление норм производительности, распределение людей в зависимости от интенсивности работы, гарантия минимальной ЗП, повышение производительности через внедрение новой техники);

социальные (организация питания работников, регулирование труда женщин);

социально-политические (равенство всех независимо от принадлежности к партии, политических пристрастий);

социально-личностные (выявление неформальных лидеров в коллективах, выявление способных работников, могущих занять в будущем руководящие посты и организация развития их управленческих навыков);

социально-демографические (формирование структуры коллективов, предоставление отпусков по уходу за ребенком);

социально-культурные (организация отдыха людей в домах отдыха, профилакториях, в спортивных комплексах).

К психологическим методам, применяемым на ООО «Кристалл-М», можно отнести выступления генерального директора перед управленческим персоналом с целью подтолкнуть к достижению определенных результатов, поощрения руководителя за хорошо выполненную работу (методы психологического побуждения).

На предприятии проводится планомерная работа с кадрами, с резервом для выдвижения, которая строится на таких организационных формах, как подготовка кандидатов на выдвижение по индивидуальным планам, обучение на специальных курсах и стажировка на соответствующих должностях.

Существует на предприятии и план оздоровления коллектива, оказывается материальная помощь.

При разработке системы материального стимулирования персонала российского ООО «Кристалл-М», учитывались социально-психологические особенности и вся система ценностей работников. Оказалось, что персонал предприятия можно условно подразделить на две противоположные группы: работники с «капиталистической», индивидуалистической, рыночной ориентацией (как правило, это в основном молодые люди) и работники «советского» типа, для которых характерен коллективизм и приверженность патерналистским ценностям, работающие ранее на государственных предприятиях подобной сферы деятельности (имеют солидный стаж, люди среднего и  предпенсионного возраста, которые пока не смогли приспособиться к новым условиям). В зависимости от вклада конкретного работника в результат деятельности предприятия решается вопрос о его материальном вознаграждении.

Задача персонала исследуемого предприятия - расширение рынка и рост объема продаж. На начальном этапе (этапе агрессивного проникновения на рынок) оправдано установление значительного вознаграждения за объемы продаж сверх плана. Так, в случае выполнения плана оно состоит из оклада и 40% премиальных, в случае перевыполнения плана устанавливается дополнительный процент от оклада.

Помимо премиальных выплат, к методам материального стимулирования мы бы отнесли различные системы штрафных баллов, набираемых по числу нарушений правил и норм распорядка работы, трудовой дисциплины и т.д. Количество баллов, набранных за определенный период, является весомой оценкой работы специалиста.

Возвращаясь к вопросу о социальных особенностях работников постсоветского предприятия, необходимо подчеркнуть болезненное внимание людей к проблеме социальной справедливости. Чтобы избежать конфликтов, связанных с порядком оплаты труда, успешно используется зарубежный опыт: доступ к информации о зарплате сотрудников ограничивается, а заработную плату работники предприятия получают через банковскую систему по дебиторской карте, что в  итоге снижает конфликтность и социально-психологическую напряженность в коллективе.

Но, мы хотели бы отметить, что на ООО «Кристалл-М» применение только методов материального поощрения (и наказания) постепенно ведет к снижению заинтересованности персонала в результатах своего труда. Поэтому целесообразно сочетать методы материального и нематериального стимулирования. Эффективность нематериальных стимулов зависит от умелого индивидуального подхода в работе с персоналом. Нематериальное стимулирование задействует психологические, социальные аспекты трудовых отношений.

В ООО «Кристалл-М» перспективно применяются формы привлечения персонала к процессу управления предприятием посредством делегирования полномочий в процессе работы группы по развитию или проектной группы представителей функциональных служб, организованной по принципу матричной системы управления для выполнения конкретных задач. Эти формы позволяют принимать оперативные и взвешенные решения по модернизации технологического цикла, повышению качества товара, улучшению ассортимента и приемов продвижения продукции.

На предприятии практикуется поручение самостоятельных проектов по развитию бизнеса отдельным сотрудникам или торговым представителям.

Поручение специфического и сложного задания группе сотрудников решает проблему создания команды.

Групповая работа чаще бывает организована в  форме деловой игры, тренинга, выездного семинара или мониторинга рынка. (Например, от данного предприятия в Москву на два дня с целью изучения рынка направлялись тринадцать сотрудников. Они проявили энтузиазм, успешно справились с заданием, очень устали, но не потребовали вознаграждения за выполненную работу. После поездки заметно улучшились отношения, взаимовыручка и взаимозаменяемость персонала).

Заключение

В завершение проведенного анализа теоретических источников, необходимо подвести итоги:

1. Управленческое решение – это одноразовый акт воздействия субъекта управления на объект, устанавливающий программу работ, направленных на определение и реализацию конкретной цели, вытекающей из общих задач, стоящих перед управляемым объектом. Оно основано на анализе фактически сложившейся ситуации и альтернатив ее решения.

2. В процессе управления организациями принимается огромное количество самых разнообразных решений, обладающих различными характеристиками. Тем не менее, существуют некоторые общие признаки, позволяющие это множество определенным образом классифицировать. В настоящей работе были рассмотрены основные виды управленческих решений.

3. Принятие решений (управленческих) в организациях имеет ряд отличий от выбора отдельного человека, так как является не индивидуальным, а групповым процессом.

На характер принимаемых решений огромное влияние оказывает степень полноты и достоверной информации, которой располагает менеджер. В зависимости от этого решения могут приниматься в условиях определенности (детерминированные решения) и риска или неопределенности (вероятностные решения).

Комплексный характер проблем современного менеджмента требует комплексного, всестороннего их анализа, т.е. участия группы менеджеров и специалистов, что приводит к расширению коллегиальных форм принятия решений.

Принятие решения – не одномоментный акт, а результат процесса, имеющего определенную продолжительность и структуру. Процесс принятия решений – циклическая последовательность действий субъекта управления, направленных на разрешение проблем организации и заключающихся в анализе ситуации, генерации альтернатив, выборе из них наилучшей и ее реализации.

4. Методы разработки управленческих решений, позволяют увеличить эффективность управления, т.к. в данном случае анализируется целый ряд факторов, влияющих на развитие организации. Факторы или условия, которые могут быть не замечены отдельно взятым руководителем в случае принятия им решения, при использовании групповых и экспертных методов анализируются комплексно, системно. Групповые формы разработки решений более эффективны и надежны по сравнению с индивидуальными методами.

5. Эффективность управленческих решений - это

1) совокупность показателей, свидетельствующая о достижении целей организации, получении определенных результатов в ее деятельности;

2) основной результат деятельности управляющих по преобразованию системы управления и процессов, происходящих в организации.

Список литературы:

  1. Большаков А.С. Менеджмент: Учебное пособие / А.С. Большаков. - СПб: Питер, 2014. – 422 с.
  2. Вершигора Е.Е. Менеджмент: Учебное пособие / Е.Е. Вершигора. – М.: ИНФРА-М, 2015. – 283 с.
  3. Гаврилов А.И. Региональная экономика и управление / А.И. Гаврилов. – М., 2012. – 288 с.
  4. Галькович Р.С., Набоков В.И. Основы менеджмента / Р.С. Галькович, В.И. Набоков. – М.: ИНФРА-М., 2012. – 208 с.
  5. Гоберман В. А. Основы производственного менеджмента. Учебное пособие для ВУЗов / В.А. Гоберман. – М., 2012. – 316 с.
  6. Дафт Р.Л. Менеджмент / Р.Л. Дафт. – СПб.: «Питер», 2014. – 274 с.
  7. Иванов В.В., Коробова А.Н. Муниципальный менеджмент. Справочное пособие / В.В. Иванов, А.Н. Коробова. – М.: ИНФРА-М, 2012. – 415 с.
  8. Кабушкин Н. И. Основы менеджмента: Учеб. пособие / Н.И. Кабушкин. - 3-е изд. - Минск: «Новое знание», 2015. - 336 с.
  9. Каз С.М., Учитель А.Н., Грачев А.Е. Некоторые вопросы совершенствования муниципального менеджмента. / С.М. Каз, А.Н. Учитель, А.Е. Грачев // Управление персоналом, 2012, № 6. – С. 11-15.
  10. Коротков Э.М. Концепция менеджмента / Э.М. Коротков. - М.: ДеКА, 2014. -195 с.
  11. Литвак Б. Г. Управленческие решения: Учебник / Ассоц. авт. и изд. «Тондем». - М.: ЭКМОС, 2013. - 246 с.
  12. Максимцов М. М., Игнатьева А. В., Комаров М. А. Менеджмент: Учебник для вузов / Под ред. М. М. Максимцова, А. В. Игнатьевой. - М.: Банки и биржи, ЮНИТИ, 2011. - 343 с.
  13. Максимцов М.М., Игнатьева А.В., Комаров М.А. и др. Менеджмент / М.М. Максимцов, А.В. Игнатьева, М.А. Комаров. - М.: ЮНИТИ, 2013. – 253 с.
  14. Мескон М., Альберт М., Хедоури Ф. Основы менеджмента / М. Мескон, М. Альберт, Ф. Хедоури. – М.: Дело, 1994. – 704 с.
  15. Основы менеджмента. Уч. пособие для вузов/ Под науч. Ред. А.А. Радугина. – М.: Центр, 2014. – 199 с.
  16. Основы управления персоналом: Учеб. для вузов/ Б. М. Генкин, Г. А. Кононова, В. И. Кочетков и др.; Под ред. Б. М. Генкина. – М.: Высш. шк., 2011. – 291 с.
  17. Радугин А. А. Основы менеджмента: Учебное пособие для вузов / Под ред. А. А. Радугина. - М.: Центр, 2012. - 432.: ил. – 421 с.
  18. Рогожин С. В.. Рогожина Т. В. Теория организации: Учебное пособие/С.В. Рогожин. Т.В. Рогожин. — 2-е изд. стереотип. — М.: Изд-во «Экзамен», 2014. – 482 с.
  19. Смирнов Э.А. Разработка управленческих решений: Учебник для вузов / Э.А. Смирнов. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2015. - 198 с.
  20. Юкаева В.С. Управленческие решения: Учебное пособие / В.С. Юкаева. – М.: Издательский дом «Дашков и Ко», 2012. – 237 с.
  1. Галькович Р.С., Набоков В.И. Основы менеджмента. – М.: ИНФРА-М, 2013.

  2. Гаврилов А.И. Региональная экономика и управление. – М., 2012.

  3. Максимцов М. М., Игнатьева А. В., Комаров М. А. Менеджмент: Учебник для вузов / Под ред. М. М. Максимцова, А. В. Игнатьевой. - М.: Банки и биржи, ЮНИТИ, 2011. - 343 с.

  4. Основы менеджмента. Уч. Пособие для вузов/ Под науч. Ред. А.А. Радугина. – М.: Центр, 2014.

  5. Литвак Б. Г. Управленческие решения: Учебник / Ассоц. авт. и изд. «Тондем». - М.: ЭКМОС, 2013. - 246 с.

  6. Смирнов Э.А. Разработка управленческих решений: Учебник для вузов. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2015.

  7. Литвак Б. Г. Управленческие решения: Учебник / Ассоц. авт. и изд. «Тондем». - М.: ЭКМОС, 2013. - 246 с.

  8. Кабушкин Н. И. Основы менеджмента: Учеб. пособие. - 3-е изд. - Минск: «Новое знание», 2015. - 336 с.

  9. Юкаева В.С. Управленческие решения: Учебное пособие. – М.: Издательский дом «Дашков и Ко», 2012.

  10. Смирнов Э.А. Разработка управленческих решений: Учебник для вузов. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2015.

  11. Литвак Б. Г. Управленческие решения: Учебник / Ассоц. авт. и изд. «Тондем». - М.: ЭКМОС, 2013. - 246 с.