Использование результатов ОРД в качестве информации в процессе доказывания (Правовая природа результатов оперативно-розыскной деятельности и возможность их использования в доказывании)

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность представленной темы обусловлена тем обстоятельством, что проблема использования результатов оперативно-розыскной деятельности в процессе доказывании по уголовным делам всегда был и продолжает оставаться одной из самых актуальных в уголовном судопроизводстве. Ни в правоприменительной деятельности, ни в процессуальной доктрине не сложилось по данному вопросу единого мнения. Уголовно-процессуальная наука предлагает различные способы решения данной проблемы, включая прямое использование результатов оперативно-розыскной деятельности как доказательств как с определенными оговорками, так и без них. Продолжающиеся споры свидетельствуют о необходимости дальнейшего изучения указанного вопроса.

Целью представленной работы является анализ особенностей использования результатов оперативно-розыскной деятельности в качестве информации в процессе доказывания по российскому уголовно-процессуальному законодательству. Для реализации поставленной цели нами были сформулированы следующие задачи: определить правовую природу результатов оперативно-розыскной деятельности и установить возможность их использования в доказывании; проанализировать процедуру использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании; рассмотреть некоторые проблемы использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании; определить некоторые перспективы дальнейшего использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании; на основе изученных вопросов сформулировать некоторые предложения по совершенствованию действующего законодательства, регламентирующего использование результатов оперативно-розыскной деятельности в процессе доказывания.

Объектом исследования являются общественные отношения, складывающиеся при использовании результатов оперативно-розыскной деятельности в качестве информации в процессе доказывания. Предметом анализа выступают общие правила использования результатов оперативно-розыскной деятельности в процессе доказывания, некоторые проблемы его правового регулирования и перспективы развития.

Степень разработанности темы. Вопрос использования результатов оперативно-розыскной деятельности интересовал как ученых советского, так и современного периода. Среди относительно недавних диссертационных и монографических исследований можно в первую очередь назвать работы А. Р. Белкина, А. Г. Гущина, А. С. Закотянского, С. Л. Миролюбова, М. П. Полякова, В. И. Толмосова, С. А. Шейфера, С. Ф. Шумилина.

Кроме того, к настоящему времени имеется целый пласт научных статей по обозначенной проблеме. В работе были использованы материалы статей таких авторов, как А. В. Агутин, Д. И. Ананченко, В. Борзов, Б. Я. Гаврилов, В. Н. Григорьев, Н. В. Дудулина, А. А. Дядченко, В. И. Зажицкий, С. В. Зуев, И. И. Карташов, О. в. Карягина, О. С. Кучин, А. В. Макаров, Л. И. Малахова, З. Д. Нурмагомедова, Н. К. Панько, Д. С. Петрова, С. Б. Россинский, Р. Е. Савонюк, И. Н. Сорокин, А. В. Стремоухов, Н. А. Трошин, Т. А. Фролова, В. В. Хатуаева, А. С. Шаталов, С. А. Шейфер и др.

Также в работе использовались материалы научной и учебной литературы И. А. Виниченко, К. К. Горяинова, Г. В. Дытченко, В. И. Зажицкого, А. Г. Калугина, Ю. В. Кореневского, Е. Л. Никитина, С. А. Шейфера и др.

Методологическую основу исследования составили общенаучные и частные методы познания: системно-структурный. формально-логический, формально-юридический, метод изучения документов, анализ и синтез и некоторые другие.

Структура работы обусловлена ее целью и задачами. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и приложений.

1. Общие правила использования результатов оперативно-розыскной деятельности в процессе доказывания

1.1. Правовая природа результатов оперативно-розыскной деятельности и возможность их использования в доказывании

Разрешение вопроса об использовании результатов оперативно-розыскной деятельности при расследовании преступлений, в том числе в процессе доказывания, по мнению С. Л. Миролюбова, зависит от основанного на законе понимания некоторых положений уголовного судопроизводства и оперативно-розыскной деятельности, правовой сущности ее результатов и порядка их представления. Данный, с одной стороны, вопрос правовой теории приводит к появлению на практике немалых проблем правоохранительных органов, которые требуют особенного рассмотрения и решения [42, с. 38].

Н. А. Трошин полагает, что представление доказательств, полученных в результате осуществления оперативно-розыскной деятельности, имеет особую правовую природу, характер которой определен сущностью и особенностями данного вида деятельности правоохранительных органов. При этом следует указать, что очевидная взаимосвязь оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности прослеживается уже на уровне понятийного аппарата [54].

В отличие от Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации [2] (далее – УПК РФ), в Федеральном законе от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» [5] (далее – Закон об оперативно-розыскной деятельности), регламентирующем основы оперативно-розыскной деятельности, дефиниции понятия «результаты оперативно-розыскной деятельности» не имеется. Данный факт, а также то, что рассматриваемое понятие используется в различных отраслях правовой науки (например, уголовном праве, уголовном процессе, криминалистике, теории оперативно-розыскной деятельности и т. д.), предопределили наличие множества подходов к конструированию его содержания.

А. Н. Гущин выделяет две основные модели, которые имеют отношение к данному вопросу, первую из которых можно условно обозначить как информационную, поскольку результаты оперативно-розыскной деятельности в данном случае трактуются как собранная оперативными подразделениями информация о наличии или отсутствии общественно опасного деяния, виновности лица, совершившего это деяние, и иных обстоятельствах, имеющих значение для правильного разрешения дела. При этом особо указывается на необходимость документального оформления полученных сведений в виде справок, рапортов, а также фото- и видеоматериалов, предметов, полученных гласно и негласно при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий [См.: 28].

В контексте информационного подхода к содержанию результатов оперативно-розыскной деятельности и их практическому применению в уголовном судопроизводстве некоторые авторы (например, В. И. Зажицкий) высказывают мысль о том, что собранные сведения в силу их значимости, непосредственной связи с событиями и фактами, установление которых является составной частью предмета доказывания, представляют собой «информационный продукт», который может использоваться в уголовном процессе без дополнительной трансформации [См.: 31].

В этой связи А. С. Закотянский полагает, что подобный подход является не вполне оправданным, поскольку оперативно-розыскная информация может иметь различное значение: ориентирующее, вспомогательное либо доказательственное. Именно в последнем случае после надлежащего оформления в соответствии с требованиями уголовно-процессуальной формы она проверяется и оценивается в совокупности с иными доказательствами, имеющимися в уголовном деле [См.: 34].

При этом необходимо отметить, что любая информация, которая получена в процессе проведения оперативно-розыскной деятельности, подлежит обязательной проверке с помощью другой информации. Только после этого, в совокупности с дополнительно полученной проверочной информацией, можно судить, являются ли результаты оперативно-розыскной деятельности объективными и достоверными.

Так, в Постановлении президиума Ленинградского областного суда от 25 июня 2013 г. № 44у-61/2013 было указано, что результаты оперативно-розыскных мероприятий судом нижестоящей инстанции были обоснованно признаны допустимыми доказательствами и положены в основу приговора, поскольку проведение повторной проверочной закупки соответствует требованиям Закона об оперативно-розыскной деятельности, притом что умысел осужденных на совершение действий, направленных на реализацию наркотических средств, сформировался заранее и данные о подстрекательстве и провокации со стороны сотрудников правоохранительных органов отсутствовали [19].

В. Н. Григорьев отмечает, что полученная в результате оперативно-розыскной деятельности информация может оказаться неполной, недостаточно конкретной, может быть искажена в результате субъективного мнения лица, предоставившего оперативному сотруднику эту информацию (что, как он указывает, наличествует и в следственной практике) [27, с. 50].

В российском законодательстве результаты оперативно-розыскной деятельности преподносятся как строгая и выверенная информация, полученная оперативными подразделениями. Кроме того, сам термин «результаты оперативно-розыскной деятельности», если его анализировать буквально, подразумевает информационную определенность и завершенность [25, с. 312].

Как полагает Д. И. Ананченко, результаты оперативно-розыскной деятельности воспринимаются как абсолютно объективные и осмысленные сведения. Вместе с тем, не всегда данная информация является строгой и объективной, чему способствуют внутренние причины, обусловленные спецификой самой оперативно-розыскной деятельности. Это связано с тем, что любая оперативная информация может быть неконкретной, неполной, предположительной и ориентирующей. Более того, некоторые сведения невозможно проверить и перепроверить. Вследствие указанного значительная часть оперативной информации никак не используется в уголовном процессе [22].

В теории оперативно-розыскной деятельности и на практике результаты данной деятельности определяются как фактические данные, полученные оперативными подразделениями в установленном Законом об оперативно-розыскной деятельности порядке, о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления, о лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших правонарушение, скрывшихся от органов дознания, следствия и суда, уклоняющихся от исполнения наказания и без вести пропав тих, а также о событиях или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации [42, с. 39].

Исходя из целей и задач оперативно-розыскной деятельности, ее результатом, используемым в интересах следственных и судебных действий, будет являться фактическая оперативная информация, добываемая и собираемая силами и средствами оперативно-розыскной деятельности посредством проведения оперативно-розыскных мероприятий в сфере и инфраструктуре преступности. Согласно ст. 11 Закона об оперативно-розыскной деятельности под ее результатами следует понимать такую оперативно-розыскную информацию, т. е. сведения (фактические данные), полученные при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий в рамках дела оперативного учета, производство по которому ведется в целях выявления и раскрытия конкретного преступления, а также выявления и установления причастных к нему лиц. Именно такие результаты оперативно-розыскной деятельности, по мнению С. Л. Миролюбова, материализованные в оперативно-служебных документах, должны быть представлены органу дознания, следователю или прокурору для использования в интересах быстрого и полного раскрытия преступления способами уголовного судопроизводства [42, с. 39].

Он же в своем диссертационном исследовании отмечает, что говорить об оперативно-розыскной информации как результате оперативно-розыскной деятельности можно лишь в контексте реализации этих результатов. Это связано с тем, что, во-первых, правовая природа оперативно-розыскной информации определяет необходимость ее использования в качестве ориентирующей для подготовки и осуществления следственных действий, а также в собственной сфере для обеспечения иных оперативно-розыскных мероприятий, поскольку содержание результатов оперативно-розыскной деятельности может указывать на потребность в дополнительной оперативной информации. Во-вторых, оперативная информация тактического характера может служить поводом и основанием для возбуждения уголовного дела, а также быть использована в доказывании в уголовном процессе. Особо следует указать, что оперативно-розыскные меры органов дознания играют немаловажную роль в обнаружении доказательств [42, с. 39-40].

Точки зрения ученых по поводу использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам можно свести к трем основным позициям. Одни процессуалисты категорично заявляют, что при буквальном понимании положений ст. 89 УПК РФ результаты оперативно-розыскной деятельности в принципе невозможно использовать в доказывании, поскольку они никогда не будут отвечать требованиям, предъявляемым уголовно-процессуальным законодательством к доказательствам, в силу способов их получения [53, с. 104].

Другие ученые, наоборот, предлагают относить оперативно-розыскную деятельность к способам доказывания по уголовным делам и даже придать результатам оперативно-розыскной деятельности статус доказательств [21, с. 47-55; 24, с. 46-48].

Третья группа ученых полагает, что при условии неуклонного соблюдения основных постулатов доказательственного права и теории доказательств можно ввести в уголовный процесс не процессуальную информацию в качестве доказательств, т. е. когда последние собраны, проверены и оценены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства [58, с. 113].

Более точно требования к результатам оперативно-розыскной деятельности сформулированы в совместном приказе МВД России, Минобороны России, ФСБ России, ФСО России, ФТС России, СВР России, ФСИН России, ФСКН России, СК России от 27 сентября 2013 г. «Об утверждении Инструкции о порядке предоставления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд» [7] (далее – Инструкция).

В гл. III указанной Инструкции зафиксированы требования, предъявляемые к результатам оперативно-розыскной деятельности, представляемым органу дознания, следователю или в суд. Так, в п. 20 говорится о том, что результаты оперативно-розыскной деятельности, представляемые для использования в доказывании по уголовным делам, должны позволять формировать доказательства, удовлетворяющие требованиям уголовно-процессуального законодательства, предъявляемым к доказательствам в целом, к соответствующим видам доказательств; содержать сведения, имеющие значение для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, указания на оперативно-розыскные мероприятия, при проведении которых получены предполагаемые доказательства, а также данные, позволяющие проверить в условиях уголовного судопроизводства доказательства, сформированные на их основе.

И. Н. Сорокин полагает, что представляемые для использования в доказывании по уголовным делам оперативные материалы (результаты оперативно-розыскной деятельности) должны способствовать формированию доказательств, удовлетворяющих требованиям УПК РФ к доказательствам в целом, к соответствующим видам доказательств, и содержать сведения, которые имеют значение для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, указания на источник получения предполагаемого доказательства или предмета, который может стать доказательством, а также данные, позволяющие проверить в рамках судопроизводства доказательства, сформированные на их основе. Собранные оперативно-розыскным путем фактические данные сами по себе без их получения и подтверждения в уголовно-процессуальном порядке доказательствами не являются [50].

Кроме того, А. Р. Белкин соглашается с мнением процессуалистов и криминалистов, считающих, что использование сведений, полученных в результате проведения оперативно-розыскных мероприятий в доказывании по уголовным делам, может и должно происходить не только непосредственно, но и опосредованно [См.: 23].

Их непосредственное использование обычно имеет место при определении оптимального направления расследования, принятии решений о производстве следственных действий, определении их очередности и т. д. Опосредованное использование таких сведений в следственной практике сводится к поиску и определению путей придания ее источникам процессуального статуса, а затем извлечения из этих источников все тех же сведений, но уже выступающих в качестве доказательств по уголовному делу [57, с. 68-69].

1.2. Процедура использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании

Для того чтобы в уголовном деле можно было использовать информацию, полученную вне рамок уголовного процесса, такая информация должна пройти определенный процессуальный путь и соответствовать некоторым требованиям, установленным действующим уголовно-процессуальным законодательством.

Довольно жесткую позицию по данному вопросу занимает и Конституционный Суд РФ, указывая, что результаты оперативно-розыскной деятельности не являются доказательствами до тех пор, пока они не закреплены в предусмотренном УПК РФ порядке [56, с. 113-117].

Например, в определении Конституционного Суда РФ от 4 февраля 1999 г. № 18-О [8], как и в УПК РФ, отмечается, что результаты оперативно-розыскной деятельности являются лишь сведениями об источниках тех фактов, которые, будучи полученными с соблюдением требований Закона об оперативно-розыскной деятельности, могут стать доказательствами только после закрепления их надлежащим процессуальным путем, а именно на основе соответствующих норм уголовно-процессуального закона, т. е. так, как это предписывается ч. 1 ст. 49 и ч. 2 ст. 50 Конституции Российской Федерации [1].

Соответственно, можно прийти к выводу, что в процессуальном смысле о результатах оперативно-розыскной деятельности как о фактических данных говорить преждевременно; речь в данном случае может идти только о сведениях, фактах, которые лишь предстоит установить.

В частности, как отмечают А. В. Макаров и О. В. Фирсов, для того чтобы стать полноценным доказательством, результаты оперативно-розыскной деятельности должны содержать сведения, имеющие значение для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию; указания на источник получения предполагаемого доказательства или предмета, который может стать доказательством; данные, позволяющие проверить в процессуальных условиях доказательства, сформированные на их основе [40, с. 43].

Стоит отметить, что включение материалов оперативно-розыскной деятельности в материалы предварительного расследования всегда представляло собой проблемный момент. Законодатель в ст. 89 УПК РФ строго предусматривает, что в процессе доказывания запрещается использование результатов оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам. Вследствие этого появляется вопрос о правовых основаниях проведения оперативно-розыскной деятельности и последующем их вхождении в материалы дела.

Исходя из буквы закона результаты оперативно-розыскной деятельности должны отвечать следующим требованиям: во-первых, относимости, т. е. иметь прямое или косвенное отношение к предмету доказывания (обстоятельствам, подлежащим доказыванию); во-вторых, допустимости, т. е. соответствовать установленному законом порядку их получения, с обязательным соблюдением процессуальной формы; в-третьих, достоверности. В совокупности результаты оперативно-розыскной деятельности должны быть достаточными [45, с. 99].

Так, постановлением Президиума Орловского областного суда от 12 декабря 2013 г. приговор и определение суда нижестоящей инстанции по уголовному делу по факту покушения на сбыт наркотических средств были изменены, поскольку полученные в ходе расследования результаты оперативно-розыскной деятельности не отвечали критериям допустимости доказательств [15].

В другом случае в своем постановлении от 19 ноября 2013 г. № 44у-110/2013 Президиум Ленинградского областного суда указал, что доказательства, полученные в результате повторного проведения оперативно-розыскного мероприятия в виде проверочной закупки в отношении уже установленного лица, что противоречит положениям ч. 2 ст. 5 Закона об оперативно-розыскной деятельности, являются недопустимыми, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения. Вследствие указанного судебные постановления нижестоящих судов были отменены в части осуждения подателя жалобы по одному из эпизодов с прекращением уголовного дела в отмененной части [17].

В третьем примере Постановлением Московского городского суда от 19 февраля 2014 г. № 4у/7-778/14 в удовлетворении надзорной жалобы о пересмотре судебных актов по делу о покушении на незаконный сбыт наркотического средства было правомерно отказано, поскольку результаты оперативно-розыскной деятельности соответствовали требованиям, предъявляемым к доказательствам УПК РФ, следовательно, было обоснованно положены судом в основу приговора [14].

Исходя из тезиса о том, что категория «результаты оперативно-розыскной деятельности» относится к оперативно-розыскной деятельности, обладающей специфическими приемами и методами получения информации, основным условием ее ввода в сферу уголовно-процессуального доказывания является возможность проверки законности получения результатов оперативно-розыскной деятельности, а также их достоверности. Это обеспечивается, прежде всего, соблюдением требований Закона об оперативно-розыскной деятельности в части предмета, субъектов, способов получения и фиксации сведений, имеющих значение для уголовного дела [См.: 36].

Так, в кассационном определении от 24 октября 2013 г. № 22-6976/2013 Московский областной суд указал, что результаты оперативно-розыскного мероприятия «проверочная закупка» и письменные доказательства, составленные по результатам данного оперативно-розыскного мероприятия, могли быть положены судом в основу приговора в том случае, если они были получены в соответствии с требованиями Закона об оперативно-розыскной деятельности [18].

Анализ положений Закона об оперативно-розыскной деятельности позволяет выделить несколько принципиальных моментов. Во-первых, основными направлениями использования результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве являются (Приложение 1): получение информации, которая может служить поводом и основанием к возбуждению уголовного дела; подготовка и осуществление следственных и судебных действий; доказывание обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела [54].

При этом с содержательной точки зрения результаты оперативно-розыскной деятельности представляют собой достаточные данные, указывающие на признаки преступления, а именно: сведения о том, где, когда, какие признаки и какого именно преступления обнаружены; при каких обстоятельствах имело место их обнаружение; сведения о лице (лицах), его совершившем, и очевидцах преступления (если такие имеются); о местонахождении предметов и документов, которые могут стать вещественными доказательствами по делу; о любых других фактах и обстоятельствах, имеющих значение для решения вопроса о возбуждении уголовного дела [См.: 38].

Во-вторых, необходимым условием законности получения оперативно-розыскной информации является наличие оснований для проведения оперативно-розыскных мероприятий, предусмотренных ст. 7 Закона об оперативно-розыскной деятельности. Анализ данной нормы позволяет выделить два основания осуществления оперативно-розыскной деятельности, результаты которой являются востребованными в рамках уголовного судопроизводства: наличие возбужденного уголовного дела; наличие сведений о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, а также о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, если нет достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела; о лицах, скрывающихся от органов дознания, следствия и суда или уклоняющихся от уголовного наказания [54].

В-третьих, достоверность информации обеспечивается наличием сведений о субъекте, а также оперативно-розыскным мероприятием, в результате проведения которого получены сведения, используемые при производстве по уголовному делу. Это является одним из главных условий последующей судебной проверки доказательств, сформированных на их основе [54].

Так, Постановлением Президиума Оренбургского областного суда от 21 марта 2011 г. № 44у-89 были изменены судебные акты по делу о покушении на незаконное распространение наркотических средств в особо крупном размере: из описательно-мотивировочной части приговора суд исключил ссылку на постановление о рассекречивании результатов оперативно-розыскной деятельности как на доказательство вины, поскольку в материалах дела отсутствовало постановление о проведении такого оперативно-розыскного мероприятия [20].

В-четвертых, огромное значение в контексте уголовно-процессуального доказывания имеют способы фиксации результатов оперативно-розыскной деятельности. Как правило, полученные сведения находят отражение в оперативно-служебных документах: рапортах, справках, сводках, отчетах, актах сотрудников оперативно-розыскных органов, сообщениях или записях конфидентов, объяснениях участников оперативно-розыскных мероприятий или заявлениях граждан, актах или иных документах ведомства и др. К ним могут прилагаться материальные носители информации. Предоставление указанных документов должностному лицу, ведущему производство по уголовному делу, позволяет проверить наличие оснований и соблюдение условий проведения оперативно-розыскных мероприятий, предусмотренных ст. 7 и 8 Закона об оперативно-розыскной деятельности [54].

Если исходить из того, что доказательства представляют собой фактические данные, полученные законным способом, то единственная возможность превращения информации оперативно-розыскного происхождения в доказательство в процессуальном смысле слова – это представление ее оперативным работником следователю в порядке ст. 70 УПК РФ, которая наделяет правом представления доказательств широкий круг лиц. Вместе с тем, представляя предметы и документы, содержащие такую информацию, в том числе фото- и киноматериалы, звуко- и видеозаписи, сотрудники оперативных подразделений должны позаботиться о том, чтобы данные материалы обладали свойством допустимости, важным элементом которой является известность происхождения информации. С этой целью в соответствующем служебном документе (протоколе, рапорте, справке) должны быть отражены ход и результаты оперативно-розыскных мероприятий. Важнейшим принципом доказательственного права является требование проверяемости (верифицируемости) фактических данных. Эти требования носят универсальный характер, поскольку распространяются на все виды доказательств. Не составляют исключения предметы и документы, в которых зафиксированы результаты оперативно-розыскных мероприятий. Поэтому сведения неизвестного происхождения не могут быть признаны доказательствами [61, с. 33].

Здесь следует также указать, что такое решение вопроса приходит подчас в противоречие с правилами конспирации, которые должны соблюдаться при проведении оперативно-розыскных мероприятий согласно ст. 6 Закона об оперативно-розыскной деятельности. При подобных коллизиях следователь должен, по мнению С. А. Шейфера, отказаться от использования полученных данных в качестве доказательств и искать другие способы удостоверить интересующие его обстоятельства [59, с. 99-100].

По смыслу закона сама процедура получения фактических данных или сведений о фактах на допустимость доказательств не влияет. Отсюда следует вывод о том, что тот же самый подход надлежит распространять и на результаты оперативно-розыскной деятельности. Как нам видится, в данной ситуации не должны иметь место двойные стандарты, когда, например, поиск и представление подозреваемым или обвиняемым любыми способами предметов или документов на допустимость доказательств не влияет, в то время как деятельность сотрудников оперативно-розыскного отдела подобное влияние на доказательственную базу оказывает.

С. Ф. Шумилин полагает, что для решения вопроса о возможности использования результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве существенное значение должно отводиться не только основаниям, но и условиям проведения оперативно-розыскных мероприятий. Это можно подтвердить содержанием описательно-мотивировочных частей судебных решений (приговоров, определений) по уголовным делам, где в качестве одного из оснований для признания результатов оперативно-розыскной деятельности доказательствами называется соблюдение как оснований, так и условий проведения соответствующих оперативно-розыскных мероприятий [61, с. 30].

Кроме того, как отмечает Н. В. Дудулина, требование закона подразумевает, что полученные посредством оперативно-розыскной деятельности фактические данные в уголовно-процессуальном доказывании можно использовать только в том случае, если они проверены следственным путем. Это возможно, когда полученная на этапе возбуждения уголовного дела при проведении оперативно-розыскных мероприятий информация в последующем проверяется и подтверждается в процессе реализации следственных и прочих процессуальных действий по возбужденному уголовному делу, например, посредством проведения обысков и выемки, допросов, которые сведения оперативно-розыскной деятельности подтверждают [См.: 29].

Отступление от закона либо его несоблюдение в конечном итоге приводит к недопустимости использования полученных в результате проведенной оперативно-розыскной деятельности фактических сведений в процессе доказывания либо к недействительности сделанных выводов.

Так, постановлением Президиума Нижегородского областного суда от 15 апреля 2015 г. дело было возвращено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, поскольку представленные стороной обвинения доказательства в отношении процедуры, предусмотренной гл. 40.1 УПК РФ, не исследовались, суд не убедился в обоснованности предъявленного обвинения результатами оперативных мероприятий, отвечающих требованиям законодательства об оперативно-розыскной деятельности [12].

Вместе с тем, стоит отметить, что, например, введенная законодателем сокращенная форма дознания имеет сильную и противоречивую взаимосвязь как с усеченным процессом доказывания, так и с качеством собранного материала во время досудебной проверки сообщения о преступлении посредством оперативно-розыскной деятельности (полученных гласным и негласным способом в соответствии с Законом об оперативно-розыскной деятельности). Поскольку в процессе дознания в сокращенной форме материалы предварительной доследственной проверки, в том числе полученные в результате оперативно-розыскной деятельности, используются как «допустимые доказательства» в том случае, когда в ходе предварительного расследования подозреваемый признал свою вину и заявил ходатайство о сокращенной форме. При этом допустимость результатов оперативно-розыскной деятельности оценивается судом равнозначно с другими доказательствами [29].

Как видится, использование законодателем упрощенной формы дознания подразумевает учет многочисленных условий, которые обусловлены целой совокупностью факторов (всех значимых обстоятельств), оказывающих влияние на процесс установления юридически значимых обстоятельств дела, включая их доказывание, как следствие, предметно упрощая предварительное расследование (в сокращенной форме). Одновременном с этим под удар ставится определение реальной истины. В конечном итоге все это влияет на соблюдение законности и свойств допустимости доказательств с использованием оперативно-розыскной деятельности в случае отказа подсудимого от своего заявления в судебном заседании [29].

Правовая норма о том, что орган дознания вправе не проверять доказательства, в случае если дознание приобрело сокращенную форму и если они не были оспорены подозреваемым, его защитником, потерпевшим или его представителем, может повлечь такие негативные последствия как: попытка ввести в заблуждение, сокрытие иного преступления, сговор сторон, приобщения к материалам дела недопустимых доказательств, полученных в ходе оперативно-розыскных мероприятий (например, негласным путем). Все это создает серьезные препятствия для достижения объективной истины при доказывании в суде [4]. Поэтому для того, чтобы в ходе предварительной проверки на этапе возбуждения уголовного дела собранные фактические данные в результате проведения сотрудниками полиции оперативно-розыскных мероприятий могли иметь юридические последствия, необходима только удостоверительная деятельность предварительного следствия по их исследованию и оценке.

Н. В. Дудулина выделяет также основную проблему, которая имеет очень спорную и внеправовую позицию. По мнению законодателя, материалы предварительной доследственной проверки сообщений или заявлений, собираемые оперативными сотрудниками в ходе оперативных розыскных мероприятий (гласным и негласным путем) и впоследствии вошедшие в предмет предварительного расследования по уголовному делу именно в сокращенной форме дознания, становятся в ранг иных доказательств по делам небольшой и средней тяжести. Это происходит постольку, поскольку законодатель не определяет обязанность органа дознания собранные таким образом сведения подвергать проверке. Данная «внеправовая» позиция существенным образом влияет на соблюдении критерия допустимости доказательств. А поскольку в ходе дознания в сокращенной форме материалы предварительной проверки, полученные путем оперативно-розыскных мероприятий, используются как допустимые доказательства, то в УПК РФ необходимо внести изменения и признать то обстоятельство, что ст. 89 УПК РФ – утратила силу [29].

Примечателен пример из судебной практики, обозначивший проблему проведения оперативно-розыскных мероприятий на стадии возбуждения уголовного дела и выделенную в Постановлении Президиума Верховного Суда Республики Саха (Якутия) от 27 марта 2015 г. по делу № 44-у-21 [13].

Из материалов дела следует, что заявитель жалобы ООО «Искра» был не согласен с проведением по распоряжению МВД по Республике Саха (Якутия) гласного оперативно-розыскного мероприятия – «обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств» от 7 ноября 2013 г. и подал жалобу в порядке ст. 125 УПК РФ. Постановлением Якутского городского суда от 15 августа 2014 г. в удовлетворении жалобы было отказано. Затем апелляционным решением Верховного Суда Республики от 9 октября 2014 г. постановление суда было отменено по тем основаниям, что в распоряжении МВД по Республике Саха (Якутия) не был изложены имеющиеся достоверные сведения, указывающие на признаки нарушения конкретного закона, влекущего уголовную ответственность, что является существенным нарушением закона, поскольку «каждый имеет право знать какие имеются основания для проведения в отношении него ОРМ, и в нарушении какого закона он подозревается». Сотрудники полиции вправе производить при осуществлении оперативно-розыскной деятельности изъятие документов, предметов, материалов и сообщений и иные действия в соответствии с законодательством. Процедура преобразования материалов оперативно-розыскной деятельности в доказательства по уголовному делу предусматривают их проверку и подтверждение, в ходе выполнения соответствующих процессуальных действий. Президиум Верховного Суда РФ указал, что судом апелляционной инстанции перечисленные требования закона в полной мере учтены не были, вследствие чего довод о нарушении сотрудниками МВД по Республике Саха (Якутия) требований законов не состоятельны, и материалы дела были направлены на новое рассмотрение.

Согласно ст. 17 УПК РФ суд, присяжные заседатели, прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, базирующемуся на совокупности доказательств, имеющихся в уголовном деле, руководствуясь при этом законом и совестью. При этом никакие доказательства заранее установленной силы не имеют.

Исходя из этого все материалы, содержащие результаты оперативно-розыскной деятельности, не имеют никакой доказательственной силы до тех пор, пока процессуально полномочное лицо (суд, присяжные заседатели, прокурор, следователь, дознаватель) не примут решение в соответствии с УПК РФ о признании этих материалов доказательствами и приобщении их к делу. До тех пор, пока следователь не составит постановление о приобщении материалов оперативно-розыскной деятельности к уголовному делу, они не являются процессуальными, даже если они и послужили основанием для возбуждения этого дела и соблюдены все требования, предъявляемые к результатам оперативно-розыскной деятельности [37, с. 65].

Л. И. Малахова отмечает, что получение и трансформация результатов оперативно-розыскной деятельности в доказательства по уголовному делу, по сути, проходит в три этапа, которые определены разными нормативными правовыми актами, обладающими различной юридической силой (Приложение 2). На первом этапе осуществляется непосредственное проведение оперативно-розыскных мероприятий; этап определен Законом об оперативно-розыскной деятельности и ведомственными правовыми актами, как правило, имеющими гриф «совершенно секретно». На втором этапе производится передача результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, в суд; правовое регулирования данного этапа осуществляется посредством межведомственной инструкции, являющейся подзаконным нормативным актом. На третьем этапе имеет место уже формирование доказательств посредством производства следственных действий и процессуальных действий по возбужденному уголовному делу, что регулируется нормами УПК РФ [41, с. 69-70]. Таким образом, доказательства формируются только при производстве следственных и процессуальных действий по возбужденному уголовному делу.

Выводы.

Правовая природа результатов оперативно-розыскной деятельности имеет непроцессуальный характер с точки зрения уголовно-процессуального законодательства и обусловлена тем, что без использования непроцессуальной системы сама процессуальная деятельность стала бы затруднительна; в свою очередь, оперативно-розыскная деятельность в полном объеме не смогла бы выполнить своего предназначения без последующего ее использования в уголовном процессе. Таким образом, любой вид непроцессуальной деятельности по обнаружению доказательств без закрепления результатов в необходимой процессуальной форме можно считать элементом обнаружения первичной информации, которая может иметь доказательственное значение.

Для преобразования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказательства по уголовным делам необходима последующая деятельность органов дознания или предварительного следствия удостоверительного характера. Полученные в результате оперативно-розыскной деятельности сведения должны быть проверены и подтверждены, что прямо предусматривается действующим законодательством. Прочие способы включения данных материалов в качестве доказательств недопустимы, поскольку будут противоречить процессуальному принципу законности, приведут к нарушению процесса доказывания и не будут соответствовать критериям, предъявляемым уголовно-процессуальным законом к доказательствам.

2. Проблемы и перспективы использования результатов оперативно-розыскной деятельности в процессе доказывания

2.1. Некоторые проблемы использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании

Вопрос об использовании в доказывании по уголовному делу результатов оперативно-розыскной деятельности остается одним из проблемных в уголовно-процессуальном доказывании в связи с отсутствием достаточной правовой регламентации. В силу своей специфики (секретности) тема не получила должного разрешения в уголовно-процессуальном законе. Основные вопросы и проблематика заключаются в том, как негласно (тайно) полученную (нередко вне рамок уголовного дела) информацию использовать легально в качестве доказательства по уголовному делу, каковы ценность и значимость этих доказательств [49, с. 121].

Помимо специфики уголовно-процессуального доказывания, существуют проблемы и неурегулированные вопросы взаимодействия следователя и сотрудников оперативного подразделения, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, где многие аспекты регламентируются не законом, а ведомственным нормативным актом (приказом, инструкцией) [49, с. 121].

Действующий Закон об оперативно-розыскной деятельности содержит целый ряд положений, направленных на обеспечение раскрытия преступлений и содействие расследованию уголовных дел. Так, в числе задач оперативно-розыскной деятельности, в ст. 2 указанный закон определяет «раскрытие преступлений, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих и совершивших; осуществление розыска лиц, скрывающихся от органов дознания, следствия и суда». Исходя из смысла Закона об оперативно-розыскной деятельности с позиции ст. 143 УПК РФ законным поводом для возбуждения уголовного дела будет являться рапорт оперативного работника об обнаружении признаков преступления, в том числе полученных им опосредованно из иных источников. При этом остается неразрешенным вопрос об обязательной процедуре предупреждения лица, заявившего о преступлении об уголовной ответственности за заведомо ложный донос (ст. 306 Уголовного кодекса Российской Федерации [3]). Положение не разъясняет, а лишь констатирует ч. 5 ст. 141 УПК РФ.

В числе оснований для проведения оперативно-розыскных мероприятий в ч. 1, 3 ст. 7 Закон об оперативно-розыскной деятельности предусматривает, как уже отмечалось: во-первых, наличие возбужденного уголовного дела; во-вторых, поручение следователя, органа дознания по уголовным делам, находящимся в их производстве. В своем большинстве оперативно-розыскные мероприятия (ст. 6 Закона об оперативно-розыскной деятельности), хотя и отличаются по процедуре, субъектам проведения, оформлению и носят негласный характер, по названию и содержанию весьма сходны или совпадают по своей сущности со следственными действиями, предусмотренными действующим УПК РФ [49, с. 122].

Например, опрос граждан (п. 1 ч. 1 ст. 6 Закона об оперативно-розыскной деятельности) и допрос обвиняемого, подозреваемого, свидетеля, потерпевшего, эксперта (п. 3 ч. 1 ст. 6 Закона об оперативно-розыскной деятельности) и получение образцов для сравнительного исследования (ст. 202 УПК РФ); исследование предметов и документов (п. 5 ч. 1 ст. 6 Закона об оперативно-розыскной деятельности) и производство судебной экспертизы (ст. 195-207 УПК РФ); оперативный эксперимент (п. 14 ч. 1 ст. 6 Закона об оперативно-розыскной деятельности) и следственный эксперимент, проверка показаний на месте (ст. 181, 194 УПК РФ).

В сущности, в данных случаях подразумеваются негласные следственные (розыскные) действия, однако не в рамках уголовного дела, а оперативно-розыскного. Проведение указанных оперативно-розыскных мероприятий в определенной мере формирует заданность и содержание производства будущих следственных действий, а также поведение и характер действий (например, показаний) его участников (пострадавший – потерпевший, очевидец – свидетель; подозреваемый – обвиняемый). При этом весьма логичен следующий вопрос: если получена информация (сведения о фактах) при проведении оперативно-розыскных мероприятий, а затем по уголовному делу произведены аналогичные по сути следственные действия, легализовавшие их в качестве доказательств, то какова их ценность и юридическая сила? Вопрос возникает в связи с тем, что собраны (обнаружены) и сформированы такие доказательства в ходе оперативно-розыскного мероприятия, а при производстве следственного действия они только формально подтверждены (закреплены). При этом крайне важным в доказывании является элемент оценки таких доказательств следователем, прокурором, судом. Формальный подход к оценке доказательств исключает возможность принятия по уголовному делу законного решения, а в последующей – постановление законного, обоснованного и справедливого приговора [49, с. 122].

Еще одно оперативно-розыскное мероприятие – отождествление личности (п. 7 ч. 1 ст. 6 Закона об оперативно-розыскной деятельности) – весьма схоже с таким следственным действием, как предъявление лица для опознания (ст. 193 УПК РФ), если при этом не учитывать терминологическое расхождение «лицо» и «личность». В случае участия лица в проведении отождествления личности в последующем исключается возможность предъявления этого лица (например, подозреваемого) для опознания тому же опознающему лицу (например, потерпевшему) вследствие того, что он ранее уже участвовал в проведении такого оперативно-розыскного мероприятия, как отождествление личности. Производство повторного, т. е. с нарушением процедуры, предусмотренной УПК РФ, предъявления лица для опознания и получение в результате этого следственного действия доказательств, будет являться недопустимыми, и такие доказательства не будут иметь юридической силы и не смогут быть положены в основу обвинения по уголовному делу (ст. 75, 193 УПК РФ).

Следующая проблема заключается в том, что, как отмечает Д. И. Ананченко, результаты оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам используются редко и в усеченном виде, поскольку, как правило, оперативная информация нуждается в дублировании каким-либо следственным действием. Например, оперативные данные о наличии или отсутствии предметов и веществ, изъятых из гражданского оборота, обычно подтверждаются обыском и выемкой. При этом оформляется протокол следственного действия, в который заносятся его результаты. Оперативная информация в этом случае в материалах уголовного дела не отражается. Таким образом, оперативно-розыскной деятельности и ее результаты в основном сопровождают следственные действия и носят подчиненный, вспомогательный характер [22].

Подобная ситуация привела к возникновению точки зрения, согласно которой результаты оперативно-розыскной деятельности вообще не могут считаться доказательствами по уголовному делу [33, с. 47-52].

Кроме того, в рамках данного мнения существует положение о том, что результаты оперативно-розыскной деятельности также не могут быть поводом и основанием к возбуждению уголовного дела, поскольку ст. 140 УПК РФ не подлежит расширительному толкованию [32, с. 37-39].

Проблема состоит и в том, что законодательного закрепления порядка (процедуры) использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам в действующем УПК РФ не содержится. В ст. 89 УПК РФ «Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности» указано только то, что в процессе доказывания запрещается использование результатов оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам УПК РФ. Как полагает Р. Е. Савонюк, приведенная формулировка достаточно кратка и не конкретна для такого ключевого понятия (в последующем, не исключено – доказательства), как «результаты оперативно-розыскной деятельности» [49, с. 123].

Вместе с тем, результаты оперативно-розыскной деятельности прямо не указаны в числе доказательств, которые законом (ч. 2 ст. 74 УПК РФ) допускаются по уголовному делу в качестве таковых. Как уже отмечалось, доказательства – результаты оперативно-розыскной деятельности, предлагаемые к использованию в доказывании по уголовному делу, должны обладать свойствами доказательств и отвечать предъявляемым к ним требованиям, а именно: относимости, допустимости, достаточности и достоверности. Представляемые сотрудниками оперативных подразделений в качестве возможных доказательств по уголовному делу результаты оперативно-розыскной деятельности чаще всего, как свидетельствует следственная практика, «страдают» именно отсутствием достоверности [49, с. 123].

Важным, если не основным, критерием оценки допустимости доказательств, а также способов их получения и методов доказывания является соблюдение прав и свобод участников уголовного судопроизводства. Институт допустимости доказательств соподчинен и является составной частью принципа законности при производстве по уголовному делу (ст. 7 УПК РФ). В ч. 3 ст. 7 УПК РФ указано: «Нарушение норм настоящего Кодекса судом, прокурором, следователем, органом дознания или дознавателем в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств».

Так, в постановлении от 19 ноября 2013 г. № 44у-111/2013 Президиум Ленинградского областного суда указал, что по результатам рассмотрения надзорной жалобы приговор по уголовному делу был изменен, исключено осуждение по ряду эпизодов вмененного преступления, поскольку в основу обвинения были положены доказательства, полученные с нарушением принципов Закона об оперативно-розыскной деятельности [16].

Очевидно, что действие указанной нормы не распространяется на деятельность сотрудников оперативных подразделений, осуществляющих оперативно-розыскные мероприятия пусть и в рамках расследования по уголовному делу (например, по поручению следователя). Вместе с тем, как верно подчеркнул С. А. Шейфер, эффективность следственного действия может быть повышена с учетом ориентирующей оперативно-розыскной информации, получаемой от оперативного работника (оперативное сопровождение следственного действия) [60, с. 28].

Вместе с тем, их достоверность порой весьма сомнительна и трудно проверяема, а это важно для установления лица, совершившего преступление, законного, т. е. полного, объективного и всестороннего расследования уголовного дела [49, с. 123].

Важным правилом законотворчества является требование, чтобы нормы принимаемых законов не порождали коллизийности и не были конкурирующими. И уголовно-процессуальная, и оперативно-розыскная деятельности априори не могут содержать исключения при их осуществлении, относительно возможных нарушений прав и свобод человека и гражданина, гарантированных Конституцией РФ.

Так, в п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» указано, что «…доказательства должны признаваться полученными с нарушением закона, если при их собирании и закреплении были нарушены гарантированные Конституцией РФ права человека и гражданина или установленный уголовно-процессуальным законодательством порядок их собирания и закрепления, а также если собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом или органом либо в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами» [10].

В связи с этим представляется недостаточно аргументированным (ввиду его персональной исключительности с целью создания дополнительных гарантий независимости адвокатов) дополнение ч. 2 ст. 75 УПК РФ «Недопустимые доказательства» п. 2.1, которым к недопустимым доказательствам отнесены предметы, документы или сведения, входящие в производство адвоката по делам его доверителей, полученные как в ходе оперативно-розыскных мероприятий, так и следственных действий, за исключением предметов и документов, указанных в ч. 1 ст. 81 УПК РФ, т. е. вещественных доказательств, в числе которых указаны иные предметы и документы, которые могут служить средствами для обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела [49, с. 124].

Следующая особенность результатов оперативно-розыскной деятельности, не позволяющая всецело им доверять, обусловлена особым правовым режимом данной информации. Е. Л. Никитин и Г. В. Дытченко отмечают, что деятельность оперативно-розыскных отделов и их агентурных аппаратов неразрывно связана с конфиденциальным получением и использованием той или иной информации, составляющей личную или семейную тайну граждан, с тайным вторжением в конституционные права граждан при негласном сборе информации [43, с. 10].

В ст. 5 Закона РФ от 21 июля 1993 г. № 5485-1 «О государственной тайне» указывается, что оперативная информация, а также пути и способы ее получения относятся к сведениям, составляющим государственную тайну [6]. Исходя из сказанного в случае допроса оперативного работника нельзя задавать вопросы, касающиеся организации и тактики оперативно-розыскных мероприятий. В противном случае оперативный уполномоченный может на законном основании отказаться от дачи показаний [22].

Согласно п. 17 Инструкции, допускается представление материалов, документов и иных объектов, которые получены при проведении оперативно-розыскных мероприятий, в копиях (выписках), в том числе с переносом наиболее важных частей (разговоров, сюжетов) на единый носитель. Об этом обязательно указывается в сообщении (рапорте) и на бумажном носителе записи переговоров. В таком случае оригиналы материалов, документов и иных объектов, полученных при проведении оперативно-розыскных мероприятий, если они в дальнейшем не были истребованы уполномоченным должностным лицом (органом), хранятся в органе, осуществившем оперативно-розыскное мероприятие, до завершения судебного разбирательства и вступления в законную силу приговора суда либо до прекращения уголовного дела (уголовного преследования). Вместе с тем, в ч. 5 ст. 8 Закона об оперативно-розыскной деятельности прямо указывается, что в случае возбуждения уголовного дела в отношении лица, телефонные и прочие переговоры которого прослушиваются согласно названному Закону, бумажный носитель и фонограмма записи переговоров передаются следователю для приобщения к уголовному делу как вещественные доказательства. Таким образом, действующее законодательство не предусматривает частичную передачу полученных в ходе отдельных оперативно-розыскных мероприятий материалов или их копий. В этой связи А. А. Дядченко и И. И. Карташов сомневаются в полноте, всесторонности и объективности расследования в случае, когда субъект расследования имеет только часть информации, представленной сотрудниками оперативно-розыскного органа, исходя из их соображений о целесообразности [30, с. 189].

Иначе говоря, результаты оперативно-розыскной деятельности следователь и суд вынуждены воспринимать в готовом виде, не имея возможности оценить пути и способы их получения. Вместе с тем, подобные доказательства с точки зрения российского уголовно-процессуального законодательства являются недопустимыми. В п. 2. ч. 2 ст. 75 УПК РФ сказано, что к недопустимым доказательствам относятся «показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности». В то же время принцип непосредственного исследования доказательств предполагает изучение первоисточника информации [39, с. 42]. Только исследуя первоисточник можно попытаться хоть как-то избежать искажения данных.

2.2. Перспективы использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании

Несмотря на имеющиеся проблемы, в научной доктрине и практике рассматриваются некоторые перспективы использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным дела. Так, в некоторых научных работах предлагается придать результатам оперативно-розыскной деятельности процессуальный характер [24, с. 46-48].

Правомерность данной точки зрения косвенно подтверждается требованием использования результатов оперативно-розыскных мероприятий, связанных с ограничением конституционных прав в качестве доказательств лишь тогда, когда они получены по разрешению суда на проведение таких мероприятий. Однако, как полагает Д. И. Ананченко, статус доказательств в уголовном процессе результатам оперативно-розыскной деятельности возможно придать только после устранения всяких сомнений в их достоверности. Но, как уже отмечалось, неточность и неконкретность оперативной информации возможна в силу специфики оперативно-розыскной деятельности [22].

Представляется, что в данном случае необходимо прийти к компромиссному мнению. Так, определенные результаты оперативно-розыскной деятельности, к примеру, аудиозаписи, видеозаписи, фотоматериалы, чертежи и прочее вполне могут быть признаны доказательствами вне зависимости от того, когда они получены – до или после возбуждения уголовного дела, поскольку данные результаты вполне объективны. Кроме того, они всегда содержатся на каких-либо материальных носителях. В случае сомнений возможно проведение экспертизы указанных материалов. В то же время опрос конфидента ни в коем случае не может иметь статус доказательства не только по причине невозможности рассекречивания его личности, а также в силу того, что поступающая от конфидента информация имеет довольно субъективный характер [22].

Как свидетельствует судебно-следственная практика, при использовании результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам нередко допускаются ошибки, которые связаны главным образом с рассмотрением этих результатов с токи зрения их допустимости в качестве доказательств в уголовном судопроизводстве [44, с. 174].

Обзор судебной практики показывает, что судами неоднозначно оцениваются приведенные в качестве доказательств по уголовным делам результаты оперативно-розыскной деятельности, что в свою очередь приводит к признанию таких доказательств недопустимыми [46, с. 133].

Например, районным судом несовершеннолетний К. был признан виновным в убийстве, а в качестве одного из доказательств его виновности суд в приговоре указал видеозапись опроса виновного оперативными сотрудниками, в ходе которого тот признался в совершении данного преступления. При этом суд отметил, что оперативно-розыскное мероприятие было проведено в точном соответствии с требованиями ст. 6 Закона об оперативно-розыскной деятельности по поручению следователя, в производстве которого находилось дело. При опросе велась видеозапись, проведение которой Законом не запрещено. В то же время обязательное участие защитника и законного представителя данным нормативным актом не предусматривается. Суд указал, что, ввиду того, что оперативное мероприятие проводилось в полном соответствии с требованиями законодательства, оснований исключать его результаты из материалов уголовного дела не имелось [11].

Ученые-процессуалисты предлагают много разных предложений для решения имеющихся в данной сфере проблем. При этом большая их часть полагает, что камнем преткновения в данном случае является правовая неопределенность механизма вхождения результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовное судопроизводство, а решение проблемы они видят в основном в дополнении УПК РФ положениями, содержащимися в Законе об оперативно-розыскной деятельности, а также в Инструкции [См.: 51; 35].

Как полагает З. Д. Нурмагомедова, перенесение нормативных положений, регламентирующих порядок получения, закрепления, передачи и дальнейшего применения результатов оперативно-розыскных мероприятий в доказывании по уголовным делам, из одного закона в другой не изменит ситуацию кардинальным образом. Для правомерного и эффективного использования в процессе доказывания сведений, полученных не процессуальным путем, достаточно соблюдать некоторые условия [44, с. 174].

Во-первых, каждый раз как при проведении оперативно-розыскных мероприятий, так и при трансформации полученных результатов в уголовно-процессуальные доказательства правоприменитель должен понимать и толковать нормы права исходя из цели законодательного регулирования, а не искусственно подменяя одно понятие другим. Во-вторых, для эффективного использования результатов оперативно-розыскных мероприятий в доказывании по уголовным делам необходимо соблюдать и проверять соблюдение нормативных положений, которые закреплены не только в Законе об оперативно-розыскной деятельности и УПК РФ, но и в других правовых актах и использовать их во взаимосвязи. В-третьих, чтобы получить доказательство, правоприменитель должен, прежде всего, прийти к выводу о достаточности предоставленных ему материалов по результатам проведения оперативно-розыскного мероприятия для оценки содержащихся в них данных с точки зрения их относимости и достоверности. Это означает, что дознаватель, следователь либо суд должны иметь возможность проверить полученные в результате осуществления оперативно-розыскных мероприятий сведения и только после этого трансформировать их в ту форму, которую УПК РФ предусматривает для доказательств и в дальнейшем позволяет использовать в процессе доказывания по уголовному делу [44, с. 174].

Между тем, на практике наиболее распространенной является такая форма использования результатов, полученных оперативным путем, как согласованное составление совместных планов следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий. Распространены также случаи использования по уголовном уделу таких результатов оперативно-розыскной деятельности, которые получены после приостановления производства по уголовному делу мер к установлению лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого. Далее идет такая форма взаимодействия, как совместный анализ материалов в дела оперативного учета для решения вопроса о возбуждении уголовного дела, совместная деятельность в рамках следственно-оперативной группы и др. [52, с. 558-589].

В связи с этим заслуживает внимания идея о том, что результаты оперативно-розыскной деятельности в ряде случаев могут быть пригодны для использования в уголовном процессе без соответствующей их уголовно-процессуальной интерпретации, что имеет непосредственное отношение к использованию в доказывании результатов оперативного внедрения ввиду исключительной специфики и сложности рассматриваемого оперативно-розыскного мероприятия [27, с. 52].

Данный вывод базируется на том, что доброкачественность и правовая характеристика результатов оперативно-розыскной деятельности по сути соизмерима с характеристикой уголовно-процессуальных доказательств в связи с тем, что в рамках оперативно-розыскной деятельности также действуют строгие правила оценки полученной информации с точки зрения ее относимости, допустимости, достаточности и достоверности [47, с. 219, 223].

Вместе с тем, использование данного предложения в практике уголовного судопроизводства возможно только в том случае, когда оперативно-розыскная деятельность станет полноценной технологий по производству достоверной информации. А это потребует принципиального нового подхода к уголовно-процессуальному использованию результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовном процессе [27, с. 52].

Между тем, практикующие юристы, включая следователей, дознавателей, оперативных сотрудников, хорошо знают, что с использованием результатов оперативно-розыскной деятельности раскрываются, а в дальнейшем успешно расследуются сотни и тысячи заказных убийств, преступлений, совершенных в составе банды, преступного сообщества (преступной организации) и др. [26, с. 153].

Принимая во внимание наличие данной проблемы, в науке постоянно поднимается вопрос о выработке некого правового механизма в целях обеспечения возможности уголовно-процессуальной легализации результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовному делу. Большинство авторов традиционно позиционируют эти сведения как некий гносеологический фундамент, на котором в дальнейшем могут быть сформированы полноценные доказательства [26, с. 153].

Эта же идея находит поддержку в практике Конституционного Суда Российской Федерации [8].

Вместе с тем, как полагают Б. Я. Гаврилов и В. В. Урбан, такие позиции представляются излишне затеоретизированными и в значительной степени надуманными, имеющими значение очередных теоретических «изысков», которых в российской уголовно-процессуальной науке достаточно [26, с. 153].

На их несостоятельность указывают следующие факторы. Во-первых, действующий УПК РФ не предусматривает каких-либо механизмов, предоставляющих возможность приобщения материалов оперативно-розыскной деятельности в качестве доказательств по уголовному делу путем придания им некого подобия процессуальной формы, поскольку следователи, дознаватели, судьи не обладают правовой возможностью ввести эти материалы в уголовный процесс посредством каких-либо процессуальных действий в силу того, что УПК РФ их не предусматривает. Во-вторых, если бы УПК РФ и устанавливал подобные механизмы, они не смогли бы разрешить данную проблему, поскольку позволили бы только технически приобщать материалы оперативно-розыскной деятельности к уголовному делу, не изменяя их правовой природы и не придавая им конкретной уголовно-процессуальной формы. В-третьих, никакие следственные, судебные или иные процессуальные действия не позволят применить к уже произведенным оперативно-розыскным мероприятиям процессуальные правовые гарантии их доброкачественности, предусмотренные УПК РФ. Таким образом, никакие процессуальные «манипуляции» с нормами уголовно-процессуального закона не позволят сформированным оперативно-розыскным путем познавательным результатам придать «задним числом» процессуальную форму, поскольку ни следователь, ни дознаватель, ни судья не в состоянии никакими процессуальными действиями восстановить те обстоятельства, которые уже восприняты оперативными сотрудниками [26, с. 153].

Вместе с тем, сам факт обнаружения и изъятия сотрудниками правоохранительных органов неких материальных объектов, имеющих значение для последующего расследования уголовного дела, невозможно полностью исключить из существующей в природе объективной реальности.

В силу этого выработанные на сегодняшний день прикладные технологии так называемого формирования доказательств на основе результатов оперативно-розыскной деятельности сводятся к представлению соответствующих материалов оперативно-розыскной деятельности для приобщения к уголовному делу на основании норм оперативно-розыскного права. Тем самым правоприменитель в лице следователя, дознавателя и прокурора предлагает некие «обходные пути», с которыми суды в своих приговорах соглашаются, расценивая материалы оперативно-розыскной деятельности в качестве полноценных доказательств, связывая их процессуальную доброкачественность исключительно с соблюдением сотрудниками органов дознания требований Закона об оперативно-розыскной деятельности [48, с. 74-75].

Как отмечает судья Липецкого областного суда Т. А. Фролова, «недоверие к результатам оперативно-розыскной деятельности, как бы изначально заложенное в положениях ст. 89 УПК РФ, продиктовано установкой на «презумпцию виновности», недобросовестность оперативного работника, а следовательно, и сомнение в результатах его деятельности. Это приводит к невозможности непосредственного использования в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности, к необходимости превращения результатов в доказательства путем следственных действий. Этот процесс не всегда идет по правильному пути, что приводит к утрате доказательственного значения результатов оперативно-розыскной деятельности» [55, с. 17].

Указанное позволяет прийти к выводу о возможной недоработке статей УПК РФ в части незакрепления за результатами оперативно-розыскной деятельности доказательственной силы и признания их непроцессуальными.

Несмотря на очевидную необходимость использования результатов оперативно-розыскной деятельности в процессе доказывания по уголовным делам, до сих пор не разработан единый механизм перевода результатов оперативно-розыскной деятельности в доказательства. В основном результаты оперативно-розыскной деятельности используются для принятия решений на стадии возбуждения уголовного дела при проверке поступившего сообщения о преступлении [37, с. 65].

Вышеприведенные факторы позволяют сформулировать отвечающий реальным потребностям правоприменения вывод о том, что единственно возможный вариант решения проблемы использования в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности заключается в легализации механизмов их непосредственного введения в уголовный процесс [26, с. 154].

Таким образом, очевидно, что порядок (процедура) использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовному делу нуждается в более полной правовой регламентации. С учетом изложенного видится необходимым дополнить ч. 2 ст. 74 УПК РФ п. 7 «результаты оперативно-розыскной деятельности».

Выводы.

В действующем законодательстве, уголовно-процессуальной доктрине и на практике отсутствует единый комплексный подход к разрешению проблемы использования в доказывании по уголовным делам результатов оперативно-розыскной деятельности. Существующие проблемы обусловлены отсутствием достаточной правовой регламентацией, тем фактом, что сами результаты оперативно-розыскной деятельности в процессе доказывания используются редко и в усеченном виде, а также особым правовым режимом получаемой в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий информации.

Вместе с тем, в современных исследованиях намечается тенденция необходимости легализации введения в уголовный процесс результатов оперативно-розыскной деятельности в качестве доказательств.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Рассмотренные в работе вопросы позволили нам сформулировать следующие выводы.

Правовая природа результатов оперативно-розыскной деятельности имеет непроцессуальный характер с точки зрения уголовно-процессуального законодательства и обусловлена тем, что без использования непроцессуальной системы сама процессуальная деятельность стала бы затруднительна; в свою очередь, оперативно-розыскная деятельность в полном объеме не смогла бы выполнить своего предназначения без последующего ее использования в уголовном процессе. Таким образом, любой вид непроцессуальной деятельности по обнаружению доказательств без закрепления результатов в необходимой процессуальной форме можно считать элементом обнаружения первичной информации, которая может иметь доказательственное значение.

Для преобразования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказательства по уголовным делам необходима последующая деятельность органов дознания или предварительного следствия удостоверительного характера. Полученные в результате оперативно-розыскной деятельности сведения должны быть проверены и подтверждены, что прямо предусматривается действующим законодательством. Прочие способы включения данных материалов в качестве доказательств недопустимы, поскольку будут противоречить процессуальному принципу законности, приведут к нарушению процесса доказывания и не будут соответствовать критериям, предъявляемым уголовно-процессуальным законом к доказательствам.

В действующем законодательстве, уголовно-процессуальной доктрине и на практике отсутствует единый комплексный подход к разрешению проблемы использования в доказывании по уголовным делам результатов оперативно-розыскной деятельности. Существующие проблемы обусловлены отсутствием достаточной правовой регламентацией, тем фактом, что сами результаты оперативно-розыскной деятельности в процессе доказывания используются редко и в усеченном виде, а также особым правовым режимом получаемой в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий информации.

Не всегда результаты оперативно-розыскной деятельности являются четкой, исчерпывающей, выверенной и объективной информацией. В силу специфики оперативно-розыскной деятельности они могут быть неконкретными и неполными. Кроме того, строгая формализованная форма закрепления результатов оперативно-розыскной деятельности, которая была бы единой для всех осуществляющих оперативно-розыскную деятельность ведомств отсутствует. Во многом использование результатов оперативно-розыскной деятельности носит ограниченный характер вследствие отнесения их к составляющим государственную тайну сведениям. При этом не всегда возможно и имеет некоторые ограничения рассекречивание результатов оперативно-розыскной деятельности.

Вместе с тем, в современных исследованиях намечается тенденция необходимости легализации введения в уголовный процесс результатов оперативно-розыскной деятельности в качестве доказательств, для чего видится необходимым дополнить ч. 2 ст. 74 УПК РФ п. 7 «результаты оперативно-розыскной деятельности».

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

Нормативные правовые акты

1. Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г., принятая всенародным голосованием (с поправками от 21.07.2014 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2014. – № 31. – Ст. 4398.
2. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (ред. от 04.11.2019) // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2001. – № 52 (ч. I). – Ст. 4921.
3. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (ред. от 27.12.2019) // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1996. – № 25. – Ст. 2954.
4. Федеральный закон от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ (ред. от 27.12.2019) «О полиции» // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2011. – № 7. – Ст. 900.
5. Федеральный закон от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ (ред. от 02.08.1995) «Об оперативно-розыскной деятельности» // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1995. – № 33. – Ст. 3349.
6. Закон Российской Федерации от 21 июля 1993 г. № 5485-1 (ред. от 29.07.2018) «О государственной тайне» // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1997. – № 41. – Стр. 8220-8235.
7. Приказ МВД России № 776, Минобороны России № 703, ФСБ России № 509, ФСО России № 507, ФТС России № 1820, СВР России № 42, ФСИН России № 535, ФСКН России № 398, СК России № 68 от 27 сентября 2013 г. «Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд» // Российская газета. – 13.12.2013. – № 282.

Материалы судебной практики

1. Определение Конституционного Суда РФ от 24 сентября 2012 г. № 1505-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Хрусталева Сергея Владимировича на нарушение его конституционных прав положением подпункта 6 пункта 1 статьи 28 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».
2. Определение Конституционного Суда РФ от 4 февраля 1999 г. № 18-О «По жалобе граждан М. Б. Никольской и М. И. Сапронова на нарушение их конституционных прав отдельными положениями Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» // Вестник Конституционного Суда РФ. – 1999. – № 3.
3. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. № 8 (ред. от 03.03.2015) «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1996. – № 1.
4. Обзор кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ за первое полугодие 2011 года // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2011. – № 10.
5. Постановление Президиума Нижегородского областного суда от 14 апреля 2015 г. // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».
6. Постановление Президиума Верховного Суда Республики Саха (Якутия) от 27 марта 2015 г. по делу № 44-у-21 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».
7. Постановление Московского городского суда от 19 февраля 2014 г. № 4у/7-778/14 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».
8. Постановление Президиума Орловского областного суда от 12 декабря 2013 г. // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».
9. Постановление президиума Ленинградского областного суда от 19 ноября 2013 г. № 44у-111/2013 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».
10. Постановление Президиума Ленинградского областного суда от 19 ноября 2013 г. № 44у-110/2013 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».
11. Кассационное определение Московского областного суда от 24 октября 2013 г. № 22-6976/2013 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».
12. Постановление Президиума Ленинградского областного суда от 25 июня 2013 г. № 44у-61/2013 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».
13. Постановление Президиума Оренбургского областного суда от 21 марта 2011 г. № 44у-89 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

Научная литература

1. Агутин А. В., Осипов С. А. Место оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам // Следователь. – 2003. – № 2. – С. 47-55.
2. Ананченко Д. И. Некоторые проблемы использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам // Nauka-rastudent.ru. – 2016. – № 12 (036). – URL: http://nauka-rastudent.ru/36/3779 (дата обращения: 06.01.2020).
3. Белкин А. Р. Теория доказывания: криминалистический и оперативно-розыскной аспекты: дис. … д-ра юрид. наук: 12.00.09. – Воронеж, 2000. – 416 с.
4. Борзов В. Результатам оперативно-розыскной деятельности – статус доказательств в уголовном процессе // Российская юстиция. – 2004. – № 4. – С. 46-48.
5. Виниченко И. А., Захарцев С. И., Рохлин В. И. Правовая регламентация использования результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве / Под ред. В. П. Сальникова. – СПб., 2004. – 554 с.
6. Гаврилов Б. Я., Урбан В. В. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве: законодательное регулирование и проблемы правоприменения // Труды Академии управления МВД России. – 2018. – № 4 (48). – С. 151-156.
7. Григорьев В. Н. Некоторые суждения о результатах оперативно-розыскной деятельности // Судебная власть и уголовный процесс. – 2018. – № 2. – С. 48-52.
8. Гущин А. Н. Проблемы использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам: дис. … канд. юрид. наук: 12.00.09. – Саратов, 2002. – 180 с.
9. Дудулина Н. В. Процедура преобразования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказательства по уголовному делу // Современные научные исследования и инновации. – 2017. – № 11. – URL: http://web.snauka.ru/ussues/2017/11/84774 (дата обращения: 06.01.2020).
10. Дядчеко А. А., Карташов И. И. Проблемы представления результатов оперативно-розыскной деятельности для использования в процессе доказывания // Вестник Воронежского института МВД России. – 2016. – № 1. – С. 186-191.
11. Зажицкий В. И. Результаты оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве: теория и практика. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2006. – 449 с.
12. Зажицкий В. И. Трудности предоставления прокурору и органам расследования результатов оперативно-розыскной деятельности // Российская юстиция. – 2000. – № 1. – С. 37-39.
13. Зажицкий В. И. Трудности представления результатов оперативно-розыскной деятельности властным участникам уголовного судопроизводства остаются // Российская юстиция. – 2008. – № 2. – С. 47-52.
14. Закотянский А. С. Проблемы использования непроцессуальной информации в доказывании по уголовным делам: дис. … канд. юрид. наук: 12.00.09. – Самара, 2015. – 241 с.
15. Зуев С. В. Положения инструкции в решении вопроса о законности приговора: анализ практики // Законность. – 2016. – № 4. – с. 58-60.
16. Калугин А. Г. Использование данных, полученных в ходе оперативно-розыскных мероприятий, в процессе доказывания по уголовному делу: учеб. пособие. – Красноярск: СибЮИ МВД России, 2009. – 83 с.
17. Карягина О. В. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в процессе доказывания по уголовным делам: проблемы разграничения процессуальной и непроцессуальной информации // Вестник Таганрогского института управления и экономики. – 2015. – № 2. – С. 63-66.
18. Кореневский Ю. В., Токарева М. Е. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам: метод. пособие. – М.: Юрлитинформ, 2000. – 144 с.
19. Кучин О. С. Об актуальности использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании // Вестник Южно-Уральского государственного университета. – 2010. – № 25 (201). – С. 41-45.
20. Макаров А. В., Фирсов О. В. Особенности использования результатов оперативно-розыскной деятельности в процессе доказывания по уголовным делам // Российский следователь. – 2012. – № 8. – С. 42-45.
21. Малахова Л. И. Оперативно-розыскное обеспечение процесса доказывания: проблемы правового регулирования // Судебная власть и уголовный процесс. – 2018. – № 2. – С. 68-73.
22. Миролюбов С. Л. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам: на примере преступлений, совершаемых в учреждениях уголовно-исполнительной системы: дис. … канд. юрид. наук: 12.00.09. – Владимир, 2012. – 204 с.
23. Никитин Е. Л., Дытченко Г. В. Основы теории оперативно-розыскной деятельности и прокурорский надзор за исполнением законов в оперативно-розыскной деятельности: учеб. пособие. – СПб.: Санкт-Петербургский юридический институт (филиал) университета прокуратуры Российской Федерации, 2018. – 156 с.
24. Нурмагомедова З. Д., Сефикурбанов К. С. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам // Закон и право. – 2018. – № 7. – С. 173-175.
25. Панько Н. К. Проблема использования результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве // Судебная власть и уголовный процесс. – 2018. – № 2. – С. 96-103.
26. Петрова Д. С. Проблема использования результатов негласных оперативно-розыскных мероприятий в доказывании по уголовным делам // Молодой ученый. – 2019 – № 40. – С. 131-135.
27. Поляков М. П. Уголовно-процессуальная интерпретация результатов оперативно-розыскной деятельности: монография. – Нижний Новгород: Нижегородская правовая академия, 2001. – 260 с.
28. Россинский С. Б. Проблема использования в уголовном процессе результатов оперативно-розыскной деятельности требует окончательного разрешения // Lex Russica. – 2018. – № 10 (143). – С. 70-84.
29. Савонюк Р. Е. Актуальные проблемы использования результатов оперативной деятельности в уголовном процессуальном доказывании по уголовным делам // Судебная власть и уголовный процесс. – 2018. – № 2. – С. 120-124.
30. Сорокин И. Н. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве // Концепт. – 2014. – № 12. – URL: http://c-koncept.ru/2014/14362.htm (дата обращения: 06.01.2020).
31. Стремоухов А. В., Иванов И. А. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве: проблемы и пути их решения // Ленинградский юридический журнал. – 2016. – № 1 (43). – С. 185-192.
32. Теория оперативно-розыскной деятельности: учебник / Под ред. К. К. Горяинова. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: ЦИЦ ИНФРА-М, 2016. – 712 с.
33. Толмосов В. И. Проблемы допустимости доказательств на досудебных стадиях российского уголовного процесса: дис. … канд. юрид. наук: 12.00.09. – Самара, 2002. – 206 с.
34. Трошин Н. А. Проблемы использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам // Международный студенческий научный вестник. – 2019. – № 3. – URL: http://eduherald.ru/ru/article/view?id=19666 (дата обращения: 19.01.2020).
35. Фролова Т. А. Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности // Уголовный процесс. – 2008. – № 9. – С. 10-20.
36. Хатуаева В. В., Заряев В. А. Доктринальные проблемы использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам // Современное право. – 2017. – № 9. – С. 113-117.
37. Шаталов А. С., Антипов А. Ю. Использование в доказывании по уголовным делам результатов оперативно-розыскной деятельности: тенденции и перспективы // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. – 2017. – № 4-2. – С. 64-70.
38. Шейфер С. А. Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования: монография. – М.: Норма, 2014. – 240 с.
39. Шейфер С. А. Доказательственные аспекты Закона об оперативно-розыскной деятельности // Государство и право. – 1994. – № 1. – С. 94-101.
40. Шейфер С. А. Следственные действия. Основания, процессуальный порядок и доказательственное значение. – М.: Юрлитинформ, 2004. – 184 с.
41. Шумилин С. Ф. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве: монография. – Белгород: БелЮИ МВД России, 2014. – 76 с.

ПРИЛОЖЕНИЕ 1

Основные направления использования результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве

1	Получение информации, которая может служить поводом и основанием к возбуждению уголовного дела
2	Подготовка и осуществление следственных и судебных действий
3	Доказывание обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела

ПРИЛОЖЕНИЕ 2

Этапы получения и трансформации результатов оперативно-розыскной деятельности в доказательства по уголовному делу

1	Непосредственное проведение оперативно-розыскных мероприятий	Регулируется Законом об оперативно-розыскной деятельности
2	Передача результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, в суд	Регулируется межведомственной инструкцией
3	Формирование доказательство посредством производства следственных действий и процессуальных действий по возбужденному уголовному делу	Регулируется нормами УПК РФ