Основные макроэкономические проблемы и их особенности в Российской экономике.

Содержание:

Основные макроэкономические проблемы и их особенности в Российской экономике.

Экономическая (макроэкономическая) политика государства представляет собой набор определенных целей в области национальной экономики в совокупности с системой методов и средств, используемых для достижения поставленных целей.

К концу 80-х годов XX века экономика СССР окончательно потеряла управление — из-за внутреннего дисбаланса и негибкости плановых методов хозяйствования в условиях социалистической системы собственности. Вместе с тем в наследство от СССР Россия получила не только огромные минеральные ресурсы, но и развитую инфраструктуру и большой объем неэффективных, но функционирующих промышленных активов.

Все основные экономические факторы и даже имеющиеся ресурсы управления сегодня либо негативно влияют на экономику России, либо просто не могут обеспечить ее рост.

Внешнеполитические факторы, прежде всего санкции, вторичны, малозначимы и не оказывают на экономику существенного негативного влияния, несмотря на то что власть в России активно использует их как оправдание экономических проблем.

В 2017 году не стоит ожидать от российской экономики существенных сюрпризов — как негативных, так и позитивных. В базовом сценарии не просматривается ни катастрофических экономических, ни радикальных социальных процессов.

Ответить на экономические вызовы правительство России решило не попыткой реформирования экономики, а курсом на удержание уровня дефицита бюджета в краткосрочной перспективе на приемлемом уровне, в том числе за счет перспективы долгосрочной. Меры в основном направлены на рост налоговых сборов и сокращение обязательств бюджета. Эта стратегия находится только в начале своего естественного пути развития: 2017 и 2018 годы, скорее всего, будут ознаменованы точечным ростом налогов и сборов и мягким сокращением бюджетных расходов. Но с 2019 года рост налогов ускорится, начнется активное наращивание внутреннего государственного долга и ограниченная эмиссионная подпитка бюджета.

Весьма вероятно, что правительство пойдет на значительную эмиссионную программу с параллельным закрытием трансграничного движения капитала, ограничением валютных операций и контролем за ценами. Однако этого не случится до президентских выборов 2018 года и вряд ли случится до 2022–2024 года.

Россия пока далека от экономического краха и потери управляемости, но медленно движется в их сторону. Если удастся избежать катастрофических сценариев, связанных с ошибками руководства или внешними факторами, у России есть экономический запас прочности на срок от шести до десяти лет и более; затем вопрос будет стоять о необходимости срочных решительных изменений для сохранения целостности и управляемости страны. Однако, судя по общественным настроениям, такие изменения, скорее всего, будут включать в себя ужесточение контроля, дальнейшую национализацию, закрытие экономического пространства и упрощение экономической структуры.

Количественная оценка показателей российской экономики упирается в Основным вопросом оценки ВВП России всегда была доля теневой экономики, причем не только в прямой форме (не учтенные официально заработки и прибыли).

В частности, сильно искажала статистику практика искусственного ценообразования — завышения цен на государственные поставки и подряды. По строительным подрядам завышение цен составляло и составляет, по разным данным, от 20 до 50%. По поставкам сложного технологического и потребительского оборудования — до 200% от реальной цены. Очень распространена была и практика частного искажения цен на ввозимые товары с целью уплаты более низких пошлин, на оказанные услуги с целью снижения НДС, на вывозимые товары с целью снижения выручки и неуплаты налогов на прибыль и проч.

Доля неформального бизнеса в России в 1990-х годах, по некоторым оценкам, превышала весь размер официально зарегистрированного бизнеса. К 2013–2014 годам эта доля, по официальным же данным, сократилась до 10% экономики. Однако неизвестно, как проводились официальные измерения неофициального бизнеса. Зато в 2014 году Росстат сообщил, что существенно пересмотрел методику и значительно увеличил долю неформального бизнеса в ВВП. Благодаря этому, а также включению экономики Крыма в расчет ВВП 2014 года, по официальным данным, даже вырос, правда менее чем на один процент.

О таких показателях, как средние доходы домохозяйств (в целом и по индустриям или регионам), достаточно сложно судить по следующим причинам.

В России, из-за запретительных сборов с фонда заработной платы и налогообложения зарплат и доходов начиная от нулевого уровня, большая часть выплат маскируется под другие формы финансовых операций либо производится из неучтенной наличности. Доля наличного оборота в розничной торговле в 2014 году превышала 80%, 30% жителей не имели банковских карт, а количество наличных рублей в обращении за последние 14 лет выросло более чем в 45 раз.

Непросто оценивать в России распределение расходов бюджета: более 30% этих расходов засекречено. Традиционно считается, что засекреченные статьи бюджета используются на финансирование оборонно-промышленного комплекса и других силовых ведомств. Но есть косвенные свидетельства того, что диапазон их использования существенно шире.

Даже резервы, сформированные правительством, бывает непросто оценить: несмотря на то, что их состав публикуется, многие статьи непрозрачны, а некоторые (как, например, деньги, переданные Внешэкономбанку) с большой вероятностью представляют собой невозвратные кредиты.

Большая проблема существует в России и с применением коэффициента паритета покупательной способности (ППС) к экономическим показателям. Проблема не только системная, но и индивидуальная: в России существенно искажены цены на коммунальные услуги, изменчивость цен на одни и те же товары и услуги в разных регионах достигает сотен процентов, потребительские корзины для разных слоев населения в силу высокого расслоения имеют совершенно разный состав. Официально принятые уровни ППС, превышающие 300%, вряд ли могут адекватно отражать сравнительные уровни цен в России и США. Достаточно вспомнить, что более половины потребления россиян составляет импорт, цены на топливо в России и США сегодня примерно одинаковы, цены на недвижимость сопоставимы, а по целому ряду продуктов потребительского спроса (продукты питания, одежда, предметы быта, бытовая техника, автомобили и проч.) цены в России по отдельным товарам оказываются выше, чем в США.

Все эти издержки количественных методов нам придется учитывать, анализируя экономику России. Необходимо помнить, что результаты анализа будут лишь настолько точны, насколько это позволяют данные.

Экономика России за последние 15–16 лет пережила классический ресурсный цикл и «голландскую болезнь» — явления банальные и хорошо изученные. К 2000 году Россия подошла с крайне высокой концентрацией активов в государственной собственности и в руках ограниченного круга частных лиц, практически на 100% получивших эти активы из рук государства в обмен на управляемость и лояльность.

Повышение цен на нефть в начале века привело к быстрому росту бюджетных доходов и выручки секторов, занятых в добыче, транспортировке и переработке природных ресурсов, и позволило власти отказаться от стимулирования процесса расширения налоговой базы через реформы.

Рост благосостояния граждан, явившийся следствием пролиферации нефтяных доходов, быстро создал и у общества, и у инвесторов иллюзию правильности и эффективности правительственной политики.

С другой стороны, благодаря возможности контролировать нефтяные потоки власть консолидировала непрямой контроль за углеводородной индустрией, банковским бизнесом и через них — за всей экономической и политической жизнью страны. Это оказало негативное влияние и на развитие любого ненефтяного бизнеса, и на эффективность экономических и бюджетных решений, и на приток инвестиций в страну.

Фактически к 2008 году бюджет России на 65–70% состоял прямо или косвенно из доходов от экспорта углеводородов, а корреляция темпов роста ВВП, доходов федерального бюджета и размеров резервов с изменениями цены на нефть достигла 90–95% (см. таблицы и графики). На этом фоне рубль за счет массивного притока нефтедолларов оказался значительно переоценен — в 2006–2007 годах его рыночный курс превышал расчетный инфляционный на 35% (см. график). На экономическое развитие России оказывали влияние три негативных фактора:

• Власть в своем стремлении к контролю за финансовыми потоками невольно ухудшала инвестиционный климат, отказываясь от защиты прав инвесторов и предпринимателей и даже дискриминируя их. Это привело к сокращению потока инвестиций, удорожанию денег, снижению предпринимательской активности и постоянно растущим потерям финансового и человеческого капитала — из России было выведено более 1 трлн долларов, лучшие бизнесмены и профессионалы уезжали из страны.
• В первые же годы роста нефтяных цен на правительственном уровне было принято решение о стерилизации дополнительных прибылей бюджета в резервы. Эта политика, которая вполне оправдала себя в моменты кризисов 2008 года и 2014−2015 годов, создав возможность для смягчения бюджетных последствий, тем не менее увеличивала стоимость привлечения бизнесом денег. Вследствие этого привлекательность инвестирования снижалась, а формирование капиталоемких или медленно развивающихся областей становилось практически невозможным.
• Неэффективность несырьевых секторов экономики, низкий уровень инвестиций, гипертрофированный государственный сектор и переоцененный рубль привели к 2007−2009 годам к такому уровню имущественного расслоения населения, что правительство уже не могло его игнорировать. Перед лицом падения своей популярности власть приняла решение пойти на популистские меры, направленные на необоснованный рост зарплат в государственном секторе и социальных выплат. Эти меры, получившие отражение в так называемых майских указах президента, вместе с сохраняющимися высокими налогами на компании и социальными сборами с фондов заработной платы резко завышали себестоимость продукции, делая внутреннее производство нерентабельным.

В результате на фоне общего роста доходов — за счет экспорта углеводородов и опережающего роста потребления — Россия деградировала практически во всех областях экономики, так и не создав конкурентной производительной сферы. В российском ВВП до 20% заняла добыча углеводородов; до 30% — торговля, гипертрофированная из-за огромных за счет нефтедолларов потоков импорта; около 15% — внутренний рынок энергии и инфраструктура; еще 15% пришлось на государственные проекты; 9% составила доля банковской сферы. И наконец, не более 10% ВВП к 2013 году относилось к сфере независимых услуг и нересурсному производству. К 2014 году, по данным Росстата, доля импорта в области средств производства в России достигла 85−95%, в области товаров народного потребления — 50−70%.

На это наложилась неразумная социальная политика: рост доходов населения опережал рост ВВП даже с учетом нефтяной составляющей. В 2013 году на фоне пиковых цен на нефть рост ВВП составил всего 1,3%, причем инвестиции сократились на 0,5%, капитальное строительство — на 1,5%, экспорт — на 0,8%. На фоне инфляции в 6,5% заработная плата в реальном выражении выросла на 11,9%, торговля — на 4%, импорт — на 1,7%, стоимость государственных коммунальных услуг — на 8%.

Бюджет стал работодателем для 30% трудоспособного населения, приняв на себя непомерную нагрузку. Три пенсионные реформы фактически провалились из-за нерешительности власти и неготовности отказаться от социалистических принципов социального обеспечения, и на 2015 год дефицит Пенсионного фонда России составлял около 15% доходов федерального бюджета (примерно 3% ВВП). Вдобавок бюджет был перегружен амбициозными неэффективными проектами и гипертрофированными затратами на оборону и безопасность, а расходы бюджета сильно увеличивались не только потому, что деньги тратились неэффективно, но и из-за высокого уровня коррупции.

Потенциальный ВВП или экономический потенциал.

Полная занятость ресурсов предполагает поддержание доли незагруженных производственных мощностей на уровне 10 – 20% от их общего объема и естественного уровня безработицы в размере 6,5 – 7,5% от общей численности рабочей силы. Эти показатели могут варьироваться по различным странам, но во всех случаях полная занятость ресурсов исключает их стопроцентное использование.

Циклически изменяются так же уровни занятости, безработицы, инфляции, ставки процента, валютного курса и объем денежной массы. Однако основными индикаторами фазы цикла обычно служат уровни занятости, безработицы и объема выпуска, так как динамика уровней инфляции, процентной ставки и валютного курса может быть различной в зависимости от факторов, вызвавших спад. Спад занятости и выпуска, вызванный сокращением совокупных расходов, нередко сопровождается снижением среднего уровня цен и уровня инфляции. Наоборот, спад, вызванный сокращением совокупного предложения, нередко сопровождается повышением уровней цен и инфляции. В обоих случаях динамики процентных ставок будет определяться политикой Центрального Банка по регулированию денежной массы, что, в свою очередь вызовет соответствующие изменения в уровне валютного курса.

Диагностика фазы экономического цикла является одной из наиболее сложных задач макроэкономического прогнозирования, разрешение которой связано с необходимостью совершенствования сбора и обработки статической информации, построения комплексных индексов (по типу индекса опережающих индикаторов), а также с развитием методов экономики - математического моделирования. В трансформационных экономиках, в том числе и Российской, эти проблемы приобретают особую актуальность ввиду отсутствия адекватной статической базы данных и необходимого опыта использования инструментов макроэкономического управления.

Объемы производства и занятости наиболее сильно реагируют на смену фаз экономического цикла в отраслях, производящих средства производства и потребительские товары длительного пользования. В отраслях, производящих потребительские товары кратковременного пользования, колебания занятости и выпуска менее значительны. Причины этого связаны с двуммя обстоятельствами.

Во-первых, обновление оборудования и приобретение новых товаров длительного пользования можно отложить на определенный срок. Поэтому в периоды спадов деловой активности спрос на эти товары сокращается особенно значительно – фирмы и домашние хозяйства не спешат приобретать что-то новое, а обходятся накопленным запасом производственных мощностей и потребительских благ. Поэтому занятость в этих отраслях быстро снижается, выпуск падает, а безработица растет.

Во-вторых, именно в этих отраслях производство, как правило, является высококонцентрированным и на рынке господствует небольшое число фирм. Олигополистическая структура рынка позволяет фирмам быстро снижать уровни занятости и выпуска в период спада деловой активности, чтобы относительно стабилизировать уровень цен. В отраслях, производящих товары кратковременного пользования, рынки более конкурентны и поэтому фирмы не могут противодействовать тенденции к снижению цен с помощью сокращения занятости и выпуска. Соответсвенно, в этих отраслях цены колеблются более значительно, чем занятость и выпуск.

Концентрируя внимание на наиболее значимых экономических факторах, определяющих фискальную и кредитно-денежную политику государства(таких как динамика инвестиций, состояние государственного бюджета и платежного баланса, уровня заработной платы, цен, валютного курса), макроэкономика составляет «за кадром» поведение отдельных экономических агентов – домашних хозяйств и фирм. Макроэкономический анализ предполагает абстрагирование от различий между отдельными рынками и выявление ключевых моментов функционирования целостной экономической системы во взаимодействии рынков товаров, труда и денег как таковых, а также национальных экономик в целом. Речь идет о механизмах установления и поддержания с помощью мер фискальной и монетарной политики краткосрочного и долгосрочного общего макроэкономического равновесия.

Согласно современной макроэкономической терминологии стабилизационной называется политика правительства и Центрального Банка, нацеленная на поддержание потенциального объема производства, что предполагает полную занятость имеющих в экономике трудовых и капитальных ресурсов при отсутствии неожиданной инфляции и сохранении безработицы на естественном уровне.

Так как все рыночные экономики – как индустриальные, так и трансформационные – в большей или меньшей степени «встроены» в систему международного разделения труда, целевым ориентиром для государственной политики стабилизации яляется не только достижение внутреннего равновесия ( т.е. не только полная занятость ресурсов и стабильность цен внутри страны), но и внешнее равновесие, которое наступает в том случае, если сальдо платежного баланса страны равно нулю. Неравновесие платежного баланса, обусловленное, например, значительной государственной задолженностью, может отказаться фактором сдерживания экономического роста. Поэтому критерий внешнего равновесия является тем более существенным для сохранения полной занятости, стабильного уровня цен и устойчивых темпов экономического роста, чем более открытой и интригованной в систему мировых хозяйственных связей является экономика данной конкретной страны. Так, например, значительная государственная задолженность в ряде стран еврозоны, образовавшаяся в период мирового финансово-экономического кризиса 2007 – 2011 гг., существенно ограничивает возможности выхода государств Евросоюза на траекторию устойчивого экономического роста.