Сетевая форма организации бизнеса (Понятие и особенности предпринимательских сетевых структур)

Содержание:

Введение

В современных экономических условиях для любого уровня компании велика роль движения капитала, товара или услуги для обеспечения конкурентоспособности на рынке. Особенно необходимо наличие равновесного состояния компании в неустойчивой рыночной экономике. Для этого одним из вариантов сохранения устойчивости является изучение механизма локального взаимодействия идентичных функционально-отраслевых компаний.

В развитых странах особую эффективность можно наблюдать в производственных сетевых моделях взаимодействия компаний из одной отрасли на одной территории (в одном регионе).

В России сетевые формы организации бизнеса в особенности характерны для сферы торговли. Эффективное функционирование торгового сетевого бизнеса, обеспечение высоких темпов его развития и поддержание конкурентных преимуществ в значительной степени определяются уровнем маркетингового управления. Оно позволяет уменьшить неопределенность во взаимоотношениях с поставщиками, покупателями и внутри сети, повысить готовность участников такого взаимодействия к непредвиденным ситуациям, обосновать приоритетные направления реализации стратегии развития сетевого бизнеса в розничной торговле и сконцентрировать на них усилия.

Экономический кризис показал, что сетевому бизнесу в розничной торговле необходимо внести корректировки в план стратегического развития. Торговые сети испытывают реальную потребность в разработке соответствующей сложившимся условиях хозяйствования стратегии развития в целях создания устойчивых конкурентных преимуществ и их реализации в маркетинговой среде. В связи с этим особое значение приобретает разработка конкретных стратегических направлений развития сетевого бизнеса в торговле.

Объектом исследования курсовой работы выступают сетевые структуры в сфере розничной торговли. Предмет исследования – особенности построения данных сетевых структур и стратегия их развития.

Цель курсовой работы – проанализировать теоретические и практические аспекты сетевых форм ведения торгового бизнеса. Задачи курсовой работы следующие:

- рассмотреть понятие и сущность сетевых форм организации экономической деятельности;

- выявить этапы и особенности построения сетевой структуры;

- исследовать сетевые формы организации в стратегиях развития торгового бизнеса.

Достижение цели исследования предполагает анализ большого количества научных трудов, учебников, монографий таких авторов, как А.В. Алешин, В.И. Бархатов, О.О. Зорина, Е.В. Наговицина и др.

Практическая значимость работы состоит в том, что в ней собраны особенности построения и функционирования сетевых форм ведения бизнеса, что позволит студентам при изучении данной темы серьезно углубить собственные знания по этой теме. Кроме того, исследование можно использовать в качестве основы при написании дипломной работы по затронутой проблематике.

Структура работы соответствует существующим требованиям по курсовым работам. Она включает содержание, введение, одну теоретическую и одну практическую главу, заключение, список использованных источников и приложения.

1. Общая характеристика сетевой организации бизнеса

1.1. Понятие и особенности предпринимательских сетевых структур

В экономико-социологической трактовке понятие «сеть» имеет несколько вариантов, но традиционными является два. Первый вариант - это социальный аспект, берущий свое начало в действии других людей и, в дальнейшем, ориентированных на внутреннее единство. Второй вариант - это экономический аспект, целью которое являются экономические результаты и эффективное ресурсопользование.^[1]

Они отличаются большой гибкостью, разноплановой специализацией и высокой инновационностью. Именно партнерские отношения отдельных компаний отличаются рядом позитивных эффектов. Но в силу разнообразия отраслей бизнеса возникает проблема оценки эффективности данного взаимодействия, а именно в применении видов и величинах данных эффектов.^[2]

Для большего понимания методов оценки эффективности необходимо разграничить такие понятия как «эффективность» и «эффект». «Эффективность» отражает не определенное состояние системы, а сами процессы и явления развития. «Эффект» же показывает сам результат, который был достигнут в последствие действий системы.^[3]

И самым главным отличием эффективности от эффекта является наличие возможности составить соотношение между затратами для достижения результата и самим результатом. Эффективность является сравнительной характеристикой результата деятельности.

Теорию эффективности взаимодействия экономических субъектов активно изучали многие российские учёные по экономике, такие как Ю.Ф. Попова, О.У Юлдашева, В.А. Городилов, Г.Л. Багиев, Н.И. Мелентьева. Но изучаемые ими модели оценки эффективности идентичны друг другу, они основаны на общих принципах теории эффективности. Так, например, Г. Л. Багиев в качестве основных факторов эффективности выделяет: гибкость, стабильность, способность к изменениям, новизну, инновационность, возможность координации.^[4]

При этом общая цель поведения сети основа ее существования, то есть математически это выражается в зависимости результата от единицы затрат.

Чтобы получить наибольший эффект и эффективность от сетевого взаимодействия предпринимательские структуры используют различные формы партнерства.

Часто используемыми являются сетевые фирмы, стратегические союзы, аутсорсинг, альянс, промышленный кластер, сателлитная форма, франчайзинг.^[5]

При этом данные сетевые структуры чаще всего используют не финансовые и технологические преимущества объединения, а новые возможности и способы распределения своих товаров или услуг, объединяя деятельность и ресурсы компаний.

Самые простыми и популярными являются сетевые фирмы и стратегические союзы, так как они больше позволяют усилить конкурентные преимущества.

Если же у компании существуют дополнительные (не главные) виды деятельности, то они переводят их на аутсорсинг (к примеру, услуги Контакт-Центра), тем самым появляется сетевые отношения между компаниями с целью повышения гибкости.^[6]

В случае если фирма является дочерней компанией, юридически самостоятельной, но экономически зависимой от дочерней структуры, то эта сателлитная форма сети.

Франчайзинг, в случае сетевого взаимодействия, представляет собой субподряд и субконцентрацию, где задействованы минимальные затраты производственных мощностей франчайзера и деятельность по выполнению основных видов работ франчайзи с оплатой от него в виде роялти.

1.2. Этапы формирования сетевых бизнес - структур

Для осознания необходимости объединения в сетевую структуру компании должны быть, прежде всего, «знакомы» или зависимы друг от друга в целях усиления дальнейшего эффекта. В идеале данное объединение должно влиять на региональную экономику.^[7]

Однако, если взаимосвязи между компаниями не существует, но конкурентные позиции постепенно снижаются, и тогда стоит задуматься о процессе создании сетевой системы. Рассмотрим этапы создания стандартной сетевой структуры.

Первый этап ознаменовывается созданием потребности чего-то нового в компании или же существованием проблем и сложностей в деятельности посредством анализа ориентиров компании: что мы хотим? какие есть проблемы? как их решить? или же посредством SWOT-анализа.

Результатом данного этапа должен стать долгосрочный план, в котором описаны итоги проведенного анализа с формулировкой новых целей и задач, прописана новая стратегия, её реализация, оценка и контроль.^[8]

На втором этапе происходит оценка участников сетевого взаимодействия. Выбирать партнера нужно исходя из общности целей и возможности эволюции партнерских отношений. Это очень важный и необходимый этап анализа.^[9]

Непосредственное формирование самой сетевой структуры происходит на третьем этапе, где закладывается фундамент горизонтальных и вертикальных отношений внутри сети.

Результат этапа установить силу сотрудничества и стратегию управления межфирменными отношениями, а для этого необходим единый подход к созданию и последующему управлению данной структурой.

Завершающий этап формирования сетевой структуры - это анализ и мониторинг эффективности созданной структуры. Анализ а большинстве случаев достаточно стандартен - оценка процессов, расчёт и анализ показателей, и принятие решения в рамках результатов проведенного мониторинга.^[10]

Также подойдет анализ в виде экспертной оценки количественных и качественных показателей результативности. Для достижения наибольшей эффективности деятельности сети данный анализ должен проводиться как можно чаще по причине того, что повышается вероятность вычисления пробелов в деятельности сетевой структуры, неверности поставленных целей и задач, а также степень удовлетворенности участников развитием сетевой структуры. Частоту проведения оперативного анализа определяемся участниками сети.^[11]

Основными необходимыми показателями эффективности являются:

- уровень достижения плановых показателей;

- уровень ресурсоемкости;

- сила и зависимость взаимодействия;

- взаимовыгодность обмена или каких-либо действий.^[12]

Преследуемый результат анализа заключается в выявлении одного из трех возможных вариантов «жизни» сети:

1) продолжать дальше;

2) временно остановиться;

3) полностью прекратить взаимодействие;

В экономической литературе одним из рассматриваемых подходов к оценке эффективности сетей является модель ARA (actors - участники сети, resources - ресурсы сети, activities - деятельность участников сети), которая впервые реализована Х. Хоканссоном. Ее суть заключается в определении ценности взаимоотношений в сети, которая оценивается с 3 позиций - экономической, стратегической и психологической. Экономическая ценность должна отражаться посредством роста экономических показателей, стратегическая ценность устойчивостью сети к различным влияниям и изменениям, а психологическая ценность социальных обменов и степень удовлетворенности участников сети.^[13]

Однако существует необходимость оценки еще и технологической составляющей процессов, отражающая инновационную активность сети.

Для оценки каждой составляющей модели ARA можно применить следующие экономические, стратегические, психологические и технологические аспекты.^[14]

Экономические аспекты:

- Конкурентоспособность;

- Рост выручки и прибыли;

- Увеличение оборачиваемости активов;

- Уменьшение затрат и расходов внутри каждой компании;

- Уменьшение затрат на сделки (трансакционных затрат).^[15]

Стратегические аспекты:

- Уровень устойчивости;

- Снижение рисков;

- Наличие стабильности;

- Эффективное распределение ресурсов;

- Уровень обмена информацией;

- Улучшение сервиса обслуживания клиентов.^[16]

Психологические аспекты:

- Снижение оппортунистического поведения;

- Удовлетворенность отношениями;

- Уровень доверия;

- Долгосрочность отношений;

Технологические аспекты:

- Создание новых технологий и новшеств;

- Выданные патенты на разработки.^[17]

Таким образом, результат работы сети может быть представлен как в количественном выражении, так и в качественном - всё зависит от изначально поставленных целей и задач. Эффективное взаимодействие с партнерами позволяет компании стабилизировать рыночное пространство, добиться большей управляемости спроса, а значит и более высокой устойчивости всего бизнеса, который все чаще реализуется не одной крупной корпорацией, а целой сетью взаимосвязанных партнеров.^[18]

В целом можно утверждать, что исследование взаимодействия бизнес- партнеров следует проводить в рамках управления цепочкой спроса, которая позволяет координировать деятельность по установлению и развитию взаимоотношений не только с потребителями, но и с участниками процесса управления цепью поставок. Отметим, то учет влияния взаимодействия на окружающую среду позволяет оценить использование концепции ориентации фирмы на удовлетворение не только ее потребителей, но и всех стейкхолдеров. При этом общим критерием эффективности взаимодействия бизнес - партнеров в рыночных сетях следует признать рост удовлетворенности стейкхолдеров сетевой структуры.^[19]

Индикаторы необходимого результата не идентичны друг другу в силу многообразия отраслей экономики.^[20] Но необходим всеобщий контроль интересов сторон для достижения взаимовыгодного положения сетевых структур, снижению неопределенности и оппортунизма, а главное вносить немалую долю стабильности и устойчивости.

1.3. Опыт реализации в России сетевых бизнес - структур

Большой интерес представляет изучение воздействия процессов глобализации и интеграции на различные отрасли российской экономики. Так, на глобализацию торговая отрасль отреагировала созданием торговых сетей, разнообразных форматов магазинов и форм их объединения с другими субъектами рынка, ориентацией на социально ответственный бизнес, обеспечивающий повышение лояльности клиентов и расширение возможностей управления покупательскими потоками.^[21]

Появление торговых сетей актуализировало переориентацию потребительского рынка, в том числе и торговлю, с отраслевого подхода на территориальный, а следовательно, и управление торговлей с отраслевого - на территориальное. Это отражает осознание первостепенности торговли не как отрасли, а как важнейшего элемента жизнеобеспечения конкретного населения на конкретной территории. Поэтому управление торговлей рассматривается с позиций пространственной организации рынка.

Пространственная организация означает нацеленность рынка потребительских товаров, в т. ч. и торговли, на укрепление стратегических позиций территории, понимание торговли, в т. ч. и ритейла, как сетевого бизнеса, то есть шире, чем категории отрасли. При таком понимании необходимым становится обращение к кластерному подходу при формировании торговых сетей.^[22]

Проблема кластеров в территориальном управлении торговым бизнесом интересует нас давно. В частности, ей посвящена монография «Территориальная организация рынка потребительских товаров; торговые бизнес-сети в городе и на селе» (в соавторстве с А. Т. Петровой).^[23]

В монографии впервые показана возможность использования кластерного подхода в создании сетевого ритейла на территории, внесены новые компоненты - часть из них:

- понимание торговой сети как формы пространственной организации рынка потребительских товаров и услуг на основе территориальной интеграции и отраслевой диверсификации;

- трансформация торговых сетей в торговые бизнес-сети;

- уточнение признаков торговых сетей;

- подход к торговым сетям как к инновационному механизму управления торговым капиталом;

- понимание сетевой торговли как сетевого бизнеса, то есть шире, чем категории отрасли;

- признание необходимости параллельного развития альтернативных классическим сетям форм и форматов: ассоциированного независимого ритейла, франчайзинга, а также кооперативных торговых сетей и оптово-розничных объединений как специфических форматов сельской кооперативной торговой сети.^[24]

Понимание кластера близко по смыслу определению М. Портера, рассматривающего кластер как совокупность географически сконцентрированных взаимосвязанных видов хозяйственной деятельности, географически ограниченных компаний, поставщиков, провайдеров услуг и ассоциированных институтов, связанных взаимоотношениями различных типов.^[25]

В сибирском регионе кластерный подход широко использовался Институтом экономики и организации промышленного производства СО РАН при составлении программ развития территориально-производственных комплексов, например зоны освоения Байкало-Амурской магистрали. В любом случае это были масштабные проекты общероссийской значимости. В них развитие рынка потребительских товаров слабо обозначено и ещё слабее реализовано на практике.^[26] Отметим, что мы видим в этом одну из потерянных возможностей увеличения результативности функционирования созданных комплексов.

Кластерный подход к развитию рынка потребительских товаров на практике используется не часто. Нам известны несколько примеров, и все они позитивные. Прежде всего это создание кластера социальной сети губернских магазинов и рынков в Кемеровской области, о чём считаем полезным напомнить. Кластер образовали предприятия розничной торговли (корневой бизнес), местная промышленность (поддерживающие отрасли), администрация области (регулирующий орган). Чётко сформулированы общая цель кластера и частные цели участников: социальная защита населения, поддержка местных производителей, развитие торговли, повышение эффективности хозяйственно-финансовой деятельности участников кластера.^[27]

Кластер образован на основе Соглашения о реализации государственной политики Кемеровской области.

Администрация области взяла на себя обязательства:

- содействовать обеспечению губернских торговых предприятий продукцией местного производства, расширению её ассортимента и увеличению её реализации;

- оказывать помощь губернским рынкам и магазинам в осуществлении поставок в них продукции местного производства высокого качества по ценам ниже сложившихся оптово-отпускных на 5-10 %, в снижении затрат, связанных с содержанием торговых помещений;

- устанавливать для губернских рынков и магазинов отпускные цены на продукцию местного производства.^[28]

Обязанности местных производителей-поставщиков губернских магазинов определяются стратегическими позициями территории. Это выражается в поставках в губернские магазины и рынки продукции гарантированного качества, в установленные сроки, по согласованной с областной администрацией цене на социально значимую продукцию согласно утверждённому перечню, в который включены хлеб основных сортов (из муки первого сорта), молоко и кефир в плёнке, сметана 10%-й жирности, творог нежирный весовой, яйцо первой и второй категории, варёные колбасы, сосиски, сардельки одного-двух сортов, другая продукция. Перечень включает 18 товарных групп и порядка двух сотен ассортиментных позиций.^[29]

Губернские торговые предприятия имеют единое наименование, логотип, внутреннее и внешнее оформление, оборудование, технологию продаж; обеспечивают постоянное наличие в продаже продукции местных производителей в согласованном с администрацией ассортименте по ценам на 10-15 % ниже сложившихся в розничной торговле - при гарантированном качестве товаров и услуг. Товары согласованного ассортимента выделяют красными ценниками.

Социальные торговые предприятия, первоначально ориентированные на малообеспеченное население, качеством и ценой товаров привлекли и другие слои населения, что увеличило покупательские потоки. В результате товарооборот, доходы и прибыль губернских предприятий увеличились в несколько раз. Предприятия местной промышленности получили гарантированный сбыт продукции, выпуск которой также возрос на порядок, повысились доходы, прибыль, уровень рентабельности. Всё это оказало позитивное воздействие на качество и цены товаров на потребительском рынке региона, снизилась социальная напряжённость.^[30] Пример Кемеровской области в деле создания кластера в сфере социально ориентированной розничной торговли нуждается в распространении.

Социальный торговый кластер можно рекомендовать и для этой области. Более того, он должен быть использован именно в Новосибирской области, где наиболее глубоко разработаны теоретические положения о кластере как форме объединительных трансформаций на территории (см. труды М.А. Ягольницера и Л.С. Маркова).^[31]

В стратегии развития до 2020 года Новосибирск рассматривается как общесибирский центр оптовой торговли, а оптовая торговля выступает как один из важнейших кластеров - сразу после науки и наукоёмких отраслей.

Развитию оптовой торговли и в целом рынка потребительских товаров способствовало инновационное развитие территории: высокий экономический, научный и культурный потенциал; формирование мультимодальной транспортной зоны, обеспечивающей транспортную доступность с помощью авиационного, железнодорожного, водного, автомобильного транспорта во всех направлениях (север, юг, восток, запад); наличие значительного инвестиционного, научного, кадрового потенциала; знание конъюнктуры российского рынка и владение опытом функционирования, в том числе и в экстремальных условиях кризиса; развитая сетевая розничная торговля, представленная международными, национальными, региональными сибирскими и местными сетями.

В регионе активно развиваются новые форматы оптовой торговли, соответствующие ритейлу: оптовые продовольственные рынки, терминалы, маркетинго-логистические центры, выставочные комплексы.^[32]

Таким образом, торговля как отрасль вступает в новый этап сетевой трансформации - сетевую интеграцию. Её определение сформулировано Л.П. Наговициной: «Сетевая интеграция в торговле - это объединение взаимосвязанных оптовых и розничных структур, а также поддерживающих отраслей в формате интегрированного торгового комплекса, имеющего единую цель, миссию, стратегию, бренд, которые формируют единый ассортимент товаров и услуг, проводят единую ценовую политику, применяют единые технологии закупок и продаж».^[33]

Объединительные трансформации осуществляются в различных формах: арендные отношения, франшиза, кластер, компания, холдинг, союз, ассоциация, некоммерческое партнёрство, финансово-промышленная группа. В торговле мы отдаём предпочтение кластерам.

Кластерная составляющая территориальной организации рынка потребительских товаров, в том числе в ритейле, остаётся наиболее востребованной, поскольку создаёт для участников следующие преимущества: достигается единая цель - повышение качества обслуживания на территории при сохранении частных целей каждого участника; достигается синергетический эффект от увеличения масштаба деятельности без дополнительных инвестиций, участники остаются автономными и независимыми; создаются условия для научного сопровождения, подготовки кадров, обмена лучшим опытом.

На сельском рынке основная торговая организация - потребительская кооперация. Она была и остаётся торговой бизнес-сетью, поскольку ей соответствуют все признаки бизнес-сети. Кооператив - это совокупность интегрированных взаимосвязанных организаций всех отраслей и видов, деятельность которых подчинена общим целям и задачам, кооперативным принципам и ценностям. Однако многие кооперативные организации утратили единство хозяйственного управления, большинство их лишилось кооперативного опыта.^[34]

Развитие потребительских кооперативов на сельском сегменте рынка мы связываем с созданием кластера, принципы функционирования которого близки кооперативным: добровольность вхождения, свобода выбора организационной формы объединения (союз, ассоциация, партнёрство), равноправие в совместной деятельности, взаимовыгодное сотрудничество, автономия и независимость, договорная основа экономических отношений.^[35]

Корневым бизнесом выступает розничная торговля, поддерживающими отраслями - производство и переработка сельскохозяйственной продукции, сырья, дикорастущих, заготовки, общественное питание, сфера услуг.

Таким образом, организации потребительской кооперации имеют все возможности развития кооперативного ритейла; и самый реальный путь его осуществления - образование кластеров, с помощью которых достигается синергетический эффект через увеличение объёма деятельности, доходов и прибыли всех участников, удовлетворение материальных и иных потребностей членов кооператива в товарах и услугах.

2. Анализ применения сетевых форм бизнеса на примере электроэнергетики США

2.1. Проблематика сетевых структур в электроэнергетике США с точки зрения экономической науки

За последние два десятилетия глобальная электроэнергетика столкнулась с целым рядом существенных вызовов. Среди них общий рост потребления энергии, старение базовой инфраструктуры и необходимость ее модернизации (развитые страны) или же ее быстрое строительство (развивающиеся экономики), экспоненциальное увеличение генерации из альтернативных возобновляемых источников энергии (ВИЭ), появление новых видов нагрузки («цифровой» спрос, гибридные и электромобили и пр.), реформы рынков. Возникла потребность в технико-технологическом обновлении отрасли. Итогом отраслевого инновационного развития стало формирование с начала 2000-х годов портфеля решений, которые объединяются под понятием сетевые бизнес структуры.^[36]

С начала 2000-х годов были запущены первые пилотные, а затем и промышленные проекты в сфере сетей. Однако темпы развития и масштабы поддержки стали по-настоящему значимыми только в посткризисный период (условно, с 2007-2009 гг.). Объясняется это ростом внимания к революционным энергетическим технологиям в антикризисных программах большинства развитых стран и Китая, а также появлением новых технологических возможностей в сфере интернет- и информационно-коммуникационных технологий: от так называемых «больших данных» до искусственного интеллекта.

Наряду с решением целого ряда технических проблем отрасли, от «умной энергетики» ожидают существенных экономических эффектов.^[37] Однако, оставляя в стороне вполне благополучное состояние вендоров конечных решений, экономическое измерение сетей до сих пор остается под вопросом, контрастируя с быстрым развитием технологий.

В данной ситуации изучение экономических проблем развития сетей оказывается актуальным и с научной, и с практической точки зрения - как фактор, способный помочь в определении требований и направлений развития отраслевой научно-технологической политики и регулирования.

Работы по проблематике экономики сетей имеют существенную специфику, обусловленную тем, что только к началу-середине 2010-х годов были получены более-менее полноценные результаты наблюдений по реализованным проектам - при том, что большая часть мероприятий все еще относится к пилотным и опытно-демонстрационным проектам (т.е. их комплексный экономический анализ затруднен).

Изначально значительный пласт работ связан с анализом нормативных сценариев экономических эффектов сетей. Его, в свою очередь, можно разделить на две группы. Прежде всего, на этапе активизации госполитики в отношении сетей (2007-2011 гг.) экспертными, аналитическими, частично научно-экспертными центрами были сделаны сверхоптимистические оценки и прогнозы. Их основой были не столько качественные модели, которые на тот момент разработать было невозможно, сколько стремление интересантов мобилизовать государственную и общественную поддержку нового направления (наиболее показательный пример). Впоследствии появилась иная группа, уже сугубо академических работ, которая на основе инструментов моделирования и иных практик определяла характер, масштаб и специфику потенциальных экономических эффектов.^[38] Подобные работы и до сих пор составляют, как можно понять, основной массив публикаций по проблематике экономических эффектов «умных сетей».

В 2010-х годах развитие технологии и реализация большого числа проектов внесли изменения в дискуссию по экономике «умных сетей».

Прежде всего, появились достаточно систематические материалы по реализующимся проектам и их параметрам.

В этот же период постепенно стало увеличиваться число качественных научных и аналитических материалов, в том числе принадлежавших перу отраслевых экономистов, где были зафиксированы вызовы, противоречия и ограничения развития «умных сетей» с учетом существующей экономики отрасли и архитектуры рынков.^[39] Хотя в общем потоке статей, посвященных рассматриваемой проблеме, подобных публикаций сравнительно немного, они представляют для рассмотрения наибольшую ценность. К данным работам примыкает группа статей и аналитических докладов, акцентирующих внимание на позициях, проблемах и интересах отраслевых субъектов, вовлеченных в мероприятия в сфере «умных сетей»^[40], что позволяет дополнить картину анализа отраслевых процессов, данную экономистами.

Помимо дискуссии об экономических результатах «умных сетей» в современных условиях, обе вышеуказанные группы материалов содержат ценные указания на потенциал и вызовы, связанные с их перспективными экономическими эффектами - а также прямо или опосредованно ставят вопросы о сценариях, условиях и факторах их реализации.

2.2. Экономические эффекты сетевого взаимодействия в энергетических компаниях США и ЕС

Как уже отмечалось, ранние (2007-2011 гг.) оценки носили сверхоптимистичный характер: предполагалось, что технология позволит решить почти все ключевые системные ограничения электроэнергетики и электросетевого комплекса, а за счет прямых и косвенных эффектов возврат на инвестиции в сети составит от 20 до 600% и выше.^[41]

Несмотря на явные искажения размеров эффектов, уже тогда были определены их основные группы, равно как и нормативные требования и ожидания, которые общество, государство и хозяйствующие субъекты связывали с развитием сетей. Их можно классифицировать на два вида.

Во-первых, это (условно) оптимизационные эффекты, связанные преимущественно с решением ряда существующих технических и экономических проблем энергокомпаний. Во-вторых - инновационные эффекты, возникающие благодаря реализации перспективных функционалов энергосистемы и появления новых технологий, рынков и субъектов, направленные на решение или деактуализацию системных проблем и ограничений современной электроэнергетики.

Несмотря на инновационные нарративы властей и экспертных центров, а также в целом инновационный же фокус госполитики, реальные мероприятия в сфере «умных сетей» долгое время соответствовали скорее требованиям оптимизационного сценария. Определялось это, прежде всего, ключевой ролью, которую играли в процессе существующие энергокомпании. Как показывают опросы известной консалтинговой фирмы Accenture^[42] (см. рис. 1, табл. 1), проведенные среди руководителей энергокомпаний разных стран, оптимизационные эффекты как минимум до недавнего времени оставались для этих субъектов основными. Речь идет о снижении различных видов операционных и инвестиционных затрат. Фокус на оптимизацию во многом подтверждается анализом содержания пилотных и промышленных проектов.

Спектр оптимизационных эффектов для энергокомпаний значителен. Это минимизация коммерческих потерь, уменьшение затрат на биллинг, клиентскую поддержку, обслуживание объектов инфраструктуры, снижение пикового спроса и связанных с ним инвестиций в сверхдорогую пиковую генерацию и избыточную сетевую инфраструктуру и пр. Особо заметим, что интеграцию возобновляемых источников энергии (ВИЭ) мы в данном случае также относим к оптимизационным задачам, так как в рамках соответствующих мероприятий решались технические вопросы, тогда как масштабные изменения рынков или практик энергокомпаний подразумевались не всегда.

Рисунок 1. Сравнительная актуальность различных сетевых решений, по регионам мира

Таблица 1

Ключевые факторы реализации проектов сетей в энергетических компаниях США и ЕС

Мотивы (текущие и перспективные)	Доля положительных ответов руководителей компаний (%)
	ЕС	США
Улучшение показателей надежности и реагирование на перерывы в энергоснабжении	72	97
Рост энергоэффективности и улучшение показателей энер­госнабжения конечных потребителей	67	90
Снижение операционных издержек и потерь	67	83
Интеграция крупных объектов ВИЭ	89	73
Интеграция распределенных объектов ВИЭ	100	67
Интеграция новых видов нагрузки (электромобили и пр.)	83	70
Снижение издержек учета и затрат, связанных с функцио­нирование службы по работе с клиентами	50	80

Для потребителей оптимизационные сценарии результируют в сокращении затрат на энергоснабжение.

В перспективе существенные оптимизационные эффекты сетей связываются также с уменьшением потерь и убытков экономики из-за проблем с низким качеством энергоснабжения. Например, в США в середине 2000-х - начале 2010-х годов совокупный ущерб (непосредственные убытки, страховые выплаты, упущенная выгода и т.д.) от незапланированных перерывов и иных проблем с энергоснабжением составлял, по экспертным оценкам, от 70 до 140-178 млрд. долл. США в год.^[43]

Инновационные эффекты «умных сетей» связываются с появлением новых функционалов энергосистемы, новых рынков и видов бизнеса. Наибольший интерес к ним проявляют государство, академический сектор, специализированные компании-поставщики, а также заинтересованные круги общественности. Каждая из этих групп видит для себя предметные выгоды на рынках будущего - в отличие от традиционных энергокомпаний, которые, несмотря на всю их проинновационную фразеологию, чувствуют определенную угрозу со стороны радикальных перемен.

Одним из наиболее важных инновационных результатов развития сетей называют массовое внедрение ВИЭ. Хотя интеграцию ВИЭ, как уже говорилось, нельзя рассматривать как инновационную задачу, «умные сети» должны внести свой вклад в достижение альтернативной энергетикой самоокупаемости, обеспечение нормальной работы энергосистемы и технической возможности реструктуризации рынков, реализацию полноценного функционала потребителей с микрогенерацией ВИЭ (так называемые «просьюмеры») и иных процессов, связанных с развитием альтернативной энергетики.

Большое значение придается новым видам субъектов и объектов, таких как просьюмеры или электромобили/автомобили-гибриды. Например, в мегаполисах парк подзаряжаемых от сети электромобилей является не только новой единицей потребления со специфическими инфраструктурными требованиями, но и, потенциально, гигантской распределенной системой накопления энергии (технологии V2G/G2V) для сглаживания пикового спроса, предоставления системных услуг и проч. Просьюмеры могут выполнять аналогичные функции - в том числе за счет формирования виртуальных электростанций (VPP, агрегатор малой генерации и потребления), а также стать частичным субститутом классических генераторов, в том числе меняя характеристики отраслевых инвестиционных процессов.

Значимо в инновационном сценарии и влияние «умных сетей» на смежные сектора экономики. Это, например, развитие прорывных технологий в энергетике и транспорте, рост производства объектов ВИЭ, гибридов и электромобилей, сопутствующий рост занятости, качественный рост энерго- и топливосбережения, экологические эффекты и проч. Как вероятные последствия называется также появление новых типов бизнеса - от агрегаторов и до монетизации энергоинформации, объем которой экспоненциально растет по мере интеллектуализации энергетики.

Наконец, учитываются и значительные положительные экстерналии - рост экологичности, энергобезопасности (за счет снижения потребности в минеральных топливах) и проч.

Однако насколько реалистичны и значимы как оптимизационные, так и инновационные эффекты?

Изучение литературы, аналитических материалов и отчетов о реализованных проектах позволяет утверждать, что оптимизационные мероприятия окупаются и даже приносят прибыль инвесторам и операторам.^[44] Однако масштаб эффектов далеко не всегда значим. Например, для 4-х-миллионного Рима они составляют на данный момент менее 40 млн. евро в год. При этом достоверность наличия положительных результатов для большинства проектов не подтверждена, а их устойчивость во времени вызывает серьезные сомнения в силу естественного снижения отдачи от любых оптимизационных мероприятий, а также перенесения (в конечном счете) возникающих долгосрочных положительных эффектов на сторону потребителя за счет действующей системы тарифообразования.

Хорошим примером является один из наиболее популярных функционалов сетей - регулирование спроса индивидуальных потребителей за счет ценовых, реже - управляющих сигналов с использованием «умных» многотарифных счетчиков энергии, прежде всего, с целью сглаживания пиков потребления. Подобные мероприятия действительно воздействуют на спрос и имеют предметное экономическое выражение^[45]. Однако, опять же, абсолютный и удельный масштаб эффектов не столь значим - даже если принять на веру все расчеты. Экономия средств минимальна (в США, к примеру, менее 200 долл. США в год на одно хозяйство), влияние на инвестиции в пиковую генерацию и дополнительные сетевые активы неочевидно. Существуют также вопросы о вовлеченности разных групп субъектов, общей эффективности подобных мероприятий в условиях неполного охвата адресных рыночных сегментов и проблемы «безбилетников».^[46]

Неудивительно, что в 2013 г. в перечислении проблем развития «умных сетей» именно ограниченный возврат на инвестиции занял первое место среди ответов руководителей энергокомпаний ЕС, где реализуется наибольшее число проектов «Smart Grid». Энергокомпании в США отдали данной проблеме второе место (основной была названа нехватка зрелых технологических решений). Но это, скорее всего, связано с определенным лагом в реализации направления в США относительно Западной Европы.

Понятно, что в ситуации массового внедрения «умных решений» совокупные эффекты станут значимы в масштабе отрасли и даже экономики - но лишь на сравнительно небольшое время, так как потом потенциал оптимизации будет исчерпан, а баланс затрат и выгод вновь станет лишь умеренно-положительным.

2.3. Инновационные аспекты сетевых структур в сфере электроэнергетики

Говорить об экономических эффектах инновационного характера, с формальной точки зрения, на данный момент вообще не приходится. Реализуются пилотные проекты, оценивать эффективность которых бессмысленно, при том, что лишь небольшая их часть имеет комплексный характер. К тому же сети в их наиболее инновационном выражении представляют собой более-менее классический сетевой рынок, так что для его развития актуальным оказывается Закон Меткалфа (ценность сети пропорциональна квадрату числа ее пользователей). А значит, экономику по-настоящему «умной» электроэнергетики на ближайшую перспективу анализировать невозможно в принципе в силу недостижения ею необходимого масштаба.^[47]

Однако уже сейчас эксперты утверждают, что, исключая футуристические опции (использование электромобилей как «распределенного аккумулятора» и проч.), основные проблемы инновационных эффектов сетей связаны не с нехваткой передовых технологий или масштабами работ, а с отсутствием жизнеспособных и тиражируемых схем монетизации и бизнес-моделей.^[48]

Ситуация во многом обусловлена спецификой отрасли. Электроэнергетика и энергосистема имеют стратегическое, жизненно важное значение для нормального функционирования любой экономики. К тому же это высококапиталоемкие и очень сложные технологические системы. Как следствие, возможность экспериментирования здесь априори ограничена, а сама отрасль является объектом жесткого регулирования и вмешательства государства (например, даже в наиболее развитых странах отраслевыми субъектами являются часто компании с государственным участием). При этом, несмотря на либерализацию, здесь доминируют преимущественно крупные компании. Все эти факторы значительно сужают пространство формирования перспективных игроков, бизнес-моделей и практик как необходимого элемента достижения инновационных эффектов.

Наиболее ярким примером является система тарифообразования. За немногими исключениями долгосрочные соображения инновационного развития при определении тарифов не принимаются во внимание. Это тем более верно, что немалая часть «умных» решений связана с проблемами, которые в настоящий момент неактуальны для потребителей и регуляторов. Не устраивает их и неточность расчета издержек и инвестиций из-за невозможности определить многие предметные параметры и конфигурацию сетей в целом и конкретных проектов в частности.

Проблемы возникают даже с основами экономики «умных сетей». Формула тарифа предполагает привязку доходов энергокомпаний к объемам продаж электроэнергиии и (в ряде случаев) к сделанным инвестициям. В первом случае, поскольку внедрение сетей предполагает рост энергоэффективности, субъекты могут столкнуться со снижением доходов, тем более, что объемы рынков системных и иных услуг также могут сократиться в силу внедрения перспективных технологий^[49]. А фактические ограничения на рост тарифов по социальным и политическим причинам снижают интерес к радикальным экспериментам и инвестиционную привлекательность отрасли. Формально, лимиты увеличения тарифов при росте проблем и задач развития в классической логике подрывных инноваций могли бы как раз стать драйвером формирования перспективных компаний и бизнес-моделей, но препятствием тут, как можно понять, оказываются зарегулированность отрасли, высокая цена «входа» на рынок и иные специфические факторы.

Ситуация усугубляется тем, что неопределенным остается и конечный масштаб затрат и рисков, связанных с интеллектуальными системами. Для сетей будут, видимо, актуальны более высокие темпы морального устаревания интернет- и «умных» программных решений по сравнению с «классическими» автоматическими системами управления, рост затрат на специализированный IT-персонал и инфраструктуру, риски кибербезопасности и программных сбоев и ассоциированные издержки.^[50]

Как следствие, в отличие от оптимизационного сценария, не до конца понятен характер и объем потребных инвестиций для энергосистемы будущего.

Неудивительно, что при росте расходов на НИОКР, венчурных инвестиций и иной инновационной активности в сфере сетей сторонние игроки проявляют очень сдержанный интерес к собственному участию в «умных» рынках и проектах. И хотя разработанные учеными модели показывают выраженный потенциал инновационных рынков, их верификация остается делом будущего.

Экономические эффекты развития сетей и, главное, их масштаб и глубина остаются дискуссионным вопросом. Причем проблема имеет двоякий характер. С одной стороны, существует масса объективных технических и экономических сложностей, связанных с реализацией их потенциала. С другой, налицо феномен завышенных ожиданий - результат политического «маркетинга» (ради поддержки государства и общества) и компиляции интересов и запросов различных категорий субъектов. В своем максимальном выражении положения, описывающие развитие сетей, можно считать простой метафорой представлений субъектов об «идеальной» энергетике будущего - причем в современном понимании этого «идеала», основанном на анализе накопленных отраслевых проблем.

Но, хотя не стоит ожидать от сетей решения всех возможных проблем электроэнергетики и энергосистемы, или же преуменьшать вызовы реализации их экономического потенциала, системные драйверы развития отраслевых инноваций остаются значимыми. В частности, это гармонизация развития энергосистемы и экономики (меняется характер спроса на электроэнергию и сопутствующие услуги), энергоэффективность и снижение капиталоемкости отрасли, синхронизация спроса и потребления, либерализация рынков, в том числе в пользу потребителей, требования к экологии и иные факторы.

При всей неопределенности инновационных эффектов, трансформация отрасли на основе передовых технологий и подрывных инноваций актуальна еще и потому, что масштаб и устойчивость оптимизационных эффектов со временем неизбежно будут снижаться из-за достижения предельных значений экономии затрат и инвестиционных ресурсов. А попытка решения ключевых отраслевых проблем за счет сугубо оптимизационных подходов чревата лишь их временным смягчением при поистине колоссальных затратах.

В этой ситуации инновационный сценарий развития сетей становится возможен - при сохранении проактивного подхода к развитию технологий и росте акцента на экономическом измерении отраслевых инновационных процессов.

Если достижение оптимизационных эффектов вполне может быть обеспечено в рамках существующей модели рынка, архитектуры энергосистемы и с действующим инструментарием господдержки, то инновационное развитие сетей требует формирования новых подходов и приоритетов развития. Например, это касается выбора агентов изменений, привлечения инвестиций, корректировки роли государства (особенно учитывая невозможность или контрпродуктивность искусственного отбора компаний-чемпионов или новых бизнес-моделей).

Анализ научной литературы и аналитических материалов дает основания для выявления как минимум нескольких подобных подходов.

Предпосылками для их определения служат ряд моментов. Во-первых, это неспособность текущих ключевых субъектов рынка полностью реализовать инновационный потенциал - равно как и недружественность текущей архитектуры рынка и регулирования к по-настоящему серьезным инновационным решениям в сфере сетей. Во-вторых, специфика отрасли - низкая реалистичность сценария массового появления и быстрого роста новых субъектов и связанных с ними бизнес-моделей. В-третьих, недостаточность отраслевых ресурсов для инновационного прорыва при безусловном требовании к росту инвестиций, особенно так называемых «умных денег», в интеллектуализацию сети и энергетики в целом.

Наиболее очевидным является эволюционный подход, связанный с глубокой, но относительно последовательной реформой отрасли и рынка с целью их плавной адаптации к реалиям будущего. Речь идет о дальнейшей либерализации, смене формул тарифообразования за счет введения акцента на инновационные показатели или связанные с ними эффекты (например, вознаграждение за рост энергоэффективности, экологичности или проч.), введении специализированного, ориентирующего на перемены регулирования. Эксперименты в сфере тарифообразования, инвестиционных и регуляторных практик уже идут - в том числе для учета новых субъектов рынка.^[51] К числу основных проблем данного подхода можно отнести его некоторую половинчатость, которая может привести к низкой эффективности мероприятий или стагнации реформ, неочевидность повышения инвестиционной привлекательности отрасли, сохранение целого ряда системных ограничений, присущих отрасли.

Второй подход предполагает возврат к «традиционной» схеме развития базовых инфраструктур и прорывных технологий: опережающий рост государственной поддержки и инвестиций в рамках тесного диалога с хозяйствующими субъектами и государственно-частных партнерств. Заметим, что государство и сейчас является ключевым игроком в развитии сетей, но позиционирует себя как «якорного» инвестора - гаранта и/или источника «стартовых» и рисковых инвестиций. Реализация второго подхода предполагает роль государства как системного заказчика, организатора и источника значительной части ресурсов инфраструктурного развития и сопутствующих процессов. За счет консолидации на стороне государства ключевых рисков и значительной части затрат будет обеспечено создание минимально достаточной инфраструктурной базы, которая позволит бизнесу реализовать в будущем перспективные функционалы, создать необходимые инфраструктурные «надстройки», сформировать новые рынки.

Основных вызовов в данном случае два - ресурсный и управленческий. Формально, в рамках рассматриваемого подхода можно говорить о большей определенности ресурсного обеспечения интеллектуализации энергетики, но ситуация не столь однозначна. Рост госдолга и бюджетных дефицитов, утеря большинством развитых стран навыков работы с мобилизационными инструментами и мегапроектами национального масштаба оказываются эффективным ограничителем на пути реализации данного подхода. Одновременно, для него характерны все проблемы, связанные с активными государственными интервенциями в экономику и сферу инноваций: искусственное ограничение конкуренции, вероятно неоптимальные экономические решения и проч.

Наконец, третий подход предполагает постепенную, но радикальную реформу рынка с фокусом на потребителей и просьюмеров, агрегаторов и иных новых субъектов в рамках реализации «островной» стратегии развития перспективных кластеров «умных сетей» внутри существующей энергосистемы и архитектуры рынка. Одним из преимуществ сценария является перенос на потребителей части капитальных и операционных (включая некоторые задачи управления) издержек развития «умных сетей». Выше в данном сценарии и вероятность появления по-настоящему подрывных инновационных моделей и практик - в том числе, за счет более благоприятных условий реализации сетевых эффектов. Явным недостатком сценария является высокий уровень рисков и неопределенностей, неготовность к нему регуляторов и ряда иных ключевых субъектов, компетенционные, местами технические и юридические, «провалы».

В реальности, скорее всего, для разных стран, регионов и энергосистем мы будем наблюдать различные комбинации или последовательность реализации данных сценариев и связанных с ними подходов, что обеспечит необходимую гибкость и адаптивность перехода к сетевой модели. Важно то, что каждый из них потребует глубоких и серьезных изменений - от отраслевого регулирования до ментальности хозяйствующих субъектов, политиков и самих потребителей. Причем наиболее значимым - и наименее определенным - является формирование адекватных «транзитных» институтов, которые позволят прийти к целевому состоянию энергосистемы без катастрофических последствий для существующей инфраструктуры и рынков.

Заключение

Таким образом, сетевая форма организации бизнеса представляет собой сеть юридически независимых компаний, вступающих в долгосрочные партнерские отношения и принимающие на себя взаимные обязательства для реализации общих целей и создания продукта, обладающего максимально возможной и экономически обоснованной ценностью для потребителей.

Часто используемыми являются сетевые фирмы, стратегические союзы, аутсорсинг, альянс, промышленный кластер, сателлитная форма, франчайзинг. При этом данные сетевые структуры чаще всего используют не финансовые и технологические преимущества объединения, а новые возможности и способы распределения своих товаров или услуг, объединяя деятельность и ресурсы компаний.

Этапы создания сетевой структуры:

1) создание потребности чего-то нового в компании или же существование проблем и сложностей в деятельности посредством анализа ориентиров компании;

2) оценка участников сетевого взаимодействия и выбор партнеров;

3) непосредственное формирование самой сетевой структуры;

4) анализ и мониторинг эффективности созданной структуры.

Результат работы сети может быть представлен как в количественном выражении, так и в качественном - всё зависит от изначально поставленных целей и задач. Эффективное взаимодействие с партнерами позволяет компании стабилизировать рыночное пространство, добиться большей управляемости спроса, а значит и более высокой устойчивости всего бизнеса, который все чаще реализуется не одной крупной корпорацией, а целой сетью взаимосвязанных партнеров.

Во второй главе работы рассмотрен опыт реализации сетевых структур в США и Европе. Определены две группы экономических эффектов сетей - оптимизационные (связанные со снижением существующих операционных и инвестиционных затрат отраслевых компаний) и инновационные (связанные с реализацией перспективного функционала сетей).

Показано, что несмотря на наличие положительных экономических результатов, оптимизационные эффекты сетей частично переоцениваются, частично имеют временный характер (из-за достижения предельных значений экономии затрат и инвестиционных ресурсов, перенесения выгод на потребителей и пр.). Инновационные эффекты на данный момент сложно оценить в силу преимущественно пилотного характера реализующихся проектов, недостижения сетями необходимого масштаба рынка (для реализации сетевых эффектов в соответствии с Законом Меткалфа) и иных факторов. Акцентируется противоречие между заявленными инновационными эффектами и существующей архитектурой рынка, отраслевым регулированием (особенно тарифообразованием) и иными системными факторами - что служит естественным барьером на пути реализации инновационных эффектов.

В работе отмечено, что данные, описывающие развитие сетей, можно считать метафорой представлений субъектов об «идеальной» энергетике будущего, так что ожидать от технологии решения всех возможных проблем электроэнергетики и энергосистемы не стоит. Но запрос на инновационную трансформацию отрасли и реализацию инновационных эффектов остается значимым. Это предполагает (при сохранении проактивного подхода к развитию технологий) акцент на экономическом измерении отраслевых инновационных процессов. Требуется формирование новых подходов, в том числе в части выбора агентов изменений, привлечения инвестиций, изменения роли государства и пр.

В работе предложены три подхода, способных обеспечить реализацию инновационных эффектов: эволюционный (акцент на плавном изменении отраслевого регулирования для аккомодации к новым условиям и задачам), возврат к «традиционной» схеме развития базовых инфраструктур и прорывных технологий (государство как ключевой игрок и инвестор), а также условно-революционный (смещение фокуса на потребителей и новых субъектов, формирование инновационных кластеров сетей внутри существующей энергосистемы и рынка). Оцениваются ограничения данных подходов, отмечается, что в реальности будет наблюдаться их совмещение или последовательное применение. Основным вызовом называется изменение культуры и формирование транзитных институтов для отрасли.

Список использованных источников

Учебники и периодические издания

1. Алешин А.В. Эффективность взаимодействия разномасштабных субъектов бизнеса в регионе: направления и способы оценки // Terra Economicus. - 2011. - Т. 9, № 4-2. - С. 132-136.
2. Багиев Г.Л. Концептуальные основы формирования маркетинга взаимодействия в условиях развития рыночных сетей // Маркетинг взаимодействия. Концепция. Стратегии. Эффективность / Под ред. ГЛ. Багиева и Х. Меф- ферта. - СПб.: Изд-воСПбГУЭФ, 2009. - С. 11-28.
3. Бархатов В.И. Проблемы и перспективы устойчивого развития национальной экономики в глобализирующемся мире // Устойчивое развитие в неустойчивом мире. - 2014. - С. 9-10.
4. Бархатов В.И. Эффективность институциональных форм в трансформируемой экономике / В.И. Бархатов, В.Г. Мохов, Н.В. Ким. - Челябинск, 2011. - 351 с.
5. Грановеттер М. Экономическое действие и социальная структура: проблема укорененности // Экономическая социология. - 2012. - Т. 3, № 3. - C. 54-57.
6. Данилин И.В. Экономические дилеммы развития «умных сетей»: иллюзии, реалии и перспективы // Модернизация. Инновации. Развитие. – 2017. - Т. 8. № 4s (32s). - С. 762-771.
7. Зорина О.О. Оценка сетевого взаимодействия компаний // Актуальные вопросы экономических наук. - 2017. - № 56. - С. 8-13.
8. Мелентьева Н.И. Маркетинг взаимодействия и коммуникативный капитал предприятия // Маркетинг взаимодействия. Концепция. Стратегии. Эффективность / Под ред. Г.Л. Багиева и Х. Мефферта. - СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2009. - С. 296-327.
9. Наговицина Е.В., Наговицин А.А. Сетевая интеграция в торговле // Вестник Сибирского университета потребительской кооперации. - 2016. - № 1 (16). - С. 88-91.
10. Наговицина Л.П. Сетевая экономика сферы услуг (торговля): учебное пособие / Л.П. Наговицина, М.И. Дроздова; НОУ ВПО Центросоюза РФ «СибУПК». - Новосибирск, 2015. - 100 с.
11. Петрова А.Т. Территориальная организация рынка потребительских товаров; торговые бизнес-сети в городе и на селе; монография / А.Т. Петрова, А.А. Наговицин; Красноярск. гос. торг.- эконом. ин-т - Красноярск, 2012. - 154 с.
12. Плетнев Д.А., Николаева Е.В. Факторы и барьеры успешности предприятий малого и среднего бизнеса на Южном Урале // Управленческие науки в современном мире (сборник докладов научной конференции). - 2015. - С. 11-14.
13. Плетнев Д.А., Силова Е.С. Доверие в современных корпорациях: институциональная недостаточность // Управленческие науки в современном мире (сборник докладов научной конференции). - 2014. - С. 546-550.
14. Попова Ю.Ф., Ядрихинская О.Г. Сетевая бизнес-модель создания ценности // Корпоративное управление и инновационное развитие экономики Севера: Вестник Научно-исследовательского центра корпоративного права, управления и венчурного инвестирования Сыктывкарского государственного университета. - 2016. - № 3. - С. 101-107.
15. Портер М.Е. Экономическое развитие регионов // Пространственная экономика. - 2017. - № 1. – С. 19-23.
16. Шерешева М.Ю. Сети // Институциональная экономика: Новая институциональная экономическая теория. - М.: ИНФРА-М, 2011. - C. 159-177.
17. Юлдашева О.У, Городилов В.А. Стратегии взаимодействия с покупателями и оценка их эффективности // Маркетинг взаимодействия в инновационной экономике: Сб. материалов международной научной конференции (Санкт-Петербург, 28-30 сентября 2009 года): в 2 ч. Ч.1. - СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2009. С. 112-124.
18. Ягольницер М.А. Экономические кластеры: идентификация и оценка эффективности деятельности / М.А. Ягольницер, Л.С. Марков. - Новосибирск: Ин-т ЭОПП СО РАН, 2006. – 268 с.
19. De Castro L., Dutra J. Paying for the smart grid. // Energy Economics. – 2013. - № 40 (1). – С. 74-84.
20. Joscow P.L. Creating a Smarter U.S. Electricity Grid. // Journal of Economic Perspectives. – 2012. - № 26. – С. 29-48.
21. Lunde M., Ropke I., Heiskanen E. Smart grid: hope or hype? // Energy Efficiency. – 2016. - № 9 (2). – С. 545-562.

Интернет-ресурсы

1. Accenture. Forging a Path toward a Digital Grid. Global perspectives on smart grid opportunities. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.accenture.com/hu-en/acnmedia/Accenture/next-gen/reassembling-industry/pdf/Accenture-Forging-a-Path-toward-a-Digital-Grid_Global-Perspectives-on-Smart-Grid-Opportunities.pdf (дата обращения 18.04.2018)
2. Burr M.T. Reliability demands will drive automation investments. Fortnightly Magazine [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.fortnightly.com/fortnightly/2003/11/technology-corridor (дата обращения 18.04.2018)
3. Hamilton B., Summy M. Benefits of the smart grid: part of a long-term economic strategy. IEEE power & energy magazine. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://ieeexplore.ieee.org/stamp/stamp.jsp?arnumber=5673529 (дата обращения 18.04.2018)
4. Hodge N. Power trip. Allianz Global Corporate & Specialty.10 Allianz Global Corporate & Specialty. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.agcs.allianz.com/assets/PDFs/GRD/GRD%20individual%20artides/Power_blackout_risks_article.pdf (дата обращения 18.04.2018)

1. Зорина О.О. Оценка сетевого взаимодействия компаний // Актуальные вопросы экономических наук. - 2017. - № 56. - С. 8. ↑

2. Бархатов В.И. Эффективность институциональных форм в трансформируемой экономике / В.И. Бархатов, В.Г. Мохов, Н.В. Ким. - Челябинск, 2011. С. 19. ↑

3. Алешин А.В. Эффективность взаимодействия разномасштабных субъектов бизнеса в регионе: направления и способы оценки // Terra Economicus. - 2011. - Т. 9, № 4-2. - С. 132. ↑

4. Бархатов В.И. Проблемы и перспективы устойчивого развития национальной экономики в глобализирующемся мире // Устойчивое развитие в неустойчивом мире. - 2014. - С. 9-10. ↑

5. Шерешева М.Ю. Сети // Институциональная экономика: Новая институциональная экономическая теория. - М.: ИНФРА-М, 2011. - C. 161. ↑

6. Плетнев Д.А., Силова Е.С. Доверие в современных корпорациях: институциональная недостаточность // Управленческие науки в современном мире (сборник докладов научной конференции). - 2014. - С. 547. ↑

7. Зорина О.О. Оценка сетевого взаимодействия компаний // Актуальные вопросы экономических наук. - 2017. - № 56. - С. 9. ↑

8. Плетнев Д.А., Николаева Е.В. Факторы и барьеры успешности предприятий малого и среднего бизнеса на Южном Урале // Управленческие науки в современном мире (сборник докладов научной конференции). - 2015. - С. 11. ↑

9. Шерешева М.Ю. Сети // Институциональная экономика: Новая институциональная экономическая теория. - М.: ИНФРА-М, 2011. - C. 167. ↑

10. Грановеттер М. Экономическое действие и социальная структура: проблема укорененности // Экономическая социология. - 2012. - Т. 3, № 3. - C. 54. ↑

11. Плетнев Д.А., Николаева Е.В. Факторы и барьеры успешности предприятий малого и среднего бизнеса на Южном Урале // Управленческие науки в современном мире (сборник докладов научной конференции). - 2015. - С. 12. ↑

12. Зорина О.О. Оценка сетевого взаимодействия компаний // Актуальные вопросы экономических наук. - 2017. - № 56. - С. 10. ↑

13. Юлдашева О.У, Городилов В.А. Стратегии взаимодействия с покупателями и оценка их эффективности // Маркетинг взаимодействия в инновационной экономике: Сб. материалов международной научной конференции (Санкт-Петербург, 28-30 сентября 2009 года): в 2 ч. Ч.1. - СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2009. С. 112. ↑

14. Зорина О.О. Оценка сетевого взаимодействия компаний // Актуальные вопросы экономических наук. - 2017. - № 56. - С. 11. ↑

15. Там же. С. 12 ↑

16. Зорина О.О. Оценка сетевого взаимодействия компаний // Актуальные вопросы экономических наук. - 2017. - № 56. - С. 12. ↑

17. Мелентьева Н.И. Маркетинг взаимодействия и коммуникативный капитал предприятия // Маркетинг взаимодействия. Концепция. Стратегии. Эффективность / Под ред. Г.Л. Багиева и Х. Мефферта. - СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2009. - С. 296. ↑

18. Бархатов В.И. Проблемы и перспективы устойчивого развития национальной экономики в глобализирующемся мире // Устойчивое развитие в неустойчивом мире. - 2014. - С. 9. ↑

19. Зорина О.О. Оценка сетевого взаимодействия компаний // Актуальные вопросы экономических наук. - 2017. - № 56. - С. 13. ↑

20. Багиев Г.Л. Концептуальные основы формирования маркетинга взаимодействия в условиях развития рыночных сетей // Маркетинг взаимодействия. Концепция. Стратегии. Эффективность / Под ред. ГЛ. Багиева и Х. Меф- ферта. - СПб.: Изд-воСПбГУЭФ, 2009. - С. 11. ↑

21. Наговицина Е.В., Наговицин А.А. Сетевая интеграция в торговле // Вестник Сибирского университета потребительской кооперации. - 2016. - № 1 (16). - С. 88. ↑

22. Наговицина Е.В., Наговицин А.А. Сетевая интеграция в торговле // Вестник Сибирского университета потребительской кооперации. - 2016. - № 1 (16). - С. 89. ↑

23. Петрова А.Т. Территориальная организация рынка потребительских товаров; торговые бизнес-сети в городе и на селе; монография / А.Т. Петрова, А.А. Наговицин; Красноярск. гос. торг.- эконом. ин-т - Красноярск, 2012. С. 29. ↑

24. Там же. С. 48. ↑

25. Портер М.Е. Экономическое развитие регионов // Пространственная экономика. - 2017. - № 1. – С. 19. ↑

26. Наговицина Е.В., Наговицин А.А. Сетевая интеграция в торговле // Вестник Сибирского университета потребительской кооперации. - 2016. - № 1 (16). - С. 89. ↑

27. Попова Ю.Ф., Ядрихинская О.Г. Сетевая бизнес-модель создания ценности // Корпоративное управление и инновационное развитие экономики Севера: Вестник Научно-исследовательского центра корпоративного права, управления и венчурного инвестирования Сыктывкарского государственного университета. - 2016. - № 3. - С. 103. ↑

28. Наговицина Е.В., Наговицин А.А. Сетевая интеграция в торговле // Вестник Сибирского университета потребительской кооперации. - 2016. - № 1 (16). - С. 89. ↑

29. Там же. С. 90. ↑

30. Шерешева М.Ю. Сети // Институциональная экономика: Новая институциональная экономическая теория. - М.: ИНФРА-М, 2011. - C. 171. ↑

31. Ягольницер М.А. Экономические кластеры: идентификация и оценка эффективности деятельности / М.А. Ягольницер, Л.С. Марков. - Новосибирск: Ин-т ЭОПП СО РАН, 2006. – 268 с. ↑

32. Наговицина Е.В., Наговицин А.А. Сетевая интеграция в торговле // Вестник Сибирского университета потребительской кооперации. - 2016. - № 1 (16). - С. 90. ↑

33. Наговицина Л.П. Сетевая экономика сферы услуг (торговля): учебное пособие / Л.П. Наговицина, М.И. Дроздова; НОУ ВПО Центросоюза РФ «СибУПК». - Новосибирск, 2015. С. 10. ↑

34. Наговицина Е.В., Наговицин А.А. Сетевая интеграция в торговле // Вестник Сибирского университета потребительской кооперации. - 2016. - № 1 (16). - С. 90. ↑

35. Там же. С. 91. ↑

36. Burr M.T. Reliability demands will drive automation investments. Fortnightly Magazine [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.fortnightly.com/fortnightly/2003/11/technology-corridor (дата обращения 18.04.2018) ↑

37. Данилин И.В. Экономические дилеммы развития «умных сетей»: иллюзии, реалии и перспективы // Модернизация. Инновации. Развитие. – 2017. - Т. 8. № 4s (32s). - С. 762. ↑

38. Hamilton B., Summy M. Benefits of the smart grid: part of a long-term economic strategy. IEEE power & energy magazine. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://ieeexplore.ieee.org/stamp/stamp.jsp?arnumber =5673529 (дата обращения 18.04.2018) ↑

39. Joscow P.L. Creating a Smarter U.S. Electricity Grid. // Journal of Economic Perspectives. – 2012. - № 26. – С. 29. ↑

40. Lunde M., Ropke I., Heiskanen E. Smart grid: hope or hype? // Energy Efficiency. – 2016. - № 9 (2). – С. 545-562. ↑

41. De Castro L., Dutra J. Paying for the smart grid. // Energy Economics. – 2013. - № 40 (1). – С. 74-84. ↑

42. Accenture. Forging a Path toward a Digital Grid. Global perspectives on smart grid opportunities. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.accenture.com/hu-en/acnmedia/Accenture/next-gen/reassembling-industry/pdf/Accenture-Forging-a-Path-toward-a-Digital-Grid_Global-Perspectives-on-Smart-Grid-Opportunities.pdf (дата обращения 18.04.2018) ↑

43. Hodge N. Power trip. Allianz Global Corporate & Specialty.10 Allianz Global Corporate & Specialty. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.agcs.allianz.com/assets/PDFs/GRD/GRD% 20individual%20artides/Power_blackout_risks_article.pdf (дата обращения 18.04.2018) ↑

44. Joscow P.L. Creating a Smarter U.S. Electricity Grid. // Journal of Economic Perspectives. – 2012. - № 26. – С.31 ↑

45. De Castro L., Dutra J. Paying for the smart grid. // Energy Economics. – 2013. - № 40 (1). – С. 77. ↑

46. Accenture. Forging a Path toward a Digital Grid. Global perspectives on smart grid opportunities. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.accenture.com/hu-en/acnmedia/Accenture/next-gen/reassembling-industry/pdf/Accenture-Forging-a-Path-toward-a-Digital-Grid_Global-Perspectives-on-Smart-Grid-Opportunities.pdf (дата обращения 18.04.2018) ↑

47. De Castro L., Dutra J. Paying for the smart grid. // Energy Economics. – 2013. - № 40 (1). – С. 79. ↑

48. Данилин И.В. Экономические дилеммы развития «умных сетей»: иллюзии, реалии и перспективы // Модернизация. Инновации. Развитие. – 2017. - Т. 8. № 4s (32s). - С. 766. ↑

49. Данилин И.В. Экономические дилеммы развития «умных сетей»: иллюзии, реалии и перспективы // Модернизация. Инновации. Развитие. – 2017. - Т. 8. № 4s (32s). - С. 767. ↑

50. De Castro L., Dutra J. Paying for the smart grid. // Energy Economics. – 2013. - № 40 (1). – С. 80. ↑

51. Данилин И.В. Экономические дилеммы развития «умных сетей»: иллюзии, реалии и перспективы // Модернизация. Инновации. Развитие. – 2017. - Т. 8. № 4s (32s). - С. 768. ↑