«Теория и практика разделения властей.»

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ

Утвердившаяся в большинстве государств с демократическим режимом правления система разделения властей означает такую форму организации государственной власти, при которой возможно оптимальное регулирование социальных интересов. Актуальность темы исследования состоит в том, что такая система позволяет уравновешивать сталкивающиеся социальные интересы, и тут возможен «юридический консенсус». Именно при такой функционально-институциональной организации в обществе могут быть реально обеспечены гарантии свободы, самостоятельности и собственности.

Вместе с тем политическая практика показывает, что, являясь, по существу, элементом эффективного государственного управления, принцип разделения властей одновременно может служить объективной базой для зарождения и развития юридических конфликтов. Это споры о компетенции органов, «война актов», споры о формах и процедурах взаимоотношений органов власти, конфликты, вытекающие из переплетения внутригосударственных проблем, отношений с политическими партиями и движениями и др. В широком контексте в конфликт могут втягиваться все элементы, в том числе и те субъекты, которые не отождествляются с властью государства.

Строгое разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную теоретически делает невозможным или по крайней мере существенно ограничивает административный и судебный произвол. Оно подчиняет также государственную власть в целом интересам гражданского общества и свободного бытия человека в обществе.

Теория государства и права, исследуя институт разделения властей, определила его институциональное и функциональное содержание, основные предпосылки реализации. Ими являются демократическая процедура законотворчества, действие всех государственных органов в рамках и на основе закона, наличие правовых процедур разрешения споров.

Разделение законодательной и исполнительной власти – необходимая институциональная гарантия от произвольного вмешательства правительственно-административных органов в общественные отношения. Но это реализуется только при наличии независимой судебной власти, которая способна контролировать законность и правомочность действий исполнительной власти и защитить общество от возможных законодательных нарушений с помощью процедуры конституционного контроля. Специфическая власть судебного решения, обязывающая спорящие стороны к его исполнению, становится мощным средством достижения социальной справедливости и согласия.

До сего времени в обыденном понимании граждан сохраняется образ единого государственно-властного начала, недооценивается роль конституционных положений о разграничении функций и компетенции государственных органов. Сказывается недоверие к возможностям судебной процедуры разрешения споров. С другой стороны, сохраняются попытки представителей различных ветвей власти выйти за пределы их конституционной компетенции, воздействовать на судебные органы и т.п. Любые попытки отторжения и ревизии основ конституционного строя, невысокая правовая культура в обществе создают почву для возникновения конфликтов. Тем не менее процесс утверждения основного конституционного принципа идет, хотя и не безболезненно, постепенно приобретая общественную поддержку.

Разделение властей не только не исключает, но, напротив, предполагает самое тесное их сотрудничество и взаимодействие. При этом самое большое и опасное заблуждение заключается в том, что законодательная власть якобы должна сосредоточить в своих руках весь или почти весь законотворческий процесс, а исполнительная - ограничиться в основном выполнением управленческих и административно-бюрократических функций.

В соответствии с вышеизложенным цель работы состоит в исследовании института разделения властей как принципа правового государства, определении проблем его развития и поиске путей их решения.

Для достижения поставленной цели будут решены следующие задачи:

1. рассмотрено разделение властей в контексте философии права;

2. изучен принцип недопустимости создания одной ветви власти другой ветвью;

3. определено разделение властей в качестве принципа организации государственного механизма;

4. исследованы проблемы деятельности Правительства как главного органа исполнительной власти;

5. изучено взаимодействие института Парламентаризма и принципа разделения властей;

6. рассмотрены проблемы соотношения судебной, законодательной и исполнительной ветвей власти;

7. определены основные тенденции в развитии концепции разделения властей;

8. намечены пути модернизации теории разделения властей.

Объектом данного исследования является институт разделения властей в демократическом государстве. Предметом исследования, соответственно, стали законодательная, судебная и исполнительная ветви власти и принципы их взаимодействия между собой.

Теоретической основой данной работы явились труды известных ученых Нерсесянц В.С., Марченко М.Н., Ибраевой А.С. и других. Кроме того, были использованы материалы периодической печати, научная литература и нормативно-правовая база Российской Федерации.

Лишь сравнительно недавно стали появляться отдельные публикации, посвященные анализу эволюции теории разделения властей в зарубежной научной литературе. Среди них стоит отметить работы историка А.Н.Медушевского, правоведа М.Н.Марченко, которые дают представление о развитии этой теории в западноевропейской и американской науке. Для нас является принципиально важной зафиксированная исследователями практически во всех государствах на протяжении XX века тенденция к усилению исполнительной власти (и как следствие этого - смещение баланса властей), связанная с политическими кризисами этого времени. Динамизм исполнительных органов привел к необходимости расширения норм контроля над ними и к совершенствованию методов взаимодействия властей в демократических государствах. Учитывая ограниченность исторического опыта и политических традиций в этой области, представляется особенно актуальным осмысление указанной тенденции для России.

В последнее время предпринимаются активные попытки детально разобраться в особенностях реализации принципа разделения властей в период конституционной реформы 1990-1993 гг. Здесь особенно выделяется научная работа И.Г. Шаблинского. В ней рассматриваются основные политические причины конституционного кризиса 1992-1993гг., обусловленного противостоянием ветвей власти, характер и этапы выстраивания новой конституционной модели разделения властей. Одна из наиболее последовательных, на наш взгляд, попыток рассмотреть модель разделения властей в России с учетом опыта США и Франции была представлена в статье Ж. И. Овсепян. Однако ей, как и предыдущему исследователю, не удалось выйти за рамки узко-нормативного видения проблемы, так как вне предмета анализа остались внеконституционные механизмы взаимоотношения властей (обусловленные политической практикой, традициями, обычаями и т.д.).

Целый ряд работ посвящен отдельным аспектам проблемы разделения властей. Как правило, это, в основном, правовой анализ отдельных конституционных институтов. Он безусловно важен и необходим, но недостаточен для понимания политических процессов, связанных с практикой реализации разделения властей в условиях модернизирующейся политической системы.

Российские политологи затрагивали рассматриваемую нами проблему в контексте общей динамики процессов в стране, характеризующейся состоянием переходности политического режима. Так, В.Я. Гельман обращает внимание на структуру взаимодействия власти и демократической оппозиции в современной России, а В.И. Баринова отмечает повышенный конфликтныйпотенциал российской модели разделения властей в силу дисбаланса полномочий ветвей.

На сегодня в России уже появился ряд политологических работ, исследующих динамику политических процессов в рамках транзитологических моделей. Кроме того, работы политологов, представляющих широко известное за рубежом направление макрополитической теории "новый институционализм", позволяют использовать многие методологические приемы при анализе институциональной системы современной России. Это предполагает рассмотрение механизма разделения властей в России как особой пропорции между легальными нормами, конституционными рамками и неофициальными "правилами игры", действующими одновременно и зачастую не однонаправленно.

Одна из работ, посвященная разделению властей - книга Л.М.Энтина. Автор сумел достаточно основательно осветить механизм реализации данного принципа в различных формах правления, провести их сравнение. Однако российскому опыту в этой области уделено значительно меньшее внимание, так как автор в основном лишь констатировал наблюдаемое становление отечественного варианта разделения властей.

1 РАЗДЕЛЕНИЕ ВЛАСТЕЙ КАК ФОРМА ОРГАНИЗАЦИИ АППАРАТА ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ

1.1 Принцип недопустимости создания одной ветви власти другой ветвью

Понятие разделения государственной власти представляет собой важный элемент научной концепции разделения власти, и оно развивалось вместе с теорией государствоведения в течение многих веков. Вместе с тем, являясь продуктом научного мышления, имеющего свою относительную самостоятельность, теория разделения власти, в том числе само понятие разделения власти, своим возникновением и развитием обязано развитию самого общества и государства [2, с. 263]. Для этого существует ряд предпосылок, прежде всего необходимо было, чтобы в процессе развития общества возникали определенные силы в виде классов или иных слоев, в виде политических течений, которые были против сосредоточения государственной власти в одних руках и были заинтересованы в ее рассредоточении в интересах народа, в одном случае, или в интересах той или иной общественно-политической силы, в другом. Это были передовые слои афинского общества, которые существовали и в период демократического и в условиях диктаторского управления. Это были передовые силы нарождающейся буржуазии в условиях феодальных республик. Сами носители идеи разделения власти были выразителями взглядов этих сил [6, с. 15].

Говоря о предпосылках возникновения теории разделения власти и понятия разделения власти, следует обратить внимание на то, что в любом государстве, в том числе монархиях, республиках, независимо от организации государственной власти, существовали и существуют различные органы с разными функциями. К ним относятся органы, выполняющие различные виды управленческой работы и в монархическом, и в республиканском государстве, и в эпоху рабовладельческого, и феодального, и буржуазного общества [20, с. 485]. В этих условиях, естественно, возникала специализация различных органов и вместе с этим идея совершенствования этой специализации. Таким образом, эта идея была более ранней, чем сама идея разделения власти и она была направлена первоначально даже не против сосредоточения высшей государственной власти, а на совершенствование государственного управления. Это представляет собой предпосылку возникновения в первоначальном виде и идеи разделения власти. Естественно, сначала все это не привело к формированию самого понятия разделения власти. Идея разделения власти стала постепенно выделяться среди общей идеи совершенствования управления [1, с. 16].

Государственная власть едина, и вместе с тем говорится, что она разделяется на три ветви власти. Только в этом случае будет осуществлено единство власти и исключена конфронтация, опасная для единого государства и его власти.

Таким образом, содержание российской модели разделения власти заключается в том, что речь идет о разделении властных полномочий между тремя ветвями власти, а не о разделении неделимой власти между тремя системами органов.

При выполнении конституцией антимонопольной функции достаточно разделения государственной власти на три ветви, хотя президентская власть и власть органов местного самоуправления являются значительными. Нецелесообразно выделять их в отдельные ветви власти [22, с. 32]. В некоторых странах есть идеи выделения вооруженных сил или народа в отдельную ветвь власти. По мнению некоторых авторов, в качестве самостоятельной ветви могла бы существовать контрольная власть. Сюда они относят прокуратуру, счетную палату и другие органы. Однако это тоже нецелесообразно, так как контрольными функциями обладают и президент, и парламент, и правительство, и Верховный суд, и другие органы [2, с. 278].

Разделение власти есть понятие сложное, многоплановое. Вопросы об аспектах разделения власти приковывали внимание многих теоретиков. Среди прочих заслуживает внимание работа Таранова А.А. «Парламент и законодательная власть России». В ней оговаривается, что «Понятие «разделение власти» относительно и условно еще и потому, что данное разделение не представляется как абсолютное разделение, как взаимное отчуждение друг от друга ветвей власти. Невозможность абсолютного расхождения ветвей власти обусловлена тем, что ветви - это части единого целого, и закономерности жизнедеятельности целого предполагают органические взаимосвязи между этими частями» [19, с. 84]. Нельзя не согласиться с мнением авторов указанной книги относительно этой мысли. Поэтому в настоящем исследовании мы выскажем мысли, созвучные с положениями указанных авторов. Вместе с тем с точки зрения указанной проблемы вскрыты не все аспекты разделения власти, то есть содержание понятия разделения власти не полностью раскрыто.

Приведенный выше автор считает, что: «недопустимость сверхразделения в смысле доведенности до взаимной изоляции, более того конфронтации, обусловлена тем, что ветви власти - это не самостоятельная структура, а являются подсистемными частями единой власти, субъектом которой является народ» [19, с. 95]. Разделение власти в идеальном варианте может иметь место в том случае, если высшие звенья всех ветвей власти будут избираться народом. Таким способом формируется только орган законодательной власти - парламент Что касается других ветвей власти - исполнительной и судебной, то они в современных условиях не могут быть созданы непосредственно народом. Во-первых, потому что исполнительная власть, прежде всего его высшее звено в лице правительства, весьма динамично может изменяться, это показала жизнь. В этих условиях вообще исключается возможность образования этого органа народом [19, с. 104]. Это было бы очень дорогостоящим в финансовом отношении мероприятием. Но если далее допустить возможность выборов глав государственных администраций, то всенародные выборы правительства с учетом финансовых расходов, имея в виду его общефедеральный характер и необходимость довольно частого изменения правительства, членов правительства, окажутся невозможными. Поэтому «идеальный вариант» создания органов ветвей власти непосредственно народом в настоящее время исключается, и невозможно говорить о том, когда это станет возможным. То же самое следует отметить относительно судебной системы.

Для судебной деятельности важным моментом является не столько доверие народа, сколько наличие квалификации. Определять уровень квалификации народ не может в форме такой широкой демократической деятельности, как выборы. Тут требуется анализ качества судей соответствующими органами с применением проверки этих качеств. Имеется ряд соображений, говорящих о нецелесообразности всенародных выборов судей всех звеньев судебных органов [4, с. 27].

Всенародные выборы членов органов или должностных лиц могут быть применимы в настоящее время только к президенту. Формирование парламента путем всеобщих прямых выборов ставит его в неравном, привилегированном положении по отношению к исполнительной и судебной ветви власти. Парламент, созданный всем народом и обеспеченный его полномочием, пользуется особым статусом, правительство и судебная система не созданы народом, то есть не обладают таким статусом. Это ставит их в неравное положение в рамках общего принципа - равенства ветвей власти [3, с. 12].

Между тем один из важных элементов теории разделения власти заключается в том, чтобы существовало известное равенство статуса этих ветвей власти, чтобы ни одна ветвь власти не попала под влияние другой ветви власти.

Избрание же только парламента народом объективно ставит его на более высокое место, чем исполнительную и судебную ветви власти. Поэтому в определенной степени парламент обладает некоторыми правами в отношении двух ветвей власти [21, с. 9]. Парламент создает законы, обязательные для всех ветвей власти, и вместе с президентом участвует в создании двух остальных ветвей власти, а также осуществляет соответствующий контроль за ними. Это преимущественное положение парламента, хотя оно неизбежно и необходимо, нельзя превращать в рычаг беспредельного давления на другие ветви власти. В этом случае погибнет теория разделения власти.

Считаем нецелесообразным образование судебной системы представительным органом, так как недостатки такого способа создания судов показала еще советская система, когда псевдо выборы судей проходили на основе келейно-номенклатурной системы подбора кандидатов в судьи [29, с. 155].

С учетом вышесказанного мы должны отметить, что в отношении исполнительной и судебной власти неприменим принцип создания одной ветви власти другой, то есть создание законодательной ветвью власти исполни-тельной. В связи обращаем внимание на разумность организации высших органов ветвей власти - правительства и Верховного суда совместным участием президента и парламента, как это показано в Конституции. В этих случаях возможности зависимости исполнительной и судебной власти от президента нейтрализуются их потенциальными взаимными противодействиями, то есть здесь действует механизм сдержек и противовесов [23, с. 14].

В соответствии с Конституцией, президент назначает и освобождает от должности судей Верховного суда, Генерального прокурора, председателя Национального банка, председателя Центральной комиссии по выборам и проведению референдумов, судей местных судов и др.

Для укрепления баланса между ветвями власти необходимо назначение членов правительства и других должностных лиц производить со стороны президента, при этом не допуская дисбаланса ветвей власти, использовать обсуждение кандидатур отдельных членов правительства и других должностных лиц с вынесением заключений по ним, которые бы имели рекомендательный характер для президента, с которыми он вправе соглашаться или не соглашаться [5, с. 108].

Главная цель заключается в том, чтобы сохранить независимость исполнительной власти, усовершенствовать роль законодательной власти в ее влиянии на исполнительную. И более качественный подбор кадров на руководящие посты правительства и ответственность членов правительства не только перед президентом, но и перед парламентом, а, следовательно, и перед всем народом [3, с. 13].

При закреплении этой идеи в Конституции и в законах следует иметь в виду следующее. Мы считаем, что в таком порядке должны обсуждаться кандидатуры не только отдельных министров, но и в обязательном порядке важнейших министерств, то есть должны обсуждаться кандидатуры вице-премьер-министров, министра иностранных дел, министра обороны, министра финансов, министра внутренних дел, министра юстиции, министра промышленности и строительства, министра сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности, председателя Службы национальной безопасности, председателя Национального банка, Генерального прокурора. Этот перечень должностных лиц должен быть не факультативным, а обязательным.

Таким образом, будет обеспечено участие парламента в назначении высших должностных лиц правительства и других органов, что будет говорить о высокой роли парламента в механизме государственной власти и в отношении исполнительной власти.

Идеи, высказанные выше, по вопросу совместного участия парламента и президента в создании правительства в целом, применимы в данном случае к образованию Верховного суда совместным участием президента и парламента. Следует наделить правом избрания вышеназванных судей только одну из палат парламента [19, с. 146]. Подобное избрание судей создаст условия для независимости Верховного суда от парламента, так как высший судебный орган будет избираться только одной из палат, и парламент будет лишен возможности оказывать полномасштабное влияние.

Участие президента в создании высших звеньев исполнительной и судебной власти является одним из важных условий обеспечения независимости исполнительной и судебной власти от законодательной [2, с. 281].

Подводя итоги, отметим еще раз, что если высшие органы трех ветвей власти не могут быть созданы народом (это было бы идеальным условием), то необходимо обеспечить применение таких способов организации ветвей власти, при которых исключалась бы возможность создания одной системы только другой системой, так как это привело бы к зависимости одной системы от другой. В противоположность этому создание исполнительной и судебной власти президентом совместно с премьер-министром создает такие условия, при которых исключается зависимость одной ветви власти от другой [21, с. 10].

Поднятые нами вопросы, на наш взгляд, имеют существенное значение для политической жизни и демократизации государства, тем более в третьем тысячелетии. Но в их решении нельзя допускать необоснованности, поспешности. Поэтому нами выдвигается целый ряд вопросов, пока не в практическом плане, а для всестороннего научно-теоретического осмысления. И только после того, когда они будут обоснованы на опыте теории и практики, можно ставить вопрос о внесении изменений в Конституцию.

1.2 Разделение властей как принцип организации государственного механизма

Судебная власть - одна из основных отраслей государственной власти, осуществляемая самостоятельно и независимо от других форм и отраслей государственной власти посредством специальных органов этой власти - судов. Специфика взаимодействия правосудия как основной, главенствующей функции судебной власти и права может быть надлежащим образом раскрыта лишь в контексте разделения властей [7, с. 24].

Лишь последовательное проведение в жизнь принципа разделения властей, по мнению В.С. Нерсесянца, может служить необходимым условием нормального осуществления функций правосудия [20, с. 394]. Без этого суд и правосудие будут неизбежно находиться под неправовым давлением и не может быть обеспечена независимость суда.

Разделение властей в качестве принципа организации государственного механизма было закреплено в Конституции РФ.

Начало исследования судебной власти как одной из ветвей власти в государстве было положено мыслителями античности (Платон, Аристотель и др.). Так, Аристотель в любом государстве различал три части: «законосовещательный» орган (народное собрание), административный или правительственный орган (магистратуры) и судебные органы [17, с. 137]. Эти идеи, основанные на разделении функций государственных органов, предвосхитили взгляды буржуазных философов о разделении властей и системе «сдержек и противовесов». У истоков теории разделения властей в классическом понимании этого учения стоял Джон Локк. Он настаивал на том, что, кто бы ни обладал верховной властью в государстве, ему вменяется управлять согласно установленным постоянным законам, провозглашенным народом и известным ему, а не путем импровизированных законов . Высокий престиж закона проистекает из того, что он, по Локку, есть решающий инструмент сохранения и расширения свободы личности, который также защищает индивида от произвола и деспотической воли других лиц: «Там, где нет законов, там нет и свободы». Необходимо подчеркнуть, что Дж. Локк, неоднократно касаясь вопросов о суде, все-таки не выделил судебную власть в отдельную, самостоятельную ветвь государственной власти [17, с. 151].

Наиболее подробную разработку теория разделения властей получила в работах Ш. Монтескье: «Для обеспечения политической свободы необходимо, чтобы власть останавливала власть» [13, с. 78], иными словами, нужен такой порядок вещей, при котором различные власти могли бы взаимно сдерживать друг друга. Ш. Монтескье выделил судебную власть в самостоятельную ветвь государственной власти, и это представляет собой существенный вклад в развитие теории разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную, благодаря которому доктрина обрела стройность и завершенность (Приложение А). Реальность права отражает компромисс сталкивающихся интересов и воли различных социальных слоев и сил, гарантируется, по Ш. Монтескье, взаимовлиянием законодательной и исполнительной власти. Абсолютный суверенитет власти, если бы он вообще был в природе, исключает саму возможность взаимовлияния и взаимосодержания властей. Одно из важнейших теоретических положений, высказанных Ш. Монтескье и получивших полное подтверждение в практике уже сложившихся демократических гражданских обществ и правовых государств многих развитых стран, заключается в том, что судебная власть как вполне самостоятельная отрасль государственной власти обладает спецификой, в силу которой она в известном смысле не является властью и по этой причине не сдерживается никакой другой властью. Ш. Монтескье отмечал: «Все погибло бы, если бы в одном и том же лице или учреждении …были соединены эти три власти: создавать законы, приводить в исполнение общеобязательные постановления и судить преступления и тяжбы частных лиц, … подумайте о положении, в которое может быть поставлен гражданин этих республик» [13, с. 92]. Теория о необходимости полного равновесия, независимости и даже обособленности властей в сочетании с концепциями «баланса властей» и «сдержек и противовесов» положена в основу построения государственной системы в странах «традиционной демократии».

В развитие взглядов Локка и Монтескье Ж.–Ж. Руссо создал основу стройной теории разделения властей в современном государстве. Руссо одним из первых определил функциональную роль суда как гаранта неприкосновенности свободы человека [20, с. 509].

Дореволюционные юристы критически относились к идеям Монтескье, которые в условиях жестких рамок абсолютной монархии и с учетом практики государственно-правового строительства больше разделяли взгляды Руссо о единстве верховной власти, принадлежащей народу и проявляющей в трех различных формах – законодательной, исполнительной и судебной властях. Так, А.Котов пишет: «В системе Монтескье отдельные виды государственной власти не имеют объединяющего их элемента и представляются не органическими частями целого, а силами, враждебными друг другу и постоянно борющимися за свою независимость» [8, с. 17]. По мнению А.А.Таранова, «верховная власть неделима … в сущности это все одна и та же государственная власть, но проявляющаяся в законодательстве, управлении и суде», он отмечал, что « … трех равных властей, или, вернее, органов власти быть не может; одной из них неизбежно должно принадлежать преобладание над другими» [19, с. 166].

Вопросы, относящиеся к функциям и особенностям проявления судебной власти в системе разделения властей, не могут не занимать заметного места в концепции проводимой судебной реформы. В конституционном гражданском обществе и правовом государстве судебная власть, наряду с законодательной и исполнительной властями, выступает в качестве неотъемлемого компонента системы властей, именуемой «разделением властей». Принцип разделения властей предполагает не только функциональную самостоятельность и независимость друг от друга отдельных отраслей (ветвей) государственной власти – законодательной, исполнительной и судебной - но и их скоординированность, согласованность во взаимодействии, а также взаимосдерживание и взаимоконтроль. Функциональная самостоятельность и независимость каждой из властей не позволяют говорить о ведущем значении, первенстве, приоритете какой-либо из них [2, с. 295].

Следовательно, судебная власть является не только одной из паритетных ветвей государственной власти, но и представляет собой средство контроля за деятельностью всего государственного механизма. Нельзя не признать, что свобода доступа к защите, осуществляемой судами, является отражением тенденции на четкое разграничение функций государственных органов и установление системы «сдержек и противовесов». В контексте этой системы судебную власть характеризует не только правосудие (в традиционном смысле), сколько юридическая возможность оказывать активное влияние на решения и действия законодательной и исполнительной властей, «уравновешивать» их. Полномочия суда превращают его в стабилизирующую силу, способную защитить права и свободы граждан и оберегать общество от разрушительных социальных конфликтов [17, с. 319].

Делая вывод по первой главе исследования отметим, что проведенный анализ действующего законодательства подтверждает наличие проблем в государственном аппарате в условиях разделения властей, что обусловлено недостатками действующего законодательства. Наиболее значимой видится проблема компетенции властных структур в соответствии с законами, так как несовершенство законодательной базы, в том числе Конституции РФ, допускает вмешательство представителей одной ветви власти в сферу деятельности другой.

2. ПРОБЛЕМЫ РАЗДЕЛЕНИЯ ВЛАСТЕЙ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ РАЗВИТИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ

2.1 Парламентаризм и разделение властей

В отечественном обществоведении понятие «парламентаризм» трактуется по-разному, хотя в общем речь идет о парламентской системе организации и функционирования верховной государственной власти при разделении ее законодательных и исполнительных функций. В узком смысле слова под парламентаризмом понимается верховенство, привилегированное положение парламента, ответственность правительства перед ним. В широком смысле — его существенная роль, т.е. нормальное функционирование как представительного и законодательного органа, обладающего также контрольными полномочиями. Мы разделяем мнение Р.Я.Евзерова о значимости для самой сути парламентаризма и законотворчества политико-правовой ориентации на культуру диалога, поиск конструктивного компромисса [7, с. 25]. Представляется справедливым суждение Н.Д.Мищенко о парламентаризме как о способности представительного органа свободно обсуждать и принимать политические решения в виде законов. Причем подразумевается, что речь идет о демократически легитимированном народном представительном органе, действующем в системе разделения властей [12, с. 244].

Демократически последовательно осуществляемый принцип разделения властей (законодательной, исполнительной, судебной) предполагает главенство законов, самостоятельность, а также баланс полномочий всех ветвей власти, наличие системы их взаимных сдержек и противовесов. Это исключает перенесение центра властных отношений, всей полноты власти на одну из них, а также необходимость правового, конституционного обеспечения того, чтобы соблюдалось разделение властей и имелись соответствующие процедуры [19, с. 180].

Причем если переход от тоталитаризма и авторитаризма к демократии стимулировал именно разделение, а то и отгораживание властей друг от друга, то мировая практика показывает важность именно взаимодействия властей [24, с. 5].

В Конституции РФ закрепляется осуществление государственной власти на основе разделения властей (законодательной, исполнительной, судебной), а также самостоятельность соответствующих органов власти. Согласно Конституции, Парламент - это представительный и законодательный орган.

Конституция существенно сократила правомочия парламента, почти полностью лишив его контрольных функций, ограничила и законотворческие. Да и закрепленные за ним права фактически урезались, тем более что для реализации многих из них не было законодательной базы. Этому служила и предусмотренная структура парламента [23, с. 15].

Дебаты в парламенте - один из компонентов, реализующих его представительность, которая начинается с делегирования избирателями своих полномочий депутатам.

В дискуссиях об избирательной системе, ее реформе выдвигаются (с использованием и зарубежного опыта) нередко противоположные и, главное, противопоставляемые предложения, в том числе в высших эшелонах власти. Все они обстоятельно и, как правило, логично аргументируются, что не устраняет во многих случаях их заведомой политизированности, а нередко и своекорыстных расчетов. Далеко не всегда за ними видится подлинное стремление обеспечить развитие парламентаризма, реальное представительное «народовластие», реализующее «волю народа». Во многом это связано с реалиями становления многопартийной системы. Без нее невозможно развитие парламентаризма и оптимальной избирательной системы [29, с. 148].

Однако в стране не сложилась реальная многопартийная система, ее скорее можно было бы охарактеризовать как «множествопартийную». Зачастую вновь созданные партии оказываются группами, не имеющими сколько-нибудь достаточной численности, разветвленной организации, они не укореняются на периферии страны. Причины и факторы, обусловливающие такое положение дел, многочисленны: объективные и субъективные, в том числе связанные не только с особенностями лидеров, членов формирующихся партий, но также с позициями властей предержащих, свойственные лишь России с ее специфическим историческим прошлым и настоящим и присущие всем посткоммунистическим странам. В свою очередь слабость политических партий приводит к тому, что действенный механизм осуществления чаяний народа и (по обратной связи) поддержки обществом курса, проводимого парламентом, подменяется воздействием многочисленных групп интересов, давления и лоббирования. Они деформируют функционирование избирательной системы, имея громадные возможности в ходе избирательной кампании обрабатывать массовое сознание и не нести никакой политической ответственности за свои обещания перед избирателями [26, с. 103].

Таким образом, в России процедура формирования парламента и его деятельности до сих пор не получила адекватного сложившейся ситуации решения. Это негативно сказывается и на ключевой для становления парламентаризма проблеме — разделении ветвей государственной власти. В силу нашей мнимой многопартийности, плачевной по результатам выборов избирательной системы, в силу того, каков парламент, невозможна процедура, по которой формируется правительство на основе парламентского большинства, утверждаемое президентом. Следовательно, не может должным образом реализоваться и центральная идея разделения властей - защита, свободное и эффективное осуществление прав и интересов народа, нарушается «обратная связь» между властями и народом [6, с. 16].

Ключевым является вопрос, насколько осуществляются и сочетаются в нашей стране в переходный период к демократии разграничение компетенции, эффективная система сдержек и противовесов, взаимодействие ветвей власти, эффективность государственной власти в целом [3, с. 14].

Мировые процессы развития, как свидетельствуют сравнительное политологическое исследование, говорят о том, что природу президентской власти нельзя «жестко» привязать лишь к одному из элементов триады разделения властей, следует исходить из взаимопроникновения различных ветвей власти. К тому же если, согласно концепции разделения властей, президентская власть обычно рассматривается как исполнительная, то по Конституции РФ Президент - глава государства, а исполнительную власть осуществляет Правительство РФ [5, с. 82].

Полномочия Президента велики и многогранны. Они включают такие положения, которые допускают возможность для него выходить далеко за рамки Конституции, ибо он является ее «гарантом», монополизировать право на кардинальные стратегические судьбоносные для страны решения, ибо его прерогатива - «определение основных направлений внутренней и внешней политики». Тем самым он вправе «подминать» под себя и законодательную, и исполнительную власть, используя в отношении последней свои права решать кадровые вопросы. Провозглашаемая Конституцией самостоятельность органов законодательной и особенно исполнительной власти становится очень проблематичной [12, с. 271].

Президент обладает значительной исполнительной, исполнительно-распорядительной властью. Он не только активный соучастник парламентского законотворчества, но и вправе издавать указы до создания соответствующих законов, в которых существует настоятельная общественная необходимость. Правда, ряд других средств осуществления власти, присвоенных Президенту РФ, сопоставим с правами президентов других, демократических, стран. Однако, в общем для осуществления соответствующего Конституции разделения властей в Российской Федерации необходимы определенные ограничения власти президента [20, с. 299].

Роль верховного арбитра, стоящего над разделенными властями, подрывается самим президентом, его чрезмерным вторжением в сферу деятельности исполнительной власти, вплоть до принятия на себя руководства ею, ответственности за ее деятельность. Если глава государства и должен быть ответственным за все, происходящее в стране, то, очевидно, лишь в конечном счете, не подменяя другие властные органы. Активное воздействие, его контроль за деятельностью правительства, им лично формируемого, весьма важен, забота о правильном функционировании конституционно установленного разделения властей - его обязанность как гаранта конституции.

В силу разграничения компетенции, полномочий отдельных органов власти, закрепленных Конституцией, существенно ограничиваются права парламента [2, с. 307].

Парламентаризм с присущим ему многопартийным представительством и соответствующим политизированным обсуждением, согласованием и принятием решений не может быть в идеале свойством правительства, этому должно препятствовать разделение властей. В противном случае партийные, корпоративные интересы, сталкиваясь внутри правительства, будут мешать его работе. Существует мнение, что для повышения эффективности работы правительства ему требуется большая свобода в сфере исполнения решений. Причем полностью отдав правительству исполнительно-профессиональные функции, Парламент смог бы стать реальным центром политической власти, в котором законным путем реализуются разные интересы, необходимые реформы получают адекватное законодательное обеспечение. Тогда народ получит нормальную законодательную и нормально функционирующую исполнительную власть [5, с. 142].

Сложности функционирования исполнительной власти связаны и с тем, каким образом на нее воздействует президент, как лимитируют ее самостоятельность подведомственные ему структуры. Таким образом, существующая организация государственной власти в России оказывает негативное воздействие на осуществление в ней разделения властей. В некоторой степени способствует формированию баланса властей то, что законодательная власть выполняет некоторые функции управления и контроля (ратификация и денонсация международных договоров, назначение и отрешение от должности), а исполнительная осуществляет некоторые законодательные функции, издавая нормативные акты.

Несколько особняком в этом отношении стоит судебная власть. Ее отделенность и самостоятельность четко зафиксированы в конституции, провозгласившей независимость, несменяемость и неприкосновенность судей.

Но и в функционировании судебной власти, в охране ею прав человека и гражданина далеко не все обстоит благополучно. Во многих жизненных коллизиях, столкновениях интересов решение может выносить только суд. Однако добиться его очень трудно по ряду причин (в значительной мере материальных). Суды не выполняют или слишком медленно выполняют свои функции. Судей хронически не хватает, часто они недостаточно квалифицированны, нет возможности сменить судейский состав, несменяемость судей порой оборачивается их недобросовестностью, судебные решения исполняются с трудом [17, с. 326].

К тому же ведет ряд факторов, непосредственно с судами не связанных. Нарушения принципов и положений конституции, норм законов не влекут за собой ответственности, не разработан юридический механизм защиты прав гражданина. Следовательно, в не реализуемости прав граждан на судебную защиту сказывается уже не отделение судебной власти от законодательной и исполнительной, а плохое взаимодействие с ней этих ветвей власти. Именно с их деятельностью связаны большей частью те факторы, которые приводят к невыполнению судами их функций. Между тем судебная власть активно способствует деятельности других ветвей власти: например законотворчеству, соответствующему конституционным нормам, препятствует правительству в использовании неконституционных решений и нарушении конституционных прав граждан [15, с. 74].

Как уже говорилось, взаимодействие и сотрудничество — важная сторона разделения ветвей государственной власти. При всех коллизиях в их взаимоотношениях оно набирает силу, притом и на самом сложном участке - взаимоотношениях между законодательной и исполнительной властью.

Итак, рассмотрение проблемы парламентаризма и разделения властей в современной России подводит, как представляется, и к взвешенному ответу на вопрос о том, есть ли парламентаризм в нашей стране. Думается, приемлемо суждение, что парламентаризм еще практически не утвердился и, добавим, недостаточно оформился, а организация государственной власти - «недопарламентская».

2.2 Проблемы соотношения судебной, законодательной и исполнительной ветвей власти

На наш взгляд, необходимость сильной президентской власти в транзитный период развития молодого государства Российской Федерации не вызывает сомнений. Весь вопрос в том, как была реализована конституционная реформа на практике, и что мы имеем в результате. Например, о важнейшей новации в Конституции — праве Президента на роспуск Парламента в ситуации серьезного политического кризиса. Это право Президента не только логично, но и убедительно для понимания [9, с. 15] . Но почему Парламент, как высший представительный орган, избранный от имени народа, не должен иметь права на контроль над Правительством по вопросам соблюдения законов — это трудно для понимания, если оставаться на почве принципов демократии и правового государства.

Некоторые авторы, говоря об усилении президентской власти и ослаблении права Парламента, ссылаются на опыт французской конституционной реформы 1958 года. Действительно, при переходе к Пятой республике во Франции были усилены полномочия президента, в частности, он получил право роспуска Национального собрания (парламента), сам оставаясь недосягаемым для меняющегося парламентского большинства. Кроме того, он получил арбитражные полномочия, т. е. право координировать деятельность различных ветвей власти [10, с. 10]. И действительно, сильная президентская власть де Голля способствовала восстановлению стабильности в стране и благополучному выходу ее из кризисной ситуации в связи с алжирским мятежом. Но вот что интересно и поучительно: как отмечает председатель Конституционного Совета Франции Роберт Бадингер, когда 3 июня 1958 года Национальное собрание принимало закон о передаче власти де Голлю и дало ему полномочия по подготовке новой конституции, то в этом законе были специально оговорены пять принципов, которые, безусловно, должны быть соблюдены: 1) всеобщее голосование как источник власти; 2) разделение властей; 3) ответственность правительства перед парламентом; 4) независимость судебной власти для обеспечения соблюдения основных свобод; 5) организация отношений между Французской республикой и ассоциированными с ней народами (имеются в виду бывшие колониальные владения). Как видим, речь идет о соблюдении основных принципов демократии и правового государства в современном их понимании. Именно в таком контексте конституция, разработанная правительством де Голля, получила одобрение французского народа в сентябре 1958 года [30, с. 196]. Кроме того, хотелось бы акцентировать внимание на следующем: соглашаясь на резкое усиление президентской власти, гражданское общество Франции в лице Национального собрания потребовало неукоснительного соблюдения принципа разделения властей и принципа ответственности правительства перед парламентом и его подконтрольности последнему. И это требование было выполнено, т. е. в ходе конституционной реформы, проведенной де Голлем, контрольные функции парламента не были ущемлены, как у нас. И это вовсе не помешало достижению поставленной цели — усилению президентской власти. Французский опыт свидетельствует, что усиление президентской власти там, в отличие от России, изначально имело свои пределы, диктуемые принципом разделения властей — сохранение ответственности исполнительной власти перед парламентом как представителем гражданского общества [14, с. 183].

Некоторые политические силы - выдвигают идею возвращения к парламентской системе правления, оставив за Президентом лишь представительские функции. Это было бы ошибкой с достаточно предсказуемыми негативными последствиями для стабильности политической системы в транзитный период. Особенно если учесть, что устойчивая партийная система в стране еще не сложилась, а также наличие в менталитете общества традиционных факторов, ослабляющих его единство. Сильная президентская система правления на данном этапе развития нашей страны, может быть, и необходима. Все дело лишь в мере этой силы. Президентская власть должна быть достаточно сильной, чтобы обеспечить стабильность в обществе и целостность государства. Но не излишне сильной, чтобы превратиться в автократию. Согласно Конституции Президент может быть подвергнут отрешению от власти (импичменту) лишь в случае измены, а ответственность его за возможные нарушения законов не предусмотрена. Следует подчеркнуть, что это принципиально неприемлемо. Кроме того, допущение юридической безответственности Президента за нарушение закона является аморальным: после этого невозможно с полным правом требовать от граждан безусловного соблюдения законов [14, с. 195].

Рассмотрим право парламента на импичмент, который, по идее, представляет собою противовес праву президента на роспуск парламента. В литературе справедливо отмечалась почти абсолютная нереальность его осуществления на практике в силу того, что он обставлен множеством процедурных и содержательных ограничений.

Некоторые авторы в свое время, особенно на первых порах после принятия Конституции, писали о балансе сдержек и противовесов в системе разделения власти. В условиях уже сложившейся системы власти доктор юридических наук М.Машан предложил более мягкий вариант характеристики ситуации — формулу о «сбалансированном, но центрированном приоритете». Он пишет, что в РФ сформирована «собственная рациональная модель разделения власти» [10, с. 11]; ее особенность заключается в том, что «если в демократических государствах выработана сбалансированная система сдержек и противовесов во взаимоотношениях трех ветвей власти, то у нас действует принцип специфического центрированного, сбалансированного приоритета: приоритет законодательной ветви — в законотворчестве, исполнительной ветви — в управлении, в судебной — в сфере правосудия; кроме того, имеется центральная сфера — сфера приоритета Президента, а именно центр координации деятельности всех ветвей власти» [10, с. 12]. Но такая попытка смягчающей оценки не срабатывает, точнее, не убеждает в силу своей противоречивости: то что система разделения власти в Конституции «центрирована» на Президента, видно невооруженным глазом, а что касается ее «сбалансированности», то ее обнаружить не удается. На самом деле, конечно, речь должна идти о жестко централизованной системе государственного управления, в которой о балансе полномочий между институтами власти трудно говорить, особенно в свете гиперполномочий Главы государства, с одной стороны, и беспомощности Парламента — с другой.

Как важную особенность российского варианта разделения власти, ориентированную на демократический вектор развития, М. Машан отмечает, что «Президент РФ не совмещает функции главы государства с функцией главы исполнительной власти — премьер-министра, т. к. такое совмещение является прологом для усиления авторитарных тенденций» [10, с. 13]. Этот тезис также трудно признать обоснованным.

Если Россия действительно будет развиваться в направлении правового государства, как это продекларировано ее Конституцией, то необходимо осуществить определенную коррекцию в системе разделения власти. Прежде всего следует смягчить «полновластие» Президента посредством уменьшения объема его полномочий до разумных пределов и усиление сдержек и противовесов со стороны законодательной ветви власти. Речь должна идти о коррекции соответствующей статьи Конституции об импичменте (о включении в мотивы импичмента нормы о нарушении законов, о коррупции, а также сделать более реальной саму процедуру импичмента, в частности, исключить норму о наказании за инициативу его возбуждения) [6, с. 17]. Во-вторых, расширить контрольные функции Парламента за деятельностью исполнительной власти.

Судебная власть в России как важнейший инструмент воздействия права на общественные отношения, к сожалению, в соответствии с действующей Конституцией РФ не наделена правом законодательной инициативы, как в других странах СНГ и Балтии. Поэтому у нас возникает проблема использования потенциала судебной власти в законотворческом процессе.

Актуальной повесткой сегодняшнего дня для многих стран, включая и Россию, является проблема качественной составляющей уже принятых законов, эффективность применения на практике и их дальнейшее совершенствование. Страны СНГ и Балтии акцентируют внимание на проблеме объективной экспертизы действующих законов. Отсюда возникают вопросы об органах, их проводимых. Налицо проблема обратной связи в плоскости «практика – теория», что требует дальнейшего осмысления создания дополнительных механизмов по решению данного вопроса [3, с. 15].

Сегодня суд — не только орган правосудия, и мы полагаем, что он еще и основной «экзаменатор» качества принимаемых законов, поскольку закон – это возможная модель поведения, юридически-теоретическая конструкция, регламент тех или иных общественных отношений, и, следовательно, в суде, лучше чем где-либо, можно воочию увидеть и убедиться в «жизнеспособности» той или иной нормы закона или, наоборот, в ее ненужности. Судебная практика как раз и свидетельствует об этом. По нашему мнению, именно суды, и прежде всего местные суды, как основное звено судебной системы, где находит разрешение большинство рассматриваемых дел, должны активнее заниматься аналитической и квазинормотворческой деятельностью, помогая законодательному органу страны оперативно устранять противоречия в действующих законодательных актах [17, с. 328].

Государства СНГ и Балтии в пределах действующих конституций пытаются учредить дополнительные институты по разрешению вышеупомянутых проблем.

Если обратиться к нормативным постановлениям пленарного заседания Верховного суда, то из содержания статьи 81 Конституции РФ вытекает, что здесь речь идет о разъяснениях Верховного суда по вопросам судебной практики, вытекающей из конституционных законов, иных нормативных правовых актов, международных договоров [23, с. 16]. Даже в этом случае Верховный суд не вправе устранять противоречия в законах и заниматься нормотворческой деятельностью, а может лишь путем обобщения и изучения судебной практики, в том числе применения аналогии права и закона, давать разъяснения судам при наличии пробелов и коллизий в нормативных правовых актах.

Таким образом, правовая система Российской Федерации не предусматривает правовые механизмы и инструменты разрешения этой проблемы. Мы полагаем, что одним из путей совершенствования и улучшения качества принятых законов может быть создание Верховным судом совместно с Парламентом механизмов, которые, с одной стороны, позволят судам активнее участвовать в этом процессе, а с другой стороны, дадут депутатам возможность использовать богатую судебную практику и профессиональную юридическую подготовку судей.

Предлагаемый механизм может быть смоделирован в виде совместного консультативно-совещательного органа, в состав которого войдут депутаты Парламента, представители Верховного суда, Правительства и Администрации Президента. Этот орган будет осуществлять консультативно-совещательную деятельность, то есть такую, при которой на заседаниях в процессе обсуждения носителями профессиональных знаний, с их опытом и представлениями не реже, чем один раз в квартал, будут обобщаться и изучаться предложения судей о трудностях практики применения законов, и в случае если имеет место несовершенство или конкуренция нормы закона, либо если нормы закона не «работают», то депутаты, члены совета, вправе внести в Парламент в порядке законодательной инициативы свои предложения [29, с. 194].

Таким образом, будет создан оперативный орган, способствующий совершенствованию законодательной базы, изучению и формированию предложений для законодательной инициативы, подключающий интеллектуальный потенциал судейского корпуса, который, к сожалению, повторяю, ввиду отсутствия права законодательной инициативы, выключен из законодательного процесса.

Коррекция в системе разделения власти, требует соответствующих изменений в Конституции и власть не должна препятствовать этому. На самом деле такие предложения исходят из среды народа, который, по Конституции, является единственным источником власти. Любое предложение, исходящее из среды народа, должно быть принято к сведению действующей властью и обсуждено в соответствии с законом. И только после этого отвергнуто, если оно того заслуживает; а если не заслуживает — то должно быть рассмотрено, чтоб найти способы его реализации. Только тогда можно говорить о соблюдении не только принципов, но и духа демократии.

3. ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ И МОДЕРНИЗАЦИИ ТЕОРИИ РАЗДЕЛЕНИЯ ВЛАСТЕЙ В ПРАВОВОМ ГОСУДАРСТВЕ

3.1 Основные тенденции в развитии концепции разделения властей

В развитии концепции разделения властей с момента ее обоснования можно выделить следующие тенденции.

Во-первых, концепция разделения властей зародившаяся как идейно-политическое отрицание абсолютной монархии и тоталитарной централизации, логически должна была привести, и фактически во многих случаях привела к отрицанию также и конституционной монархии, к провозглашению республиканского строя в качестве единой последовательно демократической формы государственного управления. Что касается стран, где сохранилась конституционная монархия, то в них последняя не только свелась к чисто формальным своим признакам, но в большинстве случаев превратилась в некий исторический анахронизм, свидетельствующий скорее только о преемственности национальных традиций и символов. В некоторых странах, в частности в Великобритании, в последнее время поднимается вопрос об ее упразднении [30, с. 386].

Во-вторых, переход к республиканской форме правления сопровождался утверждением помимо унитарного, также и федеративного устройства. Применительно к федерациям концепция разделения властей начинает обогащаться чрезвычайно важным и приобретающим все более важное значение аспектом: определением соотношения между общефедеративным целым и его составными частями при осуществлении государственной власти [5, с. 137].

Проблема принадлежности суверенитета в федеративном государстве стала весьма актуальной в конце 20-го века и послужила причиной многих военных конфликтов (Грузия, Россия, Югославия), в которых отдельные субъекты федерации боролись за приобретение суверенитета. Окончательное разрешение этих конфликтов не произошло и по сей день. Даже в США, в стране, имеющей устойчивую политическую систему и более чем двухсотлетний опыт федеративного устройства, создана два года назад организация «Республика Техас», выступающая за отделение этого штата от федерации.

По поводу третьей тенденции - развития концепции разделения властей - необходимо отметить, что практически вплоть до середины 19-го века суверенные государства рассматривались как единственные и равноправные субъекты международного общения. Но в дальнейшем стали возникать все нарастающим темпом всевозможные международные организации, которые стали выполнять особую и самостоятельную роль в процессе межгосударственных отношений [5, с. 140].

Деятельность международных организаций по своей функциональной сущности представляет собой особую разновидность реализации права. Признание данного факта в официальном порядке привело к тому, что наряду с суверенными государствами международные организации стали самостоятельными субъектами международных отношений. Процесс возрастания роли и значения международных организаций был объективным показателем появления совершенно новой сферы международных социальных отношений, которые так или иначе регулируются во все большей степени наряду с суверенными государствами также и другими властными субъектами. Именно на таком фоне в политике правовой лексикон вошли ставшие теперь обычными понятия «мировое государство», «мировое правительство», «надгосударственная власть» и т.д. Данный факт является неопровержимым доказательством того, что демократизация форм общественной жизни, хотя она еще далека от завершения даже во внутригосударственных рамках самых развитых стран перешагнула национальные границы и приобретает зримые очертания также и на международном уровне [21, с. 12].

Характер объективного исторического движения позволяет сделать следующий вывод относительно внешнеполитического аспекта развития концепции разделения властей. Возникновение и обоснование этой концепции совпало в прошлом с прогрессом демократии, с переходом от абсолютной монархии, символизировавшей тоталитарно-центральную форму государственного суверенитета, к конституционной монархии и республиканскому правлению. Ныне ее развитие в таком духе сопровождается отходом от взгляда на государственный суверенитет как нечто противостоящее суверенитету всех остальных государств. Все более проникающее в сознание людей понимание приоритетности общечеловеческих ценностей утверждает в международных отношениях демократический международно-правовой принцип взаимозависимости и всестороннего сотрудничества всех суверенных государств [21, с. 13].

Сложной проблемой остается и взаимодействие разделенных властей. Наибольшим динамизмом в развитии «властей» отличается исполнительная власть. Во многих странах за последние десятилетия существенно изменились ее функции. Введены новые формы и методы их осуществления. Внесены поправки в соответствующие разделы конституции. Это происходит вследствие того, что исполнительная власть более восприимчива, чувствительна к виду событий, связана с ним тысячами нитей, видимых и невидимых. Тенденцией последних десятилетий стало относительное усиление, укрепление исполнительной власти [22, с. 34].

Разгадка динамизма исполнительной власти кроется в ее функциях, условно называемых правоприменительными, законоисполнительными. Усиление исполнительной власти происходит, в условиях, когда в обществе рассогласованы интересы различиях политических сил создается критическая ситуация. Законы перестают играть прежнюю роль, а парламент самостоятельно не в силах переломить негативные процессы. Но в такой ситуации очень опасна возможность узурпации исполнительной властью всей государственной власти, присвоения себе полномочий других властей и установления диктаторского правления. Поэтому необходимо, чтобы в любом государстве, даже находящемся в стадии глубокого экономического или политического кризиса, исполнительная власть была подвержена как парламентскому, так и судебному контролю, а деятельность ее учреждений была известна широким слоям населения [24, с. 7].

Решающее значение в системе разделения властей имеет введение конституционного контроля за деятельностью государственных органов. Первая модель конституционного контроля появилась в США и считается традиционной и имеет диффузный характер, т.е. проверка соответствия основному закону нормативно-правовых актов вверяется каждому суду или судье. Правда, данные полномочия судов прямо не закреплены в Конституции США. Они оформились на основании судебного прецедента (в 1803 году Верховный суд США присвоил себе право конституционного контроля). Европейская модель конституционного контроля весьма отличается от американской. В американской модели состав органов конституционной юстиции достаточно прост. Члены судов общей юрисдикции обычно назначаются главой государства пожизненно, хотя существует предельный возраст, по достижении которого судьи уходят в отставку [28, с. 9].

Особое внимание следует обратить на порядок назначения членов органов конституционного контроля. В группе стран, придерживающихся европейской модели порядок назначения и квалификации судей нередко устанавливается конституционным законодательством, что подчеркивает значение этого органа конституционного контроля. Здесь важно и то, что почти всегда члены конституционного контроля назначаются не одной инстанцией, а несколькими, с тем чтобы ни один из назначающих органов не имел преимущества, а сам орган конституционного контроля не обрел односторонней ориентации [28, с. 10].

Введенные в конституционное законодательство особенности организации и членского состава органов европейской модели дают им, очевидно, некоторые преимущества по сравнению с традиционной американской моделью. Органы европейской схемы контроля обычно шире подходят к рассматриваемым проблемам соотношения вспариваемого акта и основного закона. Обычные суды всегда связаны конкретными обстоятельствами рассматриваемого дела, а отсюда партикуляризм решений этих судов. Судьям обычных судов субъективно трудно «подняться» над законом и взглянуть на него «с высоты» конституции. Множество судов, имеющих право принимать решения о конституционности, действуют изолированно друг от друга, что ведет к «разорванности» контроля, порой к его противоречивости [26, с. 179].

Специальный же орган обладает иными возможностями, он имеет монополий на рассмотрение споров относительно соответствия основному закону. Такой орган может следить за единством судебной практики, может проводить определенную линию в каком-либо аспекте своей деятельности. Наконец европейская модель более соответствует принципу разделения властей. Существует также тенденция разделения властей между легальными и открытыми структурами и скрытыми, хотя и легальными. Это деление происходит двояким образом:

1) на скрытые действия легальных организаций (негласные распоряжения, приказания, решения, конкретные акции, закулисная борьба и т.п.);

2) на длительно существующие организации (органы безопасности, разведки, контроля и др.), подлинная роль которых в политике скрыта иногда и от ее формальных субъектов (влиятельные лица в учреждениях власти, «правящие силы» и т.п.).

Далее, существуют или могут существовать нелегализованные политические и неполитические структуры, неформализованные или оформленные, но не признанные группировки, общественные движения, всевозможные «фронты», не только конкурирующие с официальными властями, но нередко реально владеющие властью в весьма широких масштабах [6, с. 18].

Наконец, власть может разделяться со сферой нелегальных, теневых и противоправных структур: теневой экономики, коррумпированных представителей или органов официальной власти, мафиозных групп и т.д. В периоды общественных и политических кризисов все формы скрытого разделения властей могут стать не только весьма распространенными. Но и крайне опасными. В политической терминологии они получили наименование субправления или криптоправления [2, с. 371].

Разделение властей со скрытыми структурами создает условия для криминализации политики, репрессивных акций, давления на общество, а в самых крайних проявлениях - для его дестабилизации, политических заговоров и переворотов. Лишь последовательная демократизация политической жизни общества способна ввести разделение властей в легальные рамки и извлечь из него весь политический эффект, который она дает.

Все более распространенной в политической науке становится мысль об изменчивости и даже стирании границ между и полномочиями отдельных органов. Не всегда легко разграничить законодательство и управление. «Законодательная функция заключается в создании общих норм. Многие парламентские законы, в особенности законы частного и местного характера, разрешая социальные вопросы, не формулируют общих норм. В этом случае парламент осуществляет управленческую функцию, пользуясь законодательными формами» [11, с. 192]. Развитие политической мысли и конституционной практики доказало ее непреходящее значение, которую, однако, необходимо «адаптировать» к сложившимся реалиям политической системы современных государств. При рассмотрении проблем организации и осуществления государственной власти не возможно ограничиться формально юридическим объяснением взаимоотношений законодательных, исполнительных и судебных органов, необходимо исследовать также взаимодействие конституционных и политических институтов и социальных сил (политических партий, СМИ, «групп давления» и др.) [16, с. 7].

В заключение следует отметить, что концепция разделения властей мыслилась ее творцам как некая универсальная основа, опираясь на которую можно конструировать рациональную модель государственного устройства, пригодную практически для любой страны. Реальная жизнь, однако, быстро внесла в эту парадигму серьезные изменения. Выяснилось, что наряду с некими общими положениями в каждой стране наряду с общими положениями в каждой стране в процессе государственного строительства формируется особая, присущая только ей модель государственного механизма.

3.2 Конфликт в системе разделения властей, его особенности и пути преодоления

Краткая характеристика сущности и целевой направленности системы разделения властей позволяет выяснить некоторые особенности конфликтов, возникающих и разрешаемых на ее основе. Первая из них состоит в том, что в разрешении конфликтов всегда активно действующим субъектом являются государственные органы. Это происходит и в том случае, когда они не входят в число конфликтующих сторон, а выполняют функцию посредника или арбитра [18, с. 16].

Вторая особенность заключается в преимущественном использовании легальных средств разрешения конфликтов или в их последующей легитимации. В условиях разделения властей разрешение конфликтов осуществляется предпочтительно правовыми, а не силовыми средствами. Но даже в случае применения вооруженной силы, результат принуждения находит впоследствии юридическое закрепление с помощью принятия нормативных актов, изменения конституции, подписания общественных соглашений.

Конфликты властей имеют, как правило, всеобъемлющий характер, затрагивают разнообразные социальные интересы. Поэтому и поиск согласия предполагает использование всего спектра способов широкой социальной поддержки [21, с. 12].

Попытаемся определить, по каким направлениям институт разделения властей способствует разрешению конфликтов и достижению согласия. Отметим прежде всего преодоление разногласий между самими государственными институтами. В соответствии с принципом разделения властей законодательная, исполнительная и судебная власти наделены, согласно конституции, самостоятельной компетенцией и набором средств социального управления. Однако реорганизация полномочий с помощью специфических, присущих лишь латентному государственному институту средств и методов осуществляется им не в изоляции, а в русле сложного, многофакторного процесса общественного развития. Важное значение при этом имеет социально-исторический фактор [6, с. 19].

Существует ряд условий, которые способствуют развитию конфликта властей. Это прежде всего переходные состояния государственного развития, причиной которых является экономический, политический или военный кризисы. Другой причиной может выступать незрелость демократических начал в обществе и неразвитость политической системы, в особенности в период преодоления последствий тоталитаризма в обществе. Наконец, отсутствие или противоречивость конституционной и законодательной базы также является провоцирующим конфликты фактором. Названные обстоятельства по отдельности или в сочетании чреваты противостоянием социальных сил в обществе. А это неизбежно приводит к нарушению баланса властей. Совокупностью всех этих факторов характеризуются конфликты властей, возникающих в Российской Федерации, государствах, бывших в составе СССР, ряде государств Восточной Европы. Даже всенародное голосование не всегда становится радикальным выходом из спорной ситуации и дает ответ на вопрос об оптимальном объеме полномочий законодательной и исполнительной властей [16, с. 11].

Возникает вопрос: всегда ли разделение властей ведет к их конфликту или этого можно избежать? Естественно, путь безконфликтного развития предпочтителен, поскольку столкновения государственных институтов между собой имеют весьма пагубные последствия. Поэтому главным способом сохранения стабильности в демократическом государстве является деятельность самих государственных органов по предупреждению конфликтных ситуаций [22, с. 35].

Выбор этого пути предполагает прежде всего осуществление государственными органами своей деятельности строго в рамках установленных предметов ведения и компетенции. Но выполнение этого требования предполагает решение нескольких задач.

Во-первых, своевременное получение и объективный анализ достоверной социальной информации об обстоятельствах, способных породить конфликт властей, своеобразный мониторинг взаимоотношений государственных органов между собой, а также государственных органов с другими институтами политической системы и гражданами [27, с. 9].

Отметим, что эта информационная задача решается в условиях демократического государства правовыми средствами. Таковыми являются закрепленные в конституции и законодательстве функции взаимного контроля властей, а также специальные информационные полномочия государственных органов и должностных лиц. С этой же целью должны использоваться и сведения, имеющие неофициальное выражение: материалы изучения общественного мнения, публикации, заявления политических лидеров и государственных деятелей и др.

Во-вторых, осуществление государственными органами своей деятельности в условиях широкой публичности и информирования граждан, учета общественного мнения. Подобные средства позволяют готовить социальную поддержку готовящихся решений и одновременно отразить в них совокупность социальных интересов [27, с. 10].

В-третьих, взаимодействие властей на этапе подготовки правовых решений. При подготовке концепций, проектов законов и других нормативно-правовых актов создаются совместные рабочие коллективы, в состав которых входят представители различных ветвей власти: депутаты, руководители и специалисты органов исполнительной власти, представители партий, общественных движений и организаций. Такой подход соответствует принципу взаимодействия общества и государства и позволяет обеспечить полноценный общественный диалог, в котором координируются позиции и действия властей по конкретному вопросу.

Потребность во взаимодействии властей требует вырабатывать различные организационные формы сотрудничества. Непростая практика реализации принципа разделения властей в условиях становления института президентской власти и перехода к парламентской демократии в России, на Украине и других государствах заставила создать специальные службы, которые занимаются вопросами обеспечения взаимодействия в органах законодательной, исполнительной и судебной власти [22, с. 36].

Отметим также, что взаимодействие необходимо поддерживать не только между исполнительной властью и законодателями, но и между главой государства и правительством.

Судебная власть также не остается в стороне, когда речь идет о предотвращении конфликтов. Для этого у нее есть специальные полномочия, которые могут использоваться не только непосредственно при рассмотрении судом спора, но и на предварительных стадиях разрешения спорной ситуации.

Каковы же пути преодоления конфликтов властей? Как мы уже упомянули выше, первым по значимости способом является осуществление государственными органами своей властной деятельности в пределах их компетенции. Немалая часть противоречий, коллизий возникает, когда орган превышает пределы своей компетенции, присваивает полномочия других звеньев либо не использует свои собственные правомочия. Все эти случаи довольно распространены, причем зачастую выход за пределы своих полномочий сочетается с пассивностью, бездействием государственного органа в собственной сфере [5, с. 207].

Другим не менее важным средством является укрепление, развитие и упорядочение правового статуса государственных органов и других институтов политической системы, включая партии, общественные организации и движения, местное самоуправление. Эта задача также решается постоянно, поскольку связана с необходимостью конкретизировать правомочия различных участников общественной деятельности, корректировать и развивать их взаимосвязь.

Теперь перейдем к способам, которыми разрешаются возникшие конфликты. Их можно классифицировать по уровню принудительности для конфликтующих сторон, поскольку они могут избираться сторонами либо по доброй воле и согласию, либо могут потребовать применения принуждения и силы для реализации принятых в интересах общественного согласия решений.

К первой группе относятся средства, к которым участники конфликта прибегают добровольно. Это переговорный путь. Наиболее эффективной формой добровольного сотрудничества конфликтующих сторон является создание специальных комиссий, которые могут включать в свой состав не только представителей сторон, но и посредников, специалистов. Согласительные комиссии готовят проект решения, имеющего целью разрешение или предотвращение конфликта. Известно, что конституционная практика большинства демократических государств предусматривает создание согласительных комиссий, действующих в рамках законодательного процесса.

В работе такого согласительного органа участвуют представители палат парламента, а в ряде случаев и правительства. Исполнительная власть также заинтересована в использовании согласительных процедур [17, с. 354].

Третья группа средств преодоления конфликтов охватывает поиск согласованных решений не только парламентом, президентом и правительством, но и между ними и общественными силами. Партии, профсоюзы, объединения предпринимателей, общественные организации, включенные в этот процесс, следуют не столько критическому и деструктивному курсу, сколько общим согласованным программам. Берут на себя обязательства не нарушать рамки действия государственных институтов, воздерживаться от враждебной пропаганды, поддерживать экономические и иные реформы, проводимые правительством [17, с. 355].

Четвертая группа средств связана с модификацией правового регулирования взаимоотношений властей и изменением статуса государственных и общественных институтов. Общественный опыт подталкивает даже к таким радикальным решениям, как реорганизация и приостановление или даже упразднение органов [10, с. 16].

В ситуации конституционной и законодательной неурегулированности разделение властей превращается в их дробление. Каждая власть стремится к самодостаточному существованию и к расширению властных полномочий за счет других. Все это ведет к параллелизму в управлении, очень плохо, если создаваемые согласительные межинституциональные органы станут выходить за пределы своих функций [21, с. 15].

Чтобы этого не произошло, следует укреплять и конкретизировать правовой статус государственных органов и других участников политического процесса. Процесс формирования обновленной на основе Конституции правовой системы должен сопровождаться принятием целого ряда статутных актов, среди которых главнейшее место занимает ряд законов – о Президенте, правительстве, об органах исполнительной власти, о судебной системе.

Таким образом, разделение властей как принцип и институт конституционной организации государства двояким образом влияет на разрешение юридических конфликтов. Имеются средства для погашения конфликтов между властями, с одной стороны, и для преодоления юридических конфликтов в более широком социальном контексте, с другой. И необходимо обеспечить их эффективное и своевременное использование.

3.3 Модернизация теории разделения властей

Концепция разделения властей с течением времени начала подвергаться модификациям. Создатели некоторых первых Конституций стали полагать, что выделение трех ветвей власти не полностью отражает существующие реалии. Конституционные доктрины некоторых стран Латинской Америки (Конституция Никарагуа 1987, Колумбии 1991 и др.) исходят из существования четырех властей: дополнительно названа избирательная власть (граждане обладающие избирательным правом и составляющие избирательный корпус). Свое организационное выражение эта ветвь власти нашла в создании специальных избирательных трибуналов (судов), которые одновременно выполняют роль избирательных комиссий и рассматривают споры о прямых выборах в госорганы. О существовании особой - учредительной власти - даже в тех странах, где она не упоминается (но подразумевается) в конституциях, говорят французские специалисты по сравнительной политологии Ж.Блан, Ф.-М.Вирье и Ф.Ваге. Эта ветвь власти мыслится прежде всего как полномочие на установление конституционных основ общественного и государственного строя [17, с. 421]. Например, учредительными собраниями, путем референдума. В этом случае учредительная власть в основе принадлежащая народу, осуществляется такими собраниями или корпусом избирателей. Иногда фигурирует большее количество властей. В Латинских странах существует контрольная власть, осуществляемая Генеральным Контролером. В научной философской и социологической литературе нередко фигурируют и многие другие виды власти: партийная, военная, корпоративная, техническая, «четвертая власть прессы». При этом часто смешиваются такие понятия: власть как таковая и государственная власть [20, с. 503].

Таким образом, практика показывает, что власти, даже разделенные на основе самых прогрессивных подходов, живут в реалиях общественного развития, зачастую далеко не так, как это предполагает теоретическая модель. Иной раз расхождения нормативных установок и практической ситуации может быть результатом искажения теории, но в большинстве случаев первопричина заложена в деятельности политических сил, стоящих за определенными «властями». Однако искажения теоретической конструкции и отступления от принципа разделения властей носят исторически ограниченный характер. Было бы неверно полагать, что сама теория себя исчерпала. Наоборот, опыт возвращения к ней после частичных или преходящих отступлений, а, равно как и обращение к ней посттоталитарных государств, говорит об ее внутреннем потенциале и перспективности. В процессе функционирования никакая из ветвей власти не может брать на себя функцию другой, но и действовать самостоятельно она не может. Взаимодействие ветвей власти исходит из идеи единства государственной власти. Ветви власти должны взаимно дополнять друг друга, сохраняя связь между собой, согласованно осуществлять возложенные конституционные функции. Полномочия каждого государственного органа в законотворческом процессе осуществляются в соответствии с принципом разделения властей и их взаимодействия между собой с использованием системы «сдержек и противовесов» [7, с. 26]. Принцип разделения властей в разных странах сформулирован по-разному. Надо иметь в виду, что демократия, основанная на единых принципах, всегда многообразна и всегда эволюционирует, ведя страну вперед, лучше приспосабливаясь к политическим изменениям в обществе. Согласно ст. 40 Конституции Российской Федерации, Президент федерации является главой государства, обеспечивает согласованное функционирование всех ветвей государственной власти и наделен огромными полномочиями, позволяющими ему эффективно воздействовать на все органы и при желании замещать их. Он не является главой исполнительной власти, однако правительство в своей деятельности ответственно перед Президентом (п.2 ст.64). Полномочия главы государства в области законодательной власти довольно объемны, но основополагающим во взаимодействии парламента РФ и Президента РФ является участие последнего в законотворческом процессе. По существу Конституция закрепляет особую роль Президента Российской Федерации в законотворческом процессе. Несмотря на то, что Президент не наделен правом законодательной инициативы, он легко может его осуществлять путем внесения законопроектов через правительство (п.7 ст. 10 Конституционного закона «О Президенте Российской Федерации») [25, с. 32].

Таким образом, взаимодействие Президента Российской Федерации с парламентом осуществляется на основе принципа разделения властей, который является главным принципом организации и функционирования государственной власти. Президент Российской Федерации может оказывать весьма активное воздействие на работу парламента. Однако он не подменяет его. Он не может принимать законы. А издаваемые Президентом нормативные акты не должны противоречить Конституции и основным законам. Во взаимодействии Президента с парламентом используется система «сдержек и противовесов». В этой связи следует отметить, что в нынешних условиях необходимо дальнейшее совершенствование системы конституционно закрепленных механизмов в целях обеспечения согласованного взаимодействия и функционирования всех ветвей государственной власти.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На основании проведенного исследования можно сделать следующие выводы. Теория разделения власти прошла длинный и сложный путь от ее теоретического выдвижения до непосредственного применения на практике. Во многих странах она применялась частично, в других — полностью говорить о буржуазности данной теории никак нельзя.

Первой из стран, закрепившей доктрину разделения власти, явилась США. В ее конституции 1787 года провозглашался принцип деления государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную. Но тем не менее надо отдать должное Английскому парламентаризму, который первый на практике осуществил данный принцип. Что касается Франции — это дань демократическим традициям.

Итогом долгих дискуссий, споров стало создание особого механизма «сдержек и противовесов», дополнившего принцип разделения властей.

Независимость властей гарантируется тем, что каждая власть имеет различные источники формирования, а также различные сроки полномочий. Все это обеспечивает самостоятельность властей, устойчивость и преемственность. Поэтому в президентской республике, где исполнительная власть не формируется законодательной, так в парламентской республике принцип разделения властей реализуется в полной мере, и по существу, не бывает правительственных кризисов.

Принцип разделения властей способствует «рассредоточению государственной власти между властными различными звеньями, структурами. Это предупреждает её концентрацию в какой-либо одной структуре, не позволяет превратить её в авторитарную и тоталитарную власть.

В нашей стране принцип разделения власти был закреплен Конституцией РФ. Видимо данный критерий и объясняет, в некотором смысле, еще существующие проблемы по реализации вышеуказанного принципа, как на уровне горизонтального, так и на уровне вертикального разделения власти.

На практике, хотя Конституция РФ называет органом исполнительной власти Правительство РФ, Президент также является не только главой государства, но и осуществляет исполнительную власть. Для этого у него есть специальный орган Администрация, которая является фактически не менее влиятельным органом, чем Правительство. Президент обладает и некоторыми полномочиями других ветвей власти (право вето по отношению к закону, право помилования и др.).

Сегодня можно считать основательно утвердившимся фактом, что судебная власть является самостоятельной ветвью государственной власти. В советский период, особенно на раннем этапе, эта идея, как известно, отвергалась. С признанием в Конституции РФ судебной власти в качестве самостоятельной и независимой ветви государственной власти стала создаваться определённая теоретическая база, находящее отражение в законодательстве.

Разделение государственной власти на законодательную, исполнительную, судебную означает выделение из совокупности единых государственных полномочий составляющих её частей. Они осуществляются различными государственными органами, со строго определенным набором прав, обязанностей и ответственности. Возможно их перераспределение между органами, но неизменной остается совокупность способов регулирующего воздействия на общественные отношения. Перераспределение полномочий может происходить в результате изменения формы правления, территориально-государственного устройства, политического режима, но суть остается прежней: это перераспределение связано не с изменением системы органов, а с тем, что одни и те же властные полномочия могут осуществляться разными органами. Структура управления может меняться, а содержание власти всегда остается неизменным — это набор необходимых властных полномочий, позволяющих существовать как государство.

В повседневной деятельности органов государственной власти важное место занимает проблема взаимоотношений исполнительной и судебной властей. Отношение этих ветвей единой государственной власти проявляются в разнообразных формах, которые отражают их свойства как субъектов государственной власти а рамках единой политической системы. Особый интерес представляют вопросы судебного контроля за законностью решений и действий органов исполнительной власти для укрепления законности и государственной дисциплины, охраны прав и свобод человека и гражданина.

Это одни из немногих проблем, которые стоят перед российским законодательством на пути к становлению правового государства. И решение такой задачи на законодательном уровне, как уяснение вопроса распределение властных полномочий на высшем государственном уровне, для России очень важно. Но чтобы это обеспечить необходим механизм, способствующий урегулированию данных отношений, и не позволяющий злоупотреблений властью. Именно закрепленный принцип разделения властей в Конституции РФ дает нам гарантию на то, что власть законодательная, власть исполнительная и власть судебная, на всех уровнях системы государственных органов, будут самостоятельные, независимые и взаимоконтролирующие одновременно, защищая и охраняя права и свободы граждан.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Абдулов А.Н. Проблемы правотворчества и систематизации актов // Фемида, - 2018, - № 1-2. - С. 16-20
2. Алексеев С. С. Структура права. - М.: Городец, 2015. – 553 с.
3. Аланова К. Разделение власти: теория и российский опыт // Фемида, - 2017. - № 7. - С. 12-15
4. Аланова К. О некоторых вопросах совершенствования нормотворческой деятельности в России // Фемида, - 2016, - № 3. - С. 27-30
5. Барнашев А.М. Теория разделения властей: становление, развитие применение. – Томск: Полиграфия, 2017. – 297 с.
6. Башарова Ж. Разделение власти: теория и практика // Мысль, - 2017, - № 5. - С. 15-21
7. Евзеров Р.Я. Парламентаризм и разделение властей в современной России // Правовая реформа, - 2018. - № 2. - С. 24-27
8. Котов А. Суверенитет и разделение властей // Мысль, - 2018, - № 2. - С. 17-22
9. Лукашева А.В. Законотворческие ошибки // Гражданин и право, - 2018, - № 3-4. - С. 15-20
10. Машан М. Трансформация системы правления // Российская юстиция, - 2017, - № 10. - С. 10-17
11. Медников К.А. Правовые проблемы совершенствования деятельности местных исполнительных органов РФ. – М.: Юрайт, 2017. – 388 с.
12. Мищенко Н.Д. Взаимоотношение Президента с парламентом и правительством. – СПб: Нева, 2016. - 491 с.
13. Монтескье Ш.-Л. Избранные произведения. - М.: Знание, 1995. – 298 с.
14. Мухин Б.А. Становление и эволюция института президентства в РФ: проблемы, тенденции, перспективы. - М.: Экономикс, 2016. – 469 с.
15. Нерсесянц В.С. Независимость суда, формы и средства ее обеспечения. Социально правовое государство: концепция и пути реализации. – М.: Юрист, 2016. – 363 с.
16. Носков А.В. Комплексный подход в законотворческой деятельности // Закон и время, - 2018. - № 4. - С. 7-12
17. Общая теория государства и права. Академический курс в двух томах. / Под ред. М. Н. Марченко. Том 2. Теория права. – М.: Зерцало, 2013. – 531 с.
18. Осипов А.Н. Правотворческая деятельность России на современном этапе // Поиск, - 2017, - № 1. - С. 16-21
19. Парламент и законодательная власть России / Отв. ред. Таранов А.А. – М.: Статут, 2015. - 228 с.
20. Проблемы общей теории права и государства: Учебник для вузов. / Под общей редакцией В. С. Нерсесянца. – М.: Издательство НОРМА, 2012. – 712 с.
21. Ращупкин М.И. Правотворческая деятельность в современных условиях // Закон и время, - 2018. - № 2. - С. 9-15
22. Ращупкин М.И. Теоретические и практические проблемы правотворчества // Юрист, - 2017. - № 12. - С. 32-37
23. Родин Г.Л. Конституция Российской Федерации: проблемы применения // Правовая реформа, - 2017. - № 3. - С. 14-21
24. Салказанова Ф. Т. Об управляемости государства // Российская юстиция, - 2017. - № 1. - С. 5-10.
25. Салмин А.М. О некоторых проблемах самоопределения и взаимодействия исполнительной и законодательной власти в России // Полис, - 2018. - № 1. - С.32-38.
26. Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. Изд. 5-ое. – М.: Юристъ, 2014. – 377 с.
27. Туканов А.П. Теория разделения власти и понятие формы правления: от истоков к современности // Российская юстиция, - 2016. - № 7. - С. 54-58
28. Урицкий О.И. О некоторых проблемах деятельности правительства // Юрист, - 2018. - № 2. - С. 9-15
29. Филиппов А.Р. Эффективность законотворческого процесса в России (вопросы теории и практики). – М.: Городец, 2016. - 383 с.
30. Шиллер С.В. Некоторые проблемы теории и практики разделения государственной власти. – М.: Норма-М, 2015. - 571 с.

Приложение А

Разделение властей по Ш.Л. Монтескье

Разделение властей существует в трех аспектах или на трех уровнях

1. Функциональное разделение властей. Ради обеспечении свободы необходимо установить раздельно функцию принятия решений о принуждении (применении силы) и функцию осуществления государственного принуждения. Законодательная власть устанавливает правила применения силы, судебная власть допускает или предписывает конкретные меры приме­нения силы. Следовательно, эти ветви власти не должны обла­дать принудительной силой, не должны осуществлять госу­дарственное принуждение. Поскольку такой силой обладаем исполнительная власть, она сама не должна принимать нор­мативные или индивидуальные решения о применении силы. Следовательно, исполнительная власть должна действовать на основании и во исполнение законов и судебных решений.

2. Институциональное разделение властей. Осуществле­ние функций законодательной, исполнительной и судебной не должно быть соединено в одном лице или учреждении. Разде­ление властей означает отделение инстанций, обладающих принудительной силой, от инстанций, принимающих решение о применении силы. Иначе говоря, нужно разделить государ­ственные органы, компетентные применять силу и компетен­тные принимать решения о применении силы.

3. Персональное разделение властей. В состав законода­тельных органов не входят функционеры исполнительной вла­сти и судьи, т. е. депутатами не могут избираться будущие исполнители законодательных решений.