Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Общее понятие о гражданском праве (Понятие юридической ответственности)

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы. В последние несколько десятилетий проблема юридической ответственности является особо актуальной не только со стороны юристов, но и со стороны политиков, социологов, а также простых обывателей.

Нередко с телевизионных экранов остро звучит полемика о введении такой юридической ответственности как смертная казнь, хотя до настоящего времени не выработана однозначная позиция на этот вид наказания. Одновременно с этим, не могу не согласится с позицией юристов о необходимости введения данного вида наказания за ряд преступлений сегодняшнего времени, ужесточив за них юридическую ответственность.

Данная проблема интересна для меня прежде всего потому, что юридическая ответственность охватывается различными отраслями права, такими как конституционное, уголовное, гражданское, административное, трудовое, рассматривающие юридическую ответственность в том или ином ракурсе.

Актуальность темы исследования состоит в том, что в современных условиях одной из определяющих задач общественного развития является наличие установленных правовых норм динамичного развивающегося правового государства, в которых предусматривается юридическая ответственность субъектов права.

Степень разработанности проблемы. Необходимо отметить, что исследованиям в области юриспруденции о юридической ответственности в дореволюционной России были посвящены научные труды таких юристов как Г.Ф. Шершеневич «Общая теория права», Н.М. Коркунов «Лекции по общей теории», П.А. Сорокин «Элементарный учебник общей теории права в связи с теорией государства» и ряд других авторов.

В советское время «юридической ответственности» были посвящены научные труды таких авторов как С.Н. Братусь «Юридическая ответственность и законность», И.С. Самошенко, М.Х. Фарукшин «Ответственность по советскому законодательству» и ряд других авторов.

Однако и в постсоветское время вопросы юридической ответственности продолжали рассматриваться и советскими учеными-юристами.

Целью исследования является исследование особенностей ответственности юридических лиц.

Для реализации поставленной цели мы должны решить следующие задачи:

дать определения: «юридическая ответственность», «правомерное поведение», «правонарушитель», «проступок», «преступление», «правонарушение»;
раскрыть сущность и содержание юридической ответственности;
проанализировать составляющие юридической ответственности;
рассмотреть юридическую ответственность как предмет юридической науки, как результат практической деятельности;
изучить особенности ответственности юридических лиц;
проанализировать специфику гражданско – правовой ответственности казенных учреждений.

Объектом данного исследования является «юридическая ответственность» как правовой институт и деятельность государства, связанная с реализацией данной функции.

Предметом являются нормы, закрепляющие основания юридической ответственности, способы ее реализации.

Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.

ГЛАВА 1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЮРИДИЧЕСКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ

1.1. Понятие юридической ответственности

Тема юридической ответственности занимала и занимает одно из центральных мест в общей теории права. Она являлась традиционной в историческом аспекте и продолжает оставаться актуальной в настоящее время, при этом являясь неоднозначной в понимании.

На пути построения правового государства и реформирования правовой системы Российской Федерации, построения гражданского общества, в науке юриспруденции во многом определились совершенно новые подходы к пониманию «юридической ответственности».

Необходимо отметить, что законодательного понятия «Юридическая ответственность» в настоящее время отсутствует. В тоже время, нельзя не отметить, что вопросы юридической ответственности нашли свое отражение в научных трудах таких ученых как С.Н. Братуся, О.С. Иоффе, В.Н. Храпанюка, М.Н. Марченко, Р.Л. Хачатурова, З.Г. Ягутян, Д.А. Липинского и других авторов.

Несмотря на то, что в юридической науке накоплен достаточно большой опыт в области исследования юридической ответственности, многие авторы по-разному определяли и продолжают определять понятие юридической ответственности.

Проводя анализ «ответственности» в ее лексическом значении необходимо обратиться и к литературным источникам. Так, в Толковом словаре русского языка В.И. Даля ответственность рассматривается, как обязанность отвечать в чем за что-либо, повинность ручительства за что, долг дать в чем-либо отчет^{^[1]}.

Более детально это понятие толкуется в Словаре русского языка Д.Н. Ушакова, где оно определяется как «положение, при котором лицо, выполняющее какую-нибудь работу, обязано дать полный отчет в своих действиях и принять на себя вину за могущие возникнуть последствия в исходе порученного дела, в выполнении каких-нибудь обязанностей, обязательств»^{^[2]}.

В Толковом словаре русского языка под редакцией С.И. Ожегова ответственность - это необходимость, обязанность отвечать за свои действия, поступки^{^[3]}.

Так, исторически сложилось, что понятия «правонарушение» и «ответственность» пришли к нам из прошлого, как пишет А.Г.Чернявский «в период неписанного права реагировать на причиненную обиду было делом обиженного, делом частного лица. Возникающие конфликты разрешались у древних народов в основном путем насилия. Так появился институт мести, ставший прообразом понятия ответственности».

Основополагающими принципами ответственности были ритуалы, мораль, обычай, позднее перешедшие и принявшие форму религиозных источников. Обращаясь к историческому памятнику древнерусского права «Русская правда», можно увидеть принцип ответственности, основанный на обычае древнерусского народа и одновременно с этим мы уже можем наблюдать за появлением материальной ответственности путем возмещения ущерба в денежном выражении: «Убьет муж мужа, то мстит брат за брата или сын за отца, или сын брата, или сын сестры, если никто не будет мстить, то 40 гривен за убитого».^{^[4]}

Советская власть, продолжая поддерживать юридическую ответственность граждан, трудовых коллективов, твердо опирается на нормы морали, ставя ее во главу угла. Так, А.М.Айзенберг и К.А. Мокичев констатируют тот факт, что «Между нормами социалистического права, коммунистической моралью и другими социалистическими социальными нормами имеет место единство, которое выражается в тесной связи, взаимопроникновении, а иногда и в прямом слиянии этих норм в процессе регулирования общественных отношений».^{^[5]}

Так что же необходимо предполагать под «ответственностью» в ее широком понимании? На наш взгляд, ответственность - это, прежде всего, чувство долга самого человека и гражданина, а также государства и юридических лиц в лице его представителей - должностных лиц, сотрудников и иных уполномоченных органов. Понятие «ответственности» может как побуждать к совершению определенных правомерных действий, и в то же время может и препятствовать совершению противоправного поведения как со стороны физических лиц, так и со стороны юридических лиц.

Впервые определение «ответственность» в науке встречается в работе английского философа-материалиста Томасса Гоббса в XVII веке, его научных трудах о теории общественного договора и теории государственного суверенитета, где под ответственностью он понимал общую ответственность сограждан, объеденных общественным договором, за действия своего государства.^{^[6]}

Так, в одних случаях под юридической ответственностью понимается «возникшее из правонарушений правовое отношение между государством в лице его специальных органов и правонарушителем, на которого возлагается обязанность претерпевать соответствующее лишение и неблагоприятные последствия за совершенное правонарушение, за нарушение требований, которые содержаться в нормах права».

Вместе с тем, ряд других авторов полагают, что «юридической ответственностью называются неблагоприятные последствия личного, имущественного и специального характера, налагаемые государством на правонарушителя в установленной законом процессуальной форме»^{^[7]}.

Необходимо отметить, что понятийный аппарат формировался в отраслевых юридических науках на протяжении длительного периода времени в рамках определения понятия преступления и правонарушения и их последствиях, и прежде всего в уголовном и административном праве.

По мнению М.Н. Марченко, «юридическая ответственность является одной из форм, или разновидностей, общесоциальной ответственности. Последняя включает в себя также политическую, моральную, историческую, партийную и многие другие разновидности ответственности»^{^[8]}.

Предложенные мнения об определении юридической ответственности не взаимоисключают друг друга, а наоборот дополняют и вполне согласуются, и имеют право на существование.

Наиболее распространенной в литературе о юридической ответственности является ее трактовка как государственного принуждения, как реакции на совершенное правонарушение. Ответственность как мера государственного принуждения, по мнению большинства авторов, выражается в осуждении правонарушения, в установлении для правонарушителя определенных отрицательных (неблагоприятных) последствий в виде ограничений (лишений) личного или имущественного порядка. К этому добавляется, что юридическая ответственность служит делу воспитания и исправления правонарушителей, специального и общего предупреждения правонарушений».

Вместе с тем в настоящее время, в исследованиях о «юридической ответственности» не выработан однозначный подход к ее пониманию, поскольку некоторые ученные-исследователи объясняют проблему субъективным взглядом. В этом смысле противоречивость в понимании данного понятия приводит исследователей к тому, как понимать ответственность: то ли в качестве прошлого события (факта) или же как явление будущего поведения субъекта. Здесь и сообразуется двухуровневое понимание понятия «юридическая ответственность» - ответственность за прошлое (в ретроспективном понимании) или же ответственность за будущее (позитивная ответственность).

И.С. Самощенко и М.Х. Фарукшин полагали, что «категория ответственности должна рассматриваться в двух аспектах: активном и ретроспективном. В первом аспекте ответственность есть осознание личностью собственного долга перед обществом, классом, отдельным коллективом, другими людьми, понимание в свете этого долга смысла и значения своих поступков, сообразование деятельности личности с лежащими на ней обязанностями, которые вытекают из общественных связей человека.

Ответственность в ретроспективном смысле есть ответственность за прошлое поведение, но не за всякое, а лишь за поступки, противоречащие определённым социальным явлениям».^{^[9]}

Говоря о юридической ответственности в ее ретроспективном аспекте, необходимо отметить, что это кара за противоправное поведение в прошлом и санкции за нарушенную норму права в настоящем и будущем; в то же время это необходимость претерпевать определённые последствия; обязанность субъекта нести наказание.

Рассматривая же юридическую ответственность с позиции другого подхода - позитивного - позволяет сделать вывод, что она в этом случае - необходимость совершать действия во избежание негативных последствий, но не есть кара, и в тоже время отсутствие необходимости претерпевать невыгодные последствия; это прежде всего «долг», вытекающий из возникших правоотношений.

Авторы, противники позитивной ответственности, полагают, что в ней отсутствует юридическое содержание, юридическое начало ответственности, относя ее к понятию «долг». Так, например, Н.С. Малеин утверждает, что «сторонники позитивной юридической ответственности выводят ее за пределы права».^{^[10]}

А.С. Шабуров полагает, что «проблема позитивной юридической ответственности не только не укладывается в рамки теории юридической ответственности, но и вообще выходит за пределы юридической категории».^{^[11]}

Т.Б. Шубина опровергая позитивную ответственность, утверждает, что «позитивную ответственность отождествляют только с ответственностью отдельной личности, позитивная ответственность коллективной ответственности фактически отвергалась; во-вторых, понятие позитивной ответственности было введено в годы развитого социализма, когда партия и государство всячески стремились повысить ответственность людей, а не самого государства, и поэтому в целях придания большего значения исполнению людьми своих обязанностей и было ведено понятие «позитивная ответственность».

Вместе с тем нельзя и не согласиться со сторонниками позитивной ответственности, поскольку она является не только элементом нравственной и моральной ответственности, но и в настоящее время четко прослеживается в нормативных правовых актах. Так, М.Н. Марченко подчеркивает, что «позитивная ответственность, имея созидательный характер, играет в обществе и государстве согласно своему названию не только положительную, но и главенствующую роль».

Так, статус должностного лица государственного органа в лице его руководителя предполагает ответственность за надлежащее выполнение функций, возложенных за него, а также за действия (бездействия) должностных лиц, находящихся в его непосредственном подчинении.

Статья 4 Федерального закона Российской Федерации «О полиции» содержит прямое указание на то, что «руководители территориальных органов федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел и руководители подразделений полиции несут ответственность за выполнение возложенных на полицию обязанностей».^{^[12]} Статья 17 Федерального закона Российской Федерации «О прокуратуре Российской Федерации» гласит, что «Генеральный прокурор Российской Федерации несет ответственность за выполнение задач, возложенных на органы прокуратуры настоящим Федеральным законом».

Аналогичные положения о позитивной ответственности за действия либо бездействия в будущем находят свое отражение и в других нормативных правовых актах Российской Федерации.

1.2. Особенности гражданско-правовой ответственности юридических лиц

Юридическое лицо самостоятельно несет имущественную ответственность по своим обязательствам всем своим имуществом (ст. 48 ГК). В силу п. 3 ст. 56 ГК из указанного правила могут быть сделаны исключения, предусмотренные ГК либо учредительными документами юридического лица.

ГК предусматривает следующие исключения:

1) при преобразовании хозяйственного товарищества в общество каждый полный товарищ, ставший участником (акционером) общества, в течение 2 лет несет субсидиарную ответственность всем своим имуществом по обязательствам, перешедшим к обществу от товарищества (п. 2 ст. 68 ГК);

2) участники полного товарищества солидарно несут субсидиарную ответственность своим имуществом по обязательствам товарищества (п. 1 ст. 75 ГК);

3) полные товарищи, участвующие в товариществе на вере, несут субсидиарную ответственность своим имуществом по обязательствам товарищества (ст. 82 ГК);

4) участники общества с ограниченной ответственностью, внесшие вклады не полностью, несут солидарную ответственность по его обязательствам в пределах стоимости неоплаченной части вклада каждого из участников (абз. 2 п. 1 ст. 87 ГК);

5) участники общества с дополнительной ответственностью солидарно несут субсидиарную ответственность по его обязательствам своим имуществом в одинаковом для всех кратном размере к стоимости их вкладов, определяемом учредительными документами общества (ст. 95 ГК);

6) акционеры, не полностью оплатившие акции, несут солидарную ответственность по обязательствам акционерного общества в пределах неоплаченной части стоимости принадлежащих им акций (п. 1 ст. 96 ГК);

7) члены потребительского кооператива солидарно несут субсидиарную ответственность по его обязательствам в пределах невнесенной части дополнительного взноса каждого из членов кооператива (абз. 2 п. 4 ст. 116 ГК);

8) основное общество, которое имеет право давать дочернему обществу, в том числе по договору с ним, обязательные для него указания, отвечает солидарно с дочерним обществом по сделкам, заключенным последним во исполнение таких указаний (п. 2 ст. 105 ГК);

9) собственник имущества казенного предприятия несет субсидиарную ответственность по обязательствам такого предприятия при недостаточности его имущества (п. 5 ст. 115 ГК);

10) учреждение отвечает по своим обязательствам находящимися в его распоряжении денежными средствами. При их недостаточности субсидиарную ответственность по его обязательствам несет собственник имущества учреждения (п. 2 ст. 120 ГК);

11) если несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана учредителями (участниками), собственником имущества юридического лица или другими лицами, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на них в случае недостаточности имущества юридического лица может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам (п. 3 ст. 56 ГК).

К числу лиц, на которых может быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам признанного несостоятельным лица, в соответствии с п. 22 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 1 июля 1996 г. N 6/8 относятся: лицо, имеющее в собственности или доверительном управлении контрольный пакет акций акционерного общества, собственник имущества унитарного предприятия, давший обязательные для него указания.

Требования к указанным выше лицам, несущим субсидиарную ответственность, могут быть предъявлены конкурсным управляющим. В случае их удовлетворения судом взысканные суммы зачисляются в состав имущества должника, за счет которого удовлетворяются требования кредиторов.

Учредительными документами могут быть установлены исключения:

1) для членов производственного кооператива, которые могут нести по обязательствам кооператива субсидиарную ответственность в размерах и порядке, предусмотренных уставом (п. 2 ст. 107 ГК);

2) для членов ассоциации (союза), которые могут нести субсидиарную ответственность по ее обязательствам в размере и в порядке, предусмотренных учредительными документами ассоциации (п. 4 ст. 121 ГК)^{^[13]}.

Гражданско-правовая ответственность юридического лица наступает при наличии следующих предусмотренных законом условий:

1) противоправность поведения нарушителя;

2) причинение вреда потерпевшему;

3) наличие причинной связи между противоправным поведением нарушителя и причинением вреда потерпевшему;

4) вина нарушителя.

Совокупность этих условий в гражданском праве именуется составом гражданского правонарушения. По общему правилу отсутствие хотя бы одного из указанных условий ответственности исключает ее применение.

Противоправность поведения нарушителя означает, что оно противоречит нормам права и субъективным правам других лиц и может выражаться как в действии, так и бездействии юридического лица.

Противоправным поведением будет считаться поведение, нарушающее императивные нормы закона либо санкционированные законом условия договоров, в том числе и прямо не предусмотренные законом, но не противоречащие ему.

Гражданско-правовая ответственность наступает при условии причинения вреда потерпевшему. Как правило, наличие указанного условия необходимо для привлечения нарушителя к ответственности. Вместе с тем гражданско-правовая ответственность за нарушение договорных обязательств может наступать и независимо от причинения вреда. Например, при просрочке передачи товара по договору у юридического лица - должника возникает обязанность уплаты предусмотренной договором неустойки независимо от того, причинен ли в результате просрочки вред приобретателю товара.

Под вредом в гражданском праве понимается всякое умаление личного или имущественного блага. С этой точки зрения различается вред моральный и материальный.

Материальный вред - это имущественные потери, такие как уменьшение стоимости поврежденной вещи, утрата уничтоженной вещи, уменьшение или утрата доходов, необходимость произведения расходов на восстановление первоначального положения и т.п.

Моральный вред представляет собой физические или нравственные страдания гражданина, вызванные нарушением его личных неимущественных прав или умалением иных его личных (нематериальных) благ - посягательствами на его честь и достоинство, неприкосновенность личности, здоровье и т.д.

Согласно п. 5 ст. 152 ГК гражданин, в отношении которого распространены сведения, порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию, вправе наряду с опровержением таких сведений требовать возмещения убытков и морального вреда, причиненных их распространением. В пункте 7 данной статьи предусмотрено, что правила этой статьи о защите деловой репутации гражданина соответственно применяются к защите деловой репутации юридического лица.

Грамматический анализ ст. 152 ГК дает основания для вывода о праве юридического лица требовать возмещения морального вреда. Данную позицию разделяет Пленум Верховного Суда Российской Федерации, который в п. 15 Постановления от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" указал, что правила, регулирующие компенсацию морального вреда в связи с распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, применяются и в случаях распространения таких сведений в отношении юридического лица.

Третьим условием применения гражданско-правовой ответственности является наличие причинно-следственной связи между действиями правонарушителя и причинением вреда.

Причинно-следственная связь - это объективно существующая взаимосвязь явлений, которая характеризуется тем, что в конкретной ситуации из двух взаимосвязанных явлений одно (причина) всегда предшествует другому и порождает его, а другое (следствие) всегда является результатом действия первого. Вместе с тем при анализе оснований возникновения гражданско-правовой ответственности организации особый интерес вызывает вопрос наличия в действиях юридического лица вины.

Именно здесь сознательно-волевая концепция понятия вины как психического отношения нарушителя к своему поведению и его результату вызывает наибольшие сомнения. В работах советских юристов высказывались самые различные концепции: от объяснений понятия вины юридического лица через "психическое отношение" к допущенным нарушениям со стороны его работников или его органов до категорического неприятия концепции "психического отношения" к ответственности юридического лица. В результате вина как своеобразное психическое отношение к противоправному поведению подменялась самим воплощающим ее неправомерным действием или бездействием - непринятием мер, необходимых для исполнения юридическим лицом своих обязательств, ненадлежащей организацией осуществляемой им деятельности (например, в случае нарушения сроков исполнения обязательства организацией или производством продукции ненадлежащего качества) и т.п.

По мнению сторонников теории коллектива, вина юридического лица представляет собой допущенную в связи с осуществляемыми трудовыми функциями вину его работников. Так, С.Н. Братусь писал: "Необходимым условием ответственности юридического лица является вина конкретного исполнителя, состоявшего либо членом юридического лица, либо его работником... Работник при выполнении своих обязанностей не противостоит юридическому лицу в качестве отличного от него субъекта права: из суммированных служебных действий рабочих и служащих или действий членов, связанных с осуществлением их членских обязанностей, и возникает деятельность юридического лица как целого... Ответственность юридического лица в этом случае является ответственностью не за чужие, а за свои действия".

Г.К. Матвеев утверждал, что, "возлагая ответственность на юридическое лицо, суды и арбитражи имеют в виду его вину. Психологическим ее содержанием является порочная воля (и сознание) работников юридического лица в виде умысла или неосторожности. Однако, будучи выраженной в противоправных действиях (например, в поставке недоброкачественного товара или в причинении увечья), эта воля приобретает затем относительно самостоятельный и независимый характер и рассматривается как новое качество в виде субъективного (психологического) отношения коллектива к своим противоправным действиям и их вредным последствиям".

Противоположную позицию занимал О.С. Иоффе, полагавший, что поскольку юридическое лицо - это организованный коллектив, обладающий коллективным сознанием и коллективной волей, то оно способно и к такому сознательно-волевому отношению, которое образует содержание вины. Вина юридического лица может выразиться в виновных действиях его работника, совершенных в связи с трудовыми функциями, она может быть также рассредоточена между различными подразделениями юридического лица, когда вина конкретного работника исключается. Но при всех условиях вина юридического лица - это вина не индивида, а коллектива, причем последующее полное или частичное переложение убытков, возмещенных юридическим лицом, на их конкретного виновника ничего в существе дела не меняет.

Противники теории коллектива не приемлют уравнивания служебных действий работников с действиями юридического лица. Ими была разработана теория, известная под наименованием culpa in eligendo et custodiendo, в которой различаются действия органов юридического лица и действия других его работников. Первые персонифицируют деятельность самого юридическое лица, признаваемого виновным в той мере, в какой виновен его орган. Вторые являются для юридического лица "чужими действиями", и только при условии, что орган виновен в неправильном выборе совершившего правонарушение работника или в неосуществлении за ним должного надзора, ответственность может быть возложена на юридическое лицо.

Так, по мнению одного из авторов данной концепции М.М. Агаркова, действия отдельных представителей работников и служащих юридических лиц не могут рассматриваться в качестве вины юридического лица. Юридические лица отвечают перед другими за вину своих представителей, но отвечают в этом случае не как за "чужую" вину. Аналогичных взглядов придерживался и О.А. Красавчиков.

В середине 1950-х годов тем же критерием воспользовался Д.М. Генкин, который выступил с концепцией юридического лица как определенной социальной реальности. По его мнению, возложение на юридическое лицо гражданско-правовой ответственности вытекает из второй части ст. 119 Гражданского кодекса РСФСР 1922 г., в силу которой должник отвечает за действия тех лиц, на которых он возложил выполнение обязательства.

В гражданском праве установлена презумпция вины правонарушителя, именно он должен доказать отсутствие своей вины в правонарушении (п. 2 ст. 401, п. 2 ст. 1064 ГК). То есть нарушитель предполагается виновным, потерпевший от правонарушения не обязан доказывать вину нарушителя, а последний для освобождения от ответственности должен сам доказать ее отсутствие.

Отсутствие вины правонарушителя освобождает его от гражданско-правовой ответственности по общему правилу, из которого предусмотрены исключения. В случаях, установленных законом или прямо предусмотренных договором, ответственность может применяться и независимо от вины нарушителя, в том числе и при ее отсутствии.

Выводы:

Так, в соответствии с п. 3 ст. 401 ГК юридическое лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств.

Глава 2. Особенности юридической ответственности казенных предприятий

2.1. Понятие и условия гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный государственными органами и их должностными лицами

Согласно действующему законодательству РФ государственные органы следует рассматривать как самостоятельные субъекты гражданского права, обладающие особыми признаками. Особенность их правового статуса следует связывать с теми целями и задачами, которые возложены на них государством как на субъекты публичной власти, одновременно обладающих правомочиями собственника по владению, пользованию и распоряжению. Однако исследователи не спешат относить правоотношения с участием государственных органов и их должностных лиц к частной сфере общественных отношений^{^[14]}.

И.А. Минаков в диссертационном исследовании указывает на специфику правового регулирования участия государства в имущественных отношениях, в том числе, связанных с возмещением вреда. Автор справедливо указывает, что «принципиальное отличие публично-правовых образований от других субъектов гражданско-правовых отношений - физических и юридических лиц - заключается в том, что вторые осуществляют свои гражданские права в своем интересе, тогда как первые, напротив, действуют в общественных интересах. Для выполнения этих функций они и наделяются публичной властью. Участие публично-правовых образований в гражданских правоотношениях не является основной целью их существования, определяющей характер и задачи деятельности»^{^[15]}.

Ю.Н. Андреев указывает на следующие особенности государственных органов как субъектов гражданско-правовых отношений: государственные органы являются публично-правовыми образованиями, при вступлении их в гражданско- правовые отношения они не перестают быть носителями публичной власти, обладают признаками юридического лица в рамках гражданского законодательства с целью их участия в имущественном обороте и могут быть участниками деликтных обязательств. Следует согласиться с Ю.Н. Андреевым в том, что «гражданское законодательство не может изменить правовое положение публично-правовых образований, установленное нормами публичного (конституционного, муниципального и административного) права, ибо в противном случае это будет неправомерным вторжением гражданского права в сферу компетенции публичного права. В то же время оно допускает участие публично-правовых образований в гражданско-правовых отношениях на основе норм, определяющих участие юридических лиц в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, если иное не вытекает из закона или особенностей данных субъектов»^{^[16]}.

Субъектами правоотношений по возмещению вреда в соответствии с законодательством следует рассматривать и должностных лиц государственных органов. Однако ГК РФ не содержит определения должностных лиц. В связи с этим следует по аналогии обратиться к определению должностных лиц государственных органов, содержащемуся в ст. 2.4 Кодекса об административных правонарушениях РФ^{^[17]} (КоАП РФ), где под должностным лицом понимается «лицо, постоянно, временно или в соответствии со специальными полномочиями осуществляющее функции представителя власти, то есть наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся в служебной зависимости от него, а равно лицо, выполняющее организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных организациях, а также в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации». Следовательно, под должностными лицами в гражданских правоотношениях можно понимать граждан, которые постоянно или временно осуществляют функции представителей власти, занимают в государственных органах должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных функций этих органов.

Право на возмещение вреда закреплено в Конституции Российской Федерации. В ней, в частности, говорится, что каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц^{^[18]}. В законодательстве регламентированы юридические факты, служащие основанием для возникновения обязательства в результате причинения вреда, в том числе в рамках деликтных обязательств. При этом вред может быть причинен и независимо от воли субъектов правоотношений (подробнее об этом в главе 2). В качестве кредитора в данных правоотношениях выступает лицо, которому причинен вред (гражданин или юридическое лицо), в качестве должника - ответственный за причинение вреда (государственный орган или должностное лицо).

Следует отметить, что деликтные обязательства из причинения вреда в гражданском праве имеют четко определенные функции: компенсационную, карательную и предупредительную. Указанные функции представляют собой основные формы воздействия норм о деликтных обязательствах на общественные отношения. Основной функцией признается компенсационная, поскольку обязательства из причинения вреда предполагают полное восстановление как нарушенной имущественной, так и личной сферы потерпевшего. Что же касается карательной функции, то в действующем гражданском законодательстве она постепенно отходит на второй план и утрачивает свое значение, при этом сфера безвиновной ответственности постепенно расширяется. Напротив, предупредительная функция в настоящее время занимает важные позиции. Д.Е. Богданов указывает на то, что закрепленная в ГК РФ опасность причинения вреда оказывает влияние на будущую деятельность субъекта правоотношений, если эта деятельность создает опасность, что является новеллой ГК РФ^{^[19]}.

Итак, ответственность за вред, причиненный государственными органами и их должностными лицами, относится к числу специальных случаев деликтной ответственности и регулируется нормами ст. 1069 ГК РФ (частью второй). Суды дают разъяснение о том, что «содержащиеся в ст. 1069 и 1070 ГК РФ положения не конкретизируют порядок признания названных действий незаконными, не содержат регулирования распределения бремени доказывания их незаконности. Подобные вопросы регламентируются иными нормами, в иных процедурах, целью которых является не разрешение спора о праве, а осуществление контроля, в том числе судебного за законностью действий государственных и муниципальных органов и их должностных лиц».^{^[20]}

Специфика исследуемых правоотношений состоит в том, что к ним применяются одновременно и общие условия деликтной ответственности, и специальные условия, которые установлены законом. Ответственность всегда наступает за правонарушение, состав которого и дает основание для применения ответственности. В современной научной литературе поддерживается мнение многих цивилистов о том, что «состав гражданского правонарушения образует совокупность условий, необходимых для привлечения к гражданско - правовой ответственности, состоящая из противоправного поведения должника, убытков, понесенных лицом, причинной связи между противоправным поведением и возникшими убытками, вины должника»^{^[21]}.

Определением ВАС РФ от 02.02.2010 г. № ВАС-447-10 по делу №А56- 19630/2008 установлено, что «ущерб от незаконных действий в силу ст.15, 1069 ГК РФ может быть возмещен только в случае, когда доказаны одновременно факт причинения вреда, его размер, незаконность действий государственного органа, причинная связь между незаконными действиями и наступившим вредом, а также вина причинителя вреда. Заявитель должен доказать, что принимал все зависящие от него меры для предотвращения, уменьшения убытков». В числе специальных условий деликтной ответственности следует назвать правовой статус причинителя вреда и характер его деятельности.

Охарактеризуем указанные условия. Первое и основное условие возмещения вреда, причиненного государственными органами и их должностными лицами, - это само наличие причиненного вреда, т.е. если вред не наступил, следовательно, и нечего возмещать. Вред по общепризнанной классификации может быть материальным и моральным. Вред может наступить в результате действия или бездействия государственных органов или их должностных лиц, при этом они должны носить противоправный характер и нарушать субъективное право потерпевшего лица. Противоправные действие и бездействие отличаются друг от друга следующим: действие будет считаться противоправным в случае, если оно нарушает запрет; а бездействие - если должностным лицом добровольно не исполняется обязанность, предусмотренная нормой права. В рамках рассматриваемых правоотношений результатом действия или бездействия должен быть единый результат - причинение вреда потерпевшему.

Установление причинной связи между противоправным поведением и наступившим вредом является довольно сложным процессом, осуществляемым судебными органами. Установление причинной связи производится посредством определения времени наступления вреда, это должно быть время после неправомерного поведения, а также установления зависимости неправомерного поведения и наступившего вреда, т.е. того, что неправомерные действия породили наступивший вред. Исследователи указывают на сложность установления причинной связи, вызванную самой структурой построения органов государственной власти, вред при этом может явиться результатом противоправного поведения нескольких государственных органов или должностных лиц.

Следующим условием является вина причинителя вреда. Исходя из смысла ст. 401 ГК РФ, лицо признается виновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно не предприняло все меры для надлежащего исполнения обязательства. Ю.А. Голубцова указывает на то, что в науке гражданского права происходит слияние категорий вины и противоправного бездействия, что исключает действие презумпции вины. «Представление о вине как о несовершении необходимых действий (непринятии мер) для исполнения обязанности ведет к отождествлению цивилистических категорий «вина» и «противоправное бездействие», что влечет необоснованную констатацию вины через установление признаков противоправного поведения ответчика и, как следствие, устранение действия презумпции вины»^{^[22]}.

Вина может выступать в форме умысла или неосторожности. Но в исследуемой сфере, как правило, вред причиняется по неосторожности, выражающейся в отсутствии внимательности, предусмотрительности, заботливости, небрежности и т.п.

Таким образом, для привлечения к гражданско-правовой ответственности государственных органов и их должностных лиц необходимо наличие состава правонарушения. Отсутствие одного из вышеназванных элементов состава правонарушения влечет за собой отказ суда в удовлетворении требования о возмещении вреда.

К специальным условиям наступления гражданско-правовой ответственности за вред наряду с иными специальными условиями (незаконный отказ в регистрации прав, бездействие судебных приставов-исполнителей и др.) отнесены действия государственных органов и их должностных лиц, выраженные в форме акта власти, имеющего, как правило, характер предписания. Судебные органы обращают внимание на то, что норма, закрепленная в ст. 1069 ГК РФ «предусматривает ответственность в области властно-административных отношений при издании приказов, распоряжений, указаний и иных властных предписаний, которые направлены гражданам и юридическим лицам и которые подлежат обязательному исполнению»^{^[23]}. Из этого следует, что акт, подлежащий обязательному исполнению, должен совершаться должностным лицом, а не любым работником соответствующего государственного органа.

В информационном письме Президиума ВАС РФ от 31.05.2011 г. №145 указано, что, требуя возмещения вреда, истец обязан представить доказательства, обосновывающие противоправность акта, решения или действий (бездействия) органа (должностного лица), которыми истцу причинен вред. При этом бремя доказывания обстоятельств, послуживших основанием для принятия такого акта или решения либо для совершения таких действий (бездействия), лежит на ответчике. Юридическое или физическое лицо, требующее возмещения убытков в силу ст. 1069 ГК РФ, должно доказать противоправность действий причинителя вреда, наличие и размер убытков, причинно-следственную связь между противоправными действиями и убытками, а также вину причинителя вреда, если в силу закона или договора вина является основанием для возложения ответственности в виде взыскания убытков.

Одна из новелл гражданского законодательства связана с установлением норм о возмещении вреда, который был причинен законными действиями государственных органов, органов местного самоуправления и должностными лицами. Данное положение является новым для российского гражданского права, оно было введено Федеральным законом в 2012 году, а вступило в силу с 1 марта 2013 года. Данной нормой предусматривается новое направление деликтных обязательств, что объясняется возможностью компенсации ущерба как личности, так и имуществу гражданина, а также имуществу юридического лица, если этот вред был нанесен правомерными действиями органов публичной власти, а также их должностными лицами. Данное положение об обязательстве возместить вред распространяется и на других лиц, если государством делегированы им властные полномочия. Однако ГК РФ не содержит четкого перечня и понятия субъектов, вред, причиненный которыми подлежит в соответствии с указанной статьей компенсации.

2.2. Особенности привлечения к гражданско – правовой ответственности казенные учреждения системы УИС

Привлечение казенных учреждений уголовно-исполнительной системы к гражданско- правовой ответственности за нарушение своих обязательств имеет ряд существенных особенностей. И в первую очередь они связаны с тем, что казенные учреждения УИС в соответствии с пунктом 8 части 3 статьи 50 ГК РФ являются государственными организациями, то есть их учредителем выступает Российская Федерация в лице своего уполномоченного органа - ФСИН России, которая в свою очередь также имеет специфику привлечения к имущественной ответственности.

Как справедливо отмечает профессор Е.А. Суханов, «...общие положения о гражданской правосубъектности и имущественной ответственности государства... по своим гражданско-правовым обязательствам... не всегда с должной степенью четкости воплощаются в других (помимо ГК РФ) законодательных и подзаконных актах. При этом противоречивые или сомнительные положения этих актов связаны как с некомпетентностью их разработчиков, так и с непрекращающимися попытками прямого нормативного закрепления за публично-правовыми образованиями определенных преимуществ и льгот, отсутствующих у других участников гражданского оборота» ^{^[24]}

И в первую очередь эти преимущества касаются тех случаев, когда государству и иным публичным образованиям необходимо ответить своей казной за нарушение обязательств. Как показывает практика, государство может не быть ответственным перед более слабыми субъектами гражданских правоотношений в лице граждан и юридических лиц.

Профессор В.Ф. Яковлев приводит примеры обесценивания государственных ценных бумаг в середине 1990-х годов из-за бездействия финансовых органов государства и отсутствия с их стороны компенсаций за понесенные убытки^{^[25]}.

К сожалению, это далеко не единственный случай. Проблема видится в иммунитете бюджета государства и иных публичных образований. Предусмотреть в главном финансовом плане государства все расходы на покрытие обязательств практически невозможно. Поэтому зачастую возникает дефицит, покрыть который за счет других бюджетных средств также невозможно. Отсюда следует, что государство может остаться без ответа за нарушение своих обязательств. Это наносит ущерб остальным участникам гражданского оборота и ставит их в заранее менее выгодное положение.

Особенности гражданско-правовой ответственности публичных образований напрямую обуславливают привлечение к имущественной ответственности за нарушение обязательств тех юридических лиц, собственниками которых данные публичные образования являются. В первую очередь это касается казенных учреждений, в том числе и учреждений УИС, так как из всех остальных именно они остались единственным участником бюджетного процесса в Российской Федерации. Связано это с тем, что в соответствии с п. 2 ст. 161 Бюджетного кодекса Российской Федерации финансовое снабжение деятельности казенного учреждения осуществляется как за счет средств федерального бюджета бюджетной системы Российской Федерации, так и на основании бюджетной сметы. Таким образом, участвуя в гражданском обороте, казенные учреждения используют бюджетные средства, в том числе и при применении к ним мер гражданско-правовой ответственности.^{^[26]}

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод о том, что особенности участия казенных учреждений УИС в гражданском обороте регулируются как нормами гражданского права, так и бюджетного. Одна из таких особенностей как раз касается привлечения казенных учреждений к имущественной ответственности за нарушение своих обязательств. Резюмируя сказанное, необходимо определить, что дальнейшее рассмотрение гражданско-правовой ответственности казенных учреждений УИС и механизма ее осуществления будет происходить на основании общих и специальных положений как гражданского, так и бюджетного законодательств.

Итак, наступление имущественной ответственности ставится в зависимость от определенных оснований и условий.

Под основанием наступления гражданско-правовой ответственности казенных учреждений УИС следует считать наличие состава гражданского правонарушения, условиями (элементами) которого традиционно являются: противоправное действие (бездействие); наличие вреда; причинная связь между противоправными действиями (бездействиями) и наступившим вредом; наличие вины правонарушителя.

Говоря о противоправном действии (бездействии) в контексте рассматриваемой темы, необходимо отметить, что речь идет о нарушении обязательства, то есть его неисполнении или ненадлежащем исполнении казенными учреждениями УИС (ст. 401 ГК РФ).

В данном случае речь идет о любых обязательствах, возникших по основаниям, предусмотренным статьей 8 ГК РФ. Естественно, наибольший удельный вес в деятельности казенных учреждений УИС приходится на договорные обязательства, то есть обязательства, возникшие в результате заключения государственного контракта или иного гражданско- правового договора (обязательства по поставке продуктов питания, выполнению капитального ремонта помещений, электроснабжению и т. д.).

Однако учреждения УИС могут участвовать и в иных обязательственных отношениях (например, возникающих вследствие причинения вреда или неосновательного обогащения). Приведем пример из судебной практики. Например, Уголовно-исполнительная инспекция Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Пермскому краю (далее - УИИ ГУФСИН России по Пермскому краю) на основании договора безвозмездного пользования недвижимым имуществом, заключенного с Департаментом имущественных отношений администрации города Перми (ссудодатель), является пользователем нежилых помещений, расположенных на четвертом этаже одного из административных зданий в г. Перми.

В результате разрыва одного из радиаторов отопления в нежилом помещении, пользователем которого является инспекция, произошло затопление нежилых помещений на нижних этажах этого же здания, которые принадлежат на праве хозяйственного ведения ПКГУП «Автовокзал». В результате происшествия ПКГУП «Автовокзал» был причинен материальный ущерб, выразившийся в повреждении внутренней отделки помещений и приведении в негодность мебели и офисной техники. Причинение ущерба стало возможным в результате ненадлежащего ухода за системой отопления со стороны инспекции.

Суд признал факт причинения вреда и обязал УИИ ГУФСИН России по Пермскому краю возместить ущерб. Для того чтобы имелось основание для привлечения казенных учреждений уголовно-исполнительной системы к гражданско-правовой ответственности, указанные обязательства должны быть не исполнены или исполнены ненадлежащим образом.

Комплексный анализ главы 22 ГК РФ позволяет сделать вывод, что под надлежащим исполнением обязательства следует понимать совершение должником определенных действий (воздержание от действий), составляющих содержание обязательства, в соответствии с его условиями и требованиями закона, также иных правовых актов, но при отсутствии таких условий и требований - согласно с обычаями или иными обычно предъявляемыми требованиями.

Кроме того, должны быть соблюдены требования о порядке исполнения обязательства, то есть о его субъектах, сроке, месте и способе исполнения. Если не выполнено хотя бы одно требование об условиях обязательства или порядке его исполнения, то обязательство считается исполненным ненадлежащим образом, либо неисполненным вообще.

Анализ судебной практики показывает, что наиболее распространенным нарушением обязательств казенными учреждениями УИС является просрочка платежей по договорам энергоснабжения, а также по иным договорам (купли-продажи, подряда, аренды и т. д.).

Итак, подводя итог сказанному, мы можем определить, что нет оснований для привлечения казенного учреждения УИС к гражданско-правовой ответственности, если оно добросовестно исполняет свои обязательства.

2.3. Особенности привлечения к ответственности сотрудников УИС за вред, причиненный ими при применении физической силы, специальных средств и оружия

Векторы развития уголовно-исполнительной системы (УИС) Российской Федерации направлены на гуманизацию условий содержания лиц, содержащихся в местах лишения свободы, повышение гарантий соблюдения их прав и законных интересов, а также эффективности работы учреждений и органов, исполняющих наказания, до уровня европейских стандартов обращения с осужденными и потребностей общественного развития. В связи с глобализацией информация о незаконных действиях сотрудников правоохранительных органов, связанных с нарушением прав осужденных и лиц, содержащихся под стражей, быстро распространяется посредством средств массовой информации (СМИ) и социальных сетей. Вот почему вопросы, связанные с применением сотрудниками УИС физической силы, специальных средств и оружия при исполнении должностных обязанностей, имеют особую значимость.^{^[27]}

В широком смысле к числу теоретических проблем в рамках рассматриваемой темы можно отнести неглубокую степень ее проработки российскими правоведами и законодателем ввиду ее второстепенности относительно угрозы жизни и здоровью граждан, возникающей при неправомерном применении физической силы, специальных средств и оружия сотрудниками УИС. Практические же проблемы касаются определения надлежащего ответчика, правомерности, характера и размера причиненного вреда при применении мер безопасности.

В настоящее время одним из критериев оценки правопорядка и надлежащего функционирования территориального органа Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН России) является количественный показатель ответственности сотрудников УИС за применение ими физической силы, специальных средств и оружия при исполнении должностных обязанностей.

Анализ сведений о состоянии законности, служебной дисциплины и посягательствах на жизнь и здоровье персонала учреждений УИС России за 2004-2016 гг. показал, что количество случаев применения к осужденным физической силы превышает 20 тыс., а специальных средств и газового оружия - 40 тыс. Регистрируемое в статистической отчетности количество государственных служащих отделов безопасности, привлеченных к ответственности за нарушение законодательства, дает пренебрежительно поверхностное представление о гражданско-правовой ответственности сотрудников УИС за вред, причиненный ими при применении физической силы, специальных средств и оружия. Принимая во внимание показатели учтенных уголовных дел, возбужденных в отношении персонала учреждения по фактам применения физической силы, специальных средств и газового оружия (за 12 лет менее 0,1 %), а также мнение лиц, содержащихся в учреждениях ФСИН России, уместно говорить об определенной латентности правонарушений, связанных с применением мер безопасности сотрудниками УИС.^{^[28]}

Таким образом, высокий показатель общего количества случаев применения мер безопасности в отношении осужденных и лиц, содержащихся под стражей, а также низкая степень проработки вопроса гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный незаконными действиями сотрудников УИС при применении физической силы, специальных средств и оружия, позволяют констатировать актуальность рассматриваемого вопроса, особенно в связи с реформированием уголовно-исполнительной системы.

Для обеспечения нормального функционирования УИС России законодатель наделил сотрудников УИС должностной обязанностью применять физическую силу, специальные средства и оружие в зависимости от характера пресекаемого правонарушения и ряда конкретных обстоятельств. Общие требования и случаи применения перечисленных мер безопасности закреплены в гл. V Закона РФ от 21 июля 1993 г. № 5473-1 «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» и в ст. 43-47 Федерального закона от 15 августа 1995 г. № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений».^{^[29]}

Сотрудники УИС России относятся к категории должностных лиц, и в случае причинения вреда с применением физической силы, специальных средств и оружия они становятся специальными субъектами правовых отношений. Вред, причиненный физическим лицам противоправными действиями или бездействием сотрудников УИС, подлежит возмещению в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации.

Гражданский кодекс Российской Федерации (ГК РФ) предусматривает возможность возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью гражданина, а также морального вреда в случаях неправомерного применения мер безопасности (вред, причиненный правомерными действиями, подлежит возмещению в случаях причинения при пресечении террористического акта).

Неправомерным применением физической силы, специальных средств и оружия сотрудниками УИС России следует считать несоразмерно поставленной законной цели большее оказание сотрудниками УИС принудительного физического воздействия на подозреваемых, обвиняемых, осужденных или иных лиц, а равно объекты окружающего пространства, характеризующегося использованием индивидуальных умений и навыков, специальных средств и оружия, состоящих на вооружении у сотрудников УИС, а также их поражающих свойств. К случаям неправомерного применения мер безопасности сотрудниками УИС отнесены также случаи применения ими любых подручных средств в состоянии необходимой обороны или крайней необходимости при отсутствии специальных средств или оружия.

При правомерном применении мер безопасности сотрудники УИС причиняют телесные повреждения и иной физический вред подозреваемым, обвиняемым, осужденным или иным лицам, ограничивают их права и свободы в соответствии с требованиями действующего законодательства РФ, приказов и инструкций ФСИН России. Случаи применения физической силы, специальных средств и оружия сотрудниками УИС рассматриваются как случаи правомерного их применения, если они обусловлены исполнением сотрудниками УИС законных обязанностей в рамках должностных полномочий или наличием обстоятельств, исключающих преступность деяния.

Одной из особенностей возмещения вреда при неправомерном применении мер безопасности сотрудниками УИС будет определение надлежащего ответчика в ходе гражданского процесса, поскольку сотрудник УИС, являясь непосредственным субъектом спорных правоотношений, осуществляет свою деятельность в Федеральной службе исполнения наказаний. Так, в рамках дела о причинении вреда гражданско- правового характера сотрудником УИС при применении физической силы, специальных средств, оружия или любых подручных средств ответчиком в суде будет ФСИН России, юридическим интересом которой будет доказывание правомерности применения мер безопасности своим сотрудником. В случае если такая правомерность будет доказана, сотрудник не вступает в процесс и освобождается от ответственности. Если будет доказана неправомерность действий сотрудника при применении мер безопасности, то в соответствии со ст. 1069 ГК РФ причиненный вред подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации. При этом ФСИН России будет вправе переложить ответственность на соответствующего сотрудника в порядке регресса.

Разделяя в целом предложенную И. С. Кокориным квалификацию случаев наступления гражданско- правовой ответственности за вред, причиненный применением физической силы, специальных средств и оружия сотрудниками ОВД^{^[30]}, расширим охватываемый им субъект. Так, ответственность за вред, причиненный применением физической силы, специальных средств и оружия сотрудниками УИС, наступает: а) по правилам ст. 1069 и п. 2 ст. 1070 ГК РФ при незаконном причинении вреда; б) по правилам ст. 1079 ГК РФ, когда вред причинен отдельными видами специальных средств и оружия, подпадающих под понятие источника повышенной опасности. Порядок определения правомерности в аспекте причинения вреда сотрудниками УИС при применении мер безопасности характеризуется соответствием действий данных лиц требованиям законодательства РФ и правовых актов ФСИН России.

Вред, причиненный сотрудниками УИС при применении физической силы, специальных средств, оружия и иных подручных средств, в рамках гражданских правоотношений дифференцируется на материальный и моральный.

Возмещение материального вреда носит компенсационный имущественный характер и обусловлено уменьшением стоимости поврежденной вещи, снижением или утратой дохода (например, когда осужденный получил травму и не мог выйти на работы), возникновением расходов и т. д. К моральному вреду в аспекте рассматриваемой темы относятся действия (бездействие) сотрудника УИС, связанные с применением мер безопасности, направленные на умаление достоинства личности или причинение человеку страданий, в связи с посягательством на его достоинство.

Определение размера ущерба при причинении вреда сотрудниками УИС при применении мер безопасности не носит специфического характера и осуществляется в общем порядке, однако это не говорит об отсутствии проблем при определении размера ущерба в рамках конкретного дела. Таким образом, рассмотренные в статье особенности гражданско-правовой ответственности сотрудников УИС России за вред, причиненный при применении физической силы, специальных средств и оружия, имеют свою специфику и ряд проблемных аспектов. В дальнейшем представляется целесообразным провести анализ реализации правоотношений по возмещению вреда, причиненного сотрудниками УИС при неправомерном применении мер безопасности, определить и структурировать порядок возмещения причиненного вреда, а также сформулировать и обосновать выводы и предложения по совершенствованию российского законодательства в данной сфере.

2.3. Проблемы реализации гражданско-правовой ответственности УИИ в связи с применением технических средств надзора и контроля

В условиях реформирования уголовно-исполнительной системы одним из приоритетных направлений ее функционирования становится расширение сферы применения наказаний и иных мер, не связанных с лишением свободы. В Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года, утвержденной распоряжением Правительства Российской Федерации от 14 октября 2010 г. № 1772-р, обращается внимание на необходимость использования аудиовизуальных, электронных и иных технических средств надзора и контроля за осужденными для обеспечения исполнения ими обязанностей и ограничений, установленных в рамках наказаний, альтернативных лишению свободы (Собр. законодательства Рос. Федерации. 2010. № 43, ст. 5544).

В настоящее время ФСИН России реализует мероприятия по расширению использования средств надзора и контроля в деятельности уголовно-исполнительных инспекций при исполнении наказания в виде ограничения свободы. Нормативно такая возможность закреплена в ч. 1 ст. 60 УИК РФ, а перечень средств установлен постановлением Правительства Российской Федерации от 31 марта 2010 г. № 198 «Об утверждении перечня аудиовизуальных, электронных и иных технических средств надзора и контроля, используемых уголовно-исполнительными инспекциями для обеспечения надзора за осужденными к наказанию в виде ограничения свободы».^{^[31]}

Согласно этому постановлению к таким средствам относятся:

Средства персонального надзора и контроля (браслет электронный, стационарное контрольное устройство, мобильное контрольное устройство, ретранслятор, персональный трекер).
Стационарное устройство аудиовизуального контроля.
Технические средства и устройства региональных информационных центров (сервер мониторинга, сервер аудиовизуального контроля, стационарный пульт мониторинга, мобильный пульт мониторинга).

Выбор средств надзора и контроля зависит от того, какие ограничения устанавливает для осужденных суд: не уходить из дома (квартиры, иного жилища) в определенное время суток; не посещать определенные места, расположенные в пределах территории соответствующего муниципального образования; не выезжать за пределы территории соответствующего муниципального образования; не посещать места проведения массовых и иных мероприятий и не участвовать в указанных мероприятиях; не изменять место жительства или пребывания, место работы и (или) учебы без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы (ч. 1 ст. 53 УК РФ).

Сегодня наиболее используемыми средствами контроля и надзора являются электронные браслеты, стационарное контрольное устройство (далее: СКУ) и мобильное контрольное устройство (далее: МКУ). По состоянию на 10 января 2017 г. из 80 территориальных органов ФСИН России уже в 60 в отношении 1429 (12,2 %) осужденных применялись электронные контрольные устройства, из них 1024 - МКУ и 405 – СКУ.^{^[32]}

Вместе с тем, несмотря на то, что опыт использования данных средств находится в стадии накопления, а период активизации их применения непродолжителен, уже имеют место факты утраты, повреждения электронных браслетов, МКУ, СКУ лицами, осужденными к ограничению свободы. В этой связи возникает вопрос об основаниях и порядке возмещения материального ущерба, причиненного государству. Необходимо отметить также, что данный вопрос не теряет своей значимости и применительно к ситуациям, когда технические средства используются в рамках ст. 107 УПК РФ к подозреваемым и обвиняемым, в отношении которых в качестве меры пресечения избран домашний арест. Таким образом, полагаем, что рассмотрение проблем реализации гражданско-правовой и материальной ответственности в связи с применением аудиовизуальных, электронных и иных технических средств надзора и контроля является весьма актуальным.

В процессе использования аудиовизуальных, электронных и иных технических средств надзора и контроля материальный ущерб может быть причинен сотрудником УИИ, который также может потерять или повредить техническое средство. В настоящий момент применительно к такой ситуации не вполне ясным остается механизм привлечения сотрудника к материальной ответственности, поскольку причинителем вреда и материально ответственным лицом являются разные субъекты. В качестве первого, как представляется, в большинстве случаев будет выступать сотрудник, в чьи обязанности входит осуществление операторских функций (например, надевание и снятие электронного браслета, контроль его функционирования), тогда как в качестве второго - материально ответственное лицо, определенное приказом и уполномоченное получить и хранить соответствующие технические средства, выданные УИИ.

Полагаем, что в такой ситуации возможными альтернативами в реализации мер, позволяющих минимизировать объем причиненного ущерба, могут быть:

Нормативное закрепление обязательности применения технических средств надзора и контроля при исполнении наказания в виде ограничения свободы, если оно назначено в качестве основного наказания, и установление порядка приобретения осужденным этих средств за свой счет.
Нормативное закрепление обязательности применения отдельных технических средств (например, электронных браслетов и контрольных устройств) лишь в случае применения к подозреваемым и обвиняемым в качестве меры пресечения домашнего ареста или исполнения ограничения суда, устанавливающего для осужденных запрет покидать жилище в определенное время суток.
Нормативное закрепление обязательного страхования данных технических средств как имущества или рисков, связанных с их применением.

Выбор одного из направлений должен учитывать базовые положения действующего законодательства и прогностические данные об объемах использования подобных технических средств надзора и контроля в среднесрочной перспективе, опираться на всесторонний анализ практики их применения и экономические расчеты. Этот выбор будет определять, в свою очередь, и характер вносимых изменений в правовые акты различного уровня, регулирующие отношения, связанные с применением аудиовизуальных, электронных и иных технических средств надзора и контроля.

Выводы:

В процессе написания первой главы было установлено, что ответственность за вред, причиненный государственными органами и их должностными лицами, относится к числу специальных случаев деликтной ответственности и регулируется нормами ст. 1069 ГК РФ (частью второй). Условиями наступления гражданско- правовой ответственности является правонарушение, вина, причинная связь. К специальным условиям наступления гражданско-правовой ответственности отнесены действия государственных органов и их должностных лиц, выраженные в форме акта власти, имеющего, как правило, характер предписания.

Особенности участия казенных учреждений УИС в гражданском обороте регулируются как нормами гражданского права, так и бюджетного. Одна из таких особенностей как раз касается привлечения казенных учреждений к имущественной ответственности за нарушение своих обязательств.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Юридическая ответственность является видом государственного принуждения на основе правовой нормы, включающей себя гипотезу, диспозицию, санкцию.

Юридическая ответственность характеризуется следующими признаками:

Лицо, нарушившее норму права и совершившее проступок либо преступление несет дополнительно возложенные на него государством обязанности в виде претерпевания определенных негативных последствий за содеянное;
Юридическая обязанность наступает только за совершенное правонарушение;
Осуществление реализации юридической ответственности происходит в процессуальной форме, которые четко регламентированы процессуальным законодательством.

В тоже время необходимо отметить в законе нет четкого понятия «юридической ответственности», поэтому исследователи данной проблемы неоднозначно толкуют данное понятие, разделяя ее на добровольную и принудительную со стороны государства и его органов.

Государственно-принудительная форма реализации юридической ответственности предполагает под собой наличие негативных последствий в отношении правонарушителя, является вынужденной карательнорепрессивной мерой, в ретроспективном аспекте.

Добровольная форма реализации юридической ответственности закрепляет в себе соблюдение правовых норм субъектами права и обязанности в будущем не нарушать их. Осуществляется в правомерном поведении субъектов права, одобряемым со стороны государства и нашедшей своем отражение в позитивной форме. Мнение исследователей в этой области, позволяют сделать обоснованный вывод о том, что при добровольной форме реализации юридической ответственности у субъекта имеется возможность права выбора правомерного поведения, элементы которой составляют мотив, цель, сознание, воля, психическое отношение к происходящим событиям.

В правовой теории выделяют следующие функции:

Штрафную или репрессивно-карательную;
Превентивную (предупредительно-восстановительную);
Правовосстановительную.

Вместе с тем это не исчерпывающий перечень функций, которые предлагают исследователи, но являются наиболее распространенными в юридической литературе.

Но несмотря на положительно достигнутые результаты в работе необходимо отметить и реалии современной действительности, которые как мы знаем свидетельствуют об обратном, частом нарушении принципа неотвратимости юридической ответственности. В России остается высоким уровень правонарушаемости. По мнению юристов-криминологов, высокий процент раскрываемости и рассмотрения дел в суде, еще раз подтверждает и высоком проценте латентной преступности. К тому же как мы видим, интересы общества во многих сферах зачастую не защищены и содержат юридические пробелы.

Проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы:

О необходимости реформирования системы правовой защиты граждан и организаций, в ходе которого необходимо усилить юридическую ответственность должностных лиц за принятие незаконных и необоснованных процессуальных решений.
О необходимости усиления контроля со стороны государства и общественности в отношении правоохранительных и судебных органов с целью поднятия престижа государства при возложении на виновных лиц юридической ответственности и необоснованного ухода виновного лица от таковой.
Внедрение новых эффективных методов правовой работы по раскрытию и расследованию правонарушений и искоренения понятия «латентности».

Предлагаемые мероприятия призваны обеспечить и повысить защиту прав и охраняемых законом от противоправных посягательств на жизнь, здоровье, честь, деловую репутацию, собственность субъектов правомерного поведения, искоренить бюрократизм и проволочки со стороны должных лиц, призванных обеспечивать соблюдение законности и привлечения к юридической ответственности.

Список литературы:

Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ)
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18.12.2006 N 230-ФЗ (ред. от 01.07.2017) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2018)
Бюджетный кодекс Российской Федерации от 31.07.1998 N 145-ФЗ (ред. от 28.12.2017)
Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 N 195-ФЗ (ред. от 03.04.2018)
Градостроительный кодекс Российской Федерации" от 29.12.2004 N 190-ФЗ (ред. от 31.12.2017)
Федеральный закон от 17.01.1992 N 2202-1 (ред. от 31.12.2017) "О прокуратуре Российской Федерации" (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.02.2018)
Федеральный закон от 17.01.1992 N 2202-1 (ред. от 31.12.2017) "О прокуратуре Российской Федерации" (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.02.2018)
Федеральный закон от 26.12.2008 N 294-ФЗ (ред. от 27.11.2017) "О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля" (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2018)
Федеральный закон от 07.03.2017 N 27-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О прокуратуре Российской Федерации"
Федеральный закон от 05.10.2015 N 275-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О защите конкуренции" и отдельные законодательные акты Российской Федерации"
Федеральный закон от 12.01.1996 N 7-ФЗ (ред. от 31.12.2017) "О некоммерческих организациях"
Федеральный закон от 05.10.2015 N 275-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О защите конкуренции" и отдельные законодательные акты Российской Федерации" // "Собрание законодательства РФ", 12.10.2015, N 41 (часть I), ст. 5629
Федеральный закон от 13.03.2006 N 38-ФЗ (ред. от 31.12.2017) "О рекламе"
Алексеев А.И. Сравнительно-правовой анализ и отличия муниципально-правовой ответственности от иных видов юридической ответственности// Диссертация на соискание ученой степени Москва. 2014. С. 1.
Алексеев С.С. О составе гражданского правонарушения.//Правоведение. 1958. №1 С.51
Вражнова А.С. Государство и право. Юридические науки №3/2016
Габричидзе Б.Н., Чернявский А.Г. Юридическая ответственность: Учебное пособие. М., «Альфа-М», 2005. С.72-73.
Гойман В.И. Санкции. Теория государства и права под ред. В.В. Лазарева. М. 1994. С.36.
Постановление Конституционного Суда РФ от 17.11.2016 N 25-П «По делу о проверке конституционности части 4 статьи 27.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с жалобой гражданина Е.С. Сизикова»// «Собрание законодательства РФ», 28.11.2016, N 48 (часть III), ст. 6840.
Постановление Конституционного Суда РФ от 23.09.2014 N 24-П «По делу о проверке конституционности части 1 статьи 6.21 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с жалобой граждан Н.А. Алексеева, Я.Н. Евтушенко и Д.А. Исакова»// «Собрание законодательства РФ», 06.10.2014, N 40 (Часть III), ст. 5489.
Постановление от 17.01.2013 г. №1 «По делу о проверке конституционности положения части 5 статьи 19.8 кодекса российской федерации об административных правонарушениях в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью «Маслянский хлебоприемный пункт»// Российской газете" от 30 января 2013 г. N 18, в Собрании законодательства Российской Федерации от 28 января 2013 г. N 4 ст. 304.
Теория государства и права под ред.К.А.Мокичева. М., «Юридическая литература», 1965. С.343.
Ушаков Д.И. Толковый словарь русского языка. С.642
Хачатуров Р.Л., Липинский Д.А. Общая теория юридической ответственности. С.-Пт. «Юридический центр Пресс», 2007. С.203-204
Юшков С.В. Русская правда: происхождение, источники, ее значение». Под ред. Чистякова О.И. М., «ЗерцалоМ», 2002. С.202.

Даль В. И. Даль В. Толковый словарь. М., «Русский язык», 1979. С. 604. ↑
Ушаков Д.И. Толковый словарь русского языка. С.642 ↑
Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. С.876 ↑
Юшков С.В. Русская правда: происхождение, источники, ее значение». Под ред. Чистякова О.И. М., «ЗерцалоМ», 2002. С.202. ↑
Теория государства и права под ред.К.А.Мокичева. М., «Юридическая литература», 1965. С.343. ↑
Вражнова А.С. Государство и право. Юридические науки №3/2016.с.76 ↑
Клименко А.В., Румынина В.В. Теория государства и права. М., «Мастерство», 2000. С.191. ↑
Марченко Н.М. Теория государства и права. С.630 ↑
Самощенко И.С., Фарукшин М.Х. Ответственность по советскому законодательству. С.6-7. ↑
.Малеин Н.С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. 165 с. ↑
Шабуров А.С. Теория государства и права, 231с. ↑
Федеральный закон Российской Федерации от 07.02.2011г. №3-Ф3 «О полиции»//Российская газета от 08.02.2011г. Федеральный выпуск №5401 (25). ↑
Грешников И.П. Субъекты гражданского права: юридическое лицо в праве и законодательстве. СПб., 2002. С. 217 ↑
См.: Белоусов Д.Ю. Особенности формирования в отдельных зарубежных государствах института регрессных обязательств в отношении должностных лиц органов публичной власти в связи с возмещением государством вреда, причинённого властной деятельностью // Пробелы в российском законодательстве. Юридический журнал. 2010. № 4. С. 136-138. ↑
См.: Минаков И.А. Гражданско-правовое регулирование возмещения государством вреда, причиненного органами государственной власти и их должностными лицами: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. URL: http://www.dissercat.com/content/grazhdansko-pravovoe-regulirovanie-vozmeshcheniya- gosudarstvom-vreda-prichinennogo-organami- (дата обращения: 06.04.2017). ↑
См.: Андреев Ю.Н. Ответственность государства за причинение вреда: цивилистические аспекты: монография. СПб.: Изд-во «Юридический центр-Пресс», 2013. С.4 ↑
Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях: [федер. закон: принят Гос. Думой 20 декабря 2000 г.: одобрен Советом Федерации 26 декабря 2000 г.: ред на 03 марта 2017 г.] // Собрание законодательства Российской Федерации. - 2002. - № 1. - Ст. 1. ↑
Конституция Российской Федерации: [принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г.: по состоянию на 21 июля 2014 г.] // Собрание законодательства Российской Федерации. - 2014. - № 31. - Ст. 4398. ↑
См.: Богданов Д.Е. Деликтные обязательства: электронное учебное пособие. М.: РПА Минюста России, 2013.С.45 ↑
Определение Конституционного Суда РФ от 4 июня 2009 г. №1005-О-О // Разъяснения судов о порядке применения норм Гражданского кодекса Российской Федерации о возмещении вреда / под ред. А.П. Зрелова. М.: ЭкООнис, 2013.С.22 ↑
См.: Чиндяскин Н.А. О месте понятия «состав гражданского правонарушения» в теории гражданского права // Пробелы в российском законодательстве. Юридический журнал. 2012. № 4. С. 76-79. ↑
См.: Голубцова Ю.А. Соотношение вины и противоправного поведения в гражданском праве // Вестн. Волгогр. гос. ун-та. Сер. 5: Юриспруд. 2015. № 2 (27). С. 88-95. ↑
Определение Верховного Суда РФ от 6 апр. 2001 г. № 69-В01пр-2 // Разъяснения судов о порядке применения норм Гражданского кодекса Российской Федерации о возмещении вреда / под ред. А. П. Зрелова. М.: ЭкООнис, 2013. С.32 ↑
См.: Суханов Е.А. Об ответственности государства по гражданско-правовым обязательствам // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2001. № 3. С. 3. ↑
См.: Яковлев В.Ф. Гражданский кодекс и государство II Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика: сб. памяти С.А. Хохлова / отв. ред. А.Л. Маковский. М.: МЦФЭР, 1998. С. 58-66 ↑
См.: Саядян С. Г. Институт отсрочки в уголовном, уголовно-исполнительном и уголовно¬процессуальном праве: сравнительный анализ [Электронный ресурс] // Современные исследования социальных проблем (электронный научный журнал). 2012. №11(19). Электрон. версия печат. публ. Доступ из науч. электрон. б-ки «cyberleninka.ru». ↑
См.: Саядян С. Г. Институт отсрочки в уголовном, уголовно-исполнительном и уголовно-процессуальном праве: сравнительный анализ [Электронный ресурс] // Современные исследования социальных проблем (электронный научный журнал). 2012. №11(19). Электрон. версия печат. публ. Доступ из науч. электрон. б-ки «cyberleninka.ru». ↑
См.: Ибрагимова Н. М. Особенности применения судом отсрочки отбывания наказания в порядке ст. 82 УК РФ // Актуальные проблемы экономики и права. 2011. № 3 (19). С. 246. Электрон. версия печат. публ. Доступ из науч. электрон. б-ки «cyberleninka.ru». ↑
Федеральный закон "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" от 15.07.1995 N 103-ФЗ (последняя редакция) ↑
См.: Кокорин, И.С. Правовой статус потребителя в отношениях купли-продажи / И.С. Кокорин // Вестник Санкт-Петербургской юридической академии. 2012. Т. 14. № 1. С. 65-66 ↑
Постановление Правительства РФ от 31.03.2010 N 198 "Об утверждении перечня аудиовизуальных, электронных и иных технических средств надзора и контроля, используемых уголовно-исполнительными инспекциями для обеспечения надзора за осужденными к наказанию в виде ограничения свободы ↑
Чернышёва Д. В. Материальная ответственность осужденных к ограничению свободы за повреждение, уничтожение и утрату аудиовизуальных, электронных и иных технических средств надзора и контроля // Организационные, правовые и технические проблемы использования системы электронного мониторинга подконтрольных лиц (СЭМПЛ) : материалы ведомств. науч.-практ. конф. Самара, 2017. С. 5-8). ↑