Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Реферат на тему: Правовая наука Древней Греции и Древнего Рима

Содержание:

Введение

Общая характеристика основных направлений политической и правовой мысли в Древнем Риме.

История древнеримской политической и правовой мысли охватывает целое тысячелетие и в своей эволюции отражает существенные изменения в социально-экономической и политико-правовой жизни Древнего Рима.

Историю Древнего Рима принято делить на три периода: царский (754-510 гг. до н.э.), республиканский (509 - 28 гг. до н.э.), императорский (27 г. до н.э.-476 г. н.э.). Причем единая Римская империя в 395 году н.э. была окончательно разделена на Западную (столица - Рим) и Восточную (столица - Константинополь) империи, и последняя (Восточно-римская, Византийская империя) просуществовала до 1453 года.

Политико-правовые институты и воззрения в Древнем Риме развивались на протяжении его долгой истории в условиях острой борьбы между различными слоями населения - патрициями и плебеями, нобилитетом (из патрициев и богатых плебеев) и неимущими, оптиматами (приверженцами верхов общества) и популярами (сторонниками свободных низов), свободными и рабами.

В условиях рабовладельческого общества, где рабы не были самостоятельными субъектами политической и правовой жизни и оставались лишь объектами чужой собственности, борьба за политическую власть развертывалась внутри привилегированного меньшинства.

Хотя движения рабов не выдвинули сколько-нибудь четких и самостоятельных политико-правовых концепций и программ, однако они, нанося чувствительные удары по устоям рабовладельческого строя, несомненно, оказывали влияние на развитие политической и правовой идеологии тогдашнего общества. Это влияние заметно и в том внимании к "проблеме рабов", которая характерна для ведущих теорий Древнего Рима, для учений Цицерона, стоиков, юристов, идеологов раннего христианства.

Древнеримская политико-правовая мысль находилась под заметным воздействием соответствующих древнегреческих концепций. Примечательно, что, когда в середине V века до н. э. плебеи потребовали составления писаного законодательства, в Грецию были направлены римские посланцы для ознакомления с греческим законодательством, и особенно с законами Солона. Результаты этого ознакомления были использованы при составлении важного источника древнеримского права - знаменитых 3аконов ХII таблиц (первые десять таблиц были приняты в 451 году до н. з., две последние составлены и приняты в 450-449 гг. до н. э.).

Значительное влияние на древнеримских авторов оказали, кроме того, взгляды Сократа, Платона, Аристотеля, эпикурейцев, стоиков, Полибия и многих других греческих мыслителей.

Так, материалистические воззрения Демокрита и Эпикура, представления Демокрита о прогрессивном развитии людей от первоначального естественного состояния до создания упорядоченной политической жизни, государства и законов, мысль Эпикура о договорном характере государства и права были восприняты и развиты Титом Лукрецием Каром (99-55 гг. до н.э.) в его известной поэме "О природе вещей".

В своих теоретических построениях римские авторы использовали естественно-правовые идеи греческих мыслителей, их учения о политике и политической справедливости, о формах государства, о смешанной форме правления и т. д.

Однако следует иметь в виду, что римские авторы не ограничивались лишь простым заимствованием положений своих предшественников, а применяли их творчески и развивали дальше с учетом специфических социально-политических условий и задач римской действительности. Например, характерная для древнегреческой мысли идея взаимосвязи политики и права получила свое дальнейшее развитие и новое выражение в трактовке Цицероном государства как публично-правовой общности. Представление греческих стоиков о свободном индивиде было использовано римскими авторами (Цицероном и юристами) при создании, по существу, новой концепции - понятия юридического лица (правовой личности, персоны).

Значительным достижением древнеримской мысли было создание самостоятельной науки - юриспруденции. Римские юристы тщательно разработали обширный комплекс политико-правовых проблем в области общей теории государства и права, а также отдельных юридических дисциплин (гражданского права, государственного и административного права, уголовного права, международного права).

Римские авторы в своих построениях теоретически отразили ту новую, отличную от древнегреческой, историческую и социально-политическую реальность, в обстановке которой они жили и действовали (высокое развитие рабовладения и отношений товарного производства, кризис полисного устройства государства и старой полисной идеологии, превращение Рима в мировую державу, переход от республики к империи, от традиционных форм правления к новым формам единоличной власти - к принципату и доминату, кризис рабского труда и становление колоната и т. д.). Оставаясь идеологическими защитниками основ существовавшего строя, они вместе с тем в теоретическом отношении внесли своим творчеством заметный вклад в историю учений о государстве и праве и тем самым оказали большое влияние на последующее развитие политикоправовых учений в средневековье и новое время.

Политико-правовые воззрения римских стоиков

Основными представителями римского стоицизма были Луций Аней Сенека (3 - 65), Эпиктет (50-138) и Марк Аврелий Антонин (121-180), их общетеоретические представления находились под значительным влиянием философских, этических и политикоправовых концепций древнегреческих стоиков (Зенона, Хрисиппа, Панетия, Посидония и др.).

Творчество римских стоиков развивалось в условиях усилившегося кризиса ценностей прежней полисной идеологии, укрепления власти принцепсов и режима цезаризма, превращения Римской империи в мировую державу. В этой обстановке римские стоики в еще большей мере, чем древнегреческие, склоняются к проповеди фатализма и политической пассивности, космополитизма и индивидуалистической этики нравственного самоусовершенствования.

Сенека отстаивал идею духовной свободы всех людей независимо от их общественного положения. Объектом (и сферой) рабства может быть, согласно его представлениям, лишь телесная и чувственная, но не духовная и разумная часть человека. "Тот, кто думает, что рабство распространяется на всю личность, - замечает он, - заблуждается: ее лучшая часть свободна от рабства. Только тело подчинено и принадлежит господину, дух же сам себе господин".

Раб, согласно Сенеке, - человек, равный по натуре другим людям, и ему присущи те же душевные качества, что и всем остальным. Купля-продажа касается лишь тела раба, но не его свободного духа, неподвластного торговым сделкам. Не отвергая само рабство как социально-политический институт, Сенека вместе с тем отстаивает человеческое достоинство раба и призывает к гуманному обращению с ним как с духовно равным субъектом.

Все люди равны и в том смысле, что они "сотоварищи по рабству, поскольку одинаково находятся во власти судьбы. “А покажите мне, - говорит он, - кто не рабствует в том или другом смысле! Этот вот раб похоти, тот - корыстной жадности, а тот - честолюбия... Нет рабства более позорного, чем рабство добровольное".

В духе воззрений греческих стоиков Сенека считает судьбу (или, что для него то же самое, - бога, божественный дух, провидение, природу, мировое целое) причиной всех причин. Идя "своим невозвратным путем", "закон судьбы совершает свое право". Люди не в силах изменить мировые отношения, частью которых являются их собственные отношения, но могут лишь мужественно и стойко переносить развертывающиеся предначертания судьбы, отдаться воле законов природы.

Исходя из стоической идеи единства божественного и человеческого мира, Сенека заключает, что люди "родные друг другу", "члены единого тела": ведь природа сотворила всех людей из одной и той же материи и для одних и тех же целей. Высшее благо - в разуме, который есть не что иное, как божественный дух, погруженный в тело человека.

И разумность делает человека богоподобным. Помимо разума, природа одарила человека еще и общительностью, лежащей в основе единства человеческого рода. Благодаря разуму и общительности люди в борьбе за существование достигли господства над животными, овладели природными стихиями и живут тесными сообществами.

В концепции естественного права Сенеки неизбежный и божественный "закон судьбы" играет роль закона природы, которому подчиняются все человеческие институты, включая государство и законы. Более того, сам естественный закон выступает здесь и как естественный факт (порядок мироустройства и причинная цепь событий), и в то же время как необходимый императив разума.

Разум как факт и норма естественного порядка воплощается и в человеческом сообществе как часть мирового целого. Соответствие человеческих отношений божественному принципу основано на разуме: человеческий разум есть часть божественного духа.

Вселенная, по Сенеке, есть естественное состояние со своим естественным законом, признание которого есть необходимое и разумное дело.

По закону природы все люди являются членами этого государства, признают они это или нет. Что касается отдельных государственных образований, то они случайны и значимы не для всего человечества, а только для ограниченного числа людей. "Мы, - пишет Сенека, - должны представить себе два состояния: одно, которое включает в себя богов и людей; в нем наш взор не ограничен тем или иным уголком земли, границы нашего состояния мы измеряем движением солнца; другое-то, к которому мы были отнесены случайно. Этот второй может быть афинским или Карфагенским, или он может быть связан с каким-то другим городом; это касается не всех людей, а только одной конкретной группы. Есть люди, которые одновременно служат и большому, и малому государству, есть те, кто служит только большому, и те, кто служит только малому." С этической точки зрения наиболее ценным и безусловным, согласно концепции Сенеки, является "большое государство". Разумность и, следовательно, понимание "закона судьбы" (естественного закона, божественного духа) заключаются именно в противопоставлении случая (в том числе случайной принадлежности к тому или иному "малому государству"), признании необходимости мировых законов и руководстве ими. Эта этическая максима одинаково важна как для индивидов, так и для их сообществ (государств).

Подобные идеи развивали и другие римские стоики-рабовладельческий Эпиктет и император (в 161-180 гг.) Марк Аврелий Антонин.

У Эпиктета призывы к личному нравственному совершенствованию и правильному исполнению той роли, которую судьба даровала каждому, дополняются резкой критикой богатства и осуждением рабства. Акцент делается на безнравственности рабства. "Чего не желаешь для себя, того не желаешь для других, - учит Эпиктет, - не хочешь быть рабом-не превращай других в рабов. Так как вы не можете обойтись без услуг рабов, то вы прежде всего сами раб - как добродетель и порок не уживаются друг с другом, так и свобода и рабство."

Марк Аврелий Антонин развил "идею государства с равным законом для всех, управляемого в соответствии с равенством и равенством всех, и царства, которое чтит прежде всего свободу своих подданных." Из общего для всех людей духовного принципа, отмечает Марк Аврелий в эссе "К самому себе", следует, что все мы разумные существа. "Если так, - продолжает император-стоик, - то разум, который повелевает, что делать и чего не делать, тоже будет общим; если так, то закон общий; если так, то мы граждане. Поэтому мы вовлечены в некий гражданский порядок, и мир подобен Городу. Ибо кто мог бы указать на какое-либо другое общее устройство, в которое была вовлечена вся человеческая раса? Отсюда, из этого Города, и духовное начало в нас, и разумное, и закон."

Дух целого, говорит Марк Аврелий, требует общения, не хаотичного, но соответствующего гармоничному порядку мира. Отсюда всеобщее "подчинение и подчинение" в мире, а среди людей ("самых совершенных существ") - "единство разума", чему и служит стоическая философия.

Некоторые идеи греческих и римских стоиков (в частности, отстаиваемый ими индивидуализм, а также положения естественного права) оказали влияние на взгляды римских юристов.

Учение римских юристов о праве

В Древнем Риме юридическая практика первоначально была делом понтификов - одной из коллегий жрецов. Каждый год один из понтификов информировал частных лиц о позиции коллегии по правовым вопросам. Начало светской юриспруденции, по преданию, связано с именем Гнея Флавия. Будучи вольноотпущенником и писцом видного государственного деятеля - Аппия Клавдия Цека, он украл и издал сборник юридических формул, составленных последним, которые использовались по закону в процессе (legis actiones). Это издание называлось jus civile Flavianum (гражданское право Флавия).

В 253 году до нашей эры первый верховный понтифик плебеев Тиберий Корунканий начал обсуждать правовые вопросы в присутствии студентов и открыто высказывать свое мнение, положив тем самым начало публичному обучению юриспруденции.

В начале II века до н. э. Секст Элий Петус, видный государственный деятель, дополнил собрание Флавия новыми притязаниями (jus Aelianum). Он также опубликовал еще одну книгу, в которой объединил Законы XII таблиц с комментариями юристов и формулами претензий.

В середине II века до н. э. значительный вклад в развитие юриспруденции, особенно гражданского права, внесли М. Манилий, П. Муций Сцевола и М. Юний Брут. Первый комментарий к преторианскому эдикту был написан Сервием Сульпицием Руфом (консулом 51 г. Его ученик А. Офилий был автором многих книг по гражданскому праву и первым написал подробный комментарий к эдикту претора.

Деятельность юристов по решению юридических вопросов включала в себя:

Ответы на юридические вопросы физических лиц,
Сообщение необходимых формул и помощь в заключении сделок,
Сообщение формул для ведения дела в суде.

Более того, адвокаты формировали свое мнение по делу в форме письменного обращения к судьям или в форме протокола, который содержал устную консультацию и составлялся в присутствии свидетелей. Опираясь на источники действующего права (обычное право, Законы XII таблиц, законодательство народных собраний, эдикты магистратов, сенатские соборы и конституции императоров), юристы толковали существующие правовые нормы в духе их соответствия требованиям справедливости (aequitas) и в случае возникновения коллизий часто меняли старую норму с учетом новых представлений о справедливости и справедливом праве. Такое правотворческое (а зачастую и правотворческое) толкование юристов было мотивировано поиском такой формулировки предписания, которая была бы дана в изменившихся условиях самим справедливым законодателем. Принятие новой трактовки юридической практикой (прежде всего в силу ее обоснованности и авторитета ее автора) означало признание ее содержания в качестве новой нормы права, а именно нормы (гражданского права), которая охватывала также обычное право, законодательство народных собраний и преторианское право. Правотворческая деятельность юристов обеспечивала взаимосвязь различных источников римского права и способствовала сочетанию стабильности и гибкости в его дальнейшем развитии и обновлении.

Римская юриспруденция достигла своего пика в последний период республики и особенно в первые два с половиной столетия империи. Уже первые императоры (принцепсы) стремились заручиться поддержкой влиятельной юриспруденции и, по возможности, подчинить ее своим интересам. С этой целью выдающимся юристам со времен правления Августа было предоставлено особое право давать ответы от имени императора. Такие ответы пользовались большим авторитетом и постепенно (с усилением власти принцепса, который поначалу не был законодателем) стали обязательными для судей, а в III веке отдельные положения классических юристов стали именоваться текстом самого закона.

Со второй половины III века наблюдается упадок римской юриспруденции, во многом обусловленный тем, что с приобретением императорами законодательной власти прекратилась законотворческая деятельность юристов. Со времен Диоклетиана императоры, получив неограниченную законодательную власть, перестали давать законникам. Правда, положения юристов классического периода сохранили свой авторитет и в новых условиях.

Из большого числа известных юристов классического периода наиболее выдающимися были Гай (II в.), Папиниан (II-III в.), Павел (II-III в.), Ульпиан (II-III в.) и Модестин (II-III в.). Специальный закон Валентиниана III (426 г.) придал юридическую силу положениям этих пяти юристов.

Труды римских юристов стали важной частью кодификации Юстиниана, которая включала:

Учреждения, т. е. охват основ римского права для начального образования (для этой части использовались "учреждения" Гая, а также труды Ульпиана, Флорентина и Маркиана);
Дайджесты (или Пандекты), то есть собрание отрывков из сочинений 38 римских юристов (с первого века до н. э. по ЧЕТВЕРТЫЙ век н. э.), причем отрывки из трудов пяти известных юристов составляют более 70% всего текста;
Дайджест;
Кодекс Юстиниана (собрание императорских конституций).

Всю эту большую кодификационную работу, включая составление Сборника, курировал выдающийся юрист VI века Трибониан. Следует иметь в виду, что, прежде всего, именно собрание текстов римских юристов обеспечило кодификации Юстиниана выдающееся место в истории права.

Деятельность римских юристов была направлена прежде всего на удовлетворение потребностей юридической практики и адаптацию существующих норм права к изменяющимся потребностям правовой коммуникации. В то же время в своих комментариях и ответах на конкретные случаи, а также в очерках образовательного профиля (учреждения и т. д.) они также развивали ряд общетеоретических положений. Правда, римские правоведы очень тщательно подходили к формулировке общих правовых принципов и определений, предпочитая детальную и филигранную разработку конкретных правовых вопросов и только на этой основе делая определенные обобщения. Отсюда и известная поговорка "всякое определение опасно", восходящая к позиции юриста I-II веков. Яволена: "В гражданском праве любое определение чревато опасностью, потому что мало случаев, когда его нельзя отменить." Такая осторожность в формулировании общих положений (правил ) диктовалась также тем, что подобные обобщения юристов (правил) приобретали значение общелегальных принципов (правовых норм, правил и принципов), т. е. прямое практическое правовое значение теоретических формулировок было велико и требовало от юристов большой предусмотрительности.

В этой связи характерна позиция Павла: "Правило есть краткое выражение того, что есть; не из правила выводится право, а из существующего закона выводится правило."

На раннем этапе развития древнеримской правовой мысли право, согласно господствовавшим религиозным представлениям, выступало как нечто богоданное (теономическое) и обозначалось термином фас. В отличие от фас, светское, человеческое право позднее получило название jus, которое стало пониматься как право вообще, охватывающее как естественное право, так и все то, что в последующей истории правовых учений (но не в самой римской юриспруденции) стало называться позитивным (или позитивным) правом - обычное право, право, эдикты магистратов, решения сената, право юристов, установление принцепса, конституция императоров и т. д.

Признание реальности естественного права, включенного в право вообще, и в то же время отсутствие в римском правосознании особого понятия позитивного права (как отрицания естественного права, его своеобразного противопоставления и т. В трактовке римских правоведов естественное право, как и любое другое признаваемое ими право, относится к существующему праву, является его специфической составляющей (составной частью и свойством права вообще), а не только теоретико-правовой конструкцией и категорией, не только "чистым" понятием, внешним по отношению к нормам и принципам реально существующего права.

Этот факт отчетливо проявляется в различных классификациях и определениях права, данных римскими правоведами. Так, Ульпиан в своем классическом делении всего права на публичное (право, "относящееся к положению римского государства") и частное (право, "относящееся к выгоде отдельных лиц") отмечает, что, в свою очередь, "частное право делится на три части, потому что оно состоит из естественных предписаний, из (предписаний) народов или (предписаний) гражданских". Эти "части" не являются изолированными и автономными разделами права, а скорее взаимодействующими и взаимно влияющими компонентами и свойствами, которые теоретически выделяются в структуре фактического права в целом.

Взаимопроникновение различных компонентов ("частей") права, невозможность их "чистого" отделения от права в целом и резкая обособленность подчеркиваются самим Ульпианом. "Гражданское право,- замечает он, - неотделимо от естественного права или права народов. Итак, если мы что-то добавим к общему праву или уменьшим из него, то создадим свое собственное право, то есть гражданское право. Таким образом, наш закон либо писан, либо неписан, как у греков: из законов одни написаны, другие не написаны."

Требования и свойства естественного права пронизывают не только гражданское право, но и право народов, под которым понимается право общее для всех народов, а также отчасти право международного общения. "Закон народов, - говорит Ульпиан, - есть то, чем пользуются народы человечества; легко понять его отличие от естественного закона: последний является общим для всех живых существ, а первый-только для людей в их отношениях между собой."

Таким образом, закон народов у Ульпиана выступает как часть естественного права, и различие между ними делается не по существу, не по их свойствам и качествам, а по кругу подданных, подпадающих под их действие (все живые существа или только люди). Естественному праву, согласно Ульпиану, " природа научила всех живых существ, ибо это право присуще (не только) роду человеческому, но является общим для всех животных, которые рождаются на земле, на море, а также для птиц. Это включает в себя сочетание мужчины и женщины, которое мы называем браком; вот рождение детей, вот воспитание; мы видим, что животные, даже дикие, имеют опыт в этом праве." Отсюда, в частности, ясно, что в человеческом обществе такие институты, как брак, воспитание детей и т. д., по Ульпиану, также входят в сферу естественного права, присущего людям, что, конечно, не исключает существования соответствующих норм гражданского права, отвечающих требованиям естественного права и конкретизирующих их относительно семьи, брака, воспитания и т. д.

Так обстоит дело и со взглядами адвоката Гая. "Все народы, управляемые законами и обычаями, - пишет он, - пользуются частью своих собственных, частью общих для всех людей прав." И этот общий закон, который он называет законом народов, есть в основе своей и по существу естественное право - "право, которое естественный разум установил среди всех людей."

Мысль о взаимосвязи и единстве различных составляющих и свойств, присущих праву вообще, теоретически более точна и ясна, чем Ульпиан и Гай, высказанная юристом Павлом. В его трактовке вместо различных" частей " права (которые неизбежно связаны с идеей их внешнего, механического отделения друг от друга) речь идет о различных взаимосвязанных смысловых аспектах и характеристиках единого права в целом (и общего понятия права вообще). "Слово " право", - пишет он, - употребляется в нескольких смыслах: во-первых," право " означает то, что всегда справедливо и хорошо, что является естественным законом. В другом смысле "закон" - это нечто полезное для всех или многих в государстве, например гражданское право. Не менее правильно в нашем государстве "закон" называется (преторианское право)."

Важно иметь в виду, что все эти различные "значения" одновременно присутствуют в общем понятии "право" .

Включение естественного права римскими правоведами в общий объем понятия права вообще со всеми вытекающими из него последствиями соответствовало их первоначальным представлениям о праве как нравственном явлении.

"Изучающий право, - подчеркивает Ульпиан, - должен прежде всего узнать, откуда происходит слово (закон); оно берет свое название от (истина, справедливость), ибо, как замечательно определяет Цельс, закон есть ars (искусство, практическое знание и умение, наука) boni (добро) и aequi (равенство и справедливость)."

Сформулированное здесь требование "дать каждому свое право" является основным принципом естественного права не только в толковании римских юристов, но и многочисленных предшествующих и последующих представителей естественно-правовой доктрины. Нормы jus aequum (в отличие от jus iniquum) являются именно реализацией требований justitia( истины и справедливости), конкретным преломлением и выражением принципа естественного права (и в то же время права вообще) по отношению к изменяющимся обстоятельствам, потребностям и интересам реальной жизни данного народа в данное время.

В целом правосознание древнеримских юристов характеризуется постоянным стремлением подчеркнуть аксиологические (ценностные) особенности права, присущие понятиям права, необходимости и обязанности. Не всякое существо, имеющее положительную санкцию, но только должное и должное есть право. Причем речь идет в основном о долженствовании в аксиологической плоскости (с учетом кардинальной связи и взаимопроникновения справедливости и права).

Особенно показательно в этом отношении следующее высказывание Павла: "Сказано, что претор выражает право, даже если он решает несправедливо: это (слово) относится не к тому, что претор сделал, а к тому, что он должен был сделать." Поэтому справедливость (и соответствие ее требованиям) выступает здесь как необходимое конститутивное свойство и свойство права, адекватное его названию и понятию. Без соответствия справедливости право (в данном случае преторианское право) дисквалифицируется как aequum jus и выступает как jus iniquum: это соответствие выступает, таким образом, необходимым моментом самого понятия права вообще.

Этот пункт должного в понятии права (jus), согласно воззрениям древнеримских правоведов, относится ко всем источникам права, в том числе и к праву. Отсюда и акцент на ценностно-содержательных, идеально-должных, необходимых-разумных и общезначимых свойствах права (а не только на его формально-процессуальном определении как обязательного акта определенного органа), характерный для многих определений права, данных римскими правоведами.

Так, Папиниан дает следующее определение закона: "Закон-это приказ, решение мудрецов, обуздание преступлений, совершенных умышленно или по незнанию, общий обет государства." На более абстрактном языке более позднего времени можно сказать, что приведенное выше определение права затрагивает, в частности, такие его черты, как общая императивность, разумность, социальность (антикриминальность), национальный характер (как в смысле наделения права государственной защитой, так и в смысле обязанности соблюдать закон и его святость для самого государства).

Сходные характеристики закона мы находим у Маркиана, который согласен со следующим определением греческого оратора Демосфена: "Закон есть то, чему все люди должны повиноваться по разным причинам, но главным образом потому, что всякий закон есть мысль (изобретение) и дар Божий, решение мудрых людей и обуздание преступлений, совершаемых как по воле, так и против воли, общее согласие общины, согласно которому те, кто в ней находятся, должны жить."

Римские правоведы осветили и развили момент долга, присущий понятию права (закон как критерий различения должного и не должного, запрещенного), под заметным влиянием стоиков, в юридическом понимании которых понятие "долга" ("должного", "должного" и т. д.) играет существенную роль. Кроме того, определенная идеальность понятия права (закон как должное и разумное), присущая соответствующим определениям римских правоведов, отражает и влияние на них идей стоиков, называвших по существу идеальное естественное право законом (всеобщим, божественным, разумным, естественным и т. Также во многих суждениях римских правоведов понятие "право" охватывает как характеристики определенного источника права (национального или имперского права), так и его необходимые (идеально-правовые, ценностно-содержательные, качественные) признаки.

Маркиан, например, с большой похвалой дает следующее определение закона, данное стоиком Хрисиппом: "Закон есть царь всех божественных и человеческих дел; необходимо, чтобы он стоял во главе как добра, так и зла, вождь и вождь живых существ, которые по природе своей принадлежат к общине, мерило справедливого и несправедливого; (закон) повелевает делать то, что должно быть сделано, и запрещает делать то, что не должно быть сделано."

Отмеченные идеально-правовые качества права и права подразумеваются и там, где римские юристы занимаются юридическим и техническим анализом права и других источников права. Например, когда юрист Модестин пишет, что "действие (сила) закона: повелевать, запрещать, наказывать", то предполагается, что подобные формализации и классификации юридической императивности имеют смысл (и силу) лишь постольку, поскольку речь идет об императивах (повелениях) права, т. е. Этот фундаментальный факт четко подчеркивается самими юристами. Так, Павел пишет: "То, что воспринимается как противоречащее принципам закона, не может быть распространено на последствия." Иными словами, то, что противоречит принципам (принципам) права, не имеет юридической силы.

Ту же мысль развивал Юлиан: "То, что установлено вопреки смыслу закона, мы не можем следовать как правовому правилу."

Эти идеи получают свою дальнейшую конкретизацию в правилах и приемах толкования норм права, детально разработанных римскими правоведами, призванных обеспечить адекватное установление смысла интерпретируемого источника.

Важным достижением римской правовой мысли является разделение права на публичное и частное.

В области публичного права римские юристы разрабатывают правовой статус святынь и жрецов, полномочия государственных органов (магистратов) и должностных лиц, понятия власти (imperium), гражданства и ряд других институтов государственного и административного права. В период перехода от республики к монархии римские правоведы приложили немало усилий для формализации правового режима цезаризма и обоснования притязаний императоров на законодательную власть. Таким образом, законность императорских приказов защищал Гай. Согласно Ульпиану, деяния императора также являются законом. Ему принадлежат следующие высказывания: "принцепс свободен от соблюдения законов", "все, чего хочет принцепс, имеет силу закона". Следует, однако, иметь в виду, что первое из вышеприведенных суждений Ульпиан высказывает не как общее положение, а в особом контексте - по отношению к двум законам о наследственных правах покровителя после смерти вольноотпущенника, так что подразумевается, что принцепс свободен от соблюдения этих законов (т. е. Во всяком случае, рассматриваемая формула для самого Ульпиана не означала признания какого-либо права (принцепса) на произвол, хотя, вырванная из своего частного контекста, она приобретает более общее и, несомненно, более опасное звучание.

Основное внимание римских правоведов уделялось разработке проблем частного права и, прежде всего, гражданского. Юрист Гай трактовал гражданское право как право, установленное (письменно или устно) у определенного народа (например, у римлян, греков и т. д.). Это толкование дополняется у папиниана указанием на источники гражданского права-законы, плебисциты, сенатускультаты, декреты принцепса, положения ученых юристов. Преторианское право характеризуется им как "источник" дополнений и исправлений к гражданскому праву. В том же духе Маркиан называет преторианское право "живым голосом гражданского права"."

У Цицерона речь шла соответственно о повелениях и запретах, у юриста Квинтилиана - о возмездии, ограничении, наказании, запрете и разрешении. Римское право цицерон юстиниан

В области гражданского права римские правоведы основательно разрабатывали вопросы собственности, семьи, завещаний, договоров, правового положения личности и др. Их охват имущественных отношений с точки зрения защиты интересов частного собственника, товаровладельца особенно тщателен. "Римляне, - отмечал Маркс, - фактически впервые развили право частной собственности, абстрактное право, частное право, право абстрактного человека. Римское частное право есть частное право в его классическом выражении."

Объектом собственности, наряду с животными и другими вещами, являются, согласно римскому праву и учению юристов, также рабы.

"Самое важное различие в правовом статусе индивидов, - писал Гай, - состоит в том, что все люди либо свободны, либо рабы. Также и из свободных, одни свободнорожденные, другие вольноотпущенники." Ульпиан делает то же самое разделение, добавляя, что оно возникло по праву народов, так как " по естественному закону все рождаются свободными."

Право народов, как его понимали римские правоведы, включало в себя как правила межгосударственных отношений, так и нормы имущественных и иных договорных отношений римских граждан с не-римлянами (перегринами). В значительной степени это право народов было создано благодаря эдиктам магистратов, которые имели юрисдикцию над перегринами, а также имперским конституциям и законотворческой деятельности юристов. Все это обеспечивало взаимодействие и взаимовлияние норм гражданского права и права народов, превращая последнее в отрасль римского права, защищавшую политические позиции римского государства и частные интересы римлян в их отношениях с не-римскими народами и отдельными лицами.

О круге вопросов, подпадающих под закон народов, Гермоген пишет: "Этот закон народов ввел войну, разделение народов, основание царств, раздел имущества, установление границ, полей, строительство зданий, установил торговлю, куплю-продажу, найм, повинности, кроме тех, которые были введены гражданским правом."

Право народов содержало ряд норм международно-правового характера (сам термин "международное право" у римлян отсутствует). Согласно закону народов, море " общее для всех ". Термин "враги" используется Гаем и Помпонием только для обозначения тех, кому римляне публично объявили войну или кто сам публично объявил войну римлянам. Враг в необъявленной войне - "разбойники или разбойники". Все сделки с врагами запрещены. Павел подчеркивает, что нельзя продавать врагу под страхом смерти камни, служащие для производства железа, а также железо, зерно и соль. Враг, захваченный римлянами, утратил свою дееспособность и стал рабом. О неприкосновенности послов врагов Помпоний пишет: "Если кто ударит посла врагов, то это действие признается противоречащим праву народов, потому что послы считались святыми. И поэтому, если у нас были послы какого-либо народа и против них была объявлена война, они остаются свободными, ибо это соответствует праву народов."

Труды римских юристов оказали большое влияние на последующее развитие юридической мысли. Это обусловлено как высокой правовой культурой римской юриспруденции (тщательностью и обоснованностью анализа, четкостью формулировок, обширностью разрабатываемых проблем общетеоретического и юридико-технического профиля и др.), так и той ролью, которая выпала на долю римского права в последующей истории права.

Творческие достижения римских юристов, разработавших ряд фундаментальных положений юриспруденции как самостоятельной научной дисциплины, продолжают привлекать внимание современных исследователей. И это вполне естественно и закономерно уже потому, что многие современные понятия, термины и конструкции восходят к римскому праву и римским юристам.

Учение Цицерона о государстве и праве

Марк Туллий Цицерон (106-43 до н. э.) - знаменитый римский оратор, юрист, государственный деятель и мыслитель. В его обширной работе значительное внимание уделяется проблемам государства и права. Конкретно эти вопросы освещены в его работах "О государстве” и "О законах". Ряд политико - правовых проблем рассматривается и в других его работах (например, в работе “Об обязанностях"), а также в многочисленных политических и судебных выступлениях.

На теоретические воззрения Цицерона в области государства и права значительное влияние оказала древнегреческая мысль и, прежде всего, учение Платона, Аристотеля, Полибия и стоиков. В то же время Цицерон, как патриот Рима и практический политик, стремился совместить и согласовать это “чужеродное” влияние с реальными римскими традициями в области государственно-правовой практики и политико-правовой мысли, с подлинной историей римского государства и права, с реальным положением и актуальными задачами современной общественно-политической действительности. В целом творческое использование идей предшественников в политико-правовом учении Цицерона сочетается с разработкой ряда оригинальных и новых положений в области теории государства и права.

Цицерон определяет государство (republica) как причину, собственность народа (res populi). В то же время он подчеркивает, что “народ-это не какая-то совокупность людей, собранных вместе каким-либо образом, а совокупность многих людей, связанных соглашением в вопросах права и общими интересами.” Таким образом, государство в трактовке Цицерона предстает не только как выражение общего интереса всех его свободных членов, что было характерно для древнегреческих понятий, но в то же время и как согласованное правовое общение этих членов, как некое юридическое лицо, “общий закон и порядок”. Таким образом, Цицерон стоит у истоков легализации концепции государства, которая впоследствии имела множество приверженцев, вплоть до современных сторонников идеи ”верховенства права". Главную причину возникновения государства Цицерон видел не столько в слабости людей и их страхе (точка зрения Полибия), сколько в их врожденной потребности жить вместе.

Разделяя позицию Аристотеля по этому вопросу, Цицерон отверг распространенные в его время представления о договорном характере возникновения государства.

Влияние Аристотеля заметно и в трактовке Цицероном роли семьи как изначальной ячейки общества, из которой постепенно и естественно возникает государство. Он отмечал изначальную связь государства и собственности и разделял позицию стоика Панетия о том, что причиной образования государства является защита собственности. Цицерон характеризует нарушение неприкосновенности частной и государственной собственности как осквернение и нарушение справедливости и закона.

Возникновение государства (также и права) не по мнению и произволу людей, а по всеобщим требованиям природы, в том числе и по велению человеческой природы, в толковании Цицерона означает, что по своей природе и сущности они (государство и право) божественны по своей природе и основаны на всеобщем разуме и справедливости. Изучение всей природы, отмечал Цицерон, приводит к пониманию того, что " всем этим миром правит разум”. Это положение, сформулированное древнегреческим философом Анаксагором, используется Цицероном для обоснования своего понимания” природы " как универсального источника разумных и справедливых учреждений и действий людей, обусловленных и пронизанных божественной волей. Именно благодаря тому, что люди наделены от природы " семенами” разума и справедливости и, следовательно, способны постигать божественные начала, стало возможным само возникновение упорядоченного человеческого общения, добродетелей, государства и права.

Ум-это высшая и лучшая часть души, "царская империя”, обуздывающая все низменные чувства и страсти в человеке (жадность, жажду власти и славы и т. д.),”бунт души". Поэтому Цицерон писал: “ под властью мудрости нет места ни страсти, ни гневу, ни необдуманным поступкам.”

В русле традиций древнегреческой мысли Цицерон уделял большое внимание анализу различных форм правления, возникновению одних форм из других,” цикличности "этих форм, поиску "лучшей" формы и т. д.

Цицерон видел критерии для различения форм правления в " характере и воле” тех, кто правит

государством. В зависимости от количества правителей он различал три простые формы правления: царскую власть, власть оптиматов (аристократия) и народную власть (демократия). “И вот, когда верховная власть находится в руках одного человека, мы называем этого человека царем, а такое государственное устройство-царской властью. Когда она находится в руках выборщиков, говорят, что эта гражданская община управляется волей оптиматов. Народная община (ведь она так называется) - это община, в которой все находится в руках народа.”

Все эти простые формы (или типы) государства не совершенны и не самые лучшие, но они, по Цицерону, еще терпимы и могут быть достаточно сильны, если только сохранятся те основы и связи (в том числе и правовые), которые впервые прочно объединили людей в силу их общего участия в создании государства. Каждая из этих форм имеет свои преимущества и недостатки. Если бы между ними был выбор, то предпочтение отдается царской власти, а демократия ставится на последнее место. "Наша благосклонность, - пишет Цицерон, - привлекает нас к царям, наша мудрость-к оптиматам, наша свобода-к народам.” Перечисленные преимущества различных форм правления, по Цицерону, могут и должны быть представлены в их совокупности, взаимосвязи и единстве в смешанной (и потому наилучшей) форме государства. В простых формах государства эти преимущества представлены односторонне, что вызывает недостатки простых форм, ведущие к борьбе между различными слоями населения за власть, к изменению форм власти, к их вырождению в “неправильные” формы.

Таким образом, при царском правительстве, объяснял Цицерон, все остальные люди отстранены от участия в принятии решений и законов; народ не пользуется свободой и отстранен от власти даже при правлении оптиматов. При демократии, “когда все делается по воле народа, каким бы справедливым и умеренным он ни был, равенство само по себе не справедливо, так как нет ступеней в его социальном положении.”

Основной порок простых форм государства состоит, по Цицерону, в том, что все они неизбежно, вследствие присущей им односторонности и неустойчивости, оказываются на “крутом и скользком пути”, ведущем к несчастью. Царская власть, чреватая произволом самодержавного правителя, легко вырождается в тиранию, а власть оптиматов превращается из власти лучших (по мудрости и доблести) в власть клики богатых и знатных. Хотя эту власть по-прежнему ошибочно называют властью оптиматов, на самом деле, как замечает Цицерон, “нет более уродливой формы правления, чем та, при которой самые богатые люди считаются лучшими.” Соответственно, народовластие, по Цицерону, ведет к вредным последствиям, к " безумию и произволу толпы”, к ее тиранической власти.

Эти уродливые формы правления (тирания единоличного правителя или толпы, господство клики) уже не являются, по Цицерону, формами государства, так как в таких случаях само государство полностью отсутствует, понимается как общее дело и собственность народа, нет общих интересов и всеобщего обязательного права для всех.

Предотвратить такое вырождение государственности, по Цицерону, можно только в условиях наилучшего (т. е. смешанного) типа государственного устройства, образованного путем равномерного смешения положительных свойств трех простых форм правления. "Ибо,-подчеркивал он, - желательно, чтобы в государстве было что-то выдающееся и царственное, чтобы одна часть власти была отдана и вверена власти народа первого ранга, а некоторые вопросы оставлены на усмотрение и волю народа.” В качестве важнейших преимуществ такого государственного строя Цицерон отмечал силу государства и правовое равенство его граждан.

Как путь к смешанной форме правления Цицерон (вслед за Полибием) интерпретировал эволюцию римского государства от первоначальной царской власти к сенаторской республике. В то же время он видел аналогию царской власти в полномочиях магистратов (и прежде всего консулов), власти оптиматов - в полномочиях сената, народной власти - в полномочиях народных собраний и народных трибунов. В этой связи Цицерон восхищался дальновидностью и мудростью "предков", создавших такую разумную форму государства, и призывал их твердо придерживаться своих политических заповедей. Подчеркивая опасность наклона к тому или иному принципу смешанной государственности и отстаивая их взаимное равновесие, он подчеркивал необходимость "равномерного распределения прав, обязанностей и полномочий - так, чтобы магистраты имели достаточно власти, совет первых людей имел достаточно влияния, а народ имел достаточно свободы".”

Добродетели римского государственного строя являются, по оценке Цицерона, плодом многовекового опыта всего римского народа, а не творением одного одаренного человека, от которого что-то обязательно ускользает. В отличие от Рима, в других государствах формы правления создавались на основе их законов и постановлений отдельными лицами (например, Минос - на Крите; Ликург - в Спарте; Тесей, Драконус, Солон, Клисфен, Деметрий Фалерский - в Афинах и др.).

Существенным преимуществом Рима, считал Цицерон, является географическое расположение города на суше, легко соединяющейся (благодаря Тибру) с морем, но не у самого моря. Это, по словам Цицерона, гарантирует от внезапного нападения врагов, которому обычно подвергаются прибрежные города-государства. Кроме того, отмеченный географический фактор также благоприятен в морально-этическом плане. "Прибрежные города, - писал Цицерон, - характеризуются, так сказать, разложением и изменением нравов; ибо они соприкасаются с иностранным языком и иностранными обычаями, и в них ввозятся не только иностранные товары, но и вводятся иностранные обычаи, так что ничто в их внутренних учреждениях не может оставаться неизменным долгое время." Политическим следствием близости города-государства к морю является нестабильность его системы, частые смены власти. Таким образом, Цицерон видит причину бедствий и потрясений, происходивших в Греции, в географических недостатках, связанных с прибрежным расположением эллинского полиса.

Цицерон считал свою концепцию наилучшей (смешанной) формы государства, в отличие от платоновских проектов идеального государства, реально осуществимой, подразумевая практику римской республиканской государственности в лучшее время ее существования ("при предках”). Платоновское государство есть, скорее, не реальность, а лишь желание, оно “не такое, какое могло бы существовать, но такое, в котором можно было бы видеть разумные основания гражданства”.

Правда, Цицерон сознавал, что реальность римской смешанной государственной системы, которую он восхвалял, была больше в прошлом, чем в настоящем. Отсюда его многочисленные обращения к этому прошлому. Во времена Цицерона Римская республика переживала тяжелый кризис и доживала свои последние дни. Политическая система Рима двигалась к установлению индивидуальной власти, к принципату и монархии. Концепция смешанного правления Цицерона и его общие взгляды на государство как дело народа явно расходились с современными общественно-политическими реалиями и актуальными тенденциями развития римской государственности. Как теоретик и практический политик, находившийся в то время в гуще борьбы за власть, Цицерон не мог не видеть тенденции к перегруппировке сил и власти, к оттоку реальной власти от прежних республиканских институтов и сосредоточению ее в руках отдельных лиц, и прежде всего тех, кто опирался на армию. Примеры возвышения Суллы, Помпея, Цезаря, Антония, Октавиана и других красноречиво говорили об этом.

В своем творчестве и в своей практической политической деятельности (как квестор, сенатор, эдил, претор, консул) Цицерон последовательно выступал за систему сенатской республики, против суверенитета отдельных лиц, в том числе против режима личной военной диктатуры.

Смысл” срединного "характера политической позиции Цицерона состоял в том, что, отстаивая республиканские традиции и систему республиканских институтов, он выступал под лозунгом "всеобщего согласия” всех социальных слоев римских граждан в рамках ”общего правового государства". Эта” средняя "позиция ярко проявилась в политическом маневрировании Цицерона между" оптиматами “и” популярами " - приверженцами, условно говоря, двух линий политической ориентации, соответственно, на верхний и нижний уровни общества. Сознавая разницу между целями оптиматов и популяров, Цицерон в то же время развивал мысль о том, что истинные интересы обоих вполне могут быть объединены и учтены в рамках “общего согласия”. Цицерон, после своего избрания консулом в народном собрании, удостоверил себя (не без демагогии) истинным защитником народа, народным консулом.

С этой позиции "истинного популяриста" и борца за " всеобщее согласие” и благо государства он нападал на своих политических противников, в частности на таких ложных популяров, по его мнению, как Рулл, Катилина, Клодий. За руководящую роль в подавлении “Катилинского заговора” Цицерон получил от Народного собрания благодарность и почетное звание “Отец Отечества". Это было в 63 году до н. э., а в 58 году до н. э., при трибунате Клодия, Цицерон был вынужден покинуть Рим, куда вернулся лишь 17 месяцев спустя, когда Клодий потерял свое влияние. В конце 50-х. Цицерон выступал против всемогущества триумвиров (Помпея, Цезаря и Красса) и возможной военной диктатуры. В 40-е годы он расценил установление режима личной власти Цезаря как "ночь республики”," утрату свободы в государстве” и тиранию. Убийство Цезаря (44 г. до н. э.) было встречено с радостью. Хотя Цицерона не было среди заговорщиков, однако последние считали его своим человеком и после убийства Цезаря в Сенате кричали " Цицерон!” в знак восстановления свободы.

Конец жизни и деятельности Цицерона (44-43 до н. э.) прошел в борьбе с новой опасностью военной диктатуры и новых триумвиров (Антония, Октавиана и Лепида). В этой борьбе Цицерон, выступавший против диктатуры от имени “всей Италии” и всех сторонников республики, играл, по словам Аппиана, роль”целеустремленного демагога". После победы триумвиров имя Цицерона было внесено в проскрипционные списки лиц, подлежащих смертной казни без суда. 7 декабря 43 года до нашей эры Цицерон был обезглавлен сторонниками триумвиров.

Учитывая специфику практической политики и ее особую логику, все должно быть сделано. Но надо признать, что в своей деятельности Цицерон в целом оставался верен основным идеям и принципам теоретической концепции государства, которую он развивал в своем политическом учении. Ключевая роль здесь и там отводилась идеям "общего блага”," согласования интересов”, " общего правопорядка” и т. д.

При этом, конечно, имели в виду интересы свободных классов и граждан Римской Республики, но не рабов.

Рабство, по Цицерону, “ есть только потому, что для таких людей рабское государство полезно и делается к их выгоде, когда оно делается мудро; то есть когда бесчестные люди лишены возможности совершать беззаконие, угнетенные будут в лучшем положении, тогда как они, не будучи угнетенными, были в худшем положении." Рабство происходит от самой природы, которая дарует лучшим людям господство над слабыми ради их же блага. Такова логика рассуждений Цицерона, которую он стремится подкрепить соображениями о соотношении различных частей души: хозяин также управляет рабом, как лучшая часть души (разум, мудрость) управляет слабыми и порочными частями души (страсти, гнев и т. д.). С рабами, считал Цицерон, следует обращаться как с наемниками: требовать от них соответствующей работы и предоставлять им то, что им причитается.

Хотя характеристика раба как "наемника" выгодно отличается от популярных в то время представлений о рабе как “говорящем инструменте”, однако в целом суждения Цицерона по этой проблеме существенно отличаются от его общих утверждений о том, что по природе “мы все похожи и равны друг другу”, что между людьми нет разницы, что человек - “гражданин всего мира, как бы единого города” и т. д. Большое внимание в творчестве Цицерона уделяется восхвалению добродетелей истинного государственного деятеля и идеального гражданина. В связи с этим он критиковал идеи эпикурейцев и ряда стоиков о том, что мудрый человек не должен брать в свои руки бразды правления и вообще активно участвовать в общественной и политической жизни. Рассматривая управление как сочетание науки и искусства, требующее не только знаний и добродетелей, но и умения применять их практически в интересах общего блага, Цицерон отмечал, что “сама природа” привлекает лучших людей, чтобы “сделать жизнь людей безопаснее и богаче".” Он советовал изучать науки государства и права как “такие науки, которые могут сделать нас полезными государству”, " видя в этом служении государству “самую славную задачу мудрости и величайшее проявление доблести и своего долга”.

Мудрый государственный деятель, по Цицерону, должен видеть и предвидеть пути и повороты в делах государства, чтобы предотвратить неблагоприятный ход событий (изменение форм правления в пагубном направлении, отклонение от общего блага и справедливости) и всячески способствовать прочности и долговечности государства как “общего правового государства”.

Лицо, ведающее делами государства, должно быть мудрым, справедливым, умеренным и красноречивым. Кроме того, она должна быть сведуща в доктринах государства и “владеть основами права, без знания которых никто не может быть справедлив.”

В крайнем случае, когда само благополучие государства как общего дела народа ставится под сомнение, с согласия последнего истинный государственный деятель, по словам Цицерона, должен “как диктатор установить порядок в государстве”. Вслед за Платоном Цицерон считал, что истинным правителям в награду за их деяния “назначается определенное место на небесах, чтобы они могли жить там вечно, испытывая блаженство”.

Обязанности идеального гражданина, по Цицерону, обусловлены необходимостью следования таким добродетелям, как знание истины, справедливость, величие духа и порядочность. Гражданин не только не должен причинять вред другим, посягать на чужое имущество или совершать иные несправедливости, но, кроме того, должен оказывать помощь жертвам несправедливости и трудиться на общее благо.

Восхваляя политическую активность граждан, Цицерон подчеркивал, что ”в защите свободы граждан нет частных лиц." Он также отметил долг гражданина защищать отечество как воина.

Обращение к природе, к ее разуму и законам характерно и для правовой теории Цицерона. Закон основан на присущей природе справедливости. Более того, эта справедливость понимается Цицероном как вечное, неизменное и неотъемлемое свойство как природы в целом, так и человеческой природы. Поэтому под “природой” как источником справедливости и права (закон по природе, естественный закон) в его учении мы понимаем весь космос, весь физический и социальный мир, окружающий человека, формы человеческого общения и общности, а также само человеческое существо, охватывающее его тело и душу, внешнюю и внутреннюю жизнь. Вся эта” природа " (в силу своего божественного происхождения) присуща разуму и закономерности, определенному порядку. Именно это духовное свойство природы (ее рационально-духовный аспект), а вовсе не ее объективный и телесно-материальный состав, занимающий подчиненное и второстепенное место (как тело по отношению к душе, чувственные части души по отношению к ее рациональной части), является, по Цицерону, истинным источником и носителем естественного закона.

Конец жизни и деятельности Цицерона (44-43 до н. э.) прошел в борьбе с новой опасностью военной диктатуры и новых триумвиров (Антония, Октавиана и Лепида). В этой борьбе Цицерон, выступавший против диктатуры от имени “всей Италии” и всех сторонников республики, играл, по словам Аппиана, роль ”целеустремленного демагога". После победы триумвиров имя Цицерона было внесено в проскрипционные списки лиц, подлежащих смертной казни без суда. 7 декабря 43 года до нашей эры Цицерон был обезглавлен сторонниками триумвиров.

При этом, конечно, имели в виду интересы свободных классов и граждан Римской Республики, но не рабов.

Цицерон дает следующее развернутое определение естественного права: "Истинный закон есть разумное положение, соответствующее природе, распространяющееся на всех людей, постоянное, вечное, которое призывает к исполнению долга, приказывая; запрещая, удерживая от преступления; оно, однако, ничего не приказывает, когда это не нужно, не приказывает честным людям и не запрещает им, и не затрагивает нечестных, приказывая им что-либо или запрещая им. Предлагать полную или частичную отмену такого закона-кощунство; недопустимо каким-либо образом ограничивать его действие; отменить его полностью невозможно, и мы не можем избавиться от этого закона ни указом Сената, ни указом народа."

Этот " истинный закон” везде и всегда один и тот же, и “один вечный и неизменный закон будет распространен на все народы во всякое время, и будет один общий наставник и правитель всех людей - Бог, творец, судья, автор закона."

Цицерон характеризует всякого, кто, презрев человеческую природу, умышленно не подчиняется этому закону, как беглеца от самого себя, который неизбежно понесет величайшее (Божье) наказание, даже если ему удастся избежать обычного человеческого наказания.

В своем учении о естественном праве Цицерон находился под большим влиянием соответствующих идей Платона, Аристотеля и ряда стоиков. Это влияние заметно и там, где он видит сущность и смысл справедливости (и, следовательно, основной принцип естественного права) в том, что “она дает каждому свое и сохраняет равенство между ними”.

Справедливость, по Цицерону, требует не причинять вреда другим и не посягать на чужую собственность. “Первое требование справедливости, - отмечал он, - состоит в том, чтобы никто никому не причинял вреда, если только к этому не побуждает несправедливость, и чтобы каждый пользовался общей собственностью как общей, а частной собственностью как своей." С этих позиций он отвергал такие действия римских популяров, как кассация долгов, ущемление крупных землевладельцев и раздача денег и имущества, отнятых у законных владельцев, своим последователям и плебеям.

Естественный закон (высший, истинный закон), по Цицерону, возник “прежде всякого писаного закона, или, вернее, прежде всякого государства вообще." Само государство (как “всеобщее правовое государство”), с его институтами и законами, по своей сути является воплощением того, что по своей природе является справедливостью и правом.

Отсюда требование, чтобы человеческие институты (политические институты, писаные законы и т. д.) соответствовали справедливости и праву, поскольку последние не зависят от мнения и усмотрения людей.

Закон устанавливается природой, а не человеческими решениями и предписаниями. "Если бы права устанавливались повелениями народов, решениями вождей, решениями судей, - писал Цицерон, - то было бы право грабить, право прелюбодействовать, право составлять ложные завещания, если бы эти права могли быть утверждены голосованием или решением толпы." Закон, установленный людьми, не может нарушить порядок природы и создать право из бесправия, или добро из зла, или честное из постыдного.

Соответствие или несоответствие человеческих законов природе (и естественному праву) выступает критерием и мерой их справедливости или несправедливости. В качестве примера законов, противоречащих справедливости и закону, Цицерон указал, в частности, на законы тридцати тиранов, правивших в Афинах в 404-403 годах до н. э., а также на римское право 82 года до н. э., согласно которому все действия Суллы как консула и проконсула одобрялись и ему предоставлялись неограниченные полномочия, в том числе право на жизнь и смерть по отношению к римским гражданам. Такие несправедливые законы, как и многие другие " пагубные постановления народов”, по словам Цицерон " заслуживает названия закона не более, чем решения, принятые по общему согласию разбойниками."

Законы, принятые в том или ином государстве, должны, кроме того, соответствовать установленной в нем системе, традициям и обычаям предков. Цицерон (под влиянием Платона) придавал большое значение введению (преамбуле) к закону, так как “закон тоже склонен что-то убеждать, а не принуждать все силой и угрозами.” Цель такой преамбулы - укрепить божественный авторитет закона и использовать страх Божьего наказания в интересах исполнения долга людей и предотвращения правонарушений.

Цицерон конкретизировал свои общие представления о справедливых законах в предлагаемых им законопроектах о религии и о магистратах. Имея в виду всеобщий характер этих законов, он писал: "Ибо мы делаем законы не для одного римского народа, но для всех народов, которые честны и непоколебимы духом.”

Ряд важных положений о правовом регулировании государственной деятельности выражен Цицероном в проекте закона о магистратах. Так, он отметил, что империя (полномочия чиновников) должна быть легальной. Необходимо, считал он, установить “не только для магистратов меру их власти, но и для граждан меру их повиновения. Ведь тот, кто командует разумно, рано или поздно должен будет повиноваться, а тот, кто повинуется послушно, достоин рано или поздно командовать.” В целом же он формулирует следующий правовой принцип: ”Каждый должен подчиняться закону".

В учении Цицерона о праве наряду с различием между естественным и писаным правом существует разделение самого писаного права на частное и публичное. Так называемое право народов трактуется им как часть позитивного права различных народов и часть естественного права международного общения (т. е. В нем сформулирован важнейший принцип международного права о необходимости соблюдения обязательств, налагаемых международными договорами. Проводя различие между справедливыми и несправедливыми войнами, он считал несправедливой и нечестивой любую войну, которая “не была провозглашена и объявлена." Война характеризуется им как вынужденный акт, допустимый только в случае провала мирных переговоров. В качестве причины справедливой войны они указывают на необходимость защиты государства, в качестве цели-установление мира. Цицерон выступал за гуманное обращение с пленными и побежденными.

Отдавая должное этим исторически прогрессивным идеям Цицерона в области международного права, следует также отметить, что он в целом одобрял захватнические войны римской державы и ее претензии на мировую гегемонию.

Заключение

Творческое наследие Цицерона, в том числе его учение о государстве и праве, оказало огромное влияние на всю последующую человеческую культуру. Его труды были в центре внимания римских (стоиков, юристов, историков) и христианских (Лактанций, Августин и др.) авторов. Пристальный интерес к его идеям проявляли мыслители эпохи Возрождения, а затем и французские просветители, видевшие в Цицероне своего великого предтечу и гуманиста. Имя и идеи Цицерона как великого республиканца, борца за свободу и справедливость пользовались большим авторитетом среди деятелей Французской революции (О. Мирабо, М. Робеспьер и др.).

В истории политико-правовой мысли наибольшее внимание многочисленных авторов привлекли, в частности, положения Цицерона о формах государства, о смешанном правлении, о государстве как деле народа и правового сообщества, о естественном праве, о гражданине как субъекте права и государства (Ф. Ф. Аквинский, Г. Греческий, С. Л. Монтескье и др.). Суждения Цицерона по этому кругу проблем находятся в поле внимания многочисленных современных интерпретаторов.

Список литературы

"Антология по истории государства и права зарубежных стран", под редакцией З. М. Черниловского, М., "Юридическая литература", 1984
"Антология по истории Древнего Рима", под редакцией С. Л. Утченко, Москва, 1962 г.
"История политико - правовых учений", пол. ред. В. С. Нерсесянц, М., "Юридическая литература", 1988
"Исторические типы государства и права", Свердл., 1986