Теоретические основы лжи в детском возрасте

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. Сколько существует человечество, столько же существует и ложь во всех своих проявлениях. Понимание и распознавание лжи является относительно новой, ещё мало изведанной сферой исследований, что делает это явление особенно привлекательным для изучения.

Известный советский психолог П. Экман в своей книге «Психологическая герменевтика» даёт следующее определение лжи: «Ложь – это феномен общения, состоящий в намеренном искажении действительного положения вещей; представляет собой осознанный продукт речевой деятельности, имеющий целью ввести реципиентов в заблуждение»^[1].

Суть лжи заключается в том, что человек думает о чём-то конкретном или верит в это, но при этом во время общения сознательно передаёт иную информацию. Основная цель любого лжеца – исказить истину и тем самым дезинформировать собеседника. Психически здоровые и адекватные люди, как правило, используют ложь в качестве средства достижения каких-либо целей и могут привести аргументы, для чего они выбрали именно такую тактику.

Что же касается детской лжи, то это одна из довольно серьёзных и многоаспектных проблем. Каждый её случай должен быть понят и расшифрован взрослыми, так как мотивы детской лжи абсолютно не совпадают с мотивами лжи взрослых людей, и связаны они в первую очередь с развитием сознания ребёнка. Поскольку в детстве ещё не выработались сдерживающие силы, которые призваны контролировать поведение человека, фантазия ребёнка не знает границ, ему требуется время, чтобы самому осознать эту грань между тем, чего бы он хотел видеть, и тем, что он видит в действительности.

Объектом данного исследования является детская речь, в то время как предметом исследования стала ложь в её вербальном выражении.

Целью данного исследования является изучение социальной и психолингвистической природы детской лжи, а также анализ причин и механизма детской лжи.

Для достижения данной цели были определены следующие задачи:

1. Изучить понятие, виды и формы лжи;

2. Исследовать причины и способы преодоления детской лжи;

3. Определить материал и методику анализа;

4. Представить результаты исследования.

Теоретической и методологической основой исследования являются труды современных отечественных и зарубежных ученых в области возрастной психологии и педагогики.

Методы исследования: анализ, сопоставление, обобщение, анкетирование, беседа.

Источниковую базу исследования составили учебные материалы, монографии и статьи в периодических изданиях по теме исследования.

Структурно работа поделена на введение, двух глав, заключение и список использованной литературы.

1. Теоретические основы лжи в детском возрасте

1.1 Понятие, виды и формы лжи

Ложь – это одна из неотъемлемых составляющих человеческой коммуникации, она присутствует практически во всех сферах человеческой жизнедеятельности. В Большой психологической энциклопедии представлено следующее определение данного термина: «Ложь — это феномен общения, состоящий в намеренном искажении действительного положения вещей; чаще всего выражается в содержании речевых сообщений, немедленная проверка коих затруднительна или невозможна. Представляет собой осознанный продукт речевой деятельности, имеющий целью ввести реципиентов в заблуждение»^[2].

Известное выражение Ф.И. Тютчева «Мысль изреченная есть ложь» верно лишь отчасти. Ложь - это затратная по времени, энергоёмкая мыслительная операция, требующая подбора соответствующих речевых и параязыковых коррелятов и постоянного контроля сознанием процесса речепроизводства. Поэтому далеко не всегда участник коммуникации, имеющий намерение обмануть своего партнера, способен это сделать. Речевая рефлексия не дает возможности человеку говорящему (в большей степени) и человеку пишущему (в меньшей) «спрятаться», завуалировать те характеристики своего «Я», которые представляют автора в невыгодном свете. Эгоцентризм коммуникации обнажает языковую личность, заставляя её думать о том, что сказать, но не о том, как это сделать, в то время как слушающий в первую очередь обращает внимание на то, как говорит его партнер.

В речи слово «ложь» может также быть заменено синонимами, к примеру, «неправда» или «обман», хотя некоторые учёные не считают данные слова схожими по значению, придавая какому-либо из них более отрицательную окраску.

Следует уточнить, что не каждый человек, говорящий что-то, не соответствующее действительности, должен непременно считаться лгуном. Например, мы не можем называть обманщиками актёров или людей с помутнениями рассудка. Первые действуют с одобрения общества, в то время как вторые лгут ненамеренно, порой вообще не осознавая, что именно они говорят. Речь людей, которые и сами не знают, что говорят неправду, будучи полностью уверенными в правдивости своих слов, также не следует считать ложью, поскольку ложь – это умышленное сокрытие правды, а в данном случае никакого умысла нет. Также под определение лжи не должен подпадать блеф, присущий, например, игрокам в карты, так как для них это одно из своего рода негласных правил игры. В качестве другого примера социально дозволенного обмана можно привести «эффект плацебо» или лечебное внушение, приём, впервые применённый в 1955 году американским доктором Г. Бичером. Суть данного приёма заключается в том, что врач даёт больному таблетку, не обладающую никакими медикаментозными свойствами, но при этом уверяет, что это сильнодействующее средство, а пациент, в свою очередь, считая, что принял лекарство, начинает чувствовать себя лучше и идти на поправку. Также никто не вправе осуждать священника, который не выдаёт полиции признание в совершении преступления, сделанное человеком во время исповеди, потому что так поступать ему велит обет, вне зависимости от того, сочувствует ли он преступнику или, наоборот, считает, что тот заслуживает наказания. Кроме того, к разновидностям лжи нельзя отнести озвученное нежелание человека разглашать какой-либо личный секрет, а также нарушенные или забытые обещания^[3].

Психологи выделяют две основные формы лжи: умолчание и искажение. Во время умолчания человек фактически не говорит неправду, но вместе с тем и истину он тоже не сообщает. Существует мнение, что умолчание вообще не должно считаться ложью, однако если исходить из той точки зрения, что в процессе лжи правда намеренно остаётся скрытой, то можно сделать вывод, что умолчание подходит под данное описание. Конечно, здесь следует уточнить, что «ложью» можно называть исключительно предумышленное умолчание, а не случайное. Кроме того, по поводу разглашения какой-либо информации между людьми может существовать некая договорённость, например, когда тяжело больной просит доктора не сообщать ему неутешительные вести о своём состоянии здоровья, чтобы не терять волю к жизни и продолжать бороться с болезнью. Что касается искажения, здесь, помимо сокрытия правды, обманщику потребуется также выдать взамен заведомо неверную информацию. При возможности выбора между этими двумя формами лжи, чаще всего предпочтение отдаётся умолчанию, что неудивительно, так как умолчание или так называемую «пассивную ложь» легче оправдать в случае разоблачения, сославшись, например, на незнание. Более того, людям, которые в качестве формы лжи выбрали искажение, приходится постоянно держать в памяти придуманную ими информацию, чтобы не попасться с поличным, если, допустим, их попросят рассказать предоставленные ими факты в обратном порядке.

Данная классификация принадлежит П. Экману, а в работах других учёных могут быть использованы другие термины – например, С. Бок называет «ложью» исключительно искажение, а умолчание она характеризует как «тайну», аргументируя это различие наличием у лжи явного негативного значения, в то время как для тайны его присутствие необязательно^[4].

В данном диссертационном исследовании предпочтение будет отдаваться терминологии, введённой и / или активно используемой П. Экманом в его работах.

Помимо вышеназванных форм лжи, являющихся основными, существует немало других её разновидностей: во-первых, это правда, высказанная таким образом, что реципиент воспримет её как ложь или шутку – например, правда, которую сообщают в сильно преувеличенном виде или с насмешливой либо саркастичной интонацией. Во-вторых, имеет место быть также полуправда, когда, казалось бы, человек не лжёт и говорит искренне, но какую-то часть правды он, всё же, утаивает и не договаривает. Следующая разновидность обмана, при которой человек фактически не лжёт, это увёртка или уход от ответа (в оригинале – dodge), когда человек попросту уклоняется от темы разговора, не давая никакого конкретного ответа на поставленный вопрос^[5].

Что же касается добродетельной лжи или так называемой «лжи во спасение», то обычно принято выделять два её вида. Первый – это когда объект обмана и объект, на которого направлена добродетельность – это один и тот же человек. Сюда можно отнести такие ситуации, когда ложь совершается, чтобы защитить кого-либо от сильных отрицательных эмоций и тем самым, возможно, предотвратить начало у этого человека депрессии или суицидальных наклонностей. Это происходит, когда, например, ребёнок растёт без отца, и, чтобы не травмировать его психику суровыми жизненными реалиями в раннем возрасте, на вопрос «Где мой папа?», мать отвечает, что он космонавт и улетел в длительную экспедицию или что-то подобное. Второй вид – соответственно, когда два вышеназванных объекта не совпадают, когда один человек лжёт другому во имя кого-то или чего-то третьего, причём в роли этого третьего может выступать как один человек или группа людей, так и что-то абстрактное, например, вера, общая цель или идея. Примером здесь может послужить ситуация, когда ведутся переговоры с террористами, и для спасения заложников может прозвучать именно та информация, которую хотят услышать преступники, даже если она не будет являться правдивой.

Существует ещё одна классификация добродетельного обмана – общественно-нормативная и личностно-нравственная ложь. Общественно-нормативными ситуациями добродетельной лжи считаются те, которые были совершены в интересах общества, то есть человек обманул, исходя не из своих личных интересов или возможности личной выгоды, а преследуя более глобальные цели. Личностно-нравственная ложь – это обман на благо какого-то конкретного человека, при этом, в отличие от общественно-нормативной лжи, которая объективно признаётся вынужденной и необходимой, в этом случае всё субъективно, лжец руководствуется лишь индивидуальным пониманием ситуации. Личностно-нравственная ложь по статистике имеет место быть гораздо чаще, чем общественно-нормативная. Также данный вид лжи - это одна из весьма востребованных тем в литературе, ярко отображённая, к примеру, в романе М. Горького «На дне», где автор поднимает вечную проблему правды и лжи, предлагая читателю самому рассудить, что правильнее – «ложь во спасение» персонажа Луки, взывающего к всеобщей жалости и состраданию, а также пытающегося с помощью лжи абстрагироваться от некоторых жизненных трудностей, как бы «сгладить углы», или же позиция противника такой «гуманной лжи» Сатина, который призывает всячески бороться с несправедливостью, не терпеть её проявления в свой адрес, любым доступным образом отстаивать свои права и всегда говорить пусть и горькую, но правду. Известный отечественный психолог В. В. Знаков вообще утверждает, что личностно-нравственная ложь – это традиция, издавна свойственная русским людям и русской культуре, которая активно используется нами в повседневности^[6].

Личными суждениями о какой-то ситуации, что в ней гораздо лучше будет промолчать или обмануть, нежели сообщить достоверную, правдивую информацию, часто руководствуются, к примеру, родители. Таким образом, они отвечают на неудобные и преждевременные вопросы своих маленьких детей, дабы не травмировать их формирующуюся психику, или, например, любящий сын, оказавшись по долгу службы далеко от дома и испытывая множество трудностей, скорее всего, предпочтёт написать матери, что у него всё в порядке, чтобы избавить её от лишних переживаний. Ну и наконец, существует такой вид обмана, который с некоторой натяжкой также можно отнести к добродетельному – так поступают, в основном, дети. Это такой обман, который не принесёт пользы никому, кроме самого обманщика, но в тоже время никому и не навредит. К примеру, ребёнок случайно разбил дома дорогую вазу, но, чтобы избежать последствий, говорит родителям, что это сделала собака, потому что прекрасно понимает, что собаку никто за это не накажет. В работах В. В. Знакова описана ещё одна классификация лжи как в средствах массовой информации, так и в ситуациях межличностного общения. Он выделяет две разновидности данного феномена. Во-первых, это неправда как вербальный эквивалент заблуждения, когда человек делится с окружающими заведомо ложной информацией, но при этом сам он верит в её правдивость. В качестве примера можно привести человека, который, перепутав, будет настаивать, что столицей Соединённых Штатов Америки является не Вашингтон, а Нью-Йорк^[7].

Вторая разновидность лжи, согласно классификации В. В. Знакова, это неправда как следствие ограниченности знания, неполноты истины, когда человек описывает поступок другого человека субъективно, со своей стороны, не зная его мотивов и, в принципе, мало владея ситуацией – например, когда в школьной раздевалке ученица А. видит, как ученица Б. делает себе укол, и рассказывает одноклассникам, что Б. – наркозависимая, искренне веря в свою версию происходящего и даже не подозревая, что Б. страдает от диабета и поэтому вынуждена постоянно вкалывать себе инсулин.

Ещё один современный отечественный учёный И. О. Вагин описывает тип лжи, который он называет «особой ложью». Под этим определением он подразумевает такие ситуации, когда человек хотя и говорит неправду, но делает это отчасти автоматически, особо не раздумывая и не планируя свой обман. Этот вид лжи встречается в нашей повседневной коммуникации довольно часто, однако не влечёт за собой никаких серьёзных последствий и вообще вряд ли на что-либо влияет. К данному типу можно отнести ситуации, когда человек привирает с целью произвести впечатление на собеседника – например, приукрашивает реально произошедшие события (гиперболизирует или преуменьшает), либо описывает случай из жизни другого человека, выдавая его за свой собственный. Такую ложь очень легко обнаружить по прошествии времени, весьма вероятно, что солгавший забудет о том, что и/или как он рассказывал, и начнёт противоречить сам себе^[8].

Во время изучения феномена лжи в различных её проявлениях, в первую очередь для таких наук, как психология и криминалистика, стал особенно актуальным вопрос, можно ли каким-то образом распознать, что человек говорит неправду, по его невербальному поведению, более того, способен ли он неусыпно держать под контролем свои эмоции и реакции, даже находясь в состоянии сильного потрясения, или же какие-то его непроизвольные движения или жесты всё равно будут выдавать его истинные намерения и чувства, которые он пытается утаить. Существует множество стратегий для распознавания обмана, согласно одной из которых, к примеру, если вы подозреваете, что ваш собеседник лжёт, не следует показывать ему своих сомнений, а, наоборот, нужно активно поддерживать разговор, проявляя интерес к его словам. Решив, что его ложь была удачной, и никто не заподозрил неладного, человек, скорее всего, расслабится, станет меньше себя контролировать, и вскоре выдаст себя, поскольку признаки лжи в его поведении, вероятнее всего, станут более явными.

Американский психолог П. Экман, говоря о способах верификации лжи, приводит в пример одну из своих пациенток – сорокадвухлетнюю домохозяйку, неоднократно проходившую курс лечения в психиатрической больнице после неудачных попыток самоубийства. Беседуя с врачами клиники, женщине удавалось произвести впечатление идущей на поправку и вполне довольной жизнью особы, однако, когда её уже собирались выписывать, она созналась, что всё это время лгала, чтобы поскорее покинуть больницу и предпринять ещё одну попытку свести счёты с жизнью. Тщательно изучая видеозаписи разговоров с данной пациенткой на замедленной скорости, учёным удалось заметить на её лице выражение печали, притом настолько мимолётное, что на обычной скорости никто не смог его разглядеть. Далее они отметили, что каждый раз, говоря об улучшении своего самочувствия и вообще каким-либо образом касаясь в речи своих проблем, пациентка слегка подёргивает плечом либо приподнимает руку, что свидетельствовало о её неуверенности в собственных словах. Такое явление получило название «микрожесты», а отблески скрываемых чувств на лице лгущего – «микровыражения».

Однако в ходе проведения многочисленных экспериментов было установлено, что микрожесты и микровыражения, идентифицирующие ложь в поведении вышеупомянутой пациентки, являются исключительно индивидуальными признаками обмана, и не могут считаться подходящими для всех людей, что, конечно же, делает невозможным создание какой-то общей теории и сильно затрудняет процесс верификации чьих-либо слов. Людей, занимающихся изучением подобных явлений, принято называть верификаторами или, если перевести дословно, «ловцами лжи» (lie catchers).

В то же время считается, что, хотя и существуют безупречные лжецы, в большинстве случаев по поведению человека всё же можно определить степень его искренности. По поводу верификации политолог Р. Вольштеттер утверждает, что некоторые люди «нуждаются в сохранении иллюзии», иначе говоря, человек, которого обманывают, в силу каких-то причин не против, чтобы ему солгали, выдавая желаемое за действительное, и подсознательно игнорирует признаки неискренности собеседника, возможно, тем самым пытаясь избежать неловкого момента разоблачения лжеца, как, к примеру, один из супругов, заподозрив другого в неверности, может подавлять свои сомнения, желая с помощью такого самообмана сохранить свой брак, а вместе с ним и душевное спокойствие.

При желании же, наблюдая за предположительно лгущим человеком, чаще всего можно распознать признаки эмоций, которые он пытается утаить, например, говоря неправду, человек может испытывать стыд, вину, угрызения совести и т.д. Существует мнение, что самым распространённым способом скрыть какое-либо чувство – от любви до ненависти – является имитация эмоций, например, фальшивая улыбка человека, который на самом деле находится в отчаянии, как вышеупомянутая домохозяйка. В качестве маски может выступать любая из человеческих эмоций, однако чаще всего предпочтение отдаётся именно улыбке как символу каких-либо положительных эмоций или банальной вежливости. Выделяют десятки различных видов улыбок, и во всех этих видах задействованы разные мышцы. К примеру, для искренней радостной улыбки потребуются исключительно скуловые мышцы, никакие другие мышцы нижней части лица в ней не участвуют, а в верхней части, возможно лишь напряжение мышц вокруг глаз^[9].

Психологи выделяют три основных признака, при наличии которых можно судить о неискренности выражения лица человека: асимметрия, длительность и несвоевременность. Асимметрия наблюдается тогда, когда на одной половине лица какая-либо эмоция выражена более явно, чем на другой. Длительность (или тайминг) представляет собой промежуток времени, в течение которого какое-либо выражение находится на лице, от момента его появления до абсолютного исчезновения. Установлено, что искренние эмоции сменяют друг друга быстрее, нежели фальшивые, поэтому выражения, продолжающиеся около пяти секунд, скорее всего, окажутся неискренними, если же они длятся десять и более секунд, то это однозначно свидетельствует об обмане. Что же касается несвоевременности, то здесь следует обратить внимание на соотношение появления какого-либо выражения на лице с речью, интонацией и телодвижениями человека. В том случае, когда человек сначала озвучивает свои ощущения, и лишь потом на его лице появляется соответствующее высказанной эмоции выражение, вероятнее всего, он обманывает. То же самое происходит с телодвижениями – к примеру, если человек сначала ударил кулаком по столу, и только после этого на его лице появились признаки ярости, то вряд ли он на самом деле сердит настолько, насколько хочет это показать. Искренние, не наигранные выражения лица, как правило, возникают синхронно с телодвижениями. Задача верификатора – не только заметить данные признаки, но и верно расшифровать их. При этом никогда нельзя судить о наличии фальши при выявлении лишь одного признака, их непременно должно быть обнаружено несколько. В то же время отсутствие признаков обмана ещё не доказывает отсутствие самого обмана.

Таким образом, в некоторых случаях обманщика можно вычислить по его поведению – приглядываясь к его телодвижениям и мимике, прислушиваясь к интонациям его голоса, к паузации, оговоркам и т.д. Скорее всего, лжеца будут выдавать либо чувства, либо разум, либо оба этих фактора одновременно. Когда ложь является не заранее продуманной, а спонтанной, человеку сложно сразу выбрать нужную ему линию поведения – в силу своего волнения он колеблется, путается в собственных мыслях, постоянно оговаривается, возможно, противоречит сказанному им же самим ранее – это явные признаки обмана, и такое поведение уже должно насторожить верификатора. Ещё один показатель лжи – внутренняя борьба между реально испытываемыми эмоциями человека, которые он пытается скрыть, и фальшивыми. К примеру, обманщик может довольно убедительно говорить, что ему совсем не страшно, и даже его голос при этом будет звучать отважно и решительно, но, если он, то и дело, невольно поднимает брови, то, скорее всего, на самом деле, он, всё же, испытывает страх, пусть и пытается это скрыть от окружающих и убедить их в обратном, а, вполне возможно, в том числе, и самого себя. Однако важно также помнить, что эмоциональная выразительность у всех людей разная, и какой бы признак или показатель не был упомянут, универсальным он не будет.

1.2 Детская ложь: причины и способы преодоления

Актуальность эта тема не утратила, данный вопрос волновал родителей всегда. В.С. Мухина в работе «Возрастная психология», раскрывая дневники многих известных личностей, на примере трудов Аврелия Августина (354 – 430), христианского теолога и одного из отцов католической церкви, отмечает, что ложь типична для любого исторического периода. «А я, боясь порицания, становился порочнее, и если не было проступка, в котором мог бы я сравниваться с другими негодяями, то я сочинял, что мною сделано то, чего я в действительности не делал, лишь бы меня не презирали за мою невинность и не ставили бы ни в грош за мое целомудрие»^[10].

Попробуем разобраться почему же дети начинают лгать, как узнать и как настроить ребёнка доверять нам больше.

По мнению Пола Экмана, ложь – это действие, направленное на умышленное сообщение неверной информации. Выделяет два типа лжи, такие как умолчание и искажение. При умолчании целенаправленно не договаривается определенная информация. При искажении передаётся некая информация, изменённая и не являющаяся истинной.

По мнению педагога-психолога В.В. Зеньковского, ложь – это передача ложной информации, целью которой выступает введение в заблуждение кого-либо.

Разновидности лжи: умолчание, полуправда, приукрашивание, лесть, блеф, ложь из вежливости, клевета, самообман, ложь во благо и т.д. чаще всего встречаются в обществе. Разбивая на подвиды, учёные старались выявить ту ложь, которую можно оправдать и назвать её – «белой». Но суть от этого не меняется ложь остаётся ложью. Психологи, изучающие природу обмана, приняли эти виды и, основываясь на них, проводят дальнейшие исследования в распознавании лжи. Разбирая тему детской лжи, ознакомимся с мнением П. Экмана и Е. Николаевой.

Дети скрывают истину чаще всего из страха. Боятся реакции взрослых, их нежелание расстраивать приводит к недоверию со стороны родителей. Попытка быть лучше, чаще всего приводит к эмоциональному напряжению.

Проводя исследования Пол Экман пришёл к выводу, что детская ложь неизбежна пока существует ложь взрослая.

Дети не рождаются лгунами. Этот навык приобретается с возрастом. Начиная с плача в колыбели, они учатся и усовершенствуют эту способность. Дети ложь чувствуют раньше других чувств и очень остро. Родители, стараясь оградить ребёнка, чаще всего используют такой манёвр, как не договаривать информацию. И вот наступает момент, когда ребёнок понимает пусть и не осознанно, что можно промолчать или недосказать, когда так трудно признаться в правде. «Большинство из нас лгут гораздо чаще, чем это представляется нам самим, и еще меньше мы задумываемся, как наша нечестность отражается на детях. Большинство родителей оказываются совершенно неподготовленными к тому моменту, когда им впервые приходится столкнуться с серьезной ложью ребенка»^[11].

И как только мы сталкиваемся с первой ложью, тут же пытаемся наказать ребёнка. Воспитательная работа с нашей стороны не всегда бывает адекватна к ситуации.

Николаева Е. И. считает, что любой воспитанный человек вынужден или просто лгать, или говорить полуправду исключительно из чувства такта, хорошего тона. Мы не говорим нашим тяжело больным близким, что они выглядят, как покойники, и не сообщаем приехавшей из отпуска подруге, что от загара морщины на ее лице стали более глубокими. Мы не произносим того, что, как нам кажется, может обидеть или задеть других. И мы не считаем себя при этом неисправимыми лгунами, которым в будущем не светит ничего, кроме тюремной камеры. Но мы можем легко нарисовать подобную перспективу нашему ребенку, если он сказал, что съел всю кашу, а мы обнаружили ее в тарелке у кошки.

Воспитывая, мы искренне верим в исключительность момента отсюда и тяжелое осознание потери доверия. По сути нас волнует не сама ложь ребёнка, а чёткое понимание того, что, приспосабливаясь к жизни ребенка становится неискренним не только с внешним миром, но и с нами. Ощущение, что ребёнок тебе не доверяет, очень сильно ранит самооценку родителя^[12].

Большинство психологов склонны считать, что лгать дети начинают с четырёхлетнего возраста. Именно в этом возрасте они способны увидеть разницу между ошибкой в сказанном и умышленным обманом.

Однако, не будем исключать и исследование британского доктора Васудеви Редди. И с этим согласится большинство родителей, все мы помним, как столкнулись с «поддельным криком». Это первое не совсем осознанное, но работающее действие использует большинство малышей. И с возрастом начинается приобретение опыта, к 4 – 6 годам навык наработан и видна разница. Взрослые начинают замечать, как ребёнок использует свои способности в обмане, проверяя их уже на нас.

Развитие способностей обмана в дошкольном возрасте говорит о развивающемся интеллекте. И в это время очень необходимы беседы о доверии.

Когда начинается школьная пора, не надо забывать о новом окружении и желании выделится у ребёнка и вот тут обмана не избежать. И опять на помощь приходит общение взрослых. В доверительной беседе, приведя примеры из личного опыта, нужно научить справляться с трудностями и не бояться отличаться.

Самым сложным периодом считается подростковый возраст. Становясь старше, дети всё больше понимают, что такое ложь. Уже в совершенстве владеют ею. В подростковом возрасте приходит понимание о не совершенности политики, законов, норм, используемых взрослыми.

Желание вырваться подростка из-под контроля взрослых является одной из причин для лжи. Усиленный контроль ущемляет личное пространство подростка. А также ложь может появляться и из-за нежелания расстраивать родителей.

«Лжец может не испытывать чувства вины, если он уверен, что все вокруг лгут. А этой точки зрения придерживаются многие подростки. И хотя сказанному нет научного подтверждения, по-моему, именно здесь кроется причина того, что подростки — более искушенные лжецы. Они просто не испытывают сильного чувства вины, когда обманывают учителей или родителей. Отвергать ценности родителей типично для подростка»^[13].

В любом случае последствия лжи в этом возрасте намного серьёзнее, нежели в ранний период развития подростка. И нужно не забывать, что польза лжи будет лишь до тех пор, пока не причиняет другим людям сознательного вреда.

Рассмотрим способы обнаружения лжи такие как, особенность голоса и речи, в том числе волнения, проявляющегося в голосе и речи при передаче ложной̆ информации:

- непроизвольное изменение интонации;

- изменение темпа речи;

- изменение тембра голоса;

- появление дрожи в голосе;

- появление пауз при ответах на вопросы, которые не должны были вызвать затруднения;

- слишком быстрые ответы на вопросы, которые должны заставить задуматься;

- появление в речи выражений, нетипичных для данного человека в обычном общении или исчезновение типичных для него слов и оборотов;

- демонстративное подчеркивание (выделение) с помощью речевых средств (интонацией, паузами и др.) каких-либо фрагментов передаваемой информации, маскируя или искажая истинное отношение к ней.

В большинстве случаев, пытаясь определить степень искренности собеседника, люди стремятся его видеть.

Однако ученые считают изменения голоса даже более надежными индикаторами, чем выражение лица. Действительно, голос и особенности речи являются чрезвычайно информативным показателем эмоционального состояния человека.

Одной из причин, по которой анализ изменений голоса способствует успешной индикации лжи, заключается в том, что человек из-за акустики черепа и других особенностей восприятия собственной речи слышит себя иначе, чем говорит на самом деле. Это достаточно отчетливо может зафиксировать каждый в тот момент, когда приходится слышать собственный голос, записанный на магнитофон. Люди, пытающиеся солгать, стремятся контролировать свое поведение, в том числе и звучание голоса, но они не могут точно знать в этот момент, насколько им это удалось, так как осуществить полный контроль звучания собственного голоса достаточно трудно.

Воспитать полноценного члена общества является нелёгкой задачей. Начиная с родителей, воспитателей в садике, а следом и учителей в школе формируется психическое развитие подрастающего поколения. Наблюдая за окружающими взрослыми, ребёнок делает выводы и готовится к взрослой жизни. И во многом от нас зависит, что в итоге у нас получится.

Главный фактор – это любовь, без неё не получится приобрести душевное равновесие. Дети с рождения чувствуют насколько они важны или нет. Подрастая, становятся требовательны в общении. Главное, о чём мы должны помнить – это честность в ответах и наших действиях.

С возрастом ребёнок, чувствуя, что ему доверяют, считаются с его мнением, аргументирована объясняют, когда и почему был не прав не станет часто прибегать ко лжи. Побоится потерять родительскую веру, так же и родителям нужно быть очень внимательным в своих суждениях и высказываниях. Ведь потеряв внимание ребёнка можно упустить его в итоге.

Дети начинают лгать при развитии интеллекта, а вот способность говорить позволяет выразить ложь. Будет ложь или нет – зависит от нашей реакции на ложь. Когда мы формируем доверительные отношения, то отсутствие жестких наказаний за ошибки побуждает ребенка отказаться от причин лживого поведения.

Нам нужно научиться воспитывать в ребёнке не правдивость, а честность. «Ребенок, в котором заложено доверие к родителям, который обрел узы привязанности к ним, крайне дорожит этим. Как только он осознает, что ложь будет стоить ему этого доверия, он предпочтет говорить правду, чтобы сохранить его. Это не означает, что он никогда не будет лгать. Он будет лгать в крайних случаях, тогда, когда будет думать, что содеянное им может повлиять на крепость уз доверия».

Развивая детей нельзя забывать о правилах. Четко озвученные рамки, последовательность в действиях помогут ребёнку увидеть границы и поможет стать ответственным. «Ребенок не может развиваться гармоничной личностью в доме, где нет четких правил и установок. Когда вы от него чего-то ожидаете или требуете, убедитесь, что он знает, чего именно. Это обеспечит условия для «воспитательных моментов»^[14].

Умение говорить отличает нас от остального животного мира, так что нам мешает научить общаться детей с нами.

Умение общаться, строить отношения, отвечать за себя и за друга, за свои слова, а также за поступки воспитывает в подрастающем поколении ответственность. И эти навыки помогут им уверенно себя чувствовать в жизни дальше.

Взрослым необходимо помнить, что мы не должны навязывать свой образ жизни, мы можем дать совет, но не настаивать на его реализации. Чтоб вырастить полноценного члена общества должна быть возможность научиться принимать решение и нести полную ответственность за результат своих действий. От нас требуется лишь поддержка и вера, что всё получится.

В заключение первой главы хотелось бы сказать, что на ложь способен как взрослый, так и ребёнок. Изначально понятие «ложь» рассматривалось как что – то порождающее зло и несчастье. Человек, которого поймали на лжи, вызывает к себе недоверие в глазах окружающих. Потерянное доверие очень сложно вернуть.

Как только мы научимся понимать причины, из-за которых люди лгут, мы приобретём навык контроля своего поведения и улучшим качество нашей жизни и жизни наших детей. От нас самих зависит наш хрупкий мир под названием доверие.

Дети учатся не из слов родителей, а из их поступков. То как мы общаемся с детьми сейчас, так и они будут общаться с нами. Не забывайте покупка еды и одежды всего лишь забота, а не воспитание.

2. Исследование лжи детей дошкольного возраста

2.1 Материал и методика анализа

Практикоориентированная часть работы представляет собой эксперимент по исследованию лживого поведения детей дошкольного возраста. ^[15]Цель этого эксперимента – выявить, как отображает ложь речевое нутро ребёнка, установить, какое место занимает она в его развитии в целом, а также определить отношение самих детей к обману.

Обозначенная цель обусловливает постановку конкретных исследовательских задач, а именно:

- выяснить, часто ли имеют место обман и шутки в жизни ребёнка;

- выяснить отношение детей ко лжи;

- выяснить отношение детей к шуткам;

- провести собеседование с родителями ребят, принявших участие в эксперименте, на предмет выявления места лжи и фантазии в развитии их детей;

- проанализировать и систематизировать полученные данные;

- представить результаты данного эксперимента в графическом виде с пояснениями;

- подвести итог проделанной работы.

Для проведения этого эксперимента был выбран детский сад № 54 общеразвивающего вида с приоритетным осуществлением деятельности по художественно-эстетическому развитию детей Калининского района Санкт-Петербурга, находящийся по адресу улица Тимуровская, дом 11, корпус 2. В данном исследовании приняли участие дети из группы № 6 (старшей группы) – пять мальчиков и восемь девочек, их родители и воспитатели. В качестве методики данного эксперимента было выбрано собеседование на тему детской лжи, в связи с чем, нами была разработана анкета, посвящённая лживому поведению детей дошкольного возраста.

С учётом тематики нашего исследования были сформулированы вопросы.

По разработанному списку вопросов было опрошено тринадцать детей возрастом от пяти до шести с половиной лет. Затем было проведено собеседование с родителями детей, принявших участие в этом исследовании.

2.2 Результаты исследования

1. Часто ли дети говорят неправду? Вопрос на эту тему был задан как детям, так и их родителям или воспитателям. Как и ожидалось, полученные результаты несколько отличаются друг от друга, как можно увидеть на рисунке 1, где представлена статистика ответов детей на вопрос «Обманывал(а) ли ты когда-нибудь кого-нибудь?».

Рисунок 1

Ответы детей на вопрос, обманывали ли они когда-либо

На рисунке 2 приведены данные об ответах родителей на вопрос «Обманывал ли Вас хоть раз Ваш ребёнок?».

Рисунок 2

Ответы родителей на вопрос, обманывал ли когда-либо их ребёнок

Из тринадцати опрошенных детей десять сказали, что никогда в жизни не обманывали, один ребёнок ответил, что не помнит, говорил ли он когда-либо неправду, и двое честно признались, что обманывали.

Что касается родителей, то четыре человека сказали, что их дети ни разу не обманывали, остальные одиннадцать заявили обратное. При этом на вопрос, по поводу чего чаще всего говорят неправду их дети, родители отвечали, что они «замалчивают проделки», «оправдываются», «сочиняют по мелочам», «скрывают шалости». Одна из опрошенных матерей сказала, что её дочь обманывает в основном по поводу еды, а другая заявила, что её дочь «выдумывает по поводу вообще всего». Эта девочка, к слову, уверявшая во время собеседования, что она «никогда никого не обманывала», пыталась обмануть воспитательницу спустя каких-то минут пять после нашего с ней разговора. Ответив на все мои вопросы, ей так хотелось ещё о чём-нибудь со мной поговорить, что во время моих собеседований с другими детьми, она упрашивала воспитательницу, чтобы та пустила и её снова ко мне в кабинет, аргументируя это тем, что «ей сказали, что она ещё ответила не на все вопросы». Также многие из родителей отметили, что в большинстве случаев, когда они уличают ребёнка в обмане, он(а) оправдывается тем, что «вообще-то не обманул(а), а пошутил(а)», из чего можно сделать вывод, что эти дети понимают, что ложь, в отличие от шутки, не так безобидна и вряд ли останется безнаказанной^[16].

Ответы детей и их родителей на данный вопрос совпали лишь дважды – в обоих случаях и ребёнок, и его родитель ответили отрицательно, что этот ребёнок ни разу в жизни не обманывал.

Таким образом, мы приходим к выводу, что подавляющее большинство опрошенных детей в своей жизни уже прибегали к обману. К тому же, существует вероятность, что те двое опрошенных родителей и детей, которые показали, что «ни разу в жизни не говорили неправду», сказали неправду в ответ на этот вопрос. Вполне вероятно, что и эти дети когда-либо обманывали (скорее всего), а их родители ответили так, чтобы их отпрыски выглядели более воспитанными на фоне других, когда-либо солгавших, детей.

2. В каком возрасте ребёнок начал выдумывать?

На этот вопрос было предложено ответить только родителям. Хочется отметить, что из четырёх человек, которые ранее заявили, что их дети ни разу не обманывали, трое, однако, дали ответ на данный вопрос. С другой стороны, это не обязательно является показателем того, что они лукавили, потому что «выдумывать» может означать, помимо обмана, безобидные фантазии ребёнка, его собственные сказки и т.д.

Поэтому целью данного вопроса было выяснить, во сколько лет современные дети начинают выдумывать, фантазировать, говорить неправду. Результаты ответов родителей на вопрос, в каком возрасте начал выдумывать их ребёнок, представлены в процентном соотношении на рисунке 3.

Рисунок 3

Возраст, в котором ребёнок начал выдумывать, говорить неправду, проявлять фантазию (по словам родителей)

Из тринадцати опрошенных родителей большинство, а именно пять человек ответили, что их ребёнок начал выдумывать примерно в три года, двое сказали, что года в три – в четыре, ещё двое, что в четыре, и также двое, что в два. Один человек показал, что его дочь начала выдумывать рано, в промежуток от полутора до двух лет, а ещё одна женщина заявила, что её внучка вообще ни разу в жизни ничего не выдумывала (что, вероятнее всего, не соответствует действительности)^[17].

Таким образом, можно сделать вывод, что дети в наши дни действительно развиваются несколько быстрее, а именно всё чаще начинают выдумывать, фантазировать и обманывать раньше четырёх лет.

3. Заметно ли по поведению детей, что они говорят неправду?

Этот вопрос, как и предыдущий, предназначался только для родителей. Поскольку четверо из тринадцати опрошенных утверждали, что их дети ещё ни разу не обманывали, данный вопрос был задан исключительно девятерым оставшимся. Результаты представлены на рисунке 4.

Рисунок 4

Ответы родителей на вопрос, заметно ли по их ребёнку, когда он говорит неправду

Из девятерых опрошенных родителей трое ответили, что не обращали на это внимания, один человек – няня – сказала, что по её воспитаннику «непонятно, врёт он или нет, приходится звонить родителям и проверять». Трое родителей отметили, что не всегда могут понять по поведению своего ребёнка, говорит он(а) правду или обманывает. Одна из них сказала, что по поведению её дочери это не сильно заметно, и проверить, обманывает девочка или нет, можно лишь, попросив её повторить сказанное, глядя матери в глаза. Если откажется, убежит – значит, солгала. Вторая женщина ответила, что по её дочери тоже не всегда можно определить, насколько она честна, например, «если дело касается еды, то она выдумывает и приводит вполне убедительные доводы». Третья сказала, что иногда по её сыну видно, что он нервничает, а иногда он ведёт себя спокойно, говоря неправду. И, наконец, двое родителей показали, что по поведению своих детей всегда могут определить степень их искренности. Одна из них рассказала, что её сын не может сдержать смех, когда лукавит, а вторая – что её дочь в таких случаях «хитренько улыбается».

Таким образом, при анализе ответов на данный вопрос трудно прийти к однозначным выводам. Скорее всего, этот фактор сугубо индивидуален, и на него влияют личностные особенности как ребёнка, так и его родителей, а также он зависит от степени их близости, от частоты общения, от отношений в семье и многого другого. Поэтому при попытке верификации лжи ребёнка, равно как и при попытке верификации лжи взрослого человека не существует уникальных примет, которые бы однозначно указывали на наличие обмана^[18].

Подводя итог второй главы можно сделать следующие выводы:

- В старшем дошкольном возрасте большинство детей уже имеет вполне определённое представление о том, что такое обман, зачем люди прибегают к нему, и чем им грозит такое поведение.

- Выдумывать, хитрить, фантазировать и т.д. малыши начинают в среднем в возрасте трёх лет (плюс-минус год).

- Некоторые из детей, по словам их родителей, выдают себя своим поведением, пытаясь обмануть, некоторые – не всегда, однако эти невербальные признаки детской лжи являются сугубо индивидуальными, равно как и невербальные признаки лжи у взрослых людей.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итог курсового исследования можно сделать следующие выводы:

1. Рассмотрено само понятие лжи как неотъемлемой составляющей человеческой коммуникации, анализируются формы и типы лживого поведения, а также приведены и описаны классификации видов лжи, принадлежащие известным отечественным и зарубежным учёным – П. Экману, В. В. Знакову, И. О. Вагину и т.д. Далее обозначаются основные возможные причины лжи, базирующиеся на исследованиях таких учёных, как Б. Цирюльник, А. П. Ситников, К. Билан, Д. Марселли, В. Кузнецов, О. Фрай, Р. Фельдман. В результате устанавливается, что причины сказать неправду могут быть совершенно разнообразными, а могут и вовсе отсутствовать, порождая ложь «просто так», без видимого на то повода. К тому же, человек может решиться на обман не по какой-то одной определённой причине, а из-за совокупности нескольких. Кроме того, в этой главе анализируются различные признаки лжи в поведении человека, на которые следует обращать внимание потенциальным верификаторам – например, специфические жесты, выражения лица, телодвижения, оговорки, изменения в голосе и т.д.

2. По мнению ряда психологов, склонность привирать — это нормальный этап развития ребенка. Все, что ребенок видит, слышит и чувствует в первые годы жизни, является для него новым и непонятным. Ребенку приходится обрабатывать массу информации, учиться использовать ее каждый день.

3. Практико-ориентированная часть работы представляет собой эксперимент, цель которого – выявить, как отображает ложь речевое нутро ребёнка, установить, какое место занимает она в его развитии в целом, а также определить отношение детей к обману и шуткам и выяснить, в состоянии ли они на данном этапе развития разграничить два этих понятия.

4. Полученный исследовательский материал тематически разделён на несколько частей: часто ли дети говорят неправду; в каком возрасте ребёнок начал выдумывать; заметно ли по поведению детей, что они говорят неправду; как дети относятся к обману; часто ли дети шутят; как дети реагируют на шутки.

Экспериментальные данные позволяют сделать вывод, что из рассмотренных эпизодов лживого поведения современных детей дошкольного возраста самыми часто встречающимися видами лжи оказываются ложь с целью избежать наказания и ложь с целью получения выгоды (и ложь как средство манипуляции как её подвид), что, по мнению многих детских психологов, свойственно ребёнку на данном этапе развития.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Багирова С. В. Работа психолога с детской ложью // Молодой ученый. — 2017. — №14.1. — С. 9-11.
2. Букреева Н. А. Детская ложь и родители / Н. А. Букреева // Воспитатель дошкольного образовательного учреждения. — 2013. - № 7. – С. 81 - 82.
3. Бурлачук Л. Ф. Психодиагностика: учебник для вузов / Л. Ф. Бурлачук. – СПб.: Питер, 2016. – 384 с.
4. Волков Б. С. Детская психология: от рождения до школы / Б. С. Волков, Н. В. Волкова. –– СПб.: Питер, 2017. – 240 с.
5. Гасанова Э. Д. Консультативная работа психолога с эмоционально неустойчивыми учениками // Молодой ученый. — 2016. — №28. — С. 808-810.
6. Дупак А. А. Личностные детерминанты склонности ко лжи // Молодой ученый. — 2013. — №3. — С. 430-433.
7. Елисеева М. Б. Становление индивидуальной языковой системы ребёнка: ранние этапы / М. Б. Елисеева. – М.: Языки славянских культур, 2014. – 344 с.
8. Каменская В.Г. Детская психология с элементами психофизиологии: Учебное пособие / Каменская В.Г., - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Форум, НИЦ ИНФРА-М, 2014. - 288 с.
9. Ленец А. В. Прагмалингвистическая теория лжи / А. В. Ленец // Вестник Иркутского государственного лингвистического университета. – 2013. - № 1. – С. 86 – 90.
10. Наумов В. В. Конформизм как составляющая дискурса / В. В. Наумов // Филологические науки. – 2017. - № 3. – С. 39 – 44.
11. Николаева Е. И. Детская ложь / Е. И. Николаева // Воспитание дошкольников. – 2015. - № 3. – С. 36 – 46.
12. Орлова Л.В. Пути преодоления лжи в детском возрасте /Л.В. Орлова //Аллея науки. – 2018. - №3. – С. 316-321.
13. Самусева Е. А. Современный ребенок: причины лжи / Е. А. Самусева // Дошкольник: методика и практика воспитания и обучения. — 2014. - № 4. – С. 64 – 67.
14. Стенвик Б. Все мы врём. Как ложь, жульничество и самообман делают нас людьми / Б. Стенвик. – М.: Альпина Паблишер, 2016. – 503 с.
15. Фрай О. Детекция лжи и обмана / О. Фрай. – СПб: Прайм – ЕВРОЗНАК, 2015. – 320 с.
16. Фрейд З. Психоанализ детских страхов / З. Фрейд. – СПб: Азбука-классика, 2016. – 288 с.
17. Цирюльник Б. О стыде. Умереть, но не сказать / Б. Цирюльник. – М.: Рипол Классик, 2015. – 272 с.
18. Чёрная Е. В. Психолого-педагогические аспекты лживого поведения в дошкольном возрасте / Е. В. Чёрная, Ю. Ю. Арсеньева // Личность, семья и общество: вопросы педагогики и психологии. – 2015. - № 3. – С. 46 – 51.
19. Экман П. Что делать, если дети врут? / П. Экман. – Минск: Попурри, 2013. – 272 с.
20. Экман П. Психология лжи. Обмани меня, если сможешь / П. Экман. – СПб: Питер, 2016. – 384 с.

1. Экман П. Психология лжи. Обмани меня, если сможешь / П. Экман. – СПб: Питер, 2016. – С. 78. ↑

2. Багирова С. В. Работа психолога с детской ложью // Молодой ученый. — 2017. — №14.1. — С. 9. ↑

3. Экман П. Что делать, если дети врут? / П. Экман. – Минск: Попурри, 2013. – С. 122. ↑

4. Экман П. Что делать, если дети врут? / П. Экман. – Минск: Попурри, 2013. – С. 125. ↑

5. Букреева Н. А. Детская ложь и родители / Н. А. Букреева // Воспитатель дошкольного образовательного учреждения. — 2013. - № 7. – С. 81. ↑

6. Чёрная Е. В. Психолого-педагогические аспекты лживого поведения в дошкольном возрасте / Е. В. Чёрная, Ю. Ю. Арсеньева // Личность, семья и общество: вопросы педагогики и психологии. – 2015. - № 3. – С. 46. ↑

7. Чёрная Е. В. Психолого-педагогические аспекты лживого поведения в дошкольном возрасте / Е. В. Чёрная, Ю. Ю. Арсеньева // Личность, семья и общество: вопросы педагогики и психологии. – 2015. - № 3. – С. 47. ↑

8. Бурлачук Л. Ф. Психодиагностика: учебник для вузов / Л. Ф. Бурлачук. – СПб.: Питер, 2016. – С. 134. ↑

9. Цирюльник Б. О стыде. Умереть, но не сказать / Б. Цирюльник. – М.: Рипол Классик, 2015. – С. 115. ↑

10. Волков Б. С. Детская психология: от рождения до школы / Б. С. Волков, Н. В. Волкова. –– СПб.: Питер, 2017. – С. 90. ↑

11. Фрай О. Детекция лжи и обмана / О. Фрай. – СПб: Прайм – ЕВРОЗНАК, 2015. – С. 175. ↑

12. Стенвик Б. Все мы врём. Как ложь, жульничество и самообман делают нас людьми / Б. Стенвик. – М.: Альпина Паблишер, 2016. – С. 218. ↑

13. Ленец А. В. Прагмалингвистическая теория лжи / А. В. Ленец // Вестник Иркутского государственного лингвистического университета. – 2013. - № 1. – С. 86. ↑

14. Гасанова Э. Д. Консультативная работа психолога с эмоционально неустойчивыми учениками // Молодой ученый. — 2016. — №28. — С. 808. ↑

15. Дупак А. А. Личностные детерминанты склонности ко лжи // Молодой ученый. — 2013. — №3. — С. 430. ↑

16. Наумов В. В. Конформизм как составляющая дискурса / В. В. Наумов // Филологические науки. – 2017. - № 3. – С. 39. ↑

17. Орлова Л.В. Пути преодоления лжи в детском возрасте /Л.В. Орлова //Аллея науки. – 2018. - №3. – С. 316. ↑

18. Самусева Е. А. Современный ребенок: причины лжи / Е. А. Самусева // Дошкольник: методика и практика воспитания и обучения. — 2014. - № 4. – С. 64. ↑