Соотношение системы права и системы законодательства ( Общие понятие системы права и системы законодательства, и их соотношение )

Содержание:

Введение

Актуальность темы исследования. Как полагают исследователи права, размежевание в праве началось довольно давно, еще со времен римского права, где нормы права делились на уголовные (карательные) и гражданские (диспозитивные). Однако, опираясь на римские источники права, можно утверждать, что, во-первых, римские юристы еще не знали таких юридических конструкций, как система права и система законодательства, и, во-вторых, подобное деление права римские юристы проводили в зависимости от регулируемого правом предмета. Во все последующие столетия в правовой науке были различные способы и механизмы структурирования правовой материи.

Система права и система законодательства обладают функциональной общностью. Большинство исследователей полагают, что это однопорядковые, но не тождественные категории. Они являются выражением соответственно структуры содержания и формы позитивного права.

По словам И.Н.Сенякина, «право не существует вне законодательства». Соответственно, система права – это такое внутреннее его строение, которое соответствует характеру регулируемых общественных отношений. Система же законодательства выступает как внешняя форма права, выражающая строение его источников.

Система права и система законодательства представляют собой целостные образования, которые способны изменять свою внутреннюю организацию под воздействием внешней среды. Поскольку система права отражает объективные потребности общества, она не лишена разумного динамизма, который выражается в изменении и дополнении ее новыми правовыми институтами, подотраслями, отраслями. Развитие системы права обусловливает соответствующее преобразование системы законодательства, создаваемой законодателем. По словам С.В. Полениной, система права сама выступает в качестве одного из важнейших факторов, определяющих построение и развитие системы законодательства

Следует отметить, что к пониманию смысла права и его систем необходимо подходить не как к чему-то догматическому, однажды данному социальному явлению, а как к живому саморазвивающемуся правовому организму, опирающемуся на такие понятия, как справедливость, неотвратимость, функциональность, целесообразность, логичность.

Основные направления развития и совершенствования права связаны с социально-экономическими и политическими реформами, происходящими в стране. Одновременно идут глубинные процессы изменения самого содержания права, обновления законодательства и осознания новой роли правовых явлений в жизни человека и общества.

Система права наполняет содержанием систему законодательства. Она определяет цели, задачи развития системы законодательства в целом, а также ее частей. С другой стороны, система законодательства также отражает в системе права современные тенденции изменения общественных отношений, особенности государственной политики и т.д. Актуальность этой проблеме придает происходящее в последнее десятилетие стремительное обновление всего законодательства, которое является основным и наиболее активным фактором развития системы права.

В настоящее время происходит выравнивание отношений между государством и отдельным человеком с точки зрения объема прав и обязанностей между ними, гарантий их реализации.

Объект исследования - подходы современных ученых к рассмотрению системы законодательства и системы права.

Предмет исследования - анализ основных теоретических аспектов системы законодательства и системы права.

Цель исследования - комплексный анализ подходов ученых к рассмотрению системы законодательства и системы права.

Задачи, стоящие для достижения данной цели, следующие:

- рассмотреть понятие и структурные элементы системы права;

- исследовать систему законодательства;

- соотнести систему права и систему законодательства;

- исследовать практические методы реализации права на примере субъектов Российской Федерации;

- предложить пути развития Российского права на современном этапе.

Теоретическую основу исследования в курсовой работе составили научные работы по общей теории государства и права.

Методы исследования:

а) метод теоретического анализа: изучение, анализ, синтез и обобщение научной и учебной литературы;

б) метод анализа специальной литературы;

в) метод системного анализа.

Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы.

Глава 1.Общие понятие системы права и системы законодательства, и их соотношение

1.1.Понятие системы права

Под системой права понимается определенная внутренняя его структура (строение, организация), которая складывается объективно как отражение реально существующих и развивающихся общественных отношений. Система права показывает, из каких частей, элементов состоит право и как они соотносятся между собой.^[1]

Системность - общее свойство всех типов права, в то время как систематика или систематизация правовых норм не является таковой. Каждому историческому типу права присуща своя система, отражающая особенности этого типа и всей общественной формации. Структура права - это юридическое выражение структуры данного общества.

В этом заключается объективная социальная обусловленность системы права, ее детерминация экономическими, культурными, национальными и иными факторами.

При этом не следует смешивать понятия "система права" и "правовая система". В первом случае речь идет, как указано выше, о внутреннем строении права, взятом в качестве отдельного явления, а во втором - о правовой организации всего общества, совокупности всех юридических средств, институтов, учреждений, существующих и функционирующих в государстве.

Право есть совокупность создаваемых и охраняемых государством норм. Система права характеризуется такими чертами, как единство, различие, взаимодействие, способность к делению, объективность, согласованность, материальная обусловленность. Единство юридических норм, образующих право, определяется: во-первых, единством выраженной в них государственной воли; во-вторых, единством правовой системы, в рамках которой они существуют и действуют; в-третьих, единством механизма правового регулирования, его исходных принципов; в-четвертых, единством конечных целей и задач.

В то же время нормы права различаются по своему конкретному содержанию, характеру предписаний, сферам действия, формам выражения, предмету и методам регулирования, санкциям и т.д.

Однако объективная природа системы права не означает, что законодатель не может на нее повлиять. Он может вносить в систему права известные коррективы, изменения, но в принципе система права от него не зависит, нельзя ее заново создать, отменить, "перестроить".^[2]

Объективность - важнейшее свойство системы права в отличие от систематизации права, которая носит субъективный характер, т.е. зависимый от государственной воли. Там, где есть право, всегда есть и определенная его система, в то время как систематизации может и не быть.

Систематизация - это всего лишь сознательно проводимое упорядочение действующих правовых норм в целях удобства пользования ими на практике. Но любое право имеет свою систему, даже если оно не систематизировано.

Структурными элементами системы права являются: а) норма права; б) институт права; в) субинститут права; г) отрасль права; д) подотрасль права. Именно они образуют юридическую ткань рассматриваемого явления.

1.2.Система законодательства

Система законодательства складывается в результате издания правовых норм, закрепления их в официальных актах и систематизации этих актов. Она имеет сложную структуру.

В зависимости от оснований (критериев) можно выделить горизонтальную, вертикальную, федеративную и комплексную системы законодательства.

Горизонтальное (отраслевое) строение системы законодательства обусловлено предметом правового регулирования - фактическими общественными отношениями.

На основе данного критерия вычленяются отрасли законодательства, соответствующие отраслям системы права (конституционное право -- конституционное законодательство, трудовое право - трудовое законодательство, гражданское процессуальное право - гражданское процессуальное законодательство).

Вертикальное (иерархическое) строение отражает иерархию органов государственной власти и нормативно-правовых актов по их юридической силе. Во главе системы нормативно-правовых актов Российской Федерации стоит Конституция, далее идут законы, указы Президента, постановления Правительства, нормативные акты местных органов власти, локальные нормативные акты.

Комплексные образования в системе законодательства складываются в зависимости от объекта правового регулирования и системы государственного управления. К ним можно отнести природоохранительное, транспортное законодательство, нормативные акты, определяющие правовое положение отдельных социальных групп (молодежи, женщин, ветеранов).^[3]

Таким образом, под системой законодательства понимается совокупность нормативно-правовых актов, в которых объективируются внутренние содержательные и структурные характеристики права. Данная система является внешним выражением системы права. Последняя же свое реальное бытие получает именно в четких, формально-определенных актах - документах. Однако совпадение между системой права и системой законодательства в пределах от отдельной нормы до права в целом не абсолютно. В этих границах они существуют самостоятельно, так как обладают своей спецификой, имеют собственные тенденции развития.

1.3.Соотношение системы права и системы законодательства

Систему права не следует отождествлять с системой законодательства.

Различия между системой права и системой законодательства принято видеть в следующем.

1. Первичной составляющей системы права признается правовая норма, а начальным элементом законодательства - нормативный акт.

2. Право и законодательство, разные по объему: законодательство не включает всего разнообразия нормативности, с одной стороны, а с другой - берет в себя кроме формулировок норм и иные элементы - технические, количественные и т. д.

3. Система законодательства показывает систему права и базируется на ее основе. В этом плане система права есть, первичный, исходный характер, а система законодательства - производный.

В базе федеративной системы российского законодательства лежат два критерия: 1) федеративная структура государства и 2) компетенция субъектов федерации в области законотворчества.^[4]

В соответствии с этим законодательство Российской Федерации состоит из четырех уровней:

1) федеральное законодательство (Конституция РФ, Основы законодательства РФ и субъектов Федерации, Основы политики РФ, федеральные законы и иные нормативно-правовые акты федерации);

2) законодательство республик в составе Российской Федерации (Конституции республик, законы и иные нормативные акты республиканского законодательства);

3) уровень краев и областей (нормативно-правовые акты - Уставы, законы, решения, постановления краевых, областных, городских Москвы и Санкт-Петербурга представительных органов, глав соответствующих администраций);

4) уровень автономной области и автономных округов (нормативно-правовые акты - законы, решения и т. д. областного и окружных представительных органов, глав соответствующих администраций).

В базе отраслевой (горизонтальной) системы законодательства лежат два критерия: 1) система права и 2) система отраслей государственного управления. В соответствии с этими критериями горизонтальная поверхность системы законодательства делится на отрасли законодательства, подходящие отраслям права, и комплексные отрасли законодательства, установленные применительно к сферам государственного управления экономикой и социальными отношениями.^[5]

В основе вертикальной (иерархической) системы российского законодательства положена классификация нормативных актов по юридической силе и органам, их издавшим. Эта классификация опирается на разбивку нормативно-правовых актов на законы и подзаконные нормативные акты.

Поэтому вертикальная структура отечественного законодательства представляет собой систему нормативно-правовых актов Российской Федерации; от законов, принятых высшими представительными органами государственной власти (прежде всего Конституции) до нормативных актов местных органов власти и управления, а также актов нормативного характера локального значения (учреждений, организаций), изданных в пределах предоставленных полномочий.

Находясь еще в самой начальной стадии восстановления прав закона как реального, а не сугубо формального источника права. На пути этого восстановления сейчас выявился ряд проблем, правильная постановка и разрешение которых будет способствовать возрождению роли закона в отечественной правовой культуре.

Законодательство в широком смысле - система нормативно правовых актов. В России среди нормативно-правовых актов высшей юридической силой обладают законы. Поэтому понятие законодательства имеет и узкую трактовку. В собственном смысле слова законодательство - совокупность законов, принятых органами народного представительства или непосредственно самим народом (на референдуме).

Глава 2.Практические методы реализации права на примере субъектов Российской Федерации

2.1. Законотворчество субъектов Российской Федерации: стадии законодательного процесса

Законотворчество, как и всякое творчество, не только предполагает общую культуру законодателей, но и требует от них специальных знаний, навыков владения искусством формирования и формулирования законодательных актов. Эти знания в мировой юридической теории и практике именуются законодательной техникой, представляющей собой определенную систему требований при создании нормативных правовых правил, законов и подзаконных актов, их систематизации. Для того чтобы нормативный акт был действующим и эффективным, он должен отвечать определенным требованиям: соответствовать объему и характеру компетенции правотворческого органа, издающего данный акт, Конституции и законам Российской Федерации, актам федеральных органов исполнительной власти и отвечать основным правилам законодательной техники. Если акты не отвечают таким требованиям, они не могут быть реализованы в полной мере.^[6]

Ю.А. Тихомиров, характеризуя уровни правового развития, сравнивает регулируемые правом процессы с марафоном: «О праве говорят и пишут почти все, оно вознесено на вершину нашей общественной мысли. Но в реалиях нашей жизни право воспринимается и действует иначе — противоречиво и непоследовательно. Обилие правовых актов подчас создает иллюзии решения задач общества и государства, не отражая реальных периодов их развития. Остаются вне поля зрения правовые процессы, хотя правовой марафон — это не только старт (правопонимание и юридическое прогнозирование), но и длинный путь к финишу (правоприменению)».

Проиллюстрировать обильный характер принятия нормативных правовых актов на региональном уровне можно следующим примером.

В рамках масштабного реформирования российского законодательства, которым затрагиваются, прежде всего, взаимоотношения федеральных органов государственной власти с органами государственной власти субъектов Российской Федерации и органами местного самоуправления: перераспределяются полномочия, источники их финансирования, уточняются механизмы и уровни правового регулирования отдельных общественных отношений и т.д., неизбежно появляется необходимость внесения существенных изменений в акты субъектов Российской Федерации, при этом количество принимаемых органами государственной власти субъектов Российской Федерации нормативных правовых актов из года в год увеличивается.

Таблица 1.Рост нормативно-правовых актов на примере Ростовской области и Южного федерального округа

год	2007	2008	2009	2010	2011	2012	2013	2014	2015	2016	2017
Ростовская область	200	275	325	350	394	386	415	510	518	560	811
Южный федеральный округ	2044	3263	3683	390	4101	4710	5518	6416	7163	7550	6439

Приведенная в таблице тенденция по Ростовской области и Южному федеральному округу к росту нормативных правовых актов, принимаемых органами государственной власти субъектов Российской Федерации, характерна для всей территории Российской Федерации, прежде всего это связано с динамикой изменения федерального законодательства.^[7]

Не все так оптимистично, по мнению профессора Ю.А. Тихомирова, который, описывая концептуальные подходы к вопросам нормотворчества, в том числе юридико-технического характера, указывает на необходимость увязывать программы законопроектных (нормативных) работ с программами и концепциями социально-экономического развития в качестве их правового обеспечения, при этом преамбулы должны содержать характеристику конкретных целей и новых правовых состояний, а не описаний известных задач правового регулирования, а тщательная разработка концепций законов, содержащих анализ и оценку предполагаемых правовых решений, возможна только на основе полного информационного обеспечения законопроекта.

Далее автор с сожалением констатирует: в непрерывном и сложном правовом развитии органы власти, организации действуют чаще всего «на финише», когда обнаружились правонарушения, когда для их устранения необходимы активные действия. Между тем и на «старте» правового развития возникают серьезные проблемы, затрудняющие процесс действия закона. Проекты законов нередко готовятся и вносятся поспешно, без глубоких обоснований. Базовые системообразующие законы долго не принимаются. Прежде всего, к таковым относятся проекты федеральных законов о нормативных правовых актах, о федеральных органах исполнительной власти, об административной юстиции и др. Огорчает недооценка социальной стороны законотворчества: мало проводится общественных обсуждений, гражданам недостаточно полно разъясняется смысл новых законов. А это снижает эффект восприятия и реализации правовых актов.^[8]

Законодательный процесс — это носящая официальный характер деятельность, в процессе осуществления которой то или иное лицо, во-первых, действует в качестве уполномоченного субъекта, а его действия, во-вторых, выступают в роли юридического факта, порождающего, в-третьих, определенное правоотношение между участниками этого процесса.

В литературе законодательный процесс характеризуют еще и как процедуру законодательного правотворчества или как сложную систему организационных действий (процедур), результатом которых является создание закона.

Проанализированы тексты основных законов (конституций и уставов), регламентов региональных парламентов, отдельных законов субъектов Российской Федерации Южного федерального округа — тех нормативных правовых актов, в которых определены правила и процедуры создания, принятия, обретения юридической силы законов субъектов Федерации.^[9]

Сразу оговоримся, что все эти документы соответствуют Конституции Российской Федерации и федеральному законодательству, в них реализованы все региональные полномочия, которые должны быть в этих нормативных актах. И в целом, по данным территориальных органов Минюста и прокуратуры России (органов, обеспечивающих контроль за нормотворческой деятельностью), нормативные базы этих субъектов соответствуют действующему в стране законодательству. Выявляются, конечно, различные противоречия в региональных нормативных документах, которые достаточно оперативно исправляются органами государственной власти субъектов.

Но есть ли четкое понимание задач и целей регионального нормотворчества, что и как должно быть урегулировано на уровне субъектов Российской Федерации, в том числе законами?

Какая должна быть оптимальная процедура создания законов субъектов Федерации, наиболее полно способная обеспечить права и законные интересы граждан? Должна ли быть эта процедура одинаковая для всех регионов России, или каждый из них может устанавливать свои, с учетом специфики субъекта Федерации?

Ответы на эти вопросы, к сожалению, можно найти только в теоретических работах, практика, т.е. нормативное их закрепление, порождает лишь дополнительные вопросы.

Поскольку целью настоящей работы является рассмотрение вопросов создания законов субъектов Российской Федерации, познакомимся со стадиями регионального законодательного процесса.

В современных работах он определяет стадии законодательного процесса следующим образом: 1) законодательная инициатива; 2) принятие подготовленного законопроекта в законодательном органе к рассмотрению и обсуждению; 3) принятие законопроекта; 4) официальное опубликование закона. Ю.А. Тихомиров указывает на шесть стадий: 1) прогнозирование и планирование; 2) внесение предложений о разработке законопроекта; 3) разработка концепции и подготовка законопроекта; 4) специальное и общественное обсуждение проекта; 5) рассмотрение и принятие; 6) опубликование закона и вступление его в силу. Некоторые авторы выделяют 1) инициирование проекта закона; 2) разработка проекта закона; 3) внесение проекта закона; 4) рассмотрение проекта закона; 5) подписание либо повторное рассмотрение закона; 6) опубликование закона; 7) внесение изменений в закон.^[10]

Применительно к федеральному уровню законодательного процесса О.Н. Булаков и И.Н. Рязанцев выделяют следующие его стадии:

а) подготовка законопроекта и внесение его в Государственную Думу (как форма реализации права законодательной инициативы);

б) обсуждение законопроекта в Государственной Думе Федерального Собрания РФ и последующее принятие либо полное или частичное отклонение;

в) одобрение Советом Федерации Федерального Собрания РФ принятого Государственной Думой закона либо его отклонение;

г) подписание закона либо его отклонение (наложение вето) Президентом РФ;

д)опубликование закона.

Кроме того, авторы выделяют несколько дополнительных стадий, связанных с отклонением Советом Федерации или Президентом принятого Государственной Думой закона:

а) обсуждение Государственной Думой поправок Совета Федерации к принятому Государственной Думой закону, их отклонение и принятие закона в прежнем виде либо принятие этих поправок;

б) обсуждение Государственной Думой поправок Президента в случае отклонения принятого Федеральным Собранием РФ закона, их отклонение и принятие закона в прежнем виде либо принятие этих поправок;

в) обсуждение Советом Федерации закона, который принят Государственной Думой способом, указанным в предыдущем пункте; его принятие, либо отклонение, либо отклонение вслед за Государственной Думой поправок Президента.

При этом Конституцией Российской Федерации установлен особый порядок для принятия федеральных конституционных законов, для изменения и дополнения Конституции. В частности, Конституция устанавливает, что принятие поправок или внесение изменений в Конституцию может быть проведено в двух формах: в отношении глав 1, 2 и 9 Конституции, в отношении остальных глав. Данный порядок не распространяется на изменение в Конституции названия субъекта РФ (ч. 2 ст. 65). Особый порядок установлен и для принятия федеральных конституционных законов.^[11]

По мнению Л.В. Дорофеевой, система законодательного процесса в субъектах Российской Федерации выглядит следующим образом.

Первая стадия — подготовка проекта закона. Эта стадия включает в себя следующие этапы (подстадии): 1) планирование законодательной деятельности; 2) формирование рабочей группы по подготовке проекта закона; 3) разработка концепции закона; 4) подготовка предварительного текста закона; 5) согласование и обсуждение проекта закона с заинтересованными государственными органами и организациями, а также возможное общественное обсуждение проекта; 6) подготовка окончательного текста закона, а также сопровождающих его документов и приложений.

Вторая стадия — принятие закона. Эта стадия включает в себя следующие этапы: 1) внесение законопроекта на рассмотрение законодательного органа на основании права законодательной инициативы;2)экспертиза проекта закона; 3) обсуждение и доработка проекта закона в законодательном (представительном) органе; 4) голосование по проекту закона.^[12]

Третья стадия — обнародование закона. Эта стадия включает в себя следующие этапы (подстадии): 1) подписание закона главой исполнительной власти или отклонение им закона (наложение вето); 2) в случае отклонения закона — процедура повторного рассмотрения; 3) официальная публикация закона и вступление его в силу.

Количество и характеристики стадий законодательного процесса можно расширять или сужать, при этом, необходимо понимать, что это не просто описание некоей общественной деятельности, уводящее сознание в туман (что на практике зачастую и происходит), за которым не видны ни результаты движения, ни скорость его, но законодательный процесс — замкнутый процесс, с обязательной обратной информационной отдачей, которая должна инициировать движение по кругу, уже на новом, более высоком уровне (имея в виду уровень урегулирования общественных отношений).

Нормативный аспект воздействия, по мнению Ю.А. Тихомирова, трудно вычленить, при этом преобладают либо оценки закона с помощью цифр принятия, изменения, отмены, либо благодаря понятию законности как меры его соблюдения. Негативные показатели отклонений считаются основными. Между тем анализ приводит к такой трактовке эффективности закона, когда есть два главных блока.

Первый блок — поиск меры правового опосредования фактических отношений и, соответственно, меры собственно правового воздействия. Прогнозирование и целеполагание — это старт движения, аналитические и реальные действия по формированию правовых формул и получение с их помощью конечных результатов — таков финиш. Но это промежуточный финиш, за ним следует новый старт закона в рамках охарактеризованных нами правовых циклов.^[13]

Второй блок обеспечивает эффективность закона. Это — государственные и иные институты, муниципальные органы, публичные организации. Их «включенность» в закон как устойчивый нормативный ориентир деятельности позволяет добиться высоких результатов.

Говоря о замкнутости законодательного процесса, нельзя допускать его закрытости, что способно обеспечить соблюдение четких принципов.

Большое значение имеет правильное понимание и соблюдение принципов разделения государственной власти Российской Федерации и государственной власти ее субъектов.

В.А. Черепанов выделяет следующие из них.

Первый — принцип субсидиарности. Предлагается в качестве основополагающего принципа разделения правового поля в теории федерализма: вопросы, которые можно решать на уровне субъекта, нет смысла передавать наверх.

Второй — принцип рамочного федерального регулирования. Исходный принцип субсидиарности необходимо дополнить и конкретизировать способом определения глубины, объема федерального регулирования по предметам совместного ведения.

Третий — «отраслевой» принцип. Принцип рамочного регулирования следует дополнить ограничением степеней свободы как федерального, так и регионального законодателя.

Четвертый — принцип позитивного обязывания. В рамках предметов совместного ведения необходимо в первую очередь выделить и нормативно закрепить общественные отношения активного типа, в которых «активный центр» находится в юридических обязанностях выполнения закрепленных полномочий. Правоотношения активного типа, обеспеченные бюджетными средствами, должны составлять ядро в каждом предмете совместного ведения.

Причем это должно распространяться не только на регионального, но и на федерального законодателя.

Пятый — принцип сотрудничества. Совместная компетенция, естественно, реализуется совместными усилиями при сотрудничестве всех публичных властей.

Принцип сотрудничества понимается большинством правоведов, реализуется практикой осуществления государственной власти.

«Как это ни парадоксально, — считает большинство ученых-юристов, — но полное разделение властей абсурдно, ибо вступает в противоречие с перспективой выживания государства и сохранения политической системы.

В условиях федеративного государства, осложненного реформированием сфер взаимоотношений разных уровней власти, задачи по изучению данных вопросов, оптимальному выстраиванию внутрифедеративных связей приобретают повышенное значение.

Поскольку характер взаимоотношений представителей власти, возможности регулирования любых сфер общественных отношений определяются действующим в стране законодательством, прежде всего Конституцией, оно же вопрошается в принимаемые нормативные правовые акты, преобразующие нашу действительность, успехи общества во многом зависят от правильного понимания принципов законотворчества, законотворческого процесса, целей и задач, которые должно решать действующее законодательство.

2.2. Правотворческие полномочия субъектов Российской Федерации: понятие, виды, правовое основание

С принятием в 1993 г. Конституции Российской Федерации субъекты Российской Федерации (российские регионы) получили право иметь свое законодательство и соответственно начал формироваться новый уровень законодательства - региональное законодательство. И сразу с началом формирования регионального законодательства остро проявилась проблема недостаточной определенности разграничения правотворческих полномочий между федеральным центром и российскими регионами.^[14]

Начиная с 2001 г. федеральный центр предпринял ряд организационно-правовых мер по преодолению перекосов в региональном правотворчестве. Вслед за усилиями по приведению регионального законодательства в соответствие с федеральным законодательством федеральный центр начал работу по законодательному обеспечению совершенствования регионального законодательства, прежде всего путем законодательного уточнения правотворческих полномочий Российской Федерации, субъектов Российской Федерации и муниципальных образований.^[15]

Правотворческие полномочия - это полномочия субъекта правотворческой деятельности издавать нормативные правовые акты определенного вида (формы) по определенным вопросам (предметам регулирования).

Правотворческие полномочия могут устанавливаться непосредственно, как полномочия издавать нормативные правовые акты по каким-либо вопросам или же, как предметы ведения и полномочий субъектов Российской Федерации (органов государственной власти субъектов Российской Федерации). Однако следует иметь в виду, что понятия «предметы ведения и полномочия» и «правотворческие полномочия» не совпадают. Первое в отличие от второго помимо полномочий издавать нормативные правовые акты включает также полномочия издавать ненормативные (индивидуальные) правовые акты.^[16]

Разграничение правотворческих полномочий в Российской Федерации обусловлено тем, что нормативно-правовая система Российской Федерации имеет три иерархических уровня: федеральный, образуемый нормативными правовыми актами Российской Федерации; региональный, образуемый нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации; муниципальный, образуемый нормативными правовыми актами муниципальных образований.

Сообразно указанным уровням нормативно-правовой системы публичные правотворческие полномочия в Российской Федерации подразделяются на: правотворческие полномочия Российской Федерации; правотворческие полномочия субъектов Российской Федерации; правотворческие полномочия муниципальных образований.

Правотворческие полномочия субъектов Российской Федерации (правотворческих органов субъектов Российской Федерации) регулируются:

- Конституцией Российской Федерации;

- федеральными законами;

- договорами (соглашениями), заключенными между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов Российской Федерации;

-нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации.

Правотворческие полномочия субъектов Российской Федерации регулируются при этом зачастую по следующей схеме:

- специальная статья федерального закона, определяющая состав законодательства (нормативных правовых актов) в соответствующей сфере, в числе нормативных правовых актов указывает законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации;

- в специальной статье или даже нескольких статьях даются обобщающие достаточно детализированные перечни полномочий органов государственной власти Российской Федерации, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, а также органов местного самоуправления;

3) в тексте федерального закона при регламентации отдельных вопросов определяются правотворческие полномочия субъектов Российской Федерации по данному вопросу.

Нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации имеют ограниченные возможности в регулировании правотворческих полномочий субъекта Российской Федерации, поскольку они не могут в одностороннем порядке осуществлять разграничение предметов ведения и полномочий. В лучшем случае субъекты Российской Федерации в своих правовых актах могут конкретизировать предметы ведения и полномочия, имеющиеся у субъектов Российской Федерации на основании Конституции Российской Федерации, федеральных законов и договоров о компетенции.

Анализ действующей законодательной модели разграничения правотворческих полномочий позволяет сделать вывод о том, что эта модель не в полной мере соответствует конституционным принципам Российской Федерации как федеративного государства.

Повышение уровня законности регионального законодательства с точки зрения соответствия его правотворческим полномочиям субъектов Российской Федерации следует связывать, прежде всего, с двумя факторами: во-первых, с научно-методическим обеспечением работы по выявлению и обоснованию тех сфер общественных отношений, конкретных вопросов, по которым регионы вправе осуществлять правотворческую деятельность; во-вторых, с четкой и детальной правовой регламентацией правотворческих полномочий субъектов Российской Федерации.

Глава 3.Модернизация как фактор развития Российского права на современном этапе

3.1. Модернизация как стимулирующий фактор формирования системы права

В условиях курса на всестороннюю модернизацию, отмечено, что «В XXI веке нашей стране вновь необходима всесторонняя модернизация. И это будет первый в нашей истории опыт модернизации, основанной на ценностях и институтах демократии. Вместо примитивного сырьевого хозяйства мы создадим умную экономику, производящую уникальные знания, новые вещи и технологии, вещи и технологии, полезные людям. Вместо архаичного общества, в котором вожди думают и решают за всех, станем обществом умных, свободных и ответственных людей», перед российской юридической наукой и практикой стоит задача не просто переосмысления, но в известном смысле нового осмысления сущности и содержания модернизации как фактора развития российского права на современном этапе.^[17]

Так, в современной социологии модернизация определяется как «общественно-исторический процесс, в ходе которого традиционные общества становятся прогрессивными, индустриально развитыми. В классической социологии этот термин осмыслялся Дюркгеймом как процесс социальной дифференциации, посредством которого осуществлялось общественное разделение труда; М. Вебером — как процесс рационализации, в ходе которого хозяйствующие субъекты стремились максимально повысить собственную экономическую отдачу; Марксом — как процесс товаризации, в ходе которого товары и услуги все более и более производились для рынка».

И далее: «Решающим фактором модернизации выступает преодоление, а также замена традиционных ценностей, препятствующих социальному изменению и экономическому росту, на ценности, мотивирующие хозяйствующих субъектов на инновационную деятельность — разработку, создание и распространение новых технологий, и генерирование новых организационно-экономических отношений».

И, если с этой точки зрения, принимая ее в целом, обратиться к проблематике развития российского права на современном этапе, во всяком случае, можно говорить о трех основных аспектах, по которым следовало бы рассматривать влияние потребностей модернизации на развитие российского права и его общий контекст.^[18]

Это, во-первых, «экономическая модернизация», или модернизация в экономической сфере, включая как собственно хозяйственные отношения, так и научно-технологическое, «инновационное» развитие, — и, соответственно, отражение этих процессов в развитии институтов российского права.

Во-вторых, «моральная модернизация», которую, как представляется, в современных условиях следовало бы не столько понимать, сколько принимать — причем не только и не столько как «замену традиционных ценностей, препятствующих социальному изменению и экономическому росту», но скорее как основывающуюся в т.н. «диалоге культур» прежде всего. Соответствующим образом, в правовой сфере потребности «моральной модернизации» также нуждаются в самобытном осмыслении и интеграции в контекст правовой системы страны в целом — говоря в данном случае в самом общем виде.

Наконец, в-третьих, «техническая модернизация» собственно юридической деятельности, а именно необходимость оценки применимости, а также конкретных возможных, с одной стороны, и допустимых, с другой стороны, форм применения современных технологических решений как непосредственно в ходе юридической практики, так и в обучении по юридическим специальностям.

Так, если понимать модернизацию в наиболее общем виде, т.е., скажем, неком повседневном представлении — к примеру, как «изменение, усовершенствование, отвечающее современным требованиям», — суть обозначенной проблемы сводима к следующему: насколько адекватно современное российское право отражает текущий характер общественных отношений и ожидания общества в связи с их регулированием — с одной стороны, и, далее, соответственно, в чем видится необходимость его собственного «усовершенствования, отвечающего современным требованиям», с другой.

Собственно говоря, таким образом, проблема «правовой модернизации» сводима к проблеме оценки качества и эффективности законодательства — по крайней мере, говоря применительно к правовой системе России как относящейся к романо-германской правовой семье, а также, следовательно, к проблеме повышения качества и эффективности законодательства — сообразно текущему моменту и наличествующим либо «желательным» тенденциям общественного развития.^[19]

Постольку, поскольку о проблемах качества и эффективности законодательства в российской юридической науке уже было сказано немало, в некотором роде в дополнение отметим лишь, что «правовая модернизация», реформы в правовой сфере не должны носить «революционный характер» — скорее следует акцентировать внимание на проблеме роста согласованности действующих правовых институтов, качестве собственно правовых институтов с точки зрения их полноты и определенности, внутренней непротиворечивости. В основание «правовой модернизации» должны быть, очевидно, положены такого рода данные, как качественные, а равно статистические исследования в сфере правоприменения, специальные социологические опросы с привлечением научного и экспертного сообществ страны в том числе. Еще одним направлением «правовой модернизации» можно признать необходимость роста «специализации» и сопутствующего ей уточнения и разграничения сфер действия различных правовых норм, институтов, отраслей права — в том числе на фоне анализа их общей социальной, а также экономической, с одной стороны, и морально-нравственной, с другой стороны, обусловленности и обоснованности.

В таком представлении «правовая модернизация» позволит сформировать некий адекватный обстоятельствам современного общественного развития «фундамент» для последующей интеграции прочих аспектов процессов модернизации в правовую сферу по мере необходимости.

3.2. «Правовая модернизация» - основа правового развития страны

И, переходя далее к иным аспектам модернизации как фактора правового развития страны, отметим следующие существенные, с нашей точки зрения, моменты.

Модернизация в экономической сфере — вне зависимости от того, каким конкретно содержанием она будет наполняться, — в сфере права всегда будет базироваться и развиваться из института собственности прежде всего, с одной стороны, и, с другой стороны, до определенной степени задавать его (института собственности) динамику, тенденции которой должны своевременно и адекватно учитываться в ходе развития законодательства и правоприменительной практики страны. ^[20]

При этом, с другой стороны, в современных обстоятельствах, с учетом запроса на формирование «инновационной экономики», очевидно, требуются соответствующие дополнительные и специальные «настройки» бюджетного и налогового законодательства, вопросов охраны интеллектуальной собственности и правового регулирования передачи технологий, а также законодательства об образовании и др.

Однако, тем не менее, работы в направлении построения инновационной экономики, очевидно, не могут быть вполне успешными в условиях традиционного для российского права недоразвития института собственности — с одной стороны, а также, с другой стороны — изъянов и, скажем, «дефектов», существующих на сегодняшний день в правовом регулировании хозяйственной деятельности и отношений, форм государственного участия в хозяйственной деятельности, неопределенностей в разграничении гражданского и уголовного, права, в том числе гражданско-правовой и уголовной ответственности, юрисдикции гражданского и арбитражного судопроизводства и целый ряд других, подтверждения чему регулярно представляет современная российская юридическая практика — в особенности в делах с участием представителей «крупного бизнеса».^[21]

Но, даже с учетом сказанного, намного сложнее и более остро, стоит проблема «моральной модернизации» российского общества и ее воздействия на развитие российского права — с одной стороны, а с другой стороны — соответственно, необходимость ее трансформации в те или иные правовые формы, интеграции в существующий формат правовой системы.

В данном случае речь, с нашей точки зрения, идет о том, что на сегодняшний день все более рельефно проявляет себя такой процесс, который можно в целом обозначить как «гуманизация права» — процесс интеграции морали и права, а точнее говоря — интеграции морали в право. И, несмотря на то, что гуманизация права — можно сказать, процесс исторический, протекавший с различной интенсивностью и в различных формах — но практически повсеместно, затрагивая так или иначе любое общество, в современных условиях гуманизация права, как представляется, существенно набирает вес в качестве фактора правового развития и имеет в ряду прочих аспектов такое во многом ключевое проявление, как расширение «состава» права на такие объекты, как жизнь, здоровье, мораль, «право на свободное развитие», которые в последнее время складывается тенденция обозначать через понятие «социальный капитал». И ключевая проблема последнего состоит в том, что для реализации человеком своего права в «расширенном составе», на базе «социального капитала», его «объекты» нуждаются в некоем обеспечивающем их материальном ресурсе, которым располагают не все. Так, помимо того, что гуманизация права в указанном аспекте проявляет себя во многом через развитие права социального обеспечения, ключевым ее «индикатором», как можно утверждать, становится разрыв — а точнее рост разрыва — объемов правоспособности и дееспособности субъекта (причем первая все более существенно превышает в своем объеме вторую).^[22]

С другой стороны, существует и обратная тенденция, а именно та, что нормы, традиционно относящиеся, скажем, в российском праве к нормам морали, на поверку не просто носят правовой характер, но «вытесняют» из обращения нормы действующего позитивного права, замещают их собой, формально оставаясь не включенными в сферу права, правовую систему и, тем более, в массив действующего законодательства и (государственную) правоприменительную практику, и при этом, тем не менее, получающие самобытное признание со стороны государства.

В качестве примера, весь марельефно, иллюстрирующего эту тенденцию — во многом новую и малоисследованную в отличие от прочих, обозначенных выше, — сошлемся на решение Конференции мусульман Ингушетии, проходившей в Назрани в июле 2010 г.⁶, постановлением которой были определены, во-первых, «размер материальной компенсации, на основе норм Шариата, за гибель человека в размере 1000 000 рублей»; во-вторых, «Обсудив вопрос выплаты калыма (махр) за невесту, исходя из норм Шариата, учитывая демографическую ситуацию, складывающуюся в Республике Ингушетия, и возможности молодых людей начать совместную жизнь, Конференция мусульман рекомендует установить размер калыма в сумме 40 000 рублей» и ряд других⁷. Показательно также и то, что согласно разъяснениям о сфере действия постановления Конгресса его «нормы» безусловно действуют в отношении ингушей вне зависимости от места их нахождения (проживания), а также, судя по всему, гражданства.

При этом, по сообщению Российской газеты в связи с Конгрессом и по его результатам, «На встрече с президентом Республики Ингушетия Евкуровым российский премьер Владимир Путин, комментируя решения конференции мусульман Ингушетии, заметил, что рост национальных тарифов на калым опережает инфляцию. Также премьер обратил внимание на то, что «калым — это даже не совсем исламская традиция. С этим еще нужно внимательно разобраться».

Президент Евкуров заступился за традицию, сообщив, что калым, который получают ингушские невесты, становится совсем не лишним подарком для девушек и их семей. Затем Евкуров сообщил, что одним из главных достижений мусульманской конференции считает обсуждение вопроса кровной мести и резкое повышение стоимости откупа. По мнению ингушского президента, «сейчас, когда (ставку) подняли, люди, конечно, ^[23]задумаются, прежде чем совершать преступление».

Владимир Путин пытался настаивать на том, что «нужно переходить на современное урегулирование отношений и лучше вообще не доводить до совершения правонарушений подобного рода». В свою очередь, президент Ингушетии заверил российского премьера, что его правительство стремится сделать так, чтобы подобные вопросы решались согласно законодательству РФ. Но признал, что на сегодняшний момент это невозможно».

Так, в связи с ситуацией вокруг Конгресса мусульман Ингушетии нельзя, таким образом, не обратить внимания на то, что реакция федеральной государственной власти, фактическим представителем которой в данной ситуации выступил Председатель Правительства РФ В. Путин, во многом сама по себе оказалась «сродни», своего рода аналогом факта признания, известного международному праву, и, что нельзя опять же не отметить, факта, порождающего определенные, в том числе самобытные, пусть пока не до конца отрефлексированные, юридические последствия, которые вполне, тем не менее, осознаются как ее участниками, так и органами государственной власти страны.^[24]

Воздерживаясь от собственных дальнейших оценок по представленной в примере ситуации и останавливаясь, таким образом, на констатации некой. существенной тенденции в развитии российского права как таковой, отметим еще один существенный момент, касающийся проблемы модернизации, — в том числе связи со сказанным выше.

Так, необходимо учитывать, что Российская Федерация и ее граждане — часть мирового сообщества, и запрос модернизации созрел в условиях более или мех нее интенсивно протекающих процессов глобализации. которые невозможно ни отрицать, ни игнорировать, с этой точки зрения проблемы развития российского права, в связи с проблемами модернизации следует, помещать помимо прочего в контекст международных, в том числе межгосударственных отношений. Кроме того пристального внимания и оценки требует российский федерализм — как в его существующем формате, так и в плане его перспектив, в том числе и сущностного характера. Роль правового развития в этой связи усматривается помимо прочего также и в том, что полнота и слаженность правовой системы страны — как на организационном уровне, так и на уровне нормативного массива, адекватность юридической практики, а кроме того правомерность действий РФ в международных отношениях, добросовестность исполнения своих международно-правовых обязательств государством, а равно обязательств перед гражданами страны, если и не будут прямо стимулировать процессы модернизации в стране, во всяком случае, послужат важной основой ее развития. Вместе с тем надо отметить, актуализируется проблема поиска, возможно, каких-то новых форм и/или дополнений структуры законодательства и организационного компонента правовой системы в связи с наличествующими тенденциями в общем развитии общественных отношений на современном этапе, общественным запросом к развитию правового регулирования.

В заключение вкратце коснемся проблем и перспектив еще одного обозначенного нами направления модернизации в правовой сфере — обозначенной нами как «техническая модернизация» собственно юридической деятельности. Речь в данном случае идет о том, что развитие современных технологий позволяет поставить вопрос о возможностях и формах применения тех или иных технологических решений, как это принято говорить, в «поддержку принятия решений», принимаемых в ходе и в связи с юридической деятельностью в различных ее «ипостасях», а также в обучении по юридическим специальностям.

Как уже неоднократно было отмечено учеными и практиками, правовое развитие идет на основаниях преемственности, с одной стороны, с другой стороны, новые социальные обстоятельства, будучи интегрируемы в правовую сферу в том или ином виде, ложатся в основу принятия (или непринятия) некой конкретной правовой формы их интеграции в правовую жизнь и/или их «адаптации» к формату правовой системы в ее существующем виде, т.е. в конечном счете, ложатся в основу последующих принимающихся решений.^[25]

Один из прочих выводов, который из этого вытекает, состоит в том, что как собственно, скажем, «юридический дискурс», так и «семантика права» динамичны — этого требует нормальное течение правовой жизни для данного общества, и, соответственно, норма права, будучи формализована в том или ином виде, даже полностью сохраняясь «символически», неизбежно так или иначе обновляется в своем социальном содержании сообразно потребностям развития социальных отношений и социальной практики момента.

В этой связи одной из основных задач юридического сообщества становится, прежде всего, рефлексия собственно процесса динамики правовых институтов, их «составов» и сущностных «атрибутов» в условиях динамики социального контекста, а также, соответственно, и находящийся с ними в тесной связи в числе прочих юридического дискурса и семантики права.

Кроме того, по этим же причинам, не будет преувеличением утверждать, что во все времена ключевой фигурой в правовой системе, в сфере права, в правовой жизни вообще реально остается судья, а в современных условиях, скажем, «судейское сообщество», символизирующие в своих решениях текущее и соответствующее моменту понимание нормы и закона, их, говоря в терминах когнитивной психологии, «ситуативную обусловленность».^[26]

С этой точки зрения как юридическая деятельность в целом, так и обучение юриста профессии в частности в основном могут быть сведены к развитию в профессиональном юристе — по сути, вне зависимости от конкретной сферы его работы — способности к своего рода «диагностике» — сродни — позволим себе здесь такую «аналогию» — «научению» медика по наличию тех или иных симптомов у пациента ставить ему тот или иной диагноз". И в этом плане большие перспективы на современном этапе, открываются в связи с возможностями применения в обучении студентов-юристов, в качестве систем поддержки принятия решений, а также, скажем, повышении квалификации практикующих юристов вообще и ряде других сфер в связи с юридической деятельностью технологий и методов нейронных сетей и латентного семантического анализа.

С учетом проводящегося в настоящее время в стране - уже не первый год - мониторинга законодательства и правоприменительной практики представляется целесообразным рассмотреть возможности интеграции в эту систему в первую очередь обозначенных методов нейронного программирования и построения нейронных сетей, а также технических решений по проведению латентного семантического анализа и контент-анализа текстов нормативных правовых актов, судебных решений и постановлений.

Заключение

В юридической литературе под системой понимается комплекс взаимосвязанных элементов, образующих структурно упорядоченное целостное единство, тогда как структура – это особый способ внутренней взаимосвязи элементов в системе. Связь, целостность и обусловленная ими устойчивая структура – таковы отличительные признаки любой системы. В свою очередь структуру можно представить как строение (состав) объекта – как закон связи, систему устойчивых отношений между элементами и результат взаимодействия между элементами. Исходя из этого можно получить не только статичную, но и динамичную характеристику системы права и системы законодательства.

Общепризнанно, что система права и система законодательства выполняют роль стабилизирующего фактора обеспечивают интеграцию общества, создают нормальные условия для его развития, одновременно обеспечивая правомерную деятельность и самого государства. С их помощью достигается упорядоченность общественных отношений.

В основе системы права лежат социально обусловливающие ее экономические, социально-политические, культурные, национальные и иные факторы.

Как явление объективного характера, она складывается в связи с изменяющейся системой общественных отношений. Все правовые предписания взаимосвязаны познанными и выраженными в них всеобщими потребностями, внутренне согласованы исходными правовыми принципами, единством конечных целей и задач. Каждый элемент системы права вследствие взаимосвязанности и согласованности с другими элементами функционирует как единое целое. А любой отдельно взятый ее элемент не может показать свои качества и функции, которые он проявляет в единой системе права. Соответственно, можно сказать, что система права служит юридическим выражением потребностей и интересов общества, уровня его развития. Но и законодатель не может произвольно издавать любые правовые нормы, он лишь юридически оформляет познанные наукой потребности общественного развития. Это обеспечивает эффективность действующего законодательства и внутреннюю согласованность нормативных правовых актов. Последняя проявляется в том, что исполнение, применение одних норм права влечет за собой вступление в действие других норм.

Понятия "система права" и "система законодательства", несомненно, продолжают играть свою роль в правовой практике и науке права любого современного государства. Указанные понятия рассматриваются в науке как однопорядковые, но не тождественные системы, выражающие соответственно структуру содержания и формы позитивного права.

Категория "система права" является ключевой в изучении не только отрасли, но и всего права в целом, выступает первостепенным показателем всех важнейших признаков права, его сущности и социальной ценности, имеет объективный характер, показывает связь всех составляющих ее элементов, свидетельствует об их многовариантности и взаимозависимости. Структурными элементами системы права являются: норма права, субинститут и институт, подотрасль и отрасль права.

Категория "система законодательства" принято понимать как совокупность нормативных правовых актов различной юридической силы, которые исходя из необходимости решения стоящих перед государством задач обладают согласованностью действий и внутренним единством.

Российское законодательство вошло в период крупномасштабной реформы. Эта реформа связана, прежде всего, с принятием нового законодательства практически по всем отраслям права, включая государственное. Проблемы нашего законодательства, давно известные теории и практике, многократно обострились на фоне резких изменений формы и содержания источников права, политических и правовых принципов регулирования ведущих отраслей.

Эти проблемы характеризуются, в основном, следующими чертами:

1. Давно без видимого продвижения на практике обсуждается вопрос низкого качества законов и иных издающихся нормативных актов.

2. Данный вопрос упирается в проблему недостаточно высокого профессионального уровня нормотворческого процесса.

3. Вызывает много нареканий научное обеспечение законодательной реформы.

4. Значительно дезорганизована сфера подзаконного регулирования.

5. В стране не создано целостной и эффективной системы юридической и социальной адаптации нового законодательства. О принятом акте часто не знают те, кому он адресован.

6. Правовая информация стала чрезвычайно дорогой и малодоступной населению. Многие коммерческие структуры юридического профиля нацелены лишь на выкачивание денег потребителей.

7. Не добившись пока серьезного улучшения культурной юридической практики на новых демократических принципах, мы лишь основательно подорвали стабильность прежней юрисдикционной сферы.

Список используемой литературы

Описание книг одного-трех авторов

1. Конституция Российской Федерации (принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 г.) с последними изменениями с 18 марта 2014 г.// СПС Гарант 15.11.2018г.
2. Альбов А.П. Теория государства и права: учебник и практикум для СПО. М.: Юрайт, 2016.-428с.
3. Абдулаев, М.И. Теория государства и права / М.И. Абдулаев. - М.: Право, 2018. - 244 c.
4. Головистикова, А. Проблемы теории государства и права. Учебник / А. Головистикова, Ю. Дмитриев. - М.: Эксмо, 2017. - 832 c.
5. Жинкин С.А. Теория государства и права. Конспект лекций / С.А. Жинкин. - М.: Феникс, 2017. - 602 c.
6. Комаров, С. А. Общая теория государства и права: учебник для бакалавриата и магистратуры / С. А. Комаров. - 9-е изд., испр. и доп. - М.: Издательство Юрайт, 2018. - 506 с.
7. Комаров, С. А. Общая теория государства и права / С.А. Комаров. - М.: Юридический институт, 2018. - 352 c.
8. Крашенинников П.В. Зарождение права. - М.: Статут, 2016.-288с.
9. Малько А.В. Теория государства и права / А.В. Малько. - М.: ЮРИСТЪ, 2017. - 304 c.
10. Общая теория государства и права: учебник / под ред. С.Ю. Наумова, А.С. Мордовца, Т.В. Касаевой. – Саратов : Саратовский социально-экономический институт (филиал) РЭУ им. Г.В. Плеханова, 2018. – 392 с.
11. Основы права: учебник для неюридических вузов и факультетов (под ред. В.Б. Исакова). - М.: "Норма: ИНФРА-М", 2017. - 480 с.
12. Перевалов В.Д. Теория государства и права : учебник и практикум для СПО. М.: Юрайт, 2016.-511с.
13. Перевалов, В. Д. Теория государства и права / В.Д. Перевалов. - М.: Юрайт, Юрайт, 2018. - 384 c.
14. Прокуронова, С. С. Теория государства и права. Конспект лекций / С.С. Прокуронова. - М.: Издательство Михайлова В. А., 2016. - 904 c.
15. Проблемы теории права и правореализации: Учебник / Отв. ред. Л.Т. Бакулина. - М.: Статут, 2017.-251с.
16. Сафранова Е.В. Теория государства и права. Практикум. М.: РИОР, 2016.-681с.
17. Сулейменов М. Право как система. – М.: Статут, 2016. – 360 с.
18. Танимов О.В. Теория юридических фикций: монография (отв. ред. д.ю.н., проф. Т.В. Кашанина). - "Проспект", 2016 г.
19. Шкатулла В.И., Надвикова В.В. Правоведение: учебник для студентов учреждений высшего профессионального образования (бакалавриат). - Специально для системы ГАРАНТ, 2016 г.-512с.
20. Хропанюк, В. Н. Теория государства и права / В.Н. Хропанюк. - М.: Интерстиль, 2017. - 384 c.

1. Сафранова Е.В. Теория государства и права. Практикум. М.: РИОР, 2016.-512с. ↑

2. Хропанюк, В. Н. Теория государства и права / В.Н. Хропанюк. - М.: Интерстиль, 2017. - 124 c. ↑

3. Сулейменов М. Право как система. – М.: Статут, 2016. – 89с. ↑

4. Основы права: учебник для неюридических вузов и факультетов (под ред. В.Б. Исакова). - М.: "Норма: ИНФРА-М", 2017. - 251 с. ↑

5. Сафранова Е.В. Теория государства и права. Практикум. М.: РИОР, 2016.- 384с. ↑

6. Жинкин С.А. Теория государства и права. Конспект лекций / С.А. Жинкин. - М.: Феникс, 2017. – 268 c. ↑

7. Крашенинников П.В. Зарождение права. - М.: Статут, 2016.-91с. ↑

8. Головистикова, А. Проблемы теории государства и права. Учебник / А. Головистикова, Ю. Дмитриев. - М.: Эксмо, 2017. - 658 c. ↑

9. Малько А.В. Теория государства и права / А.В. Малько. - М.: ЮРИСТЪ, 2017. - 105c. ↑

10. Основы права: учебник для неюридических вузов и факультетов (под ред. В.Б. Исакова). - М.: "Норма: ИНФРА-М", 2017. - 294 с. ↑

11. Конституция Российской Федерации (принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 г.) с последними изменениями с 18 марта 2014 г.// СПС Гарант 15.11.2018г. ↑

12. Хропанюк, В. Н. Теория государства и права / В.Н. Хропанюк. - М.: Интерстиль, 2017. - 102 c. ↑

13. Перевалов, В. Д. Теория государства и права / В.Д. Перевалов. - М.: Юрайт, Юрайт, 2018. - 251 c. ↑

14. Жинкин С.А. Теория государства и права. Конспект лекций / С.А. Жинкин. - М.: Феникс, 2017. - 122 c. ↑

15. Сафранова Е.В. Теория государства и права. Практикум. М.: РИОР, 2016.-481с. ↑

16. Комаров, С. А. Общая теория государства и права / С.А. Комаров. - М.: Юридический институт, 2018. - 102 c. ↑

17. Общая теория государства и права: учебник / под ред. С.Ю. Наумова, А.С. Мордовца, Т.В. Касаевой. – Саратов : Саратовский социально-экономический институт (филиал) РЭУ им. Г.В. Плеханова, 2018. – 184 с. ↑

18. Прокуронова, С. С. Теория государства и права. Конспект лекций / С.С. Прокуронова. - М.: Издательство Михайлова В. А., 2016. - 311 c. ↑

19. Крашенинников П.В. Зарождение права. - М.: Статут, 2016.-105с. ↑

20. Основы права: учебник для неюридических вузов и факультетов (под ред. В.Б. Исакова). - М.: "Норма: ИНФРА-М", 2017. - 81с. ↑

21. Перевалов, В. Д. Теория государства и права / В.Д. Перевалов. - М.: Юрайт, Юрайт, 2018. - 105 c. ↑

22. Танимов О.В. Теория юридических фикций: монография (отв. ред. д.ю.н., проф. Т.В. Кашанина). - "Проспект", 2016 г. ↑

23. Общая теория государства и права: учебник / под ред. С.Ю. Наумова, А.С. Мордовца, Т.В. Касаевой. – Саратов : Саратовский социально-экономический институт (филиал) РЭУ им. Г.В. Плеханова, 2018. – 211 с. ↑

24. Перевалов, В. Д. Теория государства и права / В.Д. Перевалов. - М.: Юрайт, Юрайт, 2018. - 201 c. ↑

25. Общая теория государства и права: учебник / под ред. С.Ю. Наумова, А.С. Мордовца, Т.В. Касаевой. – Саратов : Саратовский социально-экономический институт (филиал) РЭУ им. Г.В. Плеханова, 2018. – 111 с. ↑

26. Прокуронова, С. С. Теория государства и права. Конспект лекций / С.С. Прокуронова. - М.: Издательство Михайлова В. А., 2016. - 845 c. ↑