Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Необходимая оборона: понятия и условия правомерности (понятие необходимой обороны)

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность выбранной темы. Реализация государством функции, связанной с обеспечением защиты личности, общества и страны от преступных посягательств, предполагает не только организацию деятельности судов и правоохранительных органов, но и применение юридических средств, направленных на повышение социально-правовой активности граждан в противодействии преступности. В этой связи российский законодатель регламентировал основания признания правомерным причинение вреда лицам, которые посягали на охраняемые законом социальные ценности. К одному из таких оснований относится институт необходимой обороны, который является гарантией реализации конституционного положения о том, что каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (ч. 2 ст. 45 Конституции РФ^[1]).

Происходящие в обществе динамичные процессы заставляют по-новому осмысливать некоторые, казалось бы, уже устоявшиеся социально-юридические категории и понятия, к числу которых относится и необходимая оборона.

Необходимая оборона, как один из институтов уголовного права, играет важную социальную роль, ибо она создает условия для реализации гражданами неотъемлемого права на защиту жизни, здоровья, чести и достоинства, других благ и законных интересов личности, общества и государства от преступных посягательств. С одной стороны, она является одной из составляющих гарантий реализации конституционного права граждан на самозащиту, а с другой - будучи инструментом защиты не только личных, но также общественных и государственных интересов, выступает активным средством борьбы с преступностью.

Кроме того, необходимая оборона является одной из весьма эффективных мер по предупреждению преступлений, поскольку способствует предотвращению общественно опасных последствий, так как в некоторой степени сдерживает лиц, намеревающихся совершить преступление, помогает удерживать от совершения преступлений неустойчивых в этом отношении лиц.

Объект исследования - отношения обеспечивающие правомерность защиты прав и законных интересов личности, общества и государства.

Предмет исследования - необходимая оборона и её уголовно-правовое значение.

Цель настоящей работы состоит в том, чтобы на основе всестороннего изучения института необходимой обороны, его юридической природы, практики применения разработать теоретические положения и рекомендации по совершенствованию уголовного законодательства.

Для достижения данной цели необходимо решить следующие задачи:

1) изучить понятие необходимой обороны;

2 ) определить основание и условия необходимой обороны,

3) разработать подход к созданию эффективных уголовно-правовых гарантий реализации права на необходимую оборону;

4) изучить судебную практику по вопросам необходимой обороны

5) на базе разработанных теоретических положений сформулировать нормативно-правовые положения, которые должны обеспечить реализацию права обороны в уголовном законодательстве.

Теоретическую основу исследования составляют труды А.А. Герцензона, Ю.В. Баулина, Н.Д. Дурманова, В.Ф. Кириченко, В.Н. Козака, Н.Н.Паше-Озерского, Э.Ф. Побегайло, В.П. Ревина, И.И. Слуцкого, И.С. Тишкевича, В.И. Ткаченко, А.А. Пионтковского, Т.Г. Шавгулидзе М.Д. Шаргородского, М.И. Якубовича.

Эмпирическую базу диплома составили конкретно-прикладные исследования, опубликованные в печати, материалах судебной практики. Информационной базой исследования послужила также опубликованная практика Верховного Суда РФ.

Нормативной базой курсовой работы являются положения, закрепленные в Конституции Российской Федерации, Уголовном, Гражданском, Уголовно-процессуальном кодексах и других законодательных актах РФ, зарубежное законодательство.

Методологическая основа исследования представлена такими методами как исторический, сравнительно-правовой, формально-логический, системно структурный, конкретно-социологический и статистический методы научного познания.

Работа состоит из введения, трех глав и заключения.

Глава 1. Характеристика необходимой обороны как института уголовного права

1.1. Понятие необходимой обороны

Необходимая оборона (ст. 37 Уголовного кодекса РФ^[2]) - правомерное пресечение общественно опасного посягательства при защите интересов личности, общества или государства путем причинения посягающему вреда, который внешне напоминает преступление.

Причинение вреда посягающему является естественным правом любого человека. Согласно ч. 3 ст. 37 УК РФ положения этой статьи в равной мере распространяются на всех лиц независимо от их профессиональной и иной специальной подготовки и служебного положения. Норма о необходимой обороне применяется и в том случае, когда у человека есть возможность избежать посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти.

Основание необходимой обороны - совершение лицом общественно опасного посягательства, т.е. действий, направленных на причинение ущерба охраняемым уголовным законом интересам.

Посягательство чаще представляет собой нападение (агрессивные, насильственные и, как правило, внезапные действия), но посягательством являются и общественно опасные ненасильственные действия: ненасильственный грабеж, кража, незаконная охота и т.п. Не дают основания для необходимой обороны общественно опасные действия, не грозящие немедленным причинением вреда, например нарушение авторских и смежных прав, получение взятки и т.п. Не является посягательством общественно опасное бездействие.

При необходимой обороне обязательна цель защиты интересов личности, общества, государства путем пресечения общественно опасного посягательства. Если лицо преследует иную цель, например мести в связи с неприязненными отношениями, его действия квалифицируются на общих основаниях.

Необходимая оборона является реакцией на посягательство, поэтому в ее характеристику входят два противоположных по своей направленности действия: общественно опасное посягательство и оборона от него. В связи с этим условия правомерности необходимой обороны подразделяют на две группы: относящиеся к посягательству; относящиеся к действиям обороняющегося.

Сущность названного правового института определена главным образом положениями Уголовного кодекса Российской Федерации (ст. 37 УК РФ), которые остаются неизменными в течение многих лет, несмотря на неоднократно выдвигаемые предложения по их совершенствованию. Между тем отсутствие в законе четких и однозначно воспринимаемых формулировок, определяющих сущность необходимой обороны, влечет за собой неодинаковое их восприятие и толкование со стороны ученых-правоведов, работников судебно-следственных органов и обычных граждан, а также является одной из причин немногочисленности фактов реализации на практике названного правового института.

Институт необходимой обороны, несмотря на кажущуюся простоту и ясность, содержит немало оценочных категорий (посягательство, явность, соответствие защиты характеру и опасности посягательства), которые порождают многочисленные споры и проблемы в части уголовно-правовой квалификации деяний, совершенных защищающимся, а также служат предметом научных дискуссий не один десяток лет.

В силу изложенных обстоятельств возникающие на практике вопросы, связанные с юридической квалификацией действий граждан в состоянии необходимой обороны, зачастую разрешались на основании разъяснений, изложенных в постановлениях Пленумов Верховного Суда СССР и Верховного Суда РФ. В их числе можно назвать Постановление Пленума ВС СССР от 16.08.1984 N 14 «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств» и Постановление Пленума ВС РФ от 27.09.2012 N 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление»^[3].

Со стороны законодателя вектор регламентации права гражданина на необходимую оборону осуществлялся по следующим основным направлениям развития соответствующих нормативных предписаний: 1) определение правомерности защиты от посягательств на жизнь и здоровье гражданина, а также на половую свободу и половую неприкосновенность женщины; 2) регламентация защиты имущества и неприкосновенности жилища; 3) регламентация действий, связанных с защитой от криминальных посягательств иного рода.

Юридически субъективное право гражданина на необходимую оборону, во-первых, основано на естественном и неотчуждаемом праве, которым он обладает с момента своего рождения и которое им реализуется объективно и непосредственно, и удовлетворяет потребности в самозащите и безопасных условиях существования, обусловленных самой природой человека. Во-вторых, это признанное за субъектом правоотношений нормами Конституции РФ и УК РФ допустимое и регламентированное законодателем поведение, сопряженное с причинением вреда нападающему. Право на необходимую оборону имеет юридическую природу, которая проявляется в том, что возможность определенного поведения предусмотрена нормами права и его реализация гарантируется государством.

Право на необходимую оборону от общественно опасного посягательства обеспечивает физическую, моральную и социальную неприкосновенность личности и является гарантированным субъективным правом каждого человека и гражданина. В этой связи оно выполняет охранную функцию относительно других субъективных прав личности: права на жизнь, свободу и личную неприкосновенность, на личную и семейную тайну, на защиту чести и достоинства, на частную собственность и неприкосновенность жилища и др.

Мотивом действий обороняющегося в состоянии необходимой обороны, как правило, является желание устранить правомерным способом возникшую опасность от преступления. Иные побудительные причины усматриваются в действиях лица при превышении им пределов необходимой обороны. Их мотивом является трансформированная в намерениях потребность устранения опасности от преступного посягательства при одновременном осознании незаконности избранного способа защиты.

1.2. Условия правомерности необходимой обороны

Пределы необходимой обороны, являющиеся составным элементом системы условий правомерности необходимой обороны, имеют единые, отличные от других условий признаки. Эти признаки подразделяются на условия правомерности необходимой обороны по отношению к противоправному посягательству и условия правомерности необходимой обороны по отношению к защитным действиям.

Условиями правомерности необходимой обороны, в том числе определяющими ее основания, по отношению к противоправному посягательству являются: а) общественная опасность посягательства (в результате его совершения причиняется вред охраняемым уголовным законом общественным отношениям); б) посягательство должно быть фактическим (реальным), то есть имеет место начавшееся, но неоконченное противоправное действие; в) посягательство должно быть действительным (усматривается подлинная возможность (способность) причинения вреда охраняемым уголовным законом общественным отношениям).

Условиями правомерности необходимой обороны, определяющими границы допустимой защиты, являются следующие обстоятельства: а) защита должна быть своевременной (временные пределы обороны); б) причинение вреда наступило только в отношении посягающего лица; в) защитные меры соразмерны степени и характеру посягательства - защита не превышает пределов необходимой обороны.

Условиями, относящимися к посягательству, признают его общественную опасность, реальность и наличность.

Посягательство всегда характеризуется общественной опасностью, т.е. угрожает причинением серьезного вреда охраняемым уголовным законом интересам личности, общества, государства. Малозначительное деяние, например кража лицом нескольких яблок из чужого сада, лишено общественной опасности и поэтому не признается основанием для необходимой обороны^[4].

Общественно опасное посягательство по своей внешней характеристике похоже на какое-либо преступление, но оно не всегда признается таковым, например в силу невменяемости посягающего или недостижения им возраста уголовной ответственности.

Реальность посягательства означает, что оно происходит в объективной действительности, а не в воображении человека. Этот признак позволяет отграничить необходимую оборону от мнимой, когда имеет место фактическая ошибка лица. При мнимой обороне заблуждение может быть связано с неправильной оценкой поведения человека как общественно опасного, с личностью лица (совершает общественно опасное посягательство один человек, а вред причиняют другому, которого ошибочно воспринимают в качестве посягающего).

Согласно п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2012 г. № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление»^[5] при добросовестном заблуждении (когда обстановка давала основания полагать, что совершается реальное общественно опасное посягательство, и лицо, применившее меры защиты, не осознавало и не могло осознавать отсутствие посягательства) действия оцениваются как совершенные в состоянии необходимой обороны. Лицо, которое превысило пределы защиты, допустимой в условиях соответствующего реального посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, подлежит ответственности за превышение пределов необходимой обороны. Если лицо не осознавало, что отсутствует общественно опасное посягательство, но по обстоятельствам дела должно было и могло осознавать это, его действия оцениваются как неосторожное преступление. Если же у лица не было оснований полагать, что происходит общественно опасное посягательство, совершено умышленное преступление.

Нет реального общественно опасного посягательства и в случае провокации обороны, т.е. при искусственном создании ситуации, которую лицо использует как повод для расправы над другим человеком.

Наличность посягательства - его пределы во времени: посягательство должно уже начаться (или непосредственная угроза его реального осуществления должна быть очевидной) и еще не завершиться.

Посягательство может быть длящимся, тогда право на оборону сохраняется продолжительный период (например, похищение человека с дальнейшим его удержанием). Посягательство может происходить многоэпизодно, когда каждый очередной эпизод может служить основанием для необходимой обороны, например неоднократные случаи вымогательства с применением насилия в отношении одного и того же человека.

Состояние необходимой обороны может иметь место и в случаях, когда защита последовала непосредственно за оконченным посягательством, если по обстоятельствам дела обороняющемуся не был ясен момент его окончания.

Оценке использования средств и механизмов, установленных заранее для защиты правоохраняемых интересов, посвящен п. 17 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2012 г. N 19, основной смысл которого заключается в том, что на применение таких устройств, срабатывающих автономно в момент совершения посягательства и причиняющих вред посягающему, распространяются положения о необходимой обороне. Если причиненный вред явно чрезмерен, то действия лица могут быть признаны превышением пределов необходимой обороны.

Условия, характеризующие действия по обороне: защищать можно охраняемые уголовным законом интересы; защита должна быть своевременной; защита осуществляется путем причинения вреда посягающему; нельзя допускать превышения пределов необходимой обороны^[6].

Защите подлежат только интересы, охраняемые законом, поэтому, например, не является необходимой обороной причинение вреда, чтобы избежать законного задержания.

Вред причиняется только посягающему, наиболее распространено причинение ему физического вреда.

Своевременность защиты соотносится с таким признаком посягательства, как его наличность. Запоздалая оборона не признается необходимой обороной.

Причиненный вред не должен быть чрезмерным, явно не соответствующим характеру и степени общественной опасности посягательства, иначе он свидетельствует о превышении пределов необходимой обороны.

1.3. Превышение пределов необходимой обороны

Превышением пределов необходимой обороны признаются умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства.

В ст. 37 УК посягательства подразделены на два вида:

1) сопряженные с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, или с непосредственной угрозой его применения;

2) не сопряженные с таким насилием или такой угрозой.

Превышение пределов для первого вида посягательств не предусмотрено.

При посягательстве, не сопряженном с опасным для жизни человека насилием или с непосредственной угрозой такого насилия, не требуется равенства между опасностью посягательства и причиненным посягающему вредом, который может быть и более значительным, чем характер и степень общественной опасности посягательства. Причинение смерти при отражении посягательства, сопряженного с насилием, неопасным для жизни человека, не всегда признается превышением пределов необходимой обороны. Так, если при покушении на изнасилование либо незаконном проникновении в жилище, в котором находятся люди, причинена смерть посягающему, нельзя однозначно сделать вывод о превышении пределов необходимой обороны. Однако пресечение ненасильственного посягательства с умышленным причинением смерти посягающему расценивается как убийство при превышении пределов необходимой обороны.

Характер общественной опасности посягательства определяется ценностью объекта, а степень общественной опасности посягательства - его интенсивностью, зависящей от размера угрожавшего ущерба, числа посягающих, орудий и средств посягательства, обстановки. Эти обстоятельства необходимо соразмерить с возможностями защиты, которые зависят от пола, возраста, состояния здоровья, физической силы обороняющегося, числа обороняющихся, орудий и средств защиты, психического состояния обороняющегося.

Согласно ч. 2.1 ст. 37 УК не являются превышением пределов действия обороняющегося, вызванные неожиданностью посягательства, если лицо не могло объективно оценить характер и степень опасности нападения.

Умышленное превышение пределов необходимой обороны общественно опасно, а потому влечет уголовную ответственность в случаях убийства или причинения тяжкого вреда здоровью (ч. 1 ст. 108 УК и ч. 1 ст. 114 УК).

Превышением пределов необходимой обороны признаются умышленные действия, явно не соответствующие характеру и опасности посягательства. Вопрос о возникновении и прекращении права на необходимую оборону необходимо разрешать с учетом оценки совокупности конкретных обстоятельств в каждом определенном случае. Начальный и конечный моменты преступного посягательства играют важную роль в определении временных рамок защитных действий, однако придание им решающего значения при уголовно-правовой квалификации без учета иных обстоятельств дела приведет к ошибочной оценке правомерности необходимой обороны и, как следствие этого, к необоснованному осуждению лиц, правомерно защищавшихся^[7].

Пределы необходимой обороны во времени должны определяться признаком актуальности защиты, а не признаком "приготовления" посягательства. Пределы допустимости вреда, причиненного в ходе обороны, нужно исчислять посредством сопоставления интенсивности посягательства и интенсивности защиты. Содержание интенсивности посягательства определяют объективные и субъективные признаки, характеризующие степень его общественной опасности. Интенсивность защитных действий следует устанавливать по признакам, исключающим противоправность деяния. В свете рассматриваемых проблем предлагается следующая система критериев по разграничению уголовно-правовых институтов необходимой обороны, крайней необходимости и задержания лица, совершившего преступление:

1) основанием правомерного причинения вреда является: а) при необходимой обороне - общественно опасное нападение; б) при крайней необходимости - наличие реальной опасности любого происхождения; в) при задержании преступника - ранее совершенное им преступление;

2) моментом возникновения права на причинение вреда является: а) при необходимой обороне - момент восприятия сознанием обороняющегося наличия и реальности угрозы общественно опасного посягательства; б) при крайней необходимости - возникновение подлинной и реальной опасности; в) при задержании преступника - после фактического окончания преступного посягательства или с момента пресечения противоправных действий, когда преступление не было завершено по независящим от виновного лица обстоятельствам;

3) спектр охраняемых интересов при необходимой обороне и крайней необходимости не ограничен. При задержании преступника - общественно-государственные интересы по охране правопорядка и привлечении к уголовной ответственности лиц, виновных в совершении преступления;

4) объектом причинения вреда являются: а) при необходимой обороне - блага и интересы нападающего лица; б) при крайней необходимости - блага и интересы неограниченного круга лиц; в) при задержании лица, совершившего преступление, - блага и интересы субъекта преступления;

5) характер причиненного вреда: а) при необходимой обороне он должен соответствовать характеру и степени общественной опасности посягательства, его интенсивности и способу; б) при крайней необходимости причиненный вред должен быть меньше вреда предотвращенного; в) при задержании преступника вред должен соответствовать уровню общественной опасности совершенного преступления и личности задерживаемого, обстановке и обстоятельствам задержания;

6) цель: а) при необходимой обороне - отразить преступное посягательство; б) при крайней необходимости - устранить опасность; в) при задержании преступника - его доставление в органы власти и пресечение возможности совершения им новых преступлений^[8];

7) содержание: а) при необходимой обороне - причинение вреда нападающему; б) при крайней необходимости - коллизия благ, "размен" блага менее ценного на благо более значимое; в) при задержании преступника - кратковременное лишение его свободы;

8) наличие отлагательных условий: а) при необходимой обороне они отсутствуют; б) при крайней необходимости - без причинения вреда устранить опасность не представляется возможным (если имеются иные способы устранения опасности без причинения вреда - причинять вред недопустимо); в) при задержании преступника - осуществить задержание возможно только путем причинения вреда преступнику;

9) минимизация причиняемого вреда: при необходимой обороне и крайней необходимости - отсутствует, при задержании преступника - обязательное условие, но оно носит вынужденный характер.

В целях конкретизации субъективного юридического права граждан на необходимую оборону представляется необходимым регламентировать понятие необходимой обороны в ч. 1 ст. 37 УК РФ, диспозицию которой изложить в следующей редакции: «Необходимой обороной являются действия лица, использующего необходимую защиту для того, чтобы предупредить существующее или непосредственно угрожающее противоправное посягательство на охраняемые законом права и интересы обороняющегося или других лиц, а также охраняемые законом интересы общества или государства, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны».

Учитывая изложенные обстоятельства, также представляется целесообразным законодательно закрепить право граждан на установление технических устройств в целях обеспечения защиты жилища и иного имущества от общественно опасных посягательств. При этом случаи причинения вреда посягающему в подобных ситуациях необходимо рассматривать по правилам действия гражданина в состоянии необходимой обороны.

Глава 2. Дискуссионные вопросы необходимой обороны

2.1. Проблема своевременности оборонительных действий при угрозе посягательства

Право на необходимую оборону как естественное, прирожденное право любого человека было присуще практически всем законодательным системам на каждом из этапов развития общества. Необходимая оборона является не только одним из наиболее активных средств борьбы с общественно опасными деяниями, но и эффективным средством их предупреждения.

Одним из условий правомерности необходимой обороны является наличность общественно опасного посягательства. Иными словами, необходимая оборона признается правомерной при условии, если посягательство было наличным, т.е. начавшимся, либо по обстоятельствам дела оно должно вот-вот начаться^[9]. Посягательство как процесс воздействия на обороняющегося, других лиц либо на охраняемые законом интересы общества или государства начинается обычно с момента создания реальной возможности (угрозы) применения насилия или причинения иного вреда. Такая угроза, как свидетельство начавшегося посягательства, делает оправданными защитительные действия со стороны обороняющегося^[10].

Следовательно, наличным посягательство считается уже тогда, когда возникла угроза причинения вреда охраняемым уголовным законом интересам личности, общества или государства. Именно из такого понимания начального момента обороны исходили еще Воинские артикулы Петра I. В п. 3 толкования артикула 157 по этому поводу говорилось следующее: «...не должен есть от соперника себе первого удара ожидать, ибо через такой первый удар может тако учиниться, что и противиться весьма забудет»^[11].

В теории уголовного права справедливо отмечалось, что "перенесение начала общественно опасного посягательства на более раннюю стадию, чем реальное его осуществление, безусловно, оправданно, поскольку оно в определенной степени лишает посягающего преимущественного положения и делает защиту более эффективной в связи с тем, что ее силы еще не растрачены"^[12].

О допустимости причинения "упреждающего" вреда посягающему до непосредственного осуществления посягательства говорится и в п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27.09.2012 N 19 "О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление": "Разъяснить, что состояние необходимой обороны возникает не только с момента начала общественно опасного посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, но и при наличии реальной угрозы такого посягательства, то есть с того момента, когда посягающее лицо готово перейти к совершению соответствующего деяния. Суду необходимо установить, что у обороняющегося имелись основания для вывода о том, что имеет место реальная угроза посягательства".

Следует согласиться с высказанным в юридической литературе мнением о том, что ожидать "начала посягательства", "первого удара" - это значит оказаться безоружным перед преступником, пострадать от него и не быть в состоянии защитить охраняемые интересы^[13].

При этом вопрос о возможности причинения вреда при пресечении приготовления к общественно опасному посягательству решается не столь однозначно: "Против приготовительных действий (бездействия) к совершению преступления необходимая оборона, как правило, невозможна, поскольку в этом случае общественно опасное посягательство еще не началось. На этом этапе можно только готовиться к необходимой обороне (например, сообщить органам власти о подготавливаемом преступлении, забаррикадировать вход в помещение, приготовиться к отражению нападения). В то же время, если сами по себе приготовительные действия имеют очевидный характер, непосредственно направлены на совершение тяжкого или особо тяжкого преступления (проникновение в жилище в целях убийства, причинения вреда здоровью, вымогательства и т.п.), то они порождают и право на необходимую оборону"^[14].

Таким образом, следует признать допустимость оборонительных действий против готовящегося общественно опасного посягательства при условии, если приготовительные действия по их завершении подразумевают немедленный переход к совершению общественно опасного посягательства. Следует согласиться с мнением, высказанным Т.Г. Шавгулидзе: «...оборона является особо эффективной, когда защищающийся осуществляет оборонительные действия именно до повреждения объекта защиты»^[15].

При единстве мнений ученых-правоведов о допустимости причинения вреда посягающему лицу уже при возникновении угрозы осуществления посягательства сравнительно малое внимание уделялось вопросу о том, какие внешние признаки позволяют обороняющемуся сделать вывод о том, что посягательство вот-вот начнется и промедление с оборонительными действиями может сделать их малоэффективными.

На указанную проблему обращал внимание А.П. Козлов: "Формула «возникновение хотя бы реальной угрозы причинения вреда является основанием для применения мер защиты" отражает лишь самое общее представление о начале посягательства. На уровне же конкретного преступления реально существуют определенные телодвижения, соотнести которые или не соотнести с реальной угрозой представляет значительную сложность. Например, встреченный обороняющимся человек держит руку в кармане - вынул руку из кармана с перочинным ножом - начал открывать его - открыл - замахнулся им. С какого телодвижения возникает реальная угроза причинения вреда, а следовательно, с какого момента его визави приобретает право на необходимую оборону? Данная проблема не может быть разрешена однозначно ни на доказательственном уровне, ни на уровне волевого решения субъекта»^[16].

По мнению Н.Н. Паше-Озерского, «субъективное представление лица, осуществляющего необходимую оборону, о том, что общественно опасное посягательство уже началось либо непосредственно предстоит, должно быть основано на всей фактической обстановке, на фактических действиях посягателя, создающих реальную угрозу для общественного или индивидуального интереса, охраняемого уголовным законом»^[17]. Сходного мнения придерживался И.И. Слуцкий: «Уже на стадии приготовления, а иногда и при обнаружении умысла посягательство может быть наличным, однако только при том условии, если субъект своим поведением подтвердил наличие непосредственной, неминуемой опасности начала осуществления посягательства»^[18].

Однако Н.Н. Паше-Озерский и И.И. Слуцкий не называют конкретных признаков, позволяющих судить о наличии угрозы осуществления общественно опасного посягательства.

Попытка решения данной проблемы была предпринята в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2012 г. N 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление": "Непосредственная угроза применения насилия, опасного для жизни обороняющегося или другого лица, может выражаться, в частности, в высказываниях о намерении немедленно причинить обороняющемуся или другому лицу смерть или вред здоровью, опасный для жизни, демонстрации нападающим оружия или предметов, используемых в качестве оружия, взрывных устройств, если с учетом конкретной обстановки имелись основания опасаться осуществления этой угрозы».

Нетрудно заметить, что в качестве признаков, свидетельствующих о реальной угрозе осуществления посягательства, Пленум Верховного Суда Российской Федерации указывает:

1) высказывания о намерении немедленно причинить обороняющемуся или другому лицу смерть или вред здоровью, опасный для жизни;

2) демонстрацию нападающим оружия или предметов, используемых в качестве оружия, взрывных устройств.

При этом обращается внимание на реальность высказанной угрозы - у оборонявшегося или других лиц должны иметься основания опасаться осуществления общественно опасного посягательства.

Однако при этом указанные признаки, согласно рассматриваемому пункту Постановления, относятся только к посягательству, сопряженному с применением насилия, опасного для жизни обороняющегося или другого лица. Тем не менее угроза осуществлением посягательства, не сопряженного с применением насилия, опасного для жизни обороняющегося или другого лица, также является основанием для реализации гражданами своего естественного права на необходимую оборону.

Представляется, что рассматриваемое Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2012 г. N 19 должно содержать более подробное разъяснение по поводу того, какие признаки в поведении посягающего или окружающей обстановке свидетельствуют о возникшей угрозе немедленного осуществления общественно опасного посягательства.

К числу таких признаков целесообразно отнести следующие:

1) высказывания посягающего о намерении немедленно причинить обороняющемуся или другому лицу вред его жизни, здоровью, физической неприкосновенности, собственности, иным правам и свободам;

2) демонстрация нападающим оружия или предметов, используемых в качестве оружия, взрывных устройств;

3) агрессивное поведение посягающего при отсутствии высказывания конкретных угроз;

4) попытка посягающего лица схватить либо удерживать обороняющегося за одежду, руки, туловище;

5) попытка посягающего преследовать обороняющегося или других лиц;

6) попытка посягающего резко сократить расстояние между ним и обороняющимся или другим лицом;

7) оскорбительное приставание посягающего к обороняющемуся или другим лицам, в том числе сопровождаемое нецензурной бранью;

8) иные действия посягающего, свидетельствующие о наличии непосредственной опасности начала осуществления посягательства.

С учетом вышеизложенного представляется целесообразным дополнить п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2012 г. N 19 "О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление" абзацем следующего содержания:

«О наличии реальной угрозы посягательства могут свидетельствовать высказывания посягающего о намерении немедленно причинить обороняющемуся или другому лицу вред его жизни, здоровью, физической неприкосновенности, собственности, иным правам и свободам; демонстрация нападающим оружия или предметов, используемых в качестве оружия, взрывных устройств; агрессивное поведение посягающего при отсутствии высказывания конкретных угроз; попытка посягающего лица схватить либо удерживать обороняющегося за одежду, руки, туловище, преследовать обороняющегося или других лиц, резко сократить расстояние между ним и обороняющимся или другим лицом; оскорбительное приставание посягающего к обороняющемуся или другим лицам, в том числе сопровождаемое нецензурной бранью; иные действия посягающего, свидетельствующие о наличии непосредственной опасности начала осуществления посягательства».

Своевременность оборонительных действий позволит сделать их более эффективными при отражении и пресечении общественно опасного посягательства, а уверенность граждан в правомерности причинения вреда посягающему лицу уже на стадии возникновения угрозы посягательства обеспечит наиболее полную реализацию естественного права каждого на необходимую оборону.

2.2. Проблемы оценки правомерности необходимой обороны

Будучи активным и действенным средством борьбы с преступностью, необходимая оборона пресекает правонарушения специфическим способом отражения преступного посягательства - путем причинения, как правило, физического вреда жизни и здоровью нападающего. Однако в практической деятельности все еще имеют место случаи, которые приводят к необоснованному привлечению к уголовной ответственности лиц, применивших меры защиты, т.е. реализующих право на необходимую оборону.

При обсуждении данного вопроса на заседании Пленума Верховного Суда Российской Федерации 27 сентября 2012 г. заместитель Генерального прокурора Российской Федерации С.Г. Кехлеров отметил, что «необходимая оборона - институт, который дает право любому гражданину защитить не только себя, но и бороться против преступников, защищать интересы государства»^[19].

Вместе с тем в ходе изучения судебной практики были установлены факты необоснованного осуждения граждан за причинение смерти и тяжкого вреда здоровью в состоянии необходимой обороны. И это, видимо, не случайно, так как на правоприменительном уровне вопрос наличия или отсутствия правомерной необходимой обороны, установления критериев, при которых она становится действием уголовно наказуемым, подчас представляет значительную сложность.

Наверняка многие помнят событие, имевшее место в ночь на 2 января 2016 г., когда новогоднее празднование было в некоторой степени омрачено убийством четырех человек в селе Миасское Челябинской области. Это происшествие было освещено во многих средствах массовой информации.

Сообщалось, что приехавшие по вызову медики и полицейские обнаружили в одном из дворов поселка трупы трех мужчин и одной женщины с огнестрельными дробовыми ранениями. Убитыми оказались жители поселка Курейное. Еще один мужчина с огнестрельным ранением левого предплечья выжил и был доставлен в больницу.

Стрелявший Григорьев и его родственники рассказали следствию, что компания заявилась в их дом из-за конфликта, возникшего у одной из родственниц. Сначала до потери сознания был избит хозяин дома, потом компания принялась избивать его брата. А когда первый избитый очнулся, то, по его словам, увидел, как один из напавших с ножом вошел в дом, где находились его жена и дочь. После этого он схватил ружье и открыл стрельбу.

В последующем по ходатайству следствия стрелявший Григорьев был взят под стражу, поскольку был ранее судим за нанесение побоев, соседи охарактеризовали его как человека пьющего, а выживший с огнестрельным ранением левого предплечья пояснил, что в избиении якобы он не участвовал, а стоял в стороне. Когда же хозяин дома выскочил на улицу с дробовиком и начал стрелять, он побежал, спасая свою жизнь, но все-таки был ранен.

Высказывались различные точки зрения относительно правомерности или неправомерности поведения Григорьева в той весьма неоднозначной ситуации. Предполагалось, что существенное значение при квалификации действий Григорьева будет иметь тот факт, погашена или нет его судимость, был ли направлен его умысел на убийство, состоял ли он на учете в наркологическом и психоневрологическом диспансере и т.д. Рассматривался также вопрос о возможности привлечения Григорьева к уголовной ответственности за убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны.

Ни одно из перечисленных обстоятельств не имеет ровным счетом никакого значения для определения факта: имела ли место в данном случае необходимая оборона или эти действия необходимо было квалифицировать как банальное убийство.

Необходимая оборона как обстоятельство, исключающее преступность деяния, регламентирована ст. 37 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ). В данной статье УК РФ указано, что не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, т.е. при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.

Из материалов уголовного дела следует, что жизни Григорьева, а также жизни членов его семьи угрожала реальная опасность, поскольку он увидел, как один из напавших с ножом вошел в дом, где находились его жена и дочь. Только после этого, уже будучи сильно избитым, он в целях защиты себя и близких решил применить огнестрельное оружие.

Данное обстоятельство регламентировано не только ст. 37 УК РФ, но и Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2012 г. N 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление».

Так, ч. 2 названного Постановления определяет, что общественно опасное посягательство, сопряженное с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, представляет собой деяние, которое в момент его совершения создавало реальную опасность для жизни обороняющегося или другого лица. О наличии такого посягательства могут свидетельствовать, в частности: причинение вреда здоровью, создающего реальную угрозу для жизни обороняющегося или другого лица (например, ранения жизненно важных органов); применение способа посягательства, создающего реальную угрозу для жизни обороняющегося или другого лица (применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия, удушение, поджог и т.п.).

Непосредственная угроза применения насилия, опасного для жизни обороняющегося или другого лица, может выражаться, в частности, в высказываниях о намерении немедленно причинить обороняющемуся или другому лицу смерть или вред здоровью, опасный для жизни, в демонстрации нападающим оружия или предметов, используемых в качестве оружия, взрывных устройств, если с учетом конкретной обстановки имелись основания опасаться осуществления этой угрозы.

При защите от общественно опасного посягательства, сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия (ч. 1 ст. 37 УК РФ), обороняющееся лицо вправе причинить любой по характеру и объему вред посягающему лицу.

Все обстоятельства, изложенные в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации, дают основания полагать, что Григорьев действовал абсолютно законно, приняв единственно верное решение защищаться всеми предоставленными законом способами вплоть до причинения смерти посягающему.

Действия оборонявшегося Григорьева могли быть расценены как превышение пределов необходимой обороны лишь в том случае, когда по делу было бы установлено, что он прибегнул к защите от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для его жизни или жизни других лиц, либо с непосредственной угрозой применения насилия, такими способами и средствами, применение которых явно не вызывалось характером и опасностью посягательства, и без необходимости умышленно причинил бы посягавшему тяжкий вред здоровью или смерть.

Возникает вопрос: а имел ли право Григорьев стрелять в других лиц, пришедших в его дом для выяснения отношений, так как оружие было в руках только одного из нападавших? На этот вопрос также дан вполне определенный ответ в указанном Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации.

В частности, п. 2 Постановления определяет, что при посягательстве нескольких лиц обороняющееся лицо вправе применить к любому из посягающих такие меры защиты, которые определяются характером и опасностью действий всей группы.

Все сказанное выше подтверждает факт правомерности действий гражданина Григорьева.

Вызывает некоторое удивление сам факт реагирования правоохранительных органов на происшедшее, поскольку они решили заключить под стражу Григорьева, который только лишь после вмешательства лично Председателя Следственного комитета Российской Федерации остался на свободе до окончательного выяснения всех обстоятельств происшедшего.

Удивление заключается в том, что еще в Соборном уложении царя Алексея Михайловича 1649 г. (ст. ст. 200 и 201) данный вопрос, казалось, уже был урегулирован. Так, ст. 200 Соборного уложения царя Алексея Михайловича определяла: «А будет тот, к кому они таким умышлением приедут, бороняся от себя, и дом свой обороняя, кого из них убьет до смерти, и привезет тех побитых к судьям, и сыщется про то допряма, что он то убийство учинил по неволе, от себя бороняся: и ему того в вину не ставить; а кого он убьет, и ему то убийство учинится от себя, не приежжай на чужой дом насильством»^[20].

По окончании проведения предварительного расследования следователь пришел к выводу, что Григорьев применил адекватные меры в данной ситуации, и уголовное дело было прекращено в порядке ст. 24 УПК РФ из-за отсутствия в его действиях состава преступления.

В последующем стало известно, что постановление следователя о прекращении уголовного преследования Григорьева отменено прокуратурой Челябинской области и направлено для проведения дополнительных следственных действий, поскольку в деле имеются некоторые противоречия в его показаниях и в заключениях экспертиз.

Данное обстоятельство еще раз свидетельствует о том, что вопрос о правомерности действий лица в состоянии необходимой обороны продолжает оставаться весьма сложным и неоднозначным при решении практических задач на правоприменительном уровне.

Глава 3. СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА ПО ВОПРОСАМ НЕОБХОДИМОЙ ОБОРОНЫ

Оценка отдельных вопросов, связанных с реализацией гражданами права на необходимую оборону, представляет определенную проблему для правоприменителя. Так, решая вопрос о превышении пределов необходимой обороны, необходимо учитывать не только действия посягающего в момент непосредственного причинения ему вреда со стороны обороняющегося, но и все предшествующие действия посягающего, совершенные в процессе посягательства. Правильное применение положений ст. 37 УК РФ является одним из условий стимулирования законопослушного поведения граждан.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2012 N 19 "О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление" содержит ряд важных рекомендаций правоприменителю. Однако, как показывает анализ отдельных уголовных дел, правоприменитель не всегда следует рекомендациям указанного Пленума.

Так, Л. пришел в дом П., где между ними произошла ссора. П. нанес Л. удар гвоздодером в область правого плечевого сустава. После того как Л. упал навзничь, П. топором нанес ему два удара, сопровождая указанные действия угрозой убийством: по спине и в левый бок. Затем П. бросил гвоздодер и топор и стал удерживать лежащего на полу лицом вниз Л. руками и телом. Л. удалось вытащить нож из голенища своего сапога и нанести два удара находившемуся сверху него П., в результате чего потерпевший скончался на месте происшествия. Л. признан судом виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 108 УК РФ^[21].

В приговоре суд обосновал свое решение тем, что Л. умышленно, осознавая общественную опасность своих действий, а также осознавая, что он посягает на жизнь П., и предвидя, что его действия могут причинить смерть П., не имея достаточных оснований для опасения за свою жизнь и здоровье, осознавая, что его действия явно не соответствуют характеру и степени общественной опасности посягательства со стороны П. на тот момент, допустил превышение пределов необходимой обороны.

Соответственно, имели место следующие действия со стороны посягающего:

- нанесение ударов предметами, используемыми в качестве оружия, сопровождавшееся угрозой убийством;

- удержание руками и телом раненого, оборонявшегося вниз лицом на полу.

Состояние необходимой обороны имеет место и в случаях, когда: общественно опасное посягательство не прекращалось, а с очевидностью для оборонявшегося лица лишь приостанавливалось посягавшим лицом с целью создания наиболее благоприятной обстановки для продолжения посягательства или по иным причинам. Переход оружия или других предметов, использованных в качестве оружия в процессе посягательства, от посягавшего лица к оборонявшемуся лицу сам по себе не может свидетельствовать об окончании посягательства, если с учетом интенсивности нападения и других обстоятельств сохранялась реальная угроза продолжения такого посягательства^[22].

Представляется, что Л. не мог в полной мере осознавать, что П. отказался от намерения лишить его жизни, в силу целого ряда причин, так как:

- посягательство не было прекращено - П. продолжал применять к Л. физическое насилие, удерживая его на полу лицом вниз;

- интенсивность предшествовавшего удержанию нападения характеризуется применением предметов, используемых в качестве оружия, и причинением средней тяжести вреда здоровью Л.;

- П. сопровождал свои действия угрозой убийством;

- сохранялась реальная угроза применения П. насилия, опасного для жизни Л., в случае продолжения физической борьбы оборонявшегося с посягавшим.

Т., находясь по месту своего жительства, распивала спиртные напитки вместе со своей знакомой А. Затем к ним пришел Б. Они втроем продолжили употреблять спиртные напитки. Б. потребовал от А. пойти с ним домой, но А. отказалась. Б. нанес удар А., от которого она упала на пол, и вытащил ее в коридор. Т. стала заступаться за А., отталкивая Б. от женщины. Б. схватил Т. и ударил ее о стенку прихожей, из-за чего она упала на пол. Б. начал душить Т., сжимая горло руками. А. оттолкнула Б. от Т., которая стала спиной отступать к себе на кухню. Б. преследовал Т., нанося ей удары в голову. Т. нащупала на столе нож и нанесла удар в грудную клетку Б., причинив ему тяжкий вред здоровью. А. и Т. совместно вытолкнули Б. за дверь и заперлись. Б. стучался несколько минут в дверь, но, видя, что женщины не открывают, отправился к соседям, которые вызвали ему скорую помощь. Т. признана судом виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 114 УК РФ^[23].

Суд пришел к выводу о том, что у подсудимой имелось право на необходимую оборону, однако не было оснований реально опасаться за свою жизнь. Так, суд обращает внимание на то, что отсутствие реальной угрозы для жизни Т. во время действий Б. подтверждается установленными по делу обстоятельствами: Б. не использовал в ходе драки с Т. и А. каких-либо предметов и оружия, усиливающих травматическое воздействие; повреждения, причиненные Т., были незначительными и не вызвали какого-либо вреда здоровью последней, что подтверждается заключением эксперта.

Следует заметить, что удушение представляет собой способ совершения посягательства, создающего реальную угрозу для жизни обороняющегося лица^[24]. Возможность причинения смерти посредством удушения мужчиной лежащей на полу женщины представляется вполне реальной. Процесс удушения был прерван по независящим от Б. обстоятельствам, когда его оттолкнула вторая женщина. Необходимо учитывать, что посягательство еще не было окончено, когда Б. стал преследовать отступавшую от него Т.

В рассматриваемом примере предшествовавшие действия Б., сопряженные с насилием, опасным для жизни оборонявшейся Т., позволяют сделать вывод, что у женщины имелись основания полагать, что угроза ее жизни реальна, и она была вправе обороняться любыми доступными ей способами и средствами.

Похожее уголовное дело произошло в Курганской области. Районный суд признал Д. виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ. Однако судебная коллегия по уголовным делам Курганского областного суда отменила указанный приговор.

Ш. в состоянии сильного алкогольного опьянения устроил ссору, избил Д., угрожал ей убийством и душил ее. Тем самым Ш. совершил общественно опасное посягательство, сопряженное с насилием, опасным для жизни Д. Подобранным на месте происшествия ножом Д., обороняясь от общественно опасного посягательства со стороны Ш., несколько раз ударила его ножом в спину, но он, угрожая ей убийством, вновь начал наносить Д. удары кулаком по лицу. Д. нанесла ему удар ножом в грудь, причинив Ш. ранение, расценивающееся как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни и повлекшее его смерть на месте происшествия. Судебная коллегия по уголовным делам Курганского областного суда оправдала Д. по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием в ее действиях состава преступления^[25].

Данный пример показывает ситуацию, когда оборонявшейся пришлось применить нож, чтобы избежать собственной смерти^[26]. И суд правильно квалифицировал содеянное, так как не вменил ей превышения пределов необходимой обороны. Суд указал на то, что после того, как Ш. перестал душить Д., общественно опасное посягательство с его стороны не прекратилось. Несмотря на то что Д. уже нанесла ему три удара ножом в спину, тот, угрожая ей убийством, продолжил наносить ей удары кулаком по лицу, своими действиями создавал реальную угрозу, опасную для ее жизни и здоровья. Для Д. наличие общественно опасного посягательства со стороны Ш. было реальным и сопряженным с насилием, опасным для ее жизни, в очень коротком временном интервале и давало ей право на оборону, которым Д. своевременно воспользовалась, нанеся еще один удар ножом.

Как показывает практика, даже при наличии Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2012 N 19 "О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление" нередки случаи неверной оценки правоприменителем содеянного, которые в дальнейшем исправляет вышестоящая инстанция.

Так, П. спровоцировал конфликт с С. и О., которые ушли, чтобы избежать его развития. П. вместе с двумя знакомыми с палками в руках стал преследовать С. и О. Осознавая опасность, О. позвонил жене и попросил вызвать полицию. Нападавшие догнали их и стали наносить удары палками. Желая отразить удары, С. подобрал палку, которую выронил один из друзей П., и стал защищаться ею, нанося удары П. От полученных повреждений П. скончался. По приговору Бокситогорского городского суда Ленинградской области С. осужден по ч. 4 ст. 111 УК РФ. Постановлением президиума Ленинградского областного суда состоявшиеся по делу судебные решения изменены и действия С. переквалифицированы на ч. 1 ст. 114 УК РФ. Президиум Ленинградского областного суда расценил посягательство на С. и О. как представляющее опасность для их жизни и здоровья, однако при данных обстоятельствах сделал вывод о явном несоответствии способа отражения нападения характеру и опасности посягательства. В итоге Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор суда и последующие судебные решения отменила, уголовное дело прекратила за отсутствием в действиях С. состава преступления^[27].

Проведенный анализ уголовных дел, связанных с реализацией права на необходимую оборону, показывает, что правоприменитель не всегда может в полной мере оценить степень общественной опасности, угрожавшей оборонявшемуся. Представляется, что следует обратить внимание правоприменителя на то, что применение насилия, опасного для жизни, в начале посягательства свидетельствует об общественной опасности посягательства в целом. Требование от обороняющегося выделять опасные и неопасные для его жизни периоды в рамках одного посягательства противоречит как законодательству, так и рекомендациям, содержащимся в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2012 N 19 "О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление".

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Необходимая оборона (ст. 37 Уголовного кодекса РФ) - правомерное пресечение общественно опасного посягательства при защите интересов личности, общества или государства путем причинения посягающему вреда, который внешне напоминает преступление.

Представляется целесообразным дополнить п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2012 г. N 19 "О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление" абзацем следующего содержания:

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г.) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2- ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ) // Российская газета. 1993. 25 декабря.

Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ// Собрание законодательства Российской Федерации от 17 июня 1996 г. N 25 ст. 2954.

Акимочкин В.И. К вопросу о правомерности необходимой обороны // Российский следователь. 2017. N 8. С. 14 - 16.
Алонцева Е.Ю., Глушков А.И. Некоторые аспекты реализации полномочий следователя по производству следственных действий, выполняемых с разрешения суда // Российский следователь. 2006. N 9. С. 4 - 7.
Апелляционный приговор Судебной коллегии по уголовным делам Курганского областного суда по делу N 22-2154/2016 [Электронный ресурс]. URL: https://rospravosudie.com/court-kurganskij-oblastnoj-sud-kurganskaya-oblast-s/act-536625758/ (дата обращения: 19.03.2017).
Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2012. N 11 // URL: http://www.vsrf.ru/print_page.php?id=8295.
Глушков А.И. Обеспечение прав и законных интересов несовершеннолетних потерпевших в уголовном судопроизводстве. М., 2012. 160 с.
Глушков А.И., Головко Н.В. Процессуальные и тактические проблемы допроса несовершеннолетних потерпевших и свидетелей // Российский следователь. 2015. N 3. С. 12 - 15.
Глушков А.И., Головко Н.В. Российское законодательство об уголовной ответственности за торговлю людьми (исторический аспект) // Российский следователь. 2014. N 11. С. 14 - 17.
Глушков А.И., Плешаков А.М. О некоторых вопросах организации работы полиции по профилактике безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних // Вестник Московского университета МВД России. 2011. N 9. С. 94 - 95.
Головко Н.В. Институт необходимой обороны в российском уголовном праве // Российский следователь. 2017. N 6. С. 21 - 23.
Козлов А.П. Пределы необходимой обороны и их превышение. Красноярск, 1994.
Кони А.Ф. О праве необходимой обороны. М.: Остожье, 1996. 112 с.
Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 25 ноября 2013 г. N 33-Д13-6 [Электронный ресурс]. URL: http://www.supcourt.ru/vscourt_detale.php?id=9524 (дата обращения: 19.03.2017).
Паше-Озерский Н.Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость по советскому уголовному праву. М., 1962.
Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2012 г. N 19 "О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление" // Рос. газ. 2012. 3 окт.
Приговор Ижморского районного суда Кемеровской области от 29.12.2016 по делу 1-83/2016 [Электронный ресурс]. URL: https://rospravosudie.com/court-izhmorskij-rajonnyj-sud-kemerovskaya-oblast-s/act-553644075/ (дата обращения: 19.03.2017).
Приговор Селемджинского районного суда Амурской области по делу 1-65/2016 [Электронный ресурс]. URL: https://rospravosudie.com/court-selemdzhinskij-rajonnyj-sud-amurskaya-oblast-s/act-553743698/ (дата обращения: 19.03.2017).
Российское уголовное право. Общая часть: Учебник для вузов / Под ред. д-ра юрид. наук, проф., заслуженного юриста РФ В.П. Коняхина и д-ра юрид. наук, проф. М.Л. Прохоровой. М.: Контракт, 2014.
Савин П.Т. Наличность посягательства, опасного для жизни обороняющегося, в судебной практике // Рос-сийский следователь. 2017. N 11. С. 31 - 33.
Слуцкий И.И. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность. Л., 1956.
Соборное уложение царя Алексея Михайловича 1649 года // Памятники русского права. М., 1957. Т. 6. С. 123.
Уголовное право России. Общая и Особенная части: Учебник / Отв. ред. Ю.В. Грачева, А.И. Чучаев. КОНТРАКТ. 2017.
Уголовное право России. Общая и Особенная части: Учебник / Под ред. д-ра юрид. наук, профессора В.К. Дуюнова. 4-е изд. М.: РИОР: ИНФРА-М, 2015.
Уголовное право России. Части Общая и Особенная: Учебник / Под ред. А.В. Бриллиантова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2015.
Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник / Под ред. проф. Л.В. Иногамовой-Хегай. 2-е изд. М.: НИЦ ИНФРА-М, 2014.
Хрестоматия по истории государства и права СССР. Дооктябрьский период. М., 1990.
Шавгулидзе Т.Г. Необходимая оборона. Тбилиси, 1966.

См.: Далее по тексту - Конституция РФ. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г.) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2- ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ) // Российская газета. 1993. 25 декабря. ↑
Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ// Собрание законодательства Российской Федерации от 17 июня 1996 г. N 25 ст. 2954. ↑
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2012 N 19 "О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. N 11. С. 2 - 7. ↑
Глушков А.И., Плешаков А.М. О некоторых вопросах организации работы полиции по профилактике безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних // Вестник Московского университета МВД России. 2011. N 9. С. 94 - 95. ↑
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2012 N 19 "О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. N 11. С. 2 - 7. ↑
Глушков А.И., Головко Н.В. Процессуальные и тактические проблемы допроса несовершеннолетних потерпевших и свидетелей // Российский следователь. 2015. N 3. С. 12 - 15. ↑
Глушков А.И., Головко Н.В. Российское законодательство об уголовной ответственности за торговлю людьми (исторический аспект) // Российский следователь. 2014. N 11. С. 14 - 17. ↑
Кони А.Ф. О праве необходимой обороны. М.: Остожье, 1996. 112 с. ↑
Меркурьев В.В., Тараканов И.А. Необходимая оборона: проблема своевременности оборонительных действий при угрозе посягательства // Право в Вооруженных Силах. 2017. N 6. С. 91 - 94. ↑
Уголовное право России. Общая и Особенная части: Учебн. / Под ред. д-ра юрид. наук, профессора В.К. Дуюнова. 4-е изд. М., 2015. С. 157 - 158. ↑
Хрестоматия по истории государства и права СССР. Дооктябрьский период. М., 1990. С. 318. ↑
Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник / Под ред. проф. Л.В. Иногамовой-Хегай. 2-е изд. М.: НИЦ ИНФРА-М, 2014. С. 179.. ↑
Уголовное право России. Части Общая и Особенная: Учебник / Под ред. А.В. Бриллиантова. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2015. С. 162. ↑
Российское уголовное право. Общая часть: Учебник для вузов / Под ред. д-ра юрид. наук, проф., заслуженного юриста РФ В.П. Коняхина и д-ра юрид. наук, проф. М.Л. Прохоровой. М., 2014. С. 284. ↑
Шавгулидзе Т.Г. Необходимая оборона. Тбилиси, 1966. С. 69. ↑
Козлов А.П. Пределы необходимой обороны и их превышение. Красноярск, 1994. С. 2. ↑
Паше-Озерский Н.Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость по советскому уголовному праву. М., 1962. С. 49. ↑
Слуцкий И.И. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность. Л., 1956. С. 54. ↑
Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2012. N 11. URL: http://www.vsrf.ru/print_page.php?id=8295. ↑
Соборное уложение царя Алексея Михайловича 1649 года // Памятники русского права. М., 1957. Т. 6. С. 123. ↑
См.: Приговор Ижморского районного суда Кемеровской области от 29.12.2016 по делу 1-83/2016 [Электронный ресурс]. URL: https://rospravosudie.com/court-izhmorskij-rajonnyj-sud-kemerovskaya-oblast-s/act-553644075/ (дата обращения: 19.03.2017). ↑
См.: пункт 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2012 N 19 "О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление" // Российская газета. 2012. 3 октября. ↑
См.: Приговор Селемджинского районного суда Амурской области по делу 1-65/2016 [Электронный ресурс]. URL: https://rospravosudie.com/court-selemdzhinskij-rajonnyj-sud-amurskaya-oblast-s/act-553743698/ (дата обращения: 19.03.2017). ↑
См.: пункт 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2012 N 19 "О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление" // Российская газета. 2012. 3 октября. ↑
См.: Апелляционный приговор Судебной коллегии по уголовным делам Курганского областного суда по делу N 22-2154/2016 [Электронный ресурс]. URL: https://rospravosudie.com/court-kurganskij-oblastnoj-sud-kurganskaya-oblast-s/act-536625758/ (дата обращения: 19.03.2017). ↑
Савин П.Т. Наличность посягательства, опасного для жизни обороняющегося, в судебной практике // Российский следователь. 2017. N 11. С. 31 - 33. ↑
См.: Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 25 ноября 2013 г. N 33-Д13-6 [Электронный ресурс]. URL: http://www.supcourt.ru/vscourt_detale.php?id=9524 (дата обращения: 19.03.2017). ↑