Соотношение понятий «частное право» и «гражданское право

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ

         Вопрос о делении права на частное и гражданское, а равно и о наиболее удачном критерии их разграничения, приобретает в настоящее время большой интерес, как для науки права, так и в практическом смысле.

В теории и практике современной России, активно внедряющей институты рыночной экономики, возрождается идея деления права на гражданское и частное. Возрастание воздействия современного государства на экономические отношения, а также рост его социальной деятельности, направленной на обеспечение материальных и духовных потребностей людей, их прав и законных интересов, обусловливают тенденцию к более тесной связи и взаимопроникновению норм гражданского и частного права.

Сочетание норм гражданского и частного права, их взаимное проникновение повышают творческие возможности права, его эффективное воздействие на экономические преобразования, ускоряют процесс формирования гражданского общества и правового государства.

Важность разработки проблем частного и гражданского права обусловлена необходимостью совершенствования правового регулирования в современной России. Разработка данной проблемы способствует обогащению и развитию теории права, углублению представлений о праве, его внутренней систематике, формах и методах воздействия права на общественные отношения, усилению его регулятивных возможностей в условиях реформирования Российской государственности.

Нельзя не отметить, что вплоть до самого последнего времени разработке проблем частного и гражданского права уделялось недостаточное внимание со стороны юристов-теоретиков.

Вышеизложенные положения обусловливают необходимость комплексного исследования проблем частного и гражданского права специалистами в области общей теории права, с участием государствоведов, административистов, цивилистов и представителей других отраслей юридической науки.

Актуальность работы обусловлена усложнением связей и отношений социума, комплексный характер которых объективно требует интеграции права в частно - и публично-правовые блоки, что вызывает потребность определения новых граней общности и различия отраслей права для более полного использования потенциальных возможностей системы права в обеспечении эффективной правовой регламентации.

С целью усиления эффективности правового регулирования необходим сбалансированный учет частного и публичного в праве. Требуется критически осмыслить встречающиеся в литературе попытки переоценить вплоть до изменения роли как публично-правовых, так и частноправовых начал в развитии российского государства, противопоставить эти сферы права.

Объектом исследования является комплекс теоретических и практических проблем, связанных с регулятивно-охранительным воздействием норм гражданского и частного права, а также средствами и методами такого воздействия.

Предмет исследования – это понятия, принципы, ценностные установки гражданского и частного права; критерии их разграничения; основания классификации и взаимодействия отраслей и правовых блоков в системе права России; место и роль гражданского и частного права в правовой системе Российской Федерации; взаимодействие частного и публичного права в процессе юридической деятельности.

Целью исследования является осуществление комплексного историко-теоретического анализа проблемы соотношения и взаимодействия гражданского и частного права в процессе реализации регулятивной и охранительной функций права.

В соответствии с указанной целью решались следующие задачи:

- проанализировать содержание понятий частного и гражданского права, выявить тенденции развития частного и гражданского права;

- изучить критерии разграничения частного и гражданского права;

- выработать основания классификации и взаимодействия отраслей и правовых блоков в системе права современной России;

- установить объективные предпосылки взаимодействия частного и гражданского права.

Теоретической основой исследования послужили работы отечественных и зарубежных ученых-правоведов, философов, социологов, историков, экономистов, политологов, культурологов и др.

В процессе теоретико-правового анализа частного и публичного права привлекались произведения выдающихся русских мыслителей прошлого – С.А. Муромцева, И.А. Покровского, Г.Ф. Шершеневича и др.

Среди отечественных работ по правовой тематике анализировались труды С.С. Алексеева, В.Г. Графского, О.С. Иоффе, В.С. Нерсесянца, И.Б. Новицкого, Е.А. Суханова, Ю.А. Тихомирова, Б.Б. Черепахина и др.

Кроме того, в работе использовались нормы законодательства России.

Практическое значение работы заключается в том, что ее материалы можно использовать в учебном процессе при изучении общей теории права и государства, истории правовых учений, истории государства и права, философии права.

Глава 1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЧАСТНОГО И ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА

1.1. Современное содержание понятий «частное» и «гражданское»

         Деление права на публичное (jus publicum) и частное (jus privatum) признавали уже в Древнем Риме. Публичное право относится к положению римского государства; частное, – которое относится к пользе отдельных лиц – такова точка зрения  римского права. В последующем критерии отнесения права к частному или публичному уточнялись, получали более развернутые характеристики, однако признание научной и практической ценности подразделения права на публичное и частное оставалось неизменным.

Иное положение характерно было для российской правовой системы, которая длительное время не знала деления права на частное и публичное. Причины этого заключались не в особенностях юридической системы, а главным образом в отсутствии института частной собственности.

Только после распада СССР и признания законодателем права частной собственности вновь появилось деление права на частное и публичное, что нашло отражение во многих трудах по теории права. Более того, нарождающиеся институты рыночной экономики, признание частной собственности переводят проблему деления права на публичное и частное из области теоретических рассуждений в практическую плоскость.

Справедливо замечено, что вопрос о делении права на частное и публичное, их соотношении затрагивает все стороны человеческого существования: соотношение свободы и несвободы, инициатива, автономия воли и пределы вторжения государства в гражданскую жизнь. Основной смысл деления права на частное и публичное в этой связи заключается в том, что таким образом конституционная формула «человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства» (ст.2 Конституции РФ) получает предметно-юридическое воплощение во всей национальной системе права.

Деление права на частное и публичное означает юридическое признание сфер общественной жизни, вмешательство в которые государства и его органов юридически запрещено или ограничено законом. Тем самым исключается (юридически) возможность произвольного вторжения государства в сферу личной свободы, юридически узаконивается степень и границы «прямого приказа» государства и его структур, юридически раздвигаются границы свободы собственности и частной инициативы.

Не менее значимо и то, что разграничение публично- и частно-правовых начал в условиях постсоциалистического переходного периода необходимо для процесса разгосударствления собственности, психологического освобождения общественного сознания от веры во всемогущество государственного патернализма. Внедрение данного принципа в общественную практику устранит этатистский подход к праву, поставит заслон на пути к безудержному нормотворчеству государства, стремлению правящей элиты, отождествляющей себя с государством, навязывать таким образом свою волю всему обществу.

Интеграция России в сообщество европейских государств – Совет Европы – предполагает интернационализацию российской правовой системы, сближение национального законодательства с европейским правом. Понятно, что делание права на частное и публичное, признанное правовыми системами всех европейских стран, будет способствовать решению означенной проблемы.

Какие же отрасли права относятся к частному, а какие к публичному праву?

Сущность частного права выражена в его принципах – независимости и автономии личности, признании защиты частной собственности, свободы договора. Частное право – это право, защищающее интересы лица в его взаимоотношениях с другими лицами. Оно регулирует сферы, непосредственное вмешательство в которые регулирующей деятельности государства является ограниченным. В сфере действия частного права индивид самостоятельно решает, использовать ему свои права или воздерживаться от дозволенных действий, заключать договор с иными лицами или поступать иным образом.

Иное дело сфера действия публичного права. В публично-правовых отношениях государства стороны выступают как юридически неравноправные. Одной из таких сторон всегда выступают государство либо его орган (должностное лицо), наделенный властными полномочиями. В сфере публичного права отношения регулируются исключительно из единого центра, каковым является государственная власть.

Частное право – это область свободы, а не необходимости, децентрализации, а не централизованного регулирования. Публичное право – это сфера господства императивных начал, необходимости, а не автономии воли и частной инициативы.

Система публичного и частного права обусловлена природой публичного и частного права, особенностями национальной правовой системы. С учетом этого публично-правовая и частно-правовая системы могут быть представлены следующим образом. Публичное право: конституционное право, административное право, финансовое право, уголовное право, экологическое право, уголовно-процессуальное и гражданско-процессуальное право; международное публичное право. Частное право: гражданское право, семейное право, трудовое право, земельное право, международное частное право.

Безусловно, что абсолютной публично-правовой или частно-правовой отрасли не существует. Публично-правовые элементы, как справедливо отмечает В.В.Лазарев, присутствуют в отраслях частного права, равно как и наоборот.  К примеру, в семейном праве к публично-правовым элементам относятся судебный порядок расторжения брака, лишения родительских прав, взыскания алиментов.

В земельном праве публично-правовой элемент имеет значительное проявление – определение порядка землеустройства, предоставления (отвода) земель, изъятия земель и др. Применительно к каждой конкретной отрасли права имеет место комбинирование этих юридических приемов.

Границы между частным и публичным правом исторически подвижны и изменчивы.

Так, изменение в Российской Федерации форм собственности на землю принципиально повлияло на характер земельного права, перешедшего под «юрисдикцию» частного права (хотя и сохраняя публично-правовые элементы). Эти же причины обусловливают изменение внутри отраслей частного и публичного права. В этом случае можно говорить о двух тенденциях: внутриотраслевой консолидации и дифференциации.  Можно предположить, что такие отрасли права, как уголовно-процессуальное и гражданско-процессуальное и отрасли законодательства – административно-процессуальное и арбитражно-процессуальное, консолидируются в единую ветвь публичного права – процессуальное право. Высказано предположение о том, что семейное право будет «поглощено» гражданским правом.

Что касается внутриотраслевой дифференциации, то уже сейчас создались предпосылки для выделения муниципального права из состава конституционного. По опыту зарубежных стран можно предположить, что произойдет отпочкование налогового права из состава финансового (в США, к примеру, это наиболее крупная отрасль).

Система права находится под значительным влиянием субъективного фактора – нормотворческой деятельности государства. Соответственно этот фактор также будет оказывать значительное влияние на соотношение между частным и публичным правом. Очевидно, можно предположить, что если возобладает идея сильного государства в то это одновременно будет означать усиление публично-правовых начал в общественной жизни. Если же принцип связанности государства правом окажется реальным фактом, то частно-правовые начала будут расширять сферы своего влияния.

Сейчас под частным правом понимается совокупность норм, регулирующих частные правоотношения. Данный тезис предполагает первичность общественных отношений, подлежащих правовому регулированию, по сравнению с правовыми нормами: последние возникают именно как средство регулирования известных отношений; данный тезис в большей степени верен применительно именно к частным отношениям, которые «существуют в обществе вне прямой зависимости от их регулирования нормами права», и в меньшей степени – применительно к публичным, так как на заре государства последние действительно возникали спонтанно и лишь по мере развития общества подвергались все более скрупулезному правовому регулированию, тогда как в условиях современного правового государства публичные отношения «могут выступать только как правоотношения».

Выявление критерия отграничения частных правоотношений от всех иных правоотношений требует анализа различных элементов и характеристик правоотношений. С учетом такого анализа единственным общим свойством всех частных отношений, которое и оправдывает применение к ним характеристики «частные», представляются общественной практикой человеческой цивилизации обусловленные допустимость, возможность, желательность, а подчас – необходимость их возникновения, изменения и прекращения, а также определения юридического содержания (прав и обязанностей сторон) преимущественно по воле их участников, то есть с исключением произвольного вмешательства каких-либо иных лиц, в том числе и в первую очередь – публичной власти.

Действительно, гражданам может и должно быть «доверено» приобретать и использовать имущество, торговать, выполнять работы и оказывать услуги, создавать и использовать произведения литературы и искусства и изобретения, завещать и наследовать имущество, вступать в брак и воспитывать детей, наниматься на работу и предоставлять таковую своей волей и в своем интересе, всякий раз самостоятельно определяя условия осуществления таких действий. Попытки организации регулирования такого рода отношений на иных началах, допускающих или предполагающих возможность или обязательность подчинения поведения участников таких отношений воле не участвующего в них лица, как показывает история, или оказывались бесплодными, или становились причиной наступления столь плачевных последствий в регулируемой сфере, что их социальный вред многократно «перекрывал» те преимущества, на достижение которых было направлено такого рода вмешательство. Указанное свойство частных отношений обусловливается тем, что в них – и эту характеристику следует рассматривать в качестве важнейшего критерия разграничения частных и публичных отношений, положив ее в основу определений соответствующих понятий, - преимущественно реализуются индивидуальные интересы их участников.

Отношения же в области государственного управления, охраны общественного порядка, властного разрешения споров, обороны и обеспечения общественной безопасности, обеспечения имущественной основы указанных сфер строить на основе свободного усмотрения сторон недопустимо. Данная область исключает как добровольность (по меньшей мере для одной из сторон правоотношения) вступления в отношение, так и возможность свободного определения его содержания; такие правоотношения предполагают одностороннее властное воздействие одного из участников отношения на другого, что обусловливает возможность злоупотребления со стороны управомоченного лица и, как следствие, необходимость скрупулезной законодательной регламентации всех мыслимых нюансов развития отношений с исчерпывающим определением прав и обязанностей обеих сторон, ибо в публичных отношениях реализуется (в отдельных случаях – наряду с индивидуальными интересами одного или нескольких его участников) публичный интерес, определенный Ю.А.Тихомировым как «признанный государством и обеспеченный правом интерес социальной общности, удовлетворение которого служит гарантией ее существования и развития».

К.Ю. Тотьев счел необходимым в дефиниции публичного интереса раскрыть обе составляющие рассматриваемого понятия, определяя последнее как «жизненно необходимое состояние больших социальных групп (включая общество в целом), обязанность по реализации (достижению, сохранению и развитию) которого лежит на государстве», не связывая при этом публичный интерес с правом.

Обоснованность использования критерия интереса, реализуемого в правоотношении, обстоятельно доказана С.В. Михайловым, который приводит доводы как в пользу материального критерия разграничения частного и публичного права, так и в пользу определения предмета частного права через категорию интереса.  Вместе с тем представляется крайне важным оттенить одну особенность применения указанным автором критерия интереса, которой не было уделено должное внимание в его работе, и именно благодаря которой использование данного критерия становится возможным.

Критерий интереса (как исторически первый, выработанный юридической наукой) в принципе был объектом критики, в том числе обоснованной. Однако критика критерия интереса относилась, как правило, к такой его трактовке, согласно которой «публичное право служит общему благу, гражданское – частным интересам». При такой трактовке критерий интереса действительно уязвим, так как право в целом и все его элементы призваны служить достижению баланса частных и публичных интересов, что отмечается и теоретиками права, и правоприменительными органами, включая Европейский суд по правам человека. Между тем, отмеченная уязвимость критерия интереса исчезает, если интерес рассматривать в качестве критерия разграничения не подсистем права, а регулируемых им областей общественных отношений. Положению о том, что частным правом следует называть систему правовых норм, регулирующих отношения, в которых преимущественно реализуются индивидуальные интересы их участников, тогда как публичным правом следует называть систему правовых норм, регулирующих отношения, в которых (в том числе наряду с индивидуальными интересами одного или нескольких его участников) реализуется интерес общества в целом, нельзя противопоставить ни тезис о балансе интересов, ибо реализация в частном отношении частного интереса не противоречит требованию соблюдения баланса интересов частного права, которое при регулировании частных отношений может, а зачастую – даже должно отступить от защиты частного интереса в пользу публичного.

Важнейшим формальным признаком публичного правоотношения, не образующим вместе с тем существа феномена, является участие в нем хотя бы на одной из сторон такого субъекта, который действует в данном отношении в качестве агента публичной власти – носителя публичной функции. Такими субъектами могут быть государство или муниципальное образование как целое, государственный или муниципальный орган, должностное лицо, а также специфический субъект, наделенный в силу закона в установленных обстоятельствах особыми публичными функциями.

1.2. Критерии разграничения частного и публичного права

         Вопрос о соотношении частного и публичного права не является только общетеоретическим вопросом. Он носит ярко выраженный прагматический характер, поскольку от его решения зависит право государства на вмешательство (пределах такого вмешательства) в частную жизнь граждан, в экономическую, предпринимательскую и иные сферы.

         Представители одной группы теорий при отыскании критерия разграничения частного и публичного права исходят из самого содержания регулируемых отношений, обращая внимание на то, что регулирует та или иная норма права или их совокупность, что из себя представляет содержание того или иного правоотношения. Таким образом, выставляется, материальный критерий разграничения.Другие - смотрят на самый способ, прием регулирования или построения тех или иных правоотношений, на то, как регулируют те или иные нормы, как строится то или иное правоотношение. То есть, в основу разделения кладется формальный критерий.

         Рассмотрим далее особенности формального и материального критериев.

Формальные критерии.

         К формальным теориям следует отнести теорию метода правового регулирования. Суть теории метода правового регулирования сводится к тому, что на первый план выдвигается вопрос не о защите правом какого-либо интереса, а о методе (способе) такой защиты (по формальному критерию). Сторонники формального критерия разграничения частного и публичного права придерживаются также весьма существенно друг от друга отличающихся точек зрения, которые могут, однако, быть сведены к трем основным направлениям.

Общей чертой всех этих теорий является то, что они принимают за основу разграничения сам способ регулирования или построения правоотношений. Одна группа представителей формального критерия понимает вопрос о том, как регулируют те или иные нормы в смысле вопроса, кому предоставлена инициатива защиты права в случае его нарушения.

Право публичное – то, которое охраняется по инициативе государственной власти в порядке суда уголовного или административного, а право частное – то, которое охраняется по инициативе частного лица, его обладателя, в порядке суда гражданского. Родоначальником этой теории должен быть признан Иеринг для которого в понятии (частного) субъективного права важна самозащита интереса. В развитом законченном виде мы находим эту теорию у Тона, который выставил следующий критерий для разграничения частного и публичного права: по его мнению, решающим признаком являются те юридические последствия, которые влечет за собой факт нарушения данного права: если защита права в случае его нарушения предоставлена самому заинтересованному лицу, его обладателю, путем частноправового притязания, то здесь мы имеем дело с частным правом; если же органы власти должны ex offiсio выступить на защиту нарушенного права, перед нами право публичное.

В русской науке права выставленная Тоном теория инициативы защиты как критерия разграничения частного и публичного права, нашла своего последователя в лице проф. Муромцева, учившего, что гражданские права защищаются не иначе как по призыву частных лиц – их субъектов, напротив, в публичном праве все движение защиты исходит от воли органов власти.

Против теории инициативы защиты можно привести следующие основные возражения. Теория инициативы защиты переносит критерий разграничения к моменту нарушения права, берет болезненное состояние права (правоотношения), а не правоотношение как таковое, само по себе.

Возбуждение уголовного преследования возможно и по частной инициативе, также, как и защита публичных субъективных прав граждан. Нередко наиболее затруднительным является именно выяснение вопроса, кому в том или ином случае предоставлена инициатива защиты: правовая норма часто не дает никаких, даже косвенных указаний для разрешения этого вопроса; в особенности это следует сказать о нормах обычного права.

Другие представители формальных теорий берут правоотношение само по себе и усматривают различие между публичным и частным правом в том или ином положении субъекта (субъектов) в правоотношении активного и пассивного, то есть субъекта права и субъекта обязанности. Этим путем разрешают вопрос о разграничении публичного и частного права Эннекцерус, Гирке, Регельсбергер, Козак, Бирман, Кромэ, Бирлинг, Рогэн, среди русских ученых – Е.Трубецкой, Михайловский, Кокошкин, Тарановский.

Согласно этой теории, существо дела сводится к следующим положениям: частное право есть совокупность правоотношений подданных между собой, то есть правоотношений между лицами, подчиненными стоящей над ними власти и в этом смысле равными друг другу. Публичное право есть совокупность правоотношений, в которых непосредственным или посредственным субъектом права или обязанности является государство, как организация, обладающая принудительной властью. Принудительная власть, которой обладает государство, его властное положение в том или ином правоотношении, придает особый характер всем тем правоотношениям, где государство выступает во всеоружии своей власти и могущества и диктует свою волю другой стороне. Это и служит основанием для выделения этих отношений в особую группу, противопоставляемую правоотношениям между равностоящими субъектами.

Необходимо подчеркнуть, что дня публично-правового отношения существенно важно не то, что субъектом в нем является государственная власть, но именно самый характер вступления этой последней в правоотношение.

Против рассматриваемой теории выдвигаются главным образом два нижеследующих возражения. Существуют публично-правовые отношения между самоуправляющимися союзами и их членами. Однако, как отмечает Кокошкин, субъектом права и обязанности в этих отношениях является всегда не только данный отличный от государства союз, но вместе с тем и само государство, которое наделяет этот союз принудительной властью. Необходимо отметить, что при более широкой постановке вопроса это возражение окончательно лишается всякого значения; если мы обратим внимание, что начало юридической субординации в правоотношениях возможно не только тогда, когда в них фигурирует государственная власть, но и тогда, когда в этой властной роли выступают другие властные организации суверенного характера. В соответствии с этим необходимо считать публично-правовыми такие правоотношения, где один из субъектов выступает в качестве носителя некоторой принудительной власти, каковы бы ни были основания этой принудительности, лишь бы она носила правовой характер.

Частноправовые отношения с участием государства (поставка товаров для государственных нужд). Государство не всегда выступает в правовой жизни как субъект принудительной власти. В некоторых случаях по соображениям практической целесообразности оно отказывается от своих преимуществ и становится в равное положение с частными лицами, то есть подчиняется тем же самым нормам права, которым подчинены они в своих взаимных отношениях. В некоторых случаях оно не может поступить иначе, именно когда оно вступает в правоотношения на территории другого государства за пределами своего территориального верховенства. Но иногда соображения целесообразности заставляют его сделать то же самое и на своей собственной территории.

К теории положения субъекта в правоотношении весьма близко примыкает теория централизации и децентрализации. К этой последней следует отнести Рудольфа Штаммлера, наметившего некоторые основные положения этой теории, и проф. Петражицкого и И.А.Покровского. Для них публичное право представляет собою систему централизации, частное – децентрализации правового регулирования.

Как отмечает Покровский: «В одних областях отношения регулируются исключительно велениями, исходящими от одного единственного центра, каковым является государственная власть. Эта последняя своими нормами указывает каждому отдельному лицу его юридическое место, его права и обязанности по отношению к целому государственному организму и по отношению к другим отдельным лицам. Только от нее, от государственной власти, могут исходить распоряжения, определяющие положение каждого отдельного человека в данной сфере отношений, и это положение не может быть изменено никакой частной волей, никакими частными соглашениями (еще римские юристы говорили: publicum jus pactis privatorum mutari non potest). Регулируя все эти отношения по собственному почину и исключительно своей волей, государственная власть принципиально не может допустить в этих областях рядом с собой никакой другой воли, ничьей другой инициативы. Поэтому исходящие от государственной власти нормы имеют здесь безусловный, принудительный характер (jus cogens); предоставляемые ею права имеют в то же самое время характер обязанностей: они должны быть осуществлены, так как неосуществление права является неисполнением сопряженной с ними обязанности (бездействием власти).

Типичным и наиболее ярким образцом описанного приема правового регулирования является современная организация военных сил страны. Здесь все сводится к одному единственному управляющему центру, от которого только и могут исходить нормы, определяющие жизнь целого и положение каждого отдельного индивида… И никакие частные соглашения не могут изменить в этом положении ни одной черточки: я не могу заменить вас на службе, поменяться с вами полками или предоставить вместо себя место офицера. Все здесь подчинено одной руководящей воле, одному командующему центру: все здесь централизовано.

Вот этот-то прием юридической централизации и составляет основную сущность публичного права. То, что так ярко и непосредственно ощущается в сфере военного права, представляет общую характерную черту всех отраслей права публичного – права государственного, уголовного, финансового и т. д.

К совершенно иному приему прибегает право в тех областях, которые причисляются к сфере права частного или гражданского. Здесь государственная власть принципиально воздерживается от непосредственного и властного регулирования отношений; здесь она не ставит себя мысленно в положение единственного определяющего центра, а, напротив, предоставляет такое регулирование множеству иных маленьких центров, которые мыслятся как некоторые самостоятельные социальные единицы, как субъекты прав. Такими субъектами прав в большинстве случаев являются отдельные индивиды – люди, но, сверх того, и различные искусственные образования – корпорации или учреждения, так называемые лица юридические. Все эти маленькие центры предполагаются носителями собственной воли и собственной инициативы и именно им предоставляется регулирование взаимных отношений между собой. Государство не определяет этих отношений от себя и принудительно, а лишь занимает позицию органа, охраняющего то, что будет определено другими. Оно не предписывает частному лицу стать собственником, наследником или вступить в брак, все это зависит от самого частного лица или нескольких частных лиц (контрагентов по договору); но государственная власть будет охранять то отношение, которое будет установлено частной волей. Если же она и дает свои определения, то, по общему правилу, лишь на тот случай, если частные лица почему-либо своих определений не сделают, следовательно, лишь в восполнение чего-либо недостающего. Так, например, на случай отсутствия завещания государство определяет порядок наследования по закону. Вследствие этого нормы частного права по общему правилу имеют не принудительный, а лишь субсидиарный, восполнительный характер и могут быть отменены или заменены частными определениями (jus dispositivum). Вследствие же этого гражданские права суть только права, а не обязанности: субъект, которому они принадлежат, волен ими пользоваться, но волен и не пользоваться; неосуществление права не составляет никакого правонарушения.

Таким образом, если публичное право есть система юридической централизации отношений, то гражданское право, наоборот, есть система юридической децентрализации: оно по самому своему существу предполагает для своего бытия наличность множества самоопределяющихся центров. Если публичное право есть система субординации, то гражданское право есть система координации; если первое есть область власти и подчинения, то второе есть область свободы и частной инициативы.

Таково в самом схематическом виде принципиальное различие между правом публичным и частным». Покровский И.А. обращает внимание еще на одно различие между публичным и частным правом. Нормы публичного права носят строго принудительный характер, а в связи с этим и права, предоставляемые отдельным лицам в качестве органов государственной власти, носят вместе с тем и характер обязанностей. Наоборот, нормы частного права по общему правилу имеют характер не принудительный, а субсидиарный, восполнительный (Jus dispositivum), их применение к отдельным отношениям может быть устранено, ослаблено или заменено частными определениями сторон.

Не следует, однако, думать, что все нормы частного права диспозитивны и что, будучи диспозитивными, они лишены принудительности. В действительности всякая норма содержит в себе приказ, повеление, все нормы права повелительны, принудительны. Неповелительная норма – не норма. Но там, где в диспозиции нормы стоит то или иное волеизъявление человека, там создается впечатление отсутствия принудительности, но это кажущееся отсутствие принудительности свойственно и чисто принудительным нормам – ведь до известной степени диспозитивны и уголовные законы, так как преступник может, нарушая или не нарушая запрещение, навлечь или не навлечь на себя карательную санкцию. Правда, человек может по своему усмотрению заключить или не заключить договор определенного содержания (и то не всегда), но раз он его заключил, он также обязан исполнить принятые им на себя обязательства, как и в тех случаях, когда его призывают к отбыванию воинской повинности или трудовой повинности, и он обязан идти, его принуждают платить налоги, и он обязан их платить и т.д. Важно не то, что праву соответствует обязанность его осуществления, а то, на чем эта обязанность основана: на властном ли приказе со стороны или же на собственном волеизъявлении обязанного лица (вполне или отчасти); важно также и то, по отношению к кому эта обязанность установлена, кто может требовать ее исполнения.

Таким образом, в конечном счете все сводится к составу участников данного правоотношения и положению их в этом последнем. На этом мы обнаруживаем тесное соприкосновение теории централизации и децентрализации и теории положения субъекта в правоотношении. Действительно, две разобранные теории – теория положения субъекта в правоотношении и теория централизации и децентрализации – представляют собой, в общем и целом, одно и то же решение вопроса о критерии разграничения частного и публичного права, но лишь в двух различных плоскостях, с двух различных сторон.

Первая теория – в плоскости субъективного права и правоотношения, вторая – в плоскости объективного права. В самом деле, что мы будем иметь на субъективной стороне при централизованном регулировании? Субъектами правоотношения будут, с одной стороны, властвующий, государственная власть, властно устанавливающая содержание правоотношения своими приказами, повелениями, с другой – подвластные. При децентрализованном регулировании мы имеем на обеих сторонах правоотношения подвластных, субъектов, равных друг другу, не обладающих один по отношению к другому принудительной властью, субъектов координированных, а не субординированных.

Таким образом, правоотношение в области централизованного регулирования характеризуется неравенством субъектов, правоотношение в области децентрализации предполагает их равенство.

Примерно таких же взглядов придерживается и Е.А.Суханов, который считает, что «в конце концов, стало очевидным, что это различие заключается в характере и способах воздействия права на регулируемые отношения, обусловленного самой природой последних… Гражданское (частное) право во всяком правопорядке регулирует прежде всего различные отношения по принадлежности или использованию имущества, отличающиеся тем, что они основаны на юридическом равенстве участников, автономии воли и их имущественной самостоятельности (обособленности). Имущественные отношения могут и не основываться на указанных признаках, например, отношения по формированию государственного бюджета путем взимания налогов или уплаты штрафа за правонарушения. В этих случаях между участниками существуют отношения не равенства, а власти и подчинения, исключающие автономию воли (то есть усмотрения) самих сторон. Такого рода отношения, основанные на властном подчинении одной стороны другой, например, налоговые и другие финансовые отношения, составляют предмет регулирования административного и финансового (публичного) права»[16]. Необходимо при этом иметь в виду, что о равенстве или неравенстве здесь говорится лишь с точки зрения правовой, о равенстве или неравенстве юридическом, которое может и не соответствовать фактическому, являющемуся непосредственным результатом экономических отношений.

Материальные критерии.

         К материальным теориям фактически относятся теория интереса и теория предмета правового регулирования. Так, в соответствии с теорией интереса публичное право служит общественной, а частное право – частной пользе.  Долгое время юриспруденция довольствовалась тем определением этого различия, которое было дано еще древнеримским юристом Ульпианом о делении права на публичное, которое относится к положению государства, и частное, которое относится к пользе отдельных лиц.

Из представителей этой группы, непосредственных последователей Ульпиана, можно отметить К.Ф. фон Савиньи, Аренса, Меркеля, отчасти Дернбурга, а среди русских ученых – Шершеневича Г.Ф., Петражицкого Л.И., Егорова Н.Д.

По мнению Н.Д.Егорова: «Разграничение частного и публичного права зиждется на том, что положено во главу угла в правовом регулировании общественных отношений: защита публичных интересов или защита интересов частных лиц. Нормы публичного права сформулированы таким образом, что они защищают в первую очередь публичные интересы и посредством этого обеспечивают защиту интересов отдельных лиц, как участвующих, так и не участвующих в общественных отношениях, регулируемых этими нормами права. Нормы же частного права направлены прежде всего на защиту интересов частных лиц, участвующих в регулируемых этими нормами общественных отношениях, и тем самым обеспечивают защиту интересов и всего общества в целом, заинтересованного в нормальном функционировании этих общественных отношений».

Публичный и частный интерес неразрывно связаны между собой, и с этой точки зрения многие публичные органы государства применяют институты частного права. Римское определение существа гражданского права не могло устоять перед подобными критическими вопросами, и наука вынуждена была искать новые пути.

Согласно теории предмета правового регулирования (также по материальному критерию) различие между правом публичным и частным кроется в самой материи, в самом содержании регулируемых отношений.

Довольно распространенным было некоторое время воззрение, что единственной теоретически правильной сферой гражданского права является сфера имущественных отношений (Кавелин К.Д., Мейер Д.И.).  Однако Д.И.Мейер предлагал ограничиться исключением из гражданского права личных семейных отношений, но соглашался, что регулируемые имущественные отношения должны быть частноправовыми. В то время как К.Д.Кавелин говорил о пересмотре классификации отраслей права и включении в гражданское право налоговых отношений, отношений по пенсионным выплатам и любых других имущественных отношений, входящих в предмет других отраслей, объединении их в одной отрасли.

Логическим продолжением данного вывода является его предложение заменить традиционное наименование «гражданское право» на новое – «права и обязанности по имуществам и обязательствам». Однако, критикуя позицию ученого, не следует забывать, что он предлагал заменить не один лишь элемент традиционной классификации, а самую классификацию в целом. По его мнению, если функциональное единство правового регулирования делает точное разделение права на публичное и частное невозможным, то это и нецелесообразно (но из этого вовсе не следует, что такого разделения вообще не существует). По его мнению, основным делением права является его деление на имущественное и неимущественное, в каждом из которых присутствуют как элементы частные, так и публичные. При этом первые определяют меру свободы деятельности отдельного лица в имущественных или неимущественных отношениях; вторые – условия и основания правильно организованного сожительства людей в обществе и государстве в тех же отношениях.

Развивая эту и другие идеи К.Д.Кавелина, некоторые современные цивилисты (например, В.А.Белов) считают, «что именно при такой трактовке обретает вполне адекватный смысл термин «частное гражданское право» , чрезвычайно широко употреблявшийся праотцами русской юриспруденции – А.Артемьевым, В.Кукольником – «Начальные основания российского частного гражданского права» 1813-1815 гг., К.Неволиным, Л.Цветаевым, Вельяминовым-Зерновым – «Опыт начертания российского частного гражданского права» 1814, 1815 гг. Только при таком понимании получает ответ вопрос о соотношении частного и гражданского права, появлении таких явлений, как комплексные нормативные акты и межотраслевые юридические институты.

Однако использование этого термина может означать лишь неразвитость гражданского права того времени, и вследствие этого отождествление его с римским правом – jus civile как частным, так и публичным, которое определяло все права римских граждан. В то время как частное право (jus privatum) содержало нормы, которые имели в виду пользу всех частных лиц.

Таким образом, у римлян частное право составляло часть гражданского.

В средние века юстиниановы кодексы стали приобретать силу в западных государствах под именем свода гражданского права (corpus juris civilis). Но так как из них заимствовались преимущественно постановления, касавшиеся частноправовых отношений, то название «гражданское право» мало-помалу отождествилось с термином «частное право».

На основании произведенного разбора различных теорий разграничения частного и публичного права на формальные и материальные критерии необходимо прийти к выводу, что каждая из этих теорий содержит в себе зерно истины, подмечает те или иные черты действительности. В этом отношении до известной степени правы сторонники объединения материального и формального критерия. Их ошибка заключается лишь в том, что они стремятся использовать оба критерия одновременно для одной и той же цели, тогда как каждый из них имеет совершенно самостоятельное значение и область применения. Для сравнительной оценки и уяснения удельного веса материального и формального критерия необходимо также иметь в виду историческую изменчивость границ между частным и публичным правом, а равно и отсутствие резкой демаркационной линии между этими двумя правовыми областями в каждый данный момент. То, что в один исторический период представляет из себя сферу публично-правового регулирования, в другое время может оказаться переброшенным в область частного права.

На примере современного нам права мы всегда имеем возможность убедиться, насколько велико переплетение и проникновение публично-правовых элементов в область частного права, его «публицизация» и наоборот. Поэтому каждый их этих двух типов правового регулирования эффективен лишь тогда, когда он применяется к тем общественным отношения, которые по своей природе нуждаются именно в данном типе правового регулирования.

Таким образом, как видится, в основу разделения права на частное и публичное должен быть положен формальный критерий разграничения.  Это разграничение должно проводиться в зависимости от способа построения и регулирования юридических отношений, присущего системе частного и системе публичного права. К этому следовало бы добавить, что если судебное производство может быть возбуждено по инициативе частного лица, его волей и в его интересах по спору из правоотношений, построенных на началах координации, то такое правоотношение несомненно относится к частному праву.

Частноправовое отношение построено на началах координации (юридического равенства и автономии воли) субъектов, независимо от усмотрения государственной власти. При этом «государственная власть обязана признавать, конституировать и принудительной силой поддерживать эту юридическую значимость и обеспечивать решение всех спорных  опросов независимым судом». Частное право также представляет собой систему децентрализованного регулирования общественных отношений.

Публично-правовое отношение построено на началах субординации (власти-подчинения одной стороны правоотношения другой стороне в силу указания закона) субъектов. Публичное право представляет собой систему централизованного регулирования общественных отношений.

Критерии деления права на частное и публичное особенно ярко проявляются при рассмотрении отдельных институтов (в первую очередь гражданского права), а не отраслей права.

Глава 2. ЧАСТНОЕ И ГРАЖДАНСКОЕ ПРАВО В ПРАВОВОЙ СИСТЕМЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

2.1. Основы классификации и взаимосвязи отраслей и правовых блоков в системе права России

         К крупным блокам в системе права относятся публичное и частное право – членение системы права на нормы, регламентирующие государственные (конституционные) отношения, касающиеся общественно-значимых социальных интересов (публичное право), и нормы, регламентирующие частные интересы: лично-имущественные, семейно-брачные и т.п. (частное право). Это членение системы права на право публичное и частное предложили еще юристы Древнего Рима. Но они же отмечали и известную условность такого членения, так как многие «публичные» правовые решения оказывают неизбежное влияние и на личные интересы, а последние так или иначе связаны с общесоциальными отношениями. Однако история правового развития показывает, что признание частного права (гражданского права в современном прочтении) имеет большое социальное значение, так как на первый план выдвигает гражданина, индивида, утверждает о его экономических, личных, культурных правах, не заслоняет эти права государственно-правовым блоком.

Наличие частных прав делает их носителя активным участником общественной, прежде всего экономической жизни, делает его политически самостоятельным, способутвует стабильности, предсказуемости общественных отношений. Следует отметить, что развитие частного права – это общепланетарная тенденция. В современной России она получила свое воплощение в принятии Гражданского кодекса (первой и второй частей), многих других нормативно-правовых актов. Различение подсистем частного и публичного права дает наи­более общее представление о структуре права, внутрен­нем строе­нии системы правовых норм.

Подсис­темы – это наи­бо­лее крупные структурные подразделе­ния в системе права. При бо­лее детальном рассмотрении в системе права (и составляющих ее под­системах) раз­ли­чаются отрасли права и право­вые инсти­туты. А именно: система правовых норм как целое (и состав­ляющие ее подсистемы) подразде­ляется на от­расли права, ко­торые в свою очередь подразде­ляются на под­отрасли и право­вые институты.

Отрасль права – это совокупность пра­во­вых норм, регулирующих общест­венные отношения опре­де­лен­ного типа определенным мето­дом. В основе доктриналь­ного различе­ния от­раслей права лежат объек­тивные различия предметов пра­во­вого регулирования, то есть типов об­щест­вен­ных отно­шений, ре­гулируемых правом. Своеобразие регули­руе­мых отноше­ний (пред­мет регу­ли­рования) опре­деляет метод правового воз­дей­ствия на них: то или иное со­чета­ние запре­тов и доз­воле­ний, преимущественную диспозитивность или импера­тив­ность за­ко­нодатель­ства, специ­фику санкций. Это не значит, что каж­дая от­расль права имеет свой уни­кальный метод регулирования обще­ственных от­ноше­ний. Но ме­тоды от­раслей ча­стного права и публич­ного права принципи­ально раз­лича­ются.

Так, для частного, или гражданского, права более ха­рак­те­рен диспозитивный метод регулирования. Офици­ально при­знанные, сформулированные в законе нормы частного (граж­данского) права часто лишь предлагают образец поведения в типич­ных ситуациях (диспозитивные нормы). Субъ­екты частного права, формально равные и незави­симые друг от друга, ре­гулируют свои отноше­ния дого­ворами (так называемое автономное право­вое регулирова­ние). При этом они мо­гут вос­пользоваться предлагаемым об­разцом, но мо­гут установить в до­говоре иные права и обязан­ности, ибо они руково­дствуются прин­ципом «все, что не за­пре­щено пра­вом, разре­шено». Но в част­ном праве есть и императивные нормы, нарушение которых влечет за со­бой недействительность дого­вора.

Напротив, в отраслях публичного права – конститу­ци­он­ного, уголовного, административного, процессуаль­ного – действуют только императивные нормы, запрещающие противоправное пове­дение или требующие безусловного выполне­ния оп­реде­ленных обязан­но­стей. Например, кон­ституцион­ные, про­цессу­альные и администра­тивно-пра­во­вые нормы, уста­нав­ливаю­щие компетен­цию го­су­дар­ст­венных органов и полномочия должно­стных лиц, тре­буют осу­ществления этой ком­пе­тенции и запре­щают вы­ходить за ее пре­делы. В пуб­личноправовых отноше­ниях государствен­ные ор­ганы и должност­ные лица подчинены требованию «все, что не раз­ре­шено пра­вом, за­прещено».

Отрасль (подотрасль) права де­лится на правовые ин­сти­туты – обособленные группы юридических норм, ре­гули­рую­щих од­но­родные отношения.

Наиболее тесная систем­ная связь от­дель­ных правовых норм существует в рамках инсти­тутов. От­расле­вой пра­вовой институт – это группа правовых норм, регу­ли­рующих одно­родные от­ношения в пре­делах от­расли права, са­мо­стоятельное под­разделение отрасли права. Так, в граж­данском праве суще­ствуют, напри­мер, ин­ституты собственности, наследо­вания, обязательст­венного права, ав­тор­ского права; в конституци­онном – ин­ституты гра­ж­данства, из­бира­тельного права и другие. Кроме того, в науке принято выделять в рамках сис­темы права межотраслевые правовые инсти­туты – конст­рукции, имею­щие познавательно-информационное и практическое зна­чение. При этом в отдельные меж­отрас­левые институты объе­диняются сходные отраслевые ин­ституты: на­пример, ин­ститут юридической ответственно­сти в гра­жданском, уго­лов­ном, ад­министратив­ном праве. Помимо этого в меж­от­раслевой ин­сти­тут можно объеди­нять нормы разных от­рас­лей права, связан­ные с опреде­ленным отраслевым ин­ститу­том.

Так, в межотрас­левой институт избирательного права вклю­чают нормы не только конститу­ционного, но и админи­стратив­ного и уголов­ного права, регули­рующие от­ношения, связанные с выбо­рами. В межотрас­левой инсти­тут междуна­родного част­ного права включаются нормы гражданского, про­цессуаль­ного, а иногда и трудового права, регулирую­щие отношения с так называемым ино­стран­ным элементом.

Отраслевая структура права относится к числу доктринальных выводов юридической науки. Причем правовая доктрина раз­ли­чает от­расли права и отрасли правового законодатель­ства. От­расли (и подотрасли) права разграничиваются наукой (доктриной). Отрасли же правового законодательства разграничиваются законодателем по мере развития правовых систем в соответст­вии с выводами науки об отраслях (и подотраслях) права, об их соотношении и взаимодействии. Сово­куп­ность от­раслей права и совокупность от­раслей пра­вового законодатель­ства объемлют один и тот же норма­тивно-право­вой материал, но структу­рируют его по-раз­ному. Разли­чение отрас­лей правового за­конодатель­ства дает более дробное и бо­лее сложное струк­ту­рирование права.

Существует всего пять отрас­лей права. Во-первых, это част­ное, или гражданское, право: частное право как под­система права включает в себя только одну отрасль; следовательно, от­расль права, именуемую гра­жданским пра­вом, столь же уместно называть частным правом. Во-вто­рых, есть четыре от­расли пуб­личного права – конституци­онное («государственное»), уго­лов­ное, административное и про­цес­су­альное.

От­расли права раз­личаются по типу регу­лируемых от­но­шений и мето­дам регулирования. Они имеют объектив­ное пред­на­зна­че­ние, их форми­рование и обособле­ние не за­ви­сит от ус­мотрения за­коно­дателя. Нормы всех от­раслей права су­щест­вуют с того вре­мени, когда возникает право. По­следнее утверждение отно­сится и к нор­мам кон­ституционного права – нормам, определяющим исходную правосубъектность индивидов. Нормы гражданского права (частное право) описывают права и обязанности, характер­ные для типич­ных отно­ше­ний свободного эквивалентного обмена, и гаранти­руют установление субъективных прав и юридических обязанно­стей по принципу «неза­пре­щенное разре­шено».

Субъ­екты граж­данского права при­обре­тают и осуще­ствляют субъективные права своей волей и в своем интересе. Граж­данское право регу­лирует, главным образом, иму­щест­венные отноше­ния по принципу формального равенства, но оно не регулирует имуществен­ные отноше­ния, ос­нованные на администра­тив­ном или ином вла­стном под­чине­нии од­ной сто­роны другой.

Предназначение конституционного права – установление общих правовых рамок пуб­личной политической власти. В пред­мет кон­ститу­ци­он­ного права входят, прежде всего, от­ноше­ния типа «индивид-го­су­дарство». Кон­ституци­онное право определяет статус полноправных субъектов.

Современные конституции, прежде всего, га­ранти­руют пер­вичные права инди­вида (общий правовой статус че­ло­века и граж­да­нина). Далее, конституционное право уста­нав­ливает орга­ни­зацию государственной власти, не­об­ходи­мую ради пра­во­вой сво­боды. Когда законы или обычаи государства регламентируют правомочия высших государственных органов, они тем са­мым полагают правовые пределы власти.

Нормы, описы­ваю­щие общий право­вой ста­тус че­ло­века и гражда­нина, тем са­мым косвенно за­прещают кому бы то ни было, пре­жде всего – властным субъектам, на­ру­шать пределы мини­маль­ной не­отъ­емле­мой свободы. Эти нормы гарантируют такую сво­боду, которая ис­ключает публичное или частное вмешательство (status negativus), обеспечивают гражданам воз­мож­ность уча­стия в пуб­лич­ной жизни (status activus), позволяют тре­бовать полицейской и судебной защиты прав и свобод (status positivus).

Другие нормы конституционного права определяют ста­тус (правомочия) высших государственных органов, разграничи­вают их компетен­цию, устанавливают разделение вла­стей, пре­пятст­вующее узурпации государствен­ной власти и тирании. Если, вместо разделе­ния властей, кон­ституция закрепляет верховенство од­ного органа власти («полновла­стие»), то это – фик­тивная конституция, имити­рую­щая ограничение вла­сти.

Специфика конституционного права, в частности, за­клю­ча­ется в том, что конституционно-правовые нормы не имеют санк­ций. Действие норм конституцион­ного права защища­ется в пер­вую очередь уголовным правом. Это одно из проявлений системной связи всех правовых норм.

Нормы уголовного права угрозой наказания охраняют цен­но­сти, гарантированные конституционным правом. Пре­жде всего, они защищают индивида от посяга­тельств на его жизнь и здоро­вье, личную свободу, честь и достоин­ство, собст­вен­ность, за­щи­щают его неприкосно­венность – ду­ховную и фи­зическую, не­прикос­новен­ность жи­лища, тайну частной жизни, тайну ком­муника­ций, а также за­щищают естествен­ную среду оби­та­ния человека, общест­венную безопасность и общественный поря­док, консти­туци­онный строй, порядок государственного управ­ления и дру­гие социаль­ные блага.

Смысл административного права заключается в уста­нов­ле­нии полицейских полномочий, предназначенных для за­щиты тех же ценно­стей, ко­торые гарантируются консти­туци­онным правом и охраняются правом уголов­ным. Это специ­фическая отрасль права – дозволенные правом полицейские полномочия, то есть правомочия, по­зволяющие осу­ще­ств­лять публично-власт­ное прину­жде­ние вплоть до наси­лия. По­скольку это – правомочия, а не произвольно уста­новлен­ные полномочия, они должны устанавливаться ради обеспе­чения и за­щиты правовой сво­боды, но не наоборот.

Адми­нист­ративные (полицейские) правомочия государственных органов и должностных лиц уста­навлива­ются в за­коне (дозволяются законом) по принципу «все, что не разре­шено пра­вом, запрещено». Конкретно они предназна­чены для обес­пе­чения правопорядка, пресече­ния и наказа­ния пра­вона­руше­ний, а также для управле­ния иму­щест­вом, находя­щимся в го­су­дар­ственной собст­венности и вообще для ис­полнения зако­нов, для осуще­ствле­ния испол­ни­тельно-рас­поря­дитель­ной (подза­кон­ной) деятельности.

Нормы процессуального права устанавливают надле­жа­щую право­вую процедуру разрешения споров, а также пра­вила уго­лов­ного пре­следования и компетенцию орга­нов, осуществ­ляю­щих процессуальные действия. Несоблюдение процессу­альных правил лишает судебные и полицейские решения юри­дической силы. Надлежащая правовая про­це­дура разре­шения споров препятст­вует произвольному огра­ниче­нию сво­боды и собствен­ности.

Это су­дебная проце­дура: пе­ред лицом суда формально равны любые субъекты, высту­пающие в каче­стве сторон спора, любые участ­ники про­цесса.

Нормы отраслей права официально формулируются в за­ко­нах (законодательстве) и других источниках права. При этом от­рас­левая структура права не совпадает с от­раслевой структу­рой пра­вового законодательства, суще­ствующей в развитых право­вых систе­мах.

Отрасль пра­вового законода­тельства – это сово­купность правовых норм, обособлен­ных (систематизиро­ван­ных) законодате­лем в соответ­ствии с доктринальным деле­нием права на от­расли и подотрасли и в соответствии с потребно­стями зако­нодательного регули­рования.

В рамках от­расли за­коно­да­тель­ства нормы сис­тематизируются путем ко­ди­фи­кации (путем созда­ния ко­декса) или консолидации (объединения) норма­тив­ных ак­тов, относящихся к одному предмету регу­лирова­ния. Одной отрасли права могут соответствовать как одна, так и несколько от­раслей правового законодательства. Так, нормы конститу­ци­онного права содержатся только в кон­сти­туции и конституци­онно-право­вом законодательстве, нормы уголов­ного права – только в уго­ловном законодательстве (обычно – в уго­ловном ко­дексе). Но другим отрас­лям права обычно соот­ветст­вуют несколько отрас­лей зако­нодатель­ства.

По мере исторического развития национальных пра­во­вых систем происходит разветвление отраслей законода­тельства, соответствующих гражданскому, администра­тив­ному и про­цес­суальному праву. При этом, во-первых, от­дельные подотрасли граж­дан­ского, про­цессуаль­ного и административного права ко­дифи­циру­ются как само­стоятель­ные отрасли право­вого законо­датель­ства. Во-вторых, фор­мируются комплексные отрасли правового законо­да­тель­ства, состоящие, в ос­новном, из норм граж­данского и адми­нистратив­ного права.

Например, подотрасли гражданского права выделя­ются в от­дельные отрасли законодатель­ства, и суще­ст­вует не­сколько от­раслей частнопра­вового законодатель­ства: «собственно гра­ж­дан­ское зако­нода­тель­ство» (граж­данский ко­декс), а также тор­говое и брачно-се­мейное за­ко­нода­тель­ство, ко­то­рые коди­фици­руются от­дельно от граж­данского кодекса. По существу, торго­вое и брачно-семейное за­коно­дательство – это подот­расли гра­ждан­ского права. Кроме того, нормы граж­данского права со­держатся в ком­плекс­ных от­раслях зако­но­дательства, в кото­рых они сочетаются с нормами админист­ративного права.

Разветвление отраслей правового законодательства – это не произвольное творчество законодателя, оно имеет объек­тив­ные предпосылки. В ходе исторического разви­тия ус­лож­ня­ется струк­тура общественных отношений, подлежа­щих право­вому регули­ро­ва­нию. Соответственно усложня­ется и отрасле­вая структура сис­темы права: накапли­вается норма­тивный ма­те­риал, и в рамках от­раслей обособляются под­от­расли права. Эти под­отрасли при­об­ре­тают самостоя­тельное значе­ние, и за­коно­датель может выде­лить их в са­мостоя­тель­ные отрасли право­вого законодательства. От­расль зако­нода­тельства, кото­рая со­стоит из норм одной подот­расли права, имеет свой осо­бенный пред­мет, выде­ляющийся из общего предмета соответ­ст­вующей отрасли права. Ком­плексные от­расли пра­вового за­конодатель­ства не только имеют особен­ный пред­мет, но и со­четают в себе ме­тоды ре­гулирова­ния, характер­ные для ча­ст­ного права и пуб­личного (администра­тив­ного) права. Это от­расли частно-публичного правового законо­датель­ства.

История права демонстрирует разные варианты обо­соб­ле­ния подотраслей права в качестве самостоятельных от­рас­лей зако­но­дательства. Так, для гражданского (част­ного) права ха­рак­терно наличие основной отрасли за­ко­нодатель­ства – ко­ди­фици­рован­ного «собственно граж­данского» за­коно­датель­ства, на­ряду с ко­торым возможно самостоятель­ное торговое зако­но­да­тельство – нормы гражданского права, регулирую­щие торго­вые отношения, кодифициро­ванные от­дельно от граж­данского ко­декса. Кроме того, в ХХ веке во многих странах от «собст­венно гражданского» от­деля­ется брачно-семей­ное зако­нода­тель­ство, и во всех пра­вовых сис­темах с развитой отрас­ле­вой структу­рой некото­рые ин­сти­туты гражданского права со­ставляют ос­нову ком­плексных отраслей право­вого законо­да­тель­ства (земельное, хозяйст­венное и т.д.). При этом граж­дан­ский кодекс вы­сту­пает как ос­новная законода­тельная форма граж­дан­ского права. В нем сосредоточены об­щие нормы и большая часть специ­аль­ных норм гражданского права. Никакие нормы граж­дан­ского права не могут проти­во­речить нормам граж­данского кодекса.

Разделе­ние «собст­венно граждан­ского» и торгового за­ко­но­дательства имеет исторические предпосылки, но не яв­ля­ется все­общей за­кономерностью развития част­ного права. В ХХ веке «граж­данское право во всех экономически развитых го­сударст­вах до такой степени слилось с торго­вым, что почти нет слу­чаев, ко­гда бы торговые обязатель­ства регла­ментиро­вались иначе, чем граждан­ские обяза­тельства». Иначе го­воря, торго­вое законодательство как частноправо­вое, по су­ществу, не от­лича­ется от «собственно граждан­ского» законо­датель­ства. Вме­сте с тем со­временное торго­вое законода­тельство уже не явля­ется только частноправовым; постепенно оно превращается в так называемое хозяй­ственное право – комплексное законода­тельство, в котором нормы граж­данского права тесно пе­репле­тены с нормами админист­ративного права, регламен­тирую­щими налоговый режим, внешнюю тор­говлю, поря­док и усло­вия предостав­ления кре­дитов и т.д.

В сфере про­цессуального права, напротив, нет основ­ной, или «общепроцес­суаль­ной», отрасли законодатель­ства. Про­цес­суаль­ное право традиционно развивается в форме двух от­дель­ных от­раслей за­конодательства – уго­ловно-процес­су­аль­ного и граждан­ского процессу­ального. Кроме того, воз­можно форми­ро­вание но­вых отраслей процессу­ального за­конода­тель­ства.

Процессуальное право является юридической формой пуб­лично-властного приме­нения норм материального права – пре­жде всего, гражданского и уголовного. Соот­ветст­венно процес­суаль­ное право состоит из подотраслей – граж­дан­ского процес­суаль­ного и уголовно-процессуального права. Разде­ление этих подот­раслей заложено в самой природе про­цессу­ального права. В про­цессе исто­рического раз­ви­тия пра­вовых систем сначала происходит накопление правовых норм, раз­дельно ре­гулирую­щих гражданский процесс и уго­лов­ный процесс. Нака­пли­ваю­щийся в каж­дой процессуаль­ной области одно­типный норма­тивный мате­риал нуждается в унификации и обособ­ле­нии. Для этого требу­ется консоли­да­ция, а затем и кодифика­ция норм граж­данского про­цесса от­дельно от норм уголовного процесса. В резуль­тате проис­хо­дит раз­деление процедур при­менения норм гражданского права и уголовного права, и про­цессу­аль­ные подотрасли становятся са­мостоя­тельными отрас­лями про­цессуально-пра­во­вого законодатель­ства. Эти от­расли законода­тельства имеют важные различия.

На­пример, стороны граждан­ского про­цесса – истец и ответчик – формально рав­ные, фор­мально незави­симые друг от друга субъ­екты, между которыми воз­ни­кает спор о праве. Сто­роны же уго­лов­ного процесса – это обви­няемый (подсу­ди­мый) и обви­няю­щая сто­рона, которая осу­ще­ств­ляет уголов­ное пре­следо­ва­ние обви­няе­мого. Перед ли­цом суда об­вини­тель и подсудимый формально равны. Но в отноше­ниях уго­лов­ного пре­сле­дования такого ра­вен­ства нет: это отно­шения по­веления–подчинения. В уго­лов­ном процес­се дей­ст­вует презумп­ция не­виновно­сти, а в граж­дан­ском та­кой презумпции нет.

Комплексные отрасли правового законодательства со­че­тают в себе нормы, которые, по сути, являются нор­мами гра­ж­дан­ского права и административного права. В про­цессе их за­коно­датель­ного оформления происходит систематиза­ция норм гра­жданского и административного права, одно­вре­менно ре­гули­рующих одни и те же группы отношений, свя­занные с оп­реде­ленным объектом (на­пример, земля, природ­ные ресурсы) или с определенной деятельно­стью (хозяйст­венная, банков­ская)

Появление комплекс­ных от­рас­лей правового законодательства происходит вследст­вие рас­шире­ния предмета административно-пра­во­вого ре­гу­лиро­вания, распро­странения публичного права на неко­торые под­виды от­но­шений, традиционно составлявшие предмет част­ного права. Такая экспан­сия административ­ного права не яв­ляется резуль­татом про­изволь­ного законо­творчества. Она объ­ективно необ­хо­дима для защиты публичноправового ин­те­реса от произ­вола частных лиц в ус­лож­няющихся общест­вен­ных от­ношениях.

Так, земля и другие природные ресурсы составляют осо­бые объекты собственности. Это природные объекты, обра­зующие среду обитания человека, естественную среду, в ко­торой су­ще­ст­вует население государства, раз­вивается обще­ство. По­этому земля и другие природные ресурсы являются объектом публич­ного ин­тереса, выра­жаемого и защищае­мого государ­ством. Пу­тем коди­фика­ции норм права, регулирующих отно­шения соб­ст­венно­сти на землю и другие природные ресурсы, а также отно­шения земле­пользования (использова­ние природ­ных ресур­сов) законо­датель создает комплексные отрас­ли зе­мельного или природоре­сурсного правового зако­нода­тельства. Специ­фика этого законо­да­тельства – админист­ративно-право­вое регулирование землепользования (использования природ­ных ре­сурсов) незави­симо от формы собственности. В частно­сти, зе­мельное законодательство устанавливает обязательные для всех собст­венников и землеполь­зо­вателей ре­жимы ис­пользова­ния зе­мель раз­ных категорий, земель, имеющих раз­ное предназначение. Смысл земель­ного законодательства – ог­раниче­ние правомочий собственности на землю по мотивам пуб­лич­ного интереса.

2.2. Взаимодействие частного и публичного права

         Итак, частное и публичное право являются двумя необходимыми компонентами системы права. Однако, отмечая сам факт существования двух подсистем права – частного и публичного, нельзя не обратить внимания на явление взаимодействия между ними.

Определить взаимодействие между различными частями права, в том числе между частной и публичной его подсистемами, возможно как их взаимную связь, обусловленную функционированием соотносящихся правовых образований в рамках целого – права, и служащую достижению общей цели права – упорядочению массива взаимопересекающихся общественных отношений. Важно подчеркнуть, что подобная связь является развивающейся, динамичной, хотя бы потому что границы между теми или иными правовыми образованиями могут быть исторически изменчивыми, на что указывается в научной литературе, например, по отношению к частному и публичному праву С.С.Алексеевым, Ю.А.Тихомировым, а также другими авторами. Кроме того, в научной литературе справедливо отмечается, в частности Н.В.Колотовой, что под взаимодействием следует понимать не только взаимные связи между явлениями, но и всякое активное отношение между ними. Представляется, что при оценке такого явления как взаимодействие в праве указанная позиция, несомненно, должна быть учтена.

В.Ф. Яковлев справедливо указывает: «Если нет развитого частного права, рассчитывать на эффективное развитие общества не приходится. Если нет развитого публичного права, частное право не может быть действенным».

Системный характер связи частного и публичного права обуславливает невозможность реального совершенствования правового регулирования исключительно в рамках одного из них, без учета взаимодействия.

Так, Ф.М .Раянов пишет, что частное и публичное право есть «...парные категории, которые работают во взаимодействии друг с другом».

Т.Н. Нешатаева указывает, что: «...деление права на публичное и частное... предполагает постоянное взаимодействие частноправовых и публично-правовых норм. Совершенство правовой системы зависит от соблюдения баланса между этими частями, разумного использования отсылок от одних норм к другим».

Характеризуя связь частного и публичного права, В.Ф.Яковлев справедливо отмечает: «...нужно, чтобы было обеспечено тесное взаимодействие публичного и частного права... без этого частное право эффективно функционировать не может. Оно должно подкрепляться нормами публично-правового воздействия и защитой, исходящей от публичного права».

Таким образом, нормы частного и публичного права не могут эффективно действо­вать друг без друга. При этом, публичное право устанавливает правосубъ­ектность индивидов, обеспечивает правосубъектность и безопасность угрозой наказания для тех, кто посягает на жизнь, личную свободу, собственность и другие правовые ценности.

Следовательно, требуются публично-власт­ные инсти­туты, обеспечивающие правовую свободу и при­ну­ж­даю­щие к со­блюдению правовых запре­тов.

Соответ­ст­венно требу­ются нормы пуб­личного права, которые устанавливают право­мо­чия этих властных инсти­тутов, необхо­димые для защиты правопорядка, для пресе­чения и наказания наруше­ний правовых запретов, для разре­шения кон­фликтов. На­конец, нужны нормы, регулирующие участие индивидов-субъ­ектов права в формировании и осуществлении государствен­ной вла­сти.

Круг индивидуальных субъектов политического уча­стия и степень их уча­стия опреде­ляют, в ка­кой мере госу­дарственно-вла­стные субъекты будут признавать, соблюдать и защищать правовую свободу.

Основанием, критерием выделения публичного права выступает общий, государственный интерес (осуществление общественных целей и задач), тогда как частного права – особенный, частный интерес (реализация целей отдельных лиц, граждан, организаций). Публичное право регулирует отношения субординационные, базирующиеся на власти и подчинении, на механизме принуждения обязанных лиц. В нем доминируют императивные (категоричные) нормы, которые не могут быть изменены, дополнены участниками правоотношений. К сфере публичного права традиционно относят конституционное, уголовное, административное, финансовое, международное публичное право, процессуальные отрасли, основные институты трудового права и т.д.

Частное право опосредствует отношения «горизонтального» типа, отношения между равноправными независимыми субъектами. Здесь преобладают диспозитивные нормы, действующие лишь в той части, в которой они не изменены, не отменены их участниками. В сферу частного права входят: гражданское, семейное, торговое, международное частное право, отдельные институты трудового права и некоторые другие. В то же время, происходит постоянное сближение частного и публичного права. Так, нормы Конституции, закрепляющие экономические права граждан Российской Федерации, получают развитие в отраслевом законодательстве. Происходит сближение норм конституционного и гражданского права. Вот что по этому поводу пишет Г.А.Гаджиев: «Итак, с одной стороны, конституционное право начинает регулировать важнейшие экономические отношения, в том числе ранее считавшиеся монополией частного права, с другой стороны, происходит усиление публичных начал в гражданском праве». Тесное взаимодействие публичного и частного права приводит к «размыванию границ между публичным и частным правом, к образованию комплексных правовых отраслей и институтов, в которых нормы гражданского и публичного права теснейшим образом взаимосвязаны».

При этом в разных сферах соотношение публичных и частных методов неодинаково. Есть отношения, требующие базового регулирования, есть большие сферы публично-правовых отношений, основой развития которых являются гражданский оборот, гражданские права на имущество и сделки. Такова связь институтов залога, пени, поручительства в гражданском, налоговом и таможенном законодательстве. Властные отношения остаются в сфере гражданского права, когда речь идет о возмещении вреда, причиненного актом власти. В то же время понятия и виды госорганов, их компетенция, юридические режимы, определяемые в сфере публичного права, должны строго использоваться в частном праве.

Хорошим примером сочетания публично-правовых и частноправовых начал является трудовое право. Возросшая роль коллективного трудового договора, расширение объема договорного регулирования сочетаются с государственным регулированием и установлением минимальных гарантий, с государственной охраной труда и участием госорганов в разрешении трудовых конфликтов. Такое пояснение места трудового права в системе российского права позволяет, далее, установить его связь с гражданским и административным правом, с правом социального обеспечения. При этом следует отметить и ряд проблем, связанных с взаимодействием частного и публичного права. Более того, несмотря на непрерывно увеличивающееся число конфликтов между частноправовыми и публично-правовыми положениями в российском законодательстве и правоприменительной практике, а также обострение существующих между ними противоречий, приобретающих иногда угрожающие размеры, данная проблема не получила адекватного отражения ни в законодательстве, ни в правовой доктрине.

В связи с этим нельзя не согласиться с мнением В.Ф.Яковлева о необходимости «объединения цивилистов и публичников, то есть тех, кто работает в сфере частного и публичного права, потому что без установления оптимального соотношения между тем и другим сколько-нибудь совершенного механизма регулирования экономических отношений нет и быть не может». В.Ф. Яковлев предлагает и пути решения проблемы устранения противоречий между публично-правовым и частноправовым регулированием имущественных отношений. По его мнению, при этом можно говорить по крайней мере о трех задачах. Во-первых, установление оптимального соотношения и взаимодействия публично-правового и частноправового регулирования экономических отношений в целом. Речь идет об обеспечении пропорционального использования для экономического регулирования наряду с гражданским также и административного, финансового, налогового законодательства. Во-вторых, надо учитывать имеющее место проникновение одного в другое, в частности наличие элементов публично-правового регулирования в гражданском законодательстве: положения о лицензировании отдельных видов предпринимательской деятельности, о принудительной реорганизации юридических лиц, о государственной регистрации юридических лиц и сделок с недвижимостью и т.д. И, наконец, в-третьих, важная задача – четко разграничить предметы и сферы применения публичного и частного права.

Что касается содержательной стороны определения оптимального соотношения между частноправовым и публично-правовым регулированием, то в статье В.Ф.Яковлева приводятся примеры, свидетельствующие о том, что формальное применение норм гражданского права без учета публично-правовых правил может привести к разрушению основ государственного устройства. «Например, в судебной практике вырисовывается проблема огромного значения, - пишет В.Ф. Яковлев, - связанная с тем, что через судебные решения можно полностью разрушить государственный бюджет – как его доходную часть, так и расходную... Стали предъявляться иски о взыскании из государственного бюджета средств, которые в нем не заложены. Иски предъявляются и гражданами, и юридическими лицами в порядке защиты прав по Гражданскому кодексу на основании соответствующих законов или правительственных постановлений. Это касается законов о ветеранах, о чернобыльцах, нормативных актов о передаче социально-культурной сферы и жилищ муниципальным образованиям и т.д. Реализация этих актов часто бюджетом не обеспечена, в нем не предусмотрено выделение соответствующих средств. Но иски предъявляются в соответствии с законом. Как быть судам? Видимо, надо удовлетворять эти требования. Но тогда от бюджета ничего не останется. А бюджет – это тоже закон. И в бюджете нет лишних средств».

Обеспокоенность автора по поводу возможности разрушения государственного бюджета нам понятна. Но в целом постановка проблемы в такой интерпретации вызывает сомнения. Получается, что участники имущественного оборота могут требовать взыскания с государства только тех средств, которые выделены по бюджету. Выходит, что государство в лице его органов, разрабатывая и принимая бюджет, ежегодно само определяет пределы своей ответственности. А между тем эти пределы ответственности государства установлены законом. В частности, в соответствии со ст.16 ГК РФ убытки, причиненные гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов, в том числе издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежат возмещению Российской Федерацией, соответствующим субъектом Российской Федерации или муниципальным образованием.

Возникает и более общий вопрос: могут ли суды делить законы на удачные и неудачные, на подлежащие и не подлежащие применению? Такой подход лишил бы законодателя возможности выявлять недостатки в принятых законах, многие из которых проявляются лишь в процессе их применения, и, стало быть, совершенствовать законодательство. Очевидно, к примеру, что, если какой-либо закон не обеспечен финансированием, надо добиваться его пересмотра, а не корректировать его судебными решениями. Для законодателя же дополнительным стимулом могла бы служить судебная практика, связанная с точным и неуклонным применением соответствующего законодательного акта.

И, наконец, самые принципиальные вопросы, решение которых может быть положено в основу определения оптимального соотношения частноправового и публично-правового регулирования экономических отношений. Что следует признать первичным, приоритетным: интересы государства, его властных структур или интересы общества; текущее правовое регулирование, имеющее конкретной целью формирование бюджета государства на очередной год, или стабильные правила, регулирующие имущественный оборот; приспосабливать ли текущее регулирование к стабильным правилам имущественного оборота или всякий раз, решая ту или иную оперативную задачу, изменять принципиальные положения правового регулирования имущественного оборота? Ответы на эти вопросы нам представляются очевидными, а сами вопросы риторическими.

Теперь же, когда, наконец, появились так необходимые обществу стабильные правила, регламентирующие имущественный оборот, очевидна тревога по поводу неудобств не приспособившегося к ним публично-правового регулирования. Если же говорить о конкретных путях решения задачи определения оптимального соотношения частноправового и публично-правового регулирования, то имеющиеся проблемы во взаимодействии публично-правовых и частноправовых норм требуют авторитетного судебного толкования в виде совместного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. Такое толкование призвано не только дать разъяснения по практике применения законодательства, но и заложить принципиальные основы, определяющие порядок применения в судебной практике положений публичного права, не корреспондирующих частноправовым нормам.

Следует поддержать и модель, которую предлагает В.А.Бублик: взаимодействие публичного и частного права должно основываться на внедрении  частноправовых начал в публично-правовую материю, когда публичные отношения начинают все более широко регулироваться с использованием элементов частноправового метода (цивилистического инструментария). Целесообразно, также в одном из федеральных конституционных законов предусмотреть механизм устранения противоречий между публично-правовыми и частноправовыми нормами на стадии подготовки и принятия соответствующих законопроектов. Этого можно добиться путем установления законоположения, в соответствии с которым нормы публичного права, изменяющие частноправовые отношения, могут быть введены в действие лишь после соответствующего изменения законодательства, регулирующего эти частноправовые отношения, и, напротив, введение в действие новых частноправовых норм должно сопровождаться (при необходимости) изменением и публично-правового регулирования соответствующих отношений.

 

Заключение

         Подытоживая результаты проведенной работе, сформулируем основной вывод, к которому привело исследование: деление права на частное и публичное – неотъемлемая часть характеристики права в целом, причем, для любой системы права.

         Термин «публичное» и «частное» право известен с очень давних времен. Уже древние римские юристы оперируют с этим термином, расчленяя всю обширную область права на две большие сферы – сферу права публичного (jus publicum) и сферу права частного (jus privatum).

         Историческое соотношение между частным и публичным правом можно характеризовать состоянием первоначальной слитности того и другого, из которого публичное и частное право выходят лишь постепенно путем медленного исторического процесса. Система римского частного права была создана в эпоху расцвета римской юриспруденции.

Идея дуализма права была воспринята в средние века глоссаторами и постглоссаторами. Деление права на публичное и частное приобрело не только теоретическое, но и практическое значение, так как разрешение административных споров передавалось самостоятельной системе судебных органов.

Дуализм права был воспринят практически во всех европейских государствах, причем он стал основой специализации юристов, в том числе и в процессе их профессиональной подготовки.

С той поры это деление является прочным достоянием континентальной юридической мысли, составляя непременный базис научной и практической классификации правовых явлений.

Публичное право – система централизованного регулирования, обеспечиваемая правовым блоком, включающим нормы права, институты и отрасли, определяющие область реализации публичных интересов, регулирующие публично-правовые отношения – отношения органов публичной власти между собой, а также отношения между ними и частными лицами и их объединениями, построенные на началах субординации субъектов. Для неё характерны особенности, обусловленные правовым режимом публичной власти: преимущественно разрешительный способ правового регулирования, односторонние волеизъявления властных органов как участников соответствующих правоотношений, иерархические связи и вытекающая отсюда императивность правовых норм.

Частное право – система децентрализованного регулирования, обеспечиваемая правовым блоком, включающим в себя нормы права, институты и отрасли, определяющие область реализации частных интересов, регулирующие частноправовые отношения – отношения частных лиц и (или) их объединений между собой, закрепляющие свободу договорных связей, построенные на началах координации субъектов. Для неё характерен преимущественно общедозволительный способ (гражданско-правовой метод) правового регулирования, отличающийся началами автономии, юридического равенства субъектов, их несоподчиненностью и обусловленной этим диспозитивностью правовых норм.

В основу разграничения права на частное и публичное, как было установлено в исследовании, должен быть положен формальный критерий, то есть различие следует проводить в зависимости от способа построения и регулирования юридических отношений, присущего частному и публичному праву.

Наиболее приемлемым среди формальных критериев разграничения является положение субъекта в правоотношении и признак централизации или децентрализации правового регулирования.

Возрастание значения правового регулирования, расширение сферы действия права и изменение его роли в механизме социального регулирования приводит к тому, что право испытывает воздействие и других нормативно-регулятивных систем, тесно взаимодействует с ними. В связи с этим материальные критерии имеют значение с точки зрения решения вопроса о целесообразности (экономической, политической и т.д.) отнесения той или иной области общественных отношений, тех или иных объектов к сфере частного или публичного права.

Интеграция права в частноправовой и публично-правовой блоки, не подменяя традиционного отраслевого деления права, дополняет его, определяя новые грани общности и различия отраслей, входящих в эти блоки, укрепляя их взаимосвязи, расширяя возможности взаимодействия в деле обеспечения эффективной правовой регламентации.

Публичное право активно воздействует на развитие частного права, оно определяет пределы частноправовой деятельности, обеспечивая реализацию прав и свобод личности своими методами. Свобода личности в сфере экономических отношений не может быть гарантирована одними лишь частноправовыми средствами. Поэтому многие традиционные институты частного права (в том числе такие, как собственность) подкрепляются нормами публичного права. В то же время само публичное право испытывает на себе воздействие частного.

Освобождение общества от чрезмерного государственного вмешательства в частную жизнь и возрождение в России идеи частного права свидетельствуют не об ослаблении публичных начал в деятельности государства, а о более полном раскрытии его социальной сущности, социального предназначения, его закономерной эволюции в направлении формирования правовой государственности, усилении публичного характера его функций, ведущей среди которых является выполнение общих дел и поддержание баланса интересов в обществе, создание и обеспечение оптимальных условий существования социума.

В настоящее время Россия вновь вернулась к широко известным в цивилистической литературе конструкциям частного права, к пониманию того, как оно соотносится с публичным правом.

И хотя в современной российской юридической науке продолжаются дискуссии о соотношении частного и публичного права, это уже дискуссии об определении содержания признанных явлений, а не о том, признаем ли мы частное право, или нет.

Проблема соотношения частного и публичного права важна потому, что благодаря ее решению можно было бы решать и многие насущные практические вопросы. Например, какова роль государства как публичного органа в жизни общества, в частности, в его экономической сфере? Каковы пределы вмешательства государства в экономику?

Эти и многие другие вопросы могут быть правильно разрешены, если будет понято соотношение частного и публичного права. Эти понятия не следует ни отрицать, ни смешивать, их необходимо четко различать.

Частная и публичная деятельность – это совершенно разные по своему характеру виды человеческой деятельности.

Первая основана на собственном интересе лица, свободе его воли, выборе цели, средств ее достижения, результата и процесса осуществления.

Иными качествами характеризуется управленческая деятельность, направленная на организацию свободной деятельности (взаимодействия) частных лиц. Публичная деятельность является несвободной, поскольку основана не на собственном интересе управляющего органа, не на свободе выбора. Она базируется на функциональной заданности цели. В законодательстве должны быть четко определены задачи и функции публичных органов, их компетенция и полномочия, а также юридические процедуры.

Остается лишь сожалеть о том, что мнение Б.Б.Черепахина и других здравомыслящих ученых в то время – 20-30 годы ХХ века, не было услышано. Понадобилось много десятилетий блуждания в потемках, прежде чем Россия вновь предприняла усилия по возвращению на путь цивилизации. Освобождаясь от «наслоений», свойственных огосударствленному обществу и экономике, вновь возрождается классическое частное и публичное право.

Список использованных нормативных актов и литературы

Нормативные акты и судебная практика:

1. Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 года//Российская газета. 25.12.1993. № 237.

2. Гражданский кодекс РФ (часть первая) от 30.11.1994 года № 51-ФЗ//Собрание законодательства РФ. 05.12.1994. № 32. Ст.3301.

3. Гражданский кодекс РФ (часть вторая) от 26.01.1996 года № 14-ФЗ//Собрание законодательства РФ. 29.01.1996. № 5. Ст.410.

4. Информационное письмо Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1999 года №С1-7/СМП-1341 «Об основных положениях, применяемых Европейским Судом по правам человека при защите имущественных прав и права на правосудие»//Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2000. № 2.

Литература:

1. Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву: В 2т.– М.: 2002.

2. Алексеев С.С. Восхождение к праву. 2-е изд. – М.: НОРМА, 2002.

3. Алехин А.П., Кармолицкий А.А., Козлов Ю.М. Административное право Российской Федерации. – М.: 1997.

4. Белов В.А. Гражданское право: Общая и Особенная части: Учебник. – М.: 2003.

5. Бержель Ж.-Л. Общая теория права. – М.: 2000.

6. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения (Книга 1). – Издание 3-е, стереотипное. – М.: Издательство «Статут», 2001.

7. Бублик В.А. Публично- и частноправовые начала в гражданско-правовом регулировании внешнеэкономической деятельности. – Екатеринбург, 2000.

8. Васьковский Е.В. Учебник гражданского права. – М.: Статут, 2003.

9. Всеобщая история государства и права: В 2 т. Т.1: Древний мир. Средние века. – М.: 2002.

10. Гаджиев Г.А. Защита основных экономических прав и свобод предпринимателей за рубежом и в Российской Федерации. – М.: 1995.

11. Гражданское право. Учебник/Отв. ред.д.ю.н., проф. Е.А.Суханов. – Т.1. – М.: Волтерс Клувер, 2004.

12. Гражданское право. Учебник: Том 1. 6-е изд., перераб. и доп./Отв. ред. д.ю.н. проф. А.П.Сергеев, д.ю.н. проф. Ю.К.Толстой – М.: Проспект, 2003.

13. Гражданское право: В 2 т. Т.1/Отв. ред.Е.А.Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. – М.: 1998.

14. Графский В.Г. Всеобщая история государства и права: Учебник для вузов. – М.: Норма, 2004.

15. Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы со­вре­мен­но­сти. – М.: 1997.

17. Инако Цунэо. Современное право Японии. – М.: 1981.

18. Иоффе О.С. Из истории цивилистической мысли//Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву. – М.: Статут, 2000.

19. Кавелин К.Д. Права и обязанности по имуществам и обязательствам//Избранные произведения по гражданскому праву – М.: ЦентрЮрИнфоР, 2003.

20. Колотова Н.В. Взаимодействие права и морали: взаимодополнительность и конфликт: – М., 1997.

21. Курс российского трудового права: В 3 т. Т.1: Часть Общая/Под ред. Е.Б.Хохлова. – СПб.: 1996.

22. Лоуренс Фридмэн. Введение в американское право. – М.: 1993.

23. Маковский А.Л. Надо ли вносить изменения в Гражданский кодекс?//Право и экономика. 1998. № 1.

24. Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права: Учебник. – М.: Юристъ, 2004.

25. Михайлов С.В. Категория интереса в российском гражданском праве. – М.: 2002.

26. Муромцев С.А. Определение и основное разделение права//Избранные труды по римскому и гражданскому праву. – М.: 2004.

27. Нешатаева Т.Н. О соотношении публичного и частного права//Публичное и частное право: проблемы развития и взаимодействия, законодательного выражения и юридической практики: Материалы конференции. – Екатеринбург, 1999.

28. О задачах Наркомюста в условиях новой экономической политики//Ленин В.И. ПСС. Т.44.

29. Общая теория государства и права. Академический курс в 2-х то­мах/Под ред. М.Н.Марченко. Т.2. Теория права. – М.: 1998.

30. Общая теория права и государства: Учебник/Под ред.В.В.Лазарева. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Юристъ, 1996.

31. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. – М.: Статут, 1998.

32. Попондопуло В.Ф. О частном и публичном праве//Правоведение. 1994. № 5-6.

33. Раянов Ф.М. К вопросу о понятиях публичного и частного права//Публичное и частное право: проблемы развития и взаимодействия, законодательного выражения и юридической практики: Материалы конференции. – Екатеринбург, 1999.

34. Римское частное право: Учебник/Под ред.И.Б.Новицкого, И.С.Перетерского. – М.: Юристъ, 2004.

35. Саидов AX. Сравнительное правоведение и юридическая география мира. – М.: 1993.

36. Теория государства и права: Основы марксистско-ленинского учения о государстве и праве/Под ред.П.С.Ромашкина,  М.С.Строговича, В.А.Туманова. – М.: 1962.

37. Тихомиров Ю.А. Публичное право. – М.: 1995.

38. Тотьев К.Ю. Публичный интерес в правовой доктрине и законодательстве//Государство и право. 2002. № 9.

39. Трудовое право России: Учебник для вузов. – М.: Инфра-М-Норма, 1998.

40. Черепахин Б.Б. К вопросу о частном и публичном праве//Черепахин Б.Б. Труды по гражданскому праву. – М.: Статут, 2001.