Презумпции и фикции в праве

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования миграционных процессов в России Утверждение идеи формирования гражданского общества и построения правового государства во многих странах мира, влечёт реформирование национального законодательства, что несёт как позитивные, так и негативные тенденции развития нормативного блока правовой системы. С одной стороны, имеют место такие значимые факты, как признание и воплощение в текстах нормативно-правовых актов естественных, неотчуждаемых прав человека, свободы личности, многообразия форм собственности, политического и идеологического плюрализма и ряд других, с другой - несовершенство самого нормативного материала, его противоречивость, многочисленные недостатки, касающиеся и содержания, и техники протоколирования законодательной воли, что влечет за собой целый комплекс проблем правореализации.

В связи с этим особое значение приобретают вопросы юридической техники, поскольку от качественного и добросовестного использования технико-юридических средств, приемов, способов и методов зависят результаты толкования правовых норм и далее - их применение, исполнение, использование и соблюдение. Проблемы юридической техники относят к малоизученным в отечественной правовой науке. Таким образом, целью своей работы ставлю осмысление на уровне общей теории права проблематики понятий и сущности таких средств юридической техники, как правовые фикции, презумпции и конструкции. [7, 144 – 220.]

Объектом исследования являются презумпции. Предмет исследования -природа понятий презумпций, особенности их классификации.

Цель работы - осмысление на уровне общей теории права проблематики понятий и сущности таких средств юридической техники, как презумпции, а также выявить коренные отличия презумпции.

В курсовой работе были использованы системный, исторический, диалектический, сравнительно-правовой, формально-юридический методы, а также метод анализа и синтеза.

Элементом научной новизны является выведение одного общего понятия правовой презумпции, оценка существующей классификации этого понятия. Областью возможного практического применения работы видится в том, что скомпонованный в ней материал и предложенные выводы могут быть использованы как исходная информация для дальнейшего исследования правовых презумпций, а также использована студентами в процессе обучения.

Автор работы подтверждает, что приведенный в работе материал правильно и объективно отражает состояние исследуемого процесса, а все заимствованные из литературных и других источников теоретические, методологические и методические положения сопровождаются ссылками на их авторов.

Итак, задачами курсовой работы ставлю установить природу правовой презумпции, выявить коренные отличия похожих понятий фикции и презумпции, и с их классификацией.

Учение о презумпциях появилось не в последние годы, или даже десятилетия. Основные презумпции были сформулированы еще древнеримскими юристами. В исследовании презумпций, в том числе гражданско-правовых, сыграли большую роль и русские дореволюционные ученые-юристы - Д.И. Мейер, Г.Ф. Дормидонтов. Осмысление содержания их работ в свете действующего гражданского законодательства представляется крайне важным. Позже они исследовались прежде всего теоретиками права (В.К. Бабаев) и учеными-криминалистами (В.И. Каминская; М.С. Строгович). В последние годы наблюдается рост исследований презумпций в уголовном праве, в уголовно-процессуальном праве, в налоговом праве.

Структура курской работы состоит из: ведения, 2 глав, заключения, списка использованных источников и одного приложения.

В заключении делаются основные выводы по работе.

1 ЮРИДИЧЕСКАЯ ТЕХНИКА

1 1. Общее понятие и значение юридической техники

В юридической науке неоднократно предпринимались попытки изучения проблем формирования права. Современная отечественная юриспруденция переживает не простой период, связанный с необходимостью переосмысления многих основополагающих категорий, доставшихся в «наследство» от правовой семьи социалистического права, а также формирования теоретических концепций и практико-ориентированных моделей права, способных оптимизировать механизм правотворческой и правореализационной деятельности. К числу проблем, нуждающихся в решении, относятся структурно-содержательные аспекты понимания юридических процессов и процедур, связанных с различными видами юридической деятельности и в первую очередь связанными с формами правообразования.

В связи со сказанным представляется необходимым осуществить общетеоретическую характеристику таких правовых феноменов как юридическая деятельность, юридический процесс, юридическая процедура, разграничив при этом понимание материального и процессуального права, что, на наш взгляд, позволит определить сущность правотворчества как формы правообразования, а также определить направления развития теории материального и процессуального правотворчества.

Ряд авторов исследует природу юридической деятельности через этимологический анализ общего понятия деятельности [22, С. 33]. При этом в качестве основы берутся утверждения, согласно которым «деятельность понимается как соотношение (взаимосвязь, взаимодействие) человека с окружающим его миром. Только в этом взаимодействии человек проявляет свои качества, а окружающий мир раскрывает ему свои свойства. Деятельность выступает как содержание этого отношения, в определенном смысле как опосредующая связь человека и окружающего его мира.

Это означает, что в содержание деятельности должно войти и то, что исходит от мира, т. е. результат его отражения, и то, что продуцируется человеком – его воздействие на мир.

Таким образом, деятельности соответствует особая реальность, связывающая человека с внешним миром и представляющая собой целостность, или единство образов внешней реальности и прототипов внешнего поведения» [26, С. 124].

Следует отметить, что в социологической, философской, психологической литературе в основном идет речь о человеческой деятельности. Так, В.П. Беляев человеческую деятельность охарактеризовал как: а) совокупность действий, объединенных общей целью и выполняющих определенную общественную функцию; б) особый способ существования человека, развитие его жизненных сил и способностей; в) особое свойство человека, специфический способ его жизненной активности; г) присущий только человеку способ взаимодействия со средой в целях создания им условий для своего существования [5, С. 6].

Вообще, под юридической техникой принято понимать совокупность различных средств, способов, правил, приемов, используемых в процессе разработки, оформления, систематизации, толкования и применения юридических документов, а также обеспечивающие их высокое качество. Однако, несмотря на это в настоящее время нельзя говорить о том, что данное понятие является устоявшимся [5, С. 6].

В настоящее время в отечественной теории права существует множество мнений относительно понятия юридической техники. Так, Л.Д. Воеводин рассматривает юридическую технику как научно разработанную методику создания, познания и эффективного применения права в целях урегулирования поведения людей [24, С. 15].

Б.В. Чигидин пишет, что «юридическая техника – это методика оптимизации формы правового акта, состоящая из научно обоснованных и практически подтвержденных методов, правил, приемов и средств и имеющая своей основной задачей обеспечение возможности буквального толкования акта с целью точного установления содержания волеизъявления правотворца» [24, С. 15].

А.Б. Лисюткин отмечает, что «юридическая техника – обусловленная закономерностями развития правовой системы общества, совокупность определенных правил, приемов, навыков, методов, используемых в профессиональной юридической деятельности с целью обеспечения высокого качества ее результатов» [26, С. 25].

А.Н. Миронов предлагает рассматривать юридическую технику «как совокупность технико-юридических средств, в качестве которых выступают юридические приспособления, необходимые для осуществления различных видов юридической деятельности» [51, С. 103].

В.Л. Кулапов определяет юридическую технику как «систему средств, приемов и правил, которые используются при создании, оформлении и упорядочении юридических актов для обеспечения эффективности их регулятивного воздействия» [61, С. 241].

В.Н. Карташов указывает, что юридическая техника представляет собой систему общесоциальных, технических и специально-юридических средств, используемых субъектами в процессе соответствующих действий и операций [52, С. 18.].

Ю.А. Тихомиров рассматривает юридическую технику как систему правил познавательно-логического и нормативно-структурного формирования правового материала с целью подготовки текста правового акта [26, С. 25].

М.Л. Давыдова под юридической техникой понимает «систему профессиональных юридических средств, приемов и правил, используемых при составлении правовых актов и осуществлении иной юридической деятельности в сферах правотворчества, интерпретации, властной и невластной реализации права, обеспечивающих совершенство его формы и содержания» [44, С. 225].

В.И. Червонюк пишет, что юридическая техника представляет собой набор технико-юридических средств, приемов выражения посредством языка в законодательном тексте или в тексте иного нормативного или ненормативного правового решения идеи, смысла права; это техника составления юридического документа, а равно оформления принятого юридического решения в правовом акте [47, С. 15].

В.Ф. Лапшин определяет юридическую технику как «совокупность средств, приемов и правил, выработанных в процессе научного изучения и практического применения, которые используются органами государственной власти и управления, а также гражданами при осуществлении в пределах своей компетенции правотворческой, правоинтерпретационной и правоприменительной деятельности» [5, С. 337].

В.А. Сапун отмечает, что «под юридической техникой следует понимать правила, специальные приемы использования правовых средств в процессе правотворческой, правоприменительной и иных видов юридической деятельности» [26, С. 253]. Этим же автором юридическая техника понимается как «наука и учебная дисциплина, состоящая из знаний, теорий, понятий о правовых средствах, приемах, правилах, юридических механизмах, правовых конструкциях, их применении и использовании в различных видах юридической деятельности».

С.В. Поленина определяет юридическую технику как «разработанную наукой, прежде всего юридической, совокупность способов и приемов, при помощи которых обеспечивается прямая и обратная связь между гражданами, социальными слоями населения, гражданским обществом в целом, с одной стороны, и государством в лице его правотворческих и правоприменительных органов, с другой» [11, С. 654].

В.М. Баранов и В.А. Толстик пишут, что под юридической техникой понимается «система профессиональных юридических правил и средств, используемых при составлении правовых актов и осуществлении иной юридической деятельности в сферах правотворчества, правоинтерпретации, властной и невластной реализации права, обеспечивающих совершенство его формы и содержания» [2, С. 22].

В контексте нашего исследования необходимо отметить ряд подходов к определению юридической техники представителями различных отраслевых юридических наук. Так, например, К.А. Воскресенский юридическую технику уголовного законодательства определяет как «методику выработки и оптимизации формы и структуры уголовного закона, представляющую собой систему взаимосвязанных, научно обоснованных и практически подтвержденных правил, приемов и средств подготовки текста правового акта, которые обеспечивают полное и точное соответствие формы нормативных предписаний их содержанию, доступность, простоту и обозримость нормативного материала, исчерпывающий охват регулируемых вопросов» [26, С. 25]. А.В. Белов, рассматривая юридическую технику российского налогового законодательства, отмечает, что она является техникой адаптации смысла налоговых установлений к конфигурации жизненных событий [26, С. 25].

А.Н. Краснов, исследуя юридическую технику экологического законодательства, пишет, что она представляет собой «обусловленную целями обеспечения экологической законности и экологической безопасности систему структурно-содержательных (композиционных) элементов и функционально эффективных процедур (операций), опосредующих юридически значимую экологическую деятельность» [1, С. 2].

На основании приведенных подходов юридическую технику следует рассматривать как межотраслевой юридический институт, представляющий собой совокупность норм, регулирующих общественные отношения в сфере осуществления правотворческой деятельности. В данном случае юридическая техника не ограничивается отношениями, связанными сугубо с деятельностью в сфере создания нормативных правовых актов, однако именно данное основание позволяет говорить о межотраслевом характере рассматриваемого правового явления. Данный вывод можно аргументировать и тем, что использование правил, приемов, средств юридической техники распространяется на всю систему законодательства.

Таким образом, необходимо сделать вывод о том, что юридическая техника правотворчества представляет собой комплексный межотраслевой юридический институт, выраженный совокупностью норм различных отраслей публичного и частного права, регулирующих общественные отношения в сфере осуществления правотворческой деятельности различными субъектами, устойчивость которому придает наличие норм иных социальных регуляторов (внутриорганизационных, обычаев, обыкновений и др.).

Правила (требования) юридической техники представляют собой теоретические знания о юридической технике, реализующиеся в результате практических потребностей правотворца в процессе создания текста нормативного правового акта. Приемы (способы) юридической техники понимаются как определенный порядок их использования, осуществляемый по соответствующим правилам и с использованием технико-юридических средств.

1.2 Современные средства юридической техники

В самом общем виде средства юридической техники можно определить как специфические инструменты, используемые в правотворческой деятельности при создании текстов нормативных правовых актов. В юридической литературе к средствам юридической техники относят юридические конструкции, термины, дефиниции, презумпции, фикции, аксиомы, символы, исключения и др.

Важно подчеркнуть, что отдельными учеными предпринимались попытки классификации средств юридической техники. Например, В.Н. Карташов подразделяет средства юридической техники на: общесоциальные средства (язык, знаки, буквы, цифры, символы, и т. п.); специально-юридические средства (юридические конструкции, правовые понятия, термины, правовые предписания и др.); технические средства (компьютеры, оргтехника) [3, С. 63].

А.Н. Миронов средства юридической техники делит на общесоциальные и технико-юридические. При этом автор солидарен с В.Н. Карташовым и относит к общесоциальным средствам знаки, языковые единицы, буквы, цифры, графические объекты, формулы, таблицы, перечни, оглавления, примеры, тезаурус, символы, а также понятия, суждения, знаки препинания, аббревиатуры, термины, научные категории и законы, разнообразные социальные нормы и т. д. В свою очередь технико-юридические средства А.Н. Миронов подразделят на две группы: средства построения нормы права (презумпции, фикции, оговорки, юридические конструкции, дефиниции и пр.) и средства оформления текста закона (ссылки, отсылки, примечания, приложения и пр.) [16, С. 633].

Совершенно иной точки зрения придерживается Т.В. Кашанина утверждая, что «средства юридической техники – это материальные предметы, объекты, с которыми в процессе проведения юридической работы производятся манипуляции для достижения поставленной цели» [65, С. 155].

К таковым она относит тексты законов, книги, периодические издания, карточки, вклейки, тетради, журналы, разъемные блоки, компьютеры, средства множительной техники, фотоаппараты и т. д.

Интересная, но не бесспорная точка зрения относительно понятия и видов средств юридической техники принадлежит В.А. Сапуну.

Так, рассматривая юридическую технику через призму инструментальной теории права, ученый отмечает, что «инструментальный компонент юридической техники состоит из системы правовых средств, юридических механизмов, правовых конструкций, которые используются в правотворческой, правореализующей, правоприменительной и иных видах юридической деятельности. Первичным элементом юридической техники является именно правовое средство как инструментальное образование правовой действительности, направленное на достижение определенных результатов в процессе различных видов юридической деятельности».

По мнению В.А. Сапуна главной задачей юридической техники является установление каких-либо проблем, которые можно решить при помощи правовых средств, а также при каких условиях и в какой последовательности их можно использовать в процессе работы с различными правовыми актами. Далее, в качестве объекта юридической техники ученый рассматривает как сами правовые средства, так и систему правовых средств, образующих правовые механизмы, с помощью которых осуществляется юридическая деятельность.

При этом под правовыми средствами понимаются институционные образования в структуре юридической техники, обладающие регулятивным потенциалом и которые в своем реальном функционировании и использовании в процессе юридической деятельности приводят к достижению определенного результата в решении разнообразных задач и проблем, стоящих перед личностью, обществом и государством [67, С. 67].

В свою очередь к правовым средства относятся: юридические нормы, правоотношения, субъективные права и юридические обязанности, правоприменительные акты и др.

Предлагаемая концепция В.А. Сапуна вызывает критику по двум, причинам, связанную сугубо из представлений автора по данной теме.

Во-первых, представляется, что объект юридической техники составляют общественные отношения, подлежащие урегулированию путем выработки определенных правовых норм и в конечном результате – создания и принятия правового акта. Это характерно для правотворческой деятельности. При этом сам текст правового акта, как итоговый продукт правотворчества, также будет являться объектом юридической техники. Правовые средства в данном случае составляют не объект юридической техники, а служат основой создания правового документа.

Во-вторых, на наш взгляд, правовые средства следует рассматривать не в качестве элементов юридической техники (однако с позиции инструментального подхода данная теория достаточно четко отображает сущность и предназначение юридической техники), а в качестве элементов механизма правового регулирования.

В широком смысле под механизмом правового регулирования понимается система объединенных структурными и функциональными связями субъектов права правовых актов, средств, методов, процессов и процедур, при помощи которых осуществляется результативное воздействие права на общественные отношения. С позиции узкого подхода понимание механизма правового регулирования формируется с точки зрения представлений о нем как о совокупности правовых средств. В свою очередь Р.А. Ромашов справедливо отмечает, что «нельзя сводить структуру механизма правового регулирования к простой совокупности правовых средств (инструментов)» [3, С. 84].

Однако, как нам представляется, именно с позиции инструментального подхода можно определить являются правовые средства элементами юридической техники или же элементами механизма правового регулирования.

Таким образом, можно утверждать, что нормативный правовой акт является основным документом, в котором с помощью языковых средств юридической техники (терминов и, в необходимых случаях, дефиниций) устанавливаются различные правовые средства, представляющие собой элементы механизма правового регулирования (содержание правоотношений, юридические факты, элементы правового статуса, нормы, правовые «стимулы» и «тормоза» и т. д.). При этом правовые средства являются идеальными конструкциями, непосредственно не наблюдаемыми явлениями, выработанными при помощи теоретической абстракции.

Подводя итоги, можно сделать вывод, что средства юридической техники представляют собой специфические инструменты, используемые в правотворческой деятельности при создании текстов нормативных правовых актов.

Как и большинство исследователей, мы также согласны с тем, что из всего многообразия средств юридической техники следует выделять общесоциальные средства (язык, слова, буквы, знаки, и т. п.) и специально-юридические средства (правовые дефиниции, термины и др.), представляющие собой нематериальные инструменты законотворца. При этом технические средства (компьютеры, оргтехника и пр.), по нашему мнению, не входят в инструментальный состав самой юридической техники, а являются вспомогательными приспособлениями осуществления и ведения юридической деятельности в целом, в том числе и правотворческой.

Исследуя вопрос о соотношении категорий «правовые средства» и «средства юридической техники» отметим, что правовые средства составляют не объект юридической техники (как утверждают отдельные авторы), а служат основой создания правового документа и являются элементами механизма правового регулирования.

Важным моментом в данном случае выступает тот факт, что правовые средства как институционные образования правовой действительности, фиксируются в тексте нормативного правового акта при помощи средств юридической техники (например, терминов и дефиниций), от которых в свою очередь зависит правовое качество законодательства и как следствие – эффективность правового регулирования.

Таким образом, использование специально-юридического инструментария юридической техники позволяет определенным образом закреплять в законодательном тексте нормативные положения, помогает глубже уяснить значение различных правовых предписаний, вносит четкость и стабильность в процесс правового регулирования общественных отношений, компенсирует неопределенность в правовом регулировании, способствует количественному и качественному упрощению нормативного материала и др. При этом важно иметь в виду, что определяющим фактором эффективности действия средств юридической техники зависит от их квалифицированного использования законодателем и субъектами правоприменения.

1.3 Юридические термины - средство юридической техники

Важной особенностью государственно-правового развития современной России является стремительно формирующаяся в настоящее время новая правовая система. Стоит отметить, что система российского права, представляющая собой сложный теоретико-правовой концепт, а также система российского законодательства как нормативная форма его выражения нуждаются в объективном упорядочении, практическая цель которого − совершенствование качества издаваемых законов, а именно высокое содержательное и технико-юридическое качество подготовки их текстов, обеспечивающее реализацию закрепленных в них норм.

Сказанное предполагает, что качество законодательного текста в значительной степени определяется качеством языка (включающим в себя языковые правила, требования, использование различных языковых средств) которым он написан.

В свою очередь достижение точности изложения норм права способствует реализации поставленных перед государством целей и как следствие эффективности правового регулирования.

Сказанное предполагает исследование вопроса взаимосвязи языка с правом и его значения в тексте нормативного правового акта. Как исключительно сложное специфическое образование язык может быть определен с различных точек зрения в зависимости от того, какая сторона или стороны языка выделяются. Для того, чтобы получить более полное представление о языке, необходимо разъяснить, что конкретно представляет собой данный феномен. Ответ на этот вопрос можно найти в работах ученых-языковедов.

Согласно мнению М.В. Панова «язык – это ограниченный набор типовых элементарных единиц и законы их сочетания и чередования» [57, С. 87]. В.М. Солнцев понимает под языком «совокупность правил, по которым делаются предложения, и множество наделенных смыслом, или значением, единиц, которые используются в соответствии с правилами» [24, С. 922]. Б.Н. Головин определяет язык как «систему материальных единиц, служащих общению людей и отражаемых в сознании коллектива в отвлечении и независимо от конкретных мыслей, чувств и желаний людей»28. Приведенные точки зрения относительно понятия языка позволяют сделать вывод, на основании которого можно утверждать, что сущность языка невозможно охватить каким-либо простым и единым определением. Однако необходимо отметить, что на основании той роли языка, которую он выполняет в жизни общества, государства, личности, очевидно, что язык является важнейшим и более того необходимым средством общения, обмена информацией, формирования мыслей и т. д.

При этом к наиболее характерным особенностям языка относится тот факт, что общество создает язык, контролирует и закрепляет созданное при помощи него в различных коммуникативных средствах, например, текстах различных стилей. В свою очередь право также имеет свойство создаваться при помощи языка и закрепляться в различных правовых документах, издаваемых и принимаемых компетентными органами. Следует подчеркнуть, что с позиций онтологии права одним из аспектов правопонимания является коммуникативный аспект, в соответствии с которым право понимается как система отношений, при которых правовая информация передается субъектами путем реализации ими своих прав и обязанностей в процессе социального взаимодействия. В данном случае право выступает в качестве одной из важнейших форм социальной коммуникации.

Вообще писаное право можно определить как совокупность формально фиксированных правил поведения, обладающих признаками общеобязательности, рассчитанных на многократное применение и подкрепленных возможностью властного принуждения. В этом случае право выступает средством моделирования общественных отношений. Данное положение напрямую связанно с формально определенным признаком права. Важно отметить, что формальная определенность права реализуется при помощи использования в правотворческой и иной юридической деятельности специфического языка.

Таким образом, право, как инструмент управления обществом, существует в языковой форме. В связи со сказанным представляется необходимым кратко остановиться на рассмотрении вопроса о связи языка права и правовых текстах.

Настоящее исследование не преследует цели изучения подробной характеристики правового текста, однако следует отметить, что под правовыми текстами в данной работе мы имеем в виду одну из их разновидностей, а именно тексты нормативных и муниципальных правовых актов.

В правоведении язык права нередко рассматривается в качестве древнейшего слоя языка [57, С. 243]. В этой связи Г.Я. Солганик отмечал, что возникновение письменной речи объясняется потребностями регулирования общественных отношений [7, С. 727]. В дальнейшем становление и развитие языка права происходило под влиянием различных факторов, среди которых А.Н. Шепелев называет категориальный строй общественного сознания; особенности правового мировоззрения; состояние правовой системы общества; особенности законотворческой деятельности [52, С. 754].

Развитие языка права связанно с появлением юридических понятий и категорий, формулированием и интерпретацией правовых велений, их фиксации в конкретных знаковых системах, что в совокупности характеризуют историю формирования представлений о юридические техники. В рамках теории юридической техники проблемы происхождения, сущности, внутреннего строения языка права представляют интерес не столько в фундаментальном, сколько в прикладном смысле – как основание для построения системы языковых средств юридической техники.

Обслуживая сферы существования права, юридический язык образует несколько тесно взаимосвязанных между собой элементов. Так, А.Н. Шепелев к элементам юридического языка относит следующие: язык правовой доктрины; язык закона; язык процессуальных актов; язык договоров; профессиональная речь юристов; Л.А. Морозова и Т.Д. Зражевская выделяют следующие разделы юридического языка: язык правотворчества; язык правоприменительной практики; технико-языковые средства распространения правовой информации; язык справочной, научной, учебной юридической литературы. Н.Д. Голев называет четыре сферы пересечения языка и права: язык как средство юридической науки; язык как объект правового регулирования; язык как средство правоприменительной деятельности; язык как средство законодательной деятельности.

С точки зрения стилистического своеобразия М.Л. Давыдова выделяет четыре уровня юридического языка: язык правовой доктрины; язык нормативно-правовых актов; язык правоприменительных и иных индивидуальных актов; профессиональная речь юристов. Следует отметить, что встречаются и более подробные классификации стилей юридического языка. Например, В.Б. Исаков выделяет: язык законодательства; язык подзаконных правовых актов; язык правоприменительной практики; язык юридической науки; язык юридической журналистики; язык юридического образования.

В отечественной юридической литературе остается неясным вопрос о стилистической принадлежности языка права.

Так, А.Н. Шепелев обосновывает целесообразность выделения языка права в качестве нового самостоятельного функционального стиля русского языка, являющегося продуктом развития правовой науки.

Подобная идея была предложена А.А.Ушаковым, который отмечал, что законодательный стиль является первичным, а язык государственных учреждений и всех деловых бумаг рассматривался им в качестве разновидностей законодательного стиля.

Другие исследователи рассматривают законодательный язык как подстиль официально-делового стиля [55, С. 72].

М.Л. Давыдова предлагает говорить о языке права как о целостном явлении, функционирующем в различных сферах юридической деятельности и обслуживаемом несколькими классическими функциональными стилями русского языка.

По ее мнению, основу языка права составляют официально-деловой, публицистический и научный стили речи.

При этом официально-деловой стиль является преобладающим для юридического языка, т. к. он регулирует два важнейших его уровня: язык законов и иных нормативных актов; язык других юридических документов.

Сказанное позволяет сделать вывод о том, что язык закона является одним из видов языка права и выступает в роли авторитета по отношению к другим видам юридического языка, так как в процессе правотворческой деятельности к качеству законодательных текстов предъявляются повышенные требования.

В различных научных источниках язык закона обозначается различными терминами: «язык нормативных актов», «язык законодательных актов», «законодательный язык», «государственный язык», «юридический язык», «официальный язык» и т. д.

Таким образом, обобщая сказанное можно сделать вывод, что главное назначение термина в том, чтобы дать наименование соответствующему юридическому понятию.

В ходе создания системы законодательства используется совершенно специфическая система терминов, обуславливающая особый характер языка закона. Обеспечение полноты, четкости и ясности правового регулирования является целью профессионализации законотворческого языка. Эта цель достигается путем использования в правотворческой деятельности специальных терминов, необходимых для обеспечения точного и полного выражения государственной воли в тексте нормативного правового акта в доступной для участников правоотношений форме. Учитывая изложенное, относительно классификации юридической терминологии, отметим, что используемые в нормативном правовом тексте термины, обозначающие определенное понятие и имеющие как сугубо правовой характер, так и относящиеся к иным областям знания, в любом случае будут иметь юридическое значение.

Традиционно понятие, термин и дефиниция существуют как единое целое, предназначенное для адекватной языковой конвертации мысли, ее должного понимания.

В.Ю. Туранин предлагает следующую схему: «понятие → термин → дефиниция», где понятие – это абстрактная форма восприятия действительности (невидимый объект), которая материализуется с помощью термина (видимого объекта) и дефиниции (второго видимого объекта) в текстовом источнике мысли». Однако необходимо учитывать, что понятие, как абстрактная форма, находится на одном онтологическом уровне, термин и дефиниция, как языковые средства, на другом. При этом, термин и его дефиниция должны в равной степени отображать понятие. Другими словами, термин должен быть равен своей дефиниции, а дефиниция должна соответствовать объему понятия и передавать его основное содержание.

Исследование правовых понятий, используемых в нормативных правовых текстах, предполагает понимание значения самого термина «дефиниция».

Анализ современной справочной литературы позволяет обнаружить несколько вариантов трактовок данного понятия. В соответствии со словарной трактовкой, дефиниция (лат. definition – определение, точное указание) – это «краткое определение какого-либо понятия, содержащее наиболее существенные его признаки»34. В философии дефиниция рассматривается как «определение понятия, раскрытие понятия путем перечисления его признаков, т. е. путем указания на содержание понятия». В словаре иностранных слов содержится следующее определение: «дефиниция – краткое определение какого-либо понятия, отражающее существенные признаки предмета или явления» [6, С. 73].

В науке существуют и другие позиции, которые характеризуются авторским видением исследуемого явления. Например, ряд авторов определяют дефиницию как «словесное выражение тех специфических особенностей, которые отличают данное понятие от смежных с ним, перечисление существенных признаков дефинируемого предмета, явления, которые репрезентируют понятие».

Л.Ф. Апт пишет, что «дефиниция – это краткое определение какого-либо понятия, отражающее существенные, качественные признаки предмета или явления».

Среди множества предписаний, содержащихся в законодательстве, дефиниции занимают особое место. Для обозначения данного феномена в юридической литературе встречаются различные варианты: «правовые дефиниции», «правовое определение», «законодательные дефиниции», «легальные дефиниции», «нормативные дефиниции», «юридические дефиниции». Однако, однозначного подхода к разграничению указанных понятий не имеется. При этом указанные словосочетания нельзя рассматривать как синонимы, более того учеными признается существование всех предлагаемых обозначений, поскольку их принципиальное отличие состоит лишь в различной форме существования.

Называя дефиниции легальными или законодательными, мы тем самым указываем на способ их юридического закрепления. Например, законодательные дефиниции содержатся в законе, легальные – в любом официальном документе. Безусловно, данные понятия близки по смыслу, однако прилагательное «законодательный» означает установленный законом, в то время как «легальный» – признанный, допускаемый. Здесь интересной представляется позиция А.Ф. Черданцева отмечающего, что существует две разновидности легальных дефиниций: законодательные дефиниции, содержащиеся в нормативных актах, в том числе законах и дефиниции, содержащиеся в актах официального толкования. В свою очередь, М.В. Баранова отмечает, что «законодательные дефиниции – особая разновидность легальных дефиниций, понимание которой во многом зависит от подхода к определению объема понятия «законодательство».

Таким образом, допустимо говорить как о «непосредственно законодательных дефинициях», закрепленных именно в законах, так и о «законодательных дефинициях», содержащихся в нормативных правовых актах разной юридической силы.

Последнее возможно, если под законодательством понимать совокупность всех нормативных правовых актов, регламентирующих отношения в той или иной сфере бытия…» [31, С. 61].

В последнее время в связи с возрастающим объемом законодательного массива все большее количество юридических понятий нуждается в дефинировании, что также обусловлено потребностями общества и государства.

Наряду с прочими средствами юридической техники дефиниции выполняют важную роль в достижении позитивных социальных результатов, в обеспечении определенности понятийного аппарата, наиболее точного выражения государственной воли для последующего эффективного регулирования общественных отношений.

Как и термины дефиниции также имеют свою классификацию. Применительно к дефинициям классификация дает возможность систематизировать их в определенную систему, наметить способы и правила формулирования в тексте закона для его последующей эффективной реализации.

2 ПРАВОВЫЕ ПРЕЗУМПЦИИ

2.1 Понятие правовой презумпции и её особенности

Специальные правила доказывания устанавливаются чаще всего через доказательственные презумпции, выводимые из презумпций правовых. Презумпция (praesumptio) – это правовое предположение, согласно которому с учетом обычного соотношения фактов можно судить о существовании предполагаемого факта при наличии других связанных с ним фактов.

Правовая презумпция содержится в норме материального права. Например:

– презумпция вины причинителя вреда (ст. 1064 ГК);

– презумпция происхождения ребенка от состоящих в браке лиц (ст. 48 СК);

– презумпция прекращения обязательства при нахождении долгового документа у должника (ст. 408 ГК);

– презумпция вины перевозчика в утрате, повреждении или недостаче груза, багажа (ст. 796 ГК);

– презумпция вины профессионального хранителя в утрате, недостаче, повреждении вещей, сданных на хранение (ст. 901 ГК);

– презумпция вины родителей, усыновителей, опекунов за вред, причиненный несовершеннолетними в возрасте до 14 лет (ст. 1073 ГК).

Материально-правовая презумпция есть предположение закона о существовании определенного факта при наличии других связанных с ним фактов (ребенок рожден в браке – значит, произошел от лиц, в нем состоящих; лицо причинило вред – значит, оно виновно и т.д.).

Доказательственная презумпция выводится из материально-правовой презумпции логическим путем: это есть признание судом факта существующим, если доказаны иные связанные с ним по правовой презумпции факты и если не доказаны факты противоположные.

В соответствии с доказательственными презумпциями происходит перераспределение обязанностей по доказыванию.

Например, истец утверждает, что ответчик причинил вред его имуществу. Ответчик заявляет, что вреда он своими действиями не причинял. В данном случае юридическими фактами, на которые ссылается истец, являются:

– факт наличия вреда, его размер;

– факт причинения вреда ответчиком;

– вина ответчика (поскольку вина есть условие наступления гражданско-правовой ответственности).

Однако в силу материально-правовой презумпции фактами утверждения, подлежащими доказыванию истцом, будут лишь два факта:

1) наличие вреда;

2) причинение его ответчиком.

Если истец их докажет, факт вины ответчика будет считаться существующим; истец факта вины ответчика не доказывает. Если ответчик желает защититься от иска, он обязан доказать противоположный по материально-правовой презумпции факт, а именно отсутствие своей вины. В силу презумпции данный факт становится фактом утверждения, влекущим материально-правовые последствия (освобождение от ответственности (ч. 2 ст. 1064 ГК)). Отсутствие вины ответчик может доказывать различным образом: ссылкой на новый юридический факт (например, действие непреодолимой силы) или на доказательственный факт (например, отсутствие в месте причинения вреда во время его причинения).

Опровержение законного предположения осуществляется при помощи материально-правового возражения, содержащего новые юридические или доказательственные факты. Неопровержимых презумпций в российском праве нет.

В отличие от материально-правовых презумпций процессуальные презумпции доказательственными не становятся и на перераспределение обязанностей по доказыванию не влияют. Так, судья возвращает исковое заявление, если оно подано недееспособным лицом (п. 3 ч. 1 ст. 135 ГПК). В то же время заявитель не обязан при подаче заявления в суд доказывать, что он дееспособен. Дееспособность презюмируется, если из искового заявления не явствует недееспособность заявителя (например, оно подано несовершеннолетним) или если ответчик не привел процессуального возражения, в котором требует оставить заявление без рассмотрения ввиду того, что заявитель ранее был признан судом недееспособным. В последнем случаеответчик доказывает факт недееспособности заявителя по общим правилам доказывания.

Кроме презумпций законом могут быть предусмотрены и иные способы перераспределения обязанностей по доказыванию, которые не подпадают под какой-либо единый классифицирующий критерий.

Например, в производстве по делам, возникающим из публичных правоотношений, согласно ч. 1 ст. 249 ГПК обязанности по доказыванию обстоятельств, послуживших основанием для принятия нормативного правового акта, его законности, а также законности оспариваемых решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих возлагаются на орган, принявший нормативный правовой акт, органы и лиц, которые приняли оспариваемые решения или совершили оспариваемые действия (бездействие).

В данном случае перераспределение обязанности по доказыванию предусмотрено законом в качестве процессуальной гарантии судебной защиты интересов заявителя – стороны, заведомо более слабой в материальном правоотношении (предмете процесса), который строится по типу субординации. Тем самым достигаются процессуальное равновесие, баланс сил в ходе процесса.

Иной пример. Согласно п. 1 ст. 152 ГК гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности. Истец в силу данного правила не обязан доказывать факт несоответствия действительности порочащих сведений, но доказывает, (а) какие именно сведения, (б) порочащие честь и достоинства истца, (в) распространил ответчик. Напротив, ответчик, желающий защититься от иска, должен доказать противоположный факт: соответствие сведений об истце действительности. Если ответчик этой обязанности не выполнит, а истец указанные факты докажет, факт несоответствия распространенных ответчиком сведений об истце будет считаться установленным. Но если ответчик докажет соответствие распространенных им фактов действительности, они не могут быть признаны судом порочащими честь и достоинство истца. В этом смысле можно говорить о производности правила ст. 152 ГК от презумпции добросовестности участников гражданского оборота (п. 3 ст. 10 ГК). Само правило п. 1 ст. 152 ГК правовой презумпцией в чистом виде не является.

2.2 Классификация презумпций

Теперь рассмотрим вопрос о классификации презумпций.

По факту закрепления презумпций в норме права было предложено различать:

• фактические презумпции ·юридические презумпции

Юридические презумпции - это предположения, которые получили соответствующее закрепление в законе, со всеми вытекающими отсюда последствиями, о которых шла речь ранее.

Фактические презумпции - это предположения, которые широко распространены в социуме, но не имеют законодательного закрепления.

Выделение фактических презумпций признается не всеми. Такие презумпции прямо не могут использоваться судом и влиять на доказательственную деятельность (перераспределяя доказательственное бремя или восполняя пробел), однако их выделение и рассмотрение в юридической науке имеет право на существование.

Во-первых, ряд таких предположений нашел со временем свое закрепление в нормах законодательства. Например, юридическим нормам, которые устанавливают возраст деликтоспособности, изначально способствовало фактическое предположение законодателя о непонимании лицом своих действий до определенного возраста, основанное на житейском опыте поколений, которое уже в дальнейшем подвергалось корректировке с учетом имеющихся данных медицинской и психологической наук. Во-вторых, доказывание, как отмечалось, - деятельность, в том числе и логическая, поэтому она не лишена возможностей по непосредственному использованию судом фактических предположений.

По способу закрепления презумпции в действующей норме различают: ·прямые презумпции

• косвенные презумпции

Прямая презумпция прямо определена правовой нормой. Обычно в тексте нормы содержатся следующие формулировки: "если доказано", "если не доказано", "предполагается", "считается" и т.п. В качестве примера прямой презумпции можно указать п.4 ст.12 Закона РФ "О защите прав потребителей", устанавливающего презумпцию отсутствия у потребителя специальных знаний: "При рассмотрении требований потребителя о возмещении убытков, причиненных недостоверной или недостаточно полной информацией о товаре (работе, услуге), необходимо исходить из предположения об отсутствии у потребителя специальных познаний о свойствах и характеристиках товара".

Косвенная презумпция прямо словесно не закрепляется в норме, но может быть выведена из нее при толковании.

Косвенные презумпции сложны для применения в силу их неочевидности для правоприменителя. Косвенные презумпции сначала определяются в соответствующей отраслевой науке, иногда в руководящих разъяснениях высших судебных инстанций, а уже затем находят широкое применение в судебной практике. Не исключается также перевод со временем законодателем косвенных презумпций в прямые.

В зависимости от возможности опровержения юридические предположения различают:

• опровержимые презумпции ·неопровержимые презумпции

Опровержимые презумпции - это такие презумпции, существование которых может быть опровергнуто.

Неопровержимые презумпции - это предположение о существовании определенного факта, установленное законом и не допускающее возможности опровержения. Иными словами, даже если кому-либо удастся опровергнуть такую презумпцию, т.е. обосновать, что содержание закрепленного в законе предположения неистинно, то такое обоснование не имеет юридического значения и не влечет за собой никаких юридических последствий.

Вопрос о существовании неопровержимых презумпций является дискуссионным. Более того, если мы вспомним структуру и предлагаемые выше определения презумпции, то напрашивается вывод о том, что не существует неопровержимых презумпций, т.к. для любого предположения можно найти хотя бы одно исключение. В то же время законодатель иногда использует такого рода прием юридической техники, к которому можно относиться по-разному (считать неопровержимой презумпцией либо формулированием требования в презумптивной форме).

Например, в соответствии с действующим законодательством о конкуренции и ограничении монополистической деятельности не может быть признано доминирующим положение хозяйствующего субъекта, доля которого на рынке определенного товара не превышает 35%.

К.Ю. Тотьев рассматривает данную норму как неопровержимую презумпцию отсутствия у предприятия доминирующего положения, если его доля на рынке составляет 35% и менее. В то же время относительно упомянутой величины в специальной литературе подчеркивается, что указанную цифру трудно считать обоснованной, иными словами, хозяйствующий субъект, доля которого меньше 35%, фактически может доминировать на соответствующем рынке, но в соответствии с действующим законодательством - нет. [61, С. 24]. Несмотря на дискуссионность существования неопровержимых презумпций, их выделение имеет определенное теоретическое и практическое значение. Во-первых, для их отграничения друг от друга и правильного решения судом вопроса о распределении доказательственного бремени. Во-вторых, в связи с тем, что изменения в законодательстве могут повлечь за собой трансформацию неопровержимой презумпции в опровержимую со всеми вытекающими отсюда последствиями. Например, с принятием УК РФ неопровержимая презумпция соответствия лица, достигшего установленного законом возраста, общепризнанному уровню развития, трансформировалась в опровержимую. [17, С. 44]. Встречаются и иные классификации презумпций, не получившие в настоящее время широкого признания и практического применения. Все-таки более подробно классифицировать юридические презумпции можно следующим образом:

Опровержимые юридические презумпции делятся на:

• общие опровержимые презумпции и специальные опровержимые презумпции; Неопровержимые юридические презумпции делятся на:
• общие неопровержимые презумпции и специальные неопровержимые презумпции. Фактические презумпции делятся на:

- поисковые фактические презумпции и оценочные фактические презумпции Поисковые фактические презумпции могут иметь разную степень вероятности, поэтому они делятся на высоковероятные, средневероятные и маловероятные. Значение правовых презумпций заключается в следующем:

- они вносят определенность в разрешение юридического дела, что позволяет обойти юридические тупики;

- правовые презумпции позволяют экономить без ущерба для дела время, затрачиваемое на рассмотрение правоприменительного казуса, тем самым ускоряя юридический процесс;

- поскольку правовые презумпции используются и в управленческой деятельности, они убыстряют выполнение государством своих функций;

- с помощью презумпций законодатель демонстрирует положительное отношение к человеку (например, презумпции добропорядочности, невиновности) и настраивает на это правоприменителей. В целом презумпции играют стабилизирующую роль в правовом регулировании.

2.3 Разграничение фикции и презумпции

Множество спорных вопросов возникает при разграничении фикции и презумпции. Презумпцию в целом понимают, как положение, выведенное из обыкновенного хода вещей, как философско-логическую категорию, являющуюся обобщением индуктивного характера, обобщающую связи, сходные явления, из которых делается вывод - предположение о существовании чего-либо, какого-либо факта при определенной типичной ситуации. В литературе отмечается, что презумпции строятся на эмпирических выводах о повторяющихся в определенной последовательности каких-либо явлениях, т.е. они являются приблизительными обобщениями, допускающими исключения; эмпирические выводы строятся на степени вероятности.

Отмечается то, что сложности в разграничении правовой фикции и презумпции возникают как за счет нечеткости понятия презумпции, так и за счет существования особых разновидностей презумпций, внешне схожих с фикциями, - неопровержимых презумпций и квази-презумпций (искусственных презумпций), которые формируются не в результате использования индуктивного метода, а при помощи метода экспериментального моделирования.

Основное сходство презумпций и фикций состоит в том, что и те, и другие условно принимаются за истину. Кроме того, и фикции, и презумпции выступают средствами процессуальной экономии как качественного, так и количественного упрощения нормативного материала.

Отличие же следует проводить, во-первых, по способу образования. Фикция выступает как определенный прием мышления, когда реально не существующее выдается за сущее и наоборот, при этом фикции служат чисто прагматическим целям. В результате использования идеализации создается фиктивный объект, который "вкрапляется" в юридическое бытие и играет роль необходимых для возникновения, изменения или прекращения правоотношений юридических фактов. Субъект правотворчества осознает, что его суждение не соответствует действительности, и не верит в возможность такого соответствия, но это суждение, являясь чисто инструментальным, необходимо для достижения некоторых практических результатов. В основе презумпции лежит индукция или моделирование, когда вероятность того или иного явления недостаточно велика. При помощи моделирования была сконструирована презумпция невиновности.

Во-вторых, отличие презумпций от правовых фикций следует проводить по роли и функциям, выполняемым этими весьма схожими явлениями. В некоторых случаях функции и задачи фикций пересекаются с задачами и функциями презумпций. Функцию преодоления неопределенности выполняют фактически неопровержимые предположения, но эта функция не является для них основной, в отличие от фикций.

В-третьих, фикции и презумпции имеют разное значение по отношению к процессу доказывания. Если презюмирование, по сути, представляет собой познавательный прием, то фикции к процессу познания не имеют решительно никакого отношения. Фикция может использоваться в процессе доказывания по юридическому делу только как формальное доказательство. Отметим также, что подавляющее большинство презумпций концентрируется в процессуальных отраслях права, а фикции чаще всего содержатся в материальных нормах.

В-четвертых, отличием правовых фикций является то, что они значительно реже, нежели правовые презумпции, получают косвенное выражение в правовых нормах. [52, С. 224].

Т.о. у презумпций и фикций очень много общего - это несомненно. Это плоды юридического мышления, искусственные явления, создаваемые в процессе нормотворчества и правоприменения. Однако, в случае презумпции, мы имеем дело с предположениями, причем предположениями вероятными, которые всегда могут быть опровергнуты. Фикции же - это изначально ложные положения, которые никогда не могут быть опровергнуты, поскольку в этом просто нет смысла. Кроме того, они всегда выражены императивно, тогда как презумпции могут быть как императивными, так и диспозитивными.

Если совсем просто, то, как уже было отмечено, в основе фикции может лежать предположение. Но если это предположение заведомо неистинное, то перед нами фикция, если же оно вероятно, то это презумпция.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Реформирование всех сфер государственной и общественной жизни, развитие общественных отношений, радикальным образом отразилось на российском законодательстве. Нормативный правовой акт является основной формой российского права и основным средством правового регулирования общественных отношений. Изменение политической и экономической ситуации в России, совершенствование модели механизма государства, появление новых субъектов правотворчества способствовали увеличению законодательного массива, вместе с тем снижению качества отдельных нормативных правовых актов. В результате законы становятся неэффективными и не достигают целей, для которых они принимаются.

Одним из важнейших условий строительства в России правовой государственности является создание стабильного, качественного и эффективного законодательства. Содержательность и понятность закона являются одними из условий (факторов) надлежащего применения и эффективного действия закрепленных в нем норм. В этой связи текст закона должен содержать юридически, логически и лингвистически грамотные формулировки, позволяющие ему быть доступным для всех лиц, заинтересованных в его понимании и эффективном применении. В свою очередь, легальные формулировки должны создаваться с использованием определенного набора языковых правил и средств.

Необходимыми средствами раскрытия информации о содержании любого закона являются термины и дефиниции. Именно с их помощью можно познать точный смысл понятий и категорий, используемых в тексте законодательного акта. Используемые в нормативно-правовом тексте термины, обозначающие определенное понятие, могут иметь как «чисто» правовой характер, так и относиться к иным областям знания, но при этом в контексте нормативного правового акта, с учетом специфики осуществляемого им правового регулирования, иметь юридическое значение.

Наиболее важные термины законодатель легализует: вводит в ткань правового регулирования специализированные дефинитивные нормы, содержащие официальные определения понятий.

Законотворческая практика последних лет показывает, что низкое качество принимаемых законов связанно с отсутствием достаточных знаний и опыта в сфере соблюдения требований, а также применения правил и средств юридической техники субъектами правотворческой деятельности. В частности, содержащиеся в законах термины и дефиниции, сформулированы без строгого соблюдения определенных языковых правил, что негативно отражается как на качестве законодательных текстов, так и на качестве законодательства в целом.

В процессе работы мною были рассмотрены понятия правовой фикции, презумпции и конструкции. Была подробна представлена их классификация и значение. Также я попытался обратить внимание на различие между на первый взгляд похожими понятиями юридической фикции и презумпции. Как правовой термин юридическая фикция представляет собой особое средство юридической техники, посредством которого заведомо ложное положение условно признается истиной и закрепляется документально, возможность опровержения которой, как правило, не имеет никакого юридического значения. Основа классификации юридических фикций:

1. по отраслевой принадлежности;

2. в зависимости от принадлежности к той или иной части правовой системы; 3. по юридической силе.

Фикции играют огромную роль в регулировании правоотношений. Юридические начали использоваться очень давно. И несомненно изучение фикций в правовых документах ранних эпох, других стран позитивно отразиться на правовой системе той или иной страны.

Правовую презумпцию можно определить как закрепленное прямо или косвенно в нормах права предположение о наличии или отсутствии юридически значимых фактов, при доказанности связанных с ними других достоверных фактов.

"Базовой" классификацией являются следующие моменты: по факту закрепления, способу закрепления и в зависимости от возможности опровержения.

У презумпций и фикций очень много общего - это несомненно. Это плоды юридического мышления, искусственные явления, создаваемые в процессе нормотворчества и правоприменения. Однако, в случае презумпции, мы имеем дело с предположениями, причем предположениями вероятными, которые всегда могут быть опровергнуты. Фикции же - это изначально ложные положения, которые никогда не могут быть опровергнуты, поскольку в этом просто нет смысла.

Юридическая конструкция представляет собой абстракцию, разновидность нормативной модели (что отражает сложное строение соответствующих явлений), призванной придавать праву внутреннюю форму, строение. Это "архитектурный элемент" нормотворчества, тип, "образ", помогающий "строить" право, придавать ему логически завершенный характер. Безусловно, юридические конструкции как постоянные, относительно устойчивые элементы, не меняющиеся с каждой переменой законодательных определений, вместе с тем представляют собой абстракцию, обобщение, соотносясь при их приложении с действительностью, соответствуя этому "положительному материалу".

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

Нормативные правовые акты

1. "Конституция Российской Федерации" (принята всенародным голосованием 12.12.2015) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2016 N 6-ФКЗ, от 30.12.2016 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ)

2. "Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)" от 30.11.2017 N 51-ФЗ (ред. от 31.01.2016)

3. "Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая)" от 26.01.2017 N 14-ФЗ (ред. от 29.06.2015) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.07.2015)

4. "Гражданский кодекс Российской Федерации (часть третья)" от 26.11. 2017 N 146-ФЗ (ред. от 09.03.2016)

5. "Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая)" от 18.12. 2016N 230-ФЗ (ред. от 28.11.2015, с изм. от 30.12.2015) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2016)

6. "Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации" от 14.11.2002 N 138-ФЗ (ред. от 30.12.2015) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2016)

7. "Уголовный кодекс Российской Федерации" от 13.06.2017 N 63-ФЗ (ред. от 30.03.2016)

Учебники и учебные основная литература

1. Теория государства и права / Под ред. В.М. Карельского, В.Д. Перевалова. М., 2017. С.313.

2. Воскобитова Л.А. Адвокат: навыки профессионального мастерства, М.: Вольтерс Клувер, 2016– 592 с.

3. Общая теория государства и права / Под ред. М.Н. Марченко; М., 2016; С.344-345.

4. Муромцев, Г.И. Юридическая техника: Некоторые теоретические аспекты. // Правоведение. 2015. № 1. С.9 – 20.

5. Шугрина Е.С. Техника юридического письма, 3-е изд., М.: 2017 – 272 с. 6. Мелехин А.В. "Теория государства и права: Учебник" (2-е издание, переработанное и дополненное), Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2017

7. Краснов Ю.К., Надвикова В.В., Шкатулла В.И. "Юридическая техника: Учебник», "Юстицинформ", 2014 С.144 – 220.

8. "Римское частное право: Учебник" под ред. И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского, "Юристъ", 2014

Учебники и учебные дополнительная литература

1. MAINE, HENRY SUMNER Ancient Law: Its Connection With the Early History of Society and Its Relation to Modern Ideas; Boston, Beacon Press; 2015; 462pр.

2. Osborn, P. G., A Concise Law Dictionary; London, 2014; 393pp.

3. Алексеев С.С. Проблемы теории права: В 2 т. Т.2.М., 2014. С.144 и сл.

4. Бабаев В.К. К вопросу о понятии правовых презумпций // Сборник аспирантских работ. Выпуск 7. Свердловск, 2016. С.188-192.

5. Бабаев В.К. Презумпции в советском праве Горький, 2016. 6. Бабаев В.К. Презумпции в советском праве. Горький, 2016.

7. Бабаев В.К., Баранов В.М., Толстик В.А. Теория права и государства в схемах и определениях. М., 2016. С.82-89.

8. Баранов В.М. Мареев Ю.Л. Юридические конструкции: сценарий компьютерного урока // Проблемы юридической техники. С.729.

9. Баранов В.М., Першин В.Б., Першина И.В. Методологические предпосылки формирования теории правовых презумпций // Юридическая техника. 2016. N 2.

10. Бронникова М.Н. Гражданско-правовая презумпция по российскому законодательству: содержание, правовые формы и применение: Дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2016;

11. Булаевский Б.А. К вопросу о понятии презумпции в праве.

12. Бэкон Ф. О достоинстве и об усовершенствовании наук. Собр. соч. Ч.1. СПб., 2017. С.587-588.

13. Василевский А. Возраст как условие уголовной ответственности // Законность. 2015. № 11. С.24.

14. Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. М., 1914. С.232.

15. Воложанин В.П. Юридические предположение в советском гражданском праве и процессе. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук, Свердловск, 2017, стр.30.

16. Воложанин В.П. Юридические предположения в советском гражданском праве и процессе: Дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 2017.

17. Горшенев В.М. Нетипичные нормативные предписания в праве // Советское государство и право. 2015. № 3.

18. Гражданский процесс / Отв. ред. М.С. Шакарян. М., 2015. С.187.

19. Гражданский процесс. Учебник / Отв. ред. проф. Ю.К. Осипов М., 2017. С.173.

20. Дормидонтов Г.Ф. Классификация явлений юридического быта, относимых к случаям применения фикций. Казань, 2015.

21. Доценко Т.А. Сущность юридических конструкций // Проблемы юридической техники/ Под ред. В М. Баранова. Н. Новгород, 2015. С.321.

22. Душакова Л.А. Правовые фикции: Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук / Волгоград 2014.

23. Душакова, Л.А. Классификация правовых фикций: версия теоретического моделирования // Философия права. 2014. № 2. С.55-58.

24. Дыдынский Ф.М. Латинско-русский словарь к источникам римского права: По изданию 1896 г. М., 2016. С. 432.

25. Зайцев И. Правовые фикции в гражданском процессе. // Российская юстиция. - 2016. № 1. С.35

26. Зуев Ю.Г. Презумпции в уголовном праве: Дис. ... канд. юрид. наук. Ярославль, 2015;

27. Иванчин А.В. Уголовно-правовые конструкции и их роль в построении уголовного законодательства: Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Екатеринбург, 2016. С.12-13.

28. Иеринг Р. Юридическая техника / Пер. с нем. СПб., 2016.

29. Каллистратова Р.Ф. Вестник ЛГУ. Серия общественных наук, № 12.Л., 1954.С. 192.

30. Каминская В.И. Учение о правовых презумпциях в уголовном процессе. Изд-во АН СССР, 2016. С.6.

31. Каминская В.И. Учение о правовых презумпциях в уголовном процессе. М.; Л., 2016.

32. Качур Н.Ф. Презумпции в советском семейном праве: Дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 2014.

33. Кашанина Т.В. Юридическая техника: Учебник, М.: Эксмо, 2017. С.187.

34. Кириллов В.И., Старченко А.А. Логика. М., 2014. С.52.

35. Коврига З.Ф., Панько К.К. Политические и правовые коллизии, конфликты, фикции // Право и политика. Сборник научных трудов. Воронеж, 2017. С.49-63.

36. Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб., 2016. 37. Краткая философская энциклопедия. М., 2017. С.361-362.

38. Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 1999. С.73.

39. Кузнецова О.А. Презумпции в гражданском праве. СПб., 2014;

40. Кузнецова О.А. Презумпция в гражданском праве. СПб., 2014. С.27.

41. Курсова О.А. Фикции в российском праве. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук / Нижний Новгород, 2017.

42. Лазарев В.В., Липень С.В. Теория государства и права. М. 2016. С.253-254; Проблемы правотворчества субъектов РФ. М., 2016. С.88-90;

43. Либиус И. Презумпция невиновности в советском уголовном праве. Ташкент. 2017. С.14.

44. Лотфуллин Р.К. Юридические фикции в истории отечественного права. // История государства и права, №1, 2016. С.12-15.

45. Лукич Р. Методология права. М., 2017. С.278.

46. Марксистско-ленинская теория государства и права Основные институты и понятия. M., 2016. С.104.

47. Мейер Д.И. Избранные произведения по гражданскому праву. М.: АО "Центр ЮрИнфоР", 2016. С.88.

48. Мейер Д.И. О юридических вымыслах и предположениях, о скрытных и притворных действиях. Казань, 2015. С.44.

49. Мейер Д.И. О юридических вымыслах и предположениях, о скрытых и притворных действиях. Казань, 2015. Приводится по: Мейер Д.И. Избранные произведения по гражданскому праву. М., 2016. С. 53 - 162.

50. Мосин С.А. Презумпции и принципы в конституционном праве Российской Федерации. М., 2017.

51. Мохов А.А., О презумпциях в гражданском судопроизводстве России // Юридический мир. 2016. №4, С.42-45

52. Муромцев С.А. Определение и основное разделение права. М., 2015. С.931.

53. Нашиц А. Правотворчество. Теория и законодательная техника. М., 2016. С.216.

54. Ойгензихт В.А. Презумпции в советском гражданском праве. Душанбе, 2015.

55. Олейник О. Конкуренция и монополизм. Опыт сравнительного анализа. // Вестник Верховного Суда СССР. 2015. № 12. С.21.

56. Оршанский И.Г. О законных предположениях и их значении // Журнал гражданского и уголовного права. 2017. Кн. 4 (с. 1 - 55), кн. 5 (с. 1 - 73).

57. Сериков Ю.А. Презумпции в гражданском судопроизводстве. М., 2016;

58. Скловский К. Залог, арест имущества, иск как способы обеспечения прав кредитора // Российская юстиция. 2016. № 2. С.27.

59. Словарь иностранных слов. 19-е изд. М., 2015. С. 406.

60. Советский энциклопедический словарь. М., 2015. С.629.

61. Строгович М.С. Учение о материальной истине в уголовном процессе. Изд-во АН СССР, 2015. С.168.

62. Сухинина И.В. Презумпции в конституционном праве Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2016;

63. Толковый словарь русского языка / Под ред. Д.Н. Ушакова. Т. III. М., 2016. С. 735.

64. Тотьев К.Ю. Конкурентное право (правовое регулирование

конкуренции). Учебник М., 2015. С.64.

65. Уолкер Р. Английская судебная система. М., 2016. С.563.

66. Федотов А.В. Понятие и классификация доказательственных презумпций // Журнал российского права - 2017. - № 4. - С.45 - 55.

67. Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран. В 2 т. / Отв. ред. Н.А. Крашенинникова.

68. Цуканов Н.Н. Правовые презумпции в административной деятельности милиции: Дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2017;

69. Черданцев А.Ф. Логико-языковые феномены в праве, юридической науке и практике. С.150.

70. Черданцев А.Ф. Юридические конструкции, их роль в науке и практике // Правоведение. 2015. № 3.

71. Черниловский З.М. Презумпции и фикции в истории права // Государство и право. 2016. № 1.

72. Шахкелдов Ф.Г. Концептуальные аспекты презумпции невиновности в уголовном процессе: генезис и тенденции совершенствования: Дис. ... канд. юрид. наук. Майкоп, 2016.

73. Штофф В.А. Моделирование и философия. М., 2014.С. 19.

74. Шутин Я.Л. Предмет доказывания в гражданском процессе. М., 2014. С.86.

75. Щекин Д.М. Юридические презумпции в налоговом праве: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2017;

76. Энциклопедический словарь / Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. Т. XXXV. СПб., 2016. С.730.

77. Юридический словарь. 2-е изд. Т. 2 (О - Я). М., 2016. С. 222.

78. Юридический словарь. М., 2017. С.507.

ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение 1

Презумпции в праве